Текст книги "Пойми, о чем молчу... (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мезенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Пойми, о чем молчу…

Пролог

Антон

Сегодня я старался как можно быстрее попасть домой. У нас с Пашей годовщина, мы уже как 3 года вместе. Я его очень люблю, как и он меня. Да, вы правильно поняли. Я – гей. И ничуть не стыжусь этого, да и никогда особо и не скрывал, хоть и не орал на каждом углу.

Последнее время Пашке не везет, он все никак не может найти себе работу, поэтому нужно его подбодрить.

Я забежал в магазин и накупил много вкусного: мяса, курочки, вина, фруктов и овощей, а в довершение ко всему торт. Я шел радостный, почти вприпрыжку, подбегая к нашему подъезду, очень хотелось скорее поцеловать его и обнять. Подарок я купил ему давно, хоть и было катастрофически мало денег, так как работаю я один, но это же наш праздник. Наш день!

Я быстро взлетел на 5 этаж нашего 9-ти этажного дома (не хотелось дожидаться лифта), а потом стал трезвонить в дверь (ключи в портфеле, а руки заняты сумками).

Дверь долго не открывали. Уснул он там что ли?! Я уже забарабанил в дверь.

–Паш, открывай! – крикнул я, улыбаясь. – Эт я пришел!

За дверью послышался шорох, какой-то шепот, потом что-то упало.

– Давай быстрей! – снова крикнул я ему через дверь. – У меня щас руки отваляться, – я стал пританцовывать от нетерпения.

Наконец, он открыл дверь, зачем-то оглядел площадку и, наконец, уставился на меня.

– Ты чего разорался? – чуть запыхавшись, спросил он. – Соседям концерт устраиваешь?

Я тепло ему улыбнулся и протиснулся в квартиру.

– Я просто соскучился, – улыбнулся я, отдавая ему пакеты, на кухне что-то грохнуло. – Ты не один? – спросил я.

Пашка вообще выглядел странно. Какой-то растрепанный, красный, глаза бегают. Боже…

– Что, – я резко схватил его за руку. – Твоя мама приехала?!

Его мама меня недолюбливала, уж, почему не знаю. Что ее сын – гей, она знала, и уже перестала бороться с этим, но против меня была настроена категорично.

– Антон… – неуверенно начал Пашка.

– Не переживай, – я ободряюще ему улыбнулся. – Я ее не боюсь. Покричит и уедет, правильно? – я подхватил тортик, который поставил на пуфик в прихожей и уверенно прошел в сторону шума. Пашка за мной не пошел, да я его понимаю. Воевать с родителями не каждый сможет.

Войдя на кухню, я расплылся в довольной лыбе, собираясь продемонстрировать ее грозной родительнице, но увидев вместо нее какого-то паренька, примерно моего возраста, я чуть не офанарел. Нет, не потому что Паша не мог привести друга, а потому что этот «друг» спешно натягивал на себя штаны!

Я ошарашено на него вылупился, понимая, каким же идиотом я был. Парень же, видимо, поняв, что остаться незамеченным все же не получиться, резко переменился в лице. Похабно мне улыбнулся, сцапал со стола шоколадное печенье, которая делал Я!, и продефилировал мимо меня, довольно усмехнувшись. В прихожей, где так и стоял Пашка, снова послышалась возня, а потом звонкий «чмок».

– Я позвоню тебе, – пообещал МОЙ ПАРЕНЬ!!!

– Пока, красавчик, – слащаво пропел этот козел. – Я буду ждать.

Торт, что я так и держал в руке, упал на пол, приняв совершенно не аппетитную кучку. Я так и стоял посередине кухни, смотря в одну точку.

Этого не может быть! Он же говорил, что любит! А сам…

За моей спиной послышался тяжелый вздох, Пашка вошел на кухню, сгрузив пакеты на стол, а потом сел напротив меня.

– Антон, отомри уже, – вздохнул он.

Я перевел на него все еще охуевший взгляд.

– Что это было? – спросил я дрожащим и каким-то обреченным голосом.

Пусть он скажет, что все не так как я думаю! Пусть скажет, что это сосед сверху, что у него намочились джинсы! Пусть скажет хоть что-то, чтобы не было так больно!!!

– Только то, что ты видел, – грубо ответил мне Паша.

– А как же я? – спросил я. – Я ведь люблю тебя…

– Хватит, а?! – скривился он. – И ты, и я знаем, что это был просто секс!

– Мы были вместе 3 года! – заорал я. – Ты говорил, что любишь меня!

– Это были приятные слова после секса, – пробубнил он. – Хватит уже…

– У нас сегодня годовщина, – прошептал я.

– И что? – фыркнул он. – Я даже рад, что ты, наконец, застукал меня. Сам я сказать тебе бы не смог… Ты как преданный пес, – усмехнулся он. – Я уверен, что если бы я сейчас попытался оправдаться, то ты бы поверил и простил! – рассмеялся он.

– Да, – кивнул я, смотря ему в глаза. – Потому что люблю… – по щеке соскользнула слеза. – Паш, я…

– Хватит! – прикрикнул он на меня. – Ревет, стоит, – скривился он. – Ты баба или мужик?! Или то, что ты подставляешь мне свою задницу, выбило из тебя мужика?? Уходи, Антон… – он отвернулся от меня.

– Паш… – выдохнул я, подходя к нему.

Я обхватил его голову руками, вплетая пальцы в его волосы. Он уткнулся лбом мне в живот и тяжело вздохнул. Я увидел, как моя слеза упала ему на щеку. Он дернулся и поднял голову, смотря на меня. Я наклонился и прикоснулся к его губам своими.

– Я тебя чем-то обидел? – спросил я. – Почему ты так поступил со мной? – я просто водил своими губами по его, не целуя, просто прикасаясь. – Я ведь все для тебя делал… Не просил себе ничего, не требовал больше внимания, не давил с работой…

– Меня не увольняли, – вдруг ответил он.

Я замер, обдумывая его слова. Значит, он и на этот счет врал, но зачем?

– Я просто взял отпуск, – продолжил он. – Я сказал, что меня уволили, чтобы не вкладываться в общий бюджет.

– На него тратился? – фыркнул я.

В груди защемило еще сильнее. Боже, а я ведь на работе унижался, чтобы подарок ему купить, чтобы этот долбаный ужин было на что приготовить! Аванс просил, занимал!

– Да, – просто ответил он.

Я зажмурился, подавляя злость и ревность.

– Это ничего, – успокаивающе проговорил я, теребя его волосы, хотя хотелось вырвать их с корнем. – Это не важно…

– А что важно, Антон? – усмехнулся он. – Я трахаю его уже год!

Я дернулся от его слов, губы задрожали.

– Я не удовлетворял тебя? – спросил я, опуская глаза.

– Да, это больше не выносимо было терпеть! – заорал он, соскакивая со стула, опрокидывая его на пол и отталкивая меня от себя. – Ты же, как кукла заводная! Как будто это твоя обязанность! Ты как жена! Дорогой, ты где был? Дорогой, почему так поздно? Нет, я не хочу, у меня голова болит! Ну, ладно, только быстро… – передразнил он меня.

– Паш, я работаю и учусь, у меня экзамены… – проговорил я. – Извини, если заставил чувствовать тебя себя покинутым…

– Вот снова! – он уже стал слюной брызгать. – Я унижаю тебя, а ты соглашаешься со всем этим! Ты никогда голос на меня не повышаешь, всегда со всем соглашаешься! С тобой скучно, Антон! – взревел он. – Пресно!

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – дрожа, как лист на ветру, спросил я.

– Да!!! – его глаза уже были готовы вылезти из орбит. – Потому что видеть тебя не могу! Ты заботишься обо мне, словно я твой ребенок! Мне этого не надо, у меня есть мать!

– Хорошо… – покивал я.

Я развернулся и пошел в комнату, собирать свои вещи. Паша следовал за мной.

– И все это чушь, – продолжил орать он. – Учеба, работа! Ты работаешь только полгода! А такое отношение у тебя появилось ко мне, как только мы съехались!

– Извини, ты знаешь, что ты был у меня первый, – прошептал я, молча глотая слезы. – У меня нет опыта в том, как должен был вести себя парень, который живет с другим парнем…

Пашка со всего размаха ударил кулаком в стену.

– Да что с тобой стало?! Ты чего себя в тряпку превратил?!

Я опустил голову еще ниже, сумка с моими немногочисленными вещами была собрана, я стоял и думал, отдавать свой подарок или нет.

Вдруг Паша резко разворачивает меня к себе лицом и влепляет пощечину. Голова резко отворачивается, волосы падают на лицо, закрывая стремительно краснеющую щеку. Черт, как больно…

Я сжал в руке его подарок, чтобы не дать сдачи. Я не уподоблюсь ему, я не придам свою любовь. Если любишь, то боль нельзя причинить, а я его люблю…

– Вот, держи, – проговорил я сиплым голосом, протягивая ему сверток. – С годовщиной, – грустно улыбнулся я, замечая его растерянный и удивленный вид.

Я поднял сумку и пошел на выход. Пока я складывал свой пуховик в сумку, надевал ветровку и обувал кроссовки, из спальни послышался злой рык, а через секунду ко мне выбежал взбешенный Пашка. Он схватил меня за полы куртки, встряхивая и прижимая к стене.

– Что это нахрен такое?! – прорычал он. – Хочешь побыть ангелочком, а меня выставить в таком гнусном свете?!

– Ты же всегда хотел эти часы… – прошептал я.

– Что ж… – он зло посмотрел на меня. – Тогда, мне тоже стоит тебе подарить кое-что…

Тогда он резко развернул меня к стене и, не смазывая и не растягивая, только сплюнув на свой член, резко вошел в меня, сдернув с меня перед этим джинсы и нижнее белье.

– Прощальный трах, как тебе? – часто задышал он мне в шею.

– Ты так ненавидишь меня? – задушено прохрипел я, терпя все это. – Почему…? – я совершенно ничего не понимал. – Что я такого мог сделать…?

– Заткнись!!! – заорал он, и вошел до самого конца.

Я приглушенно закричал, вгрызаясь зубами в руку, на языке почувствовался вкус металла. Я знаю, что не мне одному было больно, секса у нас не было с неделю, поэтому он, естественно, порвал меня, но продолжал трахать, говоря, как он ненавидит меня, и что это я во всем виноват. Вдруг он резко оторвался от меня. Я медленно сполз по стене, приглушенно рыдая. Я чувствовал, как из меня вытекает что-то, либо кровь, либо его сперма, я так и не понял, кончил он или нет. Так же чувствовал сильную боль в руке.

– Проваливай отсюда, – с ненавистью в голосе, прошипел он, а потом еще и пнул под ребра. – Видеть тебя не могу больше!

Скуля и охая от боли, я все же сумел подняться и застегнуть штаны. Перед глазами все плыло, но я взял сумку и вышел из его квартиры.

– Прости меня… – прошептал я, даже не оборачиваясь.

– Я сказал, убирайся!!! Сумасшедший… – видимо, я совсем его вывел, потому что он помог мне спуститься с лестницы, а потом громко захлопнул за собой дверь.

– Я не сумасшедший, – прошептал я себе под нос. – Мне просто больно… Есть разница.

Я снова попытался подняться, но голова отказывалась проясняться, в голове какой-то туман, ноги не держат, всего трясет, еще и не хило приложился так. Но видимо, я упертый, я все-таки вышел из подъезда, дошел до лавочки, а потом земля почему-то стала приближаться. Я почувствовал боль во всем теле, сознание стало покидать меня.

– Эй, парень, – кто-то пытался растормошить меня. – Ты пьяный что ли?

– От него вроде не пахнет, – проговорил уже женский голос. – И одет прилично…

– Смотри, его избили, – снова отозвался парень, а потом почему-то зарычал и стал поднимать меня.

– Андрей, куда ты его тащишь? – удивилась девушка.

– Ему нужна помощь! – воскликнул он. – Открой подъезд!

– Но я думала… – начала она.

– Открывай, сказал! – закричал он на нее.

И меня снова потащили в тот подъезд, из которого я так стремился выбраться.

– Нет, – прошептал я. – Мне нельзя туда…

– Успокойся, парень, – спокойно проговорил этот Андрей. – Я помочь хочу… Ань, возьми его сумку. Ты из 23, верно? – спросил он, уже обращаясь ко мне, вызывая лифт.

– Уже нет…

– Понятно…

В общем, Андрей тогда выходил меня. Вызвал скорую, сказал, что я подвергся нападению, настоял на том, что бы меня не ложили в больницу. Пообещал лично выходить меня. Оказывается, я вывихнул себе ногу, получил легкое сотрясение, Пашка порвал меня так, что пришлось зашивать, и еще руку прикусил так, что даже мышцы порвал, тоже зашивали. У меня был жар, а когда через 3 дня я очнулся, то Андрей все у меня выпытал, а потом сходил к Паше. Не знаю, что он там делал, он мне не говорил, а я не спрашивал. Я остался жить у Андрея. Мы подружились, да и было бы странно после такого не подружиться.

Как-то раз, выйдя в магазин, пока Андрея не было, я наткнулся на Пашу. Он зло на меня посмотрел. У него был подбит глаз, зашита губа, и нос был разбит. Все лицо опухло и немного посинело.

– Привет… – неуверенно отозвался я.

– Трахаешься с ним? – похабно усмехнулся он, а потом схватился за ребра.

– Он натурал… – прошептал я, опуская взгляд.

– Ммм… – неопределенно промычал он. – Сильно я тебя?

Я просто кивнул, не зная, что сказать.

– Прощения просить не буду – заслужил, – фыркнул он, собираясь идти дальше.

Я ошарашено на него посмотрел.

– Паш, я люблю тебя… – выдохнул я, повернувшись к нему.

– Ничего страшного, – буркнул он. – Это пройдет…

Я дернулся от него, как от прокаженного. Боже, что я мог ему сделать?!

– Ты хоть когда-нибудь любил меня? – недоуменно посмотрев на него, спросил я.

– Нет, наверное, – пожал он плечом. – Но в постели ты был классный! – рассмеялся он. – Сначала, конечно, – тут же исправился он.

Я цинично заулыбался, смотря в пол. Боже, на кого я потратил 3 года, из-за кого терпел столько и прощал все это дерьмо?! Я ведь теперь сам дерьмо!!!

– Спасибо, что поиздевался над моим сердцем, – голос подозрительно охрип. – Ты преподал мне жизненный урок!

– Паааш, – раздался немного писклявый голос, из нашей бывшей квартиры высунулся тот самый парень. – Ты скоро? – он наткнулся взглядом на меня. – Снова ты? – хмыкнул он, его взгляд наполнился ехидством. – Я тут слышал, ты себе нового папика завел…?

– Кирилл, иди на кухню, – рыкнул на него Пашка.

– Вот еще, – фыркнул Кирилл. – Я не умею готовить все равно, так что сам иди! – и дверь захлопнулась.

Пашка недовольно поджал губы.

– Ну, – я улыбнулся ему. – Удачной тебе дальнейшей дрессировки, – рассмеялся я и сбежал с лестницы.

За спиной послышался рык Пашки, а мне было все равно. Я понял, что никто не стоит моих слез, нервов, времени. Я ради этого человека отказался от родных, стал геем, переехал к нему, совмещал учебу с работой, чтобы у нас были деньги, а он? Он обращался со мной как скотина: то подай, то принеси, не забудь погладить брюки. Как с прислугой! А еще я и остался виноват, меня же избили и вышвырнули из дома, на ночь глядя, зная, что у меня нет ни гроша за душой и нет даже где переночевать! Хорошо, что попался Андрей. Теперь я только в нем уверен, он уже проверенный… Для других же я теперь буду первостепенной сволочью, циником, которому на все плевать. Так легче… Так не больно…

&Глава 1&

Прошло 4 года

С того времени, я сильно изменился. Стал более уверен в себе, более нахален, более груб и циничен. Все так, как я и хотел. Теперь мне не больно. Я жил у Андрея 2 года, потом, накопив денег, снял свою комнату. Я учился на педагогическом, но теперь понимаю, что мне там не место. Детям нужно дарить тепло, заботу, ласку и понимание. Я же разучился банально это чувствовать… Отвык от всего этого, от проявления чувств. Даже при Андрее я очень сдержан, а ведь он спас мне жизнь, ближе его у меня никого нет, с родителями я так и не общаюсь.

Встал вопрос, если не учителем, то кем же мне работать? Всю жизнь так и быть официантом? Нет… Я хочу чего-то достичь в жизни. Нашел объявление в газете, что солидной фирме требуется переводчик английского языка. То, что доктор прописал. Английский я обожал с детства, знал его не то, что на «5» на все «10»! Подал заявление, меня приняли. Проработал я там 2 года. Купил себе красивую квартиру, кое-что переделал под себя; приоделся; нанял уходящую прислугу. И вроде бы все хорошо, но чего-то не хватает…

Накаркал, называется! Фирма разорилась, почти всех сократили, в том числе и меня. И вот остался я без работы, совершенно один, зато с суперской квартирой, модной одеждой и временной прислугой. Снова встал извечный вопрос: что делать? Я, конечно же, пробовал подать заявление в другие фирмы, но нигде никто не требовался. После привычной роскоши и денег, жизни в достатке снова идти работать официантом? Ну, уж нет…! Не собираюсь возвращаться к пройденному этапу моей жизни! Накопленных денег на год хватит, так что время на поиски нормальной работы есть.

Андрей, видя мои метания и зарождающуюся депрессию, пригласил в бар посидеть, расслабиться. О, кстати, пора выдвигаться.

Я подошел к своему шкафу и стал выбирать, что мне надеть. Решил, что надену классическую серую рубашку с белыми полосами около пуговиц и слегка потертые синие джинсы. На руки часы роликс, кожаные туфли, а сверху серое пальто до середины бедра. На улице уже довольно прохладно, скоро выпадет снег.

Я посмотрел на себя в зеркало. Хм, я не сильно изменился с тех пор… Только вот лицо… Оно застыло равнодушной маской, хотя, меня это не трогает.

У меня черные волосы, стрижка – короткая асимметрическая с челкой на бок. Сами волосы примерно сантиметров 10, а вот челка примерно 15, откинута на правый глаз. Тонкие брови вразлет, длинные ресницы, обычные глаза серого цвета, пухлые губы и широкий рот, прямой нос и острый подбородок. Ростом я вышел не маленького, 194 сантиметра. Широкие плечи, средней накаченности тело, шея тоже довольно накаченная, узкие бедра и длинные ноги. Четко виднеются ключицы. А еще у меня 2 дырки в левом ухе, 2 белых камушка, причем, настоящие.

Довольно красивый, и теперь я знаю себе цену, я никому больше не позволю себя затаптывать в грязь, и просто так не перед чем не сдаюсь. Мне уже 24… Иногда, это навевает тоску. Я ведь совсем один, Андрей не в счет, с ним ведь нельзя состариться. Но из-за своей стратегии «не дам сделать себе снова больно» я никого к себе не подпускаю, никому не доверяю, слишком циничен, слишком расчетлив… Ну, кому захочется иметь с таким дело? Так, я что снова превращаюсь в тряпку?! Я раздраженно передернул плечами и запер за собой двери квартиры, стал спускаться вниз. Мне никто и не нужен. Я сам со всем справлюсь! Я сильный и уверен в себе! А так же я уверен в завтрашнем дне, по крайней мере, на этот год…

В бар я прибыл вовремя, но Андрей уже ждал меня за столиком. Вот и на кой черт нужно было назначать встречу на 7 вечера, если он приперся на полчаса раньше??

– Привет, – я подсел к нему. – Ты опять пришел раньше меня.

– Привет, – улыбнулся он мне. – Ну, кто виноват в том, что ты копуша? – рассмеялся он.

– Копуша?! – возмутился я и демонстративно выставил руку вперед, показывая ему время на часах. – Я пришел во время!

Андрей рассмеялся, но ничего не стал говорить.

– Что пьешь? – спросил я у него, снимая свое пальто и вешая его на спинку стула.

– Я не видно? – ухмыльнулся он, бросая взгляд на кружку с пивом.

– Я вообще-то спрашивал название, ну да ладно, – махнул я на него рукой, а потом и официанту. – Будьте добры, мне то же самое! – я показал пальцем на Андрея.

Официант кивнул.

– Ну, что? – снова заговорил Андрей. – Как дела в поисках работы?

Сам Андрей работал программистом в компьютерной компании, мне там делать было нечего, поэтому помочь он мне не мог.

– Херово, – скривился я. – Все фирмы оббегал, никто нигде не требуется, – передразнил я официальный тон местных секретарш.

– Понятно… – Андрей неуверенно на меня посмотрел. – Слушай, я тут в инете полазил… В общем… Вот, – он протянул мне альбомный лист на котором было что-то распечатано.

Хм… Объявление, но почему он так виновато смотрит?

«Срочно требуется сиделка с педагогическим образованием, желательно с опытом общения с детьми. Присматривать нужно за очень сложным мальчиком 17-ти лет. Он пережил травму, сейчас не разговаривает, замкнутый. Желательно мужчина возраста от 20 до 30. Звоните, обсудим детали – +7-495-134-54-02. Татьяна Станиславовна».

Я несколько раз перечитал это объявление, а потом поднял злой взгляд на Андрея.

– Перед тем, как ты начнешь орать на меня, – быстро заговорил он. – Я хочу тебе кое-что сказать. Я уже звонил ей.

Я ошарашено на него посмотрел.

– И что? – прошипел я.

– А то! – воскликнул он. – Она согласна обговорить с тобой детали, ждет до завтра твоего звонка! – по его лицу расползлась довольная лыба. – Она сказала, что ты – как раз то, что ей нужно!

– С чего бы это? – прищурился я. – Ты сказал ей, что я не слишком контактный человек? Сказал, что я сам долгое время наблюдался у психолога?? Зачем ей еще один псих в доме??

– Сказал, – закивал он. – Она сказала, что это к лучшему, она предполагает, что другие сиделки просто не могли понять ее сына! А тебе это знакомо, ты поддержишь его, ты ведь будешь лучше его понимать... – он замялся, опуская глаза в пол. – Ты ведь уже прошел это…

– Андрей!!! – взвыл я. – Ты понимаешь, какая это ответственность?! Я к обычным детям боюсь подойти, а тут ребенок с психологической травмой! Он вообще все воспринимает иначе! У меня была просто глубокая депрессия!

– Так и у него тоже! – обрадовался он. – У него как отец умер, так он таким и стал…

– Из-за смерти близких, пусть даже самых близких людей, говорить не перестают, – скривился я, тут, наконец, появился официант с кружкой моего пива. – Наконец-то!

– Антон, послушай, это реально твой шанс! – снова затрубило это радио. – Мальчик просто обожает английский, раньше был отличником!

– Не знаю, Андрей… – стал я сдавать позиции. – Чем же это выгодно для меня? Деньгами?

– Хорошими деньгами, – поправил меня Андрей. – Мальчик из очень богатой семьи, так что его мамочка не пожалеет денег для душевного спокойствия единственного сына.

– А она уверена, что проблема только в смерти его отца? – поинтересовался я. – Что-то не похоже, что только из-за этого, он мог перестать говорить…

– Она сказала, что он всегда был особо впечатлительным, – пожал плечами Андрей, откидываясь на спинку своего стула, и как-то побеждено смотря на меня. – Ну, что? – усмехнулся он. – Заинтересовался?

– Ненавижу тебя! – сквозь зубы проговорил я, понимая, что меня это действительно задело. – Ладно, – сдался я. – Я позвоню ей…

– Юхух! – заулюлюкал Андрей, подскакивая со стула, и выставил руку ладошкой ко мне, чтобы я ударил по ней.

– Ты идиот, – фыркнул я, но все же ударил по его ладони. – Кстати, – решил я перевести тему. – Как там у тебя с Кристиной?

– А, расстались, – отмахнулся он.

Андрей у меня был жутким бабником.

– Сам-то как? – ехидно заулыбался он. – Давно развлекался?

Я недовольно поджал губы.

– Давно, – кивнул я.

– А в чем проблема? – удивился он.

– Да желания нет, – отмахнулся я. – Просто не хочу…

Андрей пристально посмотрел на меня.

– Слушай, друг, ты меня так не пугай, – ехидненько стал посмеиваться он. – А то решу, что ты уже сдаешь позиции.

– Да пошел ты, – беззлобно послал я его.

– С тобой хоть на край света, – усмехнулся он. – Эх, жаль, что ты не баба, – горестно вздохнул он. – Мы бы стали идеальной парой, – а потом снова заржал.

– Ты бы убавил свой гонор, дорогой, – блядским голосом заговорил я. – Я ведь могу и взаправду на тебя клюнуть.

– Все, понял, утих, – Андрей поднял руки вверх, как будто сдается, а потом мы вместе рассмеялись.

На следующий день, я все же позвонил этой Татьяне, деваться было не куда, а деньги нужны, и сидеть постоянно одному дома не хотелось. Помните, я вам говорил, что живу в достатке и роскоши? Забудьте! То, что я увидел, приехав в дом Неволиных, и рядом не стояло с моим шалашом!

Огромный особняк в 3 этажа, двор чуть ли не блестит весь, бассейн, высокий забор, охрана на посту. Сам дом ослепительно белый, а черепица на нем темно-серого цвета. Огромные окна, кое-где они даже во всю стену. Уверен, тут полный штат слуг, хозяева, по крайней мере, раньше, с легкостью могли позволить себе отдых в любой стране в любое время года. Короче, прикинули, да? У меня чуть глаза на затылок не убежали!

Дверь открыла мне девушка в форме прислуги (хм, а я думал и дворецкий будет).

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулся я ей. – Я к Неволиной Татьяне Станиславовне.

– Оу, вы пришли на роль сиделки нашего молодого хозяина? – улыбнулась она. – Проходите, я сообщу хозяйке, что вы пришли.

Она распахнула передо мной дверь, и я выпал в осадок снова. Большое, если не сказать огромное помещение, пол уложен мрамором с черными прожилками, на стенах и потолке лепнина, с потолка свисает огромная люстра, прямо передо мной огромная лестница из черного дерева. Кое-где висят какие-то картины, стоят цветы, статуэтки.

– Проходите пока в общую гостиную, – предложила мне горничная, показывая рукой на боковую комнату.

– Ах, да, – растерянно улыбнулся я ей. – Спасибо.

– Может, вы что-то хотите? – она прошла следом за мной в приоткрытые двери. – Чай? Кофе? Может, что-то покрепче?

– Кофе, если можно, – отозвался я.

– Минутку… – она выжидающе на меня посмотрела.

– Эээ… Антон Игнатьевич, – представился я. – Можно просто Антон.

– Очень приятно, – улыбнулась она мне и протянула руку. – А я – Светлана Алексеевна, можно просто Света.

Я пожал ее руку, а потом она вышла из комнаты, снова оставляя меня, сворачивать шею, разглядывая эту комнату. Мда, чувствую, шея сегодня будет болеть долго и сильно.

Стены выкрашены в приятный желтый оттенок, на полу белый паркет, навесной потолок, а в нем вмонтированы лампочки (хоть что-то знакомое). Большой кремовый диван с оранжевыми подушечками, сделанный полукругом, за спинкой дивана таким же полукругом стояли полочки с книжками, журналами и дисками. С лева от дивана стоял камин, а над камином плазма. Перед диваном был круглый стеклянный столик, а на нем снова какая-то скульптура и ваза с только что срезанными цветами, кажется, это орхидеи… С другой стороны столика стояло 2 кресла, на них подушечки были лимонового цвета. Возле стены перед большим окном странная лежанка, то что это лежанка, я понял только по раскиданным на ней подушкам. Она была из пластмассы, волнообразная и какой-то дикой оляпистой расцветки. Возле стены, за креслами стоял стол со статуэтками и цветами. В углу большая пальма до самого потолка, за диваном и креслами стояли напольные лампы, видимо, поставленные здесь для чтения.

– Нравиться? – раздался женский голос за моей спиной.

Я резко обернулся, возле двери стояла среднего возраста женщина. Не сильно высокая, примерно, метр 170 сантиметров, русые волосы, собраны в высокую прическу и как-то сложно закреплены. Фигура довольно приятная, особенно, для ее возраста, уже родившей ребенка, ей, наверное, лет 35… Руки сложены на груди в замок, на губах улыбка, но как бы снисходительная. Курносый носик с виднеющимися веснушками из-под тонального крема. Карие глаза миндалевидной формы, длинные ресницы. Очень ухоженная: стильно одета в дорогой деловой костюм (она, что дома всегда так одета?), накрашена, прическа, накладные ногти, на пальцах несколько колец и золотой браслет. Сразу видно, что дамочка богата, прямо бизнес-вумен.

– Рассмотрели? – усмехнулась она.

– Ой, простите, – я отвел взгляд в сторону. – Я просто никогда еще прежде не видел ничего подобного…

– Вы про меня или про дом? – она отошла от двери и подошла ко мне. – Я так понимаю, вы Смуров Антон Игнатьевич? – спросила она, видя, что я не собираюсь отвечать на ее вопрос, я уже успел взять себя в руки.

– Да, – ответил я. Она показала рукой на диван.

– Присаживайтесь, – сама села в кресло, напротив меня. – Итак, – она сцепила ладони в замок. – Я вас слушаю…

Хм, хочет посмотреть, как я проявлю себя? Да, пожалуйста!

– Скажу сразу, – начал я. – У меня есть педагогическое образование, но с детьми я так и не работал, кроме как на практике. До этого работал переводчиком на английский, но фирму закрыли и вот… – я улыбнулся ей. – Сейчас в поисках.

– Понятно… – протянула она. – А вы уверены, что справитесь с моим сыном?

– Понятия не имею, – серьезно ответил я. – Это не я нашел ваше объявление…

– Я знаю, – перебила она меня. – Ваш друг, – в комнату вошла Света и поставила перед нами поднос с чаем для хозяйки и кофе для меня, а еще там были маленькие сандвичи, нарезанные треугольником. – Спасибо, Света, – кивнула Татьяна Станиславовна.

Света кивнула и вышла из комнаты.

– Так вот, – она взяла чашку чая и отпила немного. – Почему вы решили, что я доверю вам своего сына? – спросила она, пристально смотря мне в глаза. – Сами понимаете, денег я не жалею, но он больной мальчик… За ним нужен глаз да глаз, к тому же еще и заниматься, так как он уже год сидит дома…

– Выпускной класс, – покивал я головой. – Ну, с занятиями-то проблем не будет, я все-таки на учителя учился, – ехидно проговорил я. – С проблемами же вашего сына… Я думаю, я найду к нему подход, – проговорил я уверенно.

– С чего вы взяли? – она поставила чашку на поднос и откинулась на спинку кресла, пристально наблюдая за мной. – Почему вы так уверены? Саша и до травмы был не сахаром, а теперь-то уж…

– Мой друг сказал, что ваш сын очень любит английский язык, – проговорил я, недовольно смотря на нее, не нравилось мне то, как она смотрит на меня. – Я его тоже обожаю, так что будет лишняя тема для разговора.

– Для разговора? – усмехнулась она. – Он немой! Как вы собрались с ним разговаривать? – надменно проговорила она.

– Ну, он же не перестал понимать человеческую речь, – ничуть не растерявшись, проговорил я. – Он может кивнуть, объяснить жестами.

– Возможно, – задумчиво покивала она. – Хоть он и не станет этого делать, – тут же возразила она. – Но это уже ваше дело. Что дальше?

Вот стерва!

– Так же я… – вот не хочу говорить это, но нужно! Боже, может сбежать, пока не поздно? Нет, я так просто не сдамся! Андрей бросил мне вызов этим предложением, и я выиграю! – Я наблюдался у психолога с 20 до 22 лет, – холодно проговорил я. – Я понимаю, вашего сына, могу понять, что он чувствует, из-за чего может расстроиться. Так как сам уже через это прошел.

Она удивленно на меня посмотрела.

– Хм, не сказала бы, что вы псих…

– Я и не псих, – я посмотрел на нее колючим взглядом. – У меня просто была тяжелая депрессия, но я не буду говорить с вами об этом, – независимо ответил я.

– Интересно, кто же обидел такого мальчика, как вы, – она чуть склонилась ко мне. – Из-за чего вам было больно до такой степени?

Она глухая??

– Я сказал, что не буду говорить об этом, – холодно повторил я. – Это мое личное дело.

– Вы будете жить в моем доме, сидеть с моим сыном, так что я имею право покопаться в вашем нижнем белье, – чуть заметно скривилась она.

– Нет, не имеете, – отстраненно ответил я. – Если это все, то… – я поднялся с дивана и пошел в двери.

– Стойте, – послышался ее голос. – Наверное, вы подойдете лучше всех, кого я видела, – задумчиво проговорила она. – В вас есть стержень, хоть я и подумала сначала, что вы тряпка… Вы довольно интересная личность, – она чуть улыбнулась. – Извините за мою намеренную грубость, я хотела проверить до каких пор вы будете держать удар.

Вот махинаторша!

– Ничего страшного, – проговорил я, поворачиваясь к ней, она уже стояла около меня. – Вы хотите еще что-то спросить у меня?

– Нет, – ответила она, как ни в чем не бывало. – Теперь я буду только говорить, а вы – слушайте, – в ее голосе слышался приказ. – Значит так, получить будете 35 000 в месяц, – я мысленно присвистнул. Нет, переводчиком я, конечно, получал больше, но тут-то я простая сиделка, как меня назвали. – Моего сына зовут, как вы уже поняли, – Александр. Что вам о нем рассказать…? – задумалась она. – Ему 17, сейчас он почти ни на что не реагирует, постоянно молчит, иногда у него бывают приступы истерики, ее же врачи называют кататонией, еще у него, – она посмотрела в потолок, как будто припоминая. – Каталепсия, бывают судороги, обмороки… – ее взгляд помрачнел. – Врачи поставили ему диагноз – шизофрения…