Текст книги "Казуал (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Но на всякий случай я быстро перешел на другую сторону, так, чтобы оказаться позади двери, когда открою ее, и медленно потянул за ручку, не подставляясь под обзор возможному противнику.

Никто не стрелял. Я выждал еще несколько секунд, снял длинный АК со спины, перехватил его за цевье левой рукой и выставил в проем двери, показывая, что оружие не опасно:

– Вот мое оружие. Я друг. Спокойно.

АКСУ на всякий случай я взял, уперев приклад под мышку. Если что – полосну очередью поперек, одновременно падая на спину.

Я медленно вышел из-за двери, скрывая за ней короткий автомат, и впиваясь взглядом в то, что скрывалось в комнате.

А разглядев – опустил автомат и тихо, чтобы находящиеся в комнате, не услышали, выругался.

Глава 20

Это были дети. Семеро детей примерно одного возраста – лет семи-восьми. Три мальчика, четыре девочки. Одежда некоторых из них была перемазана кровью, но на самих детях повреждений не было заметно. Рядом с ними валялись пластиковые бутылки – в основном, пустые, но в парочке еще что-то плескалось. Немного поодаль валялись какие-то распотрошенные брикеты, засыпавшие пространство вокруг себя крошками, а один из таких брикетов в серебристой упаковке держал в руках один из детей. На меня он, как и все остальные, смотрел без страха, чего следовало бы ожидать. Мало того, что без страха – даже с каким-то ожиданием, словно они тут для того и собрались, чтобы дождаться меня.

– Э-э-э… Привет, детишки. – только и нашел, что сказать я.

Черт, кажется, общение с детьми – не мой конек. Я явно не был в прошлом воспитателем детского садика или школьным учителем и подхода к этим маленьким личинкам человеком не знал. Поэтому что делать сейчас – не знал тоже, и мой внутренний суфлер, как обычно, не спешил подсказывать.

Одно было понятно – нечего им делать в поселке, в котором все явно вымерли, и в здании, в которое ведет кровавый след. Наверняка их сюда кто-то привел, чтобы спрятаться…

И, приглядевшись к непонятному предмету, который частично скрывали за своей спиной дети, будто специально севшие так, чтобы его было как можно хуже видно, я охнул, бросил автомат на ремень и кинулся вперед!

Потому что я понял, кто привел сюда детей, чтобы спрятать.

А еще – откуда на ступеньках кровь.

И на детях тоже…

За спинами детей лежала брюнетка лет двадцати двух, одетая в белую блузку и черную юбку чуть выше колен. Блузка была перемазана в крови и грязи, а под неловко согнутой правой ногой багровела целая лужа полузасохшей крови. Женщина явно пыталась перемотать рану в середине голени бинтами, упаковки от которых валялись вокруг, и накрутила их на ногу толстенным слоем, но, кажется, это не сильно помогло – по крайней мере, на верхнем слое бинта виднелись кровавые пятна. Наверняка она потеряла немало крови, прежде чем они с детьми добрались сюда, и уже тут, пытаясь оказать себе первую помощь, она потеряла сознание…

А, может, потеряла и раньше. Может, это дети ей оказывали первую помощь и поэтому она выглядит такой неумелой и бесполезной. Хорошо хоть тут вообще нашлись бинты – наверное, женщина знала, куда ведет детей.

Это все я обдумывал уже приседая возле женщины (сначала перешагнул, чтобы не располагаться спиной к двери) и извлекая из ножен на поясе нож. Зеркала у меня с собой нет, а нож, к счастью, не вороненый, а из гладкой полированной стали.

Поднести нож к губам пострадавшей. При наличии дыхательной активности на поверхности клинка появится испарина.

Я кинул короткий взгляд на детей, которые все с той же пугающей молчаливостью следили за моими действиями, не пытаясь ни помочь мне, ни помешать, поднес нож к губам женщины и подождал несколько секунд.

Зеркало клинка объективно помутнело.

Отлично, значит, дыхание есть. Жива. Не скончалась от потери крови, как я боялся… Впрочем, там и крови было не так и много, никак не больше стакана успело вылиться. Может, еще стакан остался размазанным на ступеньках, но все равно этого мало, чтобы скончаться от кровопотери.

Впрочем, никто не гарантирует, что она не потеряла четыре литра до того момента, как поползла по ступенькам, и то, что размазано по полу здесь, может быть последними каплями, сочащимися из организма…

Нет, стоп, она же дышит! Значит, жива, значит, либо вырубилась от кровопотери, и тогда дело обстоит не лучшим образом, либо…

Я снова перевел взгляд на детей и мягко, как только мог, спросил:

– Ребята, вы же знаете эту женщину, правда?

Дети впервые за все это время проявили какую-то активность – переглянулись, словно пытались коллегиально и безмолвно решить, стоит ли доверять этому странному вооруженному человеку.

Возможно, даже действительно что-то решили, потому что один из мальчишек, выглядящий чуть старше остальных, внезапно заговорил:

– Это София Яновна. Она наша учительница.

Его голос не дрожал от страха, чего я подспудно ожидал, словно ребенок прекрасно понимал всю серьезность ситуации, понимал, чем он может помочь и был полон решимости сделать это.

– Отлично. – я кивнул. – А София Яновна случайно вида крови не боится?

– Ужасно боится. – ответил другой парнишка откуда-то сзади. – Даже вырвать может.

Все ясно, она просто боится крови. Это отлично, это возможно значит, что кровопотеря не критическая, и она даже сможет придти в себя. А если сможет придти в себя – то, возможно, и сможет сказать, что здесь произошло и кто на них напал.

Уловив движение краем глаза, я вскинул голову, хватаясь за автомат, но тревога оказалась ложная – просто одна из девочек, в голубом платье до колен, измазанном кровью больше прочих, внезапно встала, подошла к двери и прикрыла ее, возвращая в то состояние, в каком ее обнаружил я.

– Молодец. – я не удержался от улыбки. – А на замок можешь закрыть?

– Он сломан. – вместо девочки ответил парнишка, который заговорил со мной первым. – А то бы мы и так закрылись.

Отлично, кажется, разговор налаживается. Надо продолжать развивать успех, пока я придумываю, как привести женщину в чувство. Серьезные детишки это хорошо, но, боюсь, толку от них – чуть.

– Давно вы тут? – спросил я, бегая взглядом по комнате.

Откуда-то здесь же взялись бинты, которыми перевязали рану женщины! Вряд ли они тащили их с собой – уж скорее они специально двигались именно в это помещение, чтобы оказать ей первую помощь. Ну точно, это как раз напоминает какой-то медицинский кабинет, только, может, разграбленный… Или даже изначально недоукомплектованный. Кафель на стенах, большой стол, перегораживающий помещение пополам, лампа над ним, даже умывальник в уголке притаился. Теперь понятно, откуда дети брали воду.

– Два дня. – ответил все тот же паренек. – София Яновна, прежде чем потерять сознание, велела нам сидеть тихо и ждать, когда придет подмога.

– И давно она его потеряла?

– Она постоянно приходит в себя. – ответил второй парниша. – Но видит кровь и тут же отключается снова.

Я решил не уточнять, чем они тут питались и питались ли чем-то вообще, чтобы не усугублять ситуацию, и вместо этого спросил то, что интересовало меня напрямую:

– Ребята, я хочу помочь Софии Яновне, но мне кое-что нужно… Вы знаете, откуда взялись бинты?

– Из стола. – все тот же паренек кивнул на стол, возле которого они все и сидели.

Медикаменты в столе? Оригинально. Впрочем, если тут все равно больше негде их хранить, то почему бы не делать этого в столе?

Я подошел к столу и оказалось, что сбоку у него большой ящик, разделенный на секции вертикальными и горизонтальными перегородками. Одна была наполовину забита бинтовым материалом, в другой стояли какие-то картонные упаковки – наверное, с ампулами, в третьей – еще что-то…

Нашатырь нашелся тоже. Я быстро открыл пузырек, аккуратно приподнял Софию и поднес горлышко к ее носу, следя, чтобы осталось достаточно расстояния и она не сожгла себе дыхательные пути, вдохнув слишком резко.

А она вдохнула резко. Так резко, что я чуть не выронил пузырек из рук – к счастью, кто-то из детей находился рядом и сноровисто забрал его у меня. Почувствовав, что руки освободились, я быстро сменил позицию, расположившись спереди от Софии – так, чтобы закрывать собой ее раненую ногу и лужу крови. Не хватало еще, чтобы она снова потеряла сознание, не успев ответить ни на один мой вопрос.

София распахнула огромные карие глаза, увидела меня и глубоко вдохнула, явно собираясь закричать!

– Тихо! – шикнул я, моментально закрывая ей рот рукой. – Не орать!

София что-то невнятно промычала, подняла руки, попыталась побороться со мной, но оказалась слишком слаба, и только и смогла, что немного качнуть меня. Впрочем, этого хватило, чтобы ее взгляд случайно упал мимо моего плеча на кровавую лужу под ногой, и взгляд женщины снова поплыл.

– Стоять! – прошипел я, встряхивая женщину за плечи. – Нашатырь!

Паренек, который забрал у меня флакон, моментально вернул мне его в протянутую руку и я махнул под носом у женщины, снова возвращая ее в реальность.

– Не орать. – снова предупредил я, на сей раз вместо того, чтобы закрывать ей рот строго грозя пальцем. – Я друг. Я не причиню вреда, я помогу. Договорились?

София кивнула, уже не пытаясь раскрыть рот, и осторожно покосилась на детей.

– Вы… В порядке? – тихим голосом спросила она. – Он вас не обидел?

– Все хорошо, София Яновна. – практически хором ответили дети.

– Так, София Яновна. – я прервал их диалог. – Ты сама себе оказывала помощь? Что за рана? Критично?

– Не знаю… – тяжело дыша, ответила София. – Я почти теряла сознание от вида крови, по-моему я даже не домотала бинт…

– Мы замотали. – снова подал голос кто-то из детей. – Мы умеем.

Ага, умеют они. Просто намотать бинт много умения не надо, а вот намотать его правильно, да еще и проложить слои чем-нибудь, чтобы создать давление на рану, а еще лучше – просто затампонировать, запихав свободный конец прямо в рану через боль, – это надо потренироваться.

Я кинул короткий взгляд через плечо – на лужу крови, из которой София во время короткой борьбы со мной убрала ногу. Свежих потеков не было видно, а значит так или иначе, но коллегиально они смогли остановить ее кровотечение. Нет никакой гарантии, что оно не возобновится, если она попробует встать на ноги, но прямо сейчас угрозы нет.

София облизнула губы и тихо попросила:

– Пить…

Одна из девчонок тут же подскочила к ней, держа в руках полупустую смятую пластиковую бутылку, к которой София тут же жадно припала.

– Стоять. – я отобрал у нее емкость. – По чуть-чуть. Воду во рту задерживать на пять секунд, полоскать ротовую полость, увлажняя слизистые. А то максимум, чего ты добьешься – это наполнишь желудок водой и тебя вывернет, а жажду так и не утолишь.

– Дай… – София вяло потянулась к бутылке. – Я поняла…

Она действительно поняла – пила медленно и аккуратно. Несколько раз пыталась сорваться и начать глотать воду помногу, но я был начеку и тут же отнимал у нее бутылку. Параллельно я не забывал следить за дверью, держа автомат под рукой, но никто не планировал в нее входить.

– Хватит. – я отобрал бутылку, когда София выпила больше половины. – Вывернет. Кто-то еще живой есть?

– Я не знаю. – София покачала головой. – Когда меня ранили, я взяла с собой детей, сколько смогла найти, пока не почувствовала себя плохо, и мы закрылись здесь, в ратуше. Потом я отключилась. Приходила в себя несколько раз ненадолго, но никого не видела. И не слышала.

– И мы тоже. – вмешался кто-то из детей. – Все время все было тихо. Только скрежет иногда за окном раздавался, но мы сидели как мыши и биот нас не нашел.

От последних слов меня словно разряд тока прошиб, прямо по позвоночному столбу. Я выпрямился, перевел взгляд на детей:

– Биот? Ты сказал «биот»? Технобиот?

– Технобиот. – тихо ответила София.

Технобиот… Приехали, твою мать. Если вспомнить рассказ Вивика, дополнить его тем видео, которое он мне показывал, да еще и приправить короткими упоминаниями от Скит, картина вырисовывается максимально неприятная. Бандиты – это понятно и нетрудно. Мутанты, вроде огромных тараканов, тоже убиваются. А вот что делать с ожившим механизмом, каждый из которых, если я правильно понял, представляет из себя уникальное существо с уникальными сильными и слабыми сторонами – вот это вопрос.

– Какой? Пришлый? Как выглядит? – быстро спросил я, едва пересиливая желание схватиться за автомат.

– Наш. – поморщившись, ответила София. – Из стоматологического кабинета.

– Чего? Стоматологический кабинет? Что там могло превратиться? – удивился я.

– Я не поняла. – тихо ответила София. – Кажется, это была их… Как это называется? В общем, штука, к которой присоединены все их бормашины, сверла и все прочее. Ящик такой компактный. Был компактным…

Я бросил короткий взгляд на бинты на ноге Софии и вернул обратно:

– Рана от биота?

София кивнула и потянулась было взглядом к ноге, но я щелкнул пальцами, возвращая ее внимание обратно.

– Сверлом ткнул. – тихо сказала София. – Уже начал к себе тащить в логово, но… Меня отбили мужчины. Велели убегать.

– Логово? – я напрягся. – Что за логово? Где?

– Да там же, в кабинете. – ответила София. – Где он и переродился. Наверное, сначала убил врачей, а потом…

Она тяжело сглотнула, и ее глаза увлажнились. Откуда-то сбоку раздалось тихое хныканье. Я перевел взгляд – одна из девчонок плакала, спрятав лицо в ладошках. Наверное, среди погибших или пропавших без вести были ее родственники.

Впрочем, о чем я? Наверняка у каждого из этих детей были родственники, но остальные как-то умудряются держаться, а эта кроха вот не выдержала… Хорошо хоть кто-то из парней тут же обнял ее и прижал к себе, словно делал это уже не в первый раз.

– А караван? – я вернул взгляд к Софии. – Что с ним?

– Скорее всего, то же самое. – София покачала головой. – Она даже не собирались выдвигаться, когда биот вырвался из медпункта. Расслаблялись и отдыхали, как и все остальные.

– А оружие? У них же должно было быть оружие?

– Почти никто из них даже не успел за него схватиться. Оно же у них было у кого в номере, у кого осталось в караване. А кто успел… Те стали добычей в первую очередь. Надеюсь, они уже мертвы.

– Стоп, что? – не понял я. – Что значит «надеюсь»?

– А ты не знаешь? – София удивленно моргнула. – Технобиоты питаются живой органикой. Максимум – свежеубитой. Трехдневные трупы они есть не станут.

– То есть, хочешь сказать… – начал догадываться я.

– Технобиоты стараются затащить раненого к себе в логово и питаться им, пока он живой. – прошептала София, тревожно глядя на детей.

Да, звучит действительно жутко. Но, если отбросить эмоции, для меня это отличная новость. Это значит, что караванщики, а, может статься, и какие-то жители СС-14 еще живы. И, возможно, я смогу их спасти. У меня-то оружие в готовности, в отличие от них.

В конце концов, что может противопоставить какая-то там медицинская установка девяти сотням джоулей дульной энергией моего автомата?

– Где логово?

– Ты сумасшедший! – София схватила меня за рукав. – Не вздумай туда идти, тебя ждет только то же самое, что и остальных!

– Я посмотреть. – уклончиво ответил я. – Может, смогу помочь кому-то из живых.

– Не вздумай! – упрямо прошептала София.

– Я аккуратно. – заверил я ее. – Сюда уже идет помощь, но мне нужно провести разведку, чтобы они знали, с чем столкнутся. Так куда идти?

София снова покачала головой, но ответила:

– В центр поселения. Медпункт почти посередине, не перепутаешь. Одноэтажное белое здание с большим красным крестом.

– Понял. – я кивнул. – Оставайтесь здесь и ничего не бойтесь. Скоро придет помощь, я им сообщу о вас.

– Останься! – София умоляюще схватила меня за рукав.

– Там раненые люди. – твердо ответила я, глядя ей в глаза. – Им нужна помощь не меньше, чем вам. Подумай о них.

Ресницы девушки дрогнули, она тяжело сглотнула и кивнула.

Я достал хад и отстучал короткое сообщение Скит:

«Справа от входа здание со следами крови на крыльце, задний вход открыт. Левое крыло, дальняя левая дверь. Раненые выжившие. В поселке технобиот. Иду на разведку.»

Я показал сообщение Софии, чтобы успокоить ее, и отправил его Скит. Не дожидаясь гневного ответа или еще каких-то указаний, поднялся, проверил патронники обоих автоматов, убедившись, что они заполнены, и кивнул детям:

– Присмотрите за Софией Яновной. Я ненадолго отойду.

Дети снова синхронно серьезно кивнули, я снова посмотрел на Софию, кивнул ей тоже и вышел за дверь, которую дети тут же за мной прикрыли.

Умные дети. И рукастые, надо признать. Надеюсь, такими они и останутся, когда вырастут. Даже плевать на рукастость, главное, чтобы умными остались. Тогда им вряд ли они станут соваться в логово опасной твари, не зная о ней совершенно ничего.

А я вот стану…

Глава 21

Сначала я постоял немного, прислушиваясь к окружению и пытаясь понять, не проник ли технобиот в здание, пока я возился с выжившими. В этот момент я горько пожалел, что у меня нет активных наушников, как у Скит – здесь они бы мне очень пригодились. Без них единственное, что я смог услышать – это легкое дуновение ветра по пустым коридорам. Однако, если я чего-то не слышу – еще не факт, что этого нет. И разумеется, это меня не устраивало.

Выходя из комнаты, я не планировал проверять и зачищать при необходимости здание, обеспечивая безопасность найденным гражданским – я вообще об этом не думал. Но когда дверь за мной закрылась, я как-то на автомате взял наизготовку автомат, чуть согнул ноги в коленях, слегка понижая центр тяжести, прижался щекой к прикладу и двинулся вперед, заново обводя стволом все те комнаты, мимо которых я уже прошел по пути сюда. Я уже понял, что я не оставлю найденных выживших наедине с опасностью, даже если эта опасность – лишь вероятная.

Быстро прочесав крыло, в котором находился, я перешел в противоположное и осмотрел и его тоже. После этого вернулся к черному ходу, через который проник в здание, и быстро, но плавно поднялся по лестнице на второй этаж, контролируя каждый шаг и каждый сантиметр постепенно выплывающего из-за границ поля зрения лестничного пролета. Несмотря на то, что я уже выяснил, что бороться придется против технобиота, то есть, ожившего механизма, мое тело упорно вело себя так, словно предполагалось противостояние с живым противником, вооруженным стрелковым оружием. Я методично обрабатывал все углы, заглядывал за все открытые двери и, даже поднимаясь по лестнице, ежемоментно ожидал увидеть на ступенях ноги в штанах расцветки акупат и высоких берцах и тут же дать по ним две коротких очереди.

Но в здании никого не было. Мало того – мне даже второй этаж не пришлось проверять, поскольку дверь, разделяющая лестничную клетку и внутренние помещения оказалась закрыта. Увидев это, я опустил автомат, но расслабляться тело не спешило. Для успокоения совести я подошел к двери, встал сбоку от нее, укрываясь за толстой стеной, протянул руку и подергал дверную ручку, оставаясь в относительной безопасности на случай, если кто-то даст очередь через стену.

Никакой очереди никто не дал.

Тогда я уже не скрываясь подергал дверь еще, убедился, что она закрыта надежно и пошел обратно на первый этаж. Несмотря на то, что дверь была из галимой фанеры и явно стояла тут для защиты только от честных людей – для тех, кто остался внизу, этого явно было достаточно. По крайней мере, я на это надеюсь. Технобиот – он же животное, правильно? Животные не умеют открывать двери, даже если где-то найдет от нее ключ и зачем-то принесут его к двери, они банально концепции не понимают. И даже несмотря на хлипкость двери, вряд ли им придет в голову выламывать ее – они же не знают, что за этой дверью что-то есть.

Поэтому оружие на изготовку я взял только когда снова вернулся на первый этаж и подошел к двери, через которую проник в здание. Медленно толкнул ее и обвел стволом окрестности, не спеша выходить – ждал, когда глаза привыкнут к яркому солнцу после полумрака коридоров. Даже наоборот – толкнув дверь, я отступил вглубь коридора, переступив по пути через уже знакомое пустое ведро и отступив от него еще пару шагов. Это все на случай, если кто-то, не обязательно биот, ломанется на меня с улицы, пользуясь тем, что я слегка ослеплен. В таком случае ведро не только слегка замедлило бы нападающего, но и своим грохотом однозначно дало бы понять не только когда стрелять, но и куда стрелять – тоже.

Однако все было тихо. Никто не планировал на меня нападать, по крайней мере не сразу. Тогда я аккуратно досмотрел оба угла за дверью, включая карман за дверным полотном и окончательно убедился, что никого нет. Оставив на мгновение автомат, я прикрыл дверь и заблокировал ее при помощи стальной полосы, накинутой на простую петлю, торчащую из косяка. По логике конструктора, сверху все это дело надо было бы закрыть на замок, но замка у меня не было, поэтому я побегал глазами по асфальту, ничего подходящего не нашел, отстегнул от длинного АК магазин, выщелкнул один патрон и вставил его в петлю – размер подошел почти идеально. Теперь технобиот не сможет открыть дверь, даже если понимает, как двери работают в принципе, а что насчет того, что люди внутри оказались заперты… Ну, во-первых, скоро подойдет Скит с подмогой, они знают, где искать выживших, а во-вторых, у них есть еще парадный вход. Раз они его блокировали изнутри, то и разблокировать изнутри в случае крайней необходимости смогут тоже.

Закончив с дверью, я снова взял наизготовку автомат и двинулся вдоль стены здания. Вдоль длинной стены, так, чтобы не возвращаться туда, где уже был, а двинуться туда, где еще не был – в центр поселения. Дойдя до угла, я уже привычно досмотрел его и перешел к следующему зданию, укрываясь за ним и продолжая движение.

Казалось, эти бесконечные подседы и подшаги, которые я повторил уже тысячекратно, должны были вымотать меня, но почему-то этого не происходило. Ноги даже не болели, хотя я до этого протопал несколько километров, потом немного отдохнул (если короткое снижение темпа ходьбы можно назвать отдыхом), снова прошел сколько-то километров и теперь постоянно напрягаю мышцы бесконечными тактическими движениями.

Интересно, а если бы на мне было полноценное снаряжение, включая броню, полностью снаряженную разгрузку, шлем с навеской и рюкзак, который я сбросил за стеной – смог бы я так же? Или все дело как раз в том, что организм привык работать под гораздо большей нагрузкой и сейчас налегке так и кричит слышным одному лишь мне голосом: Порхай как бабочка, жаль, что собираешься кого-то пришить!'

Я усмехнулся собственным мыслям, которые думались в голове обособленно от процесса рутинного досмотра углов, и продолжил движение по СС-14.

На самом деле, конечно, мне стоило бы дождаться Скит и тех, кто с ней придет. Даже если с ней никто не придет – двое это уже группа, а группой прочесывать застройку в разы сподручнее, чем в одиночку. В одиночку я могу неделю бродить по четырке и так и не найти искомую тварь лишь только потому, что я подойду к нужному зданию не с той стороны, не увижу знакового красного креста и потому не узнаю его.

Вот только может статься, что у меня каждая минута на счету. Каждая потерянная минута сейчас – это потерянный день жизни в недалеком будущем. Так что приходится рисковать и досматривать все, что попадется на глаза, в одиночку. А что насчет здания… Ну, буду обходить все, что походит на медпункт, по кругу, чтобы уж точно не пропустить.

Пройдя несколько зданий, я остановился в бетонном закутке, в котором когда-то стояли мусорные баки, сейчас валяющиеся рядом так, словно, роняя их, кто-то пытался задержать преследователя. Прикрытый с трех сторон от чужих любопытных глаз, я достал хад и сверился с картой четырки. Жаль, что карта не показывала предназначение зданий в поселке, а то ткнул бы сейчас в медпункт и пошел себе по подсказкам навигатора, но нет. По крайней мере я определил, что «в центр», куда меня послала София, можно легко попасть, если двигаться по прямой от КПП. Учитывая, что я неслабо отклонился в сторону, прежде чем нашел здание ратуши, можно было поступить двумя способами – или продолжить движение прямо и потом свернуть, или свернуть сейчас, выйти на «центральную аллею» и по ней идти, пока не упрусь в здание медпункта.

Я выбрал второй вариант, поскольку не был уверен, что не пропущу нужный поворот, двигаясь по узким улицам между домами. В то же время пропустить относительно широкий «тракт», ведущий от КПП вглубь поселка было проблематично, поэтому этот вариант выглядел приятнее.

В углу хада мелькал значок входящего сообщения, но читать его не хотелось – я и так предполагал, от кого оно и что в нем. Однако все же голос разума возобладал и я открыл папку входящих – вдруг там окажется что-то важное, что изменит все мои планы?

Не оказалось. Скит снова написала «Жди», дополнив это целым десятком восклицательных знаков, и все. Ничего нового. Ничего интересного.

От физических нагрузок по жаре хотелось пить, но воду я оставил в рюкзаке. Даже возникли мысли вернуться обратно в ратушу и попросить воды у детей – у них там ее немало, – но ее я моментально откинул. Слишком большие потери времени, да еще и известные на данный момент углы по возвращении придется досматривать заново. Кто его знает, когда и куда твари вознамерится прогуляться?

Я выбрался на «центральную улицу» поселка, кинул короткий взгляд назад, туда, где пока еще виднелся шлагбаум КПП, убедился, что никакой подмогой пока еще не пахнет, и, придерживаясь стен зданий, двинулся вперед – к центру.

Несмотря на свою ширину, центральная улица вовсе не была прямой – она постоянно изгибалась, обтекая какие-то зданий, в которые я не заходил – двери в них были закрыты, а, значит, биота внутри быть не могло. Если поначалу еще можно было посмотреть назад и увидеть метрах в тридцати от себя вход в поселок, то чуть дальше эта возможность полностью пропала. Ни сзади, ни спереди толком ничего не удавалось разглядеть на хотя бы какой-то дистанции – все мешали углы домов, стоящих в хаотичном, явно не предусмотренном изначальными планами, порядке. Когда у жителей СС-14 возникла необходимость достраивать здания, они явно начали это делать с центра, а до краев так и не успели дойти.

Досматривая очередной угол, я впервые столкнулся с чем-то необычным. «Необычным» в плане не с лужей крови, не с рассыпанными гильзами или даже брошенным оружием. Я столкнулся с автомобилем. Вернее сказать, я его увидел, но на такой короткой дистанции, что можно сказать «столкнулся». Будь на месте выпрыгнувшего из-за угла багажника человек, я бы, наверное, и выстрелить-то не успел бы.

Но это оказалась всего лишь машина, причем не одинокая, а одна из пяти, стоящих рядком на улице. Передняя и задняя машины были белыми джипами с рублеными обводами – возможно, даже бронированными, – и с пулеметами на крышах, а те, что они зажали между собой являлись небольшими двухосными грузовичками с тентованными кузовами. Все машины явно была не первой свежести – где-то проглядывала ржавчина, где-то облупилась краска, – и по ним сразу было видно, что они тут стоят недавно, а основная их деятельность это все же поездки по пустошам и равнинам Аномалиона. Стало быть, я наткнулся на караван.

И на первый труп.

Как ни удивительно, но он находился как раз на месте стрелка одной из машин. То ли он не успел воспользоваться пулеметом, к которому я специально не присматривался, чтобы механический суфлер не отвлекал очередной лекцией, то ли пулемет ему просто не помог, но сейчас неудачливый стрелок свисал из верхнего люка джипа, протянув руки к земле. В его затылке, ничем не прикрытом, зияла огромная дыра с половину ладони размером, и через нее было видно борт джипа – дыра сквозная. Больше крови на бело-сером городском камуфляже видно не было, но больше и не нужно было – парень умер мгновенно. И совершенно логично, что биот его не утащил – он ведь не питается мертвечиной.

Я не стал терять время и детально осматривать мертвеца, лишь снял у него с пояса фляжку, отвинтил крышку, понюхал содержимое, не почуял никакого запаха и осторожно отпил. Вряд ли там мог бы быть какой-то яд – что он, сам себя травить будет? – но проверка лишней не будет. Убедившись, что внутри вода, я как следует напился и двинулся дальше, мимо машин, убежденный, что иду в правильном направлении.

Конечно, можно было пошукать в машинах самому, но я даже не знал, как выглядит нужный мне чит. Это раз. И два – нет никакой гарантии, что он там вообще есть. И три – в его поисках я вполне могу произвести столько шума, что биот сам припрется выяснить, кто пожаловал в гости.

Есть еще и четыре, и пять… Короче, не лучшая затея.

Спустя два здания я встретил еще один труп. Он сидел привалившись к стене здания, а рядом с ним валялась зеленая труба с торчащими из нее плоскими фигурными железками.

Как интересно… Неужели этот парень собирался выстрелить из своей бум-палки стоя вплотную к стене? Если да, то биот сделал ему одолжение, что убил, иначе порвало бы отраженным реактивным выхлопом бедолагу на ошметки. С другой стороны, гранатомет, кажется, стреляный, а от лужи крови, засохшей под правой ногой бойца, тянется явственная дорожка куда-то вдаль. И штаны в точно такой же расцветке, как у уже виденого ранее трупа, с правой стороны пропитаны кровью насквозь. Видимо, биот то ли в отместку за попадание из РПГ, то ли как раз благодаря тому, что парень не попал, проткнул ему бедреную артерию и пошел бесчинствовать дальше, а раненый дополз сюда, и тут же истек кровью.

Получается, основной бой с технобиотом проходил здесь, в центре, а на окраинах народ только убегал… Ну, или прятался, как София с детьми.

Дальнейший путь подтвердил мои мысли. Сначала я увидел на одной из стен место попадания гранаты – возможно, даже той же самой, что держал в руках мертвый боец, а потом стали попадаться все чаще трупы. И почти все – с тем или иным оружием, в той или иной одежде. В основном, это были мужчины в простой гражданской одежде, с каким-то слабым, а порой и откровенно древним, стрелковым оружием, но попадались и все те же камуфлированные ребята, которые порой щеголяли и тяжелым вооружением – я нашел еще два стреляных РПГ-22. К сожалению, я так же нашел места попаданий гранат в стены, что недвусмысленно давало понять – тварь быстрая. Такая быстрая, что из гранатомета в нее не попасть. Даже если бы он у меня был.

Интересно, откуда у них гранатометы? В машинах я никаких труб не заметил, они что их, с собой носили? Например, в гостиницу, про которую упоминала София?

Самым удивительным из всего происходящего был характер ранений у всех трупов. Он был у всех одинаковый – сквозные ранения без увеличения диаметра раневого канала, то есть, входное отверстие было равно выходному, чего не бывает при пулевом или осколочном поражении. При этом раны редко носили одиночный характер, даже в тех случаях, когда были поражены жизненно-важные органы, почти везде это были множественные поражения… Как будто в СС-14 орудовал маньяк-психопат… Вооруженный круглым в сечении ножом?