Текст книги "Эстеты из Кукановки"

Автор книги: Елена Цугулиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Рубин закашлялась. Брызги крови попали на лицо Ордериона.

– Не-е-ет, – почему-то прошептал он, поглаживая ее по щекам. – Не-е-ет…

Кажется, он плакал…

Снова кашель. Опять кровь. Странно, Рубин даже боли больше не чувствовала.

– Не-е-ет… – повторял Ордерион.

Его губы стали целовать щеки, глаза. Пальцы с нежностью гладили лоб и виски. Приятно…

– Прости… – произнесла Рубин одними губами, понимая, что это ее последние минуты.

– Не-е-ет, – ответил Ордерион.

Ее взгляд застыл, уставившись в небо.

– Не-е-ет! – раздался истошный крик над самым ухом.

Мрак.

Глава 9

Рубин

Открыла глаза. Небо все еще было голубым. Тело немного ломило, но с этим она могла смириться. Села. Голова закружилась, и Рубин застонала.

Ордерион лежал на траве рядом и неотрывно смотрел на нее. Все его лицо было в брызгах засохшей крови. И на ее лице что-то запеклось отвратительной коркой.

Рубин начала старательно ее стирать. Отыскала взглядом лошадь. Она мирно щипала траву, стоя рядом с черным гнедым скакуном.

– Зараза! – принцесса поморщилась, понимая, что так просто лицо от крови не ототрет.

Встала. Ордерион продолжал лежать и внимательно на нее смотреть.

Отряхнула костюм.

– Я умерла? – наконец, спросила Рубин, глядя на белогривую лошадь.

– Да, – ответил он.

– И теперь ожила?

– Да, – подтвердил он.

– Бессмертная, значит? – она хмыкнула.

– Нет, – ответил принц.

– Ну, если ожила, то бессмертная, – пожала плечами Рубин.

– За все надо платить, – озвучил Ордерион прописную истину. – И рано или поздно, но мана стребует с тебя все долги.

– Я потом об этом подумаю.

Рубин подошла к своей лошади и взяла ее под уздцы.

– Я тебя не отпускаю, – произнес Ордерион, продолжая лежать на траве.

– А я в твоем разрешении не нуждаюсь, – Рубин погладила бок кобылки, но залезать на лошадь не спешила.

Что-то удерживало. То ли нытье в груди, то ли гул в ушах. Лицо Ордериона, забрызганное кровью, все еще стояло перед глазами. И слезы в темно-карих глазах. Так с источником исцеления не прощаются. Как угодно, но только не так… целуя, что есть силы, и срывающимся голосом повторяя одно лишь «нет».

– Почему ты не можешь меня отпустить? – спросила Рубин у Ордериона, по-прежнему не оборачиваясь к нему.

– Потому что одна ты с этим не справишься, – прозвучал его голос над самым ухом.

Принцесса вздрогнула. Медленно повернула голову. Ордерион оказался за спиной. Встал вплотную и, судя по всему, никуда уходить не собирался.

– С чем «с этим»? – просипела она.

– С даром, который не только спасение, но и проклятье, – тихо произнес он. – С миром, в котором таких, как ты, убивают. С безрассудством, в которое ныряешь с головой. С долгом перед маной, который она попросит вернуть. Одна со всем этим ты не справишься. Даже сейчас ты явно держишь путь в Нотарию. Но что будет, когда украденные седоулы закончатся?

– Найду работу, – не капли не сомневаясь, ответила Рубин.

– Кем? – он покачал головой. – Посудомойкой? Прачкой? Подавальщицей в трактире? Месяц такой жизни – и ты завоешь. Спросишь себя, что лучше: рискнуть и быть принцессой, надеясь сохранить секрет о даре, или вечно убегать от судьбы, работая за медяки? Поверь, соблазн вернуться к прежней жизни окажется слишком велик. И ты к ней вернешься. Потому что ни папа, ни свита не подготовили тебя к реальной жизни.

Рубин опустила глаза.

– То есть теперь ты веришь, что я – принцесса, – сделала вывод она.

– Поверь, считать тебя мошенницей было значительно проще. И я выбрал для себя более легкий путь.

– Как ты понял, куда я еду?

Ордерион взял ее за руку и погладил большим пальцем запястье. Метка на нем проявилась и тут же исчезла, снова становясь невидимой.

– Обманул… – с досадой пробурчала Рубин.

– С помощью нее я наблюдал за тобой. Я знаю, что ты расшифровала письмо королю от существа, но скрыла это от меня. А еще я знаю, почему ты так и не сдала в чистку сапоги…

Рубин судорожно вздохнула, пряча горечь поражения за плотно сжатыми губами.

– То есть ты догадался, что я собираюсь бежать.

– Признаюсь честно, я до последнего сомневался. Думал, тебе хватит ума не совершать глупости. Но увы, страх одолел твой разум.

Рубин со злостью толкнула Ордериона в плечо.

– Мог бы сразу меня остановить! – с обидой выпалила она. – Тогда бы мы не стояли сейчас здесь!

– Извини, принцесса, но я был так измотан, что проспал твой побег…

Рубин почувствовала свою вину. Она и не подумала о том, что там, на озере, Ордерион не спал всю ночь. А потом было путешествие до Гразоля, и снова он провел на ногах весь день. Да и передышку на заставе вряд ли можно было назвать «отдыхом».

– У тебя лицо в крови, – произнесла она, поднимая на него глаза.

Ордерион ничего не ответил. Молча отступил назад. Пошел к своей лошади. Достал из подсумка флягу и чистую белоснежную рубаху. «Когда только купить успел?» – подумала Рубин.

Ордерион намочил ткань и вернулся к ней. Поднес ее к лицу принцессы и начал оттирать с него засохшую кровь. Рубин во все глаза смотрела на Ордериона, а он будто этого не замечал.

Она перехватила его руку и повернула запястьем к своему лицу. Уставилась на метку. «Смотреть – не значит видеть» – возникла мысль в голове. Внимательно изучая рисунок, она нашла спрятанные и изогнутые буквы. «Мой» – было написано на его клейме.

– Ты не шутил, когда говорил, что хочешь жениться на мне? – она перевела взгляд с метки на его лицо.

– Нет, – он покачал головой.

– Даже будь я простолюдинкой?

– Я и собирался жениться на простолюдинке, – напомнил Ордерион. – Кто ж знал, что ты окажешься настоящей принцессой?

– Тогда мне нужно открыть тебе еще один секрет, – она поморщилась, думая об этом.

– Я слушаю.

– Атан не узаконил наш брак. Я проколола палец фрейлины, чтобы измазать простынь.

– Почему фрейлины, а не свой? – внезапно удивился Ордерион.

– Чтобы никто не заметил прокола на моей коже и не заподозрил подвоха.

– А Атан что, даже не понял, что жену девственности не лишил? – его голос стал похож на рык.

– Он прекрасно знал, что перепил и уснул. И мой подлог скрыл.

– Значит ты все еще дева, – озвучил Ордерион.

– Дева-блудница, – ответила она и поджала губы.

– Принцесса, повелительница силы маны, бессмертная, да еще и дева-блудница, – он провел пальцем по ее щеке. – Угораздило же меня связаться с тобой?

– Тут я вынуждена с тобой согласиться, – Рубин нахмурила брови. – Но ты, между прочим, тоже не подарок богов!

– Да ты молиться на меня должна! – хмыкнул он.

– Как-нибудь помолюсь, – пожала плечами она. – Когда-нибудь. Наверное… – добавила неопределенно.

Рубин выхватила рубашку из рук Ордериона и начала старательно стирать капли крови с его лица.

– Поцелуешь меня? – очень тихо спросил он.

– Нос свой «сними», тогда поцелую.

– Вот упрямая!

Он расстегнул ворот рубашки и коснулся знака на груди.

Марево появилось и исчезло. А перед Рубин появилось уже знакомое ей лицо. Теперь, даже когда оно пряталось за иллюзией со слишком длинным носом, Рубин все равно как будто видела его, настоящего.

Она встала на носочки и прикоснулась к его губам. Совсем невинно. Мурашки снова побежали по телу. Блудница внутри открыла глаза и спросила: «Разве так ты хочешь его поцеловать?»

Рубин отбросила грязную рубашку и обвила руками его шею, прижимаясь грудью к широкой груди. А затем распахнула губы и поцеловала так, как хотела.

Как оказалась на траве голой – помнила смутно. Раздевали они друг друга быстро, не на секунду не прерывая поцелуя. Рубин даже умудрилась распустить его волосы.

Аромат тела Ордериона, смешанный с запахом выделанной кожи и пота, возбуждал так сильно, что Рубин бесстыдно терлась о принца, желая пропитаться этой смесью насквозь. Она подозревала, что и сама пахнет далеко не лилиями, но казалось, что Ордериону тоже это нравится.

Он водил языком по коже ее шеи и целовал ключицы. Он посасывал ее грудь, сжимая ее горячей-живой и холодной-каменной ладонями. А Рубин всхлипывала, наслаждаясь этой вызывающей сценой и запуская пальцы в его волосы.

Ордерион нашел складки под ее грудью и с особым пристрастием обследовал и их. Живот, пупок, бедра, ягодицы… Он терзал их пальцами и губами, и даже попытался совсем к причинному месту припасть, но Рубин не позволила.

Ордерион спорить не стал и быстро вернулся к ее груди. Все-таки манила она его не хуже всего остального.

Когда терпеть стало совсем невмоготу, Рубин настойчиво обхватила Ордериона бедрами и начала тереться о (боги его побери!) чересчур большой орган. С размером Ордериона ей, очевидно, не повезло, но Рубин идти из-за этого на попятную даже не собиралась. Не беда! Его фаворитки справлялись – и она справится!

Ордерион, заметив ее настойчивость, завел руку и стал бесцеремонно гладить лоно. Казалось, что его пальцы просто утонули во влаге…

– Будет немного больно, – предупредил он.

– Я знаю! – выпалила Рубин чересчур громко.

– Не бойся, – прошептал Ордерион ей на ухо. – Я не стану спешить.

«Лучше поторопись!» – кричал ее голос внутри.

Рубин почувствовала, как он начинает плавно заполнять ее. Остановился. Принцесса напряглась, но Ордерион нашел ее губы и стал целовать, отвлекая от всяких неприятных мыслей.

Толчок – и Рубин вся сжалась, хмурясь от боли.

– Тш-ш-ш, – успокаивал Ордерион, замерев над ней. – Сейчас пройдет и будет только хорошо.

– Поскорей бы, – пропищала Рубин, – хорошо стало.

Принц усмехнулся.

– Боги, дева, ты даже в такой ситуации остра на язык!

– Ну, ситуация, знаешь ли… щекотливая.

– Трава спину щекочет? – Ордерион прикусил мочку ее уха.

– Есть немного, – согласилась она.

Ордерион сделал движение, и у Рубин дыхание на вдохе перехватило.

– О-ей-ей… – простонала она, почувствовав удовольствие слишком остро.

– Да, моя принцесса, – Ордерион многообещающе улыбнулся, – сейчас будет о-ей-ей.

Он снова совершил движение. Рубин тихо застонала. Еще одно. А потом снова. И голос Рубин как будто стал прорезываться, выдавая стон за стоном, пока она не вцепилась в его плечи, испещренные отметками силы, подавая бедра навстречу.

Вспышка света. Она увидела ее так же четко, как и марево, которое тут же разошлось по сторонам. Пройдя сквозь Ордериона, оно побежало дальше, рассеиваясь в пространстве вокруг. Принц застонал у нее над ухом, а из тела Рубин вырвалось новое свечение. Знаки силы на коже Ордериона засияли золотым, перемежаясь с черными стрелами молний. Очередная вспышка совпала с их совместным возгласом, и Рубин поняла, что хочет только одного – продолжать!

Она повисла на шее Ордериона, цепляясь за него, как за последний оплот пребывания в этом мире. Чувства все обострились до предела. Они слились в гармонию звуков вокруг, вплелись в шум ветра, колышущего кроны деревьев, соединились с пением птиц, щебечущих на разные лады, проникли в каждую травинку на заливном лугу и разошлись по бескрайнему небу, нарисованному голубым. Все вокруг – есть он и она, а она и он – это все вокруг.

Вибрирующая волна поднялась из недр ее тела, охватывая всю сущность разом. Яркий свет залил окружающий мир. Все метки на коже Ордериона вспыхнули золотым. Волна побежала назад, сворачиваясь, собираясь и ударяя в одну точку внизу живота. Они с Ордерионом застонали вместе. Он выгнул спину, а Рубин прильнула к нему, ощущая, как он пульсирует внутри в ответ на сокращения ее внутренних мышц.

Несколько минут они не двигались. Замерли, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Наконец, Ордерион отстранился и скатился на бок, увлекая Рубин за собой.

– Я думал, что умру… – произнес он, глядя куда-то в небо.

Рубин нахмурилась, услышав его слова, отвернулась и попыталась встать.

– Куда? – не понял Ордерион, возвращая ее на место, то есть на себя.

Рубин начала отбиваться, пряча от него лицо.

– Да что случилось! – в негодовании воскликнул принц.

– Этот свет… Я не специально! – начала оправдываться Рубин. – Больше я к тебе не прикоснусь! И ты меня не касайся, если хочешь жить!

Ордерион обомлел. Рубин снова попыталась вырваться, но он сковал ее запястья и ловким движением опрокинул на спину, придавливая собой сверху.

– Глупая… – он вжался носом в ее шею. – Я от удовольствия чуть не умер. Ты восхитительна, моя дева. Запомни это и не забывай. И не вздумай сбегать от меня. Из-под земли достану и в свою постель верну. Все поняла?

Рубин молчала.

Ордерион поднял голову и навис над ее лицом.

– Ты все поняла? – повторил он.

– Да, – она кивнула, хотя про «все поняла» вопросы еще оставались.

– Чутье не подвело, – он стал водить носом по коже ее щеки. – Ты – моя. И я тебя никому не отдам.

– И все же ты собственник, – едва слышно заметила Рубин.

– По-моему, я этого и не отрицал, – он усмехнулся.

– Что это был за свет? – с опаской спросила Рубин.

– Твоя мана, – ответил он. – Когда разум повелителя силы перестает контролировать тело, она может прорываться на волю.

– Твоя тоже вырывалась. Я видела, как светились твои метки.

– Ну ты же сводишь меня с ума, – он ласково улыбнулся. – Вот моя мана и беснуется.

– Это опасно? – Рубин озадаченно свела брови.

– Нет, – засмеялся Ордерион. – Прорыв маны может причинить вред, когда повелитель силы теряет контроль над собой по причине ярости и гнева. Тело преобразует ману в смертоносную форму, и тогда… – Ордерион озадаченно покачал головой, – быть беде. Но когда мана вырывается от того, что повелителю очень хорошо… – он звучно чмокнул ее в припухшие от поцелуев губы и отпустил ее запястья, – нужно расслабиться и получать удовольствие.

– А почему на твоем лице стало меньше меток? – спросила Рубин, чем вызвала у Ордериона неподдельное удивление.

– Их меньше? – с сомнением произнес он.

– Да, – кивнула Рубин. – На твоем лбу и висках их практически не осталось.

Ордерион сначала задумался, а потом хмыкнул. Несколько раз.

– Значит, ты меня лечишь, – улыбнулся он.

– Своим бесстыдством? – предположила Рубин и захлопала ресницами.

– Бесстыдством в особенности, – подытожил принц и снова ее поцеловал.

Ордерион

Он бы с радостью повторил все еще раз. И, возможно, у него хватило бы сил даже на несколько таких раз, но все же Рубин могло быть сейчас больно его принимать, потому он быстро выкинул мысли о плотских утехах из головы и отпустил свою принцессу.

Глядя, как она с флягой воды бежит в кусты приводить себя в порядок, Ордерион улыбнулся. Он знал, что историю про женские дни Рубин придумала, чтобы отвадить его от себя на время ночевки в постоялом дворе Гразоля. Теперь его грела мысль, что брату эта дева не досталась…

Как можно было на собственной свадьбе напиться вдрызг? Во время такого пира мужу вообще не пристало пить! Пригубить пару раз и проследить, чтобы молодая супруга чуть захмелела и расслабилась! А здесь…

Ордерион внезапно четко понял, что все слова Рубин о брате и белой пыли – правда. Как он не заметил его пристрастия? Как не раскусил Атана, с которым вместе вырос? Южная застава на границе земель Турема и Инайи… Атан отвечал за соблюдение закона на той территории. А там обосновались контрабандисты, переправлявшие грузы белой пыли. Так не с дозволения ли Атана все это делалось? Девки в таверне, не знающие недостатка в клиентах, запущенные смотровые вышки, нечищеное оружие и бегающие глазки начальника заставы – сложи дважды два и получишь четыре. Даже Хорн, который никогда не делал поспешных выводов, и тот сразу признал, что дело дрянь.

Когда Атан мог пристраститься к пыли? И с чьей помощью это скрывал? Они с братом перестали плотно общаться всего пару лет назад, после того, как Верховный повелитель силы в очередной раз предложил Ордериону воспользоваться услугами нескольких целителей-смертников. Атан, прознав о том, что в руки к волхвам попали двое детей с таким даром, сразу оживился и долго недоумевал, почему Ордерион отказывался принять помощь и продлить себе жизнь?

– Это же дети! – кричал тогда Ордерион.

– Которых все равно кто-то использует! – вторил ему Атан. – Они уже нежильцы, как ты не понимаешь?! Не заберешь их ману ты – возьмет отец! Ему уже шестьдесят, а он все выглядит на тридцать и девок меняет, как перчатки! Ты что, не понимаешь, откуда его силы берутся?

– Отец – повелитель силы маны, как и я, – качал головой Ордерион. – Он просто…

– Что? – хохотал Атан. – Нашел способ жизнь себе продлевать? Ты – сильнее его. И тебя эта дрянь сжирает на глазах. А ему хоть бы что! Перестань искать во всех только хорошее, Ордерион. Мир – дерьмо, а люди – еще хуже этого мира.

Атан тогда развернулся и ушел, а Ордериону думать о том, что брат прав, не хотелось. И принц старался не думать. Вел двойную жизнь и искал способ искусственно изменять действие силы маны. У него не получалось, а отец по этому поводу особо и не расстраивался.

Ордерион сжал переносицу и зажмурился. А если отец знал, чем промышлял Атан?

Принц тряхнул головой, прогоняя неприятные мысли, и продолжил одеваться. До заката осталось часа три. Нужно успеть добраться до замка.

Рубин вышла из-за кустов и, заметив, что Ордерион внимательно за ней наблюдает, поспешила прикрыться. Принц хмыкнул. «Ох, дева, надолго ли твоей стыдливости хватит?»

Вспомнив, как она льнула к нему всем телом, Ордерион улыбнулся, точно зная ответ: Рубин все силы из него выжмет и, горделиво вздернув подбородок, тут же прикажет: «Еще!».

***

Ордерион подсадил Рубин, и она запрыгнула в седло.

– Не больно? – забеспокоился он, всерьез думая, чтобы везти ее на своей лошади.

– Нет же! – возмущенно заявила она. – Сколько можно повторять, что я совершенно здорова?

– Пока я не устану, – он погладил ее по бедру.

– И как скоро ты устанешь? – она наклонилась, одаривая его величественным прищуром.

– Не дождешься...

Рубин хмыкнула и тут же выпрямилась.

– Со своим даром бессмертия, боюсь, что все-таки дождусь!

Ордерион рассмеялся. Многие говорили, что у него слишком странный юмор, но вот Рубин воспринимала его шутки как нечто само собой разумеющееся и сама за словом в карман не лезла. «Моя», – напомнил внутренний голос, и Ордерион спорить с ним не стал. Все же на этой деве его «заклинило» с первого взгляда. Причем даже ее точная копия не смогла привлечь к себе столько внимания, как оригинал. Дело определенно не во внешности. Хотя, что спорить? На ее красоту не обратил бы внимания только слепой. Но вот обуздать внутренний огонь, что манит и обжигает – это слабаку не под силу. Как же хорошо, что сил в нем, хоть отбавляй!

– Нам придется заночевать в каком-нибудь поселении, – Рубин скептически смотрела на солнце. – Или лучше попробовать добраться до Нотарии, а завтра…

– Нотария осталась в другой стороне, – «обрадовал» Ордерион и запрыгнул на лошадь. – Ты свернула на развилке дорог на Северо-Запад, а следовало повернуть на Запад.

Рубин резко обернулась и возмущенно пролепетала:

– Я ехала не в Нотарию?!

– Нет, – покачал головой Ордерион. – Ты как раз направлялась к Белому замку Инайи.

– Но… – она сильнее сжала поводья, явно желая выругаться. – Но там же было…

– Развилка четырех дорог. Юг – Запад – Северо-Запад и Северо-Восток, – Ордерион скрестил ладони, показывая ей схему дорог. – Ты просто свернула не на ту дорогу.

– Тогда мог бы так не спешить! – она повела лошадь вперед. – Я бы сама к твоему дому пришла!

– Рубин! – позвал Ордерион, не двигаясь с места.

– Я слушаю! – прокричала она.

– Дорога в другой стороне!

Глава 10

Рубин

Она сжала губы, чтобы не выпалить бранные слова, и развернула лошадь.

Насколько же Ордерион был прав, утверждая, что она совершенно не готова к жизни простолюдинки! Даже Запад точно не смогла определить! Да и сейчас бы опять потерялась.

Как только они оказались на дороге, Ордерион подстегнул лошадь и перешел на галоп. Рубин без труда за ним поспевала, предполагая, что принц намеренно сдерживает своего скакуна, рвущегося вперед.

Спустя примерно час они стали проезжать поселения, раскинувшиеся по сторонам от дороги. Казалось, Ордерион в них заезжать не собирается и намерен до заката успеть в Белый замок.

Заливные луга снова сменились гористой местностью. Деревьея усыпали скалистые вершины, которые заканчивались нечеткой изогнутой линией вдоль горизонта.

Рубин знала, что Белый замок построен на горе. И по описаниям он был почти так же красив, как и Звездный замок Турема.

Небо окрасилось розоватыми оттенками, предвещая скорый закат. Рубин ощутила, как быстро остывает воздух вокруг. Вроде бы в горах Инайи даже летом можно замерзнуть после захода солнца. Судя по тому, насколько быстро замерзла  Рубин, ей не соврали.

Дорога начала изгибаться, виляя между двух горных хребтов, покрытых мохнатыми верхушками деревьев. Они проехали несколько поселений, раскинувшихся на склонах этих гор и оказались перед огромным ущельем с бурлящей рекой внизу.

Рубин не сразу поняла, что видит перед собой. Дорога находилась на огромной высоте. С противоположной стороны ущелья в небо врезались белоснежные скалы, за которыми ничего не было видно.

– Мост впереди, – подсказал Ордерион, останавливаясь и давая возможность лошади передохнуть. – Мы практически добрались.

– А замок где? – спросила Рубин, привстав на лошади и косясь вниз, на бурлящие воды реки.

– За той горой, – подсказал Ордерион, указывая на скалу.

Попетляв еще немного, они выехали на широкую площадку, где сходились целых пять! дорог. Эта площадка упиралась в выложенный из белых камней мост, ведущий к скале, по которому ехали обозы с товарами и путники на лошадях.

Рубин поняла, что они приехали сюда по одной из самых узких дорог, в то время, как самая широкая «прошивала» гору насквозь и утопала в огнях зажженных факелов.

Ордерион поравнялся с Рубин и дал подсказки:

– На въезде страж спросит наши имена. Их занесут в книгу приезжих в город. Представься дерой Рубин из Турема, которая прибыла вместе с дером Ерионом.

Рубин только кивнула в ответ.

Они пристроились за одной из повозок, въезжающей на мост, и неспешно следовали за ней. Ближе к деревянным воротам в скале остановились.

– Сколько мостов ведут в город? – спросила Рубин, наблюдая, как воины впереди в таких же одеждах, как и у Ордериона, осматривают грузы приезжих и опрашивают путников.

– Четыре, – подсказал принц. – Этот считается торговым. Недалеко находится рынок, и поставщики товаров предпочитают огибать Белый город со стороны и въезжать в него здесь, чтобы побыстрее сбыть товар и уехать за новой партией грузов.

Как только Ордерион и Рубин оказались у деревянных ворот в скале, к ним подошли двое воинов. Оба уставились на Ордериона и побледнели.

– Дер Ерион, – произнес он. – Возвращаюсь в Белый замок вместе с дерой Рубин из Турема.

Воины перевели взгляды на нее.

– Дера Рубин из Турема, – тут же представилась она. – Прибыла вместе с дером Ерионом.

Воины переглянулись и, ничего не говоря, пропустили принца и Рубин к воротам.

– Они узнали тебя, – прошептала Рубин, наклоняясь к Ордериону.

– Они узнали дера Ериона, – уточнил он и улыбнулся.

Рубин хотела еще что-то сказать, но забыла все слова. Принцесса, едва не остановила лошадь посреди дороги! Перед ней раскинулся огромный город. Дома и мощеные улицы усыпали склоны открывшихся гор. Деревья и кустарники украшали чужие дворы. Узкие дорожки оплетали многоярусные ходы. Разноцветные огни масляных ламп украшали площади и храмы богов. Везде были люди в красивых одеждах. Некоторые из горожан неспешно гуляли, а другие мчались по своим делам. Рубин перевела взгляд на Белый замок. Он возвышался впереди, будто алтарь этого города, перед которым прихожанам  положено преклониться.

«Почти такой же красивый, как звездный замок Турема» – промелькнула мысль, и Рубин хмыкнула.

По сравнению с ее родной обителью, Белый замок казался чем-то, вроде жилища самих богов! Он был прекрасен! Нет, он был в сотни раз прекраснее и величественнее Звездного замка Турема!

Он стоял на возвышении как нерушимая скала. Отделенный от города рвом и подвесным мостом, Белый замок словно был покрыт мелом, а знаменитые остроконечные башни казались идеальной копией соляных столбов, которые рисовали художники из прибрежных земель.

Чем ближе Рубин и Ордерион приближались к замку, тем отчетливее принцесса различала детали, которые украшали эту «белую скалу». Лепнина окружала каждую деталь фасада. Не вычурная, а мелкая, искусная, она покрывала стены и смотровые вышки, плела узоры вокруг окон и балконов. Единственное, что портило общее впечатление, это черные флаги, развевающиеся на всех флагштоках. Будто пятна самой бездны, они четко обозначали границы башен и сереющего неба, на котором уже появилась Луна.

Кто бы мог подумать, что люди вообще способны построить нечто подобное посреди гор?

– Вижу, мой дом тебе приглянулся, – голос Ордериона вывел Рубин из состояния оцепенения.

– Красивый, – она сдержанно кивнула, стараясь больше не выдавать свой восторг.

– Он прекрасен, ты хотела сказать! – засмеялся Ордерион и повел лошадь по улице вперед.

Рубин не стала спорить, но и слова принца не подтвердила. Все же она в первую очередь должна почитать свой родной Звездный замок, а уж потом восхвалять Инайю.

Врали художники, рисуя белые скалы этого замка на своих картинах. Наверное, догадывались: изобрази они его таким, какой он есть, разгневали бы короля Турема. Нет, отец, конечно, никогда не был завистливым, но и Рубин о себе была того же мнения! До тех пор, пока воочию не увидела Белый замок Инайи.

Вокруг начало быстро смеркаться, и горожане поспешили зажечь лампы. Запусти они все их в небо, перекрыли бы звезды на небосклоне! Казалось, с наступлением вечера жизнь на улицах должна стихать, но Рубин заметила, что происходило обратное. Людей становилось все больше, а их наряды все ярче. Мимо прошла компания дер в шикарных платьях с вышивками и накидками на плечах. Их сопровождали местные щеголи в костюмах с иголочки. Куда они держали путь, было непонятно, но от того и загадочней! Рубин увидела и простолюдинов. Их наряды были более скромными, из обычного льна и хлопка и без дорогих отделок, но сразу становилось ясно, что они принарядились по особому случаю и спешили в ту же сторону, что и деры.

Разные по иерархии люди смешивались вокруг в единую толпу, которой, судя по гомону и смешкам, было очень даже весело.

– Куда все они идут? – спросила Рубин, медленно ведя лошадь за скакуном Ордериона.

– Без понятия, – ответил он. – Вечером всегда что-то происходит. То приезжие барды концерты на круглой площади устраивают, то фокусники в летнем театре номера показывают, а бывает еще цирк заглянет, так к этим в шатер и не пробиться! Где танцы и пляски, где просто вкусно кормят – люди выбирают развлечение по вкусу и размеру кошелька.

– Все вместе? – не поняла Рубин. – Здесь и деры тоже?

– В Инайе перед ночным небом все равны. Ну, может быть не все, – тут же исправился он, – но большинство.

Рубин нахмурилась, но больше ничего говорить не стала. Неужто расслоение общества на «более достойных и образованных» и «менее состоятельных и безграмотных» в Белом городе утратило границы? И только ли в Белом городе Инайи можно увидеть подобное? В Гразоле дамы-деры гуляли по улицам без охраны… Рубин не сразу на это внимание обратила, а теперь задумалась. Проведя весь день в комнате постоялого двора, она не уловила этот странный дух свободы.

Беседа принца с юнцами у озера… Рубин показалось, что Ордерион умело вжился в роль воина, и потому без затруднений общался с теми детьми. Но что, если она в корне не права? Если принц Инайи вел себя с ними так непринужденно потому что… привык себя так вести с простолюдинами?

А чем эти люди хуже Рубин? Нет, раньше все было понятно! В Туреме Рубин выезжала из замка только под охраной и с фрейлинами. Людей при этом в округе оставалось мало, да и те не смели поднимать глаз на королевскую делегацию. А может, остальных по домам сгоняли, чтобы не мозолили глаза? Все праздники и мероприятия вне замка принцесса проводила вместе с приближенными королевского двора. Эти люди были дерами, проверенными и преданными подданными, с которыми Рубин было весело и интересно. Приезжие актеры и циркачи всегда устраивали отдельные представления для королевской семьи, и Рубин, в компании все тех же близких деров, с удовольствием посещала эти мероприятия. Кто знает, что в это время творилось вокруг? Возможно, другие деры так же надевали лучшие наряды и смешивались с простолюдинами в единую толпу?

Рубин мотнула головой. Нет, вряд ли… Она бы знала…

«Откуда?» – спросил внутренний голос, и Рубин была вынуждена с ним согласиться.

Будто услышав ее мысли, Ордерион произнес:

–  В Туреме ты бы такого не увидела. Там другие порядки.

– Более строгие? – насупилась Рубин.

– Архаичные, я бы сказал.

– Странно, мне казалось, что это Инайя более архаична, нежели Турем, – с обидой произнесла Рубин.

Ордерион искренне рассмеялся ее замечанию.

–  Смотря под каким углом наблюдать, – добивал он.

Рубин вся подобралась, не желая больше говорить на эту тему. Пыль в глаза все пускать умеют! То, что эти люди проводят досуг вместе вовсе не значит, что они равны в своих правах перед королем! Рубин для простолюдинов всегда делала много! Например, она ежегодно организовывала сбор средств на строительство храмов для волхвов, чтобы те на дальних землях могли помогать люду.

Принцесса поморщилась, обдумывая собственные мысли. Кому на самом деле она помогала? Людям или волхвам, взымающим средства за свои услуги?

– Что-то ты притихла, – заметил Ордерион и обернулся.

–  Я устала с дороги, – резко ответила она и вздернула подбородок. – Долго нам еще плестись?

Ордерион лукаво улыбнулся и отвернулся.

– Скоро прибудем. Но не думаю, что сразу сможем отдохнуть.

Он оказался прав.

Они выехали к подвесному мосту через ров и спешились. Рубин вела свою лошадь со всем достоинством, на которое была способна. Все же она вдова принца Инайи! И невеста другого принца Инайи, пусть даже об этом кроме них с Ордерионом пока никто не знал.

У ворот их встретили двое охранников. Разглядев принца, один из них мигом оставил пост и куда-то понесся, а другой, стараясь сдержать радостную улыбку, подошел к Ордериону.

– Рад видеть тебя живым и невредимым, – произнес мужчина с проседью в волосах.

– Саж, за что тебя на пост охраны перевели? – недоумевал Ордерион.

– За потерю отряда на восточных землях, – ответил тот, склоняя голову.

– Мне жаль, Саж, – Ордерион похлопал его по плечу.

– А это кто с тобой? – мужчина с интересом осмотрел Рубин с головы до пят.

– Да вот, повстречал одну туремскую деру, – ушел от ответа Ордерион.

Рубин недовольно вскинула бровь, глядя на Ордериона. Заметив ее гнев, он подмигнул и ответил:

– Не злись!

Седовласый охранник понял все превратно и понимающе закивал.

– Хороша! – произнес на ухо Ордериону, но так громко, что Рубин его услышала.

Она невольно покраснела и рассердилась пуще прежнего. Не успели они в замок войти, как ее уже в новые фаворитки записали! С другой стороны, она и есть фаворитка…