Текст книги "Когда плачет небо (СИ)"

Автор книги: Екатерина Анашкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Хорошо, мамуль. Я тебя люблю!

Софья Васильевна нажала "отбой" и улыбнувшись покачала головой, – ну, Пашка, ну, хулиган! И все же как же хорошо, что у нее такая замечательная семья: дочь, зять и внук! Какое счастье знать, что ты нужна и любима! Она, как никто другой, понимала и ценила это.

Софья Васильевна заварила себе большую чашку чая, выдавила в нее добрую половинку лимона и достала из холодильника завернутые в фольгу бутерброды. Затем она включила старенький телевизор и прилегла на кушетку. Начинался ее любимый сериал.

...Тяжелая скрипучая дверь подъезда открылась беспрепятственно. Видимо здесь ее никогда и не запирали. Да и зачем? Что здесь можно украсть? Клизму? Градусники? Или застиранные до дыр пеленки? Не было здесь и охраны. Кому надо охранять это смрадное кладбище живых мертвецов...

Человек бесшумно вбежал по щербатой лестнице на второй этаж. Там, возле приоткрытой двери стоял стол, на котором горела тусклая лампочка и лежал толстый журнал в клеенчатой обложке. Человек замер на месте, – до него долетели чьи-то голоса. Но, прислушавшись повнимательнее, он понял, – телевизор. Подойдя к столу, человек быстро пролистал мелко исписанные страницы.

В какой-то момент Софье Васильевне показалось, что в коридоре кто-то ходит. Неужели опять Лидия Семеновна проснулась? Она нехотя отложила недоеденный бутерброд, вставила ноги в мягкие тапочки, вышла из сестринской и замерла от удивления. Возле стола стояла странная фигура, одетая в черный плащ.

– Добрый вечер. Вы кто? Что вы здесь делаете? – спросила Софья Васильевна.

Человек вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. И в этих темных глазах она вдруг увидела бездну. Животный страх приковал ее к месту, не давая ни пошевелиться, ни закричать. Не говоря ни слова человек двинулся к ней. Секунда, – и на шее Софьи Васильевны сомкнулись сильные безжалостные ладони. Надорванное горло издало запоздалый хриплый стон, и наступила темнота...

***

Последний светофор перед выездом из города прямо перед его носом, переключился на красный. Пользуясь временной остановкой, Макс отогнул солнцезащитный козырек и нашарил в бардачке темные очки. Стекла их оказались безнадежно заляпанными чем-то жирным, но он все равно предпочел их ослепительному солнечному свету. Он кое-как изловчился и повозюкал по ним кончиком рубашки, – вроде, помогло. Резкий гудок сзади заставил его отвлечься и надавить на газ.

Сегодня путь его лежал в деревню Донцы, Владимирской области. Оказалось, что Илья Денисович Титов, – преданный друг и поклонник погибшей Витковской, – уже несколько дней, как находится в своем законном отпуске, о чем Королеву сообщила его мать. Сам же Илья Денисович постоянно находился вне зоны действия сети, а допросить его было просто необходимо. Той информации, что удалось собрать на данный момент было явно недостаточно, чтобы сделать какие-либо выводы.

Ромка Егоров сегодня появился на работе с красными от недосыпа глазами. Вчерашняя его поездка в Кудринск оказалась почти бесполезной. Оказалось, что мать погибшей Карины, – Евгения Владимировна, несколько лет назад перенесла обширный инсульт и на сегодняшний день пребывает в доме престарелых.

– Но ты хоть поговорил с ней?

– Я бы поговорил, если бы она могла разговаривать. Дежурная медсестра сказала мне, что Красина после удара лишилась языка, – Егоров безнадежно махнул рукой.

– Рома, даже тебе должно быть известно, что такие люди зачастую сохраняют разум. Надо было хотя бы попытаться! – с раздражением парировал Королев.

– Максим Викторович, но меня к ней даже не пустили! – оправдывался тот, – Пока я все выяснил, пока нашел нужный адрес, – уже ночь была. Там дежурная – натуральная мегера, цербер в юбке! Она обмолвилась, что старшая дочь иногда навещала мать, а также периодически переводила на счет интерната солидные денежные суммы. Но больше она ничего не знает. Кстати то, что Красина и Витковская – одно лицо, для нее было новостью, причем, как мне показалось, не самой приятной.

– Очень убедительно, старший лейтенант! – фыркнул Королев, – Не бывать тебе генералом, Егоров, ох, не бывать! А сестра Витковской, наверное, улетела на седьмой спутник Юпитера?

– Не, – помотал головой Егоров, – Не так далеко. Ксения Алексеевна Красина в две тысячи двенадцатом году вышла замуж и отбыла в Канаду. Сейчас проживает в городе Ванкувер.

– Ни фига себе! – присвистнул Березин. – Нормально! Сдали, значит, дочурки мать в приют, а сами пятки насалили и в путь?! Одна – в Москву, а другая вообще за океан подалась. И что теперь? Посылать официальный запрос в Канаду?

– Надо будет – пошлем, – мрачно отозвался Макс. – Но почему-то я думаю, что эта дама очень скоро сама прибудет на родину. Смерть Витковской уже сегодня на первых полосах.

– Имеешь в виду наследство? – прищурился Лешка.

– А ты догадливый, майор Березин, – кивнул Королев, – Здесь ведь речь-то идет не о копейках каких-нибудь. Даже если она не нуждается, – мимо таких денег пройти сложно.

– Все равно, надо бы ей сообщить.

– Сообщим.

– Тебе звонил Погодин?

– Звонил, – кивнул Макс, – Он утверждает, что Витковская умерла никак не позднее часа сорока пяти. А это значит, что человек, которого видела свидетельница-собачница, вряд ли мог иметь отношение к убийству. И тем не менее, его необходимо найти, – он вполне мог что-то или кого-то видеть.

Ладно, рекогносцировка меняется. Ты, Егоров, остаешься в конторе и обзваниваешь таксопарки, – все равно толку от тебя, как от шпаргалки после экзамена. Ты, Вовка, отправляйся-ка опять в славный город Кудринск и попробуй все-таки пообщаться с матерью убитой. И еще. Пробегись по бывшим соседям Красиных. Что-то мне подсказывает, что там можно узнать много интересного, – он бросил красноречивый взгляд на Егорова, и тот виновато опустил глаза, – Ну а на тебе, Леха, как и договаривались, "Синий попугай". Свяжись с Романовой, пусть она введет тебя в курс дела.

– А ты, майор, будешь осуществлять общее руководство? – ехидно поинтересовался Березин.

– Если бы! Я тоже – в область, хочу побеседовать с Титовым. Все, ребятки, по коням!

Деревня Донцы раскинулась на берегу маленькой речушки Лоботь, больше напоминающей широкий, заросший рогозом, ручей. Вдоль ухабистой песчаной дороги стояло десятка два домов. В палисадниках доцветали хризантемы, георгины и безвременники. По частоколу прохаживался худющий рыжий кот с рваным ухом и кривым, как погнутая проволока, хвостом.

Улица была пуста, и только в самом ее конце дородная тетка в вязаной шапке и ярко-красных галошах не по размеру, сидела на лавочке и лузгала семечки, которые то и дело выуживала из кармана полинявшей куртки. Рядом с ней, прямо на сырой земле, примостился большой, косматый, грозного вида пес.

– Здравствуйте, – Королев вышел из машины и направился к ней.

Пес привстал и едва слышно зарычал.

– Цыц, Дунай! – прикрикнула на него тетка, и тот послушно уложил свою огромную, как котелок, голову обратно на лапы.

– Ну, здорово, коль не шутишь! – тетка хитро прищурилась и с интересом разглядывала незваного гостя. – Ищешь кого, или заблудился?

– Ищу, – признался тот. – Мне нужен Титов Илья Денисович.

– А, Илюха, – тетка смачно сплюнула, и шелуха градом осыпала подол ее широкой юбки. – Так это тебе на вышварку надо чапать.

– Куда, простите?

– На выш-вар-ку, – повторила тетка по слогам и зашлась хриплым смехом, глядя на ничего не понимающего Королева. – Вот ведь, городские! Одно слово – темень! Глянь, вот сама деревня, – пустилась она в разъяснения, размахивая руками, – а там, в стороне за леском, еще несколько домов есть. Их как бы вышвырнули с главной улицы, от того и название – вышварка. Теперь понял?

Макс глупо кивнул.

– А проехать туда как?

– А никак, – тетка забросила за щеку очередную пригоршню семечек, – Туда и летом-то из-за болота только на тракторе пробраться можно, а осенью и вовсе не пролезть.

– И что теперь делать?

– Вот ты – чудак человек! – презрительно хмыкнула собеседница, – Оставляй машину здесь и – вперед. Там через воду клади есть, а потом – нормально, сухо. Но если хочешь, сапоги тебе могу дать. Меня, кстати, Роза Петровна зовут.

– Хочу, – согласился Королев с тоской глядя на свои новые ботинки. – Если надо, я заплачу.

– Надо-то оно надо, – согласилась Роза Петровна. – А я и за машиной твоей пригляжу.

Макс достал бумажник и протянул ей сто рублей. Бумажка моментально исчезла в бездонных карманах куртки, а любительница семечек ловко подхватилась и исчезла за калиткой. Пес послушно порысил вслед за хозяйкой. Через пару минут она вновь появилась и притащила для Макса большущие кирзовые сапоги со смятыми задниками.

– Надевай! – скомандовала она. – Илюхин дом третий от болота по правую руку. Не ошибешься, он сейчас на вышварке один обретается.

Королев запер машину и отправился к перелеску. Воздух был прозрачный и, несмотря на солнце, холодный. Терпко пахло яблоками, дымом и опавшей листвой. Клади, ведущие через болото, почти целиком были залиты водой, – сапоги пришлись, как нельзя кстати, несмотря на то, что левый безбожно натирал пятку.

Возле нужного ему дома Королев заметил огромный, заляпанный дорожной грязью, внедорожник. Интересно, как это он сюда умудрился заехать? Перегнувшись через невысокий заборчик Королев громко позвал:

– Илья Денисович! Вы дома?

Через минуту дверь со скрипом отворилась, и он увидел на пороге хозяина. Он был высокий, большой и неуклюжий, как медведь. Несмотря на молодость, в его черных волосах и густой щетине, покрывшей подбородок, уже проглядывала седина. В одной его руке был зажат нож, вымазанный чем-то черным. Медведь близоруко сощурил глаза и, не торопясь, сошел с крыльца.

– Я – Илья Денисович. Вас из редакции прислали?

И сам хозяин, и его голос, – глубокий и рокочущий, – показались Королеву смутно знакомыми. Где же он мог его видеть?

– Нет, не из редакции, – Макс достал и предъявил удостоверение.

– О-го! – удивленно протянул Титов, но никаких признаков волнения или замешательства не обнаружил, – Ну, проходите. Только сапоги снаружи скиньте, а то я вчера только полы помыл.

В сенях обнаружились дырявые ведра, числом три штуки, запыленный сундук с ручками-кольцами по бокам, медный, начищенный до блеска, самовар и огромная плетеная корзина на ремне, ко дну которой прилипли мелкие ветки, хвоинки и желтые березовые листочки. С потолка, задевая голову, свешивались сухие пучки зверобоя, полыни и еще какой-то душистой травы. Макс с упоением вдыхал запахи деревенского дома, – запахи старого дерева, близкого леса, преющей листвы, грибов, натопленной печки...

Титов дернул тяжелую, обитую войлоком, дверь и шагнул через высокий порог.

– Заходите, – пригласил он, – Только закройте за собой, чтоб тепло не ушло. Тапки надевайте!

Макс послушно сунул ноги в предложенные войлочные тапочки, показавшиеся после корявых "кирзачей" мягкими и очень удобными, и прошел вслед за хозяином.

Обстановка в единственной комнате была спартанской: старая широкая железная кровать с шишечками, застеленная застиранным байковым одеялом, пара кресел, трехстворчатый шкаф с потемневшим от времени зеркалом, большой круглый стол, несколько разнокалиберных стульев, а у правой стены – огромная беленая русская печь. Прямо посреди комнаты, на полу, расположился огромный кривой алюминиевый таз, до верху наполненный грибами, и высокая кастрюля с закопченными боками.

– Я сегодня утром в лес ходил. После дождя маслят – пропасть! Но чистить – с ума сойдешь, теперь руки неделю не отмыть, – словно оправдываясь, сказал Титов.

Он поморщился, взглянув на свои черные ладони и бросил нож в кастрюльку.

– Располагайтесь. Могу предложить чаю со смородиновым листом. Хотите?

– Хочу, – кивнул Макс, усаживаясь на стул с протертой обивкой и потирая озябшие ладони.

Хозяин отправился на кухню, где тут же загремел посудой.

– Сколько сахара, майор? – крикнул он оттуда.

– Две ложки.

– Вот, угощайтесь, – Титов поставил на стол две большие кружки и неловко пристроился напротив.

Под его весом шаткая табуретка жалобно скрипнула и покосилась. Он выудил из нагрудного кармана дорогие очки в тонкой металлической оправе и привычным жестом нацепил их на нос. И тут Макс вспомнил, где он его видел.

– Простите, Илья Денисович, а не вы ли тот самый Титов? Ну, "Черная дыра", "Зона отчуждения", "Девять с половиной дней", – это же все ваши работы?

Документальные фильмы Титова были гвоздем центральных каналов, их смотрели все от мала до велика и все они имели очень большой резонанс. Много лет назад Титов начал свою карьеру, работая стрингером в горячих точках, а в последствии продолжил карьеру, как режиссер.

Медведь заметно смутился и неловко кивнул.

– Ну, да, я тот самый Титов, майор. Но сейчас я в отпуске, и не думаю, что вы приехали только затем, чтобы взглянуть на меня. Я все-таки не Бред Питт.

– Нет, Илья Денисович. Я звонил вам, но у вас телефон вне зоны, – не решаясь перейти к самому главному, проговорил Королев.

– Ну да, здесь со связью – беда. Но мне от этого только плюс, – улыбнулся Титов, – Давайте к делу. Я так понимаю, что раз вы сюда приехали, то случилось что-то из ряда вон?

– Случилось. Вчера в своей квартире была убита Карина Алексеевна Красина, она же – Витковская.

Королев увидел, как вытянулось и моментально посерело лицо Титова, а рука, державшая чашку дрогнула и оттуда выплеснулась на клеенку неприличная желтая лужица.

– Кто – убита? – севшим голосом переспросил он. – Карина?

– Да. Сейчас, наверное, глупо говорить о том, как я вам соболезную. Вы ведь были не чужими людьми?

– Нет. Не чужими.

– Как это произошло? – наконец спросил он после весьма значительной паузы.

– Тело было обнаружено в ее квартире. Карина была жестоко избита, а затем задушена. Из ее квартиры пропали компьютер и мобильный телефон.

– Так это было ограбление?

– Кроме ноутбука и сотового ничего не взяли, – пожал плечами Максим, – Хотя деньги и драгоценности лежали на видном месте.

Лицо Титова на секунду исказилось, он уронил голову в ладони и застонал. Затем он встал и отошел к окну, в которое билась ветка калины, – алые глянцевые ягоды и темно-зеленые резные листья.

– Слышь, майор, а у тебя сигареты есть? – спросил, наконец, Титов, без спроса переходя на "ты".

– Есть, – кивнул тот.

– Давай-ка выйдем на крыльцо.

Они присели на скрипучих деревянных ступенях и закурили.

– Представляешь, я уже два месяца, как бросил. Думал, что больше никогда не захочется, – проговорил Титов, жадно затягиваясь и выпуская в прозрачный воздух тонкую струйку дыма, – Так что ты хотел узнать, Максим Викторович?

– Все, Илья Денисович. Для начала расскажите мне где вы были в ночь с шестнадцатого на семнадцатое сентября?

Титов невесело усмехнулся и неинтеллигентно шмыгнул носом.

– Алиби проверяешь? Грамотно. Знаешь, я, получается, везунчик. Все дни сижу здесь один, как монах-отшельник. Даже к автолавке не выхожу, – привожу все из Москвы. Откуда бы у меня алиби? Но вот как раз в тот вечер ко мне на огонек заглянул дядя Коля.

– Дядя Коля? Это кто такой?

– О! Это местная знаменитость. Николай Семеныч Липатов, – печник от Бога! Он единственный на всю нашу округу. Как кто дом строит, – да не новодел дощатый, а избу бревенчатую, добротную, так непременно Семеныча зовут. Ведь настоящую русскую печь сложить – целая наука. Хороший он мужик, умный, работящий, вот только в последнее время народ все больше с ним водкой расплачивается, – Титов горько вздохнул, – Еще хорошо, что его жена в ежовых рукавицах держит, иначе уже давно спился бы. В тот вечер пришел он ко мне часов эдак в восемь, принес с собой бутылку самогона. Я от выпивки отказался, так мы с ним чаи гоняли, в шахматы партию сыграли, разговоры разговаривали.

– А когда ушел?

– Да уж далеко за полночь было. Дядя Коля мужик умный, начитанный, на все свое мнение имеет, поспорить любит. А здесь, в Донцах, когда сезон заканчивается, ему и поговорить-то не с кем. Вот и приходит ко мне, когда я приезжаю. Если хочешь, можешь проверить. Липатовы на деревне в предпоследнем от дороги доме живут. Такая изба с белыми резными наличниками и петушком на крыше. Не перепутаешь. А если дядя Коля на работе, то поговори с Валентиной Егоровной, с женой его.

– Хорошо, я понял. Давай дальше. Где вы познакомились с Кариной?

– Учились мы вместе. Я ее еще на первом курсе заметил. Ухаживать начал. Ну, там, цветы дарил, в кино, в театр приглашал, – он неловко помахал своей широченной ладонью с растопыренными пальцами, – У нее была такая улыбка... Как будто бы она знает что-то такое, что никогда и никто кроме нее не узнает. Как у Джоконды. А еще – грусть и боль в глазах. Этого никто не замечал, все вокруг были уверены, что она очень сильный и самоуверенный человек. Но я всегда догадывался, что это всего лишь на всего – ширма. Кара всегда была для меня загадкой. Знаешь, как болотный огонек, – вроде и есть он, а руками не потрогаешь.

– Вы любили ее?

– Наверное, когда-то любил... – он резко затушил сигарету о ступеньку, бросил ее в ржавую консервную банку под крыльцом, и тут же прикурил новую, – Черт! Я даже не знаю, как объяснить! Кара была очень несчастным человеком. Казалось, что она вся такая самостоятельная, уверенная в себе, но на самом деле это было не так. Поначалу я был безумно влюблен в нее. Но она была холодной, равнодушной, даже жестокой. И тогда мне стало интересно, если ты понимаешь, о чем я. Упрямство, что ли?.. – он махнул рукой и стальной столбик пепла упал на его джинсовое колено.

– Мой коллега общался с Яной Стрельниковой. Она рассказала, что вы с Кариной были друзьями. Это правда?

– С Яной? – он недоуменно поднял брови, словно очнувшись, – А при чем тут она?

– Именно Яна Станиславовна обнаружила Карину в ее квартире.

– Кошмар...– Илья зажмурился и помотал головой, – Я раньше часто видел смерть. Наверное, даже слишком часто. Но привыкнуть к ней невозможно.

– Так вы дружили с Витковской? – вернул его к теме разговора Королев.

– Да, это так.

– И тебя устроила роль друга?

– А что бы ты сделал, майор? Конечно, я мог бы исчезнуть из ее жизни, вычеркнуть, забыть. Но почему-то мне всегда казалось, что Кара нуждается в помощи и защите.

– В защите? Ей что, угрожали?

– Да, не в этом дело, – досадливо поморщился Титов, – Я даже не знаю, как это объяснить. Внешне она была такая независимая, гордая, уверенная в себе. Но под этой оболочкой всегда скрывалась маленькая, одинокая, беззащитная девочка. Если бы я ушел, это было бы равноценно предательству. Поэтому я остался рядом. Не в ее жизни, а рядом, понимаешь?

– Стараюсь. Скажи, ты спал с ней?

Титов пристально взглянул Максу в глаза.

– Нет, никогда. Но убей меня, – не могу понять, как эта информация может помочь тебе найти того, кто убил Кару, – сказал он наконец.

– Когда вы виделись последний раз?

– Шесть дней назад. Я как раз вернулся после очередной командировки, и вечером того же дня заехал к ней. Мне показалось, что она обрадовалась тому, что я приехал.

Королев сверился со своими записями. Выходило, что Титов приехал к Витковской вечером после той самой презентации.

– Илья Денисович, а ты уверен, что встреча состоялась именно одиннадцатого сентября? Ничего не путаешь?

– Нет, не путаю. Я приехал около десяти вечера. Кара была еще при параде, – только что вернулась с какого-то официального мероприятия.

– Вы договаривались о встрече заранее?

– Нет, я приехал без предупреждения.

– Как же так? А если бы ее не оказалось дома?

– Не оказалось, – поехал бы домой, – Титов пожал плечами, – Я просто проезжал мимо, и решил заглянуть.

– Ее поведение в тот вечер тебе не показалось странным?

Титов на минуту задумался.

– Пожалуй, ты прав, майор. Она была совершенно не похожа на себя, постоянно курила, пила кофе, да и глаза у нее были какие-то лихорадочные... А когда я собрался уходить, она вдруг спросила меня, может ли она рассчитывать на мою помощь. Это было как-то уж совсем необычно.

– И в чем ты должен был ей помочь?

– Понятия не имею, она так ничего и не объяснила.

– И ты даже не спросил? – удивился Максим.

– Нет, это все равно было бы бесполезно. Она всегда была такой, словно отгороженной от мира какой-то глухой непроглядной стеной. И только она сама могла решать, кому дать заглянуть за эту стену, а кому нет. Мне это так и не удалось...

– Но хоть что-то она говорила в тот вечер? Или вы просто сидели и смотрели друг на друга все это время? Может...

– Я же уже сказал тебе, майор, что никогда не спал с Кариной, – раздраженно проговорил Илья.

– Я не об этом, – отмахнулся Королев, – Может быть, она упомянула кого-нибудь в разговоре, намекнула на что-то?

– Если честно, то в тот вечер в основном говорил я. Рассказывал ей о своей командировке, о том, что ухожу в отпуск, о том, что хочу уехать сюда, в Донцы. Карина слушала, кивала, но у меня было четкое ощущение того, что мыслями она где-то далеко, и даже вряд ли слышит меня. Наверное, со стороны это все напоминало театр одного актера. Я тогда почему-то решил, что она влюбилась.

– Такое могло быть?

Титов довольно равнодушно пожал своими мощными плечами.

– А почему – нет? Могло.

– Прости, что задаю тебе этот вопрос: ты ревновал?

– Господь с тобой, майор! – отозвался Титов, и, как показалось Королеву, вполне искренне. – Я уже давно не питал никаких иллюзий в отношении Карины. Мы были просто добрыми друзьями. Хотя не буду врать, наверное, мне было бы неприятно увидеть человека, которому удалось завоевать ее. Всегда неприятно осознавать себя побежденным. Но если бы это был достойный человек, то я первым пожелал бы им счастья, – он сильно затянулся и усмехнулся, – Даже самому тошно говорить тебе все это, – слишком уж высокопарно все звучит. Ладно, мы не об этом. Короче, в тот вечер я провел у нее пару часов и уехал. А на следующий день я уже был здесь.

– Почему ты уехал именно сюда? – полюбопытствовал Макс.

– А куда мне надо было уехать? На моря-океаны? Знаешь, Максим Викторович, у меня работа такая, – все время в разъездах. Мне эти паровозы-самолеты уже просто осточертели, хочется покоя.

– Семью завести не пробовал?

– Ты так говоришь – "завести", даже смешно! Жениться просто так, – "лишь бы было" – глупо и пошло, а своего человека, с которым захотелось бы дышать в унисон, встретить еще не довелось. Работа у меня такая, что не до свиданий. Если и выпадает пара свободных дней, то я всем этим клубам-ресторанам предпочитаю Донцы. Знаешь, как здесь тихо, майор? Особенно сейчас, осенью. Слышно, как паук в углу сети плетет, как сверчок за печкой поет, как дождь шелестит...

– Знаю, – согласно кивнул Королев, – У нас тоже дом есть в деревне. В Мещере, слыхал?

– Слыхал. Почти соседи. Мне эта хибара от бабки по отцу досталась. Мама не любит здесь бывать, она у меня городская, – Титов широко улыбнулся. – А вот мне здесь хорошо, – душа не болит. Да и телефон здесь не принимает. Вернее, не так. Я-то позвонить могу, для этого надо полкилометра в сторону поля пройти. А вот меня достать – фокус посложнее. Я на всякий случай своему оператору адрес оставляю. Если что-то срочное, можно приехать. Я поэтому-то и подумал сначала, что ты от Михалыча. А тут – вон оно что...

Лицо его вновь омрачилось, а на лбу залегла глубокая поперечная морщина.

– Ладно, я сейчас соберу вещи, приберу избу и – в Москву.

– Слушай, а как ты сюда заезжаешь-то? – не удержался от вопроса Макс, – Мне твоя соседка, Роза Петровна, сказала, что через болото можно только пешком.

– Из деревни – да, но я задворками, через поле и лес. Это дольше, крюк почти пять километров, но подъезжаю прямо к дому. Удобно.

– Удобно, – кивнул Макс.

Они опять помолчали, слушая, как ветер шевелит пушистые верхушки высоких сосен, стволы которых в закатном солнце стали ярко-красными. В лесу раздался стук дятла.

– Как там Яна? – неожиданно спросил Илья.

– Нормально. Хотя по началу ей пришлось не сладко. Насколько я знаю, она в последние дни она болела.

– Болела? Что-то серьезное?

– Вроде, грипп. Ну, там, температура, кашель и прочие "радости".

Титов понимающе хмыкнул, словно соглашаясь с тем, что именно перечисленные Королевым симптомы действительно являются радостью.

– Ты найди его, майор, найди обязательно! – тихим голосом проговорил Титов. – А если будет нужна моя помощь, – звони в любое время. Я две недели в отпуске, так что можешь на меня рассчитывать. Договорились?

– Договорились, – пообещал Королев.

Он встал, пожал большую черную мозолистую ладонь, и оставив полупустую пачку сигарет на крыльце, не оглядываясь, пошел к болоту.

***

Издательство «Синий попугай» расположилось в районе Киевской, заняв два этажа в новеньком, сияющем большими зеркальными окнами, бизнес-центре. Получив пропуск, Березин направился к лифтам, прозрачные кабинки которых бесшумно скользили вверх и вниз со скоростью межзвездных кораблей. Чувствуя себя астронавтом, Березин покинув шаттл на двадцать первом этаже и оказался в просторном холле. Под ногами лежал светлый мягкий ковролин, а в воздухе приятно пахло свежезаваренным кофе.

У стены стояла большая фотография Карины Витковской с широкой траурной лентой по углу. Какие-то мужичонки в синих рабочих комбинезонах прилаживали рядом с ней пышные венки. Рядом стояли две девушки. Одна из них – невысокая, стройная, с аккуратно-подстриженными темными волосами и одетая в черный брючный костюм и темную шелковую водолазку, держала в руках тонкую папку и мобильный телефон, вторая – кругленькая, с пышной русой косой, в темно-синем платье с длинной широкой юбкой в пол.

– Как красиво, Юлия Сергеевна! Венки – просто шикарные, – подобострастно восклицала пухленькая.

– Много ты понимаешь, Света! – презрительно фыркнула темноволосая, – Мы же договаривались по телефону, что венки должны были быть больше! – возмущенно продолжала она обращаясь к рабочим.

У нее был хорошо поставленный, глубокий голос и прекрасная дикция. Безупречный макияж, правильные черты лица, со вкусом подобранная одежда, но во всем ее облике чувствовалось что-то жесткое, механическое.

– А где живые цветы? Вы должны были доставить еще букет из сорока роз. Где он?!

– В машине остался. Я сейчас принесу, – пропыхтел один из рабочих.

– Надо было сразу. Где у нас свечи? Светлана, принеси немедленно!

Девушка с косой кивнула и, нелепо подхватив юбку, почти бегом направилась в другой конец коридора. А "начальница", как про себя окрестил ее Березин, развернулась на тонких каблуках и почти нос к носу столкнулась с Алексеем.

– Господи, нельзя же так подкрадываться! – гневно воскликнула она. – Вы кто такой?

– Здравствуйте. Романова Юлия Сергеевна?

– Да, это я.

– Я вам звонил утром, меня зовут Березин Алексей Дмитриевич, – представился он, доставая удостоверение.

– Ах, да, полиция, – она устало закатила глаза, – Простите, я сегодня совсем замоталась. Здесь нам вряд ли дадут поговорить, давайте пройдем ко мне в кабинет. Света! – крикнула она бегущей навстречу девице, которая прижимала к своему объемистому бюсту несколько свечей и помятый спичечный коробок.

– Да, Юлия Сергеевна, – задыхаясь проговорила та, глядя на Романову преданными собачьими глазами, – Я принесла свечи. Что-то еще?

– Значит так. Мне необходимо отойти, остаешься за главную. Проследи, чтобы все было сделано, как положено, а потом расплатись. Счет занесешь мне, я все проверю, а потом отправлю в бухгалтерию. Ты все поняла?

– Поняла, – Света так энергично кивнула, что ее слегка растрепавшаяся коса переметнулась через плечо, – Не волнуйтесь, Юлия Сергеевна, я все сделаю!

– Я на тебя рассчитываю. Пойдемте, – кивнула она Березину.

В кабинете у Романовой было как-то неуютно, несмотря на то, что все содержалось в почти образцовом порядке. Через открытое настежь окно влетали отдаленные звуки улицы, а ветер своими легкими пальцами с легким шорохом перебирал пластиковые жалюзи. Березин невольно передернул плечами, – после теплого холла здесь было, мягко говоря, свежо.

– Ух, как вас подчиненные уважают, – иронически улыбнулся Алексей. – Летают, как на метле!

Вместо ответа Юлия Сергеевна одарила его холодным, неприязненным взглядом. "А барышня явно не дура, уловила сарказм! Что ж, посмотрим, кто ты на самом деле!" – подумал про себя Березин.

– Присаживайтесь, – пригласила Романова, указывая на широкое кожаное кресло.

Сама же она устроилась на высоком крутящемся стуле возле рабочего стола.

– Что вы хотели узнать? Но предупреждаю, что у меня не так много времени, – она демонстративно взглянула на запястье, на котором красовались часы фирмы "Charmex" на широком кожаном ремешке.

– Думаю, что мы все успеем, – проговорил Березин, старательно скрывая усмешку.

Яна была права, – Романова истинный образец современной бизнесвумен. Деловитость, компетентность, осведомленность, работоспособность, граничащая с одержимостью, и – почти полное отсутствие того, что делает женщину женщиной.

– Юлия Сергеевна, насколько я знаю, именно вы были пресс-секретарем Карины Витковской?

– Да, вы правильно знаете, – согласно кивнула она. – Но уверяю вас, у нас были чисто деловые отношения. Личная жизнь Карины меня никоем образом не касалась.

– С чего вы взяли, что убийство Витковской связано именно с ее личной жизнью?

Возникла едва уловимая пауза и ему на секунду показалось, что во взгляде "железной леди" промелькнуло нечто похожее на замешательство. Впрочем, уже в следующее мгновение он вновь увидел перед собой уверенную в себе женщину.

– А как же иначе? – Романова округлила глаза, – В "Синем попугае" ее боготворили. Ни за что не поверю, что это мог сделать кто-нибудь, имеющий отношение к издательству.

– Неужели у Витковской не было вообще никаких конфликтов здесь? Я, например, слышал, что у нее было достаточно завистников именно из писательской среды.

– Ах, вы об этом! – она снисходительно усмехнулась, – Вы, наверное, совершенно не знаете специфики нашей работы. Зависть, ревность, ложные слухи – обычное дело. По сути, работа успешного писателя, это тот же шоу бизнес, – конкуренция бешеная! Мы, конечно, не имеем права разглашать подобную информацию, но вам, как представителю закона, я скажу, – гонорары Карины, по сравнению с остальными нашими авторами, были очень и очень внушительными. А где большие деньги, – там и ненависть, и злоба, и вражда. Но от того, что Карину убили, ее конкурентов не станут печатать больше, да и поклонников у них тоже не прибавится. Это просто бессмысленно. Я даже скажу больше: смерть Витковской, – это дополнительная реклама! Если бы вы знали, каких денег стоит посмертное издание! А у Карины в работе было несколько книг, – я знаю это доподлинно.

– Но ноутбук Витковской был украден...

– Это совершенно не важно, – отмахнулась Романова, – Дело в том, что современные технологии позволяют дублировать нужную информацию и на другие носители. Существует несколько надежных способов, например... Впрочем, не буду вас загружать лишней информацией, скажу только, что мы можем иметь доступ к текстам не зависимо от наличия компьютера.