Текст книги "Охота на волчицу (СИ)"
Автор книги: Елена Арматина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Annotation
Голова взорвалась искрами, когда я впервые услышал этот запах.
Сообразить, что произошло – заняло пару секунд.
Где-то в мире волков созрела моя волчица.
Этот запах, ослабленный до едва уловимого дуновения, скрутил мой живот тугим спазмом. Я почувствовал такой дикий, животный голод, что окажись эта самка передо мной, не раздумывая распластал бы ее у ближайшей березы. Жажда ядом разливалась от солнечного сплетения и, смешиваясь с адреналином, горячим комом била в низ живота.
Это была не просто самка.
Это – моя волчица.
Елена Арматина
1. Охота. Начало
2. Флер
3. Яблоневый сад
4. Моя Раяна
5. Мой Джек
6. Предложение, от которого невозможно отказаться
7. Метки нужно обновлять
8. Изба и лес дремучий
9. Стая Первое знакомство.
10. Белая волчица
11. Защитница
12. Гость
13. Чужак
14. Побег
15. Огненная гостья
16. Врушка
17. Переговоры
18. Альфы
19. Колдовство
20. Бой.
ЭПИЛОГ
Елена Арматина
Охота на волчицу
1. Охота. Начало
Голова взорвалась искрами, когда я впервые услышал этот запах.
Сообразить, что произошло – заняло пару секунд.
Где-то в мире волков созрела моя волчица.
Этот запах, ослабленный до едва уловимого дуновения, скрутил мой живот тугим спазмом. Я почувствовал такой дикий, животный голод, что окажись эта самка передо мной, не раздумывая распластал бы ее у березы. Жажда ядом разливалась от солнечного сплетения и, смешиваясь с адреналином, горячим комом била в низ живота.
Это была не просто самка. Простых женщин у меня за моих тридцать четыре года было несколько десятков.
Это – моя волчица.
Едва ее запах пробрался в подкорку мозга, до предела обострились мои животные инстинкты.
Нельзя терять ни минуты. В моем мире за эту волчицу мне придется бороться с другими альфами. Но я не против борьбы. Я готов. И перегрызу горло любому вставшему у меня на пути.
– Возвращайся с волчицей, альфа, – напутствовала меня моя стая, провожая в тот же день на охоту.
Стоя на вершине холма на четырех лапах, я поднял морду к небу.
Казалось, вокруг все стихло, все замерло. Ветер вытряхнул шелест из каждого дерева и сам затих. Я неподвижен, и только нос словно живой, жадно обнюхивает все вокруг.
Вот он! Едва слышимый из-за расстояния, но четкий и сладкий. И я не выдержал – прикрыл глаза, отдаваясь во власть удовольствия и ощущений. Наверное, именно так чувствуют вкус чего-то далекого, но от этого не менее желанного.
Я тяжело сглотнул, еще раз повел носом и, открыв глаза, побежал. Дикие звери и волки уступали мне дорогу. Никто не хотел вставать на пути у оборотня. Путь мне предстоит не близкий, но времени терять нельзя. И этот шанс тоже нельзя упускать.
Только пробежав половину пути, я понял, как же мне повезло. С каждым прыжком усиливавшийся след вел меня к Лизиуму. Я хорошо знаю этот город и легко найду в нем волчицу. Главное – успеть, если нужно – отбить у другого альфы, а затем – не уступить ее. Запах такой крышесносный, что небось, не один волчара бежит уже по моим следам.
Последний холм – и я замер на самой его вершине, поросшей диким вереском. Тихо роняет капли мелкий дождь, смывая все чужие и не нужные запахи. Но этот – это мое все! Усталые бока нервно ходят, лапы, легко ломающие хребет старому оленю, болят от долгого бега. Зубы, не раз вонзавшиеся в шкуру медведя, предостерегающе оскалены.
Как хорошо, что я не продал свой дом, когда-то стоявший на самой окраине город. Теперь же, когда Лизиум разросся, он стоял почти в центре. Я осторожно шел по вечерним улицам городка, чутко прислушиваясь и внимательно всматриваясь в каждую тень. Без приключений я добрался до своего дома, одним махом перепрыгнул через высокий забор. Осмотрелся вокруг.
Старик, которому я платил за то, что он смотрит за моим домом, хорошо делал свою работу. Участок ухожен, дорожки чисто выметены. Превратившись человеком у самой двери, запустил руку в стоявший неподалеку вазон. Ключ на месте – это хорошо. Не придется лезть в окно.
Отправляясь в путь, я даже и подумать не мог, что запах самки приведет меня в столицу. Я был уверен, что придется иметь дело с чужой стаей, живущей в своих угодьях, и был готов к этому.
Но в городе все оборотни более рафинированные, окультуренные. И смогут разве что потявкать на меня. Куда им тягаться с альфой, удостоенного самими повелителями лучшими в империи лесами.
И все же, я не стал терять время даром. Поспешно принял душ, сбривать двухдневную щетину не стал. Надел джинсы и черную футболку. Просто и не броско. Не на свидание ведь иду. Так, на разведку сбегаю. Посмотрю, где живет волчица, принюхаюсь к семье. А знакомиться пойду утром.
Но судьбе было угодно распорядиться совсем по-другому.
Запах волчицы был столь явным, а чувства мои столь обострены, что я легко шел по следу даже в человеческой ипостаси. С удовольствием замечал, что местные чуют мою силу и буквально шарахаются, уступая мне дорогу.
Один раз только обратил на меня внимание патруль. Перекинувшись с ними парой слов и продемонстрировав жетон с личным клеймом повелителей, без лишних проблем отправился дальше. Идти пришлось далеко, а конец маршрута меня изрядно удивил.
Стриптиз-клуб.
Стриптизерша, что ли? Или проститутка? Человек презрительно скривился, но волк внутри меня утробно зарычал. Ему было все равно, чем занимается волчица. Все, что было до встречи, для волка значения не имеет. И все же, человек внутри меня сожалел.
Без проблем прошел мимо охраны клуба и настороженно повел носом. Волки. Много. Слышу запах альфы, но мне не чета. Проблем особых не будет.
Осторожно пробираюсь на запах. Такой сильный и такой желанный, что даже смрад пьюще-потеющей публики его перебить не может.
С удивлением отмечаю, что, даже не отдавая себе отчета, мне уступают дорогу. Стоит бросить взгляд на девицу – растекается лужицей. На мужика – настороженно обходит меня стороной. Семь лет лесной жизни наложили на меня свой отпечаток. В лесу шутки шутить некогда. Никто не знает, скольких усилий мне стоило собрать мою стаю. Защитить наш лес, обезопасить его. Приходилось вступать в бой даже с медведями. Но я выстоял, справился. Моя стая процветает, и львиная доля заслуги в том – моя.
Да, я – Альфа. И я иду по следу моей волчицы.
Запах привел меня к самой сцене, где на пилоне кувыркалась полуголая девица. Принюхиваясь и присматриваясь, я обошел сцену и устроился напротив того места, к которому меня так тянуло.
Какой-то оборотень, безошибочно учуяв во мне альфу, уступил мне место у самой сцены. Когда я понял, что аромат, сводивший меня с ума несколько дней подряд идет от стайки разряженных в бальные платья малолеток, я возликовал. Будет доволен и мой зверь, доволен буду и я. Выхватив у официанта коктейль, лениво попивал его, рассматривая девчонок. Забавные, совсем еще дети. Некоторые, смущаясь, во все глаза смотрели на девицу в кожаных шортах, извивавшуюся на сцене. Парочка девушек посмелее вызывающе смеялись, стараясь привлечь к себе внимание .
А вот и она. И как это я раньше ее не заметил? Она жалась к подруге и как-то затравленно оглядывалась по сторонам. Я потянул носом – точно, она. Казалось, она вся была окутана сладостью этого запаха. Даже в полумраке и прыгающих разноцветных пятнах было не сложно ее разглядеть. Интересно, а она знает, что ее волчица уже проснулась? Я лениво и не спеша разглядывал ее. Белые завитые кудри, курносый нос и высокие скулы скорее подошли бы женщине-кошке. Тугая грудь двумя яблочками норовила выпрыгнуть из лифа розового пышного платья. Странный наряд, совершенно не к месту. Сорвать бы его к чертям и распластать ее прямо здесь, возле пилона. Я почесал вдруг вспыхнувший огнем пах. Плохо, что я так потерял контроль над собой, потому что девушка вдруг повернула голову, скользнула взглядом перед собой… и нежиданно уставилась на меня в упор.
Я и не подумал отвести от нее взгляд. Я мог бы сломать и подчинить ее одним лишь взглядом. Альфа может опустить на колени одной лишь силой мысли. Но почему-то мне не хотелось ломать ее…так. Малышка казалась такой нежной и хрупкой, что в какой-то миг я даже подумал, а не ошибся ли я. Волк внутри меня начал поскуливать и звать ее.
Этот миг я не забуду никогда. Ее дыхание вдруг участилось. Поднимающаяся и опускающаяся грудь выбивала у меня землю из-под ног. Казалось, что в ее расширяющихся глазах отдается стук ее сердца. А когда она облизнула губы, крыша у меня и вовсе слетела.
Здесь и сейчас. И мне плевать, что подумают все остальные. Я сорвался со своего места, одним махом перепрыгнул через сцену. Визг ошалевшей от восторга толпы, на миг принявшей меня за очередного стриптизера, на мгновение отвлек меня. А когда я оказался у стола испуганных девушек, моей волчицы и след простыл.
Волк мой озверел и рвался наружу.
Только этого мне и не хватало. Уступить зверю и подчиниться ему? Не здесь и не сейчас.
Повел носом и увидел… Здоровый детина, перекинув ее через плечо, распихивая развлекающихся, пробирается к служебному выходу. Я зло ухмыльнулся. Увести МОЮ волчицу у меня под носом? Совсем, щенок, страх потерял. Ему дорогу прокладывать приходится локтями. Мне же дорогу уступают сами, испуганно шарахаясь в стороны от моей внутренней мощи.
Я слишком увлекся девчонкой и напрочь забыл о том, что и для других волков она тоже лакомый кусочек.
С грохотом отбросив железную решетку, я ворвался в темный коридор. Угадывать направление нужды не было – в конце коридора болталась на сорванных петлях покореженная дверь.
Я подоспел вовремя. Девчонка что-то тихо пищала, лежа на животе на закрытом мусорном баке и барахтаясь в ворохе розовых юбок. А здоровань пытался выудить малышку из этих самых юбок, стоя рядом с приспущенными штанами.
Я вмиг оценил обстановку. С этим оборотнем мне справиться будет не трудно. Но если вдруг на помощь придут его шавки, жавшиеся в тени и сверкавшие оттуда глазами, мне будет сложно.
Но на это мне было плевать. Я уже чувствую, как скрипят от боли кости, трансформируясь. Едва успел сбросить мокасины. Грозный рык разнесся в ночи и озвучил мои интересы. Все вокруг замерло и затихло. Только малышка барахталась, шелестя зефирными юбками и тихо подвывала, захлебываясь слезами. Она с грохотом скатилась с бака, когда детина отпустил ее и повернулся ко мне.
На лице у него стала прорастать, топорщась в разные стороны шерсть. Но, ощерив клыки, он не превратился в волка. Это хорошо. Значит, он верно оценил свои силы и мои. Я порву его на части еще до того, как его шавки успеют подойти. Из темноты доносилось тихое неуверенное порыкивание.
Я, не останавливаясь, шел вперед. Детина попятился:
– Она моя, – прорычал он.
– Моя, – коротко рявкнул я и сделал несколько стремительных шагов.
В темноте раздался шорох. Это сбежали шавки. Детина, порыкивая, пятился назад, обходя скулившую девчонку стороной.
Я сделал выпад, клацнул челюстью. И все, бой, так и не начавшись, закончился. Оборотень трусливо бежал.
Девчонка жалась к баку, всхлипывая и закрывая лицо руками. Я подошел к ней в образе волка и обнюхал ее, заставляя малышку ежиться и сжиматься в комок.
Это она. И она будет моей сегодня же. Внутренности на секунду скрутило от предвкушения. Инстинкты били молотом по голове. А ее покорная поза и огромные, наполненные слезами глаза и запах оголяли мои нервы. Так хотелось вжать ее в свое тело тут же, не медля больше ни секунды. Но в последний момент я сдержался. Я знаю, что самка покорится мне, альфе, беспрекословно. Но не ломать же ее тут, у мусорных баков.
Я ждал больше. Подожду и сейчас. Не говоря ни слова, сгреб ее вместе со скользкими юбками, и понес в свое убежище. В свой дом.
2. Флер
Идти было далековато. Обратиться волком я не мог – на моей спине она добровольно прокатиться, скорее всего, откажется. Подавлять ее волю не хотелось, она и без этого дрожала, как лист на осеннем ветру. В зубах тоже не понесу ее. Хотя… Я оценивающе посмотрел на розовое нечто, в которое она была одета. Сорвать бы это безобразие с нее.
Боль в паху уже становилась привычной.
Где-то вдали послышался волчий вой, подхваченный десятками голосов. Вот и случилось то, чего я так опасался. За девчонкой началась охота. Подстегиваемые древними, как мир инстинктами, одинокие волки-оборотни надеялись попытать счастье и заполучить волчицу.
Не желая больше терять ни минуты, опустил ее на землю. Правда, она тут же обессиленно шлепнулась на пятую точку. Мое тело вздрогнуло, привычно заломило трансформирующиеся кости. Картинка перед глазами стала меняться. Глаза волка ночью видели так, как человеческие – днем. И даже лучше.
Мой чуткий нос никогда меня не подводил, не подвел он и сейчас. Я сначала услышал его мускусный запах, а лишь потом, встав, прикрывая над своей добычей, увидел его самого. Крупный волчара с абсолютно черной шерстью молча скалил зубы, и медленно крадучись подходил ко мне. По телу, обнажая нервы и пуская адреналин вскачь, прошелся флер вожака чужой стаи. Передо мной был такой же альфа, как и я. Судя по той волне, которой он решил подчинить меня своей воле, это был старый и опытный волк. Девчонка подо мной что-то пискнула, и неосознанно подчиняясь его приказу, стала выползать из-под меня.
Я же оскалил зубы в усмешке. Он, конечно, был старым и опытным. Но на моей стороне были молодость и сила. Да и опыта мне было не занимать. Свое место вожака стаи я выцарапывал зубами и когтями, я честно его заслужил.
Наступив лапой на девчонку и распластав ее на земле, я послал ему ответный флер, приказывая отступить.
Я видел, как он вздрогнул от неожиданности. Шерсть старого волка вздыбилась от посланной мной волны. Моя сила, очевидно, удивила его. Я пригнул голову и тихо зарычал.
– Я не хочу войны, – рычал я, – но добычу свою не уступлю.
Старый вожак стоял, подрагивая боками, и явно раздумывал. Не сводя с него своего взгляда, я посылала ему волну за волной, приказывая отступить. Краем уха я слышал шелест приближающихся сзади шагов. В темноте ночи прятались и другие волки. Их осторожный флер ощупывал меня, будто пробуя на вкус мою силу.
Ну, хватит! Зефирка подо мной перестала дрожать и всхлипывать. Это хорошо, что она отключилась. Я слишком хорошо знал правила охоты. Стоит мне на мгновение проявить слабость, и я могу ее потерять. Лишь заклеймив ее своим семенем и поставив на волчице свою метку, я прекращу охоту за ней. А до тех пор, пока я этого не сделал – девчонка остается желанным призом для всех одиноких самцов. А уж если она попадет к ним в лапы, церемониться с Зефиркой никто не будет. Возьмут ее там, где поймают.
Мне бы тоже стоило так сделать. Да что-то сдерживало мой звериный инстинкт, не позволяя опрокинуть ее на спину здесь и сейчас.
Мой волк переставил шире передние лапы, поднял высоко голову и послал волну флера такой силы, что заставил старого альфу попятиться. Чужие ощупывающие волны вмиг исчезли. В кустах даже раздался жалкий скулеж.
– Молодняк, – презрительно подумал я.
Я больше не намерен ждать. Яростно оглядевшись по сторонам, убедился, что волки склонили передо мной морды. Я мог бы сейчас разорвать их на части, но вместо этого подхватил бесчувственное тело и забросил его себе на спину.
Медленно я двинулся мимо старого альфы. За свою спину я не беспокоился. Мы, волки, из-за спины не нападаем. А вот старик мог все еще броситься на меня. Он явно сомневался. И все же, отступил. А стоило мне приблизиться к нему, как опустил голову к земле, признавая мою силу и свое поражение.
Я рыкнул, принимая его решение.
Ну что же, сегодня я избежал уже второй драки. Пора ставить точку в этой охоте.
Окутанный ее платьем, как лошадь попоной, я быстро приближался к своему дому. А вот и заброшенный сад, вплотную примыкавший к моему владению. Вокруг стояла оглушительная тишина. Только легкий ночной ветерок шелестел листьями, да стрекотали сверчки. Изредка слышались глухие звуки – это падали в брошенном саду переспевшие яблоки.
На мгновение я замедлил свой ход, с наслаждением вдохнул сладкий аромат яблок. Наверное, меня соплеменники подняли бы меня на смех, узнай они, какой я сладкоежка. А сладкие, сочные яблоки я просто обожал.
Я слишком расслабился, оказавшись так близко от своего дома. Поэтому не успел среагировать на молниеносный рывок девчонки. Словно тысячу раз она ездила на волчьих спинах, резво вскочила, вонзив в меня острые каблучки. Только ярким облаком мелькнули пышные юбки ее платья, и девчонка исчезла за каменным забором дикого сада.
Это что еще за фортель? Мне не стоило никаких усилий перепрыгнуть через забор. А несколько мгновений спустя беглянка кубарем летела в высокую траву, подкошенная ловким ударом моей лапы.
Глупая, разве ты сможешь от меня сбежать?
В городе слышался вой волков, желавших присоединиться к охоте. Думаю, городская стража уже поднята на ноги для наведения порядка. Но я был спокоен. Мой дом всего в двух метрах от этого сада.
А я в одном шаге от юной волчицы, барахтавшейся в пышных юбках. Я просто одурел от ее запаха и страха. Казалось даже, что я слышу пульс бьющейся на шее жилки. Думать стало невозможно, а отказаться от нее с каждым мгновением становилось все сложнее и сложнее.
Волк уступил место мужчине. Всего два шага – и атласные юбки трещат и яркими лоскутами взвиваются в воздух. Испуганно охнув, девчонка выпала из остатков платья. У меня в груди стало жарко, когда я увидел прозрачные кружевные трусики. Она прикрывала ладошками обнаженную грудь и пятилась от меня. Почти невидимые чулки скрутились трубочками у самых колен. Каблуки застревали в мягкой земле, но я ее не торопил. Двигался вслед за ней медленно и пил ее запах, как хмельное вино.
Кто сказал, что шелковая трава хуже мягкой постели? Малышка сделала свой выбор за меня.
Я метнулся к ней и обхватил ягодицы, поднимая ее на себя. Флер голодного волка чуть не вырвался бесконтрольно, я едва успел его подавить. Не хотелось держать в руках безвольную куклу. А наоборот, хотел самому окутываться источаемым нею невидимым облаком, впитываться в ее кожу и разгонять по жилам кровь.
Глаза, как ни странно, не выдавали страх, а точеные ножки уже обхватили меня за талию, руки легли на плечи.
В меня сейчас хоть из ружья пали, а свою волчицу из рук уже не выпущу.
А она и не сопротивлялась. Задержала дыхание, когда приник губами к бьющейся на шее жилке, и застонала, впиваясь пальцами в мои плечи. Вкус ее кожи ударил в голову, лишая меня последней выдержки.
Я шагнул вперед и без раздумий вжал в ствол старой яблони. Механически подставил под спину свою руку. Жаль будет царапать о дерево такую нежную кожу.
Оскалился, глядя на испуганный, но уже затуманенный взгляд. Хорошая волчица, такая податливая, такая чувственная. Мир вокруг замер, звуки отдалились за грань. Остались лишь наши рваное дыхание и взгляд глаза в глаза. Не отводи взгляд, посылал я ей голодную мысль.
Ее ноги, подрагивая, крепко держались за мою талию. На мгновение убрал руку из-под ее бедер, снимая с себя рубаху. Напуганная моим резким движением, еще сильнее сжались ее ноги, впечатывая ее лоно за тонкой кружевной преградой в мой оголенный живот.
Я не выдержал, прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениям. Подложил между деревом и хрупкой спиной свою рубаху и подхватил, сминая подрагивающие ягодицы. Мои пальцы двинулись вверх по ее шее, дурея от жадных толчков ее пульса.
Прерывистый вздох окутал новой волной ее запаха. От ее губ пахло клубникой и легким алкоголем. Резким движением схватил ее за непослушные кудри и вжал ее в свое тело, жадно впиваясь губами в шею. Девчонка забилась в моих руках, будто мотылек в паутине, но слабела и сдавалась моей воле с каждым вздохом. С каждым движением моего языка она дрожала все сильнее, заставляя и мое тело сотрясаться от ударов сердца.
Кружевные трусики смятыми лепестками слетели в траву, оставляя на нежной коже багровые рубцы. Залижу их, но позже.
Осторожно вошел в нее, жмурясь от отрезвляющей тесноты. Первый. Я у нее первый мужчина, прозвенело в мозгу, едва наткнулся на упругую преграду.
Почему-то вдруг стало важным желание, чтобы она не корчилась от боли. Я выпустил мощный флер, заставляя ее сознание пылать. И резким движением ворвался в нее, разрывая к чертям девственную плеву и жмурясь от ее отрезвляющей до боли тесноты.
Несмотря на мой флер, девчонка вскрикнула, впиваясь до крови ноготками в плечи. Залижет. Заставлю. Уговорю, – порхали в мозгу мысли, а я продолжал втискиваться в нее, дурея от ощущений.
По голове, плечам, спине с глухим звуком лупили падающие яблоки с содрогавшегося под нашими телами дерева.
В груди дрожало от ликующего рычания, под руками скользила до невозможности гладкая кожа, а перед глазами белела в ночи ее тонкая, натянутая шея.
Ощущения от ее тесноты выворачивало душу наизнанку и крутило узлом низ живота, зажигая в нем чистый огонь. Я толкался в нее жадно, а в голове зарождалась мысль, что за эту малышку, чьего я имени даже не знал, я могу убить.
Зефирка стонала, одурманенная моим флером, моей силой. И даже слабо отвечала, выгибаясь, отчего спелая, как яблоки грудь с колючими сосками терлась о мою, оставляя на ней горящие следы. Глядя, как она закусывает губу так, что на ней проступила капелька крови, как закатывает глаза, я с удивлением понял, что даже впервые познав мужчину, она готова поймать свой первый оргазм. Рассыпаться искрами удовольствия. Эта мысль настолько возбудила меня, и без того одурманенного этой самкой, что я сжимал до скрежета зубы, сдерживаясь до последнего.
А когда она раскрыла рот, судорожно хватая воздух, и лихорадочно задрожала от подступающего взрыва, затрепетал и я. Трепетный танец ее удовольствия подстегнул и мой взрыв. Она все еще жарко дышала мне в рот и постанывала, когда я обжигал своим семенем ее лоно.
Страстное наваждение таяло, выбрасывая меня на берег реальности. Мир наполнялся звуками и другими запахами. Она тяжело дышала, еще не придя в себя и обессиленно лежала на моей груди, когда я, перехватив удобнее под ягодицы, понес ее в свой дом, безжалостно давя с хрустом лопавшие под ногами яблоки.
3. Яблоневый сад
Я поддалась. Поддалась первобытному инстинкту и отдалась этому волку прямо у дерева. Не на шелковых простынях, при свечах и с бокалом шампанского, а распятой на корявом стволе старой яблони.
Я, наверное, сошла с ума, потому что жалась к его телу, такому горячему и большому, пытаясь спрятать свое смятение. Безумных мыслей было множество, но ухватить их суть не получалось. Мешали и сбивали с толку его жаркое дыхание, обжигавшее садившую на шее кожу, и болезненные толчки при каждом его вальяжном и нечеловеческом шаге. То, что мои приключения на сегодня еще не закончились, ощущала каждой клеточкой своего тела.
Неожиданный порыв холодного ветра вспорол кожу, все еще покалывавшую после последнего оргазма. Заметил, или нет? Почувствовал мое возбуждение? А если да, то что подумает обо мне? Где это видано, чтобы во время первого секса девушка улетела в нирвану? Такое могло приключиться только со мной. Будь я нормальной, то орала бы, как оглашенная от страха и боли. А у меня еще до сих пор поджилки трясутся, так мне понравилось.
А тут еще осуждающий шелест листьев и завывания волков навеивали очередную порцию страха.
Наверное, сегодня я так странно отреагировала на притязания этого волка, потому что попросту устала бояться.
Вот уже несколько дней, как вокруг меня происходят странные вещи. Оборотни, не замечавшие меня ранее, вдруг сошли с ума. Сначала один из студентов на факультете, оказавшись рядом, вдруг перекинулся волком и бросился на меня. Спасибо профессору, читавшего у нас лекцию, который вывел придурка из аудитории. Но это был лишь первый звоночек.
На меня стали оборачиваться мужчины, оказывая мне знаки внимания. Мне преграждали дорогу, приглашали на свидания и просто хватали за руки, в попытке прижаться ко мне слюнявыми ртами. Просто трэш какой-то.
Кстати, о поцелуях… Мне понравилось. И как он смял мои губы, и как бесчинствовал в моем рту языком. Сначала я испугалась такого напора, а затем отдалась на волю чувств.
Этот волк все еще не вынул из меня свое орудие. Его мягкие толчки при ходьбе обжигали оголенные нервы. Я чувствовала себя на грани, и от этого мне было чертовски плохо.
Чертов Оцет. Если бы он не опоздал и прибыл в столицу вовремя, то ни тому верзиле в клубе, ни этому волчаре, искусавшему мою шею, не удалось бы устроить мне такую … порку.
Он не дрожал от холода, как я. Нес меня легко и уверенно. Но почему-то дышал при этом очень шумно и прерывисто.
Шелест гравия под ногами мужчины сменился шлепками босых ног о камень. Ступени? Яркая вспышка кованного фонаря, отреагировавшего на наше приближение, заставило меня еще ниже опустить голову на его плечо. Пользуясь тем, что мужчина не может видеть мое лицо, осторожно бросила взгляд в сторону. Что-то подсказывало мне, что добровольно отпустить меня вряд ли захотят. Поэтому лучше изучить это место заранее, надеясь что вскоре подвернется возможность убежать. Но успела я увидеть лишь часть выложенного мраморными плитками двор, лестницу полукругом и кусок каменной стены дома.
Добротно, но без претензий. Таких домов в столице много. Так что определить район, в котором я оказалась, не смогла.
Бросила взгляд из-за его плеча вдаль. И поежилась. Загадочные тени ночного сада пугали, посылая озноб вдоль позвонка. А вот несколько пар светившихся в темноте глаз просто повергли меня в ужас.
Неееет, ночью я сбегать не буду. Нет ни тени сомнений, что стоит только мне выйти из круга света, как окажусь в лапах очередного взбесившегося волка. Этот хотя бы не избил меня, не мучал. Покусал, почти изнасиловал… И я еще пытаюсь его оправдать, дуреха.
Я скосила глаза на бьющуюся на его шее жилу. Шея мощная, пульс бешенный, кожа покрыта пупырышками. Что это? Замерз или почувствовал чужие взгляды?
Невольно я прижалась к нему сильнее, мышцы лона испуганно сжались , возмущаясь шарившим по мне чужим взглядам.
Мужчина же крепче прижал меня к себе, еще глубже насаживая на член. Резко развернулся, прижимая меня спиной к холодной стене дома.
– Держись за решетку, – скомандовал зло.
Что за … Ему что, мало? Любит трах при зрителях? Я протестующе замычала, попыталась вырваться из его стальных рук. Но он подкинул меня вверх своими бедрами так, что в поисках опоры мне действительно пришлось схватиться за кованную решетку козырька.
В голове заклубился злой туман, хотелось зажмурить глаза, затем открыть их и проснуться. Это не может быть правдой! Я на это не подписывалась.
Мужчина почти вышел из меня, а затем собой же заполнил до отказа. Больно, неожиданно, возмутительно. Но я смогла лишь вскрикнуть. Он сделал шаг назад, крепко удерживая меня за ягодицы и придавая моему телу почти горизонтальное положение. Теперь железные прутья я отпустить никак не смогу, могу упасть и разбить свою глупую голову.
А умирать я не собиралась. Да и калечить себя не хотелось.
Напряженные руки ныли и терпли, грудь прыгала при каждом толчке так, что кожа ныла и покрывалась пупырышками под его потемневшим взглядом. Бросая короткие взгляды на мое лицо, он вновь затем пялился на грудь. Кажется, в его глазах светился восторг. А я же изнемогала от стыда, обиды и бессилия. Крепко зажмурившись, сцепила зубы и лишь изредка всхлипывала. Горячая слеза появилась в уголке глаза. На мгновение задержалась, а затем скатилась, прокладывая на щеке горячую дорожку.
Эта дикая скачка не принесла мне ни капли удовольствия. Может от того, что происходило все на виду и при ярком свете, отбрасываемом фонарем. И пусть невольные зрители были скрыты в темноте, я слышала их рычание и скулеж.
Наконец зарычал, впечатывая меня всем весом в стену, мужчина. Тяжело дыша, он прижался лбом к моему и тихо так прошептал:
– Прости, так надо было.
– Сволочь, – так же тихо ответила ему я.
Он, кажется, опешил, даже немного отстранился, чтобы лучше меня видеть. Под этим взглядом кожа моя вспыхивала и покрывалась горящими пятнами. В глаза ему категорически не хотелось смотреть. Может, в обморок упасть? Понарошку?
– Не злись, зефирка.
Ему весело?!! Нифига не весело! Хотелось бежать отсюда подальше, упасть на грудь маме, выплакаться, как следует. Может, и об этом "происшествии" рассказать.
Мужчина подхватил меня на руки и внес в дом. Дверь оказалась не запертой. Сквозь слезы я слышала, как щелкнул замок закрывшейся за нами двери, видела зажигающиеся при нашем приближении фонарики. Смутно ощущала, как меня несут по ступеням наверх. Я улавливала лишь запах этого мужчины, смешивающийся с духом дома. Дорогой, волнительный, необычный.
Спустя минуту я оказалась в ванной. Усадив меня на пуфик, мужчина, совершенно не стесняясь своей наготы, пустил в полукруглую ванну воду, плеснув в нее ароматный гель.
– Горячая, – опустошенно подумала я, глядя на извивавшийся дымок.
Молча подхватив меня за подмышки, легко поднял и затем опустил в ароматную пену.
– Теплая, как раз такая, как нужно, – сама себя исправила я, когда ноги опустились в воду.
Все становилось каким-то безнадежным. Осознание, что я в ловушке, и меня вряд ли отсюда отпустят, приходило медленно, и от этого было еще тяжелее.
Увидев, что мужчина берет в руку мочалку, вздрогнула. Меньше всего я хотела, чтобы меня сейчас касались чужие руки.
– Можно, я сама? – ни на что не надеясь, всхлипнула я.
Вместо ответа он обжег меня своим взглядом, и неожиданно выдал:
– Как тебя зовут?
Не поздно ли имя спрашивать? В другое время я непременно бы съязвила. Но сейчас мне хотелось одного – чтобы меня оставили в покое.
– Раяна.
– И сколько же тебе лет, Раяна? – он покатал мое имя на языке, выговаривая его как-то совершенно по особенному.
– Тысяча, – с вызовом бросила я.
– Смотри, не засни в ванне, старушка, – ухмыльнулся мужчина, – нам еще нужно сегодня поговорить. Так сказать, познакомиться поближе.
Смущаясь его откровенного взгляда, я опустила глаза на более безопасную часть его тела – скулы и квадратный подбородок были покрыты неаккуратной, топорщившейся во все стороны щетиной. На то, что находилось ниже хотелось посмотреть аж до рези в глазах. Но я молодец – устояла.
– Бывает еще ближе? – я все же не удержалась и огрызнулась.
Мужчина хохотнул, поскреб пальцами под подбородком. От того звука кожа покрылось пупырышками и меня передернуло.
Не знаю , что именно – мои слова или не контролируемое подергивание тела еще больше его развеселило. Сверкая голым задом, он вышел из ванной комнаты и оставил меня одну. Как я ни прислушивалась, но так и не поняла: он ушел или остался стоять под дверью.
Схватила мочалку, щедро налила на нее гель для душа и стала с ожесточением тереть себя. Когда дотронулась до шеи, даже зашипела от вспыхнувшей боли. На психа не похож, а кусается. Внизу тоже неприятно тянуло. Упрямо закусила губу, подумав, что не честно это: за несколько секунд экстаза приходится платить такими, мягко сказать, неудобствами.
