Текст книги "Он меня достал. Она меня достала (СИ)"
Автор книги: Елена Блашкун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
Глава 22
Суворов был в бешенстве. Уже который час его люди пытались понять, куда делся Алекс, но тот будто канул в Лету. Никаких сведений о том, что он купил или арендовал жилье и транспорт в Украине не было, телефон запеленговать не получалось, а камеры близ города его просто не засекли! Наглый мальчишка смог скрыться, прихватив с собой Нику раньше, чем успел среагировать Алексей Николаевич! Внук отвратительно поступил с ним уже второй раз за день! А, впрочем, можно было догадаться, что в скором времени нечто подобное произойдёт, как только он начал говорить о Серже. Суворов до сих пор помнил выражение лица старшего внука, когда тот говорил о пагубном пристрастии младшего. Ни капли жалости – только отвращение и злость, будто не понимает, что это то, что тяготит их уже много лет!
Конечно, Сережа сегодня перегнул палку, но Ника, уж в этом он был уверен, сама спровоцировала его. До этого ведь он ее и пальцем не трогал, не говоря уже о серьезных побоях. После неприятного разговора с Алексом, Суворов пообщался и с местным врачом гостиничного комплекса, который подтвердил наличие серьезной травмы. Алексей Николаевич надеялся, что медик понял, что если он дорожит своим местом, то распространяться на эту тему не стоит – уж слишком ненадежной и провокационной она была. Мужчина, конечно, поартачился для виду, но быстро смекнул, что с хозяином шутки плохи – лишится можно не только работы, но и спокойного сна.
Что ж, Нику он найдет, чего бы это не стоило, но пока придется приставить к Сереже кого-то из своих людей. Похоже, у того сейчас может окончательно снести крышу, а Алексею Николаевичу и прошлого раза хватило – проблемы он разгребал не один месяц. Да и с чертовой гостиницей что-то надо было делать – без Майер она перестанет нормально работать уже через неделю – слишком многое было завязано на девчонке. Ладно, это дело поправимое – приставит кого-то, а персоналу скажет, что начальница слегла от теплового удара. Лучше быстро сделать «вброс» нужной информации, чем ждать распространение ненужных слухов.
Признаться честно, Ника давным-давно забыла о том, что такое настоящий долгий и крепкий сон. Ее мысли всегда вертелись вокруг работы, когда-то любимого мужчины, Маши и прочих составляющих насыщенной жизни девушки. Но в этот раз все было иначе – она просто спала и видела глупые и бессмысленные сны – такие же, как видят остальные люди каждую ночь. В них не надо было строить планы, следить за их выполнением и решать чьи-то проблемы.
Едва ли не впервые за много лет Майер смогла отказаться от образа железной леди и почувствовать, каково это – быть слабой и ранимой девушкой. Подумав об этом, она словила себя на мысли, что сделать это можно совершенно по-разному. Вчера Сережа очень быстро доказал ей, насколько он сильнее ее в физическом плане, и что при желании он может сделать с невестой все, что захочется его затуманенному наркотиками разуму. Но вечером того же дня, Алекс сделал все, чтобы показать, что рядом с ней может быть тот, кто использует свою силу ей во благо. Даже если бы Ника хотела, она не смогла бы сказать, что это то, что сделал бы на его месте любой другой человек. Нет, с ним все было иначе. С чего вдруг он так рьяно защищал ее, оберегал и беспокоился? Она знала Громова не слишком долго, но уже понимала, что он бы не стал возиться с кем-то, будь этот человек ему безразличен. Помог бы – да, однозначно, но вряд ли бы эта помощь зашла дальше, чем вызов врача и транспортировка в клинику. Нике очень хотелось верить, что Алекс что-то испытывает к ней – этим и объясняется его поведение, но глубоко в душе девушка боялась теперь довериться кому-то. Даже не за сутки, а за каких-то двенадцать часов, ее мир перевернулся с ног на голову и оказалось, что все, что ее окружало – было красиво расставленным реквизитом. Даже слова, что она слышала, тщательно выписывал автор. Актеры искусно играли свои роли – за столько лет у нее даже не возникло сомнений, что все это – правда. Что ее, любят, ценят, о ней заботятся и искренне переживают из-за утраты ребенка, невозможности забеременеть и того, что маленькая племянница все никак не может пойти на поправку. На самом же деле наивно-правдивой была только она сама.
Железная леди?! Самостоятельная?! Три «ха-ха»! Ей разрешили так думать, потому что это было удобно, да и причин «ломать» ее прежде не возникало! Ни один член семьи Суворова не был безгрешен. Стоило быть честной с самой собой – то, что Сережа не сдержался и выместил на ней свою злость – лишь капля в море, на которую, собственно, и обращать внимания не стоило. Но именно этот его поступок вскрыл ужасный нарыв лжи, боли и тайн, существовавших вокруг нее. Наверно, в некоторой мере Ника была даже благодарна ему за это – в противном случае она бы никогда не узнала правду. Конечно, было больно признавать, что ты можешь быть настолько глупой и наивной, но придется с честью принять этот урок.
Теперь же настало время подумать о том, что делать с Алексом. Возможно, это слишком прагматично и сухо, но девушка понимала, что обязана заранее решить, что же между ними происходит. По крайней мере, с ее стороны.
Как мужчина, да, в общем-то, и как человек, он уже давно был ей симпатичен, и для этого было много причин. Так что по крайней мере одна хорошая новость уже была – ее чувства к нему не были следствием его вчерашнего поступка. Конечно, этот только закрепило ее убеждение, что Алекс – хороший парень, но не более того. Ну, если не считать, конечно, что он открылся ей с новой стороны, и это ей нравилось.
И все же, в чем причина такого его поведения, и не будет ли слишком смело предположить, что она тоже ему интересна? Наверно, да, но уверенности в этом не было. Возможно, он просто решил использовать ее для каких-то своих целей, чтобы шантажировать Суворова или Сережу? Судя по вчерашнему разговору, она для чего-то им очень нужна. Ника тут же прогнала эту мысль, нет, Громов явно не из тех людей, которые могут поступать настолько жестоко, чтобы торговать чужой жизнью.
Мысли в голове завертелись со страшной силой – думать, анализировать, взвешивать и снова все продумывать от начала и до конца не было никаких сил и желания. Да пошло оно все! Какая, к черту разница?! В том, что Алекс ей нравиться – она была уверена уже достаточно долго. Только все боялась и не хотела давать себе волю, потому что была уже практически замужней женщиной, но вот о его чувствах могла лишь догадываться. Если они есть – будет решать все вопросы по мере их возникновения, а если нет – то и говорить не о чем. Так или иначе, возвращаться к человеку, который принес ей столько бед она не собиралась, как и мучиться угрызениями совести, если между ней и Алексом что-то будет.
Ника была ни морально, ни физически не готова к тому, чтобы снова с кем-то за что-то бороться. Ей хотелось одного – наконец-то найти ту самую тихую гавань, о которой писали все романтики, и укрыться в ней с близким ей человеком. И пусть это будет на время. Пусть не «жили долго и счастливо» – ей хватит того, что он сможет обнять ее и пообещать – «Все будет хорошо». Конечно, хотелось бы, чтобы это было правдой, но так мало есть людей, способных выполнить это обещание.
Ну а сердце…Даже если она снова влюбиться, вряд ли оно сможет разбиться на такие же мелкие сколки, как сейчас – это просто невозможно.
От этих мыслей и принятого решения девушке стало так легко и хорошо на душе, что она поняла – у нее действительно все будет хорошо, чтобы не произошло дальше. У нее есть она сама и люди, которых она любит, а остальное – мелочи.
Все преимущества работы в компании, которая занимается безопасностью на всех возможных уровнях, Алекс оценил только в последние несколько часов, когда за его домом стали ненавязчиво присматривать парни Свята, а к Мише и его дочери была приставлена круглосуточная охрана. Тот, конечно, удивился, но объяснение, что это может быть связано с работой и очередным проектом, вроде успокоили его. По крайней мере, больше вопросов он не задавал.
С самого утра Громов планировал встретиться с братом, но, как оказалось, дед уже успел приставить к нему своих контролеров, так что «визит вежливости» пришлось отложить на неопределенный срок. Хотелось бы верить, что поговорить по-мужски они еще успеют.
Основная проблема, которую Алекс не знал, как решить – как быть с Никой. Конечно, он сможет ее защитить, но как долго девушка согласиться сидеть в его доме? Да, даже если он приставит к ней личного телохранителя, делу это не поможет – Суворов не отстанет от нее по доброй воле. В идеале стоило бы уговорить ее вернутся вместе с ним в США, но в качестве кого? Родственнички хорошенько подпортили репутацию его семьи, так что не будет ничего удивительного, если она и слышать ничего не захочет о совместном будущем. Что ж, тогда придется действовать иначе, тем более, что это пойдет на пользу всем – и бизнесу, и профессиональному росту Миши, и его дочери. Алекс был уверен, что последний аргумент станет решающим для его сотрудника, когда он предложит ему перевод в Америку.
Чтобы не откладывать все в долгий ящик, Алекс быстро написал письмо своему заму в Чикаго, чтобы тот подыскал место для зятя Ники.
В коридоре послышались тихие шаги, и мужчина поднял голову, отрываясь от ноутбука. Он встал довольно рано, так что успел уже немало поработать, прежде чем его гостья проснулась.
– Привет, – смущенно поздоровалась Ника и присела напротив Алекса. На этот раз на ней были черные спортивные штаны и серая футболка с розовыми полосами по бокам. Сверху девушка накинула легкую кофту на застежке, чтобы прикрыть руки.
– Доброе утро. Отлично выглядишь, – улыбнулся мужчина. – Кофе, чай?
– Чай, спасибо.
– Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше. Сон и вправду исцеляет.
– Что ж, я рад, что тебе стало лучше, – он поставил перед Никой большую чашку с чаем и тарелку с цельнозерновым печеньем. Он видел, как Света постоянно приносила ей такое в кабинет, так что невольно запомнил предпочтения девушки. – Если тебя все еще тошнит, мы можем вызвать врача…
– Нет, спасибо. Я просто стараюсь об этом не думать, и потому чувствую себя отлично, – Ника смущенно завертела в руках нераскрытую маленькую пачку, и произнесла: – Алекс, вчера я вела себя отвратительно – психовала, спорила, ругалась… Прости меня за это – не знаю, что на меня нашло. А еще, я так и не поблагодарила тебя за все, что ты сделал. Я оценила это, правда, только вот весь вчерашний день была в каком-то оцепенении из-за происходившего, потому и не…
Алекс внимательно слушал ее и не перебивал, но что ответить так и не знал – он не привык, чтобы его поступки кто-то так высоко оценивал. Хотя, были ли те, для кого он делал нечто подобное? В любом случае сейчас мужчина вместо ответа молча подошел к Нике, обнял ее и тихо прошептал:
– Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я серьезно. Не хочу, чтобы кто-то причинял тебе боль или заставлял страдать, – от ее волос исходил приятный аромат цитрусовых и Громов не удержался и, прикрыв глаза, вдохнул его, стараясь запомнить этот момент. Ему было приятно держать ее в своих руках, но делать это дольше было бы просто странно – как объяснить это потом Нике? Но даже разжав руки, Алекс продолжил: – Я тоже должен извинится перед тобой. Прости за то, что не рассказал правду о Сереже – я искренне верил, что он завязал и сможет построить новую жизнь. Если бы не это – давно бы сказал все, но…
– В некоторой мере ты защищал его, так что это вполне объяснимо. Я для своей сестры сделала бы то же самое, даже если она была бы не права.
– Рад, что ты меня понимаешь. Не знаю, изменит ли это что-то, но я считаю, что Алиса не имела права поступать так. Она не могла решать за вас, как быть.
– Знаешь, меня вся эта ситуация очень долго беспокоила. В тот момент, когда я поняла, что после срыва уже прошло достаточно много времени, а я все еще не могла забеременеть, я едва не сошла с ума. Правда. Мне было плохо от осознания того, что я сделала что-то, что убило моего ребенка. Но теперь…После всего, что узнала вчера, я поняла, что у меня еще есть будущее, и в нем (в этом теперь я уверена) будут дети. С этой мыслью даже дышится легче, – Ника смущенно улыбнулась и сжала чашку в руках. Смотреть на Алекса не решалась – вдруг его шокировали подобные откровения? Но он на удивление спокойно отреагировал.
– Вау. Похоже, ты действительно с оптимизмом смотришь в будущее. Это не может не радовать. Честно говоря, я впервые вижу настолько сильную девушку. Больше половины из моих знакомых в Штатах уже бы давно впали в депрессию и требовали срочную консультацию личного психолога, но ты…Я просто восхищен. Однако, теперь я еще больше хочу узнать, что ты собираешься делать.
– Не знаю, – искренне ответила Майер и пожала плечами. – Последние пару лет я жила только настоящим, считая, что будущее не слишком будет отличаться от него. В моей реальности мне все нравилось и менять я ничего не хотела. Теперь же… Не знаю – все слишком странно, чтобы говорить определенно. Шансов вернутся в «Эдем», похоже, у меня нет, а, значит, придется искать новую работу. Правда, сомневаюсь, что Суворов даст мне возможность устроиться на такую же должность, если у него на самом деле такой отвратительный характер, как ты говоришь. Пока могу утверждать одно – я не против попробовать что-то новое. Даже если это не будет связано с гостинично-ресторанным бизнесом.
– А ты не думала насчет переезда? – осторожно спросил Алекс, но Ника слегка поморщила нос и покачала головой:
– Не хочу, чтобы моя жизнь зависела от чьего-то настроения. Бежать – это не для меня. Да и как я оставлю Машку? Я и пары дней без нее не смогу.
– А что бы ты делала, если бы им пришлось переехать? Неужели бы бросила «Эдем»? – мужчина решил заранее начать подготавливать почву, ведь очень скоро перед Никой на самом деле встанет этот сложный выбор.
– Не знаю. Маша – все для меня, но «Эдем»… Аня заразила меня своей любовью к этому месту. Оно поразительное и восхитительное. Все, что я делала в течение всех этих лет на любой должности – старалась сделать его лучше. Для меня на самом деле было важно, чтобы люди хотели туда возвращаться. Доходы и статус не имели такого значения, как для твоего деда. Конечно, результатом работы всегда становились деньги, но… это был лишь приятный бонус. Мне очень жаль, что больше я не смогу туда вернутся, потому что прекрасно понимаю, что Суворов сделает с гостиницей.
Алекс выслушал ее слова и невольно хмыкнул – как же точно ее слова описывали то, что чувствовала его мать, да и он сам, по отношению к «Эдему». Ни один из них не видел в нем способ заработать деньги – это было место, в которое вкладывали душу.
– Что, звучит глупо? – иначе восприняла его реакцию Ника.
– Ни чуть, – честно признался Громов. – Просто я подумал о том, что ты, наверно, и вправду была очень близка с мамой, если она смогла передать тебе свою любовь к своему детищу.
– Наверно. Я не берусь судить. Она и Марина были для меня самыми близкими людьми, так что… – девушка неопределенно пожала плечами и отпила немного остывшего чая из своей чашки.
– После них у тебя больше не было подруг? – удивился Алекс.
– Можно сказать и так. С моим ритмом жизни сложно заводить новые знакомства, если они не построены на бизнесе. Так что единственной хорошей подругой стала Света, но с ней мне не так легко, как с кем-то из них, – она замолчала, а после вдруг сказала: – Знаешь, а я почти и не знала ничего о тебе до того момента, как Ани не стало. Мне даже казалось, что вы с ней не слишком хорошо ладили, но теперь я понимаю, что это не так. Я хорошо запомнила, как в тот вечер, когда Аня предложила мне работать на нее, ты позвонил ей. Долгое время я считала, что это был Сережа, но только недавно поняла, что слышала ваш разговор. Ты один из немногих знал о ее диагнозе и волновался за нее. Помню, что меня тогда больше всего поразило, так это то, что мама и взрослый сын могут сохранять теплые, искренние и при этом абсолютно равноправные отношения между собой. У нее в тот момент даже лицо изменилось, клянусь! Значительно позже я поняла, почему она говорила о вине перед тобой. Сколько я ее знала, Аня всегда чувствовала себя виноватой – считала, что поступила неправильно и нечестно, и ее это угнетало.
– Надо же, я и не знал этого, – сказала мужчина. – Я считал, что раз отношения между нами наладились, то и жалеть не о чем.
– Она тебя любила, и это – главное. Просто, как любая мама, Аня беспокоилась о том, чтобы ее детям всегда было хорошо.
Алекс нахмурился, вспомнив о том, что мама просила его присмотреть за Сережей. Интересно, как бы она сказала ему поступить в этой ситуации? Уговорить? Связать и упечь в реабилитационный центр? Вернуть Нику «для равновесия»? Нет, эта задачка посложнее и придется решать ее самому.
Его размышления прервал звонок в двери. Это было странно, потому что мужчина никого не ждал, да и охрана не предупредила о визитерах.
– Кто это? – Ника настороженно посмотрела в сторону дверей, хотя, конечно, гости стояли не там, а у самой калитки, ведущей на придомовую территорию.
– Не знаю, сейчас посмотрим, – беззаботно сказал Громов, но на всякий случай взял с собой мобильник, чтобы набрать Свята. Будь он в Америке, наверняка бы прихватил с собой пистолет для надежности, но тут действовали совсем иные правила.
Взглянув на экран видеодомофона, Алекс едва не засмеялся – перед дверями стоял его отец собственной персоной и Рейчел. Судя по выражению лица Громова-старшего – в гробу он видал подобные визиты вежливости, но жена не давала ему права выбора.
– Все нормально – это мой отец, – весело сказал Алекс, впуская родственников на территорию.
– Отец? – сглотнула Ника, и по ее лицу стало заметно – свидетелей Иеговы она встретила бы с большей радостью. – Громов, а можно я не буду знакомиться со всей твоей большой семьей? Мне по статусу не положено. Да и как-то многовато у тебя родственников.
– Папа – последний, с кем тебе придется знакомиться из них. Успокойся, он тебя не съест – Рейчел не даст, уж я ее знаю.
– Мне от этого не очень-то и легче. А вообще – я себя не очень хорошо чувствую, – Ника успела только поставить ногу на лестницу, когда Алекс схватил ее за талию, удерживая на месте. От этого спонтанного жеста и того, как он шепотом заговорил с ней, у девушки мурашки побежали по телу, а дыхание перехватило.
– Ник, не дури. Если действительно нехорошо – я держать не стану, но если ты просто струсила…
Девушка обернулась и оказалась почти прижата к Алексу.
– Струсила, – смущенно ответила Ника. – Зачем мне с ними знакомиться? Я буду лишней на этой встрече. Как я понимаю, из-за меня тебе пришлось нарушить свои планы, ведь ты уже очень долго не виделся с родными. Тебе незачем меня опекать и развлекать – я спокойно посижу в комнате, сколько будет надо – мне это совершенно не в тягость. Может, даже фильм какой-то посмотрю – для меня все они в новинку, потому что я уже даже не помню, когда в последний раз включала телевизор.
– Ты останешься здесь, – твердо произнес Алекс. – Не потому что мне неудобно тебя ставить одну, а потому что я хочу, чтобы ты познакомилась с моим отцом. А теперь успокойся и помни – даже ему я не дам тебя в обиду. Но тебе следует знать, что мы с ним очень похожи, так что его реакция на тебя может быть… – пока мужчина подбирал слова, чтобы поделикатнее охарактеризовать оценку отца, Ника скептически закончила за него:
– Такой же, как у тебя? То есть как к блонде-иждивенке?
– Да, – Алекс закрыл глаза одной рукой, а затем слегка раскрыл пальцы, будто смущаясь. – Я так больше не считаю, честно! – признался он, будто каясь в грехах. – Ладно, пойдем найдем их, а то что-то гости задерживаются, – с этими словами мужчина нехотя отпустил Нику и направился к дверям.
Сцена, которую они застали, когда Алекс раскрыл двери, стоила всех минут, потраченных на уговоры и волнения, и Ника сполна ею насладилась. На крыльце стояла Рейчел и немолодой солидный мужчина, который возвышался над своей супругой едва ли не на целую голову. При этом эта самая голова была опущена, как у провинившегося мальчишки, а женщина, судя по всему уже не в первый раз, повторяла ему правила поведения в доме сына. Конечно, всей тирады ни Алекс, ни Ника не слышали, но даже пары брошенных фраз хватило, чтобы понять основную суть – на девочку нападать нельзя!
Майер никогда не считала себя любопытной, но она не устояла, и тоже захотела посмотреть на задержавшихся гостей. Тем более, что те очень удачно замерли, смущенные тем, что их застали во время подобного разговора. Протиснувшись в дверном проеме, она слегка потеснила Алекса, хотя и не поняла, как именно это произошло. Мужчина хмыкнул, увидев ее движения и немного отодвинулся, а рука, будто сама, задержалась на талии девушки.
Дмитрий и Рейчел немного смутились, увидев Алекса и его гостью, но женщина быстро сориентировалась:
– Вероника, как я рада тебя видеть! – она широко расставила руки и сразу же крепко обняла Нику. – О, я вижу, глаз меня не подвел, и костюмчик идеально сел на тебя! Что ж, очень рада этому. – сказала она, быстро окинув взглядом девушку.
– Что, уже жалеешь, что женился? – негромко пошутил Алекс, увидев кислое выражение лица Дмитрия Викторовича.
– Ни сколько, – уверенно произнес он, и добавил: – скорее мечтаю стать вдовцом. Не представляю, что было в моей голове, когда я позволил, чтобы эта фурия стала моей женой!
– Не только позволил, но и захотел!
– О боги, у меня явно были проблемы с головой – здравомыслящий человек никогда бы на такое не пошел, – снова пожаловался Гомов-старший, а сын поддел его еще раз:
– Но ведь ты не здравомыслящий, а влюбленный, не так ли?
– Каюсь, все так и есть. Только этим и оправдываю свои поступки. Правда, если эта женщина еще раз начнет вычитывать меня за то, что я беспочвенно считаю твою новую пассию падкой на деньги…
– Пап, она не моя новая пассия, – закатил глаза Алекс, зная, что отец во всем предпочитал полагаться на свои собственные впечатления о человеке.
– Тем более не понимаю, зачем надо было меня вычитывать и тащить с самого утра к тебе домой! Мне эти перелеты и так не слишком легко даются, а тут еще и нервы!.. – Продолжить разговор им не дали, потому что Ника и Рейчел уже удобно устроились на диванчике в гостинной и о чем-то оживленно говорили. Точнее, говорила супруга Громова-старшего, а ее собеседница только смущенно слушала, не решаясь перебить.
– И это я не должен был пугать девочку, – пробурчал себе под нос Дмитрий Викторович, снимая пиджак и усаживаясь в кресло рядом с Рейчел.
Даже если бы Ника увидела отца Алекса в толпе, она бы сразу поняла, что они родственники. Внешне мужчины были очень похожи – тот же высокий рост, прямой нос и карие глаза. Да и фигура у Громова-старшего, не смотря на возраст, была такой же подтянутой, как и у сына, а волосы оставались густыми, хотя и сменили цвет на благородное серебро.
Но даже не внешняя схожесть выдавала в них родственные узы, а повадки, жесты и манера держать себя. У обоих была гордая осанка, а жесты выглядели мнимо простыми. Ника достаточно хорошо знала Алекса для того, чтобы понять – в любой момент он может сжаться как тугая пружина и выстрелить. Похоже, манеру смотреть на незнакомых людей слегка свысока, но в то же время с некоторой заинтересованностью, Алекс также позаимствовал у отца.
Да уж, если бы во всех семьях схожесть родителей и детей была настолько очевидной, большинство клиник, проводящих тесты на отцовство, просто бы разорились.
И все же, этот мужчина ее немного пугал. Первое впечатление об Алексе было смазанным – самодовольный наглый нахал, уверенный в том, что все принесут ему на блюдечке с голубой каёмочкой. Ситуация была такой, так что это вовсе не заслуга Ники или Громова-младшего. А вот с Дмитрием Викторовичем все было совершенно иначе. Этот мужчина умел создать правильное впечатление о себе и заставить собеседника нервничать. Пожалуй, это единственное (по крайней мере, хотелось бы, чтобы единственное), что делало его похожим на Суворова. В остальном же Громов-старший серьезно отличался от всех, кого знала девушка.
Буквально с первых же минут Майер ощутила на себе тяжесть его взгляда – даже во время разговора с Рейчел он постоянно смотрел только на девушку, будто она сидела на экзамене. Конечно, это напрягало и раздражало. От столь пристального внимания Ника даже стала сбиваться в разговоре с его супругой. А ведь прежде она гордилась тем, что свободно разговаривает на английском. Хорошо хоть Алекс вовремя приходил на помощь и подсказывал нужные слова, за что она была ему очень благодарна.
В какой-то момент Громов-старший успел ухватиться за случайно (не иначе!) возникшую паузу в монологе жены и начал расспрашивать Нику о том, чем она занимается, кто ее родители, какие планы и основные приоритеты. Услышав первый вопрос, от удивления девушка даже переспросила, правильно ли она его поняла, на что Дмитрий Викторович уверенно кивнул, и недвусмысленно махнул кистью, мол «Не тяни с ответом». В этот момент Рейчел потянула Алекса за руку на кухню, требуя срочно сделать всем кофе.
Может, ей только показалось, но, тот совершенно не хотел оставлять ее одну на этом допросе.
– Итак, что ты мне можешь сказать по поводу своих планов на будущее? Насколько они… – мужчина щелкнул пальцами, подбирая слово, но, видимо, не найдя ничего более подходящего, произнес: – затратные.
– Что, простите? – снова переспросила Ника.
– Я говорю о деньгах. Большинство девушек твоего типа уже четко знают, чего хотят – салон красоты, магазин одежды, модельное агентство. Или ты не настолько амбициозна, и тебе больше нравится создавать и сохранять домашний очаг? – последние слова прозвучали так, что у Ники не осталось сомнений, что мужчина имел в виду обычную жизнь жен олигархов, которые чаще всего просто «дарили свою красоту миру», то есть ничего не делали. Это, конечно же, оскорбило Нику, но она вспомнила, что ей говорил Алекс, а потому решила вести себя соответственно. То есть сыграть роль той девушки, которую ожидал увидеть его отец.
– Нет, что вы, я не люблю рисковать, а потому хотела бы ограничиться обычной гостиницей с полным комплексом услуг. Пока, правда, не определилась, в какой именно части города она будет находиться и на сколько этажей стоит строить здание. Как думаете, 25 будет достаточно? – девушка мечтательно приложила пальчик к губам и посмотрела вверх, будто уже видела перед собой будущее здание. Ее ход сработал, и Громов невольно поперхнулся водой, которую очень невовремя решил выпить.
– 25? – уточнил он, и девушка уверенно кивнула.
– Конечно. На меньшее не даже смысла размениваться. Но вы не думайте – я уже все просчитала. Даже парк чудесный выбрала, на месте которого можно построить гостиницу. Собственно, дело осталось за малым – договориться с нужными людьми и все. Это же не слишком дорого обойдется? Хотя, какая разница – я никогда не любила все эти циферки и счета. По математике в школе и то выше тройки никогда не было, так что подсчеты – это точно не мое. Но мне же так можно, правда? – девушка обворожительно улыбнулась и захлопала ресницами.
– Хм… – Громов немного обалдел от ее ответа, но решил продолжить допрос. – Ну, этот проект займет еще некоторое время, так чем же ты будешь заниматься до этого? Какие приоритеты для себя ставишь?
– Как это какие? Я же вам прямо говорю – хочу гостиницу, а для этого нужны приличные деньги, – как идиоту, повторила ему Ника, и затем закончила: – В ближайшее время хочу удачно замуж выйти. Хотя, если мужчина не жадный будет, то согласна и на роль второго плана – мне колечко совершенно не важно, – Майер внимательно посмотрела на свой идеальный маникюр, а затем, будто оценивая шансы отца Алекса стать ее спонсором, окинула его заинтересованным взглядом.
Мужчине это явно не понравилось, и он поморщился – прежде с ним никто так нагло не разговаривал. Ника же вдруг отчетливо поняла, что весь этот цирк ей и даром не нужен – не смешно было уже тогда, когда он задал ей первый вопрос, а теперь еще и голова начала болеть.
– Дмитрий Викторович, вы закончили свой допрос? – совершенно иным тоном поинтересовалась Ника, прижимая пальцы к вискам. – Хотя нет, прежде чем вы ответите, давайте расставим все точки над «і». Во-первых, у вас нет никаких причин для того, чтобы задавать мне такие вопросы. Если вам кажется, что это лишь обычная светская беседа, то должна вас разочаровать – не в вашем исполнении. В прокуратуре и то меньше волнуешься, чем под вашим взглядом. Во-вторых, я очень благодарна Алексу за все то, что он для меня сделал, но, по сути, я для него – чужой человек, и ни на него самого, ни, тем более, на его или ваши деньги посягать не собираюсь. Если вы пришли, чтобы убедиться в том, что наглая блонда не решит заграбастать бедного мальчика и ободрать его, как липку, могу вас успокоить – мальчик, слава богу, уже достаточно взрослый и умный, чтобы не вестись на такие тупые уловки. Что же касается лично меня, то могу сказать одно – мне неприятны ваши подозрения и намеки, так что попрошу это учесть на будущее. Я, слава богу, к моделькам, к которым вы меня так быстро причислили, никакого отношения не имею, и мозги, как и чувство собственного достоинства, у меня есть. Может, в вашем обществе и принято спокойно воспринимать подобные оскорбительные допросы, меня же они раздражают. Вы для меня посторонний человек, так что я говорю с вами спокойно, а не начинаю устраивать истерику только потому что я уважаю Алекса. Мне не хотелось бы, что бы он расстраивался из-за того, что мы не нашли общий язык. А теперь простите, мне надо идти. – Ника ушла, даже не сказав дежурную фразу «Было приятно с вами познакомиться» – врать ей никогда не нравилось.
Громов-старший же остался сидеть в комнате один, обуреваемые странными чувствами.
– Рейчел, отпусти мою руку! – пасынок раздраженно махнул рукой, скидывая цепкие пальчики, но женщина встала перед ним, перегораживая выход из кухни.
– Даже не думай! Дай им возможность спокойно пообщаться! Ты же знаешь, что твой отец не успокоиться, пока не задаст все интересующие его вопросы.
– Вот именно поэтому я и волнуюсь! Он ее сейчас так завалит ими, что Ника от меня через окно сбежит, и глазом не моргнет.
– Это от Димы-то? Нет, ты ее недооцениваешь. Волнуется – да, переживает – однозначно, но боится?… Если она хотя бы немного похожа на меня (а уж в этом я не сомневаюсь), то в обиду себя не даст. Хотя, чего тебе-то переживать? Даже если отец скажет, что она ему не понравилась, что ты сделаешь?
