Текст книги "Кошмар под Новый год"

Автор книги: Елена Усачева

Соавторы: Вадим Селин,Елена Артамонова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Ох…

Едва слышный протяжный вздох нарушил тревожную тишину. Серые прямоугольники зашторенных окон, густая темнота в дальнем конце холла, таинственные, доносящиеся из глубины дома вздохи… Возможно, человек с титановыми нервами отнесся бы к этому с полной невозмутимостью, а вот меня трясло, как перед экзаменом.

– Ребята…

Вздохи превратились в протяжные, полные отчаянья и тоски звуки. Настало время сматываться. Я подбежала к входной двери, потянула ручку – она не поддавалась. Кто-то защелкнул замок, а возможно, просто удерживал ее снаружи. Оставались окна. Но стоило мне приблизиться к одному из них, как за стеклом промелькнула чья-то тень. Штора едва не сорвалась с крючков, так я ее дернула, горя желанием понять, что происходит. Бродившее по двору существо, не было человеком – приземистое, покрытое космами густой шерсти, оно всего лишь на секунду задержалось перед окном, и в этот самый миг его глаза вспыхнули кроваво-красным светом.

Я едва сдержала крик ужаса. Сердце стучало о ребра с явным намереньем вырваться из моей грудной клетки и удрать подальше от этого жуткого места. Но паниковать было нельзя. Папа всегда говорил, что паника – первый шаг к гибели, а потому мне следовало успокоиться, взвешено и разумно оценить ситуацию. Если бы это было так просто! И тут я вспомнила о лежавшей в кармане визитной карточке. Не знаю, кем на самом деле являлся фольклорист Александров и его спутники, но похоже, мне срочно требовалась их помощь. Проблема состояла в другом. Мобильник лежал на столике в гостиной, и чтобы добраться до него, мне предстояло пройти через несколько темных комнат. А стоны становились все громче и громче…

Воображение тут же нарисовало жуткую картину – я будто собственными глазами увидела, как ребята неподвижно лежат на полу гостиной, на их мертвые лица падают последние отблески догоравших в камине дров, а над ними стоит длинноволосый псих с окровавленным ножом в руках и улыбается своей загадочной мрачной улыбкой. «Светка… она называла себя ведьмой… – вспомнила я, холодея от страха. – Они заодно. Эти двое пришли сюда, чтобы совершить ритуальное убийство… Что из того, что Светка – моя старшая сестра! Прежде мы никогда не знали друг друга…»

От жутких догадок меня отвлекло не менее кошмарное зрелище – по лестнице медленно спускалась закутанная в саван фигура. Она странным образом светилась в темноте и непрестанно издавала душераздирающие стоны. Призрак неумолимо приближался и, не выдержав, я с визгом ринулась к запертой двери:

– Выпустите меня! Выпустите!

Неожиданно вспыхнул свет, и прозвучал показавшийся мне райской музыкой голос Валентины Акимовны:

– Почему вы выключили пробки. Что здесь вообще происходит?!

В ответ раздалось сдавленное хихиканье, а потом и неудержимый хохот. Стоявшее на лестнице «привидение» затряслось от смеха, и тут только я заметила, что оно было слишком кругленьким и упитанным для призрака.

– Костик! Какая же ты свинья!

– Леша! Я Леша! Костик спрятался на улице! – хохотал этот негодяй, а выражение лица Валентины Акимовны становилось все более и более суровым…

Несмотря на очень поздний, а точнее ранний час, наша компания вновь собралась в гостиной, обсуждая глупый розыгрыш «колобков».

– Я смотрю, ты вышла на улицу, – рассказывал Костик, поглощая одну за другой лежавшие на столе конфеты. – Вышла и вышла… Но тут мне пришла в голову одна идейка… Ты вышла, а она пришла.

– Не тебе, а нам! – возмутился Леша. – Одновременно, но независимо друг от друга.

– Короче, мы решили немного развлечься, – продолжил рассказ Костик. – План получился просто гениальный. Мы с девчонками быстренько разыскали все, что требовалось и взялись за дело. Игорь нам не помогал…

– И на том спасибо, – я вылила в бокал остатки апельсинового сока, выпила залпом, но он так и не утолил жажду. После такого розыгрыша впору было пить валерьянку. – А потом? Как Костик оказался за дверью?

– Очень просто – вышел и спрятался за углом дома, а ты и не заметила.

Дальнейшее зависело от таланта исполнителей, – Леша надул щеки и принял многозначительный вид. – Я выключил пробки и стал ждать. Ты вошла в дом, остановилась, не понимая, что происходит. Когда твой страх достиг довольно высокого уровня, я начал издавать душераздирающие, холодящие кровь стоны. Костик, тем временем, подпер входную дверь, ты метнулась к окну…

– Конечно, красавцами вас назвать трудно, но я видела во дворе какого-то зверя…

Они дружно расхохотались. Оказывается, Костик вывернул наизнанку Маринкину дубленку, надел ее, а потом подсветил свое лицо брелком-фонариком. Теперь все это выглядело смешно…

– Пока Костик бегал на четвереньках, я накинул простыню, включил фонарик и медленно пошел вниз, изображая не нашедшее покой привидение…

– Хватит! – в комнату влетела Валентина Акимовна. – Все нормальные люди давно спят, а вы все еще обсуждаете свои «подвиги»! Я еще полчаса назад велела всем ложиться спать. Несносные дети! Одна Света молодец, ушла к себе часа два назад и, наверное, давно уже видит сны. Имей в виду, Яна, твои родители узнают обо всем, что здесь случилось!

Спорить с ней было бесполезно. Быстренько допив чай, мы разбрелись по своим спальням. В коридоре я подошла к Леше:

– Ты еще не рассказал, как вам удалось разбить зеркало.

– Яна, мы с Костиком не имеем к этому ни малейшего отношения, – он смотрел на меня честными, широко раскрытыми глазами. – Шутки шутками, но я бы не стал портить чужие вещи. Может быть, все дело в перепаде температуры. Стены были холодными, а…

– Ладно… – я только махнула рукой. – Спокойной ночи, Леша!

– Спокойной ночи!

Похоже, Валентина Акимовна слишком хорошо думала о моей сестренке. Лично я ни минуты не сомневалась, что Светка не спит, а проводит время в мансарде, болтая со своим необычным приятелем.

Почему в мансарде? Когда Кристиан пришел в наш дом, я задумалась, куда лучше поместить такого необычного гостя. Валентина Акимовна ежедневно пылесосила все комнаты, поэтому укрыться от нее было не так-то просто. А вот в чердачные помещения она не заглядывала. Не так давно папа затеял там ремонт, собираясь сделать еще несколько жилых комнат, но до завершения строительства было ох как далеко. Меня смущало только одно – в этих комнатах еще не прорубили окна, но Кристиана это известие только порадовало. Он охотно согласился заночевать в мансарде, поднялся наверх, и с тех пор я его больше не видела.

На чердаке было тихо и темно. Свет не включали, но, присмотревшись, я заметила, как из-под двери самой дальней комнатушки пробивается полоска слабого света. И тут я вспомнила об одном обстоятельстве, которое моментально поменяло мои планы. Вместо того чтобы просто заглянуть в комнату Кристиана, я крадучись прошла в соседнюю. Одно время папа собирался сделать комнатушки смежными, и потому, между ними прорубили дверные проемы. Мама раскритиковала эту идею, дыры заделали, но как я знала, не слишком тщательно. Теперь у меня появилась возможность подслушать, о чем говорила Светка со своим приятелем, а может быть, даже увидеть их. Конечно, проделывать такие вещи было довольно скверно, но любопытство просто переполняло меня. К тому же, не мешало узнать об этом типе побольше, и выяснить, кем же он был на самом деле.

Сквозь щели между кирпичами пробивались полоски света. Стараясь не шуметь, я подкралась к стене, заглянула в одну из щелок. Соседняя комната была видна, как на ладони. Кристиан сидел прямо на полу, обхватив колени руками и низко наклонив голову. Возле него стояло несколько зажженных свечей. Светка разместилась напротив, и я видела только ее затылок.

– Мне пора идти, – негромко проговорила она. – Ребята, наверное, спохватились, ищут меня повсюду.

– Иди, – не поднимая головы, откликнулся он.

– Здесь так неудобно. Нет мебели…

– Я привык к такой жизни. Главное – здесь тепло. Ненавижу холод. Он пробирает до костей, замораживает кровь. Не слишком приятно превращаться в сосульку, когда знаешь, что через несколько часов взойдет солнце.

– Это просто ужасно! – сочувственно закивала головой Светка. – Полярная ночь намного лучше.

– Нет. Зимовать надо в теплых краях. Я собирался провести эту зиму в Италии, но не случилось… У Кровавого Алекса хватка бультерьера. Последние два года он преследует меня, не давая ни минуты отдыха. Я осмелился стать на его пути и этим подписал себе смертный приговор. Рано или поздно мы встретимся. Честно говоря, меня больше удивляет другое – почему я продолжаю бороться, цепляюсь за то, что и жизнью назвать нельзя?

– Не говори так, Кристиан! – Светка пересела поближе к своему собеседнику, и теперь я отлично видела ее повернутое в профиль лицо. Сестренка была явно взволнована, а ее глаза блестели от невыплаканных слез. – Сегодня новогодняя ночь. Это время чудес и исполнения желаний. Я не надеялась, что когда-нибудь встречусь с тобой вновь, но вот это произошло. Может быть, дальше все пойдет еще лучше?

– Сомневаюсь, – он откинул назад влажные от растаявшего снега волосы, посмотрел Светке в лицо. – А теперь, иди… Ты же знаешь, нам нельзя долго оставаться вместе.

– Ты голоден?

– Немного. Я покину этот дом, как только прекратится снегопад. Мне бы только добраться до железнодорожной станции. Впрочем, это мои проблемы. Уходи.

– Да-да, уже иду, – откликнулась она, подыскивая предлог, для того чтобы задержаться еще на пару минут. – Может, стоит принести тебе раскладушку?

– Не стоит.

Я не стала дожидаться конца их разговора – тихонечко выбралась из комнатушки, спустилась вниз и приготовилась встретить сестру в коридоре, на пороге своей спальни.

– Разве ты не легла спать? – притворно удивилась я, заметив спускавшуюся по лесенке Светку.

– Я болтала с Кристианом, – она опустила глаза. – Знаешь, в той комнате нет ни мебели, ни…

– Да, мы не слишком гостеприимно обошлись с твоим приятелем, но на это есть некоторые причины. Около часа назад я познакомилась с неким Александром Владимировичем Александровым. Он интересовался, не видела ли я высокого черноволосого субъекта в длинном плаще. Он назвал его опасным психом и убийцей…

– Что? – Светка побледнела, охрипшим голосом переспросила: – Ты видела Александра Владимировича?

– Мне нужны объяснения. Речь шла о Кристиане?

– Видишь ли…

– Не темни, Светка. Я хочу знать все.

Мы вошли в спальню. Сестра опустилась в кресло, а я пододвинула раскладной стульчик, села рядом, уставившись на нее с прокурорским видом.

– Это долгая история, – начала она. – Да, Кристиан, далеко не ангел, но никому из нас он не причинит вреда. В этом я не сомневаюсь.

– Мне бы твою уверенность! А фольклорист?

– Кто?

– Так написано на визитке господина Александрова.

– Алекс не преступник, его миссия благородна, но вот методы, которыми он добивается результатов, иногда просто вгоняют в трепет. Он и его ребята сражаются со злом, спасают мир, но…

– Только оставь эти сказки о спасении человечества! Насколько я поняла, и Алекс, и Кристиан очень опасные типы, о существовании которых приличным людям лучше не знать. Как ты могла меня втравить в эту историю, Светка!

– Прости, Яна. Кристиан… нас очень многое связывает… он… я… – она замялась, так и не пожелав довести до конца свою мысль. – Короче, если хороший человек попадает в беду, если он очень многое для тебя сделал, разве можно бросить его, предать?

– Ладно, Светка, дело сделано, – я подошла к тумбочке, начала перебирать лежавшее на полке постельное белье. – Будем надеяться, что ты права, и все обойдется. Пусть этот парень пока живет здесь, но постарайся, чтобы он недолго находился в нашем доме. Надувной матрас вместо кровати его устроит?

– Конечно! – засияла восторгом Светка. – Спасибо, Яна, спасибо!

– Может, его стоит угостить ужином?

– Он на диете!

Такое заявление звучало довольно странно, но обсудить эту тему я не успела. Схватив в охапку белье и сумку с надувным матрасом, Светка исчезла за дверью. Я осталась одна. Часы показывали пять утра, сон склеивал ресницы, усталость пересиливала тревогу. Я разделась, нырнула под одеяло. Возможно, в эту странную новогоднюю ночь я совершила самую страшную, роковую ошибку, но теперь уже ничего нельзя было изменить…

Резкий толчок выбросил меня из сна, заставил открыть глаза. В комнате было довольно светло – ее освещала накрытая цветастой шалью настольная лампа. Я никогда не спала при включенном свете – скорее всего лампу зажгла моя странноватая, назвавшаяся ведьмой сестра. Кстати, о Светке. В комнате ее не было, вероятно, она не заглядывала сюда с того самого времени, как отправилась навестить Кристиана. Но с другой стороны кто-то должен был включить лампу… И потом, откуда взялась эта красивая яркая шаль? Я лежала в постели, пытаясь понять причину своего пробуждения. Возможно, во всем была виновата скрытая, притаившаяся на самом дне души тревога. В доме что-то произошло, что-то пугающее, зловещее…

Накинув халат, я вышла из комнаты. Во всех помещениях горел свет, такой же неяркий, приглушенный, как в спальне. Бра в коридоре было замотано полосатым шелковым платком, люстру в холле закрывала бордово-золотистая скатерть. Похоже, кто-то здорово потрудился, переделывая на свой вкус интерьеры дома. Впрочем, дело было не в освещении. Присмотревшись, я поняла, что изменились сами пропорции постройки. Двери удлинились и стали уже, углы перестали быть прямыми, а пол слегка прогнулся.

– Скажите мне, что так не бывает, – отчетливо произнесла я и ущипнула собственную ладонь.

Ничего не изменилось, впрочем, нет – изменения произошли, причем довольно скверные. Неожиданно я поняла, что не имею никакой власти над своим телом. Мои ноги медленно спускались по лестнице, голова поворачивалась в разные стороны, но это не имело никакого отношения к тому, что я собиралась делать на самом деле. Казалось, я просто наблюдаю со стороны за действиями похожей на меня девчонки. Холодный комок страха поднимался все выше, ужас потихоньку овладевал сознанием.

Ноги принесли меня в гостиную, остановились возле подернутого сетью трещинок зеркала. Она стояла в паре шагов от меня. Мы были невероятно похожи – те же темные пышные волосы, большие глаза, так раздражавшая меня худоба, не в меру вздернутый носик, но… Все же она была другой.

– Почему «она»? Ты – мое отражение, здесь только я и это старое покалеченное зеркало. Больше здесь никого нет.

С трудом преодолевая охватившую тело слабость, я подняла руку, поднесла ее к зеркалу. Пальцы из последних сил тянулись к стеклу, а Яна-за-зеркалом, оставалась неподвижна. Только ее губы все сильнее растягивались в отвратительной самодовольной ухмылке, а зрачки наливались дьявольским красным огнем…

– Сгинь!

Внезапно, покрывавшие зеркало трещины, исчезли, и стекло заколебалось, уподобившись водной глади. Отражение подалось вперед, протянуло ко мне свои руки, и в этот момент, я отчетливо поняла, к чему стремилось это лживое, жестокое существо, с горящими, как угли, глазами.

Коварная обитательница Зазеркалья стремилась вырваться из плена, уничтожить мое «я» и завладеть моим телом.

– Нет! Нет!

Движенья стали вялыми, замедленными, ноги не могли оторваться от пола, и я чувствовала себя завязнувшей в варенье мухой. И все же надо было преодолеть наваждение, отойти, отползти, от этого окна в иной мир. Бежать, бежать… Тяжелые занавеси опутывали мое тело, лишая возможности двигаться, я отталкивала их руками, ногами, извивалась, в тщетных попытках освободиться.

– Ни фига себе!

Последний раз мне доводилась летать с кровати не меньше десятка лет назад. Однако факты были неопровержимы – после отчаянной борьбы с одеялом, я валялась на полу возле своей постели, а рядом валялась сбитая точным ударом подушка. Нет, не стоило мне так поздно ложиться спать, а до того слушать нелепые страшилки о ведьмах и красноглазых демонах! Никогда прежде я не видела таких ярких, неотличимых от яви, кошмарных снов. Честно говоря, после жутких видений не очень-то хотелось идти в постель, но часы показывали без четверти шесть, и до рассвета было еще очень далеко.

Я тщательно перестелила белье, взбила подушку, легла, до подбородка натянула ватное одеяло и закрыла глаза. Сон не шел. Так продолжалось довольно долго, пока тишину не нарушил топоток маленьких ножек. Создавалось впечатление, что по полу спальни пробежал маленький зверек. Но в нашем доме не было домашних животных, не говоря уже о крысах. Пока я гадала, кто бы это мог быть, зверек зацепился коготками за одеяло, потянул его вниз, пытаясь вскарабкаться на кровать.

– Брысь! Брысь!

Надо было подняться, что-то предпринять, но я лежала неподвижно и, кажется, почти не дышала.

Ожидание и неизвестность пугали больше самых неприятных событий. Кем было это странное существо, зачем оно проникло в мою спальню, почему карабкалось на кровать? О, если бы это была всего лишь огромная мерзкая крыса! Если бы… Но интуиция подсказывала мне – некто, топтавший крошечными ножками одеяло, намного страшнее любого животного. Этот некто пришел из мира запредельных кошмаров, пришел, чтобы забрать меня с собой.

– Бим-Бом? – скосив глаза, прошептала я.

Игрушка не могла двигаться, но в эту ночь все было не так, как всегда. Я любила этого тряпичного клоуна, считала своим талисманом, но теперь он вызывал только чувство ужаса. Не потому, что двигался, как живой, не потому, что сидел у меня на груди, мешая дышать, нет – самым жутким был грим на его лице: белые разводы вокруг глаз, алое пятно рта. Белый цвет притягивал взгляд, от него ползли мурашки, он заставлял трепетать меня от страха.

– Уходи, Бим-Бом, пожалуйста! Ты же хороший, добрый.

– Я пришел за тобой.

– Уходи!

Размалеванное белым лицо становилось все больше, заслоняя остальной мир. Белый снег, белая бескрайняя равнина, белый всадник на горизонте…

– Пора умирать Яна, пора умирать.

Всадник несся прямо на меня, в его руке сверкнул длинный, сияющий белым пламенем меч…

– Заклинаю тебя, Геката, верни демонов сновидений в свое царство и отпусти эту девушку!

Звонкий уверенный голос прервал сон. Я в очередной раз открыла глаза, и увидела стоявшую у кровати Светлану. Выражение ее бледного лица было решительно и строго. Она совсем не походила на ту довольно застенчивую, скромную девушку, которую я привыкла видеть. Стоявший передо мной человек и в самом деле был наделен особой силой и властью. Впрочем, меня это не вдохновляло.

Возможно, началась третья серия кошмара, в которой эта доморощенная ведьма намеревалась превратить меня в какую-нибудь гнусную мокрицу.

– Я сплю или не сплю?

– Успокойся, Яна. Я прервала цепь сновидений. Сегодня нехорошая ночь. Ты все время стонала и плакала во сне, а мне, наоборот, никак не удавалось заснуть. С нами что-то происходит. Со всеми. Разве ты не чувствуешь? Будто гроза приближается.

– Слушай, Свет, давай не будем пугать друг друга страшными сказками. Просто мы объелись и хохотали много больше нормы, вот и все. Давай спать. Если ты и в самом деле ведьма, пошли мне спокойный сон. Ладно?

Она согласилась, начала бормотать непонятные слова, и я почувствовала, что засыпаю. То ли от ее заклинаний, то ли от усталости…

Утро для нашей компании началось много позже полудня. Все были заспанными, уставшими и с трудом выползали из своих теплых норок. Только вид лежавших на столе свежеиспеченных булочек и аромат какао начал постепенно возвращать нас к жизни. Компания просыпалась. Костик и Леша уже обменивались шуточками, Игорь говорил что-то умное, Маринка и Наташа оживленно обсуждали увиденные этой ночью сны. Потом зазвонил телефон. Мама поинтересовалась, как мы провели новогоднюю ночь, рассказала о том, как они с папой встретили Новый год.

– Мы с папой подумали, и решили, что нам нет смысла ехать на дачу. Ему завтра выходить на работу… – голос у мамы был неуверенный, похоже ей не нравилось, то, что она говорит. – Яна, скажи, у вас все в порядке? Если что-то не так, я за вами заеду.

– Как? Здесь сугробы до второго этажа, тропу занесло, да и дорогу от деревни к шоссе, думаю, тоже. Мы в ловушке.

– Если тебе здесь не нравится, я найду способ, как вас оттуда вытащить.

– Все в порядке, – как могла бодро ответила я. – Еды навалом, вокруг масса материала для изготовления снежков, настроение отличное, только Валентина Акимовна ругается. Но это пустяк. Короче, без проблем можно продержаться хоть до летних каникул.

– Я очень беспокоюсь, Яна.

– Все отлично, мама, не стоит волноваться.

Мы попрощались. На самом деле, все было далеко не так гладко, как я пыталась доказать маме. Но она ничем не могла нам помочь, а потому не стоило волновать ее понапрасну. На «военном совете», который состоялся тут же за обеденным столом, было решено самостоятельно выкручиваться из неприятной ситуации. Для начала мы решили расчистить участок, а потом попытаться пробиться к деревне и разузнать, как там обстоят дела.

Вооружившись лопатами, вся наша развеселая компания вышла из дома и приступила к расчистке снежных завалов. Впрочем, вся работа легла на хрупкие девичьи плечи, а парни большую часть времени тратили на раздачу «ценных указаний». Вскоре Костик и Леша окончательно отделились от коллектива, приступив к изготовлению огромного снеговика.

– Это будет и.о. деда мороза[1]1
  Исполняющий Обязанности Деда Мороза


[Закрыть], – пояснил Леша, с натугой ворочая громадный снежный шар.

– Мы даже к воротам не добрались, – возмутилась я, – а скоро начнет темнеть.

Но здравый смысл на «колобков» не действовал. Они пыхтели, кряхтели, падали в снег, продолжая свой нелегкий труд, а остальные продолжали расчищать дорожку.

– Ты заходила к Кристиану? – спросила я у Светки.

– Нет. Сейчас он спит, – она поправила выбившиеся из-под шапки волосы.

– Оригинальный режим дня.

– Мы тоже не с петухами проснулись.

– Знаешь, Света, больше всего меня интересует, когда этот Кристиан отправиться по своим делам. Честно говоря, присутствие постороннего в доме здорово напрягает.

– Он уйдет, как только появиться возможность выбраться к шоссе.

– Ясно, – и я с удвоенной энергией принялась расчищать снег.

В этот момент раздался оглушительный хлопок, разорвавшейся у ног петарды, а Костик радостно сообщил, что приглашает всех на открытие первого прижизненного памятника Алексею Алексеевичу.

– Нет, Константину Григорьевичу! – возразил второй «колобок» и толкнул своего приятеля в снег. – Разве вы не видите?

– В нем есть что-то от вас обоих, – заметила Маринка, а потом поднялась на цыпочки, накинула на шею снеговика свой шарфик. – Жарко стало. Подержи его, пожалуйста, Костя-Леша.

Двор потихонечку приобретал приличный вид. Мы расчистили площадку перед окнами, несколько дорожек, стряхнули снег с новогодней елки. Пожалуй, Костик был прав – надо было сразу разделаться с висевшими на еловых лапах пряниками. Пережившие небывалый снегопад зверюшки, выглядели довольно плачевно – сахарная глазурь перестала блестеть, краски потекли и расплылись. Вся компания столпилась возле елки, мы о чем-то болтали, как вдруг идиллию нарушил отчаянный вопль. Ребята, как по команде, обернулись – стоявшая чуть поодаль Маринка держалась рукой за шею и отчаянно визжала. Пока остальные врубались в ситуацию, Игорь уже мчался к дому, звал на помощь Валентину Акимовну. Только теперь я заметила струившуюся между Маринкиными пальцами кровь.

– Что случилось?! – наперебой допытывались мы. – Как тебя угораздило?

– Я хотела забрать шарф, а он, он… – сквозь слезы заговорила Маринка, – он схватил меня за шею и потянул к себе…

– Кто? Шарф?

– Он! – дрожащие пальцы указали на невозмутимого, широко улыбавшегося снеговика. – Он сжал свои жесткие, колючие пальцы… он…

Больше говорить Маринка не смогла – ее скрутил новый приступ истерики, она рыдала, рыдала, а на белый снег падали алые капельки крови. Я медленно повернулась, посмотрела на стоявшего позади нас снеговика – три здоровенных снежных кома, руки-ветки, ежик «волос» из тоненьких щепочек, широкая, до ушей ухмылка, яркий шарфик на шее, маленькие черные глазки… Это был самый обыкновенный снеговик, безобидный и немного неуклюжий, по сути – громадная куча снега, которая не могла никому навредить.

– Кошмар! Никогда больше не соглашусь сидеть с детьми! Ни за какие деньги! – по дорожке ковыляла встревоженная Валентина Акимовна. – Кто это сделал?

– Я сама, – сквозь слезы пробормотала Маринка.

– Веткой оцарапалась.

– Вас всех надо запереть в комнате, а еще лучше привязать к стульям! – бормотала домоправительница, рассматривая рану на ее шее.

– Вы избалованные, невоспитанные, глупые дети!

К счастью, рана оказалась не опасной – просто глубокая, кровоточащая царапина, пересекавшая шею. В принципе, ее могла оставить сухая ветка, но для этого требовалось довольно большое усилие. Никакого нормального объяснения этого события я так и не нашла. Тем временем, раненая и сопровождавшие ее лица, двинулись к дому. Я замыкала шествие. Уже у двери мне вновь захотелось посмотреть на снеговика – он ухмылялся, глядя нам в след, а потом подмигнул левым глазом…

По всему холлу было рассыпано множество хрустальных шариков. Я наклонилась, подняла несколько – ладонь сразу пронзил обжигающий холод. Абсолютно круглые и прозрачные ледышки таяли в руке, капли воды стекали на пол. Все это было довольно странно, но на раздумья не оставалось времени. Ребята сидели в гостиной, ожидая обеда, а я должна была сбегать на кухню за хлебом. Злая, как черт, Валентина Акимовна проводила меня таким взглядом, что лучше всего было выполнить ее поручение быстро и четко.

– Кап-кап-кап… – капля за каплей вытекала вода из плохо закрытого крана. – Кап-кап-кап…

Этот размеренный стук звучал как-то слишком отчетливо, громко, настойчиво. Каждая капля была так тяжела, что казалось, будто при ее падении сотрясается вся кухня. Решив покончить с этим безобразием, я подошла к мойке. Необъяснимый страх становился все сильнее. В чем была его причина? Почему привычные предметы пугали меня? Ответа не предвиделось. Преодолевая наваждение, я решительно потянулась к крану, собираясь завернуть его поплотнее.

Поток капель иссяк, и тут мой взгляд уперся в оклеенную пленкой «под мрамор» стену. Цветные разводы замысловатого узора медленно перемещались, наслаивались, становились то более насыщенными, то почти не различимыми на белом фоне. Создавалось впечатление, что передо мной плавали струи цветного дыма. Постепенно в их перемещении стала видна некая закономерность – разводы сплетались в темный клубок, превращались в подобие уродливого лица. Я стояла, как зачарованная, и не могла отличить сон от яви. Страшная догадка завладела моим сознанием – что если ночной кошмар продолжается, и все случившееся этим днем – только продолжение бесконечного сна? «Белый снег усыпил меня, зима не отпустит из своих объятий. Этим сновидениям не будет конца. Только весеннее солнце растопит белое покрывало, но жаркие лучи уже не смогут вернуть меня в этот мир… Я сплю, сплю, и никто не в силах прервать этот сон…»

Прошло еще несколько мучительных, растянувшихся на целую вечность мгновений, и вот уже со стены кухни на меня смотрело безобразное, искаженное злобой лицо. Взгляд монстра впился в мои глаза, стараясь проникнуть в душу через дыры зрачков. Он входил в мое сознание, подчинял волю, не позволяя отвести взгляд. Я отчетливо ощутила, как тело пронизывают тонкие, обжигающе-холодные ледяные иглы…

– Сгинь! Сгинь, нечистый!

Отчаянный вопль Валентины Акимовны вернул меня в реальность. Иллюзия исчезла – струйки дыма вновь превратились в узор на клеенке, их переплетение ничуть не напоминало жуткое, убивающее взглядом чудовище. Пожилая женщина медленно опустилась на стул:

– Я больше не могу.

– Вы тоже видели?

– Хочешь удостовериться, как все сработало? Пойми, Яна, я старый человек и то, что вам кажется смешным, просто убивает меня. Почему дети теперь такие жестокие и бессовестные?

– Валентина Акимовна, поверьте…

– Лучше молчи, Яна.

Она поднялась со стула, направилась к двери и тут же столкнулась со встревоженными ребятами. Обеспокоенные нашим долгим отсутствием, они прибежали к кухне, пытаясь выяснить, что случилось.

– Я беру выходной, – голос Валентины Акимовны обрел привычную твердость. Она пронзила нас испепеляющим взглядом старой учительницы. – А как только выпровожу вас в город, сразу уволюсь. Придется тебе самой заняться хозяйством, Яна. И не смейте меня беспокоить!

Высоко подняв голову, она зашаркала к своей комнате. Вскоре мы услышали громкий стук двери, а потом все стихло.

– Чем ты ее достала? Поделись опытом, – поинтересовался Костик, но я так и не ответила ему.

К ночи погода ухудшилась – небо затянули низкие облака, вновь пошел снег. Настроение у всех было хуже некуда – вместо веселых каникул получилась какая-то пакость, дела не клеились, и больше всего хотелось по-волчьи взвыть на луну. Впрочем, никакой луны на небе не просматривалось, а снегопад становился все сильнее и сильнее, будто решил побить все метеорологические рекорды. Мы собрались в гостиной, уныло смотрели на огонь, совершенно не представляя чем заняться. Даже телевизор, и тот повел себя как последний предатель – сломался, не желая ничего показывать.

– Наверное, антенну снегом завалило, – предположил Игорь, еще раз нажав кнопку настройки. – Ни одну программу не берет. Может, посмотрим видак?

– Меня тошнит от мультиков, – уныло отозвался Леша.

– Соскучился по ужасам? – слова Наташи прозвучали зловеще.

– Ничего-то вы не понимаете!

Из дома ушли уют и покой. В нем все стало другим, и даже лица на фотографиях приобрели жесткое, равнодушное выражение. А за окном кружилось бесчисленное множество снежинок, они укутывали землю белым покрывалом, они превращали мир в бесконечную мертвую равнину.

– Мне страшно, – неожиданно нарушила молчание Маринка.

– Ты так и не объяснила, что произошло на самом деле.

– Я же сказала всем и тебе, Светлана, в частности, что на меня напал снеговик. Он схватил меня за шею и с огромной силой потянул к себе. Честное слово!

– У нас снова вечер ужасов? – Игорь отложил видеокассеты и подошел к остальным. – Вам не надоело? Лично я после вчерашних приколов полночи не мог заснуть, а потом видел всякие глупости.

– Тебе снились дурные сны? – переспросила его Света.

– Именно.

– И мне… и мне…

Все заговорили разом, будто нарушив обет молчания и спеша поскорее выговориться, рассказать, о том, что тревожило и лишало покоя. Пустые белые комнаты, хрустальный перезвон, от которого застывала в жилах кровь, таинственные, ставшие ловушками зеркала, любимые куклы и медвежата, ставшие безжалостными врагами – все это было знакомо, перекликалось с моими кошмарными сновидениями. Создавалось впечатление, что все мы попали в один огромный, долгий-долгий сон, блуждали по его закоулкам, сталкивались с одними и теми же монстрами. От таких признаний становилось все страшнее и страшнее. Кто-то из ребят начинал рассказывать о своих злоключениях, второй продолжал его рассказ, третий заканчивал кошмарную историю.