Текст книги "Когда плачет небо (СИ)"

Автор книги: Екатерина Анашкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Он взял с полки высокий стакан и плеснул туда воды из графина.

– Вот, выпейте. Я очень прошу вас, соберитесь, нам еще о многом надо поговорить.

– Я понимаю, – покорно согласилась она и неловко промокнула слезы истерзанным платком, – Проснувшись, я сразу же начала дозваниваться до Кары, но она не отвечала ни по мобильному, ни по домашнему телефону. Тогда я взяла такси и примчалась сюда, а тут...

– Из квартиры что-то пропало?

– Да, меня ваши коллеги уже спрашивали об этом. Исчезли ноутбук и мобильный телефон. Деньги она хранила в банке и никогда не брала крупных сумм, предпочитала расплачиваться кредиткой. Драгоценности же все на месте. Да их и было-то всего ничего, – пара колечек, да золотая цепочка с крестиком. Карина не любила всю эту мишуру, говорила, что не хочет быть похожей на новогоднюю елку.

– Скажите, Яна Станиславовна, а вы не заметили каких-нибудь странностей в поведении вашей подруги?

Яна всхлипнула и отпила из стакана.

– Примечательно, что вы об этом спросили. Да, она стала какой-то нервной, раздражительной, да и выглядела не лучшим образом.

– Как давно?

Яна пожала плечами:

– Это началось еще весной, приблизительно в конце мая. Мы стали редко видеться, она постоянно ссылалась на неотложные дела. Я спрашивала у нее, что происходит, но она отмахивалась, говорила, что просто очень сильно устала. С появлением этого нового проекта, работы у нее действительно прибавилось, но мне казалось, что дело не только в этом.

– Какого еще проекта?

– Телекомпания "Башня" предложила ей снять сериал по ее романам. Она отнеслась к этой затее без особого энтузиазма, но Юля Романова – это ее пресс-секретарь, – очень настаивала. Кара согласилась, но с условием, что сценарии будут писаться при ее непосредственном участии.

– А почему – без энтузиазма? Денег мало предложили? – усмехнулся Березин.

– Глупости! Зачем вы так? Вы же ее совсем не знали! – искренне возмутилась Яна, – Дело вовсе не в деньгах. Если хотите знать, то у Кары были очень скромные запросы. Да, она купила квартиру и машину. Но, заметьте, квартира – двухкомнатная, а вовсе не дворец, да машина – вполне себе демократичная "Тойота".

– Тогда в чем причина?

– Как вам это объяснить? Кара очень ревностно относилась к своему творчеству. Вы же понимаете, что очень часто бывает так: фильм снимают по книге, а общего между замыслом автора и режиссера только название. Поэтому она очень много времени уделяла этому проекту, работала на износ. А на прошлой презентации вообще чуть сознание не потеряла. Я так за нее перепугалась!

– На какой такой презентации?

– Несколько дней назад Кара без предупреждения заехала ко мне и сказала, что ее издательство устраивает некое торжество, посвященное представлению новых книг ведущих авторов. Последний детектив Карины, разумеется, тоже был в списке, а потому ей необходимо было присутствовать там. Тем более, что в тот вечер она должна была обсудить экранизацию ее романов с генеральным продюсером "Башни". Кара не слишком жаловала подобные мероприятия, но ей часто приходилось принимать в них участие. Я никогда не ходила вместе с ней, но в этот раз в ее голову постучалась гениальная идея устроить меня на работу в "Синий попугай".

– Кем? Тоже писателем? – глупо спросил Березин.

– Господь с вами, нет, конечно, – вяло улыбнулась Яна. – Я по профессии – редактор. Работаю в небольшом журнале "Наша дача". Может быть слышали? Грядки, клумбы, удобрения и тому подобная тематика. Тираж маленький, зарплата не ахти какая. Честно признаться, меня все устраивало, и ничего менять я не собиралась, но Карина умела убеждать. Она твердо намеривалась познакомить меня с Голубевым, – это владелец "Синего попугая". Но до этого так и не дошло.

– Почему?

Яна пожала плечами:

– Не сложилось. По началу все шло хорошо, Кара подписывала книги, общалась с прессой. С ней рядом всегда была Юлия Романова, это ее пресс-секретарь, я вам уже про нее говорила. А потом Карине вдруг стало нехорошо, она жутко побледнела и чуть не упала в обморок. Я тогда подумала, что это из-за шампанского, которое она выпила на голодный желудок. Она довольно быстро пришла в себя и отлучилась в дамскую комнату. Ее не было минут десять-пятнадцать. Потом она появилась, быстро провела переговоры с представителями "Башни", которые пришли несколько позже остальных, и мы уехали. Больше я с ней не виделась, – голос ее вновь дрогнул, но на это раз она смогла сдержать слезы.

– То есть она так и не познакомила вас с этим... – Березин сверился с записями, – Голубевым?

Яна отрицательно покачала головой.

– Вам не показалось все это несколько странным? Ведь насколько я понял, то ваша подруга привыкла выполнять свои обещания. Так что же случилось на этот раз?

– В том то и дело, что я не знаю, – не скрывая горечи ответила Яна. – Я уже тогда себя неважно чувствовала, поэтому толком не вникала. Ну, забыла Кара поговорить с Голубевым, – и Бог с ним, не очень-то и хотелось. В тот вечер я только и думала о том, как побыстрее попасть домой.

– И все же, Яна Станиславовна, вы уверены, что настроение вашей подруги было связано только с ее работой?

Березин заметил, что Яна слегка замялась.

– Честно говоря, у меня были сомнения на этот счет. Не уверена, что это имеет отношение к тому, что произошло, но...

– Смелее, Яна Станиславовна, – подбодрил ее Алексей.

– Дело вот в чем. Где-то месяц назад, примерно в середине августа, мы договорилась с Кариной о встрече, хотели сходить на выставку цветов. Я приехала чуть раньше оговоренного времени, но машина Карины уже была там. Я уже хотела подойти, как вдруг заметила, что она в салоне не одна. Рядом с ней сидел мужчина.

– Вы его узнали?

– Нет, я видела его впервые. Довольно молодой, лет тридцати пяти, высокий, спортивного телосложения. Лицо его я видела только мельком, потому что не стала подходить близко. Я догадывалась, что Карина не хочет афишировать свои отношения, иначе она бы уже мне все рассказала.

– А вы деликатны, – усмехнулся Алексей. – И что было дальше?

– Мне показалось, что этот мужчина вел себя как-то... по-хозяйски что ли? Было в его поведении что-то фамильярное. Они о чем-то беседовали, а потом он приобнял ее за плечи, но она сбросила его руку. Тогда он засмеялся, вышел из машины и направился к метро. Карина явно не была в восторге от этой встречи, – Яна задумчиво покачала головой.

– Любопытно, почему вы так думаете?

– Когда я села к ней в машину, то заметила, что Кара плакала: у нее были опухшие глаза. В тот раз я сделала вид, что ничего не заметила, и не стала ничего спрашивать. Она всегда была такой, – если захочет, – сама расскажет, но если – нет, то хоть каленым железом пытай, все равно из нее ни слова не выудишь. Правда, потом, уже спустя время, я все-таки не выдержала и спросила, не влюбилась ли она.

– И?

– Кара сказала, что все это глупости и ни о какой влюбленности нет и речи. Но я чувствовала, что даже упоминание об этом мужчине ей неприятно.

– Я так понимаю, что больше этого человека вы не видели?

– Правильно понимаете.

– Хорошо, с эти закончили. Значит, в последний раз вы встречались с Витковской на презентации?

– Да, все верно. Потом я звонила ей несколько раз, но толком мы так и не пообщались. Кара что-то говорила о том, что у нее появились какие-то срочные дела. Она обещала заехать, как только разберется с ними, но не случилось...

– Что это были за дела?

– Не знаю. Может быть она имела в виду съемки сериала. Они как раз должны были стартовать на этой неделе. А может и еще что-то.

– Хорошо, допустим, – согласно кивнул Березин, – Давайте пока оставим эту тему. А что вы можете сказать о друзьях, родственниках Витковской?

– У Карины была только одна подруга, – это я. Знакомых – море, что при ее популярности, дело вполне обычное. Из родственников, насколько я знаю, есть мать и старшая сестра, но я их никогда не видела. Единственное, что я знаю, так это то, что они живут в Кудринске. Это такой город в Подмосковье. Однако, Карина с ними почти не общалась.

– Почему? У них был конфликт? – насторожился Березин.

– Был, – уверенно ответила она, – Даже учась в университете, Кара никогда не ездила домой больше, чем на день. Как-то раз я спросила, почему она совсем не общается с мамой и сестрой. Она тогда как-то странно усмехнулась, а потом сказала, что больше всего на свете боится близких, потому что они лучше всех знают, куда ударить.

Яна вдруг замолчала и пристально взглянула в глаза Березину, словно прикидывая в уме, стоит ли продолжать. Березин взгляд не отвел, но и не торопился нарушать взятую паузу.

– В народе есть выражение: "О мертвых только хорошо, или ничего", – наконец промолвила она. – Но это упрощенный вариант. На самом деле мудрость Хитона звучит так: "О мертвых или хорошо, или ничего, кроме правды". Так вот правда в том, что несмотря на все свои положительные качества, коих у нее было очень много, Карина совершенно не умела прощать. Для нее не существовало полутонов: либо черное, либо белое. И это касалось не только родственников.

– "Снося обиду, вызываешь новую"? (Публий – римский поэт эпохи Цезаря)

– Ну, что-то вроде того. Вообще, Карина не любила разговоров о прошлом и всегда либо уходила от темы, либо просто пресекала подобные расспросы. Когда надо она умела быть очень резкой, и за это многие ее не любили. Но мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось неправильное мнение о Каре. Она была очень добрым человеком, и если могла кому-то помочь, то не колеблясь делала это. Например, она часто помогала деткам, страдающим онкологическими заболеваниями. Но при этом она никогда не пользовалась помощью посредников. Деньги перечисляла сама на счет медицинских центров или родителей. И еще. Она об этом никогда и никому не рассказывала. Говорила, что добро любит тишину.

Березин едва заметно усмехнулся:

– Однако, интересным человеком была эта Карина Витковская. Но скорее всего, несмотря на ее характер, у нее, наверняка, было много поклонников?

В памяти всплыло изображение красавицы с букетом...

– Смотря что вы имеете в виду. Поклонников ее творчества?

– Нет, я имею в виду личные отношения. Если хотите, то я спрошу прямо, – у Витковской были любовники? Судя по фотографиям, ваша подруга была очень привлекательной женщиной.

– Это так, но Карина была очень категорична и требовательна в отношениях с мужчинами. Однажды в шутку она сказала, что женщина становится феминисткой, чтобы не стать мазохисткой. Поэтому, наверное, у нее личная жизнь как-то не складывалась. За Кариной пытались ухаживать очень многие, но она никого к себе близко не подпускала. Говорила, что все мужики одинаковы, – обещают весь мир, а в результате дарят глобус, – она грустно улыбнулась.

– Яна Станиславовна, вы можете назвать конкретные имена? Кто, как вы выразились, ухаживал за Кариной?

– Например, Илья Титов, – в голосе Яны появились какие-то странные, не слышимые до селе нотки.

– Вы знакомы с ним?

– Знакома. Он учился на одном факультете с Кариной. Поначалу это был такой однобокий, затяжной и совершенно бесперспективный роман. Илья тогда был безумно влюблен в Карину, таскался за ней по пятам, дарил цветы, приглашал в кино, ну и тому подобное. Но Кара была неумолима, – например, она вполне могла выбросить в мусор букет, подаренный Ильей, или разорвать билеты в театр.

– Вы осуждали ее за это?

Она подняла на него свои больные опухшие глаза.

– Нет, – покачала она головой, – Какое право я имела ее осуждать? Любовь, – она либо есть, либо нет. Со временем их отношения переросли в дружбу.

– Яна Станиславовна, вы уверены, что мы с уверенностью можем говорить именно о дружбе? Может там все-таки было нечто большее?

– Не думаю. Кара и Илья очень тепло относились друг к другу, но это трудно было назвать страстью. По крайней мере, с ее стороны.

Повисло недолгое молчание, и вдруг Яна, словно очнувшись, вскинулась:

– Вы что, думаете, что это сделал Илья?! Это абсурд! Он никогда не смог бы даже словом обидеть Кару! Вы его просто не знаете! Это очень порядочный и добрый человек.

"А вот ты, дорогая, очень даже неравнодушна к этому самому Титову, – видно невооруженным глазом. Вон, как глаза-то загорелись! Вырисовывается забавный такой треугольник. Есть над чем подумать" – пронеслось в голове у Березина.

– Успокойтесь, Яна Станиславовна, мы пока никого не подозреваем, а только собираем информацию. Скажите, но ведь наверняка у Витковской, кроме Титова, были и другие... – он слегка замялся, – мужчины? Она была красива, независима, успешна. Трудно поверить, что она была одинока.

– Она не была одинока, – тихо проговорила Яна, – У нее была я. А у меня – она.

Встретив недоверчивый взгляд Березина, она усмехнулась:

– Я знаю, что большинство людей не верят в женскую дружбу. Но она действительно существует, Алексей Дмитриевич. Со стороны наши отношения могут показаться странными, ведь обычно подруги делятся друг с другом всеми секретами и тайнами. А вот я о прошлой жизни Кары ничего не знала, но это не мешало мне принимать и ценить ее такой, какой она была. И, кажется, она была мне за это благодарна. Это не было равнодушием или безразличием. Это было уважением, если вы понимаете, о чем я говорю.

Яна замолчала и в изнеможении откинула голову назад. Было видно, что разговор ей неприятен и дается с трудом. Лоб ее покрылся мелкой испариной, а под глазами залегли чернильные тени

В эту секунду дверь кухни приоткрылась и в нее просунулась голова взъерошенная седая голова эксперта.

– Алексей Дмитрич, я закончил. Все материалы у Королева и Емельяненко. Как только будут готовы результаты, – позвоню. Будь здоров, я уехал.

– Погоди, Лев Валентиныч, – подхватился Березин, – Зайди на пару минут.

Алексей быстро шепнул ему что-то, и острые проницательные глаза Погодина немедленно уставились на Яну, спустя мгновение прохладная суховатая ладонь легла на ее лоб.

– Э-э, милая барышня, да у вас жар! Так дело не пойдет.

С этими словами он открыл свой неизменный чемоданчик и выудил оттуда градусник и пару ярко-красных таблеток.

– Градусник ставим, пилюли глотаем! – сказал он своим непередаваемым надтреснутым голосом.

Некоторое время Погодин, сложив руки на груди, молча смотрел на Яну, супил свои косматые брови и покачивал головой.

– Что вы на меня так смотрите? – наконец не выдержала Яна.

– Надо, вот и смотрю, – добродушно отозвался Лев Валентинович. – Пытаюсь понять сколько вы еще протянете.

– На что вы намекаете?

Погодин рассмеялся. Смех его напоминал скрип рассохшейся старой деревянной телеги.

– Шучу. Юмор у меня такой, своеобразный. Не обращайте внимания, – издержки профессии. Давайте градусник! Ну, так и есть, – тридцать восемь и девять. Вот, что я скажу тебе, любезный Алексей Дмитрич, – обернулся он к Березину, – Давай-ка побыстрей заканчивай допрашивать свои допросы и доставь барышню домой. Иначе, голубь мой, рискуешь остаться без ценного свидетеля. Ну а вы, милая моя, по прибытии в родную берлогу, немедленно начинаете изображать из себя медведицу в глубокой зимней спячке. Я сейчас дам вам некоторые пилюльки и напишу, как их принимать. Но настоятельно рекомендую проконсультироваться с врачом. Потому как судмедэксперт, коим я и являюсь, – для пущей убедительности он ткнул суховатым пальцем себе в грудь, – больше привык иметь дело с покойниками, нежели с живыми привлекательными барышнями.

С этими словами он вырвал их своего видавшего виды потрепанного блокнота страницу и записал на ней что-то корявым неразборчивым почерком.

– С этим завтра в аптеку, а пока – вот, держите. Примите сейчас, потом перед сном, а в случае температуры, повторите еще и ночью. Честь имею!

Выложив на стол еще несколько таблеток, Погодин церемонно поклонился Яне и скрылся за дверью.

– Мы можем продолжать, Яна Станиславовна? – осторожно спросил Березин. – Всего лишь пара вопросов.

– Конечно, спрашивайте.

– Как складывались отношения Витковской в издательстве?

– Кару очень ценили. Она была безумно талантлива. У нее был замечательный стиль и острый язык. Рейтинги в последние годы просто зашкаливали, да и гонорары были весьма солидными.

– Вы несколько раз упомянули пресс-секретаря Карины. Романова, кажется?

– Все правильно, Юлия Сергеевна Романова.

– Они дружили с Кариной? Что вы можете сказать о ней?

Яна пожала плечами:

– Ничего особенного. Мы никогда не были близко знакомы, встречались всего лишь несколько раз. Она – типичная карьеристка. Для нее Кара была прежде всего источником дохода и полезных связей. Мне иногда казалось, что она завидует Карине, но это только мое мнение... Справедливости ради надо сказать, что сама Кара не смогла бы так организовать рабочий процесс, как это удавалось Юле. Романова была ее правой рукой, занималась всеми контрактами, организацией рекламы ее книг и прочим, что касалось работы в издательстве. Но это были чисто деловые отношения, ни о какой дружбе речи не шло.

– Мог ли кто-нибудь из ее коллег желать ей смерти?

– Бог с вами! Не удивлюсь, если Голубев, узнав о том, что произошло, схлопочет сердечный приступ. Да и Юля тоже. На Кару в "Синем попугае" буквальном смысле молились, – Господи! Неужели ее больше нет?! Даже я уже говорю о ней в прошедшем времени! – вдруг воскликнула она и, словно осознав до конца, что произошло, буквально забилась в рыданиях.

"Все, надо сворачиваться. Больше я от нее сегодня ничего не добьюсь"

Березин снова наполнил стакан водой и заставил ее проглотить оставленную Погодиным пилюлю.

– Пойдемте, Яна Станиславовна, я отвезу вас домой.

Подхватив ее под руку, он помог ей выйти из квартиры, откуда, несмотря на открытые настежь окна, до сих пор веяло скверным, тошнотворным запахом смерти.

***

Яна вошла в квартиру, прижимая к себе большую трехлитровую банку с рыбками, которых ей позволили забрать из осиротевшей квартиры Карины. Она поставила ее на пол, а сама не раздеваясь, опустилась на низенькую табуретку возле вешалки и закрыв глаза бессильно откинулась назад. Слез уже не было. Только невыразимое чувство пустоты и страшная, невыносимая боль. Эта боль занимала все тело, выжигала душу. Казалось, что в самое сердце загнали огромный раскаленный добела железный прут.

Кару убили. И ничего уже не изменить. Ничего не исправить.

"Убили не только ее, но и меня". Эта мысль, словно удар тока пронзила ее, дойдя, наконец, до сознания. Она почувствовала себя ненужной вещью, куклой, которую выбросили в коробку со сломанными игрушками. Горло стиснули стальные тиски, и затылку под волосами стало почему-то очень горячо.

Ей было всего шестнадцать, когда умерла мама. Просто однажды утром не проснулась. Врач, приехавший на вызов равнодушно пожал плечами: « А что вы хотите, – возраст...» Возраст. Смешно. Маме было всего пятьдесят лет. Но почему-то в их городе считалось, что человек, которому перевалило за сорок уже глубокий старик. Стиснув зубы, Яна закончила школу, и отправилась покорять Москву. В родном городе оставаться было незачем, да и не с кем. Отец бросил их еще до ее рождения, а из родственников была только старенькая баба Аксинья, живущая в деревне Веселки. Бабушка всегда недолюбливала Яну, называя ее странным словом «байстрючка».

Ее первая попытка поступить в университет бесславно провалилась, но она не собиралась сдаваться. Ей посчастливилось устроится в деканат помощником секретаря. Декан был человеком добрым и, узнав о ее ситуации, выбил для Яны комнату в общежитии, а также позволил посещать лекции вечерников. Через год она без труда сдала экзамены и стала студенткой первого курса факультета филологии. Однако, подруг-друзей скромная худенькая, ничем не примечательная девочка из провинции, так и не завела. Ее соседки по комнате сменялись каждый месяц, – кто-то выходил замуж, кому-то удавалось снять квартиру... Только Яна была постоянной и бессменной жиличкой триста двадцать пятой комнаты. Сокурсники смотрели на нее с жалостью, соседки – снисходительно-равнодушно. Так прошел первый год.

Как-то раз, в начале сентября, Яна пришла домой и обнаружила за столом, на котором стоял торт и бутылка вина, незнакомую ей девушку. У незнакомки были коротко стриженые густые темные волосы, которые обрамляли ее узкое лицо, подчеркивая белизну кожи. Классический прямой нос, высокий лоб и пронзительные серые глаза с капелькой грусти.

– Ну, привет! – с порога приветствовала она Яну, – Сижу-сижу, а никто не появляется! Я твоя новая соседка. Меня зовут Карина Красина, можно просто – Кара. А тебя?

– Я – Яна. Яна Стрельникова.

– И где же ты, Яна Стрельникова так долго гуляешь-то?

– На работе, – Яна невольно улыбнулась.

Таких вопросов она не слышала уже очень давно, с тех самых пор, как умерла мама. Девушка, сидящая напротив, была совершенно не похожа на всех ее знакомых. В ее открытом взгляде читались искренняя заинтересованность.

– Я вот, решила проставиться, за знакомство, так сказать. А где остальные? Или ты тут одна?

– Так сегодня же пятница, все разъехались по домам.

– А ты почему не поехала?

– Мне слишком далеко, – ответила она уклончиво.

– Ну, и молодец! – обрадовалась Карина, – Хорошо, что осталась, а то пришлось мне здесь все выходные одной куковать! Садись, Яна Стрельникова, будем знакомится! Рассказывай давай, на каком факультете учишься, где работаешь?

– На филологическом, на вечернем. А в свободное время подрабатываю в деканате помощником секретаря.

– Молодец, Яна Стрельникова! Да ты угощайся, торт свежий, не отравишься, – с этими словами Карина безжалостно разрезала старым тупым ножом пенящийся сливками бисквит, шлепнула на щербатую тарелку увесистый кусок и подвинула поближе к Яне, – А я – на журналистике, поступила в этом году. Так ты говоришь, что можно пристроится в деканат?

– Я слышала, что на юридическом с этого года уволилась секретарь. Можно попытаться. Тебе тоже деньги нужны?

– Нужны, – коротко ответила Карина, явно не желая продолжать эту тему.

– А ты откуда? – робко поинтересовалась Яна, отламывая вилкой кусок аппетитного лакомства, внезапно почувствовав, как рот наполнился слюной. Сегодня за весь день она съела только один бутерброд с засохшей колбасой и выпила стакан кефира.

– Из Кудринска, – отвечала Карина, закуривая сигарету, и размахивая руками, чтобы разогнать дым,– Такой городишко, в Московской области, километров сто от столицы. Ну, и как тебе здесь?

– Хорошо, – неуверенно пожала плечами Яна, – Комната есть, работа тоже, учиться интересно.

– Интересно, говоришь? – Карина пристально взглянула ей в глаза. – Ну, поглядим! Давай, за знакомство!

И она налила в кружки по глотку вина.

Тогда они проговорили до рассвета. И, наверное, именно с этих неожиданных посиделок началась та дружба, которой, казалось, не могла помешать ни ссора, ни зависть, ни ревность, ни расстояние. Ими закончилось ее одиночество, и с тех самых пор Яна Стрельникова никогда не чувствовала себя потерянной и ненужной. Теперь в ее жизни появился тот человек, которому не все равно, что с ней, где она, поела ли, тепло ли одета...

Карина была самой старшей на курсе, но на все вопросы, связанные с тем, почему она так поздно поступила учиться и что делала до этого, она давала очень размытые и уклончивые ответы. Яна чувствовала, что подруга не хочет обсуждать свою предыдущую жизнь с кем бы то ни было, и никогда не настаивала. Странным было и то, что Карина никогда не ездила домой, и даже каникулы предпочитала проводить в общежитии, хотя как-то в разговоре она обмолвилась, что у нее есть мать и старшая сестра. Да и потом, Кудринск, – это тебе не Хабаровск и не Комсомольск на Амуре. Всего каких-нибудь два-три часа на автобусе! Но тем не менее, Карина упорно отказывалась навещать родственников.

Однажды, спустя некоторое время, Яна все-таки попыталась заговорить с ней на эту тему.

– Кара, прости, если лезу не в свое дело, но не сказать не могу. Знаешь, что было для меня самым страшным, когда я потеряла маму? Я вдруг осознала, что так много ей не рассказала, так о многом не спросила. И еще я уже никогда не смогу попросить у нее прощения, обнять ее и сказать, как сильно я ее люблю. Никогда, понимаешь?

– К чему этот разговор? – удивленно приподняла брови Карина.

– Подожди, не перебивай. Я понимаю, что у тебя, возможно, существует причина, по которой ты предпочитаешь не общаться с мамой и сестрой. Но пойми, надо уметь прощать. Потом может оказаться поздно. Слишком поздно.

– Янка, – Карина крепко обняла подругу, – Я знаю, что ты самый добрый и верный человек на всем белом свете. Все, что ты говоришь очень правильно и разумно, но, к сожалению, бывают исключения из правил. Главный урок, который я вынесла из жизни, – никогда и ни в ком не растворяться без остатка. А особенно – в близких, потому что именно они знают тебя лучше других и знают в какое место ударить, чтобы было нестерпимо больно. Они держат в кулаке твое сердце и душу, и ты доверяешь им даже больше, чем самой себе. И когда вдруг рука эта безжалостно сжимается, круша и ломая твое "я", ты воешь и плачешь так, как не плакала бы ни от какой физической боли. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Однако, после этого разговора, Карина стала периодически ездить в Кудринск, хотя всякий раз приезжала домой с больными потухшими глазами и подолгу молчала, свернувшись клубочком на своей кровати и отвернувшись к стене.

Необычным казалось и то, что Карина сторонилась вечеринок и студенческих посиделок, коих было немало. Обладая яркой внешностью и незаурядным интеллектом, она всегда привлекала внимание противоположного пола. Однако в отношениях с мужчинами она была очень категорична, резка и даже груба. Подобное поведение очень быстро остужало пыл ее кавалеров, и вскоре за Кариной прочно закрепилась репутация красивой стервы и язвы.

И несмотря на это, Илья Титов был самым преданным поклонником Карины. Нет, он вовсе не был идеалом красоты! Большой, как медведь, неуклюжий и неловкий, с виноватыми глазами и широченными ладонями. Почему-то именно его ладони так удивили Яну в первое их знакомство. Разве у человека могут быть такие большие руки?

Ей казалось, что за эти руки она и полюбила его. Полюбила навсегда, с первой секунды. Безнадежно и неотвратимо. Ночами она иногда представляла, какими ласковыми и нежными они могут быть, и ей было безумно стыдно за это. Она панически боялась, что кто-то заметит ее чувства, поэтому всячески старалась избегать встреч с Ильей.

Наверное, ей бы не было так больно, если бы Карина ответила на его чувства взаимностью. Тогда она просто попыталась бы вычеркнуть Илью из своей памяти, отвернулась бы, ушла без оглядки и постаралась бы забыть навсегда. Но болело именно из-за того, что она понимала: Карине он не нужен!

– Почему ты так поступаешь с ним? – осмелилась она как-то раз спросить, когда в очередной раз пышный букет роз был небрежно выброшен в мусорную корзину, – Илья ведь на самом деле любит тебя! Неужели ты не понимаешь, насколько искренни его чувства?!

– Дурочка, – зло проговорила Карина, – Никогда не верь мужчинам, это до добра не доведет. И хватит об этом.

По окончании учебы Яна пристроилась редактором в один из журналов, а Карина пару лет работала корректором в одном из заштатных издательств.

Как-то раз Карина позвонила поздно вечером и попросила немедленно приехать.

– Что у тебя произошло? – спросила Яна, стряхивая у порога свою вязаную шапочку. – К чему такая срочность?

Январь в тот год выдался морозным и ясным, однако в последние пару дней небо словно опухло. Огромные серые тучи заслонили собой солнце, резко потеплело, и начался снегопад. Сугробы намело такие, что с ними не справлялись ни машины, ни лопаты дворников. Казалось, что эта снежная вакханалия не закончиться никогда.

– Я еле доехала. Представляешь, маршрутка несколько раз буксовала. Не Москва, а какой-то Ямало-ненецкий автономный округ! – Яна немедленно отправилась в ванную, где подставила окоченевшие ладони под струю горячей воды, – И на работе – полный завал. Наш Родин совершенно ополоумел, поставил в номер статью о ранних сортах рассады! Кому сейчас это интересно? Писали бы лучше о том, как выжить в этом катаклизме. Например, как сделать иглу своими руками. А что? Очень актуально...

Она осеклась, потому что, Карина, вопреки своему характеру, не задала еще ни одного вопроса. Она просто стояла и молча глядела на нее.

– Кара, – обеспокоенно спросила Яна, – что с тобой? У тебя что-то случилось?

– Ты помыла руки? – странным тоном спросила она.

– Помыла, – глупо кивнула Яна, автоматически беря полотенце, – Кара, ты меня пугаешь! Скажи уже, в чем дело!

– Пойдем, – она взяла ее за руку и потянула на кухню.

Там на столе стоял старенький компьютер.

– Садись и читай. Только не надо ничего говорить до тех пор, пока не прочтешь до конца.

– Да что читать-то? – в недоумении воскликнула Яна.

– То, что дам, то и читай. А я тебе пока кофе сварю, – с этими словами Карина силой усадила ее на стул, нажала клавишу и экран, заморгав, явил перед Яной набранный убористым шрифтом текст.

Карина зажгла газ и поставила на плиту медную турку. По кухне распространился упоительный запах жареных кофейных зерен.

"Осколки зеркала.

Июльское солнце щедрым медовым светом заливало небольшую полянку, со всех сторон окруженную вековыми соснами. Смола, янтарными прозрачными каплями сползающая по корявым шершавым стволам, казалась слезами, которые оно роняло, глядя на нелепо скорчившийся в высокой траве обнаженное бездыханное тело девушки..."

В ту ночь Яна так и не легла спать. Когда она, наконец, подняла голову, то увидела, что за окном серой полоской уже занялось хмурое зимнее утро. Карина сидела напротив, обхватив ладонями чашку с остывшим кофе. Внешне она была совершенно спокойна, но во взгляде, в невольных жестах, в посадке головы чувствовалось едва сдерживаемое нетерпение и волнение. С таким видом обычно студенты ждут оглашения результатов экзамена. Яна встала, распрямив затекшую спину, потянулась, медленно прошлась по кухне и застыла у противоположной стены. Некоторое время она оценивающе смотрела на подругу, так, будто до сей поры никогда ее не видела.

– Стрельникова, не молчи, скажи уже что-нибудь, – слегка осипшим голосом попросила Карина.

– Кара, – наконец заговорила Яна, – я всегда знала, что ты талантлива. Но теперь я с уверенностью могу сказать, – ты, Карина Красина, настоящий гений. Это действительно достойно.

Она увидела, как напряжение в буквальном смысле сползло с ее лица, уступив место облегчению и робкой недоверчивой улыбке. (Поздравляю, вы сдали экзамены на "отлично" и переведены на следующий курс с повышенной стипендией!)

– Тебе, правда, понравилось?

– Очень. Я считаю, что тебе нужно немедленно отправляться в издательство.