Текст книги "Вечер (ЛП)"

Автор книги: Эль Джаспер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Лазурно-голубые глаза Эли изучают мои.

– Ты не представляешь, как я ненавижу не иметь возможности читать твои мысли, – говорит он. – Что тебе только что снилось? Можешь вспомнить?

– Откуда ты знаешь, что мне что-то снилось? – спрашиваю я и позволяю своему мозгу сосредоточиться на том, что было раньше. Пока я спала.

– Ты металась, что-то бормотала, – говорит он и переплетает свои пальцы с моими. – Твой голос… он даже не был похож на твой, Рай.

Я смотрю на Эли, и несколько секунд мы изучаем друг друга. Я не уверена, что когда-нибудь смогу забыть, насколько Эли красив. Темные волнистые волосы падают ему на лоб, а голубые глаза встречаются с моими. Волевой подбородок, оттененный мраком, на фоне безупречной кожи. Идеальная структура лица. Идеальная кожа. Я выдыхаю и откидываю голову назад.

– Все, что я помню, это как шла по тротуару. На улице было темно, и я была одна. Затем, – я снова смотрю на него, – кто-то хватает меня из темноты, и я просыпаюсь. Здесь, с тобой. Ты хватаешь меня.

Пристальный взгляд Эли пронзает меня насквозь, скользит к черным ангельским крылышкам в уголке моей скулы. Слегка проводя по ним кончиком пальца, он наблюдает за своими движениями. Я невольно вздрагиваю от этой интимности. Затем его взгляд возвращается к моим глазам.

– Я беспокоюсь о тебе.

Не в силах отвести от него взгляда, я киваю.

– Да. Знаю. Но, честно говоря, Эли. Я в порядке. Я могу постоять за себя, и ты это знаешь. – Я смотрю на свои руки и на нарисованную там драконью чешую. – У меня, – нацепив успокаивающую улыбку, я поднимаю на него взгляд, – ДНК не одного, а двух вампиров-стригоев, плюс моя собственная сумасшедшая кровь. Я в порядке. Какой бы ущербной я ни была, прекрасно могу за себя постоять, Дюпре, так что перестань так сильно волноваться. – Я бью его по руке. – Знаешь, не хочу хвастаться, но я была маленькой задницей до того, как встретила тебя. Прежде всего, – я машу рукой в воздухе, – вот. Так что успокойся. Я наклоняюсь и быстро чмокаю его в губы. – Я серьезно. – Я собираюсь вставать.

Эли быстр и притягивает меня к себе рукой. От его глубокого синего взгляда у меня чуть сердце не останавливается. Он изучает меня, заглядывает в глаза, словно пытаясь заглянуть в голову, в душу. Притягивая меня к себе, он прижимается своими губами к моим, заставляя их раздвинуться, и целует меня. Тщательно. Я отстраняюсь первой.

– Куда, по-твоему, ты направляешься, дорогая? – спрашивает Эли с сильным французским акцентом, в котором сквозит похоть.

– Мне срочно нужно в душ, – отвечаю я и продолжаю целовать Эли, прежде чем выскочить из постели. – Придержи эту мысль, – шепчу я ему в подбородок. – Вернусь через несколько минут.

Когда я вскакиваю с кровати, Эли игриво шлепает меня по заду. Я бросаю на него дерзкий взгляд и спешу в душ. Когда горячая вода наполняет ванную и стекает по спине, лицу, пропитывает волосы, на меня накатывает крошечный кусочек нормальной жизни. Когда я говорю «крошечный», я имею в виду именно это. Большую часть времени я даже не чувствую себя тем человеком, каким была два месяца назад. Только сейчас, когда я могу заставить себя забыть обо всем этом дерьме, я могу чувствовать себя немного нормально. Поэтому я позволяю себе расслабиться, использую дополнительное жидкое мыло с увлажняющими кремами, которые наполняют заполненную паром ванную комнату ароматом жасмина и меда. Я стою под струями воды и закрываю глаза. Проходят мгновения; сколько именно, я даже не знаю, да и мне все равно. Тело расслабляется, напряженные мышцы расслабляются.

«Присоединяйся ко мне, Райли По. Хотя я не могу тебя видеть, но чувствую тебя внутри себя. Точно так же, как я знаю, что ты чувствуешь меня внутри себя. Мы едины, ты и я. Пока ты борешься с тем, кто ты есть на самом деле… кем ты становишься… я могу показать тебе, как это сделать. Кормление – только один из аспектов нашего существования. После этого все становится еще ярче. Наш запах, наша красота, наше вожделение. У нас вечная жизнь, Райли, и весь мир у нас под рукой. Ты больше не принадлежишь к числу обычных людей. Ты принадлежишь… мне. Теперь я знаю это…»

– Райли! Черт возьми, что ты делаешь?

Мне холодно, невыносимо холодно. Каждая косточка и мышца в теле ноют. Я дрожу, и это невозможно остановить. Этот безумный знакомый голос звучит откуда-то издалека, и, хотя я чувствую, как кто-то поднимает меня, несет, это кажется… нереальным. На самом деле я не чувствую соприкосновения кожи с кожей. Это скорее онемевшее давление. Будто у меня нет нервных окончаний. Я даже не могу открыть глаза. Мне так чертовски холодно, что я просто хочу спать…

Острая боль пронзает мою щеку, и все тело сотрясает ужасная дрожь.

– Райли, черт возьми! Просыпайся!

Еще один укол, и дрожь усиливается.

Я медленно открываю глаза. Я снова сосредотачиваюсь на лице Эли.

– Ты замерзла, Райли, – говорит он, и только тогда я замечаю, что мокрая и голая под большим банным полотенцем, в которое он меня завернул. Эли энергично растирает мне руки, ноги и живот. У меня стучат зубы.

Наконец, после того, как он почти стер первые два слоя кожи, Эли укрывает меня одеялом. Теперь он сидит рядом со мной, и вес его тела притягивает меня к нему. Одной рукой он обхватывает мое лицо и приподнимает его.

– Где ты была? – спрашивает он. – Я не проявляю чрезмерной заботы. Я не любопытный и не навязчивый. Я искренне беспокоюсь о тебе, и что-то не так, Райли. Так, пожалуйста, скажи, где ты была?

Это странный вопрос. Еще более странно, что у меня нет ответа.

– Я была здесь, с тобой, – отвечаю я.

– А потом? – продолжает Эли.

Я задумываюсь на мгновение.

– Я пошла принять душ.

Эли изучает меня.

– Ты не помнишь, как выходила на улицу?

Я сосредотачиваюсь. Сильно. Затем смотрю на Эли.

– Нет.

– Вот где я нашел тебя, Рай, – сказал он, убирая мои влажные волосы с лица. – В переулке между Татуманией и магазином Бхинг. Что ты делала?

– Голая? – спрашиваю я.

– Да, будто ты сразу вышла из душа и направилась к двери. Ты стояла, прижавшись к стене. Что-то бормоча. Глаза широко открыты.

Я медленно качаю головой.

– Это даже не имеет смысла.

Эли растирает мне руки обеими руками.

– Мы поговорим об этом позже. Отогреваешься? – спрашивает он.

Я смотрю на него.

– Да, я в порядке. Где, – говорю я и смотрю ему в глаза, – ты был?

– Я заснул, Райли, – отвечает он. – Тебя не было, когда я проснулся. – Взгляд его глаз серьезен. – Три часа, Рай.

Я смотрю в другой конец комнаты. Как такое может быть?

– Как я могу терять столько времени, Эли? – Что-то должно измениться, и я имею в виду сейчас. Что, черт возьми, со мной происходит?

Эли наклоняется и целует меня в лоб. Отстраняясь, он смотрит мне в глаза.

– Я не знаю, но собираюсь во всем разобраться, Рай. – Он гладит меня по волосам. – Ты ведешь себя по-другому. Твое поведение. Вот почему я всегда кажусь тебе таким назойливым. Я волнуюсь. Мы пойдем к моему отцу. Он знает, что делать. А пока тебе нужны питательные вещества. Хочешь чего-нибудь поесть?

– Да, – отвечаю я, выбираюсь из-под одеяла, натягиваю спортивные штаны, черную футболку с длинными рукавами и пару толстых шерстяных носков и иду в гостиную. На самом деле, сейчас я не так уж голодна. Я теряю много времени, и это пугает меня до чертиков. Надеюсь, что Жиль сможет помочь. Что, если я убиваю невинных? Кто меня остановит? Вик сказал, что может помочь. Но сможет ли? Или он просто пытается изменить меня? Сделать меня своей навеки. Я бы не стала скрывать этого от него. Что я делала все это время? Голая на улице. Чертовски голая! Черт возьми, Боже. Я иду на кухню, но Эли останавливает меня.

– Non, – говорит он, переходя на французский. – Я разберусь с этим. Ты расслабься на диване.

– Эли, правда, – говорю я. – Я не ребенок. И не инвалид. На самом деле, я почти готова надрать тебе задницу.

Он ничего не говорит. Хотя его взгляд говорит о многом.

Я вздыхаю.

– Как скажешь. – Я подхожу к дивану, плюхаюсь на него и беру пульт. – Спасибо, – говорю я, не люблю, когда меня балуют, и он это знает.

Эли просто улыбается.

Включив телевизор, я переключаюсь на местный канал, чтобы посмотреть новости. Сейчас полдень, и что-то должно идти.

И вдруг появляется. Новости.

– … изуродованное тело водителя было найдено в его такси на болоте на Северном пляже в Тайби. Похоже, это не связано с серией краж со взломом в этом районе. На данный момент у полиции Тайби нет никаких зацепок, – говорится в сообщении новостного агентства.

У меня внутри все холодеет. Уж не приснилось ли мне это? О, черт возьми, неужели я действительно была там? Это кажется слишком знакомым, слишком… близким. Я встаю и подхожу к окну, раздвигаю шторы и смотрю на Ривер-стрит. Я ни за что не смогла бы напасть на кого-то. Изувечить кого-то.

– Рай.

Эли стоит у меня за спиной. Так тихо, что я даже не слышала, как он пошевелился. Я должна бы уже привыкнуть к этому, но нет. Возможно, я никогда не привыкну.

Его руки обхватывают меня за талию и притягивают к себе, а его губы прижимаются к моей шее. Забавно, но меня это даже отдаленно не пугает.

– Знаю, ты устала от всего этого, – говорит Эли с низким, напевным французским акцентом. – Убийства. Смерть. Надеюсь, скоро все это закончится. Но ты не можешь позволить этому взять верх над собой. – Он крепко прижимает меня к себе. – Ты сильная, Райли. Ты одна из самых сильных людей, которых я когда-либо знал. Так что, – он поцеловал меня в шею, – борись с этим.

Я расслабляюсь в крепких объятиях Эли, но внутри у меня все холодеет. Немеет. И я почти горжусь тем, что теперь так хорошо это скрываю. Раньше я ни черта не могла скрыть. Эли мог читать каждую мою мысль. Сейчас? С ДНК двух стригоев, смешанной с моей собственной? Эли ничего не замечает. Он понятия не имеет, что сейчас меня мучают не сражения с вампирами и не обнаружение мертвых тел.

А тот факт, что я, возможно, та, кто охотится на них.

И что еще более странно, я нахожу, что «мучиться» – это не совсем правильный способ описать мои чувства по поводу того, что я, возможно, убийца.

Это больше похоже на…

Пробуждение…

Часть 4: Неуравновешенная

Я начинаю всерьез проникаться этим чувством, которое у меня внутри. Оно заставляет меня чувствовать себя живой. Таинственной. Сногсшибательной. Я жажду чего-то, и это сильное, властное желание притягивает меня с такой силой, о существовании которой я и не подозревала. Я даже не знаю, что это за чертовщина, но я хочу этого. Плохо. Не забывай, у меня и раньше была такая тяга. Раньше я была наркоманкой, и сейчас чувствую то же самое. Иногда мне кажется, что мои внутренности выворачиваются наизнанку, каждое нервное окончание горит, и если я не получу то, чего так жажду, то окончательно сойду с ума. Но знаешь, что меня начинает бесить? Всё. И все остальные. Эли. Люк. Фин. Джози. Сет. Зетти. Причер. Эстель. Никс. Все они чертовски раздражают меня. Постоянно следят за мной, особенно Эли. У меня почти не остается времени на себя. Знаешь, чего я хочу? Хочу, чтобы все оставили меня в покое.

– Райли По

Все изменилось. Я. Они. Все, что меня окружает. Полный хаос. И я даже не думаю, что они это замечают. По крайней мере, они не видят того, что вижу я.

И меня это устраивает.

Они все как-то странно смотрят на меня, и это мне не нравится. Я стараюсь не придавать этому значения, но это начинает действовать мне на нервы. Я не знаю, сколько еще смогу выдержать. Всегда под присмотром. Вечно в разговоре. Планируют всякую хрень за моей спиной. Кто-то всегда со мной. Ведут себя так, будто у меня в голове ни хрена нет, чтобы принимать решения.

А взгляд Эли постоянно прикован ко мне.

Иногда мне кажется, что я, черт возьми, схожу с ума.

Но я научилась хорошо это скрывать, и, поверьте, это плюс. Если бы они все знали, что на самом деле творится у меня в голове, они бы посадили меня за решетку. Но я прошла курс реабилитации от наркомании и вампиризма не для того, чтобы сломаться сейчас. Нет, черт возьми, сэр, нет. Я справлюсь. Я в порядке.

Я тупо смотрю на картинки, перебирая стопку набросков, которые Никс передала мне час назад. Драконы. Японские символы. Японские символы с драконами. Японские символы с цветами. Череп в берете рейнджера.

– Привет, Райли, – говорит Никс со своего поста.

Я смотрю на нее, а она улыбается от уха до уха. Это меня раздражает.

– Да? – отвечаю я.

– Только что сообщили о твоем сеансе в десять тридцать. Они опаздывают на несколько минут.

Черт. Я даже не слышала, как зазвонил телефон.

– Спасибо, – говорю я.

Как раз в этот момент открывается входная дверь, и ворон над косяком громко каркает. Клянусь Богом, я сниму этого ублюдка со стены и выброшу в реку при следующей возможности.

– Райли? Этот парень хочет с тобой поговорить, – говорит Никс. Она одаривает меня еще одной улыбкой, такой яркой и жизнерадостной, будто в мире все в порядке.

Я откладываю рисунки в сторону и подхожу к ожидающему меня мужчине. Он молодой, военный, кивает мне и широко улыбается.

– Мэм, – вежливо обращается он в качестве приветствия. – Мне сказали, что никто, кроме тебя, не сможет сделать мне татуировку.

Тук-тук.

Молодое, энергичное сердцебиение солдата эхом отдается у меня в голове.

Я улыбаюсь ему.

– Что у тебя на уме?

В магазине достаточно тепло, поэтому на мне черная майка «Татумания», джинсы и армейские ботинки. Солдат разглядывает драконов, нарисованных у меня на руках, и улыбается.

– Мило, – говорит он, продолжая восхищаться работой. Или мной. – Я думал о змее, обвившейся вокруг руки, – говорит он, – отсюда до этого места. – Он указывает на свое плечо и локоть. – С моим пехотным номером на теле.

Я киваю.

– У меня сегодня занято, но посмотри вон тот альбом, – я киваю в сторону альбома с фотографиями на журнальном столике, – может, там найдется что-то, что тебе понравится. Я быстро сделаю пробный набросок и посмотрю, что скажешь. Тогда назначим сеанс.

Солдат кивает.

– Круто. – Он поворачивается, находит альбом, усаживается на диван и начинает поиски.

Я возвращаюсь на свое рабочее место и беру эскизы. В дальнем конце я замечаю Эли, прислонившегося к стене. Наблюдающего.

Я игнорирую его и продолжаю заниматься своим бессмысленным занятием. Не могу поверить, что сижу и рисую такую чушь. Боже, люди думают, что хотят навсегда запечатлеть это на своей коже. Они чертовски невежественны. Затем меня прерывают.

Вик: «Тебе становится все хуже, не так ли, любимая?»

Я: «Убирайся из моей головы, Викториан. Не хочу тебя слышать».

Вик: «Частичка меня живет внутри тебя, Райли. Меня не проведешь. Я чувствую хаос. Что еще происходит?»

Я: «Ничего такого, с чем я не смогла бы справиться».

Тишина.

Вик: «Мой брат связывался с тобой?»

Я: «Может быть. Не совсем уверена в этом. И реально ли это. Как я уже сказала, я могу с этим справиться. Пока что это чертовски вкусное времяпрепровождение».

Вик: «Райли».

Я: «Я теряю много времени. На самом деле это похоже на сон, но потом я физически осознаю, что потеряла время. Не могу вспомнить, что я делала, но некоторые вещи кажутся знакомыми».

Тишина.

Вик: «Господи, Райли. Позволь мне помочь тебе, пока не стало слишком поздно. Пожалуйста. Я буду так хорошо заботиться о тебе. Клянусь, ты ничего не захочешь. Я могу подарить тебе такую любовь, такие удовольствия, если ты только позволишь мне забрать тебя оттуда».

Я: (смеюсь) «Вик, ты же знаешь, я не могу этого допустить. Я ни за что не уйду».

Вик: «Это захватывает тебя, любимая. Овладеет тобой, и от Райли По, которую ты знаешь, ничего не останется. Даже сейчас мы очень близки к успеху. Пожалуйста. Пойдем со мной. Молю тебя».

Тишина.

Я: «Прощай, Викториан. Оставь меня в покое».

Вик: «Я никогда не оставлю тебя, Райли. Никогда. По крайней мере, позволь мне нормально попрощаться».

Я: «Что ты хочешь этим сказать?»

Вик: «Встреться со мной. Сегодня вечером. Я больше ни о чем тебя не попрошу. Клянусь».

Я: «Ты же понимаешь, что твой ментальный удар на меня больше не действует, верно?»

Вик: «К сожалению, да. Понимаю. Я только хочу попрощаться».

Я: «Да, конечно. Где ты хочешь встретиться?»

Вик: «Я прямо напротив тебя, через реку, любимая. В отеле «Westin». Номер в башне.»

Я: (смеюсь) «Конечно, в номере в башне. Я буду там».

Вик: «Во сколько?»

Я: «Когда доберусь».

* * *

– Мэм?

Мой взгляд останавливается на молодом солдате, который теперь стоит передо мной и ухмыляется.

– Да? – говорю я.

Его лицо слегка вытягивается, но он прочищает горло и продолжает. Он открывает страницу в альбоме для зарисовок.

– Я нашел то, что искал. – Наклоняясь ближе, он показывает мне.

Извивающуюся змею. Я нарисовала ее меньше чем за десять минут.

– Ты уверен?

Солдат кивает и отвечает без колебаний.

– Да, мэм.

– Хорошо, – отвечаю я, встаю и подхожу к компьютеру напротив. Я нажимаю на экране «Встречи» и прокручиваю страницу вниз. – Я могу записать тебя на пятницу в пять часов вечера.

Солдат улыбается.

– Звучит заманчиво. Я буду.

Я нажимаю на «встреча» и записываю его, называя «солдат/змея», и закрываю экран. Затем, не оглядываясь и не раздумывая, встаю и иду на свое рабочее место.

Я совсем забыла, что Эли в магазине, но он там. Даже не сдвинулся с места, где я видела его в последний раз. Я игнорирую его.

Мои клиенты приходят и уходят в течение всего дня. Я не люблю много разговаривать. Я занимаюсь искусством и быстро заканчиваю работу. Стук сердца отдается в голове с такой силой, что мне приходится по-настоящему концентрироваться, чтобы не обращать на него внимания. Что, в свою очередь, блокирует все остальное, и меня это тоже устраивает. Хотя все это нелегко. Вместе с учащенным сердцебиением приходит трепет, который я не могу объяснить, и который сотрясает все мое тело изнутри. Я на взводе и хочу побыть одна. Смутно припоминаю, как рисовала красками сломанные крылья скелета на спине очень костлявой девушки лет двадцати пяти. Это заняло пару часов. Вид ее спины, покрытой каплями крови, не сильно улучшил мое настроение. Но, должно быть, какая-то частичка моей гордости все же осталась, потому что, в конце концов, несмотря на все разочарования и отвлекающие факторы, моя работа по-прежнему приносит удовольствие. Назовите это тщеславием. Называйте это, черт возьми, как хотите.

Я как раз заканчиваю набивать японские иероглифы на коленях у молодого парня, когда в парадную дверь входит Причер, а за ним братья, сестра Эли и Сет. У меня внутри все сжимается; я не видела Причера и Эстель, наверное, неделю? Я сбилась со счета. Мой приемный дедушка, одетый в свою фирменную клетчатую рубашку на пуговицах с длинными рукавами и джинсы, ловит мой взгляд и удерживает его. Мне вдруг становится холодно, и волоски на руках встают дыбом. Взгляд Причера на несколько секунд задерживается на мне, будто он роется в моем мозгу, пытаясь что-то найти. У меня такое чувство, что он арестовывает меня за курение травки. Он оборачивается, и я понимаю, что-то происходит.

– Элигий? – зовет Причер.

Эли выходит из задней части магазина.

– Да, сэр? – Проходя мимо, он бросает на меня быстрый взгляд. Его присутствие ощущается во всем помещении. Иногда я забываю, что у него есть такая способность. Сила. От него разит ей.

Старый Галла несколько секунд просто смотрит на Эли, и тот отвечает ему взглядом. Не говоря ни слова вслух, оба покидают «Татуманию», Люк и Фин следуют за ними. По выражению их лиц ничего нельзя прочесть.

Думаю, во мне осталось достаточно прежней жалкой натуры, чтобы спросить:

– Что происходит?

Джози и Сет подходят ко мне. Джози пристально смотрит на меня. Прицельно. Оценивающе смотрит на меня. Большие, лазурно-голубые глаза не мигают. Но молчит.

Сет останавливается передо мной. Его зеленые глаза серьезны.

– Прошлой ночью была убита одна из племянниц Капоте. – Капоте – старый гуляка и двоюродный брат Причера. К тому же он потрясающе играет на саксофоне.

– Убита? – спрашиваю я. – Что ты имеешь в виду?

Сет и Джози просто смотрят на меня. Слов нет. Объяснений нет. И тут я понимаю. Я понимаю, что это означает только одно.

Вампиры.

Я встречаюсь с ними взглядом несколько секунд, затем возвращаюсь к тому, чем занималась в тишине.

– О боже, – тихо произносит Никс. Я бросаю на нее взгляд. Теперь она заламывает руки и ходит вперед-назад, ее лицо искажено тревогой. Сердцебиение учащается. – Какой ужас. Бедный Капоте. – На секунду мне кажется, что Никс вот-вот разрыдается.

Конечно, Капоте и Причер – двоюродные братья, так что девушка также приходится Причеру родственницей.

Вампир убил Галлу. Такого не случалось уже много веков, если не считать несчастного случая с Эли. Дюпре всегда оберегали Саванну и семью Причера. Армия Валериана растет. Теперь убита молодая девушка из племени Галла.

Что, если это сделала я?

Я продолжаю убирать свое место, пока не чувствую руку на плече. Когда я поднимаю взгляд, то смотрю в глаза Сета.

– Что?

– Мы можем поговорить? – отвечает он. – Наедине.

Я пожимаю плечами.

– Я не против. Пошли.

Сет на несколько секунд задерживает на мне взгляд, затем поворачивается и направляется в дальний конец магазина. Никс, должно быть, увлеклась ретро, потому что она сменила мелодию, и песня The Monkees «Daydream Believer» прорывается сквозь сон и следует за мной наверх.

Я иду прямо к холодильнику, открываю дверцу и беру пиво. К тому времени, как Сет заговорил, я осушила половину бутылки.

– Что с тобой? – спрашивает он, и вопрос звучит не слишком вежливо.

Я пристально смотрю на него, допивая остатки из бутылки.

– Что ты имеешь в виду?

Сет проводит обеими руками по волосам, а затем обхватывает себя за шею. На мгновение он закрывает глаза. Когда снова открывает их, его взгляд тверд. Жесток. Для него, а не для меня.

– Ты уже не та, Рай, – начинает он. – Ты… другая. Злобная. Жуткая.

Я смеюсь.

– Ни хрена себе, братан. У меня внутри два гребаных набора ДНК стригоев. – Я качаю головой. – Какого черта? – Теперь я раздражена. Он вызвал меня сюда из-за этого?

– Я наблюдал за твоим выражением лица, когда рассказывал тебе о племяннице Капоте, – сердито говорит он. – Ты даже не дрогнула, Рай. Такое впечатление, что тебе все равно.

– Ты все еще ребенок, Сет. Что ты знаешь? Вырасти и возьми на себя ответственность, а потом скажи мне, что мне не хватает заботы и самовыражения, хорошо? – отвечаю я.

Как раз в этот момент дверь распахивается и входит Эли. Его взгляд скользит по мне и Сету.

– Я не помешал?

Сет качает головой, не сводя с меня взгляда.

– Нет.

Тишина в квартире – живое, осязаемое явление.

Эли подходит ко мне и обнимает за плечи.

– Я должен поехать с Причером и братьями на остров Па, – говорит он тихо и невозмутимо. – Мне жаль оставлять тебя, но это неизбежно. Сет рассказал тебе, что произошло?

Я просто киваю.

Эли берет меня за подбородок и поднимает мое лицо к себе.

– Я ненавижу уезжать. Я ненавижу, что Фин, Люк и мой отец тоже должны уехать, но мы должны. Это важно. И это должно прекратиться.

Я снова киваю и продолжаю молчать.

– Здесь будут моя мама и Джози. Сет, Зетти и Риггс тоже. – Он прижимается своими губами к моим и целует. Когда он поднимает голову, у меня перехватывает дыхание от его лазурно-голубых глаз. Они почти пронзают гнев, незаметно клокочущий под поверхностью моего существа. – На данный момент ночные пробежки прекращаются, и я это серьезно, Райли. Слишком опасно выходить на улицу в одиночку. Ты сильная, но не против дюжины новичков. Подожди, пока мы вернемся. – Он снова целует меня. – Они ждут меня. Я скоро вернусь.

– Пока, – говорю я, и, бросив на него последний взгляд, он уходит. Быстро. Я провожаю его до двери, но он уже ушел.

– Послушай его, Рай, – говорит Сет, и теперь он ближе ко мне. Словно кто-то стоит прямо за моей спиной, вторгаясь в мое личное пространство. – Я не знаю, что с тобой происходит в последнее время, но, пожалуйста. – Он хватает меня за руку. – Послушай хоть раз.

Я вырываю свою руку из руки Сета и свирепо смотрю на него. Его медленное сердцебиение отдается у меня в голове.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты указывал мне, что делать, Сет. Так что успокойся и перестань разговаривать со мной, как с ребенком.

Лицо Сета вытягивается. Он даже бледнеет. Внезапно ему снова становится семь лет, и он смотрит на меня, когда я спотыкаюсь и падаю, поднимаясь по ступенькам в нашу квартиру. Пьяная. Я смутно помню те дни. Но я точно помню выражение его лица. Я не уверена, почему это не влияет на меня, но это не так. Я поворачиваюсь и направляюсь в свою комнату.

– Куда ты идешь? – Сет кричит мне вслед.

Я не смотрю на него.

– Мне нужно позаниматься, – говорю я, захожу в свою комнату и закрываю дверь.

Несколько минут спустя я слышу, как открывается и закрывается дверь квартиры. Наконец-то я одна.

Нервная энергия бурлит у меня под кожей, и на долю секунды мне кажется, что я вся горю. Я срываю с себя всю одежду, кроме лифчика и трусиков. Не утруждая себя разминкой, я начинаю пинать грушу, подвешенную к потолку в углу спальни. Я бью ногами. Я бью по кругу и не знаю, как долго у меня это получается, но это долго. Я даже не вспотела. Напряжение лишь немного помогает. Мысли забиваются, мозг внезапно перестает отфильтровывать постоянный гул человеческих голосов за пределами квартиры. Голова начинает пульсировать. Нещадно. Голоса. Удары сердца. Плач. Движение. Боль настолько сильна, что осколки света бьют по векам. Я должна бежать. Должна выбраться.

«Нет, сначала посмотри. Посмотри, кем ты можешь стать…»

Я резко поворачиваю голову и осматриваю комнату. Я одна. Голос. Он знакомый. Пугающий. Я сажусь на пол и обхватываю голову руками, и только тогда перед моими глазами возникает видение. Темно. Я убегаю. Нет, я преследую. Кого-то. Подождите, не гонятся за мной. Преследую. Они не замечают меня. Я бесшумно скольжу в тени, но все же бегу. Я хочу подобраться поближе. Я уже чувствую их запах. Слышу их сердцебиение. Почти ощущаю, как кровь бежит по их венам. Я на темной стороне Саванны, вдали от туристов, от истории, мха, очарования. Я там, куда большинство людей не осмелились бы пойти в одиночку. Впереди фигура заворачивает за угол. Я прямо за ними. В тот момент, когда я заворачиваю за угол, меня ударяет тяжелым кулаком, и я приземляюсь прямо на задницу. Теплая жидкость стекает по моей губе и подбородку.

– Черт, сука, – говорит он. – В чем, черт возьми, твоя проблема? Ты – полицейский?

Я молча смотрю на парня. Я закипаю.

– Дик, чувак, – говорит другой парень, выходя из парадной двери здания. – Что случилось?

– Эта сучка следила за мной, – говорит он. – Думаю, она – полицейский.

Другой захлопывает сетчатую дверь и подходит ко мне. Мгновение он изучает меня. Смотрит на мои татуировки.

– Не, чувак, – говорит он. – Эта сучка – нечто иное. Стерва. Она не коп. – Он толкает меня ногой. – Ты ведь не полицейский, сучка?

Он поднимает ногу, чтобы снова меня толкнуть, но не касается. Я перехватываю ее в воздухе и без особых усилий отправляю его в полет назад, в тень за двухэтажным домом. Я так быстра, что у второго парня нет времени среагировать, прежде чем я оказываюсь в тени рядом с первым парнем. В темноте я прижимаю его к земле. Я вижу только белки его глаз и раздувающиеся от страха ноздри. Он открывает рот, чтобы позвать на помощь, от неожиданности, что угодно. Слова застывают у него на языке. Потому что он замирает.

Я глубоко вонзаю клыки в его горло. Его тело дергается, затем замедляется до беспорядочных подергиваний, когда нервная система обнаруживает сбой.

– Что за черт! – кричит его друг у меня за спиной.

Я подпрыгиваю, хватаю его за плечо и забираюсь ему на спину, обхватывая ногами за талию, а руками за шею. Силы покидают его, и мы падаем на влажную, покрытую мхом землю. Прежде чем он успевает произнести хоть слово, Я вонзаю клыки ему в сердце. Низкий, садистский смех эхом отражается от деревьев и грязных зданий вокруг меня.

Видение исчезает так же быстро, как и появилось. На секунду у меня перехватило дыхание, и я ахаю. Ощущение, которое я испытала несколько мгновений назад, кажется таким реальным. Я моргаю, осматриваюсь. Я снова в своей комнате, в своей квартире над «Татуманией». Почему меня мучают? Поднимаясь с пола, я вздыхаю. Что это было? Это было на самом деле? Я в полном замешательстве, и стук в голове возвращается. Я быстро хватаю джинсы, брошенные на спинку стула, футболку с длинными рукавами и ботинки и выбегаю из спальни. Я прохожу мимо Чейза, лежащего на кровати у камина. Он пристально смотрит на меня, опускает голову и издает низкий горловой рык.

Я бросаю на него едва заметный взгляд и выхожу из квартиры. Через несколько секунд я просто еще одно тело, скользящее по улицам Саванны.

Ночной воздух становится холоднее, чем когда-либо. Я пробыла на улице несколько часов и оказалась на забитой до отказа парковке какого-то клуба. Я не узнаю его, но в этом нет ничего нового. Клубы появляются по всей Саванне и так же быстро закрываются. На вывеске бара каким-то странным внеземным шрифтом написано «ЗОНА 51».

Клуб представляет собой обычное серое здание без окон, и, судя по запаху болота и рассола, доносящемуся по ветру, я предполагаю, что он находится недалеко от реки. Сегодня от запаха тошнит, и я с трудом сдерживаю рвотный позыв. У меня такое чувство, будто я жую грязную траву. Я направляюсь к входной двери. Как только добегаю до нее, мне остается сделать пару шагов. Паренек. Чувак. Я не вижу лиц, черт. Только силуэты. Я вхожу внутрь.

Тела. Удары сердца. Смех. Какие-то странные космические мелодии эхом отражаются от стен – почти как звуки, издаваемые предполагаемым космическим кораблем. Какой-то чувак проталкивается мимо меня. На его футболке написано «ОНИ ГДЕ-ТО ТАМ».

– Привет, красавица, – говорит какой-то парень рядом со мной. – Выглядишь потерянной. Хочешь выпить?

Я молча смотрю на него.

Парень хихикает, и его взгляд падает на татуировку на моей щеке. Его взгляд опускается к моим рукам, где вокруг пальцев обвивается только хвост моего дракона, затем возвращается к лицу.

– Милые татушки. – Он бросает взгляд на мою рубашку. – Так что же означает «Татумания»?

Я наклоняюсь ближе, и его ноздри раздуваются от мужских гормонов.

– Это значит «отвали», – сладко говорю я, моргаю и отодвигаюсь. Мой взгляд прикован к нему. Стук его учащенного сердцебиения отдается у меня в голове. Я почти чувствую, как кровь бежит по его венам. У меня слюнки текут. Может, мне не стоит его торопить.

– Эй, Аарон, пошли, – говорит другой парень позади него, хватая его за руку. – Мы опаздываем, чувак. – Парень одаривает меня застенчивой улыбкой. Мне кажется, я его пугаю.

Аарон застыл как вкопанный. Он не может пошевелиться и зачарованно смотрит на меня. Я облизываю губы и наблюдаю, как расширяются его зрачки. Черт возьми. Мне даже не нужно ничего говорить. Старина Аарон готов вышибить себе мозги прямо здесь и сейчас. Это не займет много времени, а эта игра просто слишком… бодрящая. Мощная. Я не пробыла в клубе и пятнадцати долбаных минут.