Текст книги "Вечер (ЛП)"
Автор книги: Эль Джаспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Сжатым кулаком новообращенный, стоящий передо мной, бьет меня в левый глаз. Я резко поворачиваю голову вправо, и перед моими веками вспыхивают звезды.
– Это тебе за Чарльстон, сучка, – говорит Новообращенный. – Но у меня есть кое-что еще для тебя.
Я качаю головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Отвали…
Словно вспышка света, его рука взметнулась и ударила меня кулаком в другой глаз, затем в ребра.
Я падаю вперед, чувствуя, как в боку ломается кость, но новообращенный, держащий меня, рывком поднимает меня на ноги.
– Нет, нет, Бойцовский клуб еще не закончен.
А, так вот оно что. Пара недовольных бойцов.
Я прихожу в себя, чувствую, как во мне растет энергия. У меня есть это…
Затем тот, что шел впереди, исчезает, когда летящая громада мышц сбивает его с ног.
Я хриплю, набираю в легкие столько воздуха, сколько могу, и подтягиваю колени к груди. Это ребро врезается мне в легкое или что-то в этом роде, потому что трудно дышать. Я не обращаю на это внимания и тужусь. Смещение веса выводит из равновесия новообращенного, держащего меня сзади, и я высвобождаю одну руку. Я поворачиваюсь, не обращая внимания на ослепляющую боль в ребрах, и отвожу ногу назад, а затем погружаю ее глубоко в пах вампира. Похоже, даже у вампиров чувствительные члены. Еще один леденящий душу пронзительный крик нарушает молчание Бонавентуры.
Наконец-то я свободна и сгибаюсь пополам, переводя дыхание. Я осматриваю землю, нахожу свои клинки и бросаюсь за ними. Крепко сжимая их в каждой руке, я бросаю по одному в новорожденного, держащегося за промежность. Серебро вонзается по самую рукоять. Другой вампир – невысокий, коренастый панк с бритой головой и татуировкой на шее – бросается прямо на меня. Я бью его наотмашь и опрокидываю на спину. Я падаю вслед за ним, одним движением оседлав его грудь. Коленями я прижимаю его руки к бокам. Я прижимаю лезвие к его толстой, мускулистой шее. Челюсть отвисла, клыки наружу, глаза побелели, а зрачки покраснели, он свирепо смотрит на меня. Даже шипит. Шипит!
Затем Эли оказывается рядом со мной.
– Райли, отойди.
– Нет. Я справлюсь. – Я вжимаю лезвие глубже, и глаза новичка выпучиваются.
– Отвали… на хрен… от меня! – произносит он между судорожными вдохами.
– Тебя прислал Валериан? – спрашиваю я, уже зная ответ. Интересно, где же все-таки этот трус?
– Не твое дело…
Я спрыгиваю с новообращенного и оказываюсь на спине. Я качаю головой, когда теряю равновесие. Я сосредотачиваюсь на Эли.
Он держит новичка за горло, подвешивая в воздухе одной мускулистой рукой. Ноги новичка болтаются в нескольких дюймах от земли.
– Кто? – спрашивает Эли, сильно встряхивая его.
Я быстро оглядываюсь по сторонам. Девять поверженных и почти мертвых новорожденных неподвижно лежат на земле.
– Я никогда его не видел, – выдавливает из себя молодой вампир. – Я, черт возьми, никогда его не видел. Держится особняком.
Я поднимаюсь, держась за бок, и подхожу ближе.
– Имя. Место, где можно его найти. – Я прижимаю лезвие к яичкам новорожденного. – Или, клянусь Богом, я скорее отрежу тебе яйца, чем воткну нож тебе в сердце.
Из перекошенного рта новообращенного вырывается ругательство.
– Ладно, ладно, – произносит он голосом чуть более высоким, чем раньше. – Драммонд. Он называет себя Драммондом.
– Где прячутся такие же, как ты? – Я вжимаю лезвие глубже. Оттуда сочится белая струйка, и в угасающем свете луны молочно-белая жидкость блестит, стекая по ноге.
– Твою мать! – кричит он, пытаясь вывернуться. – Сумасшедшая сучка, отвали от меня!
Эли сжимает его сильнее и встряхивает еще раз.
– Говори, или я сам их отрежу.
– Какой-то эксперимент, – выдавливает он из себя. – Чертовы колдовские зелья. Исследования Драммонда как-то связаны с обратными силами или что-то в этом роде. Я не знаю!
Лезвие просвистело в воздухе и вонзилось в сердце новообращенного. Эли с проклятием бросает тело, когда оно начинает сжиматься.
Я тоже падаю.
Эли двигается рядом со мной. Я держусь за ребра. Черт, больно даже дышать.
– Райли? Что случилось? – спрашивает Эли. Теперь он держит меня на руках.
– Со мной все будет в порядке, – говорю я, хотя и без особой энергии. – Кажется, у меня сломано ребро.
Слова заглушаются плечом Эли, когда я падаю на него. Он поддерживает меня, а затем подхватывает на руки.
– Куда мы? – спрашиваю я. – Мы не можем просто оставить тела здесь.
– Мы можем и сделаем это, – говорит Эли. – Мы на кладбище, Райли.
– О да, – выдыхаю я. – Эй, я ведь быстро поправлюсь, правда? Здесь становится трудно дышать, Дюпре.
– Да, ты быстро поправишься, – отвечает он, пересекая Бонавентуру. – Сначала я должен отвезти тебя домой и перевязать.
– Звучит интересно, – бормочу я.
Как раз перед тем, как потерять сознание.
Вот тебе и долбаные сверхспособности.
Какого черта?
Часть 9: Месть
Она классная. Я имею в виду, не только из-за того, кем она стала и на что способна. Да, все это отвратительно, но что мне нравится больше всего, так это то, что она относится ко мне как ко взрослой, а не как к вечному ребенку. Может, я и нахожусь в теле пятнадцатилетнего подростка, но я далека от этого. Я прожила десятки полноценных жизней. Мне надоело выглядеть как ребенок. Но когда со мной обращаются как с ребенком? Совершенно неубедительно. Но Райли относится ко мне с уважением. Она мне как сестра, и я рада, что она – часть нашей семьи. Она тоже может надрать кому-нибудь задницу и прислушивается ко мне. Например, когда я говорю ей, что цель ее броска не в этом, она на самом деле прислушивается к моим советам и следует им. Думаю, это довольно круто. И я по уши влюблена в ее брата. Лол!
– Джози Дюпре
– Боже, девочка. Не двигайся.
Я хмурюсь, раздраженно выдыхаю и продолжаю смотреть на сердитое лицо Эли. На его челюсти напрягаются мышцы, когда он осматривает мои раны. Большим и указательным пальцами он приподнимает мой подбородок и осматривает оба моих опухших глаза. Затем обеими руками, раскрытыми ладонями, он проводит по моей голове.
– Подними руки.
Я вздыхаю.
– Господи, Эли, я выглядела намного хуже…
– Подними свои чертовы руки, Райли. Сейчас же.
Выругавшись, я поднимаю руки. Эли проводит ладонями по моим ребрам, задерживаясь на левой стороне. Я вздрагиваю, когда он нажимает на это место.
– Черт возьми, девочка, – говорит Люк, заходя ко мне на кухню. – Ты дерьмово выглядишь.
Я бросаю на него яростный взгляд. Он смеется.
– Я не знаю, – говорит Ной, присаживаясь на стойку рядом со мной. – По-моему, выглядит довольно сексуально.
– Думаешь, далматинец в период течки выглядит сексуально, – говорю я.
– Не двигайся, – приказывает Эли.
Я закрываю рот и свирепо смотрю на Ноя. Он приподнимает бровь и улыбается.
Лицо Эли каменеет, и он осторожно опускает мои руки.
– У тебя сломаны два ребра. Не двигайся. Я сейчас вернусь. – Он исчезает в коридоре, оставляя меня наедине с моей назойливой аудиторией.
– Значит, тебя каким-то образом накачали наркотиками, – говорит Фин, облокачиваясь на стойку рядом со мной. В его ладони маленький кожаный мешочек. – Это объясняет, почему ты так избита. Поговорил с Гарром по телефону. Он клянется, что никогда раньше не готовил это зелье.
– Да, – продолжает Люк. – В обычных условиях ни одна из этих травм не дала бы о себе знать. Только не с твоими способностями.
– Особенно с твоим необычным ДНК, – добавляет Ной. Он качает головой, его дреды движутся вместе с ним. – Хреново.
– Не понимаю, – говорит Габриэль, и его густой шотландский говор звучит неуместно в моей маленькой квартире в Саванне. – Зачем им накачивать тебя наркотиками и как?
– Ее способности превосходят даже способности большинства новообращенных, – добавляет Фин. – У нее есть сила, которая еще не полностью развилась, но это произойдет. – Он бросает взгляд на меня. – Какое бы противозачаточное зелье ни приготовил Валериан, оно очень сильное. Оно сбило Райли с толку. Сделало ее почти полностью беспомощной.
– Я далеко не беспомощна, – говорю я. – И, к твоему сведению, меня уже тошнит от ваших разговоров вокруг меня.
– Так когда же Валериан успел стать долбаным ученым? – спрашивает Люк.
– Он учился в Испании, – отвечает Викториан. До сих пор он тихо стоял в углу. – Я всегда знал, что он интересуется наукой, но никогда не думал, что он проявит такой интерес к зельям Галлы.
– Он научился манипулировать составами, – говорит Фин. – Смертельно не в тех руках.
– Ну, это определенно не те руки, – говорю я.
«Ты в порядке? Выглядишь ужасно».
«Да, Вик, я в порядке. Я выгляжу хуже, чем чувствую себя. Обещаю».
«Сожалею».
«О чем?»
«Не убью своего брата раньше».
Я смотрю на Викториана и замечаю сожаление в его шоколадных глазах. Я говорю одними губами, что все в порядке, и улыбаюсь. Затем бросаю взгляд на неоново-зеленые цифры на микроволновке. В четыре двадцать утра у меня урчит в животе, напоминая о том, как давно я ничего не ела.
– Черт, Райли, я слышу даже отсюда, – говорит Ной. – Хочешь чего-нибудь поесть?
– Да, – отвечаю я. – «Кристалл». Двенадцать штук. С сыром. Хлеб, пожалуйста, очень жирный.
– Что такое «Кристалл»? – спрашивает Люциан.
– Можно я возьму твой джип? – спрашивает Ной.
– Пожалуйста, и поторопись, – говорю я, затем улыбаюсь. – И спасибо.
Ной улыбается.
– Ты у меня в долгу.
– Ладно, кто-нибудь хочет пойти со мной? – спрашивает Ной.
Все, кроме Фина, уходят.
– Мне жаль, что нас не было рядом, чтобы помочь, – говорит он мне. – Эта банда новообращенных появилась из ниоткуда, застала нас всех врасплох. – Он покачал головой. – Ты бы видел, как Дариус сражается. Это… что-то нечеловеческое.
Я улыбаюсь.
– Забавно слышать это от древнего вампира.
Фин хмурится.
– Я не древний. Но мне жаль. Тебя могли убить.
– Ну, а мне нет, – заверяю я его. – И у тебя был свой бой. Не беспокойся, ладно?
– Привет, Фин, – говорит Люк, просовывая голову в дверь. – Ты умеешь водить машину? Слишком много всего не поместится в джип.
Фин смотрит на меня.
– Я скоро вернусь.
– Не забудь забрать моего брата, – говорю я.
– Хорошо. – Фин уходит.
Эли возвращается с аптечкой первой помощи. Он ставит белую пластиковую коробку на стол, рядом с тем местом, куда положил меня, затем кладет руки мне на бедра. Он раздвигает мои колени бедром и придвигается ближе, втискивая свое большое тело между моих ног.
Его пристальный взгляд сначала останавливается на моих губах, затем поднимается к глазам, где задерживается на несколько секунд. Жар разливается по внутренней поверхности моих бедер. В этих синих, старых глубинах я вижу нечто большее, чем просто гнев, нечто большее, чем просто раздражение, потому что я не могу успокоиться и позволить ему лечить меня. Я вижу сожаление.
И что-то еще, что не имеет смысла. Страх? От этого у меня внутри все переворачивается, как при падении с самолета. Чего может бояться Эли Дюпре? Несколько глубоких вдохов, которые причиняют адскую боль, избавляют от мучительных чувств. Нет времени на подобную чушь.
Я молчу, пока Эли роется в аптечке и достает пузырек с антисептиком и несколько ватных шариков. Смачивая белые шарики, он одной рукой наклоняет мою голову, а другой протирает двойные порезы на каждой скуле.
– Ой-ой-ой, – говорю я, вздрагивая.
Его глаза вспыхивают, затем он в полной тишине продолжает ухаживать за мной.
Я позволяю ему.
Когда Эли заканчивает, он откладывает в сторону вату и берет рулон плотной белой ленты для обертывания.
– Подними руки.
Я приподнимаю бровь, затем руки.
Он даже не улыбается, черт возьми.
Схватив мою майку за подол, он медленно стягивает ее через голову и бросает на пол. Хотя на мне спортивный лифчик, взгляд Эли опускается на мою грудь, и она немедленно реагирует, превращаясь в чувствительные бугорки под хлопковой тканью.
Ноздри Эли раздуваются, а мышцы в челюсти напрягаются.
– Обними меня за плечи, По.
Подняв руки, я кладу их на мускулистые дельтовидные мышцы Эли.
– Выше.
Я слегка приподнимаю локти.
– Так?
Он не говорит ни слова, просто отрывает край ленты от рулона и оттягивает примерно на шесть дюймов, затем прижимает ее к моему боку, как раз под грудью.
– Будет немного больно.
Я пожимаю плечами.
– Нет проблем. Я привыкла к этому.
Он поднимает взгляд, его загадочный голубой взгляд непроницаем, тревожен.
– Сделай глубокий вдох и задержи дыхание.
Я повинуюсь, и он начинает обматывать меня.
Прямо под грудью и выше пупка он обматывает тугой лентой. Не буду врать… больно. Черт, реально больно, но я молчу.
Закончив, он откладывает рулон в сторону и осматривает свою работу, проводя руками по моим бокам.
Через мгновение он медленно выдыхает сквозь зубы. Его глаза встречаются с моими, всего в нескольких дюймах от моего лица.
– Я чувствовал себя так, словно у меня внутри все оборвалось, когда видел, как тебе было больно сегодня вечером. Не важно, что ты держалась молодцом. Понимаешь меня, Райли?
Я качаю головой.
– Эли, я…
Подняв руку, он проводит подушечкой большого пальца по моей губе и слегка надавливает, заставляя меня приоткрыть рот. Он наклоняет голову и прижимается ко мне, делая глубокий вдох и целуя меня совершенно бессмысленно.
У меня перехватывает дыхание, и я тону в медленном, эротичном прикосновении его губ, запускаю пальцы в его шелковистые волосы и ощущаю его вкус в ответ. Я задыхаюсь, когда сломанные ребра сжимаются.
Руки Эли нежно касаются моих заклеенных боков, и он прижимает их ко мне. Тепло его рук заставляет меня прижаться к нему, но он не делает больше никаких движений – только глубокие, собственнические поцелуи. Я справлюсь с этим.
– Черт. Думаю, ты проголодалась. Мне нужна еда.
Я приоткрываю один глаз и смотрю на Люка, который размахивает пакетом с логотипом «Кристалл». Все остальные застыли на месте позади него. Сколько человек? Семь. Я должна любить дружную семью.
Эли целует меня в кончик носа и отстраняется.
– Тебе нужно поесть.
Аромат восхитительно жирных бургеров поднимается из пакета и доносится до меня. Неожиданно я соглашаюсь.
– Ты прав. Отдай их мне, Дюпре.
«Возможно, ты не видишь, что я делаю, но я знаю, ты слышишь меня, Райли По. Знай это: ты моя. Ты всегда должна быть моей, независимо от того, сколько времени нас разделяет. Мой брат не единственный, кто наблюдал за тобой все эти годы. Теперь в тебе есть я. Не только мой брат. В любом случае, я всегда был сильнее его. Ты придешь ко мне. И когда я закончу трахать тебя, никто другой никогда не сможет удовлетворить тебя. Ты знаешь, каково это – быть вечно неудовлетворенной? Больше не в состоянии испытывать оргазм? Поверь мне, Райли. Ты с радостью придешь ко мне и будешь умолять стать моей навсегда».
Я открываю глаза и осматриваю комнату. Я в своей постели, одна. В окно льется дневной свет. Я смотрю на часы. Уже почти час дня.
Как, черт возьми, Валериан может разговаривать со мной в моей голове? Теперь я нужна ему для секса? В качестве жены? Как скажешь, урод.
Двигаясь, я замечаю, что уже не так сильно болит, как прошлой ночью. Я не уверена, из-за того ли, что Эли наложил повязку на ребра, или из-за того, что мне подмешали какое-то лекарство, действие которого наконец-то закончилось. В любом случае, я чувствую себя лучше. Я иду в ванную и включаю свет. Вглядываясь в свое лицо, я даже вижу разницу. Оно уже не такое опухшее, и глаза не такие черные, как я думала. Круто. Быстро заживает. Хорошо, потому что у меня нет времени на всякую ерунду. Особенно у меня нет времени на психованных вампиров, одержимых мной.
«О, я одержим тобой, это точно. Но я не псих. Ты придешь ко мне. Могу обещать тебе это, любовь моя. Просто подожди, пока не узнаешь новости. Ты придешь и будешь точно знать, где меня найти. Если у тебя хватит ума, ты придешь одна. Несмотря на то, как по-голливудски это звучит, это правда. Прислушайся к моим словам. И тебе следует узнать подробности о… сейчас.»
Эли распахивает дверь. Хотите верьте, хотите нет, но его лицо бледнее обычного. Я сразу понимаю, что-то не так.
– Что? – спрашиваю я, чувствуя, как меня охватывает паника. – Эли, в чем дело?
– Эстель, – говорит Эли почти шепотом. – Она пропала около часа назад.
Я не жду объяснений. Я не задаю вопросов. В этом нет необходимости. Я и так знаю, что произошло. Я поворачиваюсь слишком быстро и замечаю, что ребра болят сильнее, чем я думала. Я не обращаю внимания на боль и спешу к своему шкафу.
– Что ты делаешь? – спрашивает Эли.
– Ищу, что надеть, – отвечаю я. Вот. Пара чистых ножен. Сначала я подхожу к шкафу с клинками, закрепляю кожаные ножны и наполняю каждый из них серебром. Я роюсь в вещах, нахожу рубашку с длинными рукавами и пытаюсь натянуть ее через голову. Не получается. Рубашка слишком тесная. Я бросаю ее в угол.
– Райли, прекрати, – говорит Эли и тянется ко мне.
– Не могу! – Я резко поворачиваюсь к нему лицом и съеживаюсь, когда ребра начинают ныть. Гнев заглушает боль. – Я знаю, где она, Эли, и собираюсь найти ее.
Стальная хватка на предплечье останавливает меня.
– Черта с два.
Я стряхиваю его и примеряю другую рубашку, одну из последних. Она немного просторнее, и я надеваю ее через голову и медленно втягиваю в нее по одной руке. Надеваю криво, но надеваю. Я натягиваю ботинки и проталкиваюсь мимо Эли.
Он останавливает меня.
– Ему нужна я, – возражаю я. – Я могу за себя постоять. Эстель почти семьдесят. Может, она и знает, как готовить зелья, но ей не справиться со стригоем. – Я иду в гостиную и беру со стойки ключи от джипа.
К тому времени, как я подхожу к двери, Эли уже там.
– Ты сумасшедшая, если думаешь, что я позволю тебе уйти отсюда одной, Райли, – говорит он. – Черт возьми, нет. Я иду с тобой.
На долю секунды я вспоминаю о собаке и оглядываюсь по сторонам. Мне требуется секунда, чтобы понять, что Чейз в доме Дюпре. Хорошо. Потому что я не хочу снова расставаться с ним.
Точно так же, как я не хочу оставлять Эли. Или делать то, что собралась делать.
Выбора нет. Валериан убьет Эстель и не только получит от этого удовольствие, но и будет выставлять это напоказ. И он ни о чем не пожалеет. Он ничего не боится.
Это скоро изменится.
– Райли, – предупреждает Эли, пристально глядя мне в глаза. Он что-то чувствует, и его ноздри раздуваются, тело напрягается. – Не надо.
Прежде чем слова слетают с губ, я прибегаю к тому приему, которому Джулиан научил меня перед отъездом из Румынии. Я не пробовала этого ни на ком, кроме Джулиана.
Сосредоточившись, я удерживаю взгляд Эли. Я говорю с ним мысленно.
«Оставайся на месте, Эли. Не двигайся. Не уходи отсюда, пока я не уйду. У тебя тяжелое тело, а моя воля сильнее твоей. Ты это знаешь. Ты это чувствуешь. Синапсы в твоей нервной системе не работают. Ты парализован. Ты останешься таким, пока я не уйду. Только через десять минут после того, как я уйду».
Как только мои слова доходят до него, я смогу сказать. Глаза Эли затуманиваются, когда он смотрит на меня. Я знаю, что он видит меня, знает, что я что-то использовала против него, и что он слышит и знает все вокруг. Он разозлится. Я не могу сейчас беспокоиться об этом. Я не теряю ни секунды. Я поворачиваюсь и выбегаю из квартиры.
Проливной дождь хлещет жалящими пулями, когда я глушу мотор девятнадцатифутовой лодки, которую позаимствовала в Беллз-Лэндинге, и позволяю ей скользить по пустынному пляжу исследовательского центра. Это один из самых маленьких барьерных островов, который был приобретен много лет назад с единственной целью – использовать его в лечебных целях. Я не могу представить, для чего Валериан использует его. Не имеет значения. Он точно знал, что нужно использовать, чтобы доставить меня сюда, и это сработало так же хорошо, как если бы он использовал управление моим сознанием. Схватив якорь, я опускаю его в воду и привязываю. Я глушу мотор и выпрыгиваю.
Не успеваю я ступить на песок, как с деревьев спускаются шесть новообращенных. Я чувствую их еще до того, как они падают на землю. Присев, я выхватываю два ножа и сбиваю двух, прежде чем они нападают на меня.
Удивительно, но я не погибаю.
«Ах, ты доверяешь мне, Райли. Это меня глубоко трогает. Это действительно так. Поэтому, чтобы доказать тебе свою добрую волю, я отправлю твою любимую суррогатную бабушку обратно на материк с надежным слугой. Ты останешься здесь. Со мной. Поняла?»
– Я хочу ее увидеть, – говорю я и оглядываюсь по сторонам в поисках Валериана. Вместо этого из пальмовых зарослей и кустарника появляется новообращенный, ведя за собой медленно бредущую Эстель.
– Детка, зачем ты сюда пришла? – сердито спрашивает Эстель. – Я говорила этому злому парню, что ты этого не сделаешь.
Я борюсь с нападавшими. Я должна остановиться и подумать о том, что у меня внутри, что растет и меняется с каждым днем. Я – стригой. Я – Аркос. Я – Дюпре. Я – Галла.
Делаю глубокий вдох и собираю все свои силы. Хотя для того, чтобы удержать меня, требуются усилия четырех новообращенных, я расшвыриваю их в разные стороны. Я взлетаю, швыряю последнего новообращенного на землю и заключаю Эстель в крепкие объятия.
– Бабуля, – говорю я, оглядывая ее. – Ты в порядке?
– Да, девочка, да, – говорит она, и я слышу облегчение в ее голосе. – Я в порядке, прекрати. – Она смотрит на меня, ее смуглое лицо разглаживается, ее глаза изучают мои. – Тебе не следовало приходить сюда, это правда. Тебе не следовало этого делать.
Я снова обнимаю ее, вдыхая знакомый аромат трав Пуха и Галлы.
– Я ни за что не позволю им удерживать тебя здесь, бабушка. Ни за что.
«Я жду, Райли. Я не люблю ждать».
Появляется новообращенный – молодой, не старше девятнадцати, в рваных джинсах и кожаной куртке. Хотя он и не изменился полностью, его глаза белые, зрачки заострены и горят красным. Он, похоже, находится в трансе, когда направляется к лодке.
– Я ни за что не позволю бабушке сесть с ним в лодку, – говорю я вслух. – Черт возьми, нет, Валериан.
«Он вполне способен на это, Райли. Доверься мне. Я велел ему отвезти ее прямо на Ривер-стрит. Он поможет ей подняться на причал и отвезет домой. Даю тебе слово».
– Нет, детка, – говорит Эстель. – Пойдем со мной.
Я целую приемную бабушку в щеку.
– Я не могу. – Я улыбаюсь ей. – Но все будет хорошо. Обещаю. А теперь, пожалуйста, уходи тихо. Я тебя умоляю.
Не говоря больше ни слова, молодой человек хватает Эстель за руку и ведет к лодке. Будто он всю жизнь провел среди лодок, парень поднимает якорь и заводит мотор. Эстель не отрывает от меня взгляда, пока они не скрываются из виду.
В тот момент, когда я теряю бдительность, что-то вонзается мне в шею. Булавочный укол. Игла. Дротик. Не знаю. Но через несколько секунд я соскальзываю на землю…
Часть 10: Искупление
Думаю, что способности Райли превзошли мои. Меня это не беспокоит. Мне нравится, какая она сильная. Контроль, которому она научилась за то короткое время, что мы вернулись из Румынии, поражает меня. Мне приходится прилагать все усилия, чтобы не вмешиваться. У нее пугающе быстрые реакции. И как она манипулирует сознанием? Никто не остается равнодушным. Даже я. Особенно этот ублюдок Аркос. Будет интересно посмотреть, сможет ли Райли удержаться от того, чтобы не убить его. Ради всех нас, я надеюсь, что она сможет. Война между Дюпре и Аркосами была бы не из приятных. И я не хочу рисковать потерей Райли. Без нее мое существование бессмысленно.
– Эли Дюпре
Что-то горячее и влажное скользит по щеке и выводит меня из наркотического сна. Заставляя себя открыть веки, я щурюсь в почти полной темноте. Я пытаюсь пошевелиться, но прикована к койке. В комнате холодно. Сыро. Пахнет плесенью. Я поворачиваю голову.
И смотрю в пару темных глаз. Человек. Со способностями.
– Ты уже проснулась? – шепчет мне на ухо мужчина, по-видимому, охранник. – Пора, черт возьми.
Моей первой реакцией было откусить ему чертово ухо, а затем ударить его головой, чтобы он провалился в небытие. Он видит меня в лунном свете, но я вижу только его силуэт в тени. Со связанными руками и ногами я не могу пошевелиться.
Вместо этого я медленно и сексуально улыбаюсь ему. Провожу языком по нижней губе.
– Боже, как хорошо ты пахнешь, – вру я. – Подойди ближе.
Охранник замолкает, вероятно, ошеломленный тем, что я сказала, но затем его мозг напрягается, и он наклоняется надо мной, как я и просила.
– Да? Ты думаешь, от меня хорошо пахнет?
– Ага-а-а, – мурлычу я, благодаря Всевышнего за то, что от этого мужчины действительно не воняло. – Готова поспорить, на вкус ты еще лучше.
Он снова замолкает, но ненадолго. Его губы приближаются к моим.
– Почему бы тебе не узнать? – положив руку мне на грудь, он сильно сжимает ее и засовывает язык мне в рот.
Подавляя желание блевануть, я целую его в ответ, яростным, быстрым поцелуем, просто чтобы завести его. Так и получается. Затем он ощупывает меня, задирает мою футболку и задирает лифчик, не обращая внимания на ленту, стягивающую мои ребра, хватает мою обнаженную грудь и сжимает. Он стонет и начинает забираться на меня сверху.
– Тебе понравится, малышка, – ворчит он.
Борясь с желанием убить его прямо сейчас, я прижимаюсь губами к его уху.
– Подожди, – шепчу я, облизывая мочку его уха. – Помедленнее. – Я кусаю его за ухо, чтобы привлечь внимание. – Было бы намного веселее, если бы я не была связана. Тебе так не кажется?
Охранник, силуэт которого виден в свете, падающем с потолка, ворчит.
– Ты можешь сбежать. Тогда мою задницу поджарят. – Он наклоняет голову и пытается поцеловать меня, но я шевелю губами.
– Я всего лишь девушка. Я никак не могу уйти от тебя. Кроме того, – говорю я, тяжело дыша, – с чего бы мне этого хотеть? Я мокрая и чертовски возбуждена. – Я снова наклоняюсь к его уху и тихо стону. – И я хочу выебать тебя.
– Господи Иисусе, женщина, – говорит он через секунду. Быстро, как только может, он достает что-то из кармана. – Не двигайся.
Кусачками он разрезает толстые пластиковые ленты, стягивающие мои запястья и лодыжки. Как только я освобождаюсь, он бросает их на пол и наваливается на меня. И снова я даю ему ровно столько, чтобы он заинтересовался, а затем отталкиваю его.
– Подожди минутку, – говорю я с притворным возбужденным вздохом. – Не так быстро. – Я протягиваю руку ему между ног, хватаю за его возбужденный член и издаю еще более притворный стон сексуального нетерпения. – Дай мне забраться сверху.
– Извращенная сучка, а? С этой странной татуировкой на лице. Какие еще у тебя есть татуировки, детка? – Он усмехается. – Ладно, как скажешь. – Он приподнимается, позволяя мне выбраться из-под него, затем занимает мое место, лежа на спине. Он нетерпеливо ощупывает себя. – Поторопись. Я вот-вот кончу в свои чертовы штаны.
Лунный свет разливается по нему, освещая некоторые черты его лица. Коротко стриженный, лет сорока пяти – мужчина заурядной внешности. Извращенец. Извращенец со способностями.
Внутренне испытывая отвращение к отвратительной угрозе эякуляции, я перекидываю одну ногу через его бедра и сажусь на него верхом, извиваясь от его растущей эрекции. Он хватает меня за бедра, сильнее прижимая к себе.
– Да, детка, сделай это со мной, – говорит он хриплым от возбуждения голосом. – Сними свою футболку, чтобы я мог видеть, как твои сиськи покачиваются у меня перед носом. – Очевидно, малыш пересмотрел слишком много дешевого порно.
Схватившись за подол своей рубашки, я медленно снимаю ее и бросаю на пол. Его глаза остекленевают, когда он смотрит на моих драконов.
– Черт возьми, детка, это чертовски возбуждает. – Он поднимает руку и проводит пальцами по чернильным отметинам на моей руке.
Чтобы еще больше разрядить обстановку, я кладу ладонь ему на промежность.
– О, ты такой твердый, – говорю я. – Ты готов для меня?
Он крепко прижимает мою руку к себе.
– О да, сучка, я действительно готов.
– Хорошо.
Он издает, как я подозреваю, возбужденный стон сексуального удовольствия.
Затем я встаю с него, становлюсь рядом с кроватью и медленно расстегиваю джинсы.
– Поторопись, детки, – говорит он, расстегивая молнию и ощупывая себя. – Я сейчас кончу… Хм!
Воздух вырывается из его легких болезненным, булькающим потоком, когда я поднимаю ногу и с силой ударяю каблуком ботинка ему в промежность. Он несколько раз судорожно вздыхает и, издавая слабое кряхтение, сворачивается калачиком, хватая себя руками за промежность.
Не теряя времени, я снова заношу ногу назад и со всей силы бью его под подбородок, заставляя упасть с койки.
– Сука! – хрипит он, отплевываясь.
Еще один удар в пах заставляет охранника судорожно втягивать воздух и ругаться.
Опустившись на колени, я роюсь в его кармане в поисках стяжек, которые нащупала, когда сидела на нем верхом. Схватив горсть, я быстро связываю ему ноги.
Охранник тянется за чем-то, и, зная, что у него есть способности, я не доверяю ему ни секунду и не трачу впустую ни единого движения. Я ныряю в том же направлении, пальцы задевают кусачки, и они пролетают по комнате, ударяясь о стену.
– А-а-а, говнюк. Из-под одеяла не вылезать. – Я встаю и прижимаю ботинок к его горлу. – Перевернись на живот, или у тебя на шее появится новая дырка, и ты будешь свистеть. Сейчас же.
Он чертыхается, затем переворачивается на другой бок.
Я опускаю колено прямо ему между лопаток, заламываю ему одну руку за спину и прижимаю ее своим весом. Я быстро хватаю его за другую руку, затем связываю их вместе. Я опускаюсь на колени над ним, близко к его уху.
– Ты мне кое-что расскажешь, – говорю я почти шепотом, сосредотачиваюсь, мысленно представляя, что могу заставить этого придурка делать все, что захочу, без сопротивления. – И ты сделаешь это тихо. Теперь перевернись и не двигайся.
Он поворачивается и остается совершенно неподвижным. Ничего не говорит. Не двигается. Но его глаза не отрываются от моих.
– Хороший мальчик. А теперь скажи мне, где мы находимся, – приказываю я.
– Исследовательский центр, – бормочет он. – Лаборатория.
– Какие тут исследования?
– Эксперименты, – говорит он. – С кровью.
– Чьей?
– Нашей, – бормочет он. – С твоей. Моей. Таких, как мы.
Картинка стала более четкой.
– Вампиров.
Он пожимает плечами.
– Где Валериан Аркос? – спрашиваю я.
Охранник молчит. Я мысленно толкаю его, даже не осознавая, как это делаю. Видимо, не очень приятно, когда тебе давят на мозги.
Он кричит.
Я быстро отпускаю.
– Я никогда его не видел, – говорит он, всхлипывая. – Он разговаривает со мной только в моем воображении. Говорит мне, что делать, чью кровь собирать.
– Сколько еще здесь людей?
– Не уверен, – отвечает он. – Может быть, две дюжины, а может, и одна. Они приходят и уходят.
Так быстро, я устала играть в эту игру. Мне нужны ответы.
– Где лаборатория?
– Выйдешь и налево.
Я натягиваю рубашку и бросаюсь бежать, толкая единственную дверь, которая ведет из комнаты в коридор. Здесь царит атмосфера старой средней школы, построенной в пятидесятые годы, с длинными коридорами и комнатами по обе стороны. Двери закрыты, и горит только верхний свет. Распахивая дверь за дверью, я ничего не нахожу. Никого. Будто здание заброшено.
