Текст книги "Воспитание грубиянки (СИ)"
Автор книги: Элен Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Тут друг сделал снова театральную паузу, придавая эффекта своей новости. Я начал трезветь.
– Яишко то удалось сохранить, но детей быть не могло у него на все сто процентов. И случай этот был за долго до рождения Эммы… Поэтому рыжевизна у неё точно не от бабушки.
– Но это ещё ничего не значит. Он мог вырастить ее как свою дочь.
– Мог. И мог потом потребовать от неё долг.
– Ты думаешь, она так хотела сказать ему спасибо?!
– Я думаю, что она ничего не знает, а ему просто насрать на неё, её чувства.
– Мать?
– Не вполне осознаёт происходящее.
«Джо, расскажи мне правду».
Она лежала в ванной с такими пустыми неживыми глазами, ее кожа за этот день превратилась из фарфоровой в Сине – красное месиво. Я смотрел не неё и не находил в себе гнева, только боль, за то, что сотворил такое. Даже не понял, как спустился и сел в машину, снова поехал бухать, чтобы голова перестала работать и боль прошла.
– В чем правда, брат?
– Точно не в Маккалане.
Вторник. Ночь.
Я вернулся из армии одновременно совершеннолетним, окрепшим и с новыми мозгами. Больше не трудный подросток, который впутывался в драки, укуривался в хлам и громил все на своём пути. Я стал мужчиной, выдерживающим взгляд Дато. Он больше не мог задеть мои чувства своими словами, я больше не был неуправляемым как раньше. Взялся за бизнес и мешал ему делать все, что ему вздумается. И Дато забоялся меня. По-настоящему.
Моя любовь к матери не прошла, но я стал относиться к ней благосклонно, простил ее и не трогал. Если она захотела связать свою жизнь с, таким как, Дато, это ее личный выбор.
Нана была выкормышем своего отца, всегда называющая меня ублюдком. Я не испытывал к ней родственных чувств с момента ее рождения.
Хорошо, что в армии у меня появилось два верных друга, Виталик и Рыжий. Два совершенно разных человека, но самые настоящие друзья, мои братья. Они стали моей семьей. Даже после службы мы продолжили держаться друг за друга, не давая сдохнуть.
Моя жизнь так стремительно менялась и становилась лучше, что я был уверен, наступила белая полоса. Больше я не буду зависеть ни от кого, буду сильным. Все налаживалось, и я смог расправить плечи.
На открытии очередной выставки моей матери – ветки одного из бизнесов Дато, я встретил ее. Высокую, рыжую с широкой белозубой улыбкой Конопушку. Она с такой силой влетела в меня, что у меня от ее локтя остался синяк. Неплохой был удар для хрупкой девушки.
– прости, я так бежала к шампанскому, что даже ты не стал для меня преградой.
В ней было все красиво: внешность, голос, манеры. Увидев её, я потерял дар речи, так меня поразила ее красота. Я никогда не был охотником до женщин, не умел покорять женские сердца.
Мы в тот же вечер оказались в одной постели. Это был пик. Конопушка была опытна и знала, как во мне распалить все моё желание. Ее гибкости завидовали кошки. От огненных волос перед глазами искрилось.
Слушал ее каждое слово, а ей хотелось одного, чтобы я был счастлив. Она повторяла мне, что гармония в душе исходит из семьи. И я слушал ее – пытался примириться с Дато, помогал ему. На время мы нашли кое-какой общий язык.
Моя рыжая кошка сделала меня бесхребетным счастливым подкаблучником, и я чертовски был не против. Послушно выполнял все, что она скажет.
Но жизнь все-таки справедлива. В сентябрьский день я захотел уйти с работы и поехать поговорить с Дато, мама с Наной уехали в Тайланд, а мне захотелось найти полного примирения с отчимом. Его секретарша сказала, что он дома. По дороге я позвонил кошке, но она была занята и лишь сбросила смс «Любимый, через тридцать минут я расскажу тебе, что купила из белья для тебя!»
Я даже сегодня помню эту волну счастья. Своё настроение в тот момент, когда зашёл в дом и направился в кабинет к Дато. Его там не было. Хотя разбросанные вещи, говорили, что он в доме. Звук женского смеха сразу ответил мне на вопрос, где он и что делает. Желание уличить его для матери пересилило все, и логику и страх. Я шёл на смех.
Они были на кухне. Она лежала на столе и жадно сосала его член, характерный чмокающий звук меня долго преследовал. Дато волосатой рукой сжимал ее грудь, а она мурлыкала, моя кошечка. Конопушка отсасывала ему его маленький член и просила добавки, тогда я не решился войти и уличить их. Во мне что-то сломалось.
Я ушел, покатался по городу, и когда вернулся, сделал вид, что ничего не знаю. Но внутри все было мёртво. Сгорело. Той же ночью я сказал ей, что хочу минет, мне она его никогда не делала, а я жалел ее губки. Мне казалось, что она слишком чистая для такого грязного вида секса. Она отказалась, и тогда я заломил ей руки и стал заставлять.
– Минет делают только тем, кого любят. – выплюнула она мне в лицо и ушла. Дато так и не узнал, что я знаю об их связи. Когда он выкинул ее, она снова прибежала ко мне, в слезах и соплях каяться, просить о помощи.
О, как она искусно делала минет тогда, на то и шлюха. Я выкинул ее сразу после, и ничего не почувствовал. В моем сердце не осталось места для чувств.
Пока ещё одна рыжая сучка не нагрубила мне в электричке.
Вторник. Ночь.
Я ворвался в дом, построенный моим отцом, пустой и темный. Ее не было в нем, ни внизу ни наверху. Виталик ходил за мной по пятам, успокаивая, но я не мог его слушать. Девчонка пропала. Ее нигде не было. Я ещё чувствовал запах ее духов.
Эмма. Эммочка…
Мной управляла злость и отчаяние. Где она?
Дядя Витя должен был что-то слышать, я направился к нему даже не закрыв дверь в дом. Оставив ее распахнутой. В своё время я предлагал ему дом, но ему нравилось жить в небольшом одноэтажном у речки, отец в своё время построил этот дом для гостей. Там он и остался.
В его доме горел свет и дверь была не закрыта. Я, как дурак влетел в коридор и увидел то, чего никак не ожидал.
Эмма сидела и пила чай с дядей Витей, слушая его рассказы. Выглядели они очень по-домашнему. Они обернулись в мою сторону одновременно: он со смешинками в Глазах, она со страхом. Зрачки были расширены, в них можно было утонуть. Захлебнуться чёрной бездной.
И хотя алкоголь вроде бы выветрился, меня все равно шатало из стороны в сторону. Сначала я долго стоял и смотрел на них, потом сел третьим, обернулся к ней, взял руку.
– Хочешь правду? У меня нет никого кроме тебя, как у тебя – никого кроме меня… – не знаю, поняла ли она что-то из моих сумбурных слов. Смогла ли почувствовать все то, что происходило в моей душе. В голове был сумбур. Но Виталик был прав в одном, Эмма не продавала себя Дато. Она не была Кошкой.
Эмма.
Я была Больна. Джо унижал меня, считал своей собственностью, а я прощала и хотела его объятий. Он вытворял всякую дичь со мной, а потом говорил любое ласковое слово, и я все вычеркивало. Не было. Не знаю. Не помню.
Но то, что он сделал сейчас невозможно было простить.
Когда Джо появился в коридоре, я испугалась до чертиков, сразу поняла, что он пьян в хламину, но сзади него показался Виталик, и стало спокойнее. Парень был адекватным, и судя по всему не таким сумасшедшим как его друг. Он поздоровался с дядей Витей, пожав ему руку, и по-доброму улыбнулся мне. Настойчиво похлопал по спине друга и пошутил про какого-то Макаллана.
– Хотите чаю? – любезно спросил дядя Витя, единственный взрослый человек в этом доме.
– Нет, дядя Витя, нужно Джо уложить спать, пока он не уложил всех нас. – пошутил Виталик, и мы все, как по команде, нервно улыбнулись. Джо сильно штормило.
Джо держал мою руку намертво, и я пошла с ними. Как и всегда, он тащит, я подчиняюсь. Больные отношения.
При всем его грозном виде, он был, как ребёнок, слушающийся своего друга, как мамочку. Виталик уложил его в спальне, точно зная, где уже обжилась я. Его взгляд упал на цепь, валяющуюся на полу у кровавого пятна на ковре. Сначала он отвернулся и направился к выходу, но потом вернулся, подобрал ее и пошёл.
– Эмма, у тебя не будет воды? – его вопрос несколько застал меня врасплох, такие вопросы задают хозяйкам, когда заходят к ним в дом. Но я тут была пленница. Откуда мне знать, где тут вода?
– Я попробую найти… – немного оправдываясь промямлила я и пошла вниз, осознав только сейчас, что хожу в домашнем халате, который при определенном освещении просвечивает, демонстрируя откровенное белье.
Стараясь не думать, что я полуголая расхаживаю перед малознакомым мне человеком, стала искать воду. Из-под крана не хотелось наливать. В холодильнике я нашла соки: апельсиновый, яблочный и виноградный. Вытащила их всех, и на всякий случай налила воды в стакан из крана.
Виталик вернулся на кухню, видок у него тоже был потрёпанный. Чёрная толстовка пропылилась, придавая вид трубадура. Но характер и грозность даже при таком усталом виде придавал шрам. Может быть, я когда-нибудь спрошу, откуда он у парня.
– Обычная вода только из-под крана. – неуверенно говорю ему. – Есть соки…
– мне пойдёт из-под крана. – Он жадно осушил стакан и вернул его мне. – Я останусь на всякий случай, лягу спать тут на диване. Мало ли что, ты не против?
– Нет. – пожимая плечами, ответила я, продолжая неловко себя чувствовать. Вся картина выглядела так, словно друг моего мужа привёз его пьяным и попросился остаться на ночь. Но Джо не был моим можем. Я прикусила немного губу, продолжая себя чувствовать неловко. – Я пойду тогда?
Мой вопрос остался висеть в воздухе, а я быстро побежала обратно в комнату. Спать с Джо не хотелось совсем, от него пахло алкоголем, сигаретами и другими женщинами. Засос, словно клеймо, смотрел и смеялся надо мной. Я постояла беззвучно минут десять над ним, после чего вышла в коридор и открыла дверь в соседнюю комнату. Там была, к моему удивлению, огромная библиотека.
+++
Небольшая комната с кожаным диваном и креслами по центру, на которые было обращено огромное окно, стены подпирали массивные шкафы с книгами. В свете Луны комната была в двойне прекрасна. Я прошлась, поглаживая корешки книг и вдыхая их запах. Я с детства любила читать. После чего легла на диван, свернувшись калачиком и крепко заснула, моментально проваливаясь в сон.
Проснулась от яркого света; во рту было так гадко, будто съела хурмы с селедкой. Тело затекло и отказывалось меня слушать. Я выпрямилась и осмотрела комнату при свете, она была прекрасна.
Неожиданно я обнаружила, что заботливо накрыта пледом, и внутри растеклось тепло. Накрыть меня мог только он. Вряд ли бы еще кто-то расхаживал так по дому.
Обмотавшись этим же пледом, мне захотелось спуститься, выпить горячего кофе. Как ребёнок, я выскочила из комнаты и замерла у черно-белой фотографии в рамке, неожиданно раскрывшейся мне в солнечном свете. На фотографии был улыбчивый мальчик с Джо и его матерью в молодости. Я погладила пальцем мальчика, маленькая копия Джо или…
Я в плотную подошла к фото, на мгновение перестав дышать, Джо был копией своей отца. Не просто похож, точной копией. Значит я была права, Дато не родной его отец; и этот дом, место его детства?
Я отошла от фотографии, оглядываясь, кружа, пытаясь посмотреть на это место заново, словно в первый раз. Все в этом доме было со вкусом, дорого, но не вычурно. Библиотека, наверное, была отцовская, она подходила мужчине на фото, любившему уют, семью и работу. Она подходила бы и Джо, если бы он вырос в полной семье…
– Только это место я считаю своим домом. – голос Джо заставил вздрогнуть и отпрянуть к стене, утепляясь в плед. Сам он стоял, прислонившись к стене, как же бесшумно он ходил. Я снова не заметила его появления.
– После свадьбы мамы мы переехали в дом Дато, а этот остался в запустении на долгие годы, я занялся им только после своего совершеннолетия и вступления в наследство. Мама с Дато думают, что я продал его, чтобы погасить долги… Но я восстановил практически все, что впало в негодность. – Джо задумчиво провёл рукой по стене, вспоминая что-то из прошлого. Я же рассматривала его босые ноги.
– Мне жаль, Джо. – честно сказала я, представляя, что он чувствовал, когда его Мама вышла замуж за другого мужчину.
Вспомнила его вчерашние слова. Я только одна у него, а он у меня. И только сейчас я осознала, что может быть так оно и есть. Еще неделю назад я бы выдержала все, потому что у меня была крепкая семья, но сегодня я слышала голос моего отца, согласного на все, чтобы загасить долги. Он был вор. Суровая реальность раздавила меня.
– Не стоит, куколка. Я привык жить с этим, эта боль и ненависть составляют девяносто процентов меня. Ты спрашивала кто я? Я Джо, потому что быть Даниилом Жонишвили мне совсем не хочется. – Джо тяжело вздыхает. – Идём лучше завтракать, Веталь там омлет бабахает.
Он уходит также бесшумно, как и пришел, а я смотрела на солнечный блик на стене. В ушах звенела «куколка». Я снова была ею.
Чтобы не злить подобревшего Джо, я пошла за ним, все также кутаясь в плед. Меня не очень заботил мой внешний вид: растрепанные волосы, запах изо рта и синяки под глазами. Эти двое меня и не в таких пикантных ситуациях видели.
На кухне было тихо, эти двое говорили очень тихо и спокойно между собой, и одновременно повернулись, посмотреть на меня.
Я помахала рукой и забралась на стул, где уже стояла третья тарелка с дымящимся омлетом. Пахло вкусно. Я была голодна до чертиков и стала молча есть, слушая их разговор.
Среда. Утро.
– И все же, я бы не стал торопиться на твоём месте, подожди его следующего хода. Ты уже много раз наступал на эти грабли, он выведет тебя из себя и потом ждёт, когда ты попрешь на пролом и наделаешь глупостей. – Виталик пытался достучаться до Джо.
– Я знаю это и без тебя, но это моя последняя капля. Нужно действовать прямо сейчас.
– смотри сам, я предупреждал.
Я жевала и смотрела на них почти не мигая, ни чуть не стесняясь. Может мне снова пойти к психологу? После событий последний двух дней я должна была истерить и может быть ненавидеть этих людей, но сейчас я сидела за одним столом с ними и считала одного из этих мужчин своим. Это было глупо и безрассудно.
Все, что мне хотелось сделать с ним, так это разобраться с засосом, и он меня волновал без остановки, разъедал. неужели Джо без разницы с кем спать?
– Приятного аппетита. – хитро сказал Джо, отпивая кофе. Его глаза снова обрели луково мальчишеское настроение. И я распрямилась, чувствуя на себе его внимание.
– Спасибо, мне нужна одежда. Мне холодно разгуливать в этом. – Я глазами указала на свой вид, намекая, что мне в полуголом виде разгуливать не хотелось.
– Зачем? Я же привозил? – его глаза снова ехидно блеснули, и я решила отомстить. Скинув плед, оставшись в одном халате, полупрозрачном на ярко-розовое белье, которое в дневном свете было видно отлично. С невинным видом я продолжила есть. – Виталик, как думаешь, вот в такой одежде, которую привёз Джо, можно не мерзнуть? Может быть в этом можно пойти на улицу?
Эффект был даже лучше, чем я ожидала, один сглотнул шумно и уткнулся в тарелку что-то невнятно пробормотав, а второй подскочил, снеся все стулья по пути. Джо намотал на меня плед в два слоя, знатно матерясь при этом.
– Сегодня мы поедем и купим тебе все, что ты посчитаешь нужным. – прошипел он.
Это была моя первая победа, и могу поклясться, что на лице Виталика заиграла тоже улыбка.
Мне нечего было одеть в магазин, вся моя одежда была в клочья изорвана. Мы решили, что Джо купит в торговом центре и принесёт в машину мне какие-нибудь штаны, а пока я поеду в его рубашке.
Было необычно ерзать голой попой по кожаному сиденью в машине. Приятнее было кутаться в запах Джо, терпкий, мускусный. Его свежая рубашка была пропитана его запахом.
Джо разогнался по дороге. Машина неслась бесшумно, и я смотрела в окно и представляла, о чем бы мы говорили с ним, если бы были настоящей парой?
Словно прочитав мои мысли, он положил руку мне на коленку, медленно скользя по внутренней части бедра. Мое тело тут же отозвалось сотней мурашек. Я раздвинула ноги шире, глядя на лицо Джо, который ни на секунду не отрывался от дороги, внимательно наблюдая за ситуацией.
Его рука пролезла в мои трусики, нежно дотрагиваясь до клитора. Я выгнулась ахая. Рука ускорялась, а мне хотелось остановить его и умереть, если это закончится. Волосы разметались в разные стороны, я стонала, кусала губы. Внутри все горело, сжималось, накалялось. И в тот момент, когда ко мне пришла разрядка, я закричала выгибаясь и умоляя Джо не останавливаться, гаишник, стоящий на дороге, замахал нам палочкой.
Среда. Утро.
– Вот блядь! – выругался Джо, убирая руку, резко облизывая пальцы. Быстрый и пошлый жест, заставил меня сжаться. Порой мужчина напоминал мне первобытное животное. – соберись Эмма.
Меня пробрала такая нега, что я слабо соображала, но одернула рубашку и плотно сжала ноги, чтобы не светить прелестями перед работником ГИБДД.
Джо достал документы, открыл окно и ждал патрульного, чтобы показать ему все. Грузный дядька сорока лет заглянул в нашу машину и осуждающе цокнул языком, когда увидел мою голую жопу. Но мне так было безразлично, мой мозг был не способен обрабатывать информацию.
– Капитан Еременко! Почему превышаем, Даниил Александрович?! – у мужчины был приятный голос и отвратительная внешность мелкого взяточника.
– Извините, сам не знаю, из рукава Джо магическим образом образовались купюры, которые перекочевали через окно в руки капитана, у которого раздувались ноздри от пестрых бумажек.
– Не превышайте больше!
Когда мы отъехали, то захохотали как идиоты. Изображая по очереди его лицо, мы не могли остановиться. Если бы он знал, чем мы занимались в ту самую минуту, когда он махал своей палочкой.
– Что будет дальше? – Мой вопрос не застал его врасплох, он его явно ждал.
– Дальше будет магазин. – Джо уклонился от ответа.
– А что с нами будет? – Мне же хотелось больше конкретики.
– Я уже говорил тебе, ты только моя. – Его уверенное заявление меня не пугало, даже приносило удовольствие, но все же перед глазами был засос.
– Ты не отпустишь меня, пристегнешь снова?
– Если будет нужно, да! – Я ни секунды не сомневалась в его словах. Джо редко бросал слова на ветер. – А вообще, я погорячился с цепью. Это уже был перебор.
– Неужели? Мне показалось, что в самый раз! – корчу рожицу, отворачиваясь к окну, не желая вспоминать это.
– Джо, а что с моими родителями? – я боялась задавать этот вопрос, боялась нарушить выстроенное перемирие, боялась, его разозлить.
– Ничего, все как обычно. Я выкупил их долги. Они живут обычной жизнью. – Замечаю, что при упоминании родителей, его голос меняется. Ему не доставляет удовольствие говорить о них. Внутри меня же все сжалось от унижения и благодарности одновременно.
– Клянусь, я бы никогда не отдалась бы твоему отчиму. – Я закрыла глаза, поджимая ноги. Джо сильно топил в машине, чтобы я не замёрзла в одной рубашке. – Я даже надела монашеское платье, собрала волосы и почти не красилась, чтобы быть серой мышью.
Джо хохотнул и стукнул по рулю.
– Клянусь, Эмма. Когда я увидел тебя в ресторане, я был зол, потому что ты была одета, как профессиональная соблазнительница! Это платье было слишком облегающим!
И мы снова нервно засмеялись. Как можно смотреть на одни и те же вещи по-разному.
Среда. День.
– Я говорила уже, что родители просто попросили поужинать. Я не сказала тебе ничего, потому что знала – ты не отреагируешь адекватно. Как собственно и произошло! – восклицаю негативно, не сдерживаясь. – Ты повёл себя как бесчувственное животное.
– Дато сказал, что ты все знаешь. – говорит он тихо, сжимая сильнее руль. Джо не признаёт вины, не показывает, что он сожалеет о содеянном. – Он убедил меня, что ты продаешься за долги.
– Зачем ему это? Он тебе не чужой человек. – Интуитивно я чувствую, что между мужчинами нет любви, но все-таки зачем ему откровенно травить душу Джо. По-хорошему, он не должен был даже знать о нас.
– Ты просто не понимаешь всех особенностей наших отношений. – усмехается парень и нажимает на газ. Машина с ревом подаётся вперед. – Между нами с Дато война. Уже давно. Ничего хорошего и светлого. Ты просто оказалась в его руках, он намеренно хотел причинить мне боль через тебя.
Отворачиваюсь, пытаясь осмыслить сказанное. Меня тронули его слова. Это такое признание, что я ему не безразлична?
– И что теперь? – спрашиваю я саму себя и его одновременно. Происходящее между нами напоминало дешевенький сериал с канала «Россия», где нет ничего хорошего. Претенциозная мыльная опера.
– Я дам тебе ключи от дома и право голоса. – Джо кладёт тёплую ладонь на разбитое колено. – Эмма, мои правила ты помнишь, и меня уже знаешь. Не потерплю обмана и измены. Чтобы ни было – скажи мне, и мы решим это вместе. Я могу и убить. У меня протекает крыша сначала делаю, потом думаю.
– А я могу тебя прирезать во сне, если ещё раз увижу засос. – Вот я и сказала это вслух. Парень закивал соглашаясь.
– В ту ночь не было ничего. – тихо проговорил Джо. Просто я был очень зол и пошёл в бар, где обычно провожу время. Там была старая настойчивая знакомая… засос, это все что было. И то, поверь мне, против моей воли.
Мои отношения с Джо напоминали американские горки, только поднялись на высоту, как со свистом – вниз. Сердце ухает в пятки, ты не успеваешь успокоиться, как тут же снова летишь вверх и думаешь, что все – это была последняя мертвая петля, больше не будет. С меня хватит. Но таких впереди еще сотня.
И я все равно жадно тянула руки к этому мужчине, потому что меня тянуло к нему не объяснимой силой. Раньше никогда не понимала, как женщины не уходят от мужчин, которые их бьют, а сейчас сама была ненамного лучше. Чистая зависимость.
Что было хорошего сейчас в моей жизни? Я потеряла работу, не самую хорошую и любимую, но приличную, хорошо оплачиваемую в топовой фирме. Моя прекрасная семья дала трещину. Я была нищей. Меня чуть не продали собственные родители, а я млела, сходила с ума от счастья, от того, как этот красивый властный мужчина смотрел на меня, говорил, ревновал. Как он улыбался, качал головой, над его глазами с огоньком.
И сейчас, в примерочной ЦУМа, прижатая к стене с разведёнными за спину руками, и закинутой одной ногой до придела почти в шпагате, я кусала галстук, чтобы не выдать, чем мы занимались. Джо кусал мою шею, оставляя на ней отметины, терзая тело. Его член раздирал меня на части, наполнял до предела. Сладкие толчки доводили меня до экстаза. Я нимфоманка.
– Куколка, что же ты делаешь со мной. – хриплый голос Джо вернул меня к жизни. На несколько минут я потеряла связь с реальностью. Оргазм был таким сильным, что я просто отключилась. – Пора примерить хоть что-нибудь из того, что тебе принесли.
Когда время остановилось.
Не договариваясь, мы решили насладиться по максимуму этой эйфорией. Не хотелось испортить это мгновение.
Мы не говорили о прошлом, о проблемах, вычеркнув все плохое. Жили исключительно настоящим, наслаждались друг другом. В этом огромном мире существовали только я и Джо. Нам был никто не нужен.
Джо купил мне новый телефон, сразу предупредив, что он отслеживается, и если он узнает, что я поехала куда-нибудь без его ведома – то будет очень зол. Я только смеялась. В моё полное распоряжение перешёл и дом. Я могла купить и обставить все, как хочу в этом доме. Пока я только выбросила два ковра, чтобы не напоминать себе о плохом.
Какие-то дни он был только со мной, мы валялись в кровати, рассказывали друг другу дурацкие истории из действа. В основном говорила я, забалтывая парня. Иногда Джо рассказывал о своей жизни с Дато, говорил он скупо. Было видно, как ему неприятно вспоминать.
Я всегда ужалась до глубины души. Его отчим и вправду был чудовищем.
История двух друзей, построивших империю в девяностые была не уникальна, таких в России много. Но дальнейшая их история уже заслуживала отдельного романа.
Александр – отец Джо, и Дато познакомились еще в институте, у двух с виду разных мальчиков было очень много общего. И любовь, у них потом, тоже оказалась общая. Хорошенькая русая однокурсница долго не могла определиться, кто ей нравится больше: грузный Дато или худенький Саша? Она гуляла и смеялась с обоими, иногда держа их дружбу на грани, но настоящие мужчины договорились не ссорится – пусть девушка выберет сама с кем ей быть. Все должно было быть честным.
Уже разворачивая дело, палатки на рынке, которые потом будут расти и в далеком будущем станут огромной недвижимостью и бизнесом, Саша устал от любовного треугольника и стал встречаться с другой. Через пол года русая девушка одумалась и сделала выбор, она пришла к Саше и сказала, что любит и не может без него, поняла только теперь, когда его не стало рядом.
Они поженились сразу без прелюдий и пышного празднования, и у них родился сын – Даниил, Даня. Почти как Дато. Мать, ему как-то сказала, что и назвала его, почти как Его – Дато.
Джо никогда в детстве не замечал напряжённости или не любви, он был счастливым маленьким мальчиком, которого обожали. Вокруг которого было столько уютных тёплых вечеров, что он даже не мог подумать, что это когда-нибудь может закончиться. И Дато он почти никогда не видел, отец почему-то перестал с ним общаться после свадьбы родителей, хотя его вины в уходе женщины к нему не было.
На седьмом году жизни отец Джо умер от инфаркта, неожиданно и скоропостижно, не подготовив сына морально к утрате. Такое бывает. Они были с мамой вне себя от горя. Мать долго плакала и не знала, как жить дальше. Джо видел как она страдает.
Но уже через пару месяцев женщина посадила Джо в машину и, ничего не объясняя, привезла в совершенно новый дом, который ему был неприятен как внешне, так и внутри. Сам Джо не сразу понял, что происходит. Но повзрослел он быстро. В этот же день.
Когда время остановилось.
Все началось со слов Дато:
– Ты слишком похож на этого ублюдка, его маленькая копия. – Мужчина ударил Джо с такой силой, что он упал на пол, разбив губу. Ему всего семь. Позже жалуясь матери, он получил еще по лицу, за ложь. Она не поверила его словам.
Больше Джо никогда не говорил с матерью о ее новом муже. А Дато любил доводить мальчика, ему нравилось издеваться над ним. Он рассказывал постоянно гадости о его отце, выводил из себя, бил и швырял из стороны в сторону.
Когда родилась сестра, Джо ничего не почувствовал, только отвращение – это было отродье Дато, его кровь и плоть. Чем старше становился Джо, тем больше он сопротивлялся своему отчиму, а тот в своё время посылал его то в лагерь для трудных подростков, то в психушку. А чему хорошему может научиться подросток в компаниях таких мест? Джо рос замкнутым драчуном, агрессором, всегда огрызающийся, вспыльчивый. Не подарок.
Стоило Джо показать отпор, проявить характер, как мужчина отправлял его в психушку, где мальчика накачивали тяжелыми лекарствами, чтобы он превращался в овощ.
Однажды Дато совершил самую главную ошибку в своей жизни, отправил его Джо в армию. Он хотел сломать его, а получилось наоборот. Парень нашёл настоящих друзей, себя и самое главное – научился контролировать эмоции. Теперь, когда Дато пытался вывести его из себя – он не поддавался. Джо словно надел бронежилет. Больше у Дато не получалось делать из него больного придурка.
Мама никогда не вмешивалась в происходящее, делала вид, что ничего не замечает. Джо не трогал мать, потому что она его родила, но чувств к ней у него не осталось.
Но как, женщина певшая ему песни на ночь, так быстро стала совершенно чужой?
Слушая рассказы Джо, я понимала откуда в нем все это недоверие и агрессия. Он не знал просто, что такое любовь, не умел себя вести по другому.
Я чувствовала, как он старается – учится доверять, быть нормальным. И взамен я отдавала ему всю себя, забыв что за пределами этого дома может быть жизнь, стерев из памяти наше знакомство. Ради надежды, что мы можем быть вместе как два нормальных человека, совершенно случайно столкнувшихся в метро, я была готова на все.
Джо был везде, он был даже в моих снах. Я постоянно думала только о его проворных руках, так умело стягивающих с меня одежду, ласкающих, точно знающих каждую точечку моего тела. Мужчина знал, где нужно поцеловать, чтобы тело отозвалось мгновенно.
Разве ли не это счастье?
Счастливое время.
Не знаю сколько мы жили в таком хрупком мире. Может быть месяц, два, может больше. Но в один из дней, лежа голыми на диване, Джо курил, стряхивая пепел в тарелку, потому что было лень даже пошевелиться.
Рыжие волосы укрывали его широкую грудь, одну прядку Джо игриво накручивал на палец. Я расслабленно сопела, иногда проводя пальцами по каменному животу, очерчивая рельеф четких кубиков.
– Нам нужно пожениться, Куколка. – Я замерла, посчитав что ослышалась. – Думаю, твои рыжие волосы будут шикарно смотреться на белоснежном платье на свадебных фотографиях.
Слова Джо не просто меня шокировали и завели в тупик, я лишилась дара разговаривать на несколько минут. Так и лежала, глядя на потолок и выжидая, когда туман перед глазами рассеется, и все эти слуховые галлюцинации пропадут.
Но Джо смотрел на меня вполне серьезно, не моргая и ожидая ответа. Я резко села, толкнув не сильно парня в грудь, чтобы не шутил больше так. Такие вещи нельзя так решать.
– Что за бред, Джо! Какая Свадьба? Мы знакомы то совсем ничего! Ты даже ни разу не сказал, что любишь меня! И свадьба? – Моя растерянность видна невооруженным глазом. Не каждый день тебе предлагают выйти замуж.
– Моё решение не изменится: ни завтра, ни послезавтра. Ты моя, и должна быть моей женщиной – женой. – Мужчина холодно отрезает. Судя по его хмурому лицу, моя реакция ему совсем не понравилась.
– А любовь? – тихо спрашиваю я. Сердце практически не билось. Я постепенно впадала в анабиоз. Было страшно, что он скажет что-нибудь грубое, отталкивающее.
– Куколка, я постоянно думаю о тебе. Когда я вижу твоё личико, мне хочется затрахать тебя до смерти. Я даже думать не хочу, что если ты выйдешь из этого дома, то рядом будут ходить какие-то ушлепки. И ты говоришь, я не люблю тебя? – чувствую нарастающее напряжение в его теле.
– Это признание, Джо? – прокусываю губу, пытаясь сдержать рвущиеся из груди всхлипы. Мне так хочется услышать заветные слова. Джо зарылся лицом в мои волосы, вдыхая, лаская меня и глухо шепча:
– Я люблю тебя, Эмма!
– Ох! Как же я люблю тебя, Джо! – сразу же вскрикиваю и кидаюсь ему на грудь, обвивая руками его сильную шею, протираюсь всем телом. Не могу в себе сдерживать водопад нежных чувств к этому человеку. – Несмотря ни на что, люблю!
Его пальцы по-хозяйски, собственнически раздвигали мои складочки, продирая для себя путь. Джо вторгается в меня. Его член заполняет меня до самой матки, пронзая насквозь. Стенки плотно обнимают его, не желая отпускать. Только так я чувствую себя полноценной.
Мужчина начинает двигаться во мне. С каждым толчком мой мозг становится все более жидким и податливым.
