Текст книги "Стань единственной (СИ)"
Автор книги: Элен Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 2
Элизабет Кросс свернулась калачиком на черном диване в квартире Дэвида и медленно погружалась в сон. Свечи давно погасли, и лишь плазменный телевизор на стене, беззвучно сменяя картинки одну за другой, освещал пространство в комнате. Ей не хотелось включать свет, она чувствовала себя уютнее в полумраке, скрывающем роскошь и элегантность обстановки огромного пентхауса. Ожидание затянулось, давно превратившись в вечность.
Прошло уже так много времени, а Дэвид все не появлялся. С того дня как он ворвался в ее жизнь, ей было тоскливо находиться вдали от него. Лиззи понимала, что это глупо, надеяться, что их отношения продлятся долго, но ничего не могла с собой поделать.
Они встретились банально – так, как это бывает в кино. Она буквально налетела на него возле главного офисного здания «Сандерс Корпорейшн», и ее сумка разлетелась на сотню деталей – наушники, айпод, заколка, зеркальце, спрей от насморка, связка ключей и прочие жизненно необходимые мелочи оказались на асфальте. Но главная виновница событий – флешка, которую она как раз искала на ходу, перед тем как врезаться в стену из мускулов – так и осталась в сумке, сиротливо примостившись на дне.
– О, я... – один взгляд, и она пропала, – прошу прощения.
– Нет, это вы меня извините, – ответил он. – Вы в порядке?
Зеленые глаза просто завораживали, а едва заметная улыбка, скрывающаяся в уголках губ, заставила напрочь забыть обо всем. Когда его бровь вопросительно изогнулась, Лиззи поняла, что пялится на него, и покраснела.
– Да. Д-да, я в порядке.
Она быстро опустилась на корточки, чтобы скрыть смущение, и принялась собирать содержимое своей многострадальной сумки. Мужчина спокойно присел рядом и начал помогать, протягивая предметы один за другим, пока людской поток проносился мимо, огибая их с двух сторон. Пульс участился от такой близости, ноздри наполнил аромат дорогого парфюма. Краем глаза Лиззи рассматривала его слегка волнистые каштановые волосы, гладко выбритый подбородок, легкий загар с бронзовым оттенком. Он смотрел вниз, и она не видела его глаз, только длинные темные ресницы, но уже знала, что они зеленые с золотистыми искорками по краям. Лиззи почувствовала себя жалкой в своих потертых левайсах и старой черной куртке из искусственной кожи с кучей металлических шипов, глядя на его дорогой костюм и пальто, которое наверняка стоило больше, чем весь ее гардероб.
Когда они встали, он протянул руку.
– Дэвид Сандерс.
– Элизабет, – выдавила девушка из себя. – Кросс.
– Вы здесь работаете? – он кивнул в сторону офисного здания, с сомнением разглядывая ее одежду.
– Нет, что вы, – она смутилась, – здесь работает моя подруга, я должна отдать ей кое-что, поэтому мы договорились встретиться возле входа, – и посмотрела ему за спину. – Вот, кстати, она идет сюда.
– Что ж, всего доброго, Элизабет. Приятно было познакомиться.
– Мне тоже, – сказала она.
Когда ее соседка Джин подошла к ней, Лиззи все еще смотрела ему вслед.
– Поверить не могу! Это что был сам Дэвид Сандерс?
– Привет, Джин. Он что родственник вашего большого босса?
Соседка по этажу уставилась на нее с искренним изумлением.
– Ты что газет не читаешь? Он и есть большой босс! Он владеет всей этой корпорацией!
– О! – это было единственное, что Лиззи смогла ответить.
Джин явно понравилась такая реакция, и она щебетала что-то о последних сплетнях с участием Дэвида, пока Лиззи, наконец, не вручила ей флешку, которую та просила привезти, и не откланялась.
Через десять минут она снова увидела его в серебристом Ауди, который стоял в очереди перед светофором. На несколько секунд Лиззи притормозила возле автомобиля со стороны водителя и посмотрела на него сквозь темное стекло визора. Мужчина равнодушно скользнул по ней взглядом, барабаня пальцами по рулю, и только в последний момент, перед тем как ее Кавасаки ZZR-1400 рванул вперед, она увидела, как его глаза расширяются от удивления. Он узнал ее! Даже несмотря на то, что ее голова была полностью скрыта мотошлемом с черным зеркальным визором, Лиззи могла поклясться, что Дэвид Сандерс узнал ее.
И когда на следующий день он позвонил и назначил встречу, она не раздумывала ни секунды. И даже не спросила, откуда у него ее номер.
***
Лиззи мгновенно вышла из состояния полудремы, когда щелкнул замок входной двери, и улыбнулась, услышав, как Дэвид тихо крадется в темноте, стараясь не разбудить ее.
– Привет, – прошептала она сонным голосом.
Он резко остановился.
– Я думал, ты спишь.
Лиззи высунула руки из-под пледа и протянула к нему, одновременно потягиваясь.
– Я скучала по тебе.
Дэвид подошел не сразу, это было довольно странно. Несколько секунд он как будто размышлял, потом, устало вздохнув, сделал несколько шагов в сторону дивана и присел на самый краешек в ее ногах.
Ей не понравилось то, что она увидела. Он выглядел очень уставшим даже в тусклом свете телевизора – под глазами глубокие тени, щетина на подбородке, волосы взъерошены. И, что самое неприятное, от него разило алкоголем вперемешку с женскими духами. Дорогими духами. Аромат казался смутно знакомым.
– Где ты был? – обвиняющий тон сдержать не удалось, и в ответ он взорвался почти мгновенно.
– Я же сказал, у меня была деловая встреча!
– Так долго!
– Послушай! – Дэвид встал. – Встречи проходят по-разному, ясно? Иногда они затягиваются и превращаются в банальную попойку, только вместо дешевого пива и сигарет – лучший шотландский виски и эксклюзивные сигары, изготовленные на заказ. Ты думаешь, мне самому это нравится?
Ее напугал его тон. Лиззи почувствовала себя ревнивой дурой, ведущей себя как ворчливая жена. В конце концов, Дэвид мог сидеть рядом с расфуфыренной женой какого-нибудь бизнесмена или даже танцевать с ней, именно поэтому к запахам его одеколона и лучшего шотландского виски примешивался запах женских духов. Дорогих духов, напомнила она сама себе. Если бы это был дешевый запах, а по ее предположению шлюхи пользовались именно такими, то стоило бы бить тревогу. А так ей нечего бояться. Она уже несколько раз посещала с ним деловые мероприятия и смирилась с тем, что его всегда будут окружать люди, большинство из которых женщины, добивающиеся внимания. За эти пять месяцев он ни разу не дал ей повода усомниться в верности, и всегда был внимательным. Вряд ли было уместно его пилить. Элизабет Кросс отругала себя мысленно и прошептала:
– Прости. Просто я очень скучала по тебе.
Дэвид запустил пальцы в волосы, что, судя по прическе, уже не раз делал за прошедшие часы, и выдохнул:
– Лиззи, ей богу, я смертельно устал и хочу спать. Давай просто поднимемся наверх и ляжем в постель. Только я сначала приму душ, если ты не возражаешь.
В ответ на его вопросительное выражение лица она вложила свою ладонь в его руку и встала с дивана. Они даже не стали выключать телевизор, перед тем как подняться на второй этаж в спальню. Лиззи спала в ней всего два раза, целомудренно облачившись в его шелковую пижаму, в которой тонула. Дэвид даже не делал попытки к ней приставать, просто крепко обнимал ее и засыпал как младенец.
«Он слишком много работает», – подумала девушка, глядя как ее любимый плетется в душ, еле передвигая ноги. Что она может в этом понимать? Единственная работа, которая у нее была за всю жизнь – мытье заблеванных унитазов. Через месяц ей исполнится двадцать, и она, возможно, даже позволит себе не работать еще какое-то время, потому что они с сестрой получили неплохое наследство после смерти бабушки. Как было бы здорово посвящать все свое свободное время рисованию, не заморачиваясь поиском средств. Мысленно приказав своим мечтам заткнуться и исчезнуть куда подальше, Лиззи открыла шкаф в поисках одежды для сна. И сразу же сказала категорическое «нет» пижамам от Феррогамо.
***
Дэвид вышел из ванной комнаты, прикрывшись лишь махровым полотенцем, угрожающим вот-вот свалиться с бедер. Он чувствовал себя слишком уставшим, чтобы изображать джентльмена. Потому что у них с Амандой был настоящий секс марафон. Сначала он трахнул ее на столе, потом ублажал своим ртом, потом она ублажала его ртом, потом они молча пили, после чего занялись долгим чувственным сексом прямо на ковре. В следующие полчаса он просто лежал на полу, равнодушно глядя в потолок, пока Аманда не перекатилась на него сверху и не устроила настоящее родео. Потом он снова ласкал ее ртом, заставляя биться в конвульсиях, после чего они опять начали пить, но их прервал мобильник Аманды, разрывающийся где-то в приемной.
Это был Джон, и он орал так, что даже Дэвиду было слышно. Он смеялся как сумасшедший, глядя на свою голую секретаршу, которая пребывала в настоящем шоке, пытаясь одеться с помощью одной руки, одновременно увещевая своего некогда добренького и спокойного мужа. Они быстро привели себя в порядок, делая все, на что способны, и отправились по домам, но его так рассмешила и возбудила вся ситуация, что он не удержался и трахнул Аманду напоследок в своем лифте, нажав кнопку «стоп».
За вечер Дэвид кончил четыре раза, израсходовав весь свой запас презервативов, если не считать, что перед самым приходом Лиззи был еще один раз. Итого, пять раз за день. Не рекорд для него, но все же член болел и ощущался как одна сплошная мозоль. Мышцы превратились в желе, а мозг абсолютно не хотел работать.
Лиззи отложила книгу, которую читала, и он заметил, как расширились ее синие глаза при виде его обнаженного тела. Организм сделал слабую попытку отреагировать на ее соски, выпирающие сквозь тонкую белую ткань, но Дэвид был слишком измучен, чтобы обращать внимание на то, что она надела его футболку и выглядит потрясающе сексуально. Ее шелковистые волосы цвета расплавленного золота рассыпались по плечам, легкий румянец покрывал бледные щеки, а чувственные губы слегка приоткрылись. Она была свежей, как утренний бриз, и желанной, как мятное мороженое (между прочим, его любимое) в разгар жаркого лета. Но все равно он смертельно устал, и даже не мог себе позволить поцеловать ее. Потому что его рот всего каких-то час или два назад прикасался к интимным частям тела другой женщины. Шлюха, весь в свою мамочку.
Выключив свет и забравшись под одеяло прямо в полотенце, Дэвид нежно привлек ее к себе и погладил по волосам.
– Я тоже скучал по тебе, – прошептал он в темноте.
Лиззи прижалась к нему всем телом, устраиваясь поудобнее на плече.
– Ты что-нибудь ела на ужин? – спросил Дэвид. – Я забыл предупредить Розу, что ты придешь, она бы приготовила тебе что-нибудь из той дряни, что ты ешь.
Это прозвучало абсолютно беззлобно. Лиззи была вегетарианкой, но он спокойно относился к ее образу жизни. У нее были свои пункты, как и у него.
– Тем лучше, – рассмеялась она. – Роза считает меня сумасшедшей и искренне думает, что если из супа выловить куски мяса, то он станет вегетарианским.
Он не сдержался и хмыкнул, а потом просто рассмеялся. Роза – его домработница – была мексиканкой, и ему повезло, что он любил мексиканскую еду, потому что в холодильнике всегда находилось что-то вроде бурито или энчилады.
– Так что ты ела? – спросил он, перестав смеяться.
В темноте Дэвид почувствовал, как Лиззи пожала плечами.
– Там были овощи, я сделала салат. А позже съела яблоко. Ты же знаешь, я не ем много по вечерам.
С этим он поспорить не мог, и уже давно перестал удивляться тому, как мало она съедает за ужином. С другой стороны, он встречался со многими девушками, которые не ели по вечерам, чтобы сохранить фигуру, а его Лиззи была самой настоящей малышкой – невысокого роста, стройная, с небольшой упругой грудью. Маленький светловолосый ангел… гоняющий на мотоцикле. Это было единственное, что он не мог в ней понять. Тихая, скромная девушка, любящая живопись и литературу, в перерывах между рисованием пейзажей обхватывала ногами черный Кавасаки и мчалась по улицам города. Дэвид бы ни за что не поверил, если бы сам не увидел. Да что говорить, этот самый мотоцикл сейчас стоял на одном из его парковочных мест в подземном гараже.
В тот первый день, когда она столкнулась с ним на полном ходу, Дэвид почувствовал, что хочет эту синеглазую малышку. Такое бывало с ним и раньше, и он уже знал, что получит желаемое, потому что никто никогда не отказывал ему.
«Было бы забавно трахнуть эту застенчивую недотрогу, – думал он тогда, – интересно, скрывается ли в ней огонь, или она будет такой же краснеющей скромницей в постели?»
Его устраивал любой вариант из возможных. Сидя за рулем своего автомобиля в ожидании зеленого света, он представлял себе, какой она будет в постели, когда рядом остановился мотоцикл. Плавные изгибы Ниндзя гармонично сливались с изящными изгибами фигуры водителя, который явно был женского пола, если судить по миниатюрным габаритам и восхитительным золотистым волосам, выглядывающим сзади из-под зеркального шлема. Золотистые волосы… Куртка с шипами и заклепками… Голубые джинсы…
«Твою ж мать, не может быть!»
Он хорошо рассмотрел ту девчонку у здания «Сандерс Корпорейшн», и, если ему не изменяла память, это была она! Но когда до него дошло, что это она, красотка уже умчалась далеко вперед. Дэвид так долбанул по рулю, злясь на придурка, который еле тащился впереди на своей старой Хонде, что у него потом три дня рука болела. Но все равно нашел ее. И только тогда понял, что он не хочет ее просто трахать. Он хочет большего.
Спустя пять месяцев, что они встречались, лежа с ней в одной постели, он продолжал думать так же. Свиданий пару в неделю стало слишком мало. Ему хотелось не только ужинов в ресторанах, но и сонных завтраков в постели. Ему хотелось ее присутствия в его жизни. Хотелось видеть ее, возвращаясь домой. Он уже не мог врать себе, что живет нормально. Пора было что-то менять.
– Переезжай ко мне, – тихо произнес Дэвид.
– Ты правда этого хочешь?
– Да, хочу. Мне хорошо, когда ты рядом.
– А мне плохо, когда ты не рядом, – прошептала Лиззи.
Он не ответил. Просто сжал ее ладонь в темноте.
– Завтра съезжу за вещами, – сказала она.
Дэвид улыбнулся и закрыл глаза. Погружаясь в сон, он думал о новой жизни.
Глава 3
Когда Лиззи проснулась на следующий день, Дэвида уже не было в постели. Была суббота, поэтому возможность поваляться подольше казалась очень заманчивой, тем более что часы показывали девять утра. Поразмыслив над эти примерно две секунды, Лиззи снова закрыла глаза и провалилась в сон.
Часом позже она открыла их и увидела на подушке белую розу с нежнейшими лепестками. Сердце сладко заныло в груди от переполняющих эмоций, а на лице расцвела улыбка.
«До чего же он замечательный», – подумала Лиззи, вдыхая чудесный аромат цветка, и зарылась головой в подушку, зажмурившись от удовольствия.
– Ты такая красивая, – раздался голос над ней.
Она открыла сначала один глаз, театрально вздернула бровь, глядя на него, затем второй глаз, после чего смутилась от собственной игривости и натянула одеяло до самой макушки.
– Просыпайся, соня, – Дэвид рассмеялся, стянул одеяло и бросил в нее вторую подушку. – Люблю, когда ты краснеешь.
Она почувствовала себя счастливой дурочкой, когда он принес ей завтрак в постель. «Наверное, все женщины мира мечтают о таком утре», – думала она, рассматривая кубики его пресса, пока он заносил поднос в комнату. Влажные волосы говорили о том, что Дэвид недавно принял душ, от его былой усталости не осталось и следа. Он выглядел бодрым и очень жизнерадостным. Из одежды на нем были только черные боксеры, и это давало ей возможность скользить взглядом по его длинным ногам, рельефному торсу, упругой золотистой коже. Она хотела бы на завтрак его, а не содержимое подноса, но отвела глаза, потому что опять собиралась покраснеть, внутренне проклиная свое смущение.
– У меня есть предложение, – сказал Дэвид, когда Лиззи намазывала фруктовый джем на свежую булочку.
– И какое?
– Почему бы нам не провести все выходные вместе? Дома. – Он выглядел так неуверенно, что было на него совсем не похоже. – Я отменю все дела. Как ты на это смотришь?
– О, Дэвид, это же замечательно! Ты так мало отдыхаешь. – Она действительно беспокоилась, особенно после его вчерашнего состояния. – Я буду счастлива провести с тобой выходные.
– Класс! – на лице появилась мальчишеская улыбка, которая делала его еще более красивым. – Я гребаную уйму лет не смотрел телевизор! Парочка ток-шоу мне не помешает.
Что-то подсказывало, что выходные будут замечательными. Она поняла, что они уже такие, когда он посерьезнел и спросил:
– Я тебе говорил, что люблю тебя?
– Нет, – прошептала Лиззи. – И я люблю тебя. Очень.
***
Лиззи принимала душ, пока Дэвид мечтательно смотрел в потолок, размышляя о том, как они проведут сегодняшний день. Он чувствовал себя отлично. Признаться ей в любви было не плохой идеей. И попросить переехать. Она была так счастлива, что он почувствовал себя долбанным рыцарем на белом коне. Неужели он и правда влюбился? А почему бы нет, черт возьми? Дэвид считал ее достойной девушкой – красивая, умная, скромная, талантливая, к тому же, девственница. Она обожала его – это очевидно. Проблема состояла в том, что самого себя он не считал достойным. Такие девушки не должны встречаться с такими ублюдками, как он, а тем более, терять девственность. Она принцесса, а он просто озабоченный кретин, который за пять месяцев ни разу не пробовал исправить положение.
От настроения не осталось и следа.
– Твою мать!
Дэвид ударил кулаком по спинке кровати и услышал звук, который больше никогда не хотел бы услышать – испуганный вскрик. Резко подняв голову, он увидел ее и ужаснулся. Лиззи стояла, сжимая ворот махрового халата в побелевших пальцах, и смотрела на него, как загнанный зверь. Длинные влажные волосы разметались по плечам, грудь судорожно вздымалась, когда она делала частые короткие вдохи, синие глаза расширились и потемнели, как грозовое небо. Дэвид не мог понять, чем так сильно ее напугал.
– Лиззи, – произнес он тихо, встал и сделал шаг в ее сторону.
Она вздрогнула и отступила назад. В тишине ее сиплое дыхание звучало особенно жутко.
– Эй, – Дэвид медленно протянул руку в ее сторону. – Это же я, детка, в чем дело?
Он подходил к ней медленно, как к раненому животному в клетке, держа руки перед собой ладонями вверх. Чем ближе он подходил, тем больше она сжималась в комок, заламывая руки и впиваясь ногтями в кисти до крови. Его сердце колотилось в груди как бешеное, потому что это была не его Лиззи – это была какая-то запуганная, несчастная маленькая девочка, умирающая от страха. Когда до нее оставалось всего два шага, по ее телу прошла судорога, из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался сдавленный крик. Ноги ее подкосились, и она стала оседать на пол, но Дэвид успел подхватить ее в последний момент и сжать в объятиях.
– Лиззи, о черт!
– Пожалуйста, пожалуйста, только не делай этого, – рыдала она, вырываясь. – Пожалуйста, не прикасайся ко мне!
– Не делать что?
– Пожалуйста, я прошу тебя, пожалуйста...
– Лиззи? – он встряхнул ее и поднял руку, чтобы отвести золотистую прядь с ее лица.
– Нет, – выдохнула она и сжалась.
Его рука замерла, так и не дотронувшись до волос. Казалось, время остановилось вокруг них. Он чувствовал, как в его груди зарождается невообразимая ярость и с большим трудом подавил рычание, рвущееся изнутри, чтобы еще больше не напугать ее. Дэвид хотел только одного – узнать имя того ублюдка, что сделал с ней это, и стереть его в порошок.
– Посмотри на меня, – он все же отвел мокрые волосы с ее лба. – Посмотри на меня, милая.
Ее взгляд с трудом сфокусировался на нем.
– Никогда, слышишь, никогда в жизни я не причиню тебе боль. Поверь мне, прошу тебя.
– Дэвид? – прошептала она, узнавая его. – Дэвид.
– Это я. Я с тобой.
– О, Дэвид! – Рыдания сотрясали все ее тело.
Он укачивал ее, сидя на полу, как маленького ребенка, шепча что-то успокаивающее, пока она не перестала плакать и вздрагивать.
– Прости меня, – сказала она и попыталась сесть самостоятельно. – Я... Наверное, мне лучше уйти.
– Нет. Ты не должна уходить. Пожалуйста, останься.
Она явно была смущена и хотела сбежать от него.
– Лиззи, расскажи мне.
Она снова начала сжимать пальцы, но Дэвид мягко взял ее за руки и посмотрел прямо в глаза.
– Лиззи, прошу. Я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты скрывала от меня это.
– Я... Я не знаю, Дэвид. После этого ты вряд ли захочешь иметь дело со мной.
Его это убивало. Кто-то издевался над ней, бил ее, мучил, а он ничего не мог с этим поделать! Он ненавидел себя за каждый раз, когда в глубине души посмеивался над ее робостью, над тем, как она смущается и краснеет, над ее покорностью. Он был готов задушить сам себя за это. Но прежде должен был узнать, кто сделал ее такой, кто посмел поступить с ней так.
– Я буду с тобой, – твердо произнес Дэвид. – Я буду с тобой, во что бы то ни стало. Я люблю тебя! И со мной ты в безопасности.
За последние месяцы лишь она удерживала его на краю пропасти, наполняла жизнь хоть каким-то смыслом. Понимание обрушилось на него, заставляя полностью переосмыслить всю свою жизнь.
Лиззи вздохнула, смешно утерев лицо широким махровым рукавом, и рассказала ему все.
***
Лиззи говорила и не верила, что рассказывает это кому-то кроме своего психоаналитика. Когда она вышла из ванной, Дэвид лежал на кровати и выглядел таким задумчиво-умиротворенным. Она улыбнулась и хотела что-то сказать. А потом его челюсть сжалась, он поднял руку и ударил по спинке кровати, прорычав: «Твою мать!» И ее прошлое вернулось, накрыв лавиной воспоминаний и чувств. Срывов не было уже полгода, и она так надеялась, что ей больше не придется проходить через этот ужас. С тех пор как она с Дэвидом, ей даже кошмары перестали сниться.
«Боже, – подумала она, – неужели все еще не кончено?»
– Мой отчим, – осторожно начала Лиззи. – Он всегда так делал.
– Как? – его челюсть сжалась.
– Бил кулаком в стену, или в шкаф, или еще куда-нибудь, перед тем как... Перед тем...
Дэвид погладил ее сжавшиеся пальцы, заставляя расслабиться, почувствовать себя в безопасности, и она смогла продолжить.
– Перед тем как начать бить мою маму. И когда он ее бил, он всегда повторял: «Твою мать!»
Слова полились из нее потоком, несмотря на то, что Дэвид сжал зубы и закрыл глаза.
– Он бил ее чуть больше года. А потом оставил в покое, потому что начал бить нас – меня и мою сестру.
Его глаза широко раскрылись, и в них она увидела гнев.
– Сколько тебе было лет, когда это началось?
– Мне было двенадцать.
– А твоей сестре?
– Ей тоже. Мы близнецы.
Его брови взметнулись вверх. Он был удивлен.
– У тебя есть близняшка? Почему я не знал о ней? Где она?
– Я не знаю, – сказала Лиззи с болью в голосе. – Мы не виделись уже полтора года. Она звонит изредка, но не хочет со мной встречаться.
– Ладно, забудь, – ответил Дэвид. – Неужели никто вам не мог помочь? Мать не заступалась за вас?
– Никто не знал. Она не общалась с родственниками, мы никого из них не знали. Мама ударилась в религию. Она говорила, что... Что мы сами виноваты, потому что плохо себя вели. Что это расплата за грехи.
Дэвид выругался.
– А соседи? Знакомые? Неужели никто не видел синяки?
– Он очень редко бил по лицу, – прохрипела она внезапно осевшим голосом. – В основном по телу и по голове. Любил таскать нас за волосы.
Лиззи зажмурилась, вспоминая, как Сэм с остервенением срезала прядь за прядью, стоя перед зеркалом. Им тогда было по шестнадцать. Сэм просто ненавидела свои волосы, потому что Брайан любил хвататься за них. Лиззи бы ни за что на такое не решилась. Она была трусихой в отличие от близняшки. Отчим тогда бил сестру так сильно, что даже матери пришлось вмешаться.
– Как долго это продолжалось? – спросил Дэвид.
– Когда нам было по семнадцать, мама умерла, попала в аварию, и мы сбежали. Познакомились с одним парнем, жили у него первое время. Он был не плохой, хоть и наркоман, любил Сэм – мою сестру. Он договорился со своим другом, владельцем бара, чтобы мы могли подрабатывать у него.
Лиззи открыла глаза. В памяти всплыли грязные туалеты, которые ей приходилось мыть – запах мочи, блевотина, дерьмо, использованные шприцы, и иногда чья-то кровь. Это было платой за то, чтобы не танцевать у шеста, как это делала Сэм. Только так они могли содержать себя и Джимми, который бросил работу и сел на шею ее сестре, постоянно требуя дозу.
– Что было дальше? – вопрос Дэвида выдернул ее из дрянных воспоминаний.
– Так прошло чуть меньше года. Нам к тому времени исполнилось по восемнадцать. А потом произошло чудо. Нас нашел поверенный нашей бабки, о которой мы толком то ничего и не знали. Оказалось, она умерла, оставив нам неплохое наследство: большой дом в Калифорнии и кое-какие деньги в банке.
Дэвид продолжал внимательно слушать.
– Мы продали дом и прочую бабкину собственность, поделили деньги и... Расстались. Разъехались в разные стороны. Так решила Сэми. Она... Она не хотела меня видеть больше, забрала свою долю и уехала.
Он ободряюще погладил ее по руке.
– А ты?
– Первое, что я сделала – это сдала, наконец, выпускные экзамены. Потом сняла квартиру, наняла себе психоаналитика и… купила мотоцикл. С психоаналитиком я встречалась около полугода. Было очень трудно начать жить нормальной жизнью – меня мучали кошмары, нервные срывы, панические атаки. Бывало даже хуже, чем только что… Но потом все наладилось. Я посещала школу живописи, подружилась с соседкой Джин, и благодаря ей встретила тебя, – она грустно улыбнулась. – Уже полгода все было хорошо, никаких истерик, никаких кошмаров по ночам. Не знаю, почему сорвалась сегодня. Прости меня.
Дэвид обнял ее и прижал к себе. Они так и продолжали сидеть на полу, пока она рассказывала ему историю своей жизни. Он поцеловал ее в висок и сказал:
– Ты не должна извиняться. Ты ни в чем не виновата.
Лиззи вспомнила, что хотела спросить его, почему он выругался и стукнул кулаком по спинке кровати, но передумала. Она больше не боялась его. Он сказал, что не причинит ей вреда, и она верила. Дэвид не такой, как другие. Он любит ее, а она любит его.
– Ты очень сильная, – прошептал он.
Она не знала, что на это ответить. Самой себе она казалось слабой, жалкой трусихой. Если бы не Сэм, она бы не выжила. Сэм столько вытерпела ради нее, и Лиззи понимала, почему сестра захотела начать новую жизнь без напоминаний о прошлом, главным из которых была она.
– Как его зовут? – спросил Дэвид.
– Кого?
– Твоего отчима.
– Брайан Палмер, – просто ответила она.
– Отлично. А где он живет?
– У него была ферма в Техасе. Мы жили там до того, как сбежали, – Лиззи замешкалась. – Зачем тебе это?
– Просто так. Забудь об этом.
Какое-то время они сидели молча, думая о своем. Дэвид тихо покачивал ее в своих объятиях, и ей было хорошо и спокойно в кольце его рук. Впервые за долгое время она чувствовала себя в безопасности. По-настоящему. Раньше ей приходилось садиться на мотоцикл и гнать, что есть мочи, куда глаза глядят. Только так она могла избавиться от страха, только так могла почувствовать себя свободной.
– Дэвид, – прошептала она. – Я все еще нужна тебе?
***
Он представлял себе, как какой-то мудак избивает двух маленьких девочек, тащит их за волосы, прекрасные золотистые волосы, и у него чесались руки сорваться с места и выбить дерьмо из ублюдка. Его собственные волосы вставали дыбом, когда он думал о том, какой ужас перенесли Лиззи и ее сестра, а сердце сжималось от ярости при мысли, что им приходилось выносить – побои, унижения, страх, боль, отчаяние. И не было никого, кто бы заступился за них. Он убьет эту сволочь, думал Дэвид. Он найдет и убьет этого Брайана Палмера!
Ее затравленный взгляд сказал ему больше, чем она сама. Пальцы, царапающие кожу рук до крови, трясущиеся губы, еле сдерживаемые слезы. Этот козел наслаждался их страданием, было видно. «Пожалуйста, не делай этого!» – умоляла она. Боже, неужели своего отчима она умоляла так же? Умоляла, когда он тащил ее за волосы, умоляла, когда наносил удар за ударом? От этих мыслей сжимались кулаки.
Лиззи была такой бледной, такой беззащитной, когда рассказывала все это. Дэвид видел, как воспоминания накатывают на нее, заставляя заново переживать этот ад. Ему было страшно представить, что могло бы быть, если бы не наследство, которое дало им возможность нормально жить. А иначе – жизнь с наркоманами и работа в грязных дешевых барах, пока какой-нибудь ублюдок не изнасиловал бы ее где-нибудь в подворотне.
Он вспомнил, как залез ей под кофту в первый раз, и она отстранилась. Он был так удивлен, что не скрыл смешка. «Я не могу, – сказала она. – Я девственница». Она тогда так сильно покраснела, что у него все в душе перевернулось. Дэвид почувствовал себя озабоченным придурком, каким и являлся на самом деле, и впервые в жизни ему стало стыдно за это.
Он вспомнил сестренку. Миа была чуть старше Лиззи. Ему захотелось позвонить в Париж и узнать, что с ней, как она, никто ли ее не обижает. Он вспомнил Люка, мужа своей маменьки – огромного мужика со свернутым носом и стальным взглядом. Перед глазами встали страшные картины. Что если Люк посмел тронуть его сестру? Руки чесались схватить телефон, но Дэвид глубоко вдохнул и попытался успокоиться. Он знал Люка с рождения, тот никогда не причинял вреда, наоборот, только защищал. Он стал телохранителем матери еще до рождения Дэвида. И любовником, подсказал услужливый внутренний голос. Дэвид отмахнулся от этой мысли, сосредоточив внимание на Лиззи.
Грудь сдавило от наплыва эмоций и чувств, от желания защищать, оберегать, заботиться. Он пообещал себе, что больше никто и никогда не посмеет обидеть ее, будь он проклят. Даже он сам.
«Кто я? – спросил себя Дэвид. – Кто я? Озабоченный извращенец».
В сексе не осталось почти ничего, чего бы он не попробовал. Именно поэтому он не спал с Лиззи до сих пор. Не хотел портить ее, осквернять тем, что он есть. Да, у него были свои правила. На работе он трахал только Аманду и никого больше. Они держали все в строжайшей тайне, разве что Салли догадывалась. Аманда была единственной его постоянной сексуальной партнершей, потому что не требовала ничего взамен и всегда была под рукой. С остальными Дэвид спал не больше трех раз, а потом находил других. Элитные проститутки, фотомодели, актрисы, певицы. После появления Лиззи он стал осторожным, чтобы она ничего не узнала о его второй жизни, поэтому и Аманда все чаще посещала его кабинет. В остальное время Дэвид довольствовался шлюхами. Пресса следила за каждым его шагом в надежде разрушить новые отношения.
«Ты до сих пор не спишь с ней, потому что боишься, что она тебе надоест так же, как и остальные», – шептал внутренний голос. Дэвид послал его куда подальше, решив, что отныне изменится. Теперь все будет по-другому. Он завяжет с этим дерьмом. Лиззи нужна ему.
