Текст книги "Доспехи демона (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– А откуда тогда берутся новые души?

– От демиургов. – Тора пожала плечами. – Но это не доказано. Существование демиургов, я имею в виду. Предполагается, что раз есть демоны, которые питаются душами, то должна быть и какая-то противоположность им, иначе придется признать, что рано или поздно демоны пожрут все души в мире.

– Или души просто не перерождаются, а появляются в каждом новом существе. – заметил я, вспоминая слова Десана о том, что он отловил душу, которая уже отделялась от тела. – И со смертью существа умирают тоже.

– Некоторые думают и так. – кивнула Тора. – Но ни то, ни другое пока не доказано… Понятно, почему. А откуда ты знаешь о вероятной смертности души?

– В конце концов, я сам умер. – я усмехнулся. – И, видимо, оказался здесь именно потому, что мою душу перехватили в тот момент, когда она отправлялась… Туда, куда души отправляются после смерти. А раз я оказался здесь – значит, этот мир находится где-то между моим миром и… кладбищем душ.

– Кладбище душ. – улыбнулась Тора. – Осторожно, справа ямка. Значит, теперь ты точно уверен, что ты умер и попал в этот мир, а не… как ты там говорил?

– "Медикаментозная кома" я говорил. – вздохнул я. – Я ни в чем пока еще не уверен, но… Скажем так, я уже начинаю допускать мысль о том, что я действительно куда-то там перенесся и слился с древним могучим демоном. Это все еще плохо укладывается в моей голове, но… На проверку все оказывается слишком связным и логичным. И таким реалистичным… Цвета, запахи, вкусы, другие ощущения… Эмоции! То, что мне приходится тут делать… Тора, я впервые за всю жизнь осознанно что-то своровал! Даже если это всего лишь клетка моего воображения, психоделический мультик, нарисованный опьяненным сознанием, я хочу, чтобы он подольше не кончался!

– И даже демон в твоем теле тебя не смущает?

– Вот что ты сразу начинаешь. – вздохнул я. – Нормально же общались.

– Хорошо, давай не будем об этом. – легко согласилась Тора. – Тогда, может, ты мне расскажешь о своем мире?

– О чем конкретно? – оживился я.

– Ты сравнил медведя с… Тран… вал? Как ты сказал?

– Трамвай. – поправил я. – О, ты сейчас узнаешь для себя много нового!

Так мы и шли до самого вечера – Тора внимательно слушала, а я без устали болтал обо всем, что только приходило в голову. О небоскребах и аквалангах, об автоматах и самолетах, об экранопланах и боксерских перчатках, о Биг Бене и Эйфелевой башне. Когда у меня пересыхало во рту, Тора безмолвно перехватывало меня руками за шею, а я, без каких-то проблем удерживая ее одной рукой, второй подносил к губам флягу, делал глоток и продолжал.

А Тора слушала.

Так же прошел и второй день, и третий. На привалах я осматривал ногу Торы, отмечая, что ожог затягивается прямо на глазах – раз в десять быстрее, чем он заживал бы сам по себе. Вместо давно кончившейся медвежатины я, поставив под руководством Торы пару силков, поймал в один из них олененка, но, черт возьми, рука не поднялась его убить! Эти влажные черные глаза, этот испуганный паралич при виде меня!..

Пришлось его отпустить, а Торе соврать, что ничего не попалось. В конце концов, растительная диета худо-бедно утоляла голод, если опустить то, что приходилось питаться ею практически без остановок, да и желудок мой во время привалов вел себя несколько недовольно, заставляя сидеть в кустах порой по двадцать минут.

У Торы с этим было все еще хуже – ее в туалет приходилось носить, потом уходить, а потом возвращаться и забирать.

Но, несмотря на все лишения, эти три дня серьезно нас сблизили. Из глаз Тора исчезло подозрительное выражение, с которым она ранее смотрела на меня, и уступило место восхищению пополам с интересом. Я все никак не мог остановиться и рассказывал, и рассказывал о своим мире и о своей жизни, легко перескакивая с темы на тему, будто я страдающий от бессонницы хипстер, прыгающий с одной страницы википедии на другую.

Ни разу за эти три дня я больше не испытал ни единой отрицательной эмоции, а когда Тора, под конец третьего, наконец смогла впервые наступить на больную ногу, предварительно для подстраховки обмотав ее повязкой, и вовсе обрадовался!

– Как раз вовремя. – довольно прокомментировала Тора свою прогулку вокруг костра.

– И почему же?

– Завтра мы должны будем выйти к городу.

Глава 18

На следующее утро мы и вправду вышли к городу. «Мы» – потому что Тора сегодня впервые шла сама, хоть и медленно, почти что с моей скоростью. Не торопясь и аккуратно наступая на больную ногу, чуть прихрамывая, едва заметно морщась при неудачном шаге, но все же – шла сама! И даже сама отказалась от предложения снова прокатиться на руках.

Буквально через час после старта мы вышли из леса и оказались перед огромной плоской равниной. То ли мы все эти дни шли по крайне длинному подъему, то ли мы изначально находились на возвышении – но сейчас, выйдя из леса, мы оказались на вершине невысокого, буквально в десять метров, плоскокого холма с дружелюбными пологими склонами, заросшими высокой травой и душистыми цветами. Никакого злобного колючего кустарника, никаких подлых корней, только свет и доброта.

На равнине, километрах в пяти от нас, если я правильно смог оценить, раскинулся город, к нему от леса вела мощеная булыжником дорога, начинающаяся буквально у нас под ногами – двадцать минут пройти, не больше. Дорога прямой стрелой пронзала равнину и утыкалась в величественную, высоченную, метров девять, не меньше, крепостную стену, а точнее – в громадные тяжелые ворота. Отсюда, конечно, что ворота, что стена, что весь город выглядели игрушками, но стоило прищуриться и разобрать копошение крошечных молекул возле распахнутых ворот, стоило лишь понять, что это – люди, и все увиденное сразу приобретало совершенно другие масштабы.

Да и само копошение молекул можно было назвать так лишь с большой натяжкой – даже отсюда было видно, что толпа возле ворот собралась приличная, а по тракту к городу подтягивались все новые и новые желающие попасть внутрь. Не потоком, конечно, так – отдельными капельками… Но даже так было нетрудно понять, что прибывают они быстрее, чем их успевают пропускать в город.

Кстати, а кто их вообще пропускает?

Этот вопрос я задал Торе, которая уже ушла вперед не десяток шагов, явно метясь выйти на дорогу.

– Стражники. – ответила она. – Простые стражники.

– А они что, решают кого пустить, а кого нет?

– Не совсем. Пускают они всех, кто не выглядит совсем уж непристойно вроде каких-нибудь нищих или юродивых. Стражники больше следят за порядком. Осматривают грузы торговцев, чтобы предотвратить контрабанду, собирают пошлину с тех, кто собирается торговать в городе, и всякое такое.

– А мы не покажемся им непристойными? – недоверчиво спросил я, с ног до головы осматривая Тору.

– Нет, мы же прилично одеты. – Тора пожала плечами. – Просто не будь напряженным, расслабься, не привлекай к себе внимания – и все будет хорошо.

Расслабься, легко сказать.

Но Тора уже не слушала – она сорвала несколько цветочков и принялась вязать из них венок, тихо напевая себе что-то под нос.

Я вздохнул и покорно последовал за ней.

Примерно через час мы уже стояли в очереди на вход. Тут творился настоящий бардак – блеяли овцы, мекали козы, лаяли из железных клеток страшные облезлые собаки. Пахло лошадями, навозом и чем-то сгнившим. Стоял невыносимый гвалт из-за спорящих, кто чье место в очереди занял и других, кто пытался их перекричать с той или иной целью. Иногда вспыхивали потасовки, но очень быстро заканчивались – соседи по очереди моментально растаскивали драчунов, да еще и шикали на них опасливо, косясь в сторону ворот.

Бедные стражники, как же им тяжко, наверное, работать в такой атмосфере…

Грусная мерзость…

Прошло не меньше получаса, прежде чем Торин венок был полностью готов, а мы наконец приблизились к воротам.

Две тяжелые створки, открывающиеся в нашу сторону, были открыты и надежно удерживались на местах толстыми цепями, закрепленными чем-то вроде больших карабинов на огромных булыжниках. Ворота будто бы сами по себе задумывались как оружие – если такой створкой перешибет, то дух выбьет в момент, а судя по тому, что их удерживали такие огромные камни, где-то внутри у них то ли мощные пружины, работающие на закрытие, то ли какой-то другой механизм, позволяющий быстро это сделать. Неплохое решение для серьезного фортификационного сооружения в условиях отсутствия рва, решеток и всего такого.

Возле ворот стояла небольшая будка-караулка, возле которой несли службу пятеро стражников. Все, как на подбор – в красно-золотистой форме, один в один как знамя, что Тора таскала вместо юбки, только на сей раз их одеяние было расчерчено в ромбики, идущие одноцветными рядами. На голове каждого был накинут кольчужный капюшон, переходящий в кольчужную же жилетку, свисающую где-то до середины бедра. Простые серые штаны и высокие, почти до колена, сапоги, довершали наряд каждого стражника. В руках у троих были алебарды, четвертый был слишком занят ощупыванием мешков на телеге, проходящей прямо перед нами, а в руках у пятого был какой-то документ, с которым он внимательно сверялся.

– Торговля? – вяло осведомился у Торы один из алебардщиков.

– Нет, что вы. – лучезарно улыбнулась Тора, включая режим обаятельной дурочки. – Мы просто вчера вышли погулять и заблудились в лесу, переночевали и теперь вот смогли вернуться в город!

Н-да, и это я-то – не привлекай внимания?!!

Дура.

Стражник косо посмотрел на Тору, но ее широченная улыбка и полное отсутствие каких-то мыслей в голове, видимо, сработали. Он махнул рукой – проходите, мол, и перешел к следующему просителю.

Мы без проволочек прошли в ворота и оказались в городе.

Сказать честно, после величия крепостной стены и исполинских ворот, я ожидал чего-то большего.

Город встретил нас невысокими, в два-три этажа, каменными домиками, крыши которых покрывала где черепица, а где и просмоленным деревом обошлись, или чем-то вроде того. Двери всех домов выходили прямо на улицу, на которой мы оказались, без всяких внутренних дворов, а кое-где вместо дверей были лесенки, ведущие на верхние этажи – прямо к дверям. Не иначе, этажи принадлежали разным людям и таким образом они разграничивали свои входы.

И везде были вывески. Очень много вывесок. Сделанных на деревянных щитах или железных пластинах, нарисованные красками или выбитые, а где-то – аж выжженные, и главное – изображающие совершенно разные вещи! Нитка с иголкой – швейная мастерская, наверное. Подкова и гвоздь – видимо, конюшня. Наковальня и молот – очевидно, что кузница, в одном, кстати, доме с конюшней, и не удивлюсь, если даже хозяин у них общий. Что-то вроде чаши, в которую падает капелька – аптека? Или все же алкогольная лавка? Ножницы – парикмахер, как пить дать.

Но большинство вывесок были совершенно мне непонятны. Что например значит половинка круга с расходящимися от нее лучами, будто солнце встает из-за горизонта? Что означает пустая прямоугольная металлический пластина, симметрично пробитая доброй сотней крошечных отверстий, через которые просачивались солнечные лучи? Как понять вывески, на которой нарисована рыба, пораженная синим зигзагом молнии? Что находится за дверью, прячущейся под кислотно-зеленым шестиугольником, поделенным прямыми линиями от угла к противоположному углу? В конце концов, что означает искусно вырезанный из листа железа или стали силуэт мыши, подвешенной за хвост?

Я вертел головой, со стороны наверное, выглядя как дурак. Деревенщина, впервые попавший в большой город и теперь не закрывающий от удивления рот. Здешние города оказались совершенно не похожи на то, что описывали в учебниках истории за шестой-седьмой классы – никаких тебе нечистот из окон, никакой тебе вони на улицах, никаких ежеминутно пролетающих карет, кучеры которых стегали окружающих кнутами налево и направо, чтобы не мешались…

Напротив – тут все было весьма прилично. Да, запах на улицах был, но это был не запах канализации, а запах… Работы. Сгоревших дров, лошадиного пота, чего-то химического типа хлорки… Запах места, в котором кипит работа и ежеминутно что-то производится.

– Мы где? – спросил я у Торы, которая неторопливо шла вперед, сместившись поближе к домам. Венок, кстати, она выкинула почти сразу, как мы вошли – видимо, он был частью моно-спектакля "Девочка-дурочка".

– Это район мастеровых. – ответила Тора. – Тут живут все те, кто… Производит всякое-разное и предоставляет всякие услуги.

– Это я понял. – я кивнул. – А мы куда идем?

– Для начала мы идем на рынок.

– Ты знаешь, где он?

– Рынки всегда в центре городов. – Тора пожала плечами. – Я имею в виду, самые большие. Города ведь начинаются с того, что где-то образуется пересечение нескольких маршрутов, где сначала появляется место для обмена друг с другом, потом – место для отдыха, а потом – все остальное. Так что если хочешь найти самый большой рынок в городе – иди в его центр.

Я вспомнил загибающиеся рынки своего родного города, на которых торговали одни только бабки чахлыми помидорами и вялыми цветочками с дач, и решил не рассказывать Торе про таких циклопов товарного бизнеса, как децентрализованное производство и торговые центры.

Она не поймет.

Я шел следом за Торой, стараясь не упускать из виду ее и одновременно – пытаясь запомнить все, что проплывало мимо меня. Несмотря на то, что никаких тротуаров тут не было, и люди в основном просто шли сместившись ближе к домам по той или иной стороне, проблем это не доставляло. По центру дороги двигались только всадники и повозки с каретами, причем не абы как, а придерживаясь определенной стороны – правой, как в Великобритании моего мира. Да и двигались они не то чтобы часто – максимум раз в минуту проезжал один всадник, или одна карета, или…

Ни хера себе!

Это что?!

Я до предела вывернул шею, пытаясь уследить взглядом за пронесшимся мимо крылатым существом – помесью льва и орла. Лапы, тело и хвост – львиные, или кого-то вроде него, а клювастая голова и компактно сложенные на спине крылья – орлиные, даже раскраска однозначно орлиная – коричневое с белым!

– Кто это?! – спросил я, когда существо, подпрыгивая и изгибаясь в движении, на кошачий манер, стремительно скрылось за поворотом.

– Грифон. – просто ответила Тора, на мгновение обернувшись. – А всадник, наверное, маг.

– С чего ты взяла?

– Никому больше ни под силу приручить грифона. – пожала плечами Тора.

– Вот это да! – выдохнул я и принялся осматриваться еще внимательнее.

Через несколько минут я обнаружил причину, по которой на улицах не пахло нечистотами и они не лились по открытым канавам. Причина крылась в самой настоящей канализации, только выполненной по принципу ливневой. Наверное, здесь они совмещались, потому что когда я остановился возле одной из решеток, представленной в виде нескольких сквозных щелей в камнях дороги, и глубоко вдохнул, запахом меня… Ну не то чтобы сшибло, конечно, но в голову дало изрядно.

Ты еще попей оттуда!

Проигнорировав демона, я снова поспешил за Торой, отметив про себя элегантность и гениальность решения с канализацией.

А ведь одно только ее наличие уже должно означать, что здесь есть что-то вроде унитазов, и, наверное, ванн.

– Конечно, есть. – кивнула Тора. – Ванны есть. Уни… Как ты там сказал? Унитазы. Вот их нет.

– А куда вы… Ну, туалет как устроен?

– Дырка в полу и ведро воды. – Тора пожала плечами. – Там еще с трубами какая-то хитрость есть, что запах не пробивается обратно, я не в курсе, как устроено.

Ага, унитазы тоже есть! И даже с гидрозатворами! А то, что смывать надо из ведра – так то мелочи!

Главное теперь, чтобы у них еще и туалетная бумага была! А то надоело уже лопухами… А уж когда один из них оказался покрыт крошечными колючками…

Хаааа-ха-ха, точно, тогда смешно получилось!

Я сжал зубы и снова почти побежал вслед за Торой.

В городе она снова обрела свою скорость и проворство – пока я глазел по сторонам и впитывал информацию, Тора ввинчивалась в пеструю толпу людей и успевала пропасть из поля зрения. Она будто совершенно не беспокоилась, что я ее потеряю… Может, у нее и на этот случай есть какая-то тактика?

Я снова догнал Тору и пошел рядом, слушая как она отпечатывает каждый второй шаг посохом по камням.

Стоп, откуда посох?

– Погоди, откуда посох? – не понял я. – Его же не было с тобой на посту стражников!

– А я все думала, когда до тебя дойдет! – хмыкнула Тора. – Я его спрятала.

– Куда?!

– В… Хм… Как бы тебе объяснить. В свое личное пространство.

– Это как?

– Это магия. – вздохнула Тора. – Примерно того же рода, что открывать порталы по вешкам. Я занимаю у мира немного места и делаю так, что заглянуть в него могу только я сама. Это очень затратно по силам, поэтому делать это можно только в крайних случаях.

– И сейчас был крайний?

– Конечно. По посоху стражники моментально опознали бы во мне волшебницу, а так как они наверняка уже знают, что за стенами города есть волшебница, которая сопровождает носителя доспехов – они элементарно сложили бы один и один и пришли бы к неприятным выводам. Правильным, но неприятным.

– И что, ты можешь спрятать в это свое личное пространство что угодно?

– Нет. Я не могу занять пространства больше, чем занимаю его сама. И такой объем я смогу удерживать своим не больше минуты. Чем меньше объем – тем дольше я смогу его удерживать. Но дольше часа у меня пока не получалось даже с песчинкой.

– Занятно. – пробормотал я, оценивая перспективы заиметь свое личное карманное пространство, пусть даже на час.

Но был другой вопрос, который волновал меня даже больше, чем раздумья о том, как бы я применил такую супер-способность:

– А сейчас ты не боишься показывать свой посох?

– Нет. – Тора пожала плечами. – Ведь они все еще уверены, что волшебница и носитель – за пределами стен.

– Откуда ты знаешь?

– На воротах не было ни единого мага. Вообще ни одного человека, который был бы обучен магии. Несколько одаренных – да, но не более. Некому было оценить мою магическую силу.

– А сейчас не боишься, что встретится кто-то, кто сможет оценить?

– А чего мне бояться? – Тора пожала плечами. – Посмотри вокруг. Тут половина с тростями и посохами.

Я огляделся и вынужден был признать ее правоту – действительно, очень много кто шагал с палками разной длины. Кто-то чинно отстукивал тросточкой шаги по брусчатке, кто-то на более длинной и толстой палке, положенной на плечи, нес два тяжелых груза, уравновешивающих друг друга, кто-то шел, ощупывая тонкой палочкой путь перед собой, как слепой.

Наверное, он и был слепой.

Даже стайка ребятишек лет семи-восьми, шустро прогалдевшая мимо – и так поголовно была с палками! С коротенькими палочками с маленькими крючками на концах, которыми они перепасовывали друг другу катящийся посередине дороги металлический обруч!

Наверное, у них тут культ такой – тросточково-посоховый. Как еще назвать-то, не знаю…

Я снова догнал убежавшую вперед Тору и пошел рядом, подстраиваясь под ее шаги:

– Значит, хочешь сказать, нами тут никто не заинтересуется? Мы не выглядим странно или подозрительно?

– Людей разных полно. – Тора пожала плечами. – Если каждого подозревать, никакой стражи не хватит. А если мы станем делать что-то противозаконное – эта же стража нас и повяжет. Ее тут на самом деле очень много, просто большая ее часть – замаскирована под обычных людей. Под тех же самых хлыщей с тросточками, внутри которых прячется клинок.

Тора презрительно усмехнулась, глядя на парочку попадающих под такое описание франтов, идущих по противоположной стороне улицы и ведущих чинную беседу.

– И что, это все – слуги императора? – уточнил я.

– А то! – зло ответила Тора. – Псы режима, слуги кровавого тирана! Променявшие человечность на теплое местечко!

Я еще раз огляделся вокруг, вспомнил про унитазы и канализацию, про налаженное уличное движение, и осторожно сказал:

– Слушай, я тебе сейчас один умный вещь скажу… Только ты не обижайся.

Тора удивилась:

– Ну?

– Ты, конечно, можешь говорить, что хочешь. Ты знаешь больше, я знаю меньше. Но то, что вижу я… Знаешь… Это не похоже на город, в котором под пятой кровавого тирана живут задавленные страхом люди. Ты явно не видела городов и людей, которых описываешь! Ты не знаешь, как они выглядят!

– А на что же тогда похож этот город? – удивленно спросила Тора. – Может быть, ты скажешь, что он выглядит как хороший город, как город, в котором ты хотел бы жить? Что тут ходят по улицам радостные люди?

Я сделал паузу, имитируя работу мысли, а потом веско ответил:

– Да.