Текст книги "Шоколадный грог (сборник "Горячий шоколад")"

Автор книги: Элда Мингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

снедающей ее тревоги.

– Вы покажете мне ваш ресторан?

Глава 3

Владение Джека располагалось всего через шесть домов от "Погребенного

сокровища". Между ними находились

французская булочная с великолепной выпечкой, выставленной в витрине; всегда

полная посетителей кофейня для гурманов,

откуда струился аромат свежемолотых кофейных зерен; и магазин модной одежды.

Эбби заметила также маленький газетный

киоск под темно-синим тентом, магазин открыток с вращающимися стендами и лоток,

с которого кусками продавали

невероятно вкусно пахнущую пиццу.

Витрины всех этих заведений выходили на широкую аллею, по которой текла

бесконечная толпа людей – одни

выгуливали собак, другие катались на роликах, третьи спешили по разным делам.

Пока Джек отпирал массивную двустворчатую дверь, Эбби едва сдерживала

нетерпение: ей очень хотелось поскорее

увидеть, как выглядит ресторан.

Потолки здесь были высокими, три отдельных зала – большими, однако очень

уютными, а просторная терраса выходила

на прогулочную аллею и океан. Осмотревшись, Эбби увидела снаружи кадки с

блестящими зелеными растениями и яркие

цветы в терракотовых керамических горшках. Стены были выкрашены в приятный

кремовый цвет, удачно

контрастировавший с красной черепичной крышей.

– Какой чудесный старинный дом! – воскликнула она.

Джек не столько показывал ей ресторан, сколько наблюдал за ее реакцией, и

Эбби прекрасно отдавала себе в этом отчет.

– Мне тоже нравится, – согласился он. – А еще больше мне нравится это место.

Эбби понимала, что он имеет в виду. Открытие нового ресторана – одно из самых

рискованных предприятий. Сколько

их, даже тех, что отличаются отменной кухней и прекрасным обслуживанием, не

выдерживают конкуренции и закрываются,

не просуществовав и года. Местоположение имеет огромное значение и все же не

гарантирует успеха. Но Эбби не

сомневалась, что в этом туристическом центре Джек преуспеет в своем начинании,

несмотря на соседство процветающего

пансиона.

– Хотите посмотреть кухню?

Эбби, разгадав его намерения, кивнула и последовала за ним. Здесь были

установлены две большие промышленные печи,

три офомных холодильника из нержавеющей стали и невероятных размеров мойки. На

стенах висели разнокалиберные

кастрюли и всевозможная утварь. Несмотря на то что Джек не умел готовить и не

собирался заниматься этим у себя в

ресторане, он прекрасно разбирался в том, какое оборудование понадобится его

шеф-повару.

На какое-то мгновение Эбби страстно захотелось стать этим шеф-поваром.

– Ну, что вы об этом думаете?

– Замечательно, – ответила Эбби, следуя за ним по другим помещениям,

предназначенным для хранения продуктов.

Наконец, миновав последнюю дверь, они оказались в проулке, выходящем к

дебаркадеру. Джек прекрасно обо всем

позаботился.

– Как вы думаете, когда вы сможете открыть свое заведение?

– Самое позднее недель через шесть. – Он многозначительно посмотрел на нее. -

Но вам придется начинать работу

уже сейчас, потому что нужно разработать меню и устроить винный погреб. Эбби, я

хочу, чтобы вы стали моим партнером.

Ваше слово будет таким же весомым, как мое.

Если бы кто-то разгадал ее самую сокровенную мечту и составил план ее

воплощения в жизнь, то это как раз и был такой

ресторан на берегу океана, современная кухня, возможность составления меню по

своему вкусу.

И вот ее мечта вдруг начинает сбываться. Джек Хейс делает ее реальной.

Но противоречивые чувства мешали Эбби отважиться и принять решение.

Ошеломляющее ощущение счастья сменялось

парализующим страхом. Стоя посреди пустого помещения и бессознательно теребя

ручку кожаной сумочки, Эбби внезапно

пришла к малоприятному выводу: ее желание помочь сестре и брату было весьма

подходящим поводом для того, чтобы

отсечь для себя любые поползновения сойти с профессиональной стези и заняться

тем, чем на самом деле хотелось бы, то

есть избежать риска.

Джек давал ей шанс начать жизнь сначала, пока еще не поздно, пока она

окончательно не высохла в своем чикагском

офисе. Но та часть сознания, в которой жил страх перемен, боязнь всего нового,

подсказывала, что нужно сесть на

следующий же рейс до Чикаго и завтра же утром идти в свою контору, выкинув из

головы этого мужчину и его ресторан,

словно ничего такого никогда и не было.

В каком-то смысле Джек пугал Эбби даже больше, чем ее собственные мечты.

Замявшись, она спросила:

– А предполагается ли здесь музыка?

– Вы прочли мои мысли, – ответил Джек. – Лос-Анджелес изобилует талантами.

Думаю, можно устроить небольшую

сцену рядом с баром и нанять местных музыкантов. Если дать им возможность играть

в свое удовольствие и хорошо за это

платить, клиенты будут наслаждаться живой музыкой.

– Звучит заманчиво.

– Но, – продолжил Джек, взяв Эбби под локоть и ведя обратно в кухню, – все же

в первую очередь мне нужен повар, и

я по-прежнему рассчитываю на то, что вы поразмыслите над моим предложением. Это

может оказаться очень весело, Эбби.

Джек был единственным среди ее знакомых, кто мог сказать "весело" о таком

рискованном предприятии, как открытие

нового ресторана. Он вообще не был похож ни на кого из тех, кого знала Эбби. Тем

не менее она понимала, что такая

авантюра действительно могла бы быть веселой. Шанс, который выпадает только раз

в жизни.

– Мне обычно требуется немного больше времени на размышления, – уклончиво

ответила она.

– Думайте сколько хотите. Но я надеюсь на положительный ответ.

Когда Джек притянул ее к себе и поцеловал, Эбби поняла, что он имеет в виду

нечто большее, чем работа в ресторане. Их

второй поцелуй. Такой же нежный, как и первый. Наедине с Джеком она вовсе не

испытывала неловкости и чувствовала себя

совершенно естественно в его объятиях.

Настолько естественно, что ее это даже пугало. Как такое может случиться

столь быстро?

Он не торопил ее, не требовал ничего, кроме невинного поцелуя, и Эбби была

ему за это благодарна.

Джек запер дверь, и они, оживленно беседуя, отправились обратно в пансион. По

дороге Джек взял ее за руку, и Эбби

поймала себя на том, что ей это тоже нравится.

– У меня есть теория, – сказал он. – Лень – замечательная вещь, недооцененная

в нашей культуре. Я думаю, что мы

все слишком много работаем, вы так не считаете?

Эбби вспомнила о беспрестанно трезвонящих в конторе телефонах, о том, как она

поспешно, не выходя из-за

письменного стола, съедает свой сандвич, как вечерами, когда за окнами сверкают

огни ночного города, сидит за столом и

глаза ее слезятся от мелкого шрифта официальных бумаг. И о постоянной головной

боли, которая изматывает в конце дня,

когда она ложится спать.

– Да. Уж я-то – наверняка, – согласилась Эбби.

– Это кафе должно стать местом, где люди могли бы отдохнуть и расслабиться,

побыть с друзьями и родными, вкусно

поесть, поболтать, послушать музыку, выпить бутылочку хорошего вина. Мне

хочется, чтобы с этим местом у них были

связаны счастливые воспоминания.

– Можно назвать его "Кафе воспоминаний", – подхватила Эбби.

– Нет, это неправильно. Как я уже говорил, при выборе названия я буду

полагаться на интуицию.

В пансионе Молли немедленно привлекла их к украшению помещения, ведь

открывался шоколадный фестиваль.

– Нужно развесить лампочки в саду. Слава Богу, в ближайшие дни дождя не

ожидается, – сообщила Молли, вручая

Джеку гирлянду.

Тот с добродушной улыбкой принял лампочки и попросил Эбби помочь ему.

Пока они усердно трудились, Джек лихорадочно размышлял.

Он сделал все возможное, чтобы уговорить Эбби остаться и помочь становлению

его ресторана. Если бы они были

знакомы дольше, он убедил бы ее дать шанс себе и ему.

Но что, если он ошибается, думал Джек, развешивая очередную гирлянду из

маленьких матовых лампочек вокруг патио.

Наверное, следовало убедить Эбби в том, что они могут составить потрясающую

пару, что он отчетливо представляет себе,

как счастливо они живут вместе до своих последних дней... На самом деле ему было

не так уж важно, будет она его шеф-

поваром или нет. Даже если бы Эбби, была лицом без определенных занятий, Джек

страстно желал, чтобы она стала

спутницей его жизни.

Однако Джек чувствовал, что такой подход может ее еще больше напугать. С

другой стороны, если он не послушается

своего сердца и не откроет ей своих чувств, Эбби сразу же по завершении

юридического семинара может сесть в самолет и

улететь в Чикаго, чтобы вернуться к работе, которую не любит, но которая создает

ей удобное ощущение надежности.

Его дядюшка, которого Джек обожал, именно так и поступил в свое время, и

только выйдя на пенсию, предался тому, о

чем мечтал всю жизнь. Но болезнь унесла его через два года после выхода на

пенсию. Сидя у его постели в залитой солнцем

больничной палате, Джек поклялся себе никогда не повторить этой ошибки.

Ну и что, что могут наступить сложные времена, что взлеты могут чередоваться

с падениями? В жизни такое случается

сплошь и рядом. У всех свои трудности, но их гораздо легче переносить, если

следуешь зову сердца и по крайней мере

пытаешься осуществить свои мечты.

Посмотрев вниз, он увидел Йоду. Собачка взирала на него своими темными

мудрыми глазами и старалась запрыгнуть на

стул, на котором стоял Джек.

– Знаешь, ведь ты, наверное, ее единственная радость в последние годы.

Йода, казалось, все поняла и взволнованно завиляла хвостиком. Джек ласково

погладил собачку по маленькой палевой

головке.

– Жаль, что я не знаю волшебного слова, которое могло бы заставить ее

остаться. Которое растопило бы ледяную

тревогу, развеяло бы беспокойство, таящееся на дне ее прекрасных глаз. Но я

постараюсь, подружка.

Йода снова моргнула.

– А, понимаю. Ты хочешь вернуться в Чикаго не больше, чем я хочу, чтобы вы

обе уехали. Зачем тебе барахтаться в

снежных сугробах, если можно гоняться на пляже за чайками? И как быть с твоей

новой подругой? Что будет с ней, а?

Йода поднялась на задние лапки и стала скрести штанину его джинсов. Джек

отложил гирлянду и взял собачку на руки.

Та, задрожав от восторга, принялась неистово облизывать его.

– Давай составим заговор и будем работать одной командой, – прошептал Джек,

подмигнув Эбби, которая наблюдала за

ними из противоположного конца патио. – Мы все устроим, Йода. Потому что ее

нельзя отпускать обратно домой.

Они ужинали вдвоем, изучая проспекты шоколадного фестиваля, которыми Молли

снабдила всех своих постояльцев, и

пытаясь решить, какие из предложенных семинаров посетить.

– Это великолепно: три бесплатных семинара для каждого из постояльцев, -

сказала Эбби, разглядывая буклет. – Вы

на какие пойдете?

"Какая мне разница, лишь бы ты была там", – хотел сказать Джек, но

благоразумно сдержался. Как человек, мало

смыслящий в таинствах кулинарии, он уже решил предоставить право выбора Эбби.

– Вот послушайте: "Лучшие булочки с шоколадной стружкой, какие вы когда-либо

пробовали!" Похоже, победителя

нужно искать на этом поприще.

– Да, булочки любят все, – согласился Джек. – Не помешает записать рецепт для

будущего кафе.

Он заметил, как потемнели ее серые глаза и между бровей снова залегла

складка. Джек готов был откусить себе язык -

ведь ему так хотелось, чтобы их вечер оказался безоблачно-радостным.

– А давайте пойдем на этот, – поспешно предложил он, в надежде отвлечь ее от

тревог. – Или, например, на этот:

"Шоколадные хлебцы быстрого приготовления, булочки и вафли".

– Шоколадные вафли. Это потрясает воображение.

К радости Джека, Эбби снова улыбалась.

– И мы должны, – подхватил он, – непременно посетить семинар по горячим

шоколадным напиткам, потому что в

конце его объявят победителя и я надеюсь, что им окажется Гарри.

Эбби поставила галочку у себя в буклете, потом отложила ручку и вздохнула:

– Как бы мне хотелось побывать на всех...

– Почему бы так и не сделать?

Она не ответила, и Джек понял почему. Ответ словно висел в воздухе. Потому

что в среду Эбби должна будет сидеть на

своем юридическом семинаре и все мысли о семинаре шоколадном придется выбросить

из головы.

– Да я просто так сказал.

– А чем вы собираетесь заняться, Джек?

– Я хочу совершить большой дегустационный тур по всем классам и когда найду

то, от чего захочется петь и плакать,

встану на колени и хитростью постараюсь выманить рецепт у того, кто это

приготовил.

Эбби залилась веселым смехом, и у Джека стало радостно на душе.

На следующее утро Эбби проснулась с ощущением счастливого ожидания. Она

приняла душ и надела короткое

хлопчатобумажное цветастое платье, которое купила в маленьком бутике на

прогулочной аллее. Платье решительно

отличалось от всего, что она обычно носила, – яркое и кокетливое, идеально

подходящее для сегодняшнего дня.

Взглянув на Йоду и кошку, свернувшихся вместе клубочком в кресле под окном и

дремавших на солнышке, Эбби

невольно улыбнулась и вдруг подумала, что собачка, должно быть, чувствовала себя

очень одинокой все то время, что ее

хозяйка проводила в конторе.

При воспоминании о том, как счастлива бывает Йода, когда, возвращаясь вечером

с работы, она открывает дверь своей

квартиры, у Эбби защипало глаза. Теперь у Йоды есть пушистая подружка, и она

больше не будет страдать от одиночества. А

ведь до сего времени Эбби и подумать не могла, что Йоде нужна компания.

"То же самое можно сказать и обо мне". Эта мысль постоянно преследовала ее.

С одной стороны, Эбби была рада, что Джек не похож на стремительного игрока,

умелого и изощренного, и не пытается

затащить ее в постель сразу же после знакомства. Ей нравилось, что мужчина дает

время привыкнуть к нему. Нравились его

поцелуи. Если можно сказать, что они встречаются, то сегодня будет их третье

свидание, не считая знакомства на берегу.

Первым официальным свиданием был их субботний ужин вместе.

Между тем Эбби казалось, что она знает Джека давным-давно.

Она вернулась в ванную и осмотрела себя в зеркале. Впервые в жизни ей

хотелось быть как можно меньше похожей на

адвоката по корпоративному праву. И чудо свершилось. Благодаря платью, стиль

которого, равно как и легкомысленные

босоножки, вполне подходил молодой даме, собравшейся на обычную дневную

прогулку. Волосы Эбби собрала на макушке

в конский хвост, на лицо нанесла легкий макияж.

Эбби выглядела замечательно. Кокетливая и очаровательная, она была готова

развлекаться.

– Мне нравится это платье, – отметил Джек, когда она спустилась по лестнице.

Эбби не знала, что он сидел здесь в кресле в ожидании ее выхода чуть ли не с

рассвета. И думал.

– Спасибо.

– Позавтракаем?

Она рассмеялась:

– Только не так, как вчера! Похоже, сегодня нам предстоит съесть немало

шоколада.

– Тогда заказывайте сами.

Они завтракали в утопающем в цветах патио вместе с остальными гостями,

которые с волнением ожидали шоколадных

изысков. Джек взял омлет, сок и тост, она – яйца всмятку и булочку с черникой.

– Интересно, – заметила Эбби, когда они, уже по традиции, попробовали еду из

тарелок друг друга. – Я всегда думала,

что омлет со шпинатом – очень пресное блюдо, не могу понять, как это у Гарри оно

получается таким вкусным.

– Мне он не выдаст своего секрета, раз я собираюсь открыть ресторан по

соседству. Может быть, вам удастся выудить

его тайну?

– Я попробую. Посмотрите, как все здесь стильно. Какие замечательные

фарфоровые подставки для яиц! Джек, вы

должны взять это на заметку.

– Я запомню, что нужно сказать об этом моему шеф-повару, – ответил Джек, едва

сдержавшись, чтобы не добавить:

"Единственному шеф-повару, которого я хочу видеть у себя на кухне, – вам".

Первое публичное занятие было посвящено истории появления шоколада. Джек

рассмешил Эбби, заметив, что Мексика

подарила миру по крайней мере две хорошие вещи: шоколад и чихуахуа. Потом они

перешли в класс для практических

занятий, и хотя Джек предполагал, что Эбби хорошо готовит, но ее умения потрясли

его.

Всех участников разбили на пары, Джек и Эбби составили одну из них. Он с

удовольствием наблюдал, как быстро и ловко

она добавляла муку, разрыхлитель и соль в смесь из коричневого сахарного сиропа,

масла, яиц и ванилина. Женщина,

которая вела занятие, для начала предложила общеизвестный рецепт, а потом к нему

около двадцати пяти вариаций. В конце

урока все участники попробовали только что извлеченные из духовки пирожные.

– Видите, Эбби, из нас получается прекрасная команда: вы готовите – я ем.

Не удержавшись от смеха, Эбби откусила кусочек восхитительного шоколадного

пирожного, и еще теплая-шоколадная

начинка слегка испачкала ей губы. Джек, не долго думая, положил ладонь ей на

затылок, другой рукой привлек ее к себе,

наклонился и, слизнув шоколад, поцеловал ее.

Поцеловал по-настоящему.

Время для Эбби остановилось.

О, сколько раз она слышала это выражение, но никогда не верила, что так может

быть на самом деле.

Ее и прежде целовали, но девушка и знать не знала, что поцелуй может быть

таким.

Теперь, когда голова ее покоилась на ладони Джека, когда он обнимал ее за

талию и губы его были прижаты к ее губам,

Эбби поймала себя на том, что не может шелохнуться, не может даже дышать. Не то

чтобы она испугалась. Просто

почувствовала, что происходит нечто необычное, нечто, что перевернет весь ее

мир, хочет она того или нет.

Эбби никогда не понимала, что люди имеют в виду, когда говорят о родстве душ.

Но сейчас, чувствуя, как по всему телу

пробегает дрожь, она уже знала: это именно то, о чем испокон веков пишут поэты.

Они отстранились друг от друга, лишь губы еще сливались в поцелуе. Эбби почти

не слышала шума, который подняли

участники семинара, упаковывая свои изделия в коробки, розданные

преподавательницей. Эбби видела только лицо Джека в

нескольких дюймах от своего.

Взгляд его ореховых глаз казался озабоченным: он ждал реакции.

– Джек, – прошептала Эбби, понимая, что у нее на лице написаны все ее чувства

к этому мужчине.

– Я не мог удержаться, – выдохнул Джек, глядя на нее сверху.

И Эбби поняла, что он имеет в виду отнюдь не шоколад.

Они побывали еще на одном семинаре по приготовлению потрясающе эффектных

десертов, после чего Эбби взяла Джека

под руку и они отправились наверх, в ее комнату. Вывесив снаружи табличку

"Просьба не беспокоить", она заперла дверь,

потом, подойдя к окну, задернула шторы.

Ничего похожего в ее жизни еще не случалось.

Эбби так и хотелось сказать: "Я никогда прежде не поступала подобным образом,

никогда так быстро ни с кем не

сближалась", – но она понимала, что слова ничего не значат. Джеку это совершенно

не важно. Ей было ясно, что он

чувствует то же самое, что так же потрясен тем кратким поцелуем. И ему нужно

больше.

Эбби прекрасно знала правила, которым обычно следуют в подобных случаях, но

какие уж тут правила, когда встречаешь

такого человека, как Джек. А главное – она знала, что, даже если не сумеет

переломить себя и остаться в этом приморском

городе, с этим необыкновенным мужчиной, ей останутся воспоминания, которыми она

будет жить. Эбби не хотела умереть,

так и не испытав того, что – она не сомневалась – предстоит им сейчас испытать.

Йода и кошка, свернувшись в один клубок, сладко спали в кресле у окна.

Задернув шторы, Эбби посмотрела на Джека, все

еще стоявшего у двери, медленно подошла к нему, нерешительно коснулась его

широких плеч. И в тот же миг все стало

просто.

Неужели два сердца могут биться как одно?

– Со мной такого еще не бывало, – еле слышно прошептала Эбби, когда они

разомкнули уста, и, положив голову ему на

грудь, прислушалась к стуку его сердца.

– Со мной тоже, – ответил Джек хриплым, срывающимся от волнения голосом,

улыбнулся и снова поцеловал Эбби,

затем поднял ее на руки и понес к оттоманке.

Здесь, наверху, было так тихо, что Эбби слышала, как он дышит, как бьется его

сердце, и чувствуя, что Джек все еще

колеблется, сама поцеловала его за ухом.

– Ласкай меня, – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты меня ласкал.

Никто никогда не вызывал в ней таких чувств, и это обещало сделать их

физическую близость еще более восхитительной.

Эбби не испытывала страха, пока Джек снимал с нее платье и босоножки, она

жаждала его прикосновений, двигалась ему

навстречу свободно и естественно, и вот она уже лежит в одном лишь тонком

кружевном белье.

Джек одной рукой ловко расстегнул ей лифчик, и Эбби засмеялась.

– В чем дело? – шепотом спросил он и поцеловал ее.

– Я знала, что в этом ты мастер.

– Только с тобой, – возразил он.

Потом его рука легла ей на грудь, и для Эбби исчезло все вокруг, кроме

чудесного ощущения. Ей хотелось поторопить

Джека, она сжала ладонями его голову, запустив пальцы в густые волосы, и

потянула вниз, туда, где его губы без труда

нашли ее грудь. От влажного теплого прикосновения Эбби обожгло, и внизу, там,

где она жаждала его больше всего,

разлился нестерпимый жар.

Эбби стала лихорадочно расстегивать пуговицы на его рубашке, страстно желая

поскорее почувствовать его обнаженное

тело на своем, даже тонкая ткань, все еще разделявшая их, мешала ей. Джек сел на

край оттоманки, сорвал с себя рубашку,

скинул туфли и носки, расстегнул молнию на брюках и спустил их на бедра. Трусы

стали тесны ему, Эбби видела, что он

хочет ее, но боится напугать.

Она же была готова отчаянно и доверчиво броситься с обрыва. Эбби так долго

таила самое сокровенное в себе, что сейчас

хотела отпустить наконец себя на волю. Она жаждала Джека.

– Я хочу видеть тебя обнаженным.

Если бы кто-нибудь еще несколько дней назад сказал ей, что она может

произнести такое мужчине, тем более мужчине, с

которым знакома всего два дня, Эбби расхохоталась бы. Но сейчас она повторяла

это вновь и вновь, не успев даже

ужаснуться.

Джек приподнял бровь, лукаво улыбнулся, глядя на нее в упор, и, развязав

шнурок на трусах, сорвал их с себя.

Он был прекрасен. Так прекрасен, что у Эбби захватило дух, когда он осторожно

положил ее руку на свою плоть. У него

было великолепное тело – упругое и мускулистое, напрягшееся от возбуждения. От

исходящей от него пульсирующей

энергии, казалось, искрился воздух; Эбби не могла отвести взгляд. Он страстно

желал ее, это невозможно было скрыть, -

это делало Джека немного уязвимым и еще больше усиливало желание Эбби.

– Джек, – сказала она, перебирая пальцами завитки волос на теплой мускулистой

груди, – ты так прекрасен... – В ее

голосе слышалось удивление.

– Здесь только одна красавица – это ты, – возразил Джек и опустил ее на

кушетку.

Эбби даже не заметила, как осталась без кружевных трусиков. И в следующее

мгновение, когда, раскрасневшаяся и

беззащитная от желания, лежала на спине, а Джек, нависая над ней, овладевал ею,

она уже знала, что отныне навек

принадлежит ему.

Его взгляд был напряженным, ее – полным удивления настолько, что он

улыбнулся.

– Эбби, – сказал Джек тихо, и она отметила, что никто никогда так не

произносил и, конечно, уже не произнесет ее имя.

Эбби закрыла глаза, наслаждаясь сладостной мукой, и вдруг услышала, как он

шепчет: "Да, да, да!"

Потом Эбби перестала слышать что бы то ни было. Все ее мышцы сначала

напряглись, потом мгновенно расслабились. В

экстазе она схватила Джека за руку, ее открытый рот исказила судорога боли. Эбби

не отпускала его, желая увлечь за собой

туда, куда летела сама, потому что без него, без мужчины, который уже дал ей так

много, она не сможет в полной мере

испытать наслаждение.

– Джек! – крикнула она, на миг испугавшись, что потеряла его.

Ее ногти впились в его плечо, и в этот момент он содрогнулся в экстазе.

Только теперь, зная, что сумела дать ему это,

Эбби почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Открыв глаза, Эбби увидела, что Джек наблюдает за ней.

– Долго я спала?

Он улыбнулся и поцеловал ее.

– Это имеет значение?

Эбби поразмыслила секунду и ответила:

– Наверное, нет.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Джек, натягивая покрывало на ее обнаженные

плечи.

Пока Эбби спала, он перенес ее на кровать и укрыл. Сердце Эбби наполнилось

благодарностью.

– Однако мы должны кое о чем серьезно поговорить.

Столь серьезный тон озадачил ее.

– О чем?

– Тебе нужно дать имя этому пушистому существу. Нельзя же до конца жизни

называть ее "Йодиной кошкой".

Эбби рассмеялась и прижалась к Джеку. У нее в ногах лежали обе – и палевая

Йода, и дымчатая персиянка.

– Назови сам, – попросила она. – Мне ничего в голову не приходит.

– Я уже думал об этом, – признался Джек. – Можно позаимствовать что-нибудь из

классической мифологии.

Учитывая, что ее вынесло из моря, например, вспомнить Афродиту. Но это слишком

длинное имя для такой маленькой

изящной кошечки.

– Ты прав.

– Тогда, может быть, что-нибудь простое, например, Дымка – она же дымчатая?

Впрочем, для столь изысканного

существа это слишком просто.

– Совершенно с тобой согласна.

– А как ты придумала имя Йоде?

Услышав свое имя, чихуахуа продралась сквозь смятые простыни и уселась Джеку

на грудь.

– Но это же очевидно. Она так похожа на того персонажа из "Звездных войн". К

тому же я никогда не сомневалась, что

она так же умна, как он. Умненькая маленькая собачка.

– Это точно. Значит, ты хочешь и кошечке дать имя какого-нибудь персонажа

трилогии?

– Может быть, Лиа подойдет?

– Нет, – запротестовал Джек. – Она совсем не похожа на Лиа.

– И уж тем более на Вуки.

– Эвокс. Нет, это неблагозвучно.

– Я иссякла. – Эбби вздохнула. – Предоставляю это тебе, иначе бедная кошка до

конца дней своих будет ходить без

имени.

– Каллиста, – предложил Джек. – По-гречески это значит "самая красивая". А

для краткости можно звать ее Калли.

– Очень мило. – Эбби приподнялась на локте и посмотрела вниз, туда, где в

изножье по-королевски широкой кровати,

свернувшись клубком, лежала пушистая кошечка. – Калли? Тебе нравится это имя?

Персиянка подняла головку и тихо мяукнула.

– Йода? – спросил Джек. – А ты что думаешь?

Собачка тут же начала восторженно облизывать его, пока Джек не расхохотался.

– Ладно. Каллиста так Каллиста.

Приняв душ, они спустились вниз, где продолжался шоколадный фестиваль, и Джек

удивил Эбби, сообщив, что купил им

обоим абонементы на всю неделю. Она была искренне тронута его подарком.

– Ты пытаешься сбить меня с пути истинного, – сказала Эбби, когда они, обходя

дегустационный зал, пробовали

шоколадные конфеты, сливочную помадку и кусочки всевозможных тортов.

– Я пытаюсь наставить тебя на путь радости, – возразил Джек. – По крайней

мере до среды.

Он купил ей бусы из шоколада и небольшую коробочку трюфелей с шампанским.

– Какие конфеты ты любишь больше всего?

– Я люблю соевые батончики. Есть такой сорт, его делают с добавлением белого

шоколада и лаймового сока и пролают в

единственной кондитерской в Чикаго...

– Я найду что-нибудь похожее.

Они посетили занятия по изготовлению изысканных горячих шоколадных напитков.

Гарри получил там вторую премию.

Первая досталась участнику, представившему декадентский напиток с добавлением

ликера из фундука.

Гарри ничуть не расстроился:

– Вторая премия! А ведь это общеамериканский конкурс. Занявшие первое, второе

и третье места получат право

присвоить своим напиткам названия, и их рецепты напечатают в общенациональном

кулинарном журнале! Я сделаю

потрясающую рекламу этому местечку!

– Превосходно! – подхватил Джек. – И как вы собираетесь назвать свой напиток?

– Исходя из того, что он был "сочинен" в "Погребенном сокровище", чтобы не

отклоняться от "пиратской" темы, я бы

назвал его "Шоколадным грогом". Но у меня еще есть несколько недель на

размышления.

– О, я прекрасно знаю, как трудно бывает найти точное название, – улыбнулся

Джек, исподтишка наблюдая за Эбби. -

Одна знакомая мне кошка чуть было вообще не осталась без имени.

– Очень смешно, – шепнула Эбби, когда Гарри поспешил на кухню.

– Думаю, мы могли бы поужинать вдвоем у меня в номере.

При мысли о том, что можно еще несколько часов провести наедине с Джеком, у

Эбби учащенно забилось сердце. Она не

видела причины лукавить. В конце концов, осталось совсем немного времени до

того, как она вернется к своим юридическим

штудиям, а потом и в Чикаго.

И Эбби не была намерена терять это время.

– С удовольствием, – ответила она.

– Тогда часов в семь, когда закончатся все занятия?

– Я приду.

Джек нахмурился:

– Но я не имел в виду, что до того времени мы расстанемся. Тебя это

устраивает?

– Вполне. – Эбби разгладила морщинки у него на лбу. – Не хмурься. Давай жить

настоящим днем. – И, заглянув в

свой буклет, предложила: – Не хочешь посетить семинар по шоколадному мороженому?

– Мне все равно какой – лишь бы вместе с тобой.

Глава 4

В какой-то момент – Джек даже не уловил, когда именно, – Эбби стала

отдаляться от него.

Они прослушали семинар по шоколадному мороженому, потом поужинали в его

номере, уставленном цветами и свечами;

в ведерке со льдом охлаждалась бутылка превосходного шампанского. Ужин из пяти

блюд вполне заслуживал названия

"пища богов", а десерт представлял собой настоящее произведение искусства. Джек

заказал ее любимое крем-брюле,

полагая, что Эбби захочет немного отдохнуть от шоколада.

После ужина они снова предались любви. Эбби заснула в его постели, а Джек,

наблюдая, как она спит, думал о том, что

эта женщина возвела между ними тонкую, едва заметную, но все же стену. И Джек не

знал, как ее сокрушить. Он чувствовал

себя точно так же, как принц из книги волшебных сказок, которому нужно было

разорвать изгородь из колючих растений,

плотным кольцом окружавшую замок, чтобы освободить заточенную принцессу.

Только в данном случае не возьмешь в руки меч и не разрубишь унизанную шипами

изгородь. Стена, которую предстояло

преодолеть ему, была почти несокрушима. Станут ли они ближе друг другу, зависело

только от Эбби.

Джек пребывал в такой эйфории после их дневного свидания в ее номере, что

даже не заметил, когда эта удивительная

женщина начала медленно окружать себя невидимой стеной. Теперь, наблюдая за

спящей Эбби, он обратил внимание на

маленькие морщинки, бороздившие ее лоб даже во сне. Эбби что-то мучило, и не

требовалось особых дедуктивных методов,

чтобы понять – причина ее тревоги кроется в нем.

Она приехала сюда на обычный юридический симпозиум, а он предложил ей шанс

полностью изменить свою жизнь.

Причем в один миг. У Эбби не было времени подумать, готова ли она к такому

решению – оставить позади две тысячи

миль, переселиться на тихоокеанское побережье и помочь ему в рискованнейшем из

деловых предприятий – открыть кафе и

ресторан. А ведь у Эбби есть диплом юриста, место в престижной фирме, владелец

которой – ее дядя.

О каком уж спокойствии тут можно говорить!

Нет, хватит с него разговоров о спокойствии! Джек видел на примере

собственного дяди, к чему приводит стремление

обеспечить себе надежность положения, и помнил последние слова, которые тот

сказал ему в стерильной больничной палате,

помнил, какая тоска звучала в его голосе – тоска по несбывшимся мечтам, по