Текст книги "Казуал (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– А Вивик он вообще кто? – спросил я.

– В прошлом неплохой врач-патологоанатом. – охотно ответила Скит. – Причем патологоанатом в самом прямом понимании этого слова. Здесь, в Аномалионе, патологии, как ты понимаешь, перестают быть патологиями и становятся нормой, поэтому для него тут было настоящее раздолье. Ну, а когда купол закрылся, он стал оказывать врачебные услуги, не отказываясь, однако, от своего, как он это называет, призвания. Он продолжает изучать всяческие патологии и непонятные явления, иногда докапываясь до интересных фактов и делая интересные выводы.

– А импульсная винтовка ему зачем?

– Затем же, зачем и все остальное. Ему интересно, как предмет устроен, как он работает. Если он не сможет додуматься до принципа работы сам – продаст кому-то, кто, по его мнению, сможет додуматься. Вивик – исследователь по природе, ему не важно, что исследовать. Просто за границей Купола в исследованиях обычно нуждается что-то биологической природы, а здесь…

– А здесь и техника может быть биологической. – продолжил я, вспоминая паучий вертолет.

– Вот, ты уже понимаешь! – весело тряхнула русым хвостом волос Скит. – А ты не безнадежен!

– Да уж надеюсь. – я ухмыльнулся. – Смог же как-то справиться с этой вашей душерощей. А Вивика послушай, так весь Аномалион это минное поле, устроенное в зыбучих песках.

– В общем-то, так оно и есть. – внезапно посерьезнела Скит. – Просто концентрация и плотность всякого дерьма разная в разных местах. Мы сейчас находимся в одной из условно безопасных зон… Или ты думал, люди будут селиться там, где в любой момент может случиться какой-то факап?

– Так ведь и тут может.

– Может. – вздохнула Скит. – Но если и случится, то, скорее всего, маленький и локальный.

– А если большой и глобальный?

– А если большой и глобальный, то люди напрягутся. Если останется кому напрягаться. Еще один большой и глобальный – задумаются. Третий – пересмотрят статус этой земли как «условно безопасной» и переедут.

– И часто такое случается?

– Непредсказуемо. – Скит покачала головой. – То раз в неделю, то раз в два года. В разных областях по-разному, некоторые с самого появления Аномалиона ни разу не меняли свой статус. Некоторые из них даже осторожно начали называть «безопасными».

– Ладно, а Вивик? – я обернулся на секунду, но дом патологоанатома, конечно, уже давно скрылся из виду. – Он почему живет так далеко и одиноко?

– А ему никто не нужен. – усмехнулась Скит. – Это он так говорит. На самом деле, это скорее он никому не нужен. Или даже не так. Нужен-то он много кому, ведь он единственный, кто с жаром берется изучать всякие странные случаи и иногда даже находит способы справиться с ними. Но вот жить с ним рядом не хочет никто, для них он… не то чтобы прокаженный, конечно, но как минимум тот, кто с прокаженными работает. Короче, его побаиваются и презирают одновременно.

– Зря, я считаю. Милый образованный и интеллигентный человек.

– Это ты его со скальпелем в руках еще не видел. Когда он препарирует какую-нибудь интересную дрянь, он с ней разве что на латыни не разговаривает.

– А ты что, видела? – я скосился на Скит. – Вы с ним настолько близко знакомы?

– О, это долгая история. – Скит махнула рукой. – Нас многое связывает, мы добрые друзья. Кучу раз выручали друг друга.

– Хорошо, когда есть такие друзья. – покладисто сказал я.

– Друзья это в принципе хорошо. В Аномалионе в одиночку тяжело. Я бы сказала, почти невозможно. Выживают группы, кланы, сообщества, фракции. Чем больше общество, тем лучше ему живется.

– Ну и как же живет Вивик?

– Вивик уникален. – Скит помотала головой. – Второго такого фрика нет во всем Аномалионе. Можно считать, что он под защитой сразу всех, как бы странно это ни звучало.

– Ну а ты? Состоишь в каком-то обществе? Группе?

– А то. – усмехнулась Скит. – Я состою в группе Вивика.

– И много вас в этой группе?

– Было четверо, но двое пропали пять лет назад – как раз когда Вихрь вышел из-под контроля. Ушли, никому ничего не сказав, и просто пропали без вести – ни ответа, ни привета. Остались мы вдвоем с Вивиком.

– Получается, ты живешь с ним?

– Мы живем в одном доме. – чеканя каждое слово, поправила Скит. – Можно и так сказать. Но я чаще в рейдах, а вот Вивик почти безвылазно в доме сидит. Все нужное ему тоже я вожу.

– А на свалке тогда ты тоже что-то для него искала? – осенило меня.

– Можно и так сказать. – уклончиво ответила Скит.

– Нашла?

– Нашла. – Скит подняла руку и пихнула меня кулаком в плечо. – Тебя. Поверь, Вивик был рад тебе дальше, чем тому, что я должна была принести! Таки какой интересный случай, вы таки только посмотрите!..

Скит довольно похоже изобразила Вивика, и я улыбнулся.

– Таки этот молодой человек представляет огромный интерес для… тела. – упавшим голосом закончила Скит.

– Тела? – не понял я.

– Тело. – Скит подняла палец и ткнула пальцем на обочину дороги.

Там и правда лежало тело, метрах в двадцати от нас. Человек в зеленой мешковатой одежде лежал на животе, подогнув одну ногу, и не шевелился.

– Надо помочь! – бросила Скит и перешла на бег.

Я пошел быстрым шагом следом, присматриваясь к телу. Что-то мне в нем не нравилось. Если это труп, то где кровь? Впрочем, ладно, кровотечение могло быть внутренним, и тогда на земле не будет ни лужицы, ни полосочки…

Полоска! Вот оно! От трупа по обочине тянется широкая полоса, сбегающая в кювет и петляющая в невысокую траву, да еще и рядом видны натоптанные свежие следы… Его сюда специально притащили! Например, для того, чтобы прижать мертвым телом гранату без чеки и ждать, когда найдется кто-то достаточно сердобольный, чтобы перевернуть!

– Скит, нет! – крикнул я, переходя на бег. – Не трогай его!

Но Скит уже взяла мертвеца за плечо и тянула на себя, чтобы перевернуть…

Глава 11

Я не успел. Я бы в любом случае не успел – только если бы умел телепортироваться! Скит уже тянула мертвеца за плечо, а я еще только-только брал разбег, в надежде схватить ее за руку и остановить!

Раздался громкий хлопок сработавшего запала, и из-под трупа выкатилась ребристая зеленая стальная груша.

Но Скит тоже оказалась не лыком шита. Может, она и не поняла, что именно она делает и чем это чревато, а, может, просто желание помочь в ней пересилило здравый смысл… Так или иначе – при виде гранаты она, видимо, поняла всю пакость ситуации и среагировала моментально.

Она ловко упала вперед, прямо поперек трупа, опираясь об асфальт одной рукой, подхватила гранату другой и, не переворачиваясь, прямо под собой, плоско, словно камушком блинчики по ровной водной глади пускала, швырнула гранату в кювет дороги!

Врет механический суфлер. Это не вариант, как минимум потому что он существует в единственном числе. Это прямое руководство к действию. Это единственное, что сейчас можно сделать.

Не сбавляя шага, я плюхнулся на одно колено – к счастью, вшитые в штаны наколенники спасли мои суставы от болезненного контакта, – и следующим движением – на руки, смягчая падение. Быстро, как только мог, закинул руки назад, нашарил ручку рюкзака, и подтянул его на затылок, прикрывая голову – времени развернуться к взрыву ногами у меня точно не хватило бы, хотя бы так закрою. Если какой-то шальной осколок долетит до меня, вряд ли ему хватит энергии пробить все то, что напихано в рюкзак, и навредить голове. Голова – это кость…

Рот открывать я тоже не стал – граната находилась слишком далеко, чтобы контузить меня, а вот снижать чувствительность ушей, которые неминуемо заложило бы от этого, пусть и частично, не хотелось. Мне надо было слышать, что происходит вокруг. Понять, откуда будет произведена последующая атака.

В том, что атака будет, я не сомневался. Нет ровным счетом никакого смысла в том, чтобы оставлять гранату под телом и не караулить потом того, кто додумается нарваться на такую простую ловушку. Это имеет смысл на войне, где задача – просто уничтожать живую силу противника, или минировать удобные позиции, на которые позже предполагается вернуться… Но в Аномалионе нет войны, да и позицию на краю дороги не назвать удачной вообще ни в каком смысле – кому и зачем она может понадобиться?

А вот бандитов всяких и мародеров в Аномалионе, надо думать, приличное количество. И для них эта позиция – просматриваемая со всех сторон из близлежащего редкого желтого леса, – как раз-таки была бы идеальной.

В кювете громко хлопнуло, над головой низко свистнуло, где-то впереди глухо ругнулась и зашипела Скит.

Ну, раз ругается – значит, все как минимум не страшно. Тяжелораненые обычно не кричат – организм понимает, в какую задницу попал и пытается максимально беречь силы.

– Бегом! Пушки к бою! – раздалось со стороны жиденькой рощицы слева от дороги. – Их всего двое!

Очень громко раздалось. Очень близко раздалось – метрах в тридцати. Прямого визуального контакта пока еще нет, но это скоро изменится. И это даже в какой-то степени хорошо – это дает понять, что против нас выступают дилетанты. Возможно, многочисленные, возможно, хорошо экипированные, но – дилетанты. Понимающие люди не выдают себя такими громкими воплями. Вообще никакими воплями. Они если и общаются голосом, то тихо – шепотом, заменяя свистящие звуки, особенно хорошо слышные на дистанции, на шипящие. А в основном стараются общаться знаками, если знают, что рядом противник. Так орать могут только вчерашние гражданские, которые сейчас где-то обзавелись оружием, но не обзавелись никакими знаниями и умениями, что к этому оружию, в идеале должно прилагаться, и решили попытать удачи на дорогах. Потому они и провернули трюк с гранатой, что стрелять ни хрена не умели, и боялись, что первыми выстрелами всего на тридцати метрах могут промахнуться и тем самым спугнуть добычу. Надеялись, что эфка сделает за них всю работу, и им останется только добить.

С другой стороны дороги при этом не раздалось ни звука – сидящие в засаде очевидно были не настолько подкованы в тактике, чтобы расположиться и там тоже. А, может, их было банально слишком мало, чтобы занять оба кювета, или испугались отсутствия какой-то растительности, а окапываться и маскироваться им было лень… Какая разница, почему? Главное – что они оказались с одной стороны от дороги – с той самой, на обочине которой как раз разлегся и я. А это значит, что я у них сейчас как на ладони.

Я перевалился на правый бок, насколько позволял все еще накрывающий голову рюкзак, и поднял автомат, развернув его параллельно асфальту и прижимаясь к прикладу щекой. Щелкнул предохранитель, падая в промежуточное положение – огонь очередями.

Совершенно ненужная подсказка – мне же сейчас не по бутылочкам в тире стрелять. Мне вообще ни в кого толком не стрелять. Мне просто насыпать горстку пуль в направлении предполагаемого противника, чтобы он не насыпал их мне.

Я зажал спусковой крючок на пол-секунды, выпуская ровно пять патронов. Автомат дернулся в руках, выплевывая свинец, в роще что-то громко хрустнуло и кто-то закричал:

– Падла!.. Дыранули-и-и!..

– На обочине живой! – ответил ему другой голос. – Вали его!

Это все я слышал где-то на границе сознательного. Руки же, чуть ли не раньше, чем из затвора вылетела пятая гильза, выпустили автомат и быстро крест-накрест щелкнули фастексами, что крепили лямки рюкзака. Если все будет нормально – потом подберу. Если не будет – не подберу.

Я откатился в сторону, перемещаясь на другую сторону дороги, и в то место, где я только что был, ударили пули, взметая столбики пыли. Вот и отлично. Пусть отвлекаются на меня, а раненая Скит тем временем получит больше времени на какие-то решения. Она же наверняка ранена, не просто же так, на пустом месте, она ругалась?

– За ним! Не дайте ему уйти! – раздалось из рощи и снова захрустели под тяжелыми шагами ветки.

Докатившись до кювета на правой стороне дороги, я упал в него и тут же развернулся, используя дорожное полотно как бруствер. Отсюда вся дорога была для меня как на ладони, а вот сам я от случайного взгляда отлично прикрыт и даже немного замаскирован пыльной жухлой растительностью.

Щелкнул предохранитель, переключая автомат в режим стрельбы одиночными. Надо экономить патроны, у меня всего два магазина, и то один заткнут за пояс сзади, потому что больше засунуть его было банально некуда. Никакой разгрузки Вивик мне не выдал, а совать в набедренные карманы – гнилая затея, в случае ранения и необходимости наложить жгут на бедро, любой предмет в этих карманах равно минус стакан крови каждую секунду, что понадобится на то, чтобы этот предмет оттуда извлечь. Это было очевидно даже без механического суфлера – наверное, именно поэтому он не стал об этом говорить.

Итого у меня двадцать пять патронов плюс еще тридцать во втором магазине. При условии неизвестного заранее числа противников – не так уж и много.

Но и не так уж и мало. Если я окажусь прав и они окажутся дилетантами – то даже можно сказать что достаточно.

На той стороне дороги показался первый противник. Он был одет в оранжевый комбинезон, от которого использовались только штаны, а верхняя часть была сброшена и завязана рукавами на поясе. На голове у бандита болтался какой-то непонятный, чуть ли не велосипедный, шлем, а нижнюю часть лица прикрывала повязка. Особенно диссонансно на фоне всего этого выгляд разгрузочный жилет, который бандит напялил прямо на голое тело. Большинство подсумков были пусты, или из них торчал всякий хлам вроде консервных банок и мотков веревки, но пара магазинов к оружию, которое он держал в руках, виднелись тоже.

Бандит широким прыжком из кювета вскочил прямо на дорожное полотно, нисколько не скрываясь и даже не пытаясь этого делать. На фоне редкого леса его силуэт представлял собой идеальную мишень, а уверенность, с которой он обводил окрестности стволом оружия, выискивая жертву, не оставляли сомнений в том, что эту цель надо поразить.

Я выстрелил трижды. Два раза – целясь в грудь бандита, вероятно, защищенную бронеплитой внутри разгрузки, и третий раз, чуть приподняв мушку – в голову. Первые две пули сбили бандита с шага, чуть ли не отбросив его назад – видимо, в жилете и правда была спрятана какая-то пластина брони, зато третьему снаряду не помешало ничего. Попав куда-то в район правого глаза, она без сопротивления прошила насквозь череп и шлем, который вообще непонятно зачем был надет, и бандит рухнул на спину без движения.

– Димо-о-он!.. – раздалось из кювета ревом раненого кабана, и тут же затрещали выстрелы. Беспорядочно, бесприцельно, бессмысленно. Будто они всерьез надеялись, что я буду лежать и ждать, когда свинец меня настигнет.

Пули свистнули над тем местом, где я лежал, но меня там уже не было. Едва ли не раньше, чем третья пуля покинула ствол, я откатился в сторону на несколько метров, чтобы меня не засыпали пулями, если у кого-нибудь там хватит ума определить, откуда велся огонь. В итоге я оказался всего лишь парой метров правее того места, с которого стрелял первый раз, но и этого оказалось достаточно. Бандиты не видели ни меня, ни моего перемещения, поэтому определить позицию могли лишь на слух, вот и стреляли условно в мою сторону поверх дорожного полотна.

Я их не видел тоже, поэтому пока что не стрелял, хотя так и подмывало из положения лежа дать очередь на весь остаток магазина широким веером, скашивая целый сектор перед собой. Просто не было никакой гарантии, что именно в этом секторе окажутся все атакующие, в то время как подобная выходка снова вскроет мою позицию для тех, кто в теории останется на ногах после подобного перфоманса. Лучше я подожду момента, когда они все окажутся у меня в зоне уверенного обзора и я буду понимать, что меня ждет, если я открою огонь прямо сейчас.

Бандиты выскочили на дорогу сразу всемером, остервенело паля в то место, где я был минуту назад. Пули вонзались в сырую землю, некоторые с громким визгом рикошетили от асфальта, перекрывая даже вопли одного из бандитов, который то ли пытался ими заглушить свой собственный страх, то ли пытался устрашить меня…

Я же уже выбрал было слабину спускового крючка, чтобы пристрелить первого, на голове которого виднелось что-то вроде металлического ночного горшка с рядом шипов по центру…

Я снял палец со спускового крючка, передумав стрелять, и потянул автомат за спину. Суфлер в голове прав, из этой позиции я сразу всех не перестреляю – просто не смогу так быстро перекидывать ствол с цели на цель, чтобы не подставиться в итоге самому. А у меня ведь, в отличие от них, нет вообще никакой бронезащиты, так что мне любая пуля – смертельна. Не совсем так, конечно, но лучше рассчитывать именно на это, потому что в подобной ситуации даже потеря одной конечности – это уже смерть, не говоря уже о попаданиях в корпус. Лучше будет отползти под прикрытие, подальше в кювет, пониже после чего быстренько сместиться на десяток метров в сторону – на четвереньках, если понадобится, – пересечь дорогу так, чтобы меня не заметили, и атаковать бандитов, чьи взгляды сейчас безотрывно прикованы к моей старой позиции, со спины. Тогда шансы поразить всех пятерых раньше, чем они поразят меня, многократно возрастут.

Но у судьбы в лице Скит были иные планы.

– Сдохните, твари! – кровожадно завопили спереди, а потом затрещал «вектор» Скит.

Один из бандитов сразу упал на дорогу, словив несколько пуль, но своей тушкой он заслонил остальных, и им ни одного снаряда из длинной яростной очереди Скит не досталось. Проявив неожиданную для них реакцию, они тоже резко попадали на асфальт и развернули свои стволы в сторону девушки.

Этого только не хватало! Ну вот кто просил ее вмешиваться⁈ Я бы сейчас спокойно претворил в жизнь свой план, пользуясь тем, что бандиты сейчас способны только на одно действие – переговариваться, решая, кто пойдет проверять, пристрелили они убийцу Димона или нет! А теперь придется еще и Скит спасать – у нее-то позиция не в пример хуже моей! Из всех укрытий только труп, который уже один раз спас ей жизнь, но второй раз вряд ли подарит такую роскошь!

Надо снова отвлечь их от нее, они как раз сейчас находятся можно сказать что спиной ко мне! И ладно, что я их ни хрена не вижу – это поправимо!

Скрипнув зубами, я уперся левой рукой в землю, правую не отрывая от рукояти автомата, который почти успел убрать за спину, и толкнулся, вставая на одно колено – в положении лежа я ни хрена не видел бандитов, которые тоже залегли. Поймал на мушку чьи-то ноги, перевел прицел чуть выше и выжал спуск.

– Сзади! – тут же заорали бандиты. – Эта сука еще жива, он сзади! Накройте его!

Некоторые бандиты зашевелились, разворачиваясь на месте, и я понял, что медлить больше нельзя. Прямо из положения на одном колене я рванул вперед, выбегая прямо на дорогу. Вытянул автомат одной рукой в сторону бандитов и зажал спуск, разом выпуская весь остаток магазина, одной длиннющей очередью! Не целясь, не пытаясь кого-то поразить – просто напугать, не дать поднять голову, не дать увидеть, куда и как я перебегаю!

Два прыжка – и я уже в кювете на другой стороне дороги. И отсюда открывалось то, чего не видно было оттуда. На склонах кювета, совсем как я по ту сторону, залег еще один бандит. Как и я, он скрывался за дорожным полотном, и, держа перед собой оружие, выцеливал что-то перед собой, оставаясь при этом в неплохом укрытии. От меня до него было всего ничего – метра три, не больше, и, по ходу дела, это был единственный более или менее подкованный в тактическом плане член банды, который шлет перед собой мясо с целью вскрыть позиции противника, и после этого прицельно выбивает их.

И самое плохое – он уже разворачивается на месте, услышав трескотню моего автомата, а, может, и увидев, как я перебегаю дорогу, но не успев среагировать и довести оружие. Оно у него длинное, громоздкое, неудобное…

Следуя указаниям ярких и красочных картинок, я потянулся рукой за спину, где у меня был запасной магазин, но пальцы схватили лишь воздух.

Запасного и по совместительству последнего из доступных прямо сейчас магазина на месте не было.

Глава 12

Я ожидал, что механический суфлер предложит еще какую-то рекомендацию к действию, но он молчал. Молчал, как бы грустно намекая на то, что вариантов у него больше нет и я, мягко говоря, в заднице. В заднице, из которой меня не может вытащить даже он.

А бандит между делом уже почти что развернулся в мою сторону, практически перевернувшись на спину и нашаривая мой силуэт стволом своего длинного оружия, чем-то неуловимо похожего на мой собственный автомат.

Вот что общего с моим оружием! Магазин! То есть, не только магазин – еще цевье похоже, накладка на газовую трубку… Но главное – у них совершенно одинаковые магазины! Одинаково рыжие и одинаково изогнутые! Мой автомат же тоже под калибр 5.45, а значит, в оружии бандита те же патроны, что и у меня!

Осталось только ими завладеть…

Руки действовали сами собой, словно делали это кучу раз. Не дожидаясь указаний от суфлера, которых, скорее всего, и не было бы, пальцы нашарили перед спусковой скобой клавишу сброса магазина и отстегнули его, пустой, от оружия.

А потом, не тратя время на замах, я прямо от груди швырнул его в бандита, что уже направил мне в грудь ствол!

И тут же бросился следом за ним, отпуская автомат и позволяя ему повиснуть на ремне.

Я кидал магазин, целясь в голову, и я попал. Бы. Но у бандита оказалась слишком хорошая реакция, и он успел отреагировать на мой перфоманс – дернул ствол в сторону, отбивая прикладом летящий в голову кусок бакелита. Скорее на рефлексе, чем осознанно – никакого серьезного вреда ему магазин не причинил бы, даже если бы прилетел прямо в нос…

Но именно на это я и рассчитывал. На рефлексы человека, который достаточно подкован в тактическом плане, чтобы не допустить попадания в него потенциально опасного предмета, брошенного противника. На реакцию, которая последует раньше, чем мозг проанализирует ситуацию и тем более поймет, что именно в него кинули.

Ствол отклонился от линии огня, упирающейся в мою грудь, всего на секунду, но этого хватило. Это была та самая секунда, что отделяла меня от возможности проверить стрелковую подготовку этого бандита.

А потом я прыгнул вперед, хватаясь за оружие противника, и навалился сверху, зажимая автомат между нашими телами и не позволяя развернуть его в мою сторону!

Бандит коротко хекнул, когда я впечатал его в плотный грунт кювета, напрягся, пытаясь приподнять меня руками, и тогда я отвел голову назад и со всей дури врезал ему правой частью лобной кости, аккурат над глазом, точно в нос!

Хрустнули хрящи, брызнула кровь, но бандит даже не заорал – только мотнулась немного назад голова, поглощая импульс удара, а потом он сжал зубы и с новыми силами принялся отжимать меня от себя, пытаясь создать между нами пространство, довернуть в него ствол и выжать спуск!

Я ослабил хватку оружия одной рукой, позволяя противнику перехватить инициативу и наконец приподнять меня над собой, одновременно вставляя колено между нами. Толчок – и меня отбрасывает назад от резко садящегося с перекошенным окровавленным лицом бандита, который вскидывает к плечу автомат.

Он еще не понял, что в его оружии всего один патрон, если он там вообще есть. Все остальные – в магазине, который я отстегнул в тот момент, когда ослаблял хватку, когда оставил всего одну руку, второй отщелкивая так необходимую мне коробочку с патронами. В тот момент, когда бандит решил, что он победил.

Но он пока еще не победил. Победит он сейчас, если единственного патрона ему хватит, чтобы попасть в меня…

И чтобы этого не произошло, я активно катился по земле, отталкиваясь локтями и коленями и крепко сжимая в ладонях, чтобы не выронить, с таким трудом добытый магазин. Я ждал выстрела.

И я его дождался. Громко хлопнуло, и в ту же секунду я остановился. Не тратя времени на попытки выяснить, попали в меня или нет, и тем более – если попали, то куда, – я перекатился на бок, вставил магазин в свой автомат, с удовольствием отметив, что он вошел как родной, дотянувшись через низ до рукояти заряжания, дослал патрон, одновременно уже приникая щекой к прикладу и ловя на кончик мушки противника.

Он уже понял, что произошло, и даже успел достать откуда-то новый магазин, но еще только подносил его к шахте, в то время как я уже выбирал слабину спускового крючка.

И, кажется, он понял, что не успевает. Магазин замер на половине пути, бандит поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза – словно тоже целился в меня через мои же прицельные приспособления. Ехидно усмехнулся…

Я выстрелил трижды, чтобы точно не дать ему шанса выжить. Тело бандита дернулось, принимая в себя пули, и он грузно повалился набок, роняя магазин. Автомат уперся стволом в землю, его перекосило, оружейный ремень натянулся…

Я встал, произвел еще один контрольный выстрел, чтобы наверняка, после чего быстро добрался до трупа и залег там, где до этого лежал он – так, чтобы видеть все, что происходит на дороге.

Только бы Скит не наловила пуль за те пятнадцать секунд, что происходила вся эта возня!

Нет, кажется не наловила… По крайней мере, ее вектор все еще трещит в характерной для него тональности, да и сама Скит орет, как резаная – жива, значит! Может, не совсем цела, но…

Подхватив магазин, который убитый бандит выронил, когда падал, я снова перезарядил оружие, – кто знает, сколько патронов оставалось в том магазине, который я отобрал у противника прямо из автомата? Хотел и автомат тоже схватить – как-никак более длинный ствол, – но короткого взгляда хватило, чтобы понять, что это бессмысленно. Одна из моих пуль, что должны были попасть в грудь бандита, попала в автомат, разворотив ствольную коробку. Вряд ли такое можно отремонтировать не то что в полевых условиях, а даже вообще.

Но это и не важно. На таком расстоянии мне вполне хватит и моего оружия, даром что ствол короткий. Поэтому я высунул голову и ствол за срез дорожного полотна и принялся расстреливать бандитов, которые так и не успели никуда сместиться или переползти под шквальным огнем Скит. Как статичные мишени в тире.

Сейчас они располагались вообще спиной ко мне, поэтому я без колебаний всаживал в них пулю за пулей. Даже если на них была какая-то броня, в этой ситуации она им не помогала – они лежали почти что пятками ко мне, и никакого сопротивления пули не встречали. На каждого я тратил по четыре выстрела – две коротких очереди по два патрона с небольшим смещением по горизонтали, – считая при этом в уме выстрелы. Два патрона плюс один в патроннике я на всякий случай оставил в резерве, на случай, если кто-то из противников останется в состоянии открыть ответный огонь – очень сложно было прогнозировать степень поражения врагов при таком необычном их расположении. Настолько сложно, что даже механический суфлер в голове молчал. Вполне могло получиться так, что кто-то получил только легкие повреждения и способен начать стрелять в ответ. Да, возможно, таковых даже несколько, и мне не хватит трех патронов, но на этот случай у меня есть еще один магазин с каким-то количеством патронов, валяющийся под рукой. Должно хватить.

Однако никто не пытался развернуться и ответить огнем в мою сторону – наверное, потому что никого, кто способен был бы на это, не осталось. Трое из семерых еще шевелились, но это было больше похоже на предсмертную агонию, чем на осмысленные движения. Не сводя с них взгляда, я положил автомат на землю и взял в руки первый сброшенный магазин. Придавил большим пальцем верхний патрон.

Точность не до патрона, конечно, но три четверти это неплохо. Вставив в оружие более полный магазин и засунув сзади за пояс брюк почти пустой, – на всякий случай, сейчас нет времени перекидывать патроны из одного в другой – я поднялся и пошел к бандитам, не сводя с них ствола на случай, если кто-то выкинет какой-то трюк. Подходя к каждому из них, я не скупился на контрольный выстрел в голову, и тут же переводил ствол на следующего. Кого можно было удобно законтролить не подходя – контролил с места. В итоге, через десять секунд перестали шевелиться даже те, кто до этого дергался.

Итого десять человек. Вполне себе боеспособная банда, наверняка собранная вокруг главаря, который единственный более или менее понимал в тактике и умел стрелять и воевать. Возможно, он просто остался самым старшим выжившим в банде, а, возможно, сам сделал себя таким, устранив конкурентов. В любом случае, больше они никому не причинят неудобств. Осталось только выяснить, какие неудобства они успели причинить нам.

– Скит! – крикнул я, переводя взгляд подальше по дороге. – Ты жива⁈

– Жива! – ответила девушка. – Все!.. Нормально!..

Обычно, когда действительно все нормально, не делают таких пауз между словами. Как раз той длины пауза, что нужна, чтобы перехватить вороток турникета между оборотами.

Наконец оставив мертвых бандитов в покое, я быстрым шагом подошел к Скит и присел рядом с ней. Во время всей свистопляски со стрельбой девушка успела переползти через труп, на который нас пытались наживить, и укрылась за ним, как за бруствером, заодно положив перед собой еще и рюкзак, что и помогло ей спастись. В мертвом теле было немало пулевых попаданий, и некоторые из них сквозные, но в самой Скит новых дырок не было. Единственное ее ранение оказалось в левое плечо – скорее всего, еще в момент взрыва гранаты прилетело осколком, потому что именно после этого Скит шипела и ругалась.

Девушка уже успела лежа перетянуть плечо оранжевым ярким турникетом, остановив кровотечение, и сейчас пыталась одной правой рукой выудить из оторванного с рюкзака аптечного подсумка ножницы, прихваченные эластичной стропой. Все остальное содержимое было раскидано по асфальту – Скит явно было не до того, чтобы аккуратно доставать искомое.

– Думаешь, это все? – уточнил я, глядя по сторонам. – Больше никого не будет?

– Скорее да, чем нет. – сквозь зубы ответила Скит. – Эти уроды большими группами не держатся, чем больше их группа тем быстрее она разваливается на такие вот мелкие… Да мать твою!

– Дай-ка. – я отобрал у нее аптечку и вытащил ножницы. – Ты до завтра будешь возиться. Лучше по сторонам смотри.

Скит не стала спорить, и быстро села, схватилась освободившейся рукой за свое оружие и принялась вертеть головой по сторонам. Я же в это время разрезал рукав куртки, открывая доступ к ране. Она оказалась небольшая, сантиметров пять в диаметре, рваная, уже не кровоточащая. А та кровь, что вытекла до этого, уже перемешалась с дорожной пылью и вся была одного цвета – хрен поймешь, какого рода было кровотечение.

– Кровь какого цвета была? – спросил я у Скит, не поднимая головы. – Артериальная?

– Да откуда я знаю? – огрызнулась Скит. – Ты правда думаешь, что я лежала и рассматривала кровотечение? Наложила турникет первым делом, а потом не до того стало! Отстреливаться пришлось! Почти что одной рукой!