Текст книги "Охота на волчицу (СИ)"
Автор книги: Елена Арматина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Я не сдержалась, и от всей души отвесила беспардонной девчонке пощечину.
***
В сопровождении Оциса я вышел на крыльцо своего дома. Произнесенные вредной девчонкой слова острым шипом вонзились в мое сознание. Заботясь о своей стае, я, безусловно, хотел бы, чтобы в случае моего поражения она осталась под управлением Роджа, а не неизвестного мне чужого альфы.
Но сама мысль о том, что мой лучший воин, моя правая рука и друг, коим я считал его до последнего времени, добьет меня как безродного пса и возглавит мою стаю, а еще хуже – присвоит мою женщину, парализовала меня. А что? У Роджа есть все шансы занять мое место.
Наши законы не предусматривают отсрочку боя за женщину. Мне придется драться, даже будь я больной, хромой или полуживой. Пока я смогу поднять голову, от боя я не уклонюсь. Сколько бы соперников не стояли в очереди за возможностью сразиться со ной.
Как и положено, Родж стоял по правую руку от меня. Я знаю, что он слышал слова Люси. Но ни слова в оправдание он не сказал. Да и о каких оправданиях может идти речь? Есть закон, есть обычай. А повода уличить его, кроме возможных домыслов, у меня и не было.
По левую руку т меня встал Оцис. В случае моего проигрыша он может вмешаться в судьбу Раяны, как ее единственный родственник. Если он посчитает победившего недостойным руки его сестры, он вполне может вызвать того на бой. Равно как и добить меня, если посчитает, что я слишком слаб, чтобы заботиться о его сестре.
Я до хруста в пальцах сжал кулаки. Я – волк. И отступать от волчьих законов не собираюсь. Но в то же время я и человек. Ничто человеческое мне не чуждо. От мысли, что моей Раяны будут касаться руки другого, судорогой сводило челюсть и наливались кровью глаза.
Кстати, о крови. Я не хочу, чтобы поляну, на которой когда-нибудь будут резвиться мои дети, заливала кровь моих соперников. Не хочу, чтобы густой зеленый ковер, расцвеченный словно звездочками крошечными цветами, топтали ноги моих врагов.
А вот, кстати, и они. Пять матерых волков в сопровождении своей свиты показались на опушке леса.
Моя густая волчья кровь побежала в жилах, подавляя и заставляя человеческую сущность отступить. Вмиг обострившимся зрением я смог хорошо рассмотреть своих противников. Два молодых волка уже скалили зубы, поглядывая друг на друга. Кажется, они уже начали соперничать между собой. С ними я справлюсь очень быстро и без особых потерь. Их молодая мощь и горячий юношеский запал ничто против моей силы и боевого опыта. Трое же других были более опытными альфами. Они цепко осматривали членов моей стаи, как бы примеряясь к должности ее вожака. Так же, как и я, внимательно оценивали и меня. Судя по оскалу одного из них, он явно посчитал меня слабым соперником. Придется разуверить его в этом. Оставлю его без хвоста. Решено. И от предвкушения этой картины у меня даже улучшилось настроение.
Азарт начал наполнять каждую мою клеточку, а дикий выброс адреналина спровоцировал мою преждевременную трансформацию. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы раньше времени не наломать дров.
Кажется, мои усилия оценил четвертый волк. Это явно был матерый, опытный оборотень, не один раз увенчанный славой победителя. Он не сводил с меня взгляда, лишь изредка косясь на Оциса и Роджа. Он явно понял, что чтобы завоевать мою женщину, победить одного меня ему будет мало. Ему придется доказать свое право, сразившись и с Роджем, и с Оцисом. Конечно, если перед этим он сможет одолеть меня.
О пятом альфе мне сложно было что-то сказать. Он стоял чуть позади прочих. И мне даже показалось, что он сомневался в разумности идеи сразиться за чужую стаю и женщину. Конкуренция слишком велика и ему придется самому принять решение.
Ну что же, больше медлить нет смысла, пора встречать «гостей». Я оценил предусмотрительность Роджа, выставившего охрану у моего дома. Я сделал шаг вперед. Толпа, только минуту назад взволнованно обсуждавшая предстоящее событие, настороженно замерла. Матери поспешно хватали малышей на руки. Отцы же отогнали детей постарше за круг, образованный волчьими телами. Для моих соплеменников этот день будет значим так же, как и для меня. От того, в чьих руках находится власть, зависит и сила, и благосостояние стаи. Моей же стае было, что терять в случае, если во главе нее встанет слабый альфа.
Я решительно вышел на середину поляны. В шаге от меня, плечом к плечу, следовали Оцис и Родж. Сотни глаз были в этот момент направлены на меня. Но из этого множества я смог почувствовать тот единственный, который был мне особенно дорог. За то время, что мои противники подходили ко мне, я смог вспомнить каждый вздох, сорвавшийся этой ночью с ее губ. Каждый стон, вызвавший во мне ответную дрожь. А затем и ее тихое дыхание вперемежку с забавным сопением, когда она, изможденная любовными ласками заснула у меня на плече.
Мне есть за что бороться. Мне есть, что терять. И у меня есть та, ради которой я не смогу проиграть.
– Не буду говорить, что я рад вас видеть, альфы, – поприветствовал оборотней простым кивком головы, – но могу пообещать, что обеспечу вам незабываемые впечатления.
Молодые волки самонадеянно оскалили в улыбках зубы. Волки постарше лишь сдержанно сверкнули в мою сторону глазами.
– Я хочу представить вам двух воинов, двух оборотней. Оцис – родной брат и представитель на этой схватке той волчицы, ради которой вы сюда прибыли. И Родж – бета стаи, во главе которой сможет встать победитель. Оба эти волка сильные и могущественные оборотни, которые оказывают мне честь тем, что стоят сейчас со мной плечом к плечу.
– Я бы хотел увидеть волчицу, – осмелился выступить первым молодой волк.
– Эта девушка сейчас принадлежит мне, – я не остался в долгу, – и покажется только тому, кто одолеет меня в бою. Но, раз ты такой нетерпеливый, тебя-то я и вызываю первым на бой. У уважаемых оборотней есть возражения?
Я холодно переводил свой взгляд с одного волка на другого. Я уже вполне взял себя в руки и, как и всегда, чувствовал себя уверенно и непреклонно. Мне отступать некуда. За моей спиной, в моем доме нервно мечется моя суженная. Моя истинная. Я впервые решился так ее назвать. Думаю, я первый волк, который за многие века искренне осмелился назвать девушку истинной. И у меня нет права подвести ее.
– Бои будут проходить на центральной площади нашего поселения. Проигравший тут же и навсегда покидает мои земли. Воинов стаи я прошу проконтролировать выполнение этого условия.
В моем голосе скрежетал металл, а в рядах стаи послышались тихие смешки.
– Не переживай, альфа, уж мы проводим их восвояси.
19. Колдовство
Я металась по комнате и не могла найти себе места от волнения. Пятеро! Пятеро на одного и Родж шестой. Возмутительно! Еще и братец, вместо того, чтобы прекратить это волкоубийство, намерен принять в нем активное участие.
Маринай и Люси сидели на моей кровати. Ведьмочка была спокойна и я бы даже сказала, летала в облаках. А вот Люси не сводила с меня глаз, следя за каждым моим движением. Она явно нервничала, обгрызая под корень уже второй ноготок. Не удивлюсь, если девчонка вынашивает в своей рыжей голове план моего убийства.
– Вот если бы ты была нормальной, то отдала бы свою волчицу альфе. И он бы всех победил.
– Я-то нормальная. А вот с тобой что не так? Плохо позавтракала, что ногти грызешь?
– Была бы нормальной, стояла бы рядом с альфой, а не уводила бы чужих мужиков.
Я только презрительно фыркнула ей в ответ. А Маринай перевела на Люси свой чарующий взгляд:
– А кого это Раяна уводит?
– Да Роджа. Эта глупая девчонка влюблена в него, словно кошка. И думает, что он положил на меня глаз.
– Я и есть кошка. – огрызнулась Люси, наконец-то отведя от меня взгляд.
– А хочешь, я покажу тебе твоего настоящего суженного? – ласково, почти елейно обратилась Маринай к девчонке.
Как же я была ей благодарна за то, что она отвлекла внимание Люси на себя.
– Пффф, а то я без тебя не знаю.
Между тем ведьмочка достала из потайного кармана несколько камней странного полосатого окраса, высоко подкинула их. Те же несколько мгновений, что они находились в воздухе, она быстро бормотала какую-то тарабарщину. И если поначалу я скептически отнеслась к ее затее, то сейчас наблюдала за происходящим со все больше нараставшим благоговейным трепетом. Вокруг камешков стала загораться странная паутина, сотканная из сияющих вспышек и ярких искорок. Они тянулись друг к другу, смешивались, взрываясь разноцветными фейерверками. К тому времени, как камни упали на покрывало, расположившись ровным кругом, в воздухе над ними уже мерцала полупрозрачная дымка. Нам даже некогда было удивляться побелевшим глазам Маринай, явно находившейся в каком-то первобытном экстазе. Мы вовсю вглядывались в чуднУю картинку, постепенно проявлявшуюся из дымки.
В воздухе потянуло озоном, свежестью. Даже казалось, что подул легкий ветерок, принеся в наш мир запах неведомых цветов и фруктов. Сорванные цветы и кусочки фруктов кружились в воде в водовороте, отражавшем чужое небо и высокие, такие же чужие деревья.
И вдруг из этого водоворота появилось мужское лицо. Сначала оно казалось неясным, расплываясь в дрожащем воздухе. Лишь хорошо видны были длинные светлые волосы, падавшие за широкие плечи. Но лицо это вдруг стало обретать четкие очертания. Торчавшие из волос удлиненные кончики ушей делали его похожим на сказочного персонажа.
Жаль только, что не доброго. Его ноздри гневно трепетали, будто мы отвлекли его от какого-то важного дела. Казавшиеся черными глаза, опушенные светлыми ресницами, глядели недобро, переводя взгляд с меня на Люси, и полностью игнорируя Маринай. Впрочем, ко мне этот персонаж тоже очень быстро потерял интерес.
Он уставился на Люси. Это явно был оживший мираж. Он рассматривал ее очень пристально, даже слегка поворачивая голову из стороны в сторону, как бы пытаясь разглядеть ее со всех ракурсов.
Мне кажется, если бы я была на месте Люси, я бы испугалась. Да что там, у меня и сейчас поджилки предательски подрагивали.
Но девчонка своей смелостью невольно вызвала у меня уважение. Она не то, что не испугалась. А довольно дерзко рассматривала странного мужчину. А в какой-то миг даже протянула к изображению руку.
Зачарованно мы наблюдали, как ее рука окунулась в дымку. Как мужчина-мираж даже как будто потерся-поласкался щекой об ее руку. И вдруг оскалился в хищной улыбке, обнажив аккуратные зубы-клыки.
– Кошка! Моя!
Его голос словно звучал из подземелья, отскакивая от невидимых камней гулким эхом.
Но Люси быстро выдернула руку из марева и дерзко фыркнула:
– Да щаззззз…
Дымка вспыхнула, заискрилась яркими огоньками-светлячками. Сопровождаемая жутким потусторонним смехом, она потянулась за ладонью Люси. А как только опутала ее, девочка громко вскрикнула, отчаянно затрясла своей ладонью. От странного марева не осталось ни следа. Лишь легкий инородный запах витал в комнате, да разливался огнем странный знак, похожий на звездочку в завитушках, оставляя на нежной ладошке Люси яркий след.
– Черт, черт, черт! Как же больно! – девчонка соскочила с кровати и запрыгала, отчаянно тряся пылавшую руку.
– Что это, Маринай? – пораженно прошептала я.
– Это ее пара, – не менее удивленно проговорила девушка, в то же время рассматривая узор на своей ладони,– Кажется он тебя призвал, Люси.
– В смысле? Я что, джин, чтобы меня призывать?
– Он призвал тебя точно так же, как и я Оциса. А вот это знак привязки. Такая же печать есть на ладони Оциса. И думаю, такая же, как у тебя, есть на ладони того друида.
–То есть, он явится сюда? Или я провалюсь куда-то?
– Я этого не знаю. Он похож на лунного друида из моего мира. Но я не уверена. Я никогда еще не творила такое сильное колдовство. Не иначе, как он лишь воспользовался моими способностями, чтобы призвать тебя.
– Это что за глупый фокус, а? Вы что, сговорились, чтобы разыграть меня? Немедленно уберите эту штуку с моей руки!
Девчонка ткнула нам под нос открытую ладонь, по которой, захватывая все большее и большее пространство, вился странный витиеватый узор.
– Я прошу прощения, но я не могу этого сделать.
– Люси, может, посоветуешься с мамой? Она же занимается ведьмовством?
– Ну уж, нет. Матушке я точно не скажу. А то в этот раз точно отшлепает меня розгами.
Несмотря на браваду и напускную дерзость, губы Люси предательски подрагивали.
Я не сдержалась, и вмиг позабыв об обидах, заключила ее в объятия.
– Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем. Вылечим этот ожог…
Я говорила, и сама себе не особо верила. Уж очень необычно все это было. Да еще Маринай сидела, покачивая головой.
– Люси, я вот тоже Оциса сначала боялась. А теперь вот – нет. Он замечательный. И только с виду злюка. Зато теперь у меня есть мой персональный волк-защитник. Да и сила моя увеличивается все больше и больше. И все из-за привязки.
– Этому мужику что, нужна моя защита? – Люси быстро приходила в себя.
– Не думаю…
– Значит, не говори ерунду. Давайте лучше подумаем, как выберемся отсюда. Эй, ведьма, можешь охранников ослепить?
– Я не ведьма, я друид. Ослепить не могу, но морок на них напущу.
– Вот и давай, двигай свои камешки, – пискнула еще немного дрожавшим голосом Люси.
***
В самом центре Вишневого, у излучины двух рек соорудили импровизированный ринг. Вся стая собралась, чтобы поболеть за своего альфу. Возбужденный гул людей поднимал в воздух встревоженных птиц. Отгораживая ринг от женщин и детей, спиной к спине стояли, образовав круг, волки. Лишь в двух местах этот круг прерывался, открывая более слабому сопернику путь к отступлению – прямиком в реку или по дороге, в глубь леса.
Джек стоял почти в центре круга. Босой, в одних только штанах, подпоясанных широким поясом.
Если бы не повод, заставивший его обнажиться, Раяна бы с восторгом наслаждалась бы видом своего возлюбленного. Сейчас же она стояла в окружении своих подруг позади всей толпы и нервно теребила край бесформенной кофты, наборошенной на ее плечи. По задумке Люси эта старомодная тряпица должна была сделать девушку неузнаваемой.
Девушки специально устроились за спинами Оциса, Джека и Роджа, в надежде, что те их не заметят.
Но сначала Оцис обернулся в их сторону. Подозрительно нахмурившись, он повел носом и окинул мрачным взглядом толпу. А затем и Джек посмотрел себе за спину. Повернувшись к Оцису, что-то тому шепнул.
– Вот же ж, волчары, – пробормотала Люси, – кажись, учуяли.
– Не должны бы, – огрызнулась Маринай, отвечая на молчаливый укор, горевший в глазах девчонки.
Она так старалась, посыпая себя и девушек чар-травой, которая случайно осталась в мешочке, прикрепленном к ее поясу и бормоча заклинания. Но волки и впрямь узнали своих избранниц.
– Какая ведьма, такое и колдовство.
– Я не ведьма, я друид, – не поддавалась Маринай, – и не колдую, а навожу чары.
– Чародей-недоучка…
– Девочки, хватит. И без ваших споров тошно. Вы Оциса не видите?
И девушки завертели головами, крутясь в разные стороны. Но мужчина как сквозь землю провалился.
Но вскоре их отвлек зычный голос Джека, разнесшийся над ареной.
Он вызывал на бой того самого дерзкого молодого волка.
– Я даю тебе возможность выбрать, в какой ипостаси ты будешь драться?
– Я – волк. И на бой вызываю волка, – дерзко объявил чужак, выходя на середину поляны.
Альфа не стал долго рассусоливать. Он вытянулся в струну. Каждая мышца его тела напряглась– заиграла. Прошло всего несколько секунд и на арене напротив самонадеянного юнца стоял крупный, матерый волк со вздыбленной холкой. Он явно превосходил пришлого и мощью и размерами. В толпе послышались насмешки и улюлюкание.
Джек, не теряя ни минуты драгоценного времени бросился на молодого волка, протаранил его грудью, не переставая рычать на того и скалить зубы. А как только чужак поднял морду, пытаясь схватить Джека за бок, альфа ухватил того за загривок. Так и держа его в зубах, словно нерадивого щенка, сделал круг почета по арене, волоча за собой незадачливого бойца. Джек выпустил шкуру соперника, только поравнявшись с дорогой в лес. Отпустив юнца, рявкнул на него, вынуждая пуститься наутек и поджать хвост.
– Надерите ему хвост, – прорычал своим воинам Джек, – чтобы больше ему неповадно было на чужих волчиц зариться.
Выплюнув из пасти чужую шерсть, огромный черный волк остановился посреди арены, широко расставив лапы и выпятив вперед грудь. Не выдержав его устрашающего вида и яростного взгляда, пустился наутек под громкий хохот последний, сомневавшийся волк.
Осталось всего три противника.
– Осталось трое, – словно подвела итог Маринай.
– Угу, и Родж, – зловеще прошептала Люси.
– Да с чего ты взяла-то, что он будет драться за меня?
– С того и взяла. Он тебя хочет с самого первого дня . Вся стая об этом шушукается. Да и стаю чужаку он не отдаст. Думаешь, альфа этого не понимает?
– Люси, ты преувеличиваешь. В конце концов, я ведь могу и не согласиться. И Оцис меня поддержит.
– Ага, да вот только тогда ему самому придется с Роджем сразиться. За тебя.
Вот тут уже встревоженно вздохнула Маринай.
– Девочки, хватит паниковать, – сделала она попытку усмирить спорщиц.
Между тем, на арену вышел следующий волк.
Он был примерно такого же размера, как и Джек. Только мех у него был немного светлее. Он вышел, внимательно глядя на Джека, скалил предупреждающе зубы и прижимал уши к голове.
– Смотри, смотри, как уши прячет. Видать, за ухо его знатно потрепали.
– Точно-точно, – подхватила юная друидка, – ухо-то одно у него надорвано.
– Вот-вот, сейчас его Джек и без второго уха оставит.
Несмотря на первую легкую победу, Раяна тревожиться не переставала. Абсолютно всем было понятно, что этот чужак так просто не сдастся.
Волки кружили один вокруг другого, высматривая слабые места и все не решаясь напасть. В воцарившейся тишине отчетливо был слышен шелест листьев и скрип песка под их ногами. Несколько тягучих минут – и все вокруг пришло в движение. Под дружный вздох толпы волки бросились в атаку.
Сначала они встали на задние лапы, упершись друг в друга грудью и осыпая морды и шеи укусами. Но никому так и не удалось схватить противника за уязвимое местечко и нанести победный удар. И тогда их тела сплелись в один серо-черный клубок. Поднятая их лапами пыль поднималась в воздух, делая почти невозможным хоть что-то рассмотреть. И только лишь клочья серой и черной шерсти взвивались в воздух и безжизненными хлопьями падали на землю. Когда же в воздухе запахло первой кровью, Раяна тихо охнула и пошатнулась.
Не успели подруги поддержать ее, как чьи-то сильные руки обхватили ее за талию и ощутимо встряхнули.
Раяна оглушённо охнула, вмиг забыв о своем намерении упасть в обморок.
Маринай же при появлении Оциса зарделась, словно маков цвет. А Люси стала пятиться назад.
– Стоять, – тихо, но очень убедительно скомандовал мужчина.
Так убедительно, что Люси вмиг передумала убегать.
– Если уж ты решила прийти сюда, – прошептал он на ухо Раяне,– то не подводи своего волка. Не давай ему повода волноваться еще и о тебе. Он ведь чувствует тебя, как никто другой.
Только убедившись, что его сестра смогла взять себя в руки и крепко стоит на ногах, Оцис отпустил ее. А затем, бросив зажегшийся пламенем взгляд на Маринай, вернулся на арену.
20. Бой.
Этот бой продолжался слишком долго. Соперник Джека оказался опытным зверем. Он нанес альфе много ран и не раз поставил того в сложную ситуацию. И все же к вечеру, когда заходящее солнце окрасило в рубиновые цвета верхушки деревьев, волк сдался. Два уставших, изможденных боем волка стояли, упершись друг в друга грудью, скалились и не сводили глаз с соперника. И вот , наконец, чужак опустил морду вниз, признавая свое поражение.
Толпа восторженно улюлюкала, а Раяна стояла, ни живая, ни мертвая и смотрела на своего альфу. По покрытым песком и грязью бокам тонкими ручейками на арену стекала кровь. С бедра свисал клок оторванной вместе с мясом шкуры. Этот бой он выиграл. А как быть с другими соперниками? Не выдержав напряжения, девушка дернулась, намереваясь подойти к Джеку.
– Куда собралась? – зашипела на нее Люси. – Нельзя, не положено.
– Люси, еще два боя. Он ведь не выдержит. Нужно хоть раны перевязать.
– Все равно нельзя. Ты его волчица. Пока что, – мелочно уколола Раяну девчонка, – Не имеешь права признавать его слабость.
– Что же делать?
– Может…– тихо отозвалась Маринай, но тут же замолчала, напоровшись на грозный взгляд Оциса.
– Он что, подслушивает нас? – возмутилась рыжуля.
– Просто мы с ним связаны. Моя сила – его сила, мои чувства – его чувства.
– Ой, вот только не надо нам сказки рассказывать, – дернула колючими плечиками Люси и вдруг задумчиво посмотрела на Раяну,– жаль, что ты не можешь отдать ему свою силу, как это делают нормальные оборотницы.
Между тем к центру ринга вышел следующий соперник. Его глаза хищно горели, ведь раны Джека не остались им незамеченными.
– Я бы отдала, – прошептала Раяна, не сводя взгляда с хромавшего Джека.– Вот только как?
Люси задумчиво посмотрела на подругу, нервно потеребила край платья.
– Пойдем, мать мою поищем. Она точно что-то придумает.
Девушки осторожно попятились, стараясь не обращать на себя внимание. Еле успевая за стремительно шагавшей Люси, девушки углубились в лес.
– Ой, не нравится мне эта девчонка, – пробормотала тихонько Маринай.
Но нравится, не нравится, а вскоре они вышли на поляну. У еле тлевшего костра сидела женщина. Казалось, что ее распущенные темно-рыжие волосы треплет ветер, которого сейчас и в помине не было. Над костром, закрепленный между двумя рогатинами, висел котел с дымящимся варевом.
Стоило девушкам показаться на поляне, как она вскинула голову и пристально посмотрела на свою дочь.
– Ма, – торопливо обратилась к ней Люси, – тут Раяне помощь нужна.
– Раяне-то я помогу. А вот куда ты, моя неугомонная, уже успела влипнуть?
– Да как бы никуда, – пряча руку за спину, пробормотала Люси, – Ма, Раяна хочет свою силу альфе передать.
– Понимаешь ли ты, девочка, какого дара хочешь лишиться? За возможность побегать зверем любая из стаи многим пожертвует.
Люси презрительно фыркнула. Но никто больше на нее внимания не обращал.
– Зачем мне волчица, если Джека рядом не будет?
Раяна решительно села перед колдуньей.
– Садись, – обратилась та к Маринай, – помогать будешь.
Женщина подбросила в костер веток и сушеных трав. Пряный дым окутал женщин, скрывая их от всего мира.
– Не передумаешь?
– Не передумаю, – прошептала Раяна. Ее сердце учащенно билось, тугой узел завязывался в районе солнечного сплетения. Словно в замочной скважине она сейчас видела окровавленного Джека, который яростно, из последних сил бросается на противника.
– Садись, чего стоишь? – велела дочери колдунья и покосилась на запястье дочери. Но ничего не сказала. А что говорить? Девчонка сама переписала свою судьбу.
Она велела девушкам взяться за руки и повторять за ней. Тихие слова-клятва полились над поляной. С каждым вздохом они становились все громче и громче. Неведомо откуда взявшийся ветер гнул сосны на поляне и уносил звуки в небо.
В какой-то миг Раяна вдруг увидела белоснежную волчицу, стоявшую по другую сторону костра и смотревшую на девушку. Словно прощалась, или наоборот, надеялась, что ее хозяйка все же передумает.
Но не передумала. Громче и звонче запела Раяна. И только слезинка покатилась из ее глаз, когда волчица, обернувшись напоследок, скрылась в лесу.
***
Джек победил и четвертого соперника. Порыкивая на подгонявших его волчат, он убирался восвояси.
Чувствуя за спиной восторг и поддержку стаи, он поспешно собирался с силами. Оставшийся, пятый соперник, хоть и был молод, но выглядел довольно внушительно. К тому же не стоило сбрасывать со счетов и то, что он уже достаточно изучил тактику боя, которую диктовал своим соперникам Джек.
Ну что же, придется его удивить. Воспользовавшись передышкой, он быстро набрасывал в уме схему боя. В его состоянии, когда на волчьей шкуре не осталось даже живого места, рассчитывать на длительный бой не приходилось. Только быстрая, молниеносная победа. Или он может проиграть.
А еще и Родж стоит за спиной молчаливой скалой. Что еще он выкинет? Если он тоже решит участвовать в боях, Джеку, побитому и изможденному предыдущими схватками, не одолеть его.
Сорвавшийся вдруг ветерок освежил его одурманенную ранами и чужой кровью голову. А ветер все крепчал, разгоняя тучи и очищая небосвод. И вот уже мириады ярких звезд, подмигивая яркими искрами, осветили поляну. Ветер, усиливавшийся с каждой секундой, гнул сосны и заставлял беспокойно коситься в небо его соплеменников.
Все, перешептываясь, пялились на гудевший лес. И только Джек не сводил взгляда с белоснежного пятна, которое, появившись из темной чащи, быстро приближалось, превращаясь в дух волчицы. Джек даже вскочил на ноги, не понимая, что происходит. Он оглянулся по сторонам – никто не видел белого волка. Только он и Оцис.
– Она отдает тебе своего волка, Джек. – Голос Оциса сверкал яростными нотками, и одновременно с тем заходился печальным воем.
Белая волчица подбежала к Джеку и прислонилась к нему своим лбом. Все же, это не был волк из плоти и крови. На белом меху, развевавшемся на ветру, не осталось ни одного алого пятнышка. Волчица ластилась к своему волку, облизывала ему морду, опрокидывалась на спину, подставляя нежное розовое пузо. Но альфа, глядя на это воздушное создание лишь тоскливо хмурился и отворачивался, отказываясь принять от любимой такую жертву.
– Прими ее, – надтреснувшим голосом произнес Оцис, – тебе не одолеть соперника без ее помощи.
В этот момент соплеменники и соперник, которые не могли видеть волчицу, удивились, увидев, как яростно зарычав, Джек бросился к центру ринга.
Он не имеет права проиграть. Но и не имеет права принять ее жертву. Такой ценой он победу получить не хотел.
Вспыхнувший в его крови адреналин погнал огонь по жилам, по сосудам, наполняя тело новой порцией силы и ярости. Он не подведет ее. Яростно рявкнув на бесплотный дух зверя и отогнав его прочь, он бросился на соперника, слишком легкомысленно отнесшимся к ослабленному боями альфе.
Опрокинуть, схватить за загривок и трепать соперника, бросая того из одного края ринга в другой, так как он делал это с другими, у него не было сил. Поэтому Джек, вопреки ожиданиям чужака, сам упал на спину перед ним. А когда чужак, обрадовавшись раньше времени, открыл шею, Джек вонзился в нее, хватая плоть мертвой хваткой. И сколько зверь ни бился, ни силился стряхнуть с себя Джека, ему это не удалось. А тот лишь крепче сжимал зубы, грозя чужаку порванной артерией и быстрой кончиной. Томительные минуты агонии вдруг закончились тонким скулежом соперника. Он сам лег и перевернулся на спину, позволяя Джеку встать над ним, объявляя победу.
Джек устало лег посреди ринга, провожая взглядом убиравшегося прочь последнего чужака. Пролитая кровь, превратившая площадь в кровавое месиво, раздражала и щекотала его нос.
Он не смотрел в сторону Роджа. Альфа понимал, что у него не хватит сил на то, чтобы сразиться с бетой. Вот если бы он принял помощь Раяны… Но разбить ее жизнь, лишить возможности быть свободной, лишить счастья бегать свободным волком он не мог. Гордо он смотрел в глаза своих соплеменников, готовый принять участь, приготовленную ему Роджем. Если тот помедлит, то кровь, хлеставшая из разодранного в клочья тела Джека, унесет последние крупицы жизни, все еще теплившиеся в нем. Не в силах больше держать высоко голову, Альфа опустил ее на сложенные впереди лапы.
Не вздрогнул и не отвел глаз, когда рядом увидел сапоги Роджа.
Стая молчала, принимая и подчиняясь древнему закону. Бета был вправе вызвать ослабевшего альфу на бой или попросту добить его.
Неслышно было ни звука, ни вздоха, когда Родж склонился над альфой. Молча он подхватил тяжелое тело раненного волка и направился с ним к дороге.
– Лекаря, – прогремел над затихшим селением его голос.
Он принял решение. Он отказался от своего права. Он нес израненного альфу к нему домой.
Белая волчица, невидимая для всех, кроме Оциса и Джека, подняла нос к звездам и завыла. Ее волк будет жить. Махнув белоснежным хвостом, она скрылась в лесу.
ЭПИЛОГ
Солнечный лучик прокрался сквозь кружево листьев и ослепил меня. Я лишь довольно прищурилась, но взгляда от своего волка не отвела. Он как раз выходил из реки – высокий, подтянутый, немного исхудавший. Тело его все еще было испещрено свежими шрамами от ран, полученных во время боев. Но они его вовсе не портили, а даже наоборот, добавляли мужественности. Хотя, куда уж больше?
Оу, я снова начала петь дифирамбы своему альфе. Вздорная Люси, с которой мы уже стали близкими подругами, насмешливо возводя глаза к небу утверждала, что этот розовый туман, застилавший мне глаза, рассеется, стоит закончиться нашему медовому месяцу.
Но наш медовый месяц закончился неделю назад. А я все еще плавилась от одного только взгляда на моего мужчину. Да и Джек продолжал прятать меня от чужих взглядов и ревниво рычать на каждого, кто посмеет приблизиться ко мне. Исключением были мой брат и Родж, доказавший свою преданность альфе.
Джек отстоял свое право быть со мной в жестоких боях. Об этом страшном дне я еще долго буду вспоминать, вздрагивая и тоскуя. Тоскуя по своей волчице. Джек отказался принять ее. Но она, отвергнутая, и ко мне не вернулась. С того самого дня я больше ее не видела и не чувствовала. Странная пустота поселилась во мне, невольно нагоняя на меня грусть и тоску. И пусть мы с Джеком никогда об этом не говорили, он все понимал без слов.
И пытался каждым своим словом, нежным поцелуем или ласковым прикосновением восполнить во мне эту пустоту.
– Проснулась? – улыбнулся он мне, опускаясь рядом на пушистый плед.
Его теплые губы коснулись моих. Осторожно и нежно. Я таяла, понимая, что уже сама прижимаюсь к нему изо всех сил, словно приглашая его быть более настойчивым. И он понял мой намек. Дернул меня на себя и ворвался рукой между ног. Поцелуй же быстро превратился в жгучий укус. Как на его теле не было чистого места от шрамов, так и на моем не было места без следов от его меток. Я все еще не привыкла к такому его выражению чувств ко мне. Я взвизгнула от рывка и оказалась прижатой к земле его таким желанным телом. Звуки рычания и шуточной борьбы наполнили поляну. Я брыкалась только для того, чтобы еще больше увязнуть в нем. Когда же после стремительной прелюдии он заполнил меня до отказа, мы на мгновение замерли. Глядя друг другу в глаза, самое время было признаться. Что нам невыносимо хорошо, остро…
Он собрал мои разметавшиеся волосы и намотал их на кулак, заставляя подставить ему шею и ударяясь бедрами о мои. Раз. Еще раз. Быстрее и сильнее.
