Текст книги "Вечная тьма (ЛП)"
Автор книги: Эль Джаспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Сперва, я бросила взгляд на Эли, а уже потом на своих противников: Джек и Туба, двое юных, здоровых, огроменных парня Галла; у обоих хорошо развита мускулатура, и они по пояс обнажены.
– Я охренительно правильно все делаю, – выдавила я, сквозь стиснутые зубы.
Я наклонилась, опершись на колени, и тяжко вздохнула. Мы работали уже не первый час. Солнце нещадно палило, на небе не было ни единого облачка, чтобы хоть как-то уменьшить жар. Комары жужжали вокруг меня. Я раздраженно отмахнулась от них рукой, топнув ногой, смахнула намокшие от пота пряди с лица. Может, у меня ПМС. Я ощущала себя чертовски злой и… стервозной.
– Насколько правильно это вообще должно быть, Эли?
– Обезоружены, и без сознания.
– Ты больной псих, – пробормотала я себе под нос.
Он улыбнулся. Я громко выругалась на Румынском… вредная привычка, которая досталась мне после укуса тех Арковоских говнюков-стригоев.
– Ты, блин, издеваешься надо мной, Дюпре? – я пнула песок, бросив еще парочку отборнейших ругательств (как-нибудь нужно выяснить, что они означают, сейчас я только знала, что они очень нехорошие, и от этого сразу стало легче), затем направилась к кромке воды, уперев руки в бедра.
Соленая вода лизала босые ноги, мелкие ракушки и зернистый песок шуршали под ногами, царапая стопы. На мне были надеты шорты и черный лиф от купальника, чертовски темный для полудня, это уж наверняка. Материал впитывал в себя жаркие солнечные лучи, буквально поджаривая мои сиськи, словно бифштекс. Без преувеличений, задница была в огне. Я окунулась в воду с головой и вышла, вода стекала по голой коже. Могу поспорить, от меня даже пар шел.
– Так и будешь ныть всю оставшуюся часть дня или же сделаешь все как нужно? Они оба все еще вооружены, Райли. Тебе придется приложить куда больше усилий, чем просто пара прыжков, – сказал Эли, не заходя в воду и скрестив руки на голой груди. Причем у него был такой самодовольный взгляд, что мне захотелось окунуть его в воду. Темная бровь с серебряным колечком приподнялась. Он снова прочел мои мысли. – Серьезно? – хохотнул он. – Брось, По, ты же не думаешь, что тебе это по зубам.
Я развернулась и, бросившись, присела на корточки, резко ударив ногой по лодыжкам Эли, оставляя след из водяных брызг. Даже не глядя, я знала, что сделала его; я услышала всплеск и сдавленные ругательства, когда он упал. Я направилась к Джеку и Тубе, которые были просто ошеломлены тем, что я сделала с Эли. Выхватив клинок Джека, подпрыгнула, и, оттолкнувшись от его плеча босой ногой, сделала сальто над Тубой, прихватив и его меч тоже. Я приземлилась в умопомрачительной позе крадущегося дракона и все за пять секунд. Самодовольно вскинув голову и отбросив с лица намокшие волосы, я ощутила на себе пронзительный взгляд Эли. В течении нескольких секунд мы пристально смотрели друг на друга. Меня охватила гордость за свои боевые навыки. Боже, все прямо как… в Матрице. Еще никогда я не чувствовала себя так хорошо. Быть может, ДНК стригоев не так уж плоха.
– Еще раз, – сказал Эли, по-прежнему сидя в воде. – Ты их не завалила.
– Иди к черту, – с ухмылкой ответила я. – Я завалила тебя. Это считается за них двоих.
Джек и Туба рассмеялись.
Со скоростью света, я метнулась и ударила их по лодыжкам. Два здоровых крепких парня Галла рухнули на песок. По-прежнему сидя на корточках, я кинула их мечи. Каждый вонзился в песок в миллиметре от их промежностей. Оба издали звук, который напоминал сдувшуюся шину. Я встала, вытерла руки о задницу и, повернувшись к Эли, усмехнулась. Он поднялся, солнце засверкало на его обнаженной влажной коже, когда он вальяжной походкой направился ко мне. Он наклонился и подобрал ракушку, а я бросила взгляд на фамильный герб, вытатуированный у него между лопаток, прямо перед тем, как разразился настоящий ад. Мало того, что татуха была просто секси-шмекси, так все его братья хотели точно такую же. Я создала банду… вампирскую банду. Просто очешуеть.
Эли направился ко мне. Удивительно, но очки остались на нем, несмотря на то, что я сшибла его с ног. Мокрые пляжные шорты низко сидели на бедрах, открывая взору сексуальные линии мускулов на животе и боках, исчезая под резинкой; я подмечала каждую деталь, оценивая все. И он знал об этом. Длинными пальцами он смахнул влажные пряди волос с лица, упер руки в боки на манер плохого парня и воззрился на меня из-под очков. Я ждала, он же долго дожидаться не стал. Уголок его рта дернулся.
– Я впечатлен.
Я кивнула и сдвинула его очки на лоб. Меня разглядывали бледно-голубые глаза.
– Это тебя заводит, да? – спросила я.
– Чертовски верно, – ответил он низким соблазнительным голосом, предназначавшимся только для моих ушей. Он властно обхватил руками мои бедра и притянул к себе. – Но Джек и Туба простые смертные. Даже Эстель смогла бы с ними справиться, при правильной подготовке. Я хочу увидеть… – он покачал головой, – хочу знать, что ты сама сможешь выстоять против вампира или даже целой группы, если меня не будет рядом, Райли. – Его взгляд стал серьезным. – Теперь, с этого момента и впредь, ты тренируешься со мной, моими родителями, братьями и сестрами. – Он щелкнул меня по носу. – И, может быть, Зетти.
Прижав руки к твердым мускулам груди Эли, я толкнула его.
– Если ты хоть на секунду подумал, что я способна обезоружить и ударить твоих милейших старичков – родителей, то ты сошел с ума, – сказала я. – Братьев, сестер, нет проблем. Зетти? Да, на все сто. За ним все равно должок. Тебя? В любой день недели. Но твоих родителей? Ни за что.
Эли провел по моей щеке костяшками пальцев.
– Еще как ударишь, chérie. Это я тебе обещаю. Ты готова. И завтра мы возвращаемся на Остров. – Он усмехнулся, и стал похож больше на обычного сексуального парня с пляжа, чем на двухсотлетнего стригоя-вампира, способного легким движением руки сломать чей-то позвоночник пополам. – Я хорошенько заплачу за зрелище, когда ты в лицо назовешь моих родителей старичками. Нео.
Не удержавшись, я дерзко улыбнулась при упоминании своих новых способностей аля-Матрица. Я понятия не имела, что буду с ними делать, но одно я знала наверняка. Мы с Сетом и нашими суперспособностями не сможем вечно оставаться на Острове. У меня работа. Сету нужно было заканчивать школу. Нам нужно было возвращаться к нашим жизням… и чем скорее, по моему мнению, тем лучше, даже если это означало надрать старую привлекательную вампирско-стигойскую задницу Дюпре.
Несколько дней спустя…
Странно вспоминать все то, что произошло за последний месяц; как сильно я изменилась. Страннее всего то, как я смирилась с этим. Я не фанат перемен. Я привыкаю к чему-либо раз и навсегда, мне нравится прикипать к чему-то. Не то чтобы на этот раз у меня был выбор. Я была чертовски рада выбраться с Бонавентуры той ночью вот так, как есть, нежели обрести ту новую жизнь. Серьезно. Оба Аркоса всадили в мою плоть свои клыки, отравили своим ядом мою кровь, и все же я до сих пор жива. Эли спас меня; он убил Валериана и почти Викторина.
Проповедник сказал Эли, что еще минута, и я бы умерла от потери крови или же обратилась в стригоя; мне бы не хотелось ни того, ни другого. Крики тех невинных ребят, на которых напали в ночной тиши, до сих пор звучат в моей голове. Вспыхивают видения: изломанные тела, кровь, звук ломающихся костей… как бы мне хотелось забыть все это нахрен: звуки, людей. Но я не могу. И не думаю что смогу когда-нибудь. Все эти вопли останутся в моей голове до самой моей смерти. И теперь это случится ой как не скоро. Многое из того, что произошло после Бонавенрутры до сих как в тумане. Как раз после того, как те двое укусили меня, и я пролежала в кладбищенской грязи.
Как только меня отвезли на Остров (как раз в тот момент, когда я ненадолго пришла в себя), у меня начался приступ бреда из-за яда стригоев, и большую часть времени, по заверениям Эстель, я была похожа на бледнолицую девчонку с безумными глазами. Мои кавказские корни она решительно отмела в сторону. Эли рассказал мне, что я стала очень бледной, в буквальном смысле, матово-бледной. Странно бледной. Бледной, как в Ночи Живых Мертвецов. Цитируя Зетти с неповторимым непальским акцентов: Ты была страшной сумасшедшей белой сукой.
Впрочем, я всем им верю.
Старина Зетти, будучи большим, опасным тибетцем, был очень суеверен, когда они только приехали сюда; он с удовольствием таскал мешками кладбищенскую землю и ломал кости черным кошкам, которых отдавала ему Эстель. Одну он даже носил на кожаном шнурке на своей толстенной шее. Полагаю, у него уже были мысли обсыпать чем-то подобным и меня, чтобы обезопаситься. Он уже делал так однажды, когда я на него напала. Эстель пригрозила, что не даст ему больше кладбищенской земли, если он будет расходовать ее почем зря. Я до сих пор со смехом вспоминаю об этом. Впрочем, я его не виню. Я и сама была напугана до смерти.
От воды повеяло легким бризом, который запутался в пологе палатки, а после коснулся моего обнаженного тела. Я повернулась и посмотрела, как различные оттенки серого и черного надвигаются на маленький островок, крепкие руки Эли прижали меня к себе. Я знала, что он не спит: притворяется, ради меня, полагаю. Временами, я лежала без сна, в голове беспорядочно блуждали разные мысли, и Эли попросту позволял мне это. Никакого вмешательства или воздействия; просто позволял мне думать о разном: как изменились наши с братом жизни; не перебивая. Он просто был рядом, на случай, если в нем возникнет необходимость, или я испугаюсь, и вынуждена признать, к этому быстро привыкаешь.
После смерти Мамы, рядом всегда был Проповедник и Эстель, но я никогда не впускала в свое сердце мужчину, и я, черт подери, никогда не полагалась на чье-либо утешение. Не могу сказать наверняка, что позволю это и Эли; но это определенно заслуживает внимания. Чтобы раскрыть перед кем-то свое сердце и… душу, в буквальном смысле, сперва, нужно все серьезно обдумать. Проблема была в том, что в последнее время слишком многое нужно было обдумать и мой мозг буквально был перегружен, и, честно говоря, меня несколько пугала перспектива связать свою жизнь с человеком, который скорее всего переживет меня. Конечно, с моими новообретенными способностями я проживу гораздо дольше. Но большой уверенности в этом у меня не было.
Звуки прибоя, шорох пальм перемежались со звуками косяка крабов неподалеку. Надвигающийся шторм набирал силу. Дождя не было, лишь ветер, гром и полосы молнии, изредка вспыхивали в небе. Я лежала в объятиях вампира, его твердое, идеально сложенное тело властно прижималось к моему, и прямо сейчас мне даже в мыслях не хотелось оказаться где-либо еще. Резкий соленый воздух будоражил мои чувства; мой любимый аромат, и я поглубже вдохнула его. Я услышала еще один аромат… слабый, далекий и улыбнулась, когда узнала табак Проповедника. Странно, что одна из моих вампирских способностей похожа на собачье обоняние. Жиль говорил, что все это из-за того, будто в генеалогическом древе Аркосов был оборотень. Так что во мне плавает не только стригойский яд, отравляющий мою ДНК, но и слюни оборотня тоже. Я надеялась, что не начну задирать ногу и мочится на кустарники, или еще хуже – бегать на четвереньках. Ё* твою Бога мать.
Табачный дым снова ворвался в мои мысли, и я улыбнулась. Не сомневаюсь, Проповедник улизнул, чтобы покурить, и чтобы жена не дотянулась до него метлой. Уверена, Эстель бы его отметелила, если бы поймала с поличным. Травник, волшебник или же просто… Проповедник был все еще восприимчив в смертельным болезням. По-крайней мере, я так думаю.
Видите? Мысли менялись с вампирского яда на табак Галла, потом на жен с метлами, оборотням на четвереньках, раку и миллионам прочих вещей всего за минуту. У меня мозг изжарился. Или, полагаю, некоторые назвали бы это Южной прожаркой. Чтобы это ни значило. Мне нужно было прогуляться, подышать штормовым соленым воздухом, пробежаться, быть может, пока не загорятся легкие; проветрить голову. Я заворочалась, сбросила одеяло, но сильные руки Эли остановили меня.
– Что случилось? – спросил он, уткнувшись носом мне в шею и легонько потершись подбородком. – Не можешь уснуть?
Я повернула голову и прижалась губами к его сильной мощной шее.
– Ты ведь знаешь, что не могу, жулик. Я просто хотела пробежаться по пляжу. – Я скользнула ладонью по его обнаженному ребру к груди. – Я скоро вернусь, хорошо?
Эли застонал, сексуально – неудовлетворенный звук, который отозвался во мне.
– Поспеши.
Я поцеловала его Адамово яблоко.
– Ты – бог. Я сейчас вернусь. – Соскользнув с одеял, я подхватила пляжное платье, которое надевала поверх купальника, и натянула его поверх обнаженного тела.
– Я догадывался, что скромностью ты не отличаешься, – произнес Эли. – Впрочем, на острове никого кроме нас. Можешь бегать голышом.
У открытого полога палатки, я обернулась и посмотрела на него. Эли лежал, подперев голову рукой, и смотрел на меня, словно голодный волк. Я усмехнулась.
– Я доверяю твоим братьям ровно настолько же, как и Риггсу. Все они извращенцы. Я скоро вернусь.
Смех Эли последовал за мной в ночи.
Я бежала и бежала изо всех сил, никакой разминки, вроде бега трусцой, мне не нужна была разминка, лишь выложиться на все сто; я вдарила по газам, как только вышла из палатки. Песок, ракушки, и, быть может, к несчастью один краб, хрустели под моими босыми ногами, когда я ринулась по береговой линии, и чем быстрее я бежала, тем уверенней себя чувствовала, сильнее, как никогда; бедра и икры работали как часы, руки яростно раскачивались. Это была… свобода… ну, относительная свобода. Мысли, по-прежнему, безумно вращались в голове, а сердце… что ж… Оно продолжало вяло трепыхаться, пытаясь поймать ритм моего тела. Не нужно было разгоняться так быстро. Странно. Я ощущала адреналин, но тело реагировало на него несколько иначе.
Проповедник и Жиль сказали, что все из-за яда стригоя: побочный эффект, от которого я никогда не избавлюсь, по их словам. Для них я все еще открытие. Прямо сейчас? Я больше не чувствовала ничьего присутствия. Меня больше не мучила жажда. Не думаю, что все это из-за изолированности на острове с Эли, или того, что я, наконец, переродилась. Открытие каждой моей новой способности, было словно распаковка подарков на Рождество. Всегда будет нечто такое, чего не ожидаешь.
Вроде того, как я оказалась связана с семьей вампиров – хранителей, на чье ДНК столетиями воздействовали колдовские травы и волшебство; у меня в голове не укладывалось увидеть Эли на солнце, посреди белого дня, притом, что он будет похож на всех прочих обычных людей. Ну, за минусом того, что он был невероятно красив. Если вы понимаете, о чем я, причем голливудская концепция вампиров совершенно не вяжется с реальностью. Я никогда не видела, чтобы Эли поднимался из гроба или носил черный плащ с красным подбоем. Моему вампирчику лишь требовалось как следует выспаться в течение дня для нормальной работоспособности. Его кожа не воспламенялась при свете солнца, и он мог есть обычную еду и даже мочиться… если перебрал с пивом. Странно.
Я не знала, какой остров по размерам, но мне удалось обежать его трижды, когда я, наконец, остановилась. Я зашла в воду, прибой плескался вокруг моих бедер, и я всмотрелась во мрак, навстречу ночи. Вдали виднелся серебряный лик луны, все было укутано в тень, за исключением белого бесцветного песка. Вспышка молнии (не уверена, что этому есть научное название, но Сет говорил, что она вырастает) последовала за грохочущим громом, и змеей расползлась по черному небу тонкой серебристой паутиной, все это настолько нереально, но эта вспышка осветила все: песок, воду, пальмы.
В голове что-то щелкнуло. Викториан Аркос коснулся меня. Я не слышала его голос с того самого момента, как впервые очнулась на Острове после спасения на Бонавентуре. Я никому не рассказала об этом… даже Эли. Меня пугала сама мысль о том, что Викториан жив и на свободе. Я не боялась его… не физически, во всяком смысле. Больше нет. То был страх иного рода; скорее боязнь самой себя и того, как я реагировала на него. Мне не нравилось даже думать об этом, или о нем. Но я думала, и это было неизбежно. Он был одержим мною, и его последние слова были обещанием, что он вернется за мной. Он мог быть далеко, но все еще рядом. Я ощущала его. И это сводило меня с ума. Он контролировал мои сны так, что я реагировала на него самым ненавистным мне образом. Клянусь Богом, я ничего не могла с собой поделать. Я ненавидела себя за то, что не могу больше контролировать свои поступки и мысли.
Я зарылась пальцами в мокрый песок и подумала обо всех тех, кто существовал в моей жизни, и тому, как на них повлияют все эти изменения. Никс была вне себя от беспокойства за нас с Сетом. Насколько она знала, со мной все было в порядке; ведь именно Сет нуждался в моей поддержке, особенно после своей наркозависимости. Я сказала ей лишь об этом. Сет бесился по этому поводу, потому что он в жизни не притрагивался к наркотикам, но выбора у нас не было. Я оставила «Татуманию» в надежных руках Никс, пока мы с Сетом восстанавливались. Я ненавидела себя за ложь, ведь она была моей лучшей подругой. Но не факт, что она смогла бы справиться с подобной правдой. И даже если бы она все-таки поверила в существование вампиров, я почти представила, как она бегает и обнимает их, думая, что немного любви поможет им исцелиться от этой варварской заразы. Если кто-то и смог бы заобнимать вампира до смерти, так это Властелин Обнимашек – Никсинния Фостер. Но в объятия Никс я бы доверила не абы каких созданий ночи, а исключительно Дюпре. Боже, как же я по ней соскучилась. Она тоже скучала по нам, и ждала нашего возвращения домой. Надеюсь, скоро так и будет. Судя по тому, что я уже долгое время не пыталась напасть на кого-либо и осушить его до смерти, моя трансформация завершилась. Хвала Всевышнему. Я чертовски устала от этих перепадов настроения. Словно переходный возраст, только по-вампирски.
Сильные руки обвились вокруг талии, отвлекая мои бессвязные мысли и вопреки своим старым привычкам, я даже не вздрогнула.
– Эй, и что это было? – спросил Эли, коснувшись губами моего уха. – Ты даже не вздрогнула.
Я прижалась всем телом к нему.
– Потому что ты – балбес, – насмешливо ответила я, – я не только ощущаю твой запах за две мили, но и прекрасно слышу твой топот. Я даже слышала, как ты расстилал на песке одеяла.
– Хмм, – сказал он, соблазнительно низким голосом, скользнув рукой по моему бедру. – Абсолютный слух присущ вампирам.
Медленно и эротично он скользнул рукой ниже под хлопковую ткань пляжного платьица и ухватился пятерней за мое бедро. Его тело напряглось, и он зарылся губами в изгиб моей шеи.
– Боже, Райли, – произнес он, лаская рукой мою обнаженную кожу, его голос стал глубже. – У тебя в эти дни забег коммандос? – И вот уже обе его руки скользнули под мое платье, и я откинула голову на грудь Эли, пока его пальцы скользили по моему животу, бедрам и ниже. Он прижался ко мне, крепко держа меня, пока его пульсирующая твердыня прижималась ко мне сзади. Как ни крути, а вампиры, должно быть, самые развратные существа на свете. Я не жалуюсь.
Пока его чувственный рот двигался по нежной коже моей шеи, а затем выше к уху, я обхватила руками его голову и зарылась пальцами в волосы. Мягкое и влажное движение его губ, ласкающих мою кожу, возбуждало меня также сильно, как и настойчивые движения его пальцев, касающихся моей обнаженной плоти. Выгнувшись дугой, я слегка нахмурилась, когда его мозолистая рука начала поглаживать чувствительный бугорок, и ощущения нахлынули все разом. Прежде чем я успела кончить, он отстранился, стянул через голову мое платье и отбросил его в сторону, затем снова обнял меня и опустил голову, пока наши губы не встретились. Руками придерживая мою голову, он целовал меня, поглаживая мой язык своим, и медленно повел меня назад, на глубину. Мы шли, пока вода не стала доходить над до талии, и несмотря на то, что я не видела лицо Эли, я видела лишь его очертания. Он молчаливо разглядывал меня, нежно касаясь моего лица руками: челюсть, подбородок, скулы; поглядывая на мои губы. Молния паутиной расцвела на небе, и я увидела глаза Эли. Они смотрели на меня, темные, наполненные таким желанием, что я вся задрожала.
– Я еще никогда не хотел никого так сильно, – прошептал он у моих губ, прежде чем испробовать их на вкус. – Я ждал тебя всю свою жизнь, даже на секунду я не мог представить, что буду так счастлив. – Он поцеловал меня, его полные губы обхватили мои, наши языки переплелись. Его руки обхватили мои ягодицы, впиваясь пальцами в плоть, и я ахнула, когда он поднял меня.
Я обвила его ногами, из-за воды наши тела стали скользкими, и я скользнула по его животу, пока его твердая плоть одним жестким толчком не ворвалась внутрь, заполняя меня полностью. Его руки сжались на моих ягодицах, прижимая меня к себе и предотвращая всяческие мысли о побеге, тогда он снова поцеловал меня. Жестко. Требовательно. Ошеломляюще. Я снова едва не кончила.
Без лишних слов, Эли направился обратно к берегу. Он уложил меня на стеганное одеяло, что расстелил ранее на песке и медленно начал меня целовать, занимаясь со мной любовью. Мне удалось увидеть его, когда снова сверкнула молния, на секунду или две. Зато я ощущала его, внутри себя, вокруг меня, и я знала, что Эли лучший любовник из всех, что у меня были и когда-либо будут. Он дотянулся до потаенного, сокрытого в глубине меня чувства, которое я боялась озвучить. Я вцепилась в него, когда мы одновременно кончили в практически безлунной сентябрьской ночи на песчаном берегу острова Галла. Когда наши движения замедлились, руки Эли погладили мое тело, затем лицо, и он прижался ко мне, касаясь губами уха.
– Ты моя навеки, chérie, – произнес он, его акцент был сильнее, чем обычно. – Я хочу лишь тебя.
Прежде чем я смогла что-либо ответить, его губы накрыли мои, успокаивая и медленно дегустируя их на вкус. Костяшками пальцев, он провел по моей щеке, губам, затем обвился вокруг меня руками и ногами, крепко обнимая меня. Я поняла, что Эли все-таки набрался мужества озвучить мне свои чувства, а вот я – нет. Но я ощущала их сильнее всего на свете. Однажды, надеюсь, я смогу сказать ему. Прильнув к его груди, я обняла его и закрыла глаза. Он снова поцеловал меня, шепча на ухо мне что-то по-французски… я понятия не имела, что это означало. Надеюсь, он прочел мои мысли, и все невысказанные слова были для него понятны. Наконец, усталость заявила о себе.
Признаюсь, любимая… мне больно знать, что внутри тебя другой. Меня волнует, что ты, как тебе кажется, любишь его, но я пообещал, что однажды ты станешь моей, а не его. Внутри тебя окажусь уже я, и ты будешь умолять меня не останавливаться; и даже после ты захочешь еще. Тебе не скрыться… ты предназначена для меня. Ему разрешается быть внутри тебя… пока он трахает тебя… зато я живу внутри тебя. Наша кровь смешана, и никакая вонючая магия не сможет изменить этого. Мы едины, и я обещаю, что приду за тобой. До тех пор, я буду утешать себя мыслями о тебе: как я буду касаться тебя, как наши губы сольются в поцелуе. Скоро, любимая. Очень скоро…
Отбросив одеяло, я ахнула. Оглядевшись, я поняла, что была одна. Туманный свет наполнил палатку, солнце еще не взошло, но снаружи было уже довольно светло. Где-то недалеко зашумел прилив, и я сделала глубокий вдох. Господь Всемогущий. Еще один сон. Еще одно послание. От Викториана. Он был близко. Я чувствовала его.
– Эли? – позвала я, подползая на четвереньках ко входу в палатку.
Человек, который, как я порой забывала, был вампиром, сгорбившись сидел на берегу, наблюдая, как поднимается солнце, приветствуя своим светом случайные раковины. Слегка загорелая кожа на мускулистой спине блестела в тусклом утреннем свете, между лопатками виднелась черная татуировка – герб Дюпре. Он был голый, как римлянин. Обернувшись, он помахал мне рукой.
– Эй, ты, иди сюда, – сказал он и усмехнулся.
Преодолевая страх перед Викторианом, я, тоже голая, вышла из палатки и присоединилась к нему у самой кромки воды. И когда он взял меня на руки, в мыслях вспыхнул тот, другой. Он не испоганит мне все это. Я попросту ему не позволю. Я умру, но удостоверюсь в этом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
ГОЛОСА
«Вампиры существуют на свете; некоторые из вас убедились в этом воочию. Даже если бы у нас не было собственного печального опыта, учения и свидетельства прежних времен достаточно убедительны для здравомыслящих людей.»
– Брэм Стокер, Дракула
«Богом клянусь, я думала, что смогу со всем справиться. Правда. То есть, мои суперспособности чертовски охренительны. Я способна на довольно диковинное дерьмо.
Даже Жиль впечатлен. Но став бесстрашной, я превратилась в безрассудную, а это не есть хорошо. Пока Викториан пытается охмурить меня… то есть, он невероятно красив, но мне-то известна вся глубина его желаний.
Он постоянно говорит со мной… у меня в голове. Он хочет меня также сильно, как и Эли, и я боюсь, все закончится чертовой войной. Вся фишка в том, захочу ли я рискнуть и остановить все это?»
– Райли По
Я упала спиной на песок, уклоняясь от лезвия матери Эли, угрожающе замахнувшейся на меня. Не успела я и глазом моргнуть, как маленькая ступня Элизы оказалась на моем горле. Когда наши взгляды встретились, она покачала головой и вздохнула.
– Райли, милая, – произнесла Элиза соблазнительным приятным голоском с сильным французским акцентом. – Никогда не падай на спину. Уклоняйся, да. Прыгай, да. Но, как видишь, оказавшись на спине, ты становишься совершенно уязвимой.
Она пошевелила пальцами ног по чувствительной части моего горла, затем убрала ногу и подала мне руку. Я приняла ее и, с невероятной силой, она помогла мне подняться.
– В любой ситуации.
– Да, мэм, – ответила я, немного задетая тем, что дама в годах с розовыми ноготками и весом не более 110 фунтов, с легкостью смогла надрать мне задницу. Я стряхнула песок с кожи. – Уклоняться. Не падать.
Она улыбнулась:
– Сто четыре фунта, – уточнила она, читая мои мысли, чем зачастую и занимались Дюпре. – Сет, – позвала она.
– Да, мэм, – ответил он, бросая собранную группу, включая всех братьев и сестер Дюпре у прибоя и подбегая к нам.
– Присоединяйся к своей сестре.
Сет глянул на меня и вскинул темные брови.
– Да, мэм, – ответил он.
Я мрачно уставилась на него.
«Подлиза», одними губами произнесла я. Он лишь улыбнулся. Элис, одетая в белые шорты-бермуды до колен и бледно-розовую майку в тон ее ногтям на ногах, с собранными в ее стиле волосами в конский хвост, изучала нас. Послеобеденные лучи отблескивали от тренировочных клинков (мы не хотели пораниться), вложенных в ножны вокруг ее стройной талии, бедер и плеч. Она выглядела слишком маленькой, чтобы обладать силой носить такой вес, но я то знала, что у нее хватит сил, чтобы отбросить меня фунтов на двести, если только пожелает. Она была невероятно сильной, невероятно быстрой и невероятно смертоносной, несмотря на свою милую внешность.
– Фин, Люк, – позвала она, улыбаясь мне. – Идите сюда.
На мгновение мои глаза встретились с Эли, пока он с братьями бегал трусцой по песку. Ни намека на улыбку, даже на дерзкий смешок – лишь пристальный взгляд, который, казалось, проник сквозь мои внутренности, прямо в душу. Это повергло меня в дрожь.
Фин и Люк окружили меня и Сета, пока Элис едва перемещалась по песку. Их взгляды изучали нас, словно охотники, преследующие добычу. Парни были вооружены так же, как и их мать, и это была не более, чем проверка рефлексов. У нас с Сетом не было клинков – только наш ум и сверхбыстрые способности. Будем надеяться, что они окажутся достаточно быстрыми; ни одному из нас не улыбалось получить по башке резным лезвием. Мы прижались друг к другу спинами, Сет повернул голову.
– Не упади, – прошептал он. – Я беру на себя Фина и Миссис Дюпре. Ты бери Люка.
– И теперь они в курсе нашего гениального плана, – прошипела я. – Дурья башка. Они же, черт тебя дети, постоянно мухлюют.
Все Дюпре на пляже рассмеялись, а в следующее мгновенье, Фин с Люком напали. Сет подпрыгнул; я присела. После этого, я могла лишь следить за тем, что сделала и надеяться, что мой брат сможет справиться сам. Люк подошёл слишком близко, я отобрала у него три нижних лезвия на теле, прежде чем он понял, что происходит. Я услышала жужжание резинового клинка в воздухе и повернулась, измерила вес и расстояние звука, затем подняла руку и поймала клинок, которым в меня запустила Элис. За ним с огромной скоростью последовали еще три клинка; их скорость поразила даже меня, но мне удалось поймать каждый из них, прежде чем они смогли достать меня. Люк напал снова. Я подпрыгнула, выхватила нож из его заплечных ножен и приземлилась на песок аккурат за его спиной. Внезапно, я оступилась из-за тупой боли в бедре. Люк выхватил последний клинок и метнул его в меня. Боль. Я нахмурилась, а он усмехнулся. Хорошо еще, что я быстро исцеляюсь. Все синяки сойдут в течении получаса. И все из-за смешения моей крови с Аркосами, я была сильна как никогда. Иными словами, Дюпре уже не так как прежде горели желанием присосаться к моей главной артерии. Мне же лучше. Я повернулась, чтобы понаблюдать за братом. Сет перепрыгнул Фина и оба его заплечных клинка попадали в песок. У Фина больше не осталось клинков. Сет приземлился, с неимоверной скоростью обхватив парня за лодыжки и нашел еще два спрятанных лезвия. Я моргнула, к тому времени, как мне снова удалось уследить за быстрыми перемещениями брата, он уже кружил возле Элис. Его сосредоточенный взгляд, решительность и даже угроза на лице, были более чем шокирующим зрелищем. Сет был воспитанным парнем, он уважал не только старших, но и женщин. Но сейчас он выглядел так, будто хотел убить крошечную Элис Дюпре в отутюженных белых бермудах и с розовыми ноготками.
К настоящему моменту, толпа, пришедшая заняться серфингом, собралась вокруг. Парни – новообращенные задорно кричали и свистели, пока Сет и Элис кружили друг напротив друга. Джек, Туба, Зетти, Эстель и Проповедник, также как и Эли, Жиль и Джози приблизились. У Элис еще оставалось два лезвия: одно на бедре, другое на плече. Она яростно метнула одно в моего брата. Он присел, протянул руку и перехватил его в воздухе. Парни завопили. В следующее мгновение Элис бросила последний клинок, и Сету на этот раз не так повезло. Оно вонзилось в его плечо, и я поморщилась. Затем, так быстро, Богом клянусь, он бросился на Элис, схватив клинок, прежде чем тот успел упасть и, ударив в полную силу, повалил ее на песок и прижал кончик к ее горлу.
