Текст книги "?Офень флая федьма (СИ)"

Автор книги: Елена Амеличева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 42
Дело ясное, что дело темное

Свадьба догорела, доплясала, побила остатки тарелок, перемазалась в торте, вытерлась о скатерть и, наконец-то, пошатываясь и икая, отбыла восвояси. Все остались довольны. Особенно барон Тундар – мало того, что старшенькую сбагрил в замуж, так еще и кошель с жемчугами заморскими отхватил. Растроганный, он расцеловал меня в обе щеки и плюхнулся в карету. Рессоры жалобно ахнули, карета укатила в ночь. Я так облегченно выдохнула, что едва не сдула Шушеньку, присевшего на мое плечо.

– Прости, малыш, – погладила его по пушистой спинке и направилась в свою лабораторию.

Там открыла магосейф и бережно убрала в него кошель с жемчужинами. Забавно, такая небольшая штучка, а в ней столько надежд. И столько решений проблем, которые еще вчера казались неразрешимыми и проедали мне мозг буравчиком, будто тоннель сверлили от одного уха до другого.

Теперь пусть Тимьян превращается из четвероногого козла в двуногого и сколько угодно со мной судится при разводе. Откуплюсь и будем с детками спокойно жить – поживать, да добра поживать. А папашка их неудельный пусть бежит работу себе ищет. Да не одну – на доходы с дышащей на ладан лесопилки не позволят ему и свою задницу прокормить, охочую до дорогих вещей, гулянок да вкусностей, и деток от своих двух щучек по миру не пустить.

Теперь мне даже немного жаль тех попендр, которые были такими же глупыми, как и я когда-то, что повелись на медовые речи Тима. Ну, да ладно, это их дело. Сами с женатым связались, теперь пусть горькие плоды расплаты пожинают. Им уже достается. Из дома носу высунуть не смеют, у нас ведь сплетни быстрее ветра разносятся по городку. Все уже в курсе, что девки натворили.

Женщины наши этих красоток тухлыми яйцами и овощами на рынке закидали, когда те явились закупаться. Пришлось нахалкам деру давать да отмываться потом. Срамота ведь. Еще и без еды остались. Вот так все содеянное возвращается. Натворил гадость, получи тухлое вонючее яйцо в лоб. Все по-честному.

Улыбнувшись, коснулась кончиками пальцев гримуара. Тот выгнулся, будто кошка изогнула спинку, требуя внимания. Совсем я его забросила. А ведь он почти как живое существо, ему тоже любовь да ласка требуются.

– Прости, малыш, – достала тетрадь, села за стол и капнула кровью в глаз ворона на обложке.

Зашелестевшие листики услужливо открылись на доделанном плетении. Оно поднялось и повисло в воздухе перед глазами, играя явной ведьмовской вязью.

Что же мне с тобой делать? Я подперла голову рукой и пригорюнилась. Похлопала глазками, умных мыслей в голове не обнаружила, снова похлопала, зевнула, смежила веки – на секундочку вот буквально…

– Ведьма, это как понимать⁈ – рык демона вырвал меня из сладких объятий сна, что взял свое, не спросив разрешения.

– А? Что? – встрепенулась, будто задремавшая на насесте курица, и непонимающе вгляделась в Эзру.

Тот стоял надо мной, уперев руки в талию, сведя брови к переносице и, весь такой грозный и красивый, взирал на магическое плетение, что так и покачивалось в воздухе над столом.

Попала ведьма, как кура в ощип! Чего же делать-то?

– Это же той лихоманки код! – мужчина ткнул в него пальцем. – И он вовсе не демонический! Он… он… – ахнул, стрельнул в меня глазками недоверчиво и потрясенно выдохнул. – Он ведьмовской!

– Так и есть, – кивнула.

Чего уж отпираться, коли взяли на горячем.

– Как же так? – пробормотал Эзра, подойдя ближе.

Кабы я сама знала!

Он протянул к цепочке руку, но она тут же юркнула обратно в гримуар, а тот захлопнулся и плотно сжал странички.

– Забудь о том, что видел это, – я взяла тетрадь и положила в сейф. Повела рукой и стеллаж пропал из виду.

– Марьяна, как можно забыть о таком? – демон уставился в мое лицо. – Ты не представляешь, как это важно!

– Напротив, еще как представляю, – вздохнула устало. – А еще понимаю, как это опасно.

– Но нельзя это так просто оставлять, – загорячился Эзра. – Ты нашла доказательства того, что демонов зря обвинили в том, что мы наслали лихоманку на ведьм!

– И что ты предлагаешь? Бежать и всем об этом рассказывать? Как думаешь, как быстро мне рот заткнут? И оставят ли при этом голову на плечах?

– Тоже верно, – он снова нахмурился.

– Дело ясное, что дело темное, – резюмировала я. – Так что пока что надо идти спать. Утро вечера мудренее.

– По моему опыту так чаще утро вечера мудрёнее оказывается, – буркнул демон, но было видно, что запал у него прошел. – И откуда ты только такая взялась на мои копыта? – глянул на меня, будто увидал впервые. – Странная ведьмочка.

– И ничего не странная, – усмехнулась. – Просто своеобразная. Слегонца. А конкретно сегодня уставшая метелка. Все, идем баиньки. Хватит на сегодня.

– Чувствую себя ослом, которому морковку показали, перед самым носом ею покрутили и все, спрятали. Ты вообще умелица такое проворачивать, – многозначительно изогнул бровь, и я поняла, что нахал вовсе не плетение имеет в виду.

– Уроки не даю, прости, – усмехнулась. – Это врожденное умение.

– Так и понял.

– А если понял, то ступай спать! – с трудом сдержала нервный смех и направилась к двери, прекрасно понимая, что завтра демоническая осада продолжится.

И я этому очень рада!

Глава 43
Гостья

Утро началось внезапно. Нет, оно всегда так и наступает, знаю. Но в этот раз возникло ощущение, что кто-то сильно добрый вылил на меня ведро ледяной воды – словно в отместку, что он-то уснуть не может с предрассветной темени, а я тут дрыхну бессовестно, сладенько посапывая. Тимьян раньше таким грешил. Сам проснулся, не дай жене доспать, надо ее достать – первая мужская утренняя заповедь.

Ворочаться, пыхтеть, жалобно вздыхать, урчать животом, намекая на завтрак, чихать так, что весь дом содрогается, и пауки с потолка падают и ругаются, а также издавать прочие звуки, коих ассортимент у каждой мужской особи весьма широк, ведь все они – человек-оркестр.

Потом начинать приставать к супруге, которая и без того уже в полудреме размышляет, долго ли яму копать в лесу под это наказание, которому по утрам, когда сон самый вкусный и при этом хрупкий, не спится. Обижаться, когда они при этом накрывается подушкой, дезертирует под одеяло и оттуда посылает… ну, оооочень далеко.

А еще можно раздобыть еды – например, достать из-под кровати вчерашний бутерброд, громко чавкая, съесть его, рыгнуть жене в ухо и… Приготовиться ко взрыву смертоносного торнадо! Потом потирать то место, в которое прилетело и жаловаться на жизнь, что подсунула вместо ладушки-женушки всклокоченную мегеру.

Но в этот раз я бы даже порадовалась ему, эгоисту рогатому. Бяяя на все его копыта. Ведь когда открыла глаза, то обнаружила, что на меня смотрит…

Дамира, глава ковена!!!

Дырявая ж ступа! Привидится же такое!

Веки тут же захлопнулись. Надо еще поспать. Часок, другой. Глядишь, и кошмар развеется, как ни бывало. А то приснится же поутру всякая бякость!

– Нехорошо, Марьяна, – подал голос мой кошмар.

Я осторожно приоткрыла один глазик. Так, просто чтобы убедиться, что еще и слуховые галлюцинации подъехали. Вот что значит перетрудиться. Говорила мне бабушка, что надо отдыхать побольше. Идешь, сказывала, видишь – пыль лежит. И ты иди полежи, не тревожь пылюку, никуда она не удерет от тебя и веника с тряпкой. А убежит – так плохо ли, прибираться не придется, сплошная же выгода!

Хозяйка должна быть экономной, спору нет, но прежде всего в том, что касается ее личных сил. Любить себя и не надрываться, беречь здоровье – залог счастливой жизни.

Я мигнула, но тщетно. Дамира никуда не делась, глазик зафиксировал ее наличие на том же самом месте – сидящей в центре комнаты на стуле. Да, это точно она. Несуразная шатенка, круглым невинным лицом с кукольными глазами и пухлыми губками похожая на маленькую девочку. При этом высоченная жердь, если потянется, на мысочки крохотных ступней встав, то до гнезда нашей белки Бэллы на липе дотянется, причем, без особого труда.

Но несмотря на такую своеобразную внешность, глава ковена была вовсе не проста. И умна, как сам дьявол. Не зря же после загадочной гибели матери, предыдущей Верховной ведьмы, Дамира обошла всех претендентов на вакантное место главы. А главное – она была хитра и злопамятна. Становиться ее врагом не пожелал бы никто, имеющий хоть толику мозгов. А кто был достаточно глуп, чтобы встать на ее пути, давно уже сгинули в прошлом.

И я бы тоже не хотела повторять ошибки тех идиотов, с которыми уже не грозит познакомиться.

Но то, что Дамира здесь, говорит о том, что мне плохо удалось избежать ее немилости. Такие личности в гости без предупреждения не являются, чтобы похвалить. Скорее уж совсем наоборот. И меня в липкий холодный пот бросает, когда думаю, по какой причине глава ковена нагрянула ко мне. Что называется, чует кошка, чье мясо съела. Вдоль позвоночника волной мурашек – дезертирок пробежал холодок. Неужели Верховная ведьма что-то прознала относительно плетения? Но откуда? Я его защитила личной магией, ее никому не вскрыть, если только доступ от меня лично не получить.

– Удивлена? – она перекинула ногу на ногу и внимательно посмотрела в мое лицо.

– Ну, э-э, да, не ожидала, – протянула в ответ, лихорадочно соображая, что происходит. А самое главное, как из этого выпутаться и, желательно, с минимальными потерями.

– В вашем регионе магическая вспышка была вчера. Ищейки отследили след до твоего дома, Марьяна. Понимаешь, о чем я? – глаза Дамиры прекратились в два буравчика.

– Нет, – честно ответила, встала с кровати и, накинув халат, подошла к столику, чтобы налить себе воды. – Могу предположить, что это из-за визита к нам Нептуна.

– Вот как? – глава ковена внимательно проследила за мной взглядом. – Неожиданно. И что этот старый тритон у тебя забыл? Вот уж не думала, что у тебя такие важные друзья имеются, Марьяна.

– У него были, э-м, личные дела, скажем так. Может, вам предложить чаю? – во мне с запозданием проснулась гостеприимство. – Или завтрак? Простите, так удивлена была вашему визиту…

– Ничего не надо, – перебила ведьма, нервно дернув плечом. Ясно, дамочка опять на диете. Она склонна к полноте, но стоит ей набрать хоть пару кило, как мордашка округляется, делая ее похожей или на пупса, или младенца, что из кружевного кулька выглядывает и сиську мамкину требует. – Пойдем-ка лучше проверим то место, которое ищейки обозначили как эпицентр магической вспышки. – Гостья поднялась.

– Весь дом? – глупо переспросила я, замерев.

– Зачем же, – Дамира усмехнулась. – Нити энергии ведут в одну комнату. Кажется, это твоя лаборатория. Вот ее и будем проверять. Идем.

Глава 44
Пришла беда – открывай шкафы

В коридоре было тепло. Даже жарко, лето вступало в свои права, солнце начинало кочегарить с раннего утра, нетерпеливо разгоняя ночную прохладу. Но мои ноги и руки холодели так, будто по стенам ползли разномастные узоры инея. Глава клана шагала впереди, будто это ее жилище, а не мое, я смиренно топала следом, лихорадочно думая только о том, что в лаборатории в шкафу спрятано плетение. То самое, что доказывает – лихоманку навели не демоны.

И зачем я только в это ввязалась⁈

С другой стороны, еще хуже закрыть глаза, забыть и сделать вид, что не видела тогда над больным тот узор: завитки да ромбики, черное с серебром, алый отсвет. Душой клянусь, ворожейский он был! Ни разу не демонический. Чистый, безжалостный, вложенный на убийство. Равнодушный, будто механический, мощный, безжалостный к тем, чьи судьбы, жизни и здоровье корежил почем зря. И тем особенно страшный.

И промолчать, глаза отвести тут нельзя было. Коли уж судьба тебя в это носом ткнула, хочешь-не хочешь, можешь-не можешь, плачь, а разбирайся. А не то еще хуже будет. Тут отказаться нельзя, накажут так, что мама не горюй. И правильно сделают – кто делает вид, что беду не видит, о своей попендре лишь печется, и сам помощи не дождется, когда о пощаде молить будет.

Я стиснула зубы. Главное, чтобы деток не коснулось. Надо ответить – отвечу. Лишь бы их ковен не тронул. Души чистые, ни в чем не повинные. Да и не ведьмы они, оборотни, неподвластны, стало быть, нашему «ведомтву».

Хорошо, что Катерина взрослая почти, уже в невестах ходит. Воспитает малышню нашу, не бросит. Она хорошая девка выросла, не в батюшку своего беспутного, да не в тетку с бабкой, моей свекоброй, которые все под себя гребут, как жабы в болоте, да с завистью на чужое счастье зыркают, думают, как отнять да подгадить. Да и Афоня, наш серьезный мужичок, подрастает уже, поможет сестре. Двойняшек жалко, они ко мне привязались, конечно, мамкой кличут. Но главное, одни без присмотру, никому не нужные не останутся. Катя справится…

– Это здесь, – провозгласила Дамира, когда мы вошли в лабораторию. – Итак, где же твой схрон, Марьяна? – глянула в мое лицо, отмахнувшись досадливо от веников пахучих травок, что свисали с потолка и лезли ей, дылде этакой, в глаза. – Сама откроешь, или мне принудительно чары снимать?

– Вот здесь, – пробормотала я, прекратив прорываться сквозь бурелом хаотичных мыслей, и повела рукой у стены. Чего медлить, перед смертью не надышишься, как говорила моя бабуля. Пришла беда, отворяй шкафы. В первоначальном варианте присказки – воротА, но в моем ее постигла небольшая метаморфоза.

Шкаф послушно проявился. Ведьма довольно кивнула, подошла к нему, потянула на себя деревянные створки – даже с нетерпением, как показалось.

– Я все могу объяснить, – пролепетали мои губы.

Хотя сама понимала, что более-менее путного объяснения не имеется. Что тут скажешь? Так, от нечего делать раскрыла ведьминский секрет, влезла по самые ушки в интриги, и как теперь не потонуть в них, не имею ни малейшего понятия. Других слов и нету.

– Что именно объяснять-то будешь? – уточнила Верховная, глядя в нутро шкафа, хмурясь и нетерпеливо отбивая нервный ритм маленькой ножкой.

– Так вот это вот… все, – пробормотала, подойдя к ней, и осеклась.

На полке было пусто!

Ни моего гримуара с вложенным в него магическим плетением, ни кошеля с даром Нептуна. И даже не знаю, что в этой ситуации чувствовать. Эмоции перемешались в душе в такой деручий коктейль, что нипочем не разберешься!

– Что это значит, Марьяна? – Дамира строго взглянула на меня, явно злясь.

– Обокрали нас, значит, – ответила, шагнув вперед и для верности пошарив на полке. – Вот здесь лежало все. А теперь… нету.

– Что лежало-то? – ведьме явно хотелось стукнуть мне по лбу – желание читалось в прищуренных глазах без всякой магии.

– Так кошель от Нептуна, – вывернулась я. – В нем жемчужины были, что он в дар оставил – за то, что явился не вовремя, свадьбу едва людям не попортил, что при моей таверне проводили – ну, «Сытое брюхо» которая называется. Может, слыхали вы о ней? У нас неплохо кормят. Можете сами удостовериться, если желаете, я вам такой завтрак подам, что пальчики до колен пооткусываете, гарантирую. А еще…

– Марьяна!!! – Верховная кулачки сжала и даже ногой притопнула, прерывая мое словесное недержание.

– Простите. – Я снова вернулась к пустой полке. – От того кошеля, поди, и всплеск магический был, что ищейки ваши учуяли. – Пожала плечами. – А теперь и нету его. Выкрал кто-то. Вот ведь беда-то!

Мысленно ахнула. Вот ведь тупая метелка, тупая! Как же сразу-то не догадалась, все ж на поверхности плескалось дохлой рыбешкой, которую прилив о камни шлепал, а не заметила!

Те русалы, когда Сильвера искать стали, в дом сгустком поисковым запулили, он стены прошил как раз в том месте, где моя лаборатория стоит со шкафом вот этим самым. Эти мерзавцы чешуйчатые, сами того не ведая, мне защиту поставленную снесли к чертям, вот плетение и полыхнуло так, что его ищейки Верховной засекли.

Если бы не тот факт, что вокруг еще и морская магия плескалась, взяли бы меня за попендру на живом! Ведь вон как быстро Дамира примчалась – причем, самолично. Дело-то серьезное. Но в шкафу пусто. Улики куда-то делись. Но куда?

Глава 45
Челом бью

– Все у тебя, Марьяна через одно место вечно! – зло бросила ведьма.

– Это точно, – согласилась безропотно.

А чего с правдой спорить? Такая уж я уродилась. Лучше порадуюсь, что меня за «самодеятельность» не развоплотили в дым или не обратили в какого-нибудь жука костяника, у которого одна радость в жизни – картоху точить. Верховная у нас дама гневливая да на расправу скорая, это всем известно. Сначала проклянет, а потом сама с интересом рассматривать будет то, что получилось.

Лучше согласиться, чем потом по родному саду лягухой скакать. Мухами-то пробавляться врагу не пожелаешь. Они ж неизвестно где своими лапками бегали, по каким субстанциям, антисанитария сплошная. Да и что там есть? Крылья одни, того и гляди, подавишься. И с голоду неровен час помереть, и от отравления. А еще хуже, коли хулиганы соседские в выходное отверстие соломинку вставят, надуют пузо, а потом в пруд бросят – смотреть, как ты будешь пытаться уплыть на дно. Им потеха, а тебе срамота сплошная, все караси со смеху всплывут кверху пузом.

Шум, грохот, топот на лестнице отвлек нас с Дамирой от выяснения хитроумного устройства моего житья-бытья. Мы глянули на дверь, в которую с той стороны ударило чем-то с силой, заставив гулко вздрогнуть.

– Драные метелки! – взвизгнула побледневшая Верховная, отскочив в сторону и запулив в то, что ворвалось в комнату, сгустком защитного заклинания – видимо, на всякий превентивный случай.

– Бяяя! – раздалось из вспышки, окутавшей комнату.

– Вот козел! – в сердцах выкрикнула я, увидев, как мой рогатый муженек налетел на Дамиру, воткнулся рогами прямиком ей в попендру, уронил дамочку на пол, пробежался по ней, как по лужайке, и завопил, что есть мочи, дурным голосом свое любимое:

– Бяяяяя!

Верховная тоже завопила, примерно то же самое, только уже по-человечески. Причем, верещала-то она по-людски, а уползти пыталась по-пластунски, будто раскатанный в лепешку таракан.

– Да уймись ты! – крикнула я на Тимьяна – во всю мощь ворожейских легких.

Затихли оба – и супружник, что дела не убавит, найдет способ все усугубить, и Дамира, что заползла в кресло и, поджав под себя ноги, уставилась на рогатого, что сам был, мягко говоря, ошеломлен произведенным фурором.

– Простите, – пробормотала я, разве что кланяться перед ней не начав. – Это вот такая дурная животина у меня, вечно что-то набедокурит, – схватив негодяя за огрызок цепи, что болтался на его шее, потащила к выходу.

И как это отродье с цепью-то умудрилось справиться, скажите на милость⁈ Ведь не привязываю больше его, оглоеда, на веревку, он ее зубами перетирает и бежит проблемы мне искать. На цепь посадила, думала, надежнее будет. Ведь кобелю гулящему самое оно. Но и тут облом – и с цепи сорвался, бракодел! Лишь бы напакостить, а уж как, возможность сыщется – это сто процентов про моего супружника!

– Бяяяя! – негодяй вдруг взбрыкнул, будто диким конем себя возомнил, вырвался из моих рук и снова помчался к Верховной.

Ну медом она ему намазана, не иначе!

– Мамочки! – завизжала та, с перепугу забравшись на спинку кресла и замерев там, словно канарейка на веточке.

– Бяяяяяя! – проревел Тимьян и бухнулся на колени.

Вот прямо натуральным образом: лапы передние подогнул, рухнул наземь – на пол, то бишь, лбом с челкой кудрявой в половицы ударился.

Челом бью, иначе и не скажешь. Прошения только не хватало, чтобы свитком с рогов свисало, сверкая круглой сургучной печатью.

– А это… это… – просипела Дамира, с подозрением его разглядывая, – это и не козел ведь вовсе! – она сползла на сидение – медленно, словно змея.

Вот резвые метелки, разглядела-таки. Я мысленно чертыхнулась, поминая родственников вплоть до седьмого колена. Забыла напрочь, что у ворожей в модном нынче состоянии «стрессу» обостряются все магические способности. Да так резко, как и вовсе было бы не надо.

По крайней мере мне лично это ничем хорошим не светит. А плохим – всегда пожалуйста и в огромном количестве. Вот не припоминаю, сколько в Уложении бургомистра у нас обещано розог выдать нерадивой жене, что магией муженька попользовала без его на то согласия. Знаю, что много. И это в случае легкого правонарушения.

А коли супруг претерпел весомые моральные и физические страдания, унижен был да понес ущерб деловой репутации – опозорился перед дружбанами в таверне пропойной, например, все, можно жене бедной сразу в бега подаваться, а не то и вовсе на каторгу отправят добрые судьи. Они ж мужчины.

А вот ежели бы в суде женщины сидели, так неизвестно еще, кто бы виновным был признан. Ведь муж-то мог и за дело огрести. Супруга ведь не будет его просто так магией чихвостить. Раз получил, значит, за дело. Вооружились бы тогда все судьи половниками да скалками, и как воздали бы мужику по заслугам от щедрот женских, мало бы не показалось! И перевоспитали бы мигом, и деньги налогоплательщиков сэкономили – ведь после вынесения приговора и его исполнения уже и срок в камере не нужен.

– Точно, точно, – пробормотала Верховная, когда слезла с кресла. – Марьяна, это же… – ахнула. – Это ж муж твой под заклинанием. Каким же? – повела носом, как жена, встретившая мужа поздно ночью из трактира. – Странное дело, не узнаю. Что за заклятие? – уставилась на меня. – Говори, чего молчишь!

* * *