Текст книги "Плохой парень (СИ)"
Автор книги: Екатерина Юдина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
– Слушай, я много думала насчет того, что та машина принадлежит дяде Бенуа. Он же вроде связан с криминалом. Может, тот, кто стоит за сообщениями, тоже связан с ним и так получилось, что…
– Ту хрень пишет у*бок, – Доминик меня перебил. Сейчас выглядел мрачным, жестким и очень жутким.
– Как? Этого не может быть, – я начала оторопело отрицательно качать головой. В нечто такое не могла поверить даже несмотря на то, что уже заранее знала, что в дело втянут родственник Бенуа.
– Почему? Все еще считаешь его хорошим? – Доминик оскалился и от взгляда Моно у меня по спине скользнул холодок.
– Нет, я просто не понимаю, как и зачем он такое мог делать, – растерянно прошептала. – Я ведь ему все рассказала и он меня поддерживал. Пытался помочь… , – я ненадолго закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, после чего спросила: – Ты точно уверен, что это он? Как ты узнал?
– Уврор сказал, – Доминик снял ветровку и просто бросил ее куда попало.
– Ты с ним разговаривал?
– Нет. Готье.
Моно был куда мрачнее, чем обычно и даже просто находясь рядом с ним, я ощущала ту ярость, которой была пропитана каждая частичка его тела и сознания. Но я все же ходила за ним и пыталась узнать хоть какие-то подробности.
Кое-что и так поняла, а нечто все же узнала. Оказывается, Доминик ездил к Прежану, куда так же был доставлен Уврор и, поскольку мужчина был связан с криминалом, Прежана он знал и очень сильно боялся. На все его вопросы ответил.
Оказывается, в тот день Бенуа был вместе с Уврором. Они просто разговаривали, как мужчина просто между делом сказал про должника, которого искали. Как раз позвонили и сообщили, что поймали дочь женщины, которая жила с этим должником. Слово за слово и выяснилось, что это я. Тогда Бенуа и попросил поехать туда.
Сразу Уврор думал, что Бенуа хотел забрать меня из того проулка, раз я была его девушкой, но парень посмотрел на меня и сказал, что хочет пошутить. Со своего номера написать не мог и попросил телефон Уврора. Тот свой не дал, но из бардачка достал запасной. Простенький и не замыленный. Такие телефоны и номера порой нужны были мужчине.
После того, как меня увели из проулка, Бенуа вернул телефон, но позже пришел к Уврору и попросил одолжить его на время.
– Для него это была всего лишь шутка? – тихо прошептала, до боли кусая губы. Казалось, что в эти мгновения больше не дышала. До покраснений терла лицо ладонями и царапала кожу короткими ногтями.
Мне было тяжело поверить во все это. В то, что за сообщениями, оказывается, стоял Бенуа и для него это являлось всего лишь развлечением.
– Откуда он знал про Реми? – спросила еле слышно. Доминик ничего не ответил, а я прошептала: – Может, мой папа рассказал его отцу про это дело, а Бенуа подслушал?
Я в очередной раз пыталась найти менее болезненные предположения, но то, которое я высказала было слишком натянутым, ведь просто подслушав разговор наших отцов Бенуа навряд ли узнал бы хотя бы про счет до пяти. Нет, тут было нечто другое. Более глубже и уродливее.
– Что теперь? – спросила у Моно. – Что ты будешь делать с Бенуа?
– Поговорю с ним.
Обычная фраза, но даже у меня от нее сердце панически сжалось и по ногам скользнул холодок. Но я качнула головой и, пытаясь взять себя в руки, прошептала:
– Можно я пойду с тобой? Я тоже хочу поговорить с ним. Хочу узнать, зачем он все это делал.
– Нет.
– Доминик, пожалуйста, – я подошла ближе к парню и положила ладони ему на плечи. – Мне это очень нужно. Я хочу, чтобы он смотря мне в глаза сказал, зачем все это делал.
– Тебе лучше не идти со мной.
– Пожалуйста. Доминик, я тебя очень прошу, возьми меня с собой, – прошептала, опустив голову. Интуитивно ощущала, что это будет единственный шанс поговорить с Бенуа, поэтому рефлекторно цеплялась за него. Я правда в этом нуждалась. Иначе не смогу расставить все точки.
Некоторое время Доминик молчал и мне казалось, что он все равно откажет мне, но парень все же кивнул. Сказал, чтобы я уже собиралась.
Меня немного трясло и перед глазами все шло рябью, но я поплелась к шкафу. Переоделась в более теплую одежду и взяла пальто, после чего вместе с Домиником вышла на улицу.
– А как мы сейчас поговорим с ним? – спросила, когда мы сели в машину. – На улице еще темно. Если Бенуа сейчас в больнице – нас к нему не пустят. Если он уже дома – навряд ли выйдет к нам ночью.
Доминик ничего не ответил. Просто завел машину и уже вскоре мы по ночному Шампиньи поехали в сторону Парижа. Почти все время молчали и я опять смотрела в окно. На сердце было как-то тяжело и сумбурно. Не возникло того ожидаемого облегчения, которое должно было появиться после того, как стал известен отправитель сообщений. Наоборот, казалось, что самое сокрушительное и ужасающее еще впереди.
К моему удивлению, мы приехали к особняку Прежана. Я хотела спросить, почему мы тут, но чувствовала, что любые разговоры будут лишними, поэтому молча следовала за Домиником.
После того, как мы зашли в особняк Прежана, нас провели в помещение, которое управляющий назвал маленькой гостиной. Там подали чай. Доминик к нему не прикоснулся, зато я потихоньку его пила. Казалось, что таким образом пыталась успокоиться. Вот только, сжимая в ладони чашку, неотрывно смотрела на Моно и ощущала себя как-то странно. Почему мне сейчас было страшно находиться рядом с ним?
Доминик спокойно сидел в кресле. Можно даже сказать, что вальяжно, но у меня все равно от него по коже бежали мурашки.
– Почему мы тут? – все же решила спросить через время. – Почему ты привез меня сюда?
– Потому, что ты этого хотела.
– Я хотела поговорить с Бенуа.
– Поговоришь.
– Его… Его привезут сюда?
Доминик ничего не ответил, но это был тот момент, когда слова не нужны, чтобы понять, что ответ положительный.
Через время приехал Прежан. Он зашел к нам и я при появлении мужчины, ощущая его жесткую ауру, против воли сжалась. Они с Моно обменялись несколькими фразами, после чего Прежан ушел, но, перед тем, как покинуть гостиную, он сказал Доминику:
– Развлекайся, но не теряй самоконтроль.
Я не поняла смысл этих слов и предпочла не спрашивать о них у Доминика. Сидела, пила чай и ждала. И вот, когда уже начало светать, в гостиную вошел массивный мужчина. Он и сказал, что уже все готово. Его привезли.
– Пойдем, – Доминик взял меня за руку и помог встать, после чего пошел в сторону коридора, а я последовала за ним. Постепенно мы подошли к лестнице ведущей в подвал, после чего спустились вниз.
Тут подвал был очень даже ухоженным, хорошо освещенным и с ремонтом, но у меня все равно сердце опасливо сжималось от этого места. Будто я уже заведомо что-то чувствовала и наши шаги, так отлично слышные в тишине, звучали эхом в опустевшем сознании.
Часть подвала была поделена на комнаты. Мы подошли к той, около которой стояло еще несколько громил и зашли внутрь. Там и находился Бенуа. В пижамной одежде и бинтах, что отчетливо намекало на то, что парня достали из больницы. И, судя по тому, что бинты были в крови, везли его сюда не по собственному желанию и отнюдь не бережно.
– Моно? – увидев Доминика, парень широко раскрыл и без того до ужаса испуганные глаза. – Что?.. Почему?.. – в этот момент Бенуа заметил меня. Дернулся, будто попытался подойти ближе, но Доминик, преграждая ему путь, толкнул парня в плечо так, что он рухнул на пол. – Нану, что происходит? Почему меня привезли сюда? Скажи им, что это ненормально. Похищение человека жестко карается законом, – видно, Бенуа решил, что лучше разговаривать со мной, но я на его слова ничего не ответила. Пока что отошла к стене, увеличивая расстояние между мной и парнем.
– Месье Моно, – один из громил обратился к Доминику и передал ему какой-то телефон. – Мы нашли его, когда просматривали палату.
Бенуа, увидев этот телефон, побледнел настолько сильно, что кожа приобрела будто бы неживой оттенок. Парень сжался и, поднявшись на ноги, отошел как можно дальше от Доминика.
– Можете идти, – Моно отпустил громил и те сразу покинули комнату, закрывая дверь. Доминик посмотрел на телефон, сжимая его в ладони и уже теперь обратился к Бенуа: – Рассказывай у*бок. Я тебя слушаю.
– Я… Я не знаю, что…
– Откуда знаешь про моего брата?
Некоторое время Бенуа молчал. Лихорадочно переводил взгляд с Доминика на меня и обратно, а потом, сипло прохрипел:
– Мне про него рассказывали. Я… – Бенуа растрепал волосы и будто бы в испуганном, защитном жесте выставил руку. – Я все объясню. С моей стороны это была только шутка. Да, дурацкая, но шутка, а про твоего брата я только слышал, – сказал он Доминику. Говорил быстро и прерывисто из-за чего некоторые слова казались приглушенными. – У меня когда-то был друг. Он мне и рассказал про твоего брата. Про то, что он с другими парнями в каком-то чертовом лагере хотели его проучить, из-за чего подловили за пределами лагеря, но в итоге… – Бенуа сглотнул. – В итоге убили. Но тот случай мучил моего друга и он мне многое рассказывал. Черт, не знаю. Наверное, просто хотел выговориться. И он показывал мне фотографии из лагеря. Я там видел Нану и, когда познакомился с ней, узнал ее.
– Зачем ты писал мне сообщения? – спросила у него, до дрожи сжимая ладони в кулаки. – Думаешь, что это смешно, раз считаешь подобное шуткой? Ты же видел, что я испугана, но продолжал писать угрозы.
Бенуа посмотрел на меня и опять растрепал волосы. Следующие слова произносил тихо. Будто бы виновато.
– Наверное, я хотел тебя испугать. Я ведь тебя, правда, очень любил и до сих пор люблю, а ты тогда начала смотреть на Моно, – Бенуа опустил взгляд и ненадолго замолчал. Казалось, что каждое слово ему давалось с трудом, но парень заставлял себя продолжать: – Сопоставив все, что мне рассказал друг, я понимал, что тот умерший парень это младший брат Моно и пока писал эти сообщения, я хотел, чтобы ты просто вернулась ко мне. А потом меня понесло. Я стал писать просто из-за ревности и злости. Я уже не понимал, что творю, но в этой ситуации я тоже пострадавший. Я тебя до безумия люблю, а ты мне изменяла. Ты меня разбила, – Бенуа хоть и с опаской, но все же обратился к Доминику: – А ты забрал у меня девушку, с которой я хотел прожить всю жизнь. Думаешь, мне не было больно? Я просто хотел сделать так же больно и тебе.
На некоторое время в комнате повисла тишина. Бенуа стоял опустив голову, а я все так же сжимала подрагивающие ладони в кулаки. По Доминику ничего не было ясно, но взгляд казался еще более жутким.
– Скажи имя друга, – голос Моно разорвал тишину.
– Только после того, как ты меня отпустишь, – Бенуа сразу отрицательно качнул головой.
Вновь повисла тишина. По факту не долгая, но такая тяжелая и в ней я отчетливо услышала шаги Доминика. Он пошел к Бенуа.
– Не подходи. Я ничего не… – парень не договорил. В этот момент Моно стиснул его горло перекрывая путь к кислороду и затылком ударил о стену, после чего второй ладонью сжал голову и большим пальцем надавил на закрытое веко. Бенуа закричал от адской боли и попытался вырваться, но это больше было похоже на конвульсии.
– Нет никакого друга. Да? – Доминик оскалился. – Ты один из тех, кто убил Реми?
– Нет!.. Отпусти! Мой глаз… – Бенуа все так же истошно кричал. Пытался вырваться.
– Ты останешься здесь, – Доминик отстранил Бенуа от стены, после чего опять ударил затылком о камень. – Легко узнать был ты в том лагере или нет и потом твои фотографии показать Нану, – Моно сильнее надавил на веко, так, что Бенуа уже захлебывался собственным криком, но сквозь него я все же услышала слова: – И когда подтвердится то, что ты лжешь, я буду медленно срывать с тебя кожу…
– Я все расскажу!.. Расскажу. Только отпусти, – Бенуа уже не соображал от боли. Был готов на все, лишь бы она прекратилась.
– Рассказывай, – Доминик отпустил Бенуа и тот упал на пол. Прежде чем он накрыл ладонью глаз, я успела его увидеть и почему-то понимала – этим глазом Бенуа больше никогда и ничего не увидит. Ладони начали сильнее подрагивать и все тело напряглось, но я пыталась держать сознание ясным.
– Да, – прохрипел Бенуа задыхаясь от боли и отползая от Доминика подальше. На Моно смотрел испуганно. Будто бы с удушающей паникой. – Я был там. Я был среди тех, кто… Но у нас это получилось случайно. Мы не хотели его убивать. А вот она, – Бенуа указал пальцем на меня. – От нее тебе было куда больше вреда. Если хочешь разобраться во всем – начни с нее.
– О чем ты говоришь? – я сильно нахмурилась. Толком не могла смотреть на такого Бенуа.
– Твой отец. Он скрыл смерть того мальчишки, – Бенуа стиснул зубы и обернулся к Доминику. – Мы не хотели его убивать, но так получилось и те дни были для нас, как настоящий ад. Мы все ждали, пока об этом станет известно и нам наступит конец. Особенно, если учесть то, что Нану резко увезли из лагеря. Но тут приехал ее отец. Он нашел того из нас, на кого успела указать Нану и благодаря этому вскоре нашел всех остальных. Но он сказал, что прикроет это дело, если мы тоже будем молчать и никогда и ни за что не проболтаемся. Только моему отцу он обо всем рассказал. И знаешь, что они сделали? Убили твоих родителей. Но, знай, что мой отец там был больше, как просто помощь. Хотя, если хочешь попытаться отомстить ему – давай. Этот старик заслужил это. Но факт в том, что твою семью уничтожил отец Нану. Насколько я знаю, ваши отцы когда-то дружили, но по тому, что я видел, создавалось ощущение, что у него прямо цель уничтожить семью Моно. Черт его знает, что это могло быть, но лично мне было похоже на зависть. Вот только, ее отец не посмел бы так просто пойти против твоего отца, а тут он понимал, что исчезновение младшего сына подкосит и это лучший шанс действовать.
– Ты врешь, такого не может быть, – я отрицательно замотала головой, не понимая, как Бенуа мог говорить такую ересь.
– Нет, все это правда. Это можно проверить. И то, что ваши отцы когда-то дружили и даже то, что это твой отец, Нану, не позволял долгое время вытащить Моно из колонии. Только после его смерти это удалось сделать. Посмотреть даты, когда у твоего отца был сердечный приступ и дату, когда пошел процесс освобождения Моно – все сойдется, – Бенуа обернулся к Доминику. – Я не хотел убивать твоего брата. Это получилось случайно, но такого исходя я ему не желал. А вот с ней все иначе. Отец Нану ее любил и во всем этом сыграло роль то, что он не хотел, чтобы она сама оказалась в опасной ситуации. Чтобы она не была хоть каким-либо образом причастна к смерти сына такого человека, как твой отец. Она причина конца всей твоей семьи. Смерти отца и матери. Твой отец еще жил бы до сих пор, но ему подло выстрелили в спину. А твоя мать? Думаешь, она сама полезла бы в петлю без подтверждения, что ее детей больше нет? Даже убитая горем после смерти мужа, она бы продолжала искать сыновей, но на нее надавили. Или она в петлю – или ты умрешь. А кто за этим всем стоял? Отец Нану. Он бы все равно тебя убил, но ты сбежал оттуда, где тебя держали. Не умер только потому, что избил жандарма и попал в колонию, – Бенуа говорил громко, быстро, но прерывисто из-за чего воздух в легких кончился и ему пришлось замолчать, чтобы сделать несколько вдохов. – Твои родители могли бы жить. Даже брат был бы цел, если бы не она, – Бенуа опять указал на меня. – Она конец всему.
Некоторое время опять в комнате царила тишина. Я несколько раз размыкала губы, собираясь что-то сказать, но не могла найти подходящих слов, а Бенуа все так же переводил взгляд с меня на Доминика. Будто ожидал, что Моно обратит свой гнев на меня, но Доминик, даже не обернувшись ко мне, сказал:
– Выйди и закрой дверь с той стороны.
– Доминик… – я сделала шаг в сторону Моно, но замерла. Почувствовала, что мне и правда лучше уйти. Пока что не приближаться к парню.
Прикусив губу, я развернулась и пошла к двери, после чего вышла из комнаты. Увидела, что неподалеку стояло несколько громил. Они лишь скользнули по мне суровыми взглядами, но ничего не сказали, а я на ватных ногах пошла к лестнице.
Поднявшись на первый этаж, неторопливо поплелась в ту гостиную, в которой мы с Домиником сидели ранее. Умостилась на диванчик и опустила голову. Меня все еще трясло и мысли путались. Сознание пробивала моральная боль, которую я, казалось, уже ощущала на физическом уровне.
Сегодняшний день казался адом. Или же просто страшным сном, но уж никак не реальностью и я вообще не могла воспринять то, что происходило. Бенуа один из тех, кто убил Реми и он все это время знал, кто я. И мы с ним находились в очень близких отношениях. Я с ним встречалась. Считала хорошим человеком. Боже, я сейчас ощущала себя так, словно весь мир перевернули с ног на голову, а я во всем этом беспорядке находилась в подвешенном состоянии.
Дрожь все никак не проходила и уже теперь сознание сильнее рябило. Я все время находилась в гостиной и ждала Доминика, но он не возвращался, а, тем временем, прошло уже несколько часов.
Иногда мне казалось, что я слышала какие-то приглушенные крики, но всякий раз приходила к выводу, что это игра моего воображения. Зато, выглядывая в окно, увидела, что почти вся прислуга уезжала. Скорее всего, ее отпустили, сказав на сегодня покинуть особняк. Даже когда, к моему удивлению, мне принесли обед, это сделала не горничная, а управляющий.
Шло время и вот приближался вечер, а после нее ночь. Вновь пришел управляющий и сказал, что если я хочу отдохнуть, для меня приготовят гостевую комнату, но я на это лишь отрицательно покачала головой и осталась в гостиной.
Наверное, я очень давно не спала, но сонливости не было, хоть и из-за переживаний я чувствовала себя крайне плохо. Казалось, уже была сама не своя.
Наступила глубокая ночь, когда я, выглянув из окна, случайно взглядом скользнула по человеку, находящемуся рядом с особняком. Буквально одно мгновение и я поняла, что это Доминик. Узнала его несмотря на темноту и на то, что в ней видела лишь очертания человека.
В этом особняке практически не ориентировалась, но выход нашла довольно быстро. Выбежала на улицу и увидела Моно. Он сидел на ступеньках и курил. Сейчас без толстовки, из-за чего были видны руки, перепачканные кровью. Казалось, что Доминик полностью был в ней. Алая жидкость виднелась на кедах, джинсах, футболке и даже на лице парня.
– О, боже, что с тобой, – я села на ступеньки рядом с Домиником и, похлопав ладонями по карманам пальто, начала искать в нем платок. После того, как нашла, достала и начала вытирать кровь с лица Моно. – Это твоя кровь?
Глупый вопрос. Я понимала это, как и осознавала то, что это кровь Бенуа. А еще, при виде такого количества алой жидкости приходила мысль – Бенуа я больше не увижу.
Прикусив губу, я продолжала вытирать кровь с лица Доминика, ощущая, как глаза стало пощипывать. Сам Моно ничего не говорил. Курил и, выдыхая дым, неотрывно смотрел на меня. Я тоже подняла взгляд и после этого замерла.
В глазах Доминика было нечто такое, что уже давало понять – он больше не человек. Теперь уже полностью разрушен. В черных зрачках уже царило жуткое бездушие и полная пустота.
– То… То, что сказал Бенуа про меня и моего папу это правда? – прошептала еле слышно. Я понимала, что, скорее всего, эта информация проверялась и с возможностями Прежана можно выйти на правду.
Доминик ничего не ответил, но, выдыхая дым, еле заметно кивнул, после чего посмотрел мне в глаза. Наш зрительный контакт страшный. Такой, от которого хочется спрятаться, но именно в нем я увидела то, что хоть немного сейчас отображало Моно. Его безумие, ярость и буйство. А так же полный срыв самоконтроля.
Я боялась предположить, что Доминик сделал с Бенуа, но казалось, что это не удовлетворило чудовище сидящее в нем. Моно желал растерзать моего отца. Того, кто с упоением уничтожил всю его семью и заставил его мать залезть в петлю. Но мой папа уже мертв.
Зато была я. Его любимая и единственная дочь.
Доминик все так же подносил к губам сигарету и, выдыхая дым, смотрел на меня. Но взгляд у него был не таким, как раньше. Пустым и страшным. Мое собственное сознание вопило, что это уже не тот Доминик и мне вообще следовало убегать, но я все так же сидела рядом с ним. Сердцем чувствовала, что мне не стоит его бояться. Моно мне не навредит.
Вот только, я вздрогнула, когда ладонь Доминика оказалась на моей шее и перед тем, как она сжалась, успела сделать последний вдох, после чего доступ к кислороду был перекрыт. Но, так же внезапно он убрал руку. Отдернул ее, словно ладонь обожгло огнем и уже в следующее мгновение бросил мне на колени ключи от своей квартиры.
– Уходи, Леконт, – сказал он отбрасывая в сторону окурок и вставая со ступенек. А я, взяв в руки ключи, понимала, что это не для того, чтобы я вернулась в Шампиньи, а для того, чтобы я забрала свои вещи.
– Доминик, – я тоже поднялась на ноги и хотела пойти за ним, но Моно не дал. Остановил лишь взглядом. Больше ко мне не прикасался.
Несколько секунд тишины, темноты и холода, после чего между нами все было оборвано.
Так хотелось быть вместе, но в тот же момент мы просто не те, кому стоило быть рядом друг с другом. Нам бы вообще лучше бы пошел статус врагов, но в этом огромном мире, где так много людей, мы признали пару друг в друге. Влюбились. Но реальность слишком жестока. Она рвала, истязала и отбрасывала по разные стороны. Будто кричала: Ищите себе другие пары. А разве так можно? Мне уже казалось, что легче всю жизнь быть одной, чем с кем-то помимо Доминика.
В полной темноте, слыша лишь стук каблуков о дорожку, я шла к выходу из территории владений Прежана. По щекам текли слезы и сердце, казалось больше не билось.
Все, что у меня теперь было, это те деньги, которые мне дал Доминик. Они не дадут остаться на улице. Но куда более ценным казалось пальто, которое он мне подарил. Сейчас очень теплое. Согревающее.
И самое бесценное – воспоминания. Когда-то я думала об этом и теперь мои мысли подтвердились. Я не буду жалеть о том, что так быстро отдалась Доминику и о том, что сразу начала жить вместе с ним в одной квартире. С одной стороны это показатель непристойной девушки, но, честно, мне плевать. Я дорожила каждым моментом проведенным с ним и рада, что даже за такой короткий период времени у меня появилось так много воспоминаний.
