Текст книги "Доспехи демона (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– На сей раз им явно повезло. – хмыкнул я. – Не пришлось перелопачивать восемьдесят три гробницы.

– Скорее не повезло. – грубо отрезала Тора. – Потому что появился ты, и, если я все правильно понимаю, забрал доспехи демона себе.

– Ах, вон ты о чем! – наконец дошло до меня. – То есть ты хочешь сказать, что та фигня, которая со мной происходила там на поляне – это просто доспехи демона, умершего шестьсот лет назад, каким-то образом проникли в мое тело?

– Не умершего. – покачала головой Тора. – Если бы его можно было убить, ах, если бы… Демоны вообще умирают крайне неохотно, а такие сильные, как Десан… Части его души, его сознания, остались в доспехах… А, может, и в копье с крыльями, тоже, так что говорить о смерти демона – слишком самонадеянно.

– Хорошо, не умершего. – согласился я. – Но в любом случае, я теперь обладатель шестисотлетних доспехов, которые появляются на теле тогда, когда нужны?

– В общем-то… да. – помедлив, кивнула Тора. – И я не знаю, как их с тебя снять. И единственное место, где подобное могут знать – это в библиотеке храма ордена, где хранится огромная библиотека по всем демонам, которых человечество встретило за эти шестьсот лет. Возможно, там магистр сможет найти ответ на вопрос, как избавить тебя от доспехов.

– А зачем?

Тора опешила:

– То есть, как? Это же доспехи демона! Демона, который убивал людей тысячами, десятками тысяч!

– Ага, и что? – я пожал плечами. – Сейчас эти доспехи на мне, а значит, подчиняются мне, правильно?

– Нет! Десан никому не подчиняется, пойми, он демон!

– Не чувствую ничего демонического. Вообще, честно говоря, не чувствую ничего необычного…

…кроме голоса в голове. Но это я решил не упоминать.

– Доспехи будут питаться твоей кровью, если не кормить их! – всплеснула руками Тора. В конце концов, они сожрут тебя изнутри!

– Я сдавал кровь по донорской программе. – парировал я. – И знаю ощущение нехватки крови в организме. Пока что не испытываю ничего похожего. Начну испытывать, что вряд ли – обязательно тебе сообщу.

– Но как же… – удрученно пробормотала Тора. – Это же доспехи…

– Вот именно! – кивнул я. – Доспехи, которые защищают меня от мечей, которые делают меня сильным, быстрым, неуязвимым! И ты хочешь, чтобы я согласился их снять? В конце концов, если я нахожусь в медикаментозной коме, из которой мне не выбраться еще неизвестно сколько – надо хотя бы весело провести это время! И доспехи, как у Железного Человека – лучший в этом помощник, разве нет? Да каждый мальчишка хотел бы оказаться на моем месте! Ну, то есть не в коме, конечно, а…

Я махнул рукой, надеясь, что Тора меня поняла.

Но она лишь тяжело вздохнула и спрыгнула со стены:

– Я и не надеялась, что ты поймешь. Все же демон есть демон…

– Да к дьяволу твоих демонов. – хохотнул я, спрыгивая тоже. – Я прекрасно себя контролирую и никого убивать, насиловать и жрать не собираюсь. Так что не парься, лучше…

– Лучше что? – хмыкнула Тора.

– Лучше давай придумаем что перекусить. Я уже прилично проголодался.

Глава 11

Никогда бы не подумал, что в коме можно испытывать голод. Во сне мне точно не приходилось голодать, а вот можно ли сравнивать голод и кому – это, конечно, вопрос.

В сумках у солдат не нашлось ничего приличного – несколько черствых кусков хлеба и пара полосок твердого как камень вяленого мяса. Да оно и выглядело, честно говоря, как камень – халцедон, который часто на фотографиях путают с беконом.

Есть я его не рискнул. Видимо, бедолаги-солдаты на самом деле уже долгое время сидели в засаде на группу Торы, и подъели все свои запасы, оставив к сегодняшнему дню только неприкосновенный запас, необходимый на обратную дорогу. В конце концов, если этот сухпаек настолько плохо, что даже они его решили оставить только как аварийный запас, зачем мучиться мне в своем собственном сознании, в котором я точно не помру от голода?

Интересно, кстати, а что конкретно солдаты собирались делать с доспехами демона, даже если бы смогли найти и открыть склеп? При них не было ни телеги, ни даже банальных кирок, что-то как-то проникнуть внутрь… Как они вообще собирались понять, что наткнулись не на пустышку, а очень даже на реальное захоронение?

Где-то тут явно присутствует логическая дыра.

К моему счастью, Тора не просто набивала себе цену рассказами о том, какая она классная выживальщица – она действительно таковой оказалась. Добыв из вещмешка одного из солдат моток веревки и какой-то примитивный нож, она за две минуты соорудила хитрый силок и расположила его под деревом, на котором виднелись длинные свежие следы, будто кто-то снимал кору полосками.

Следующий час Тора таскала меня за собой по лесу, ежеминутно нагибаясь и копаясь в земле прямо длинными пальцами, нисколько не беспокоясь тем, что грязь забивается под коротким круглые ногти. Какие-то корешки она отбраковывала, другие наоборот забирала. Так же ответственно она подходила к выбору трав – где-то отщипывая строго верхушки, где-то беря травинку целиком, а где-то просто вырывая и выкидывая.

Через час у нее в руке собрался приличный букетик всякой флоры и она сказала, что можно наконец возвращаться. А по возвращению в силке нас уже ждал сюрприз, о наличии которого мы узнали задолго до того, как увидели – очень уж громко он верещал. Я сперва решил, что это кого-то убивают, причем максимально болезненным и жестоким образом – как минимум, вытаскивая кишки в течение десяти минут, но это всего лишь оказался бьющийся, мечущийся и верещащий во всю свою глотку крупный заяц.

Очень крупный заяц. Никогда бы не подумал, что зайцы такие огромные, да я их видел-то только на картинках! Он натурально был мне по колено, а ушами так и вовсе до середины бедра доставал! Серый, как городской воздух, тощий и поджарый, весь в какую-то крапинку, он вообще не был похож на то, что можно как-то приготовить и съесть. Казалось, что скорее уж он сам вскроет тебе живот своими задними лапами с длиннющими когтями с воплями "Ублюдок, мать твою а ну иди сюда!..", едва ты решишь к нему подойти.

Подходить к нему не хотелось. Да и не то чтобы не хотелось – я, честно, даже не мог понять, как и с какой стороны подступиться к этой бьющемуся и верещащему на ультразвуке комку ненависти! Казалось, у этого клубка со всех сторон только мельтешащие конечности с острыми когтями, среди которых изредка проскакивали уши, да попробуй еще ухвати за них!

Хорошо, что со мной была Тора. Она хладнокровно подошла, занесла над зайцем посох, помедлила несколько секунд, подлавливая момент и мощно треснула зайца по голове!

Косой обмяк и обвалился на землю пустым мешком. Тора подняла его, слабо трепыхающегося, за уши и хладнокровно перерезала ему глотку.

Я решил блеснуть своими знаниями тоже:

– А разве не надо дать крови вытечь? Ну там подвесить за задние лапы и все такое.

– Надо. – вздохнула Тора, деловито беря зайца за голову и второй рукой проводя ему по животу, будто пытаясь выдавить из него все потроха. – Но это долго, и такого времени у нас нет. Да и не такая большая тушка, чтобы можно было беспокоиться об этом. Да и потом…

Не договорив, она косо глянула на меня, и я понял, что она хотела сказать.

Опять про демонов и кровь.

Связав все той же веревкой ноги зайцу, Тора подвесила его на ближайшей ветке и ловко, буквально за пять-семь минут, освободила его от шкуры и даже выпотрошила. Потроха и всякие прочие субпродукты, включая ненужную голову, она откидывала в сторону, но недалеко. Даже не то чтобы специально откидывала, а просто кидала куда придется, явно не беспокоясь о том, чтобы сохранять какую-то видимость порядка.

Так, что-то из потрохов приземлилось возле моей ноги. Я осторожно глянул на окровавленный кусок, но благо, он не вызвал у меня никаких рвотных позывов. Зато снова произошло кое-что другое – от моих кроссовок снова отделились красно-белые нити, которые осторожно потянулись к парящей требухе. Я быстро украдкой глянул на Тору, но она была полностью поглощена свежеванием, и ничего не замечала. Тогда я продолжил наблюдение за своей ногой.

Интересно же, что там происходит, в конце концов! А если что-то страшное… Ну, отпрыгну.

Три тонких красно-белых нити дотянулись до куска требухи и зависли над ним, покачиваясь словно в нерешительности. Наконец одна из них осторожно коснулась куска мяса.

Теплое пульсирующее мясо.

Еще живое.

Кровь.

Животная.

Дрянь.

По позвоночнику пробежал холодок, когда я понял, что все эти ощущения я натурально получил так, как если бы трогал этот кусок пальцами, и меня передернуло. Я резко отшагнул, глядя, как нити разочарованно втягиваются обратно в кроссовок, и чувствуя, как ощущения теплого и мерзкого исчезают.

Наконец от зайца осталось только мясо на костях, но Тора словно бы решила на этом остановиться – она сняла зайца, обернулась и поманила меня за собой.

Поманила за собой, но сама при этом вперед не пошла – дождалась, когда я окажусь рядом, и пошла бок о бок.

Через полсотни шагов мы пришли к небольшому роднику, спрятанному за стеной деревьев – кучке булыжников, из которых тоненькой веселой струйкой сочилась вода, собираясь в большом камне с углублением, и падая оттуда на землю.

– Ваш?

– А чей же. – ответила Тора, присаживаясь возле родника и выполаскивая зайца в чаше родника. – Его сделали еще первые орденцы, которые устраивали гробницу демона, специально для следующих поколений. Возле каждого захоронения, даже ложного, есть свой родник, это правило.

Вот же заморочились люди… Триста родников искать, копать, оформлять…

И ладно еще триста родников… А если они еще и триста склепов делали?!

Больные люди.

В моей голове живут больные мысли о больных людей, вот так правильно будет.

Дождавшись, когда вода перестанет быть розовой, Тора отложила тушку и принялась ножом копать землю возле родника. Через пару минут она сменила нож на руку и достала из ямки комок коричневой влажной глины. Помыв руки все там же в роднике, она снова взялась за зайца, напихала ему в выпотрошенный живот тех трав и кореньев, что собирала в лесу, обмазала тушку глиной, для чего пришлось копнуть еще разок, и только тогда, перемазанная в крови и глине, наконец выпрямилась, держа зайца за ноги:

– Теперь идем обратно.

Вернувшись в лагерь солдат, Тора бесцеремонно распинала почти потухший костер, добравшись до еще тлеющих углей, разворошила их, раздула, положила в центр обмазанного глиной зайца, и присыпала сверху.

Я с удовольствием наблюдал за тем, как она, стоя на четвереньках, раздувает угли, возится с костром, сам сидя при этом в теньке под деревом с фляжкой воды под рукой.

Ох, что бы сказали современные феминистки, если бы меня видели!..

Но в моей голове, слава небесам, хотя бы им места не хватило.

Тора не отходила от углей ни на шаг – то ворошила их, то наоборот сгребала в кучку, раздувала, перекладывала… В общем, вела себя как классический человек, вызвавшийся жарить шашлыки на обычном дружеском пикнике в лесу. С той лишь разницей, что ее никто не просил впрягаться в мангал, и делала она все это по собственному желанию и инициативе.

Так продолжалось минут двадцать, спустя которые Тора внезапно сгребла с кучки почти все угли, расшвыряв их по периметру костра, и, примерившись куда-то в центр, быстро и четко стукнула посохом, вызвав хруст отвердевшей глины.

И тогда по лесу поплыл дурманящий аромат жареного мяса.

У меня аж в голове помутилось, когда я его вдохнул! Никогда в жизни до этого я не вдыхал ничего даже отдаленно похожего на этот аромат – тонкий, пряный, с нотками не пойми откуда взявшегося чеснока, и чего-то еще, чему я даже названия не знал! Да ни один стейк ни в одном ресторане никогда не пах даже близко к этому волшебному аромату!

Посмотрев на меня, Тора хмыкнула и принялась разгребать угли, освобождая спрятанное под ними мясо. Через пару минут она наконец выкатила из углей глиняного колобка, и прямо по траве подкатила его ко мне концом посоха.

Она все манипуляции с костром делала посохом, а он не то что не обгорел – он даже не потемнел! Будто не из дерева был сделан, а только покрашен под него!

Вооружившись пресловутым ножом, Тора окончательно расколола глиняный кокон, и аромат готового мяса просто заполонил собой все окружающее пространство, изгнав воздух с позором! Казалось, одним только запахом этим можно уже наполовину насытиться!

Обжигаясь и отдергивая пальцы, Тора принялась очищать мясо от глины. Запеченные черепки легко обламывались и падали в траву, выпуская наружу все больше и больше этого чудесного запаха.

Да сколько можно ковыряться уже?!

Под конец я уже не выдержал и ломанулся Торе на помощь, отламывая глину сразу целыми кусками.

– Нежная ты. – надменно произнес я, оттеснив Тору полностью и продолжая чистить зайца. – Он же едва теплый, чего ты дергаешься.

– Да что ты? – хмыкнула Тора. – А тебя не смущает, что будь он чуть теплым, он бы был сырым?

Я пристыженно замолчал и поставил себе зарубку думать в следующий раз, прежде чем говорить.

И еще одну – о том, что температурные ожоги, по ходу, мне тоже не страшны.

Интересно, чего вообще мне теперь стоит опасаться? Вот же дилемма дилемм – вроде и получил какое-то подобие всемогущества, пусть и все лишь внутри своеобразного сна, вроде и можешь получить совершенно новый, никем ранее не испытанный опыт… Но при этом не знаешь, где проходят границы твоей силы, есть ли они вообще и насколько мерзкой будет ситуация, когда или если ты их нащупаешь.

Закончив с глиной, я оторвал у зайца ногу, и осторожно, все еще не зная границ своей неуязвимости, куснул мясо.

Никогда бы не подумал, что приготовленное таким простым и даже, можно сказать, варварскими способом мясо, которое еще час назад бегало и прыгало по своим делам, приправленное выкопанными из земли кореньями и травами, может быть таким вкусным! Мягким, легко жующимся, ароматным, пряным, просто неописуемым!

Я аж зажмурился от удовольствия – настолько вкусной оказалась эта парящая дурманящим ароматом заячья нога!

Ну хоть что-то здесь может доставить удовольствие, кроме созерцания ториных округлостей!

Сама Тора ела аккуратно и неспешно – отрывая по маленькому кусочку прямо от общей туши, обязательно дуя и только потом отправляя в рот. Мне не было горячо, поэтому я заглатывал целыми кусками, едва-едва прожевывая, чисто чтобы в глотку проскочило. С одной стороны вроде и хотелось задержать мясо во рту подольше, чтобы насладиться его вкусом и ароматом, с другой – раз и нету его, и не поймешь, как так получилось, хотел же посмаковать!

Тора хмыкнула, глядя как я пожираю зайца, и протянула мне один из хлебцев, что были в котомках солдат. По крайней мере, выглядел он точно как один из них, но если те были черными как ночь и твердыми как камни, тот этот можно было легко назвать ржаным и даже помять его в руках.

Я удивленно взглянул на Тору, разломил хлебец пополам и протянул половину ей. Она благодарно кивнула и продолжила есть.

Эх, соли бы еще! Соли не хватает просто смерть как!

Оказалось, соль у солдат в котомках тоже есть – спрятана в маленьких емкостях, сделанных из выдолбленных внутри грецких орехах. Ну логично, без соли в долгих походах и засадах плохо будет. И так сухпайком перебиваешься, чтобы не выдать себя полноценной охотой, а без соли так вообще цинга начнется, как на средневековых кораблях.

Когда от зайца осталась только кучка костей, я почувствовал сытость и абсолютное нежелание что-либо делать. За всеми этими приготовлениями к трапезе и ей самой как-то незаметно подкрались сумерки, скрадывающие очертания предметов и усредняющие все цвета до какого-то неопределенного оттенка серого. Лес потихоньку готовился ко сну – одна за другой замолкали птички, исчезли вечно гудящие по своим делаем шмели, попрятались шуршащие под ногами ящерицы. Еще пара часов – и, наверное, совсем станет темно. Возможно, стоит подумать о том, чтобы на ночь забраться в склеп, из которого я не так давно выбрался? А что, с камнями там я способен справиться, это мы уже выяснили, так что заложить вторично дырку под потолком я смогу. Там, конечно, не то чтобы есть где спать, но по крайней мере будет безопасно. Почки потом поболят от холодного камня, это да, плюс спину будет ломить… Н-да, что-то хреновой затеей оказывается идея спать в склепе.

В принципе, спать в склепе даже без раскрытия темы звучит как хреновая затея.

Интересно, можно ли будет считать день проведенный здесь, днем проведенным в коме? А если я усну – будет ли это значить, что там, в реальном мире, я проснусь и выйду из комы? Или завтра я снова открою глаза все еще в карцере собственного сознания без права на досрочное освобождение? А если все же проснусь – запомню ли все эти чудные приключения? И Тору?

Тору жалко забывать. Там, в реальности, такую не встретишь. Там, в реальности, если и найдешь женщину, которая может поймать, освежевать и приготовить зайца, это будет какая-нибудь чукча с обветренным лицом, узкими глазами и привычкой соблюдать правила гигиены при помощи тюленьего жира и обуха ножа. А такие как Тора по внешности пасутся в ночных клубах и ничего тяжелее бокала мартини в руках в жизни не держали, а предложение покопаться голыми руками с трехсотдолларовым маникюром в земле, вызвало бы у них натуральный катарсис.

Я украдкой вздохнул, глядя как Тора догрызает последнюю косточку, и закидывает ее в костер, а потом, поддавшись порыву, встал, сгреб в кучку все кости и отнес их в костер тоже. После этого прошелся по периметру поляны, собрал с земли все, что показалось достаточно сухим, чтобы гореть, вернулся и складировал хворост возле костра. Повторил еще раз и ответил на удивленный взгляд Торы:

– Теперь у нас хватит дров, чтобы жечь костер всю ночь.

Тора тихо засмеялась, глядя на кучку хвороста мне по колено высотой:

– Этого даже до половины не хватит, если ты хочешь прямо жечь костер. Этого хватит только угли поддерживать, чтобы тепло было. А об огне лучше забудь.

– Тогда пойду соберу еще. – я пожал плечами. – В конце концов, дикие звери же…

– Здесь нет опасных зверей. – улыбнулась Тора. – Если бы они были, я бы не позволила нам располагаться лагерем, и тем более на ночлег недалеко от трупов тех, кого ты убил – иначе они бы приманили к нам хищников.

– Хорошо. – с вызовом ответил я и сел прямо там, где стоял. – Значит, хвороста достаточно и больше никуда я не пойду.

– Хорошо. – легко согласилась Тора. – Не ходи. Я тоже не пойду.

Тора подтянула к себе колени, обняла их, положила на них подбородок, и уставилась в угли своими льдисто-серыми глазами.

Глава 12

Я понял, что не могу оторвать взгляда от красивого точеного лица Торы, по которому гуляли блики огня. А еще я понял, что она тоже это заметила – ее зрачки дрогнули и повернулись прямо на меня. Все так же обнимая руками колени, она ехидно улыбнулась.

Стало неловко. Надо как-то выходить из ситуации.

– А тебе не смущает, что ты голая? – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Не то, чтобы сильно. – спокойно ответила Тора. – Я же тебе говорила – в ордене достаточно суровые тренировки, и, помимо прочего, нас учат обходиться и без одежды тоже. Мало ли что случится во время очередной смены – может выйти и так, что какое-то время придется существовать без одежды, по крайней мере, пока ты не раздобудешь или не изготовишь себе новую.

– И ты не смущаешься даже меня? Я вроде как незнакомый тебе мужчина.

Тора смущенно отвела взгляд:

– Немного. Но на самом деле меня намного больше беспокоит, что демон в тебе сожрет меня.

Ну, хотя бы не "ты", а "демон в тебе", уже какой-то прогресс.

– …или изнасилует. А, вернее, сначала изнасилует, а потом сожрет.

Да блин!

Беру свои слова назад – нет никакого прогресса, она по-прежнему несет этот бред про изнасилование!

– Почему ты так зациклена на изнасилованиях?! У тебя психологическая травма с детства или что?!

Тора снова посмотрела на меня, но теперь ее лицо неуловимо изменилось – скулы заострились, брови нахмурено сошлись к переносице:

– Десан не просто убивал людей. То есть, и убивал тоже… Но больше всего он любил насиловать женщин. И, чем она была моложе – тем лучше. Он не гнушался ни подростками, ни откровенными девочками, не трогал только совсем уж младенцев… Ну то есть как не трогал – их он просто пожирал. Целиком. И для них это было намного более милосердной судьбой, нежели для тех, кто оказался достаточно взрослым.

– Почему же?

– После этого они… не выживали. – снова отвела глаза Тора. – Это же демон. Он… Ванари, я не могу об этом говорить!.. Просто прими на веру, что выжить после этого – невозможно. И Десан постоянно, во время разорения очередного города или деревни, оставлял десяток самых молодых девушек и девочек, ломал им руки и ноги, чтобы они не могли сбежать, а после того как заканчивал… Насиловал их. И оставлял медленно умирать, наслаждаясь этим.

К последним словам голос Торы опустился почти до шепота, словно ей трудно стало говорить. Она даже вроде бы всхлипнула, давя в себе слезы, но это не точно. В любом случае, поверить в подобные рассказы было выше моих сил. Чем больше я слышал о мифическом Десане, тем больше он напоминал внебрачного ребенка Дьябло из одноименной игры, Джокера из вселенной ДиСи, и доктора Манхэттена, условно говоря, оттуда же. И плевать что вся эта троица номинально была мужиками – никто, кроме них, не смог бы родить и воспитать такое всемогущее хрестоматийное чудовище, каким его расписывает Тора. То есть, буквально никто. По крайней мере, никто из известных мне личностей, хоть реальных, хоть придуманных.

– И откуда у тебя подобная информация? – поинтересовался я. – Сама же говоришь, что с тех пор прошло шестьсот лет!

– Я же тебе говорила… Или нет? – Тора моментально сменила настрой на задумчивый. – Наш магистр был одним из тех, кто сражался против Десана и в конце концов одолел его.

Я скосился на Тору, постаравшись вложить в свой взгляд максимум скепсиса:

– Шестьсот лет назад? Тора, лапочка, ты в курсе, сколько живут люди?

– А он не человек… Не совсем человек. – поправилась Тора.

– Здрасьти. – вздохнул я. – Эльф, что ли?

– Кто? – не поняла Тора.

– Ну эльф. – я приложил ладони к ушам. – Остроухий, высокомерный, бессмертный.

– Впервые слышу. – покачала головой Тора. – Похоже на "эль", это такой напиток хмельной, в тавернах подают.

– Ага, точно, магистр – эль. – хохотнул я.

– Не говори так! – нахмурилась Тора. – Прояви уважение, он все-таки магистр ордена Серебряной Печати!

– Ладно-ладно! – я примирительно поднял ладони. – Магистр эль шестисотлетней выдержки, я понял и принял!

Тора снова гневно втянула воздух, чтобы дать мне ответку, я решил перевести тему:

– Просто все твои рассказы о Десане… Я вроде уже говорил, но создается ощущение, что его образ намеренно пытаются очернить… Не в смысле, ты, а в смысле, его годами, столетиями, если угодно, обвиняют во всех смертных грехах, какие только могут придумать, и парочку посмертных заодно приплели, лишь бы все люди максимально его ненавидели. Такой, знаешь, козел отпущения, на которого можно скинуть абсолютно все что угодно – сильнее его от этого ненавидеть люди просто не смогут.

– То есть, ты считаешь, что все это ложь? – прищурилась Тора.

– Понятия не имею. – я развел руками. – Но верится с трудом, серьезно. Очень уж картонными выглядят все эти рассказы… Ну да впрочем, про то, что у любого живого существа должна быть мотивация для того или иного действия, я уже говорил. Проехали, в общем. Лучше давай поговорим о том, как спать.

– Спать? – Тора невесело хихикнула. – А что тебе непонятно?

Я напрягся, доставая из закромов памяти все свои скудные знания о ночевках в полях, почерпнутые из пары-тройки фентезийных книжек, прочитанных лет пять назад:

– Ну, насколько я знаю, ночью надо караулить. Я не особо хочу спать, так что могу покараулить первым.

– Ага, можно подумать, что я усну рядом с тобой! – Тора зло рассмеялась. – Откуда мне знать, что это не уловка, чтобы изнасиловать меня и сожрать пока я сплю?!

– Если бы у меня были такие планы, что мне помешало бы сделать это прямо сейчас? – я развел руками. – Серьезно, вот опираясь исключительно на то, что ты сама рассказывала о "демоне внутри меня" – что бы ты смогла мне противопоставить? И чем твое состояние бодрствования имело бы преимущество перед сонным?

Тора немного подумала, глядя мне в глаза, а потом нехотя признала:

– Да, ты прав. Противопоставить мне нечего. Но это не значит, что я действительно смогу уснуть.

– А ты не сможешь?

– Не знаю. – призналась Тора, кажется, честно. – С одной стороны, глаза слипаются, с другой… С другой, я даже моргнуть нормально не могу – сразу какая-то паника накатывает.

– Ну, в общем, попробуй, а я пока посторожу. – с улыбкой сказал я.

– Ага. Ванари, что я делаю… – прошептала Тора и послушно улеглась на бок, подложив под голову ладошку.

Другой рукой она крепко сжимала свой посох, будто всерьез боялась покушений на изнасилование.

И сжирание.

Какое-то время она силилась глядеть на меня через пламя костра, я глядел в ответ на нее. Минут через пятнадцать усталость и нервное напряжение всего дня взяли вверх и ее веки смежились.

А что насчет моей усталости? Моего нервного напряжения?

Я внимательно прислушался к своему организму, и с удивлением констатировал, что усталости почти нет. Нет боли от падения в яму и последующего боя, нет ощущения забитых мышц, нет практически никаких следов того, что я сегодня чем-то занимался. Наверное, так оно и должно быть в коме – ведь на самом-то деле я ничем и не занимался, с чего бы мозгу моделировать ощущения усталости, если их на самом деле нет?

А вот с эмоциональной перегрузкой все было не так радужно. С одной стороны, плотина под названием "я в медикаментозной коме" все еще сдерживала весь этот наплыв новой информации… С другой стороны, эта плотина уже явно начала трещать по швам и сквозь трещины уже сочится. Еще немного – и все это захлестнет меня, и хорошо, если обойдется без панических атак и приступов шизофрении.

По-хорошему, мне бы тоже поспать, чтобы мозг наконец все проанализировал, промаркировал и разложил по соответствующим полочкам. И даже плевать, что спать не хочется – я уже давно научил свой организм спать в любой момент, спать впрок. Стоит только на пять минут прикрыть глаза и дать себе установку "спать" – и тут же засыпаешь, словно питание вырубили.

Только вот кто тогда будет сторожить?

Я прекрасно посторожу. – внезапно снова прорезался приятный голос у меня в голове. – Мне сон не нужен. А ты спокойно можешь ложиться спать. Если вдруг что-то приключится, я тебя разбужу.

Да что ты. – мысленно, про себя усмехнулся я. – А уверен, что сможешь? Ты же всего лишь голос в голове.

Вместо ответа в голове внезапно всплыла картинка, которую я уже видел несколько часов назад – тянущиеся от моих кроссовок красно-белые нити, погруженные в лужу свежей крови и пульсирующие, словно трубы, по которым эта кровь прокачивается прямо в мой организм.

Или не в мой.

Я помотал головой, отгоняя наваждение. Подождал немного, ожидая комментариев личной шизофрении, но голос насмешливо молчал.

То, что Тора говорила… Правда? – осторожно спросил я, все так же мысленно.

Что именно? – живо заинтересовался голос.

Про демона. Что я… Что ТЫ – демон? Что ты тысячами убивал людей? Насиловал женщин?

А сам-то ты как думаешь? – насмешливо ответил голос. – Я же всего лишь голос в твоей голове, «личная шизофрения».

Вот именно поэтому я об этом не думаю. – парировал я. – Думать об этом все равно что пытаться понять, как именно я хожу или дышу. Просто ответь – это правда?

Голос весело рассмеялся, как будто я рассказал ему смешную шутку.

Нет, друг, так не прокатит. Если я отвечу что нет, что это ложь – ты успокоишься? А если скажу, что правда – ты поверишь? Конечно, нет, тебя все равно будут мучать сомнения. Так уж вы, люди, устроены.

"Вы"… – усмехнулся я. – Ну хорошо, то есть, отвечать ты не намерен?

Отвечать – пожалуй, нет. Но у меня есть куда более эффективный способ сделать так, чтобы ты получил нужные тебе ответы.

Перед глазами внезапно все помутилось, а потом меня затопило волной тьмы…

Я ничего не видел, ничего не слышал, ничего не ощущал… Ощущение словно меня безлунной и беззвездной ночью скинули в бездонный колодец и я лечу в нем, не в силах почувствовать даже обдувающий меня ветер.

Абсолютное ничто. Будто в камере сенсорной депривации.

Но так длилось недолго. Я открыл глаза и снова мог видеть.

Но лучше бы я этого не видел.

Подо мной пылали дома и бегали кричащие люди. Где-то – объятые пламенем, где-то – баюкающие оторванную руку или ногу, где-то – панически, до кровавых брызг из стесанных ладоней, раскапывающие кучи обломков от разрушенных зданий. Многие люди уже не двигались – лежали в лужах крови, частично или полностью расчлененные.

Из тела одного из них торчала длинная, очень длинная, не меньше двухсот метров длиной, палка, которая заканчивалась у меня в руке.

В покрытой толстыми черными броневыми чешуйками руке.

Я парил в воздухе, обозревая хаос сверху вниз, и откуда-то точно зная – держали меня в воздухе два огромных, пяти метров в размахе, крыла и два поменьше – по метру каждое. Все четыре – тоже черные, как уголь, и собранные из все тех же броневых чешуек.

Моя свободная рука сама собой, будто мною кто-то управлял, поднялась и сделала короткое движение над еще целыми зданиями – их крыши тут же промялись внутрь, словно перекрытия за мгновение прогнили. Следом за крышами последовали и стены – внутри домов словно бы возникли очаги мощнейшего вакуума, которые заставили стены сложиться внутрь!

Остались только кучи камня и дерева, из-под которых еле слышались крики раненых и умирающих.

Копье в моей руке резко уменьшилось, вырываясь из мертвого тела, втянулось в руку и исчезло.

Крылья за спиной повернулись, тело приняло горизонтальное положение и резко спикировало прямо на улицу, вьющуюся меж еще целых домов.

Мощные бронированные ноги впечатались в мощеную дорогу, выбивая из нее каменную крошку и проваливаясь почти по щиколотку, тело не торопясь выпрямилось и обвело взглядом все вокруг.

Двери домов так и хлопали, когда на моих глазах из них выбегали обезумевшие люди – кто в чем, кто с чем. Практически голые, едва одетые, или вообще без всего. Кто-то тащил мешок, из прорехи в котором сыпались золотые монеты, кто-то спасал животных, кто-то – детей. Все, как один, оборачиваются на меня, будто надеясь, что это поможет им спастись.

Но никто не спасся. Моя рука вытянулась и из нее вдоль улицы выстрелил длинный черный луч копья, пробивая насквозь десяток человек разом. Один момент – и копье резко становится мягким и гибким, взмах – и еще два десятка разрывает пополам какой-то адской, демонической силой!