Текст книги "Наперекор (СИ)"

Автор книги: Екатерина Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

В Африке большие, злые...

Африка!

Я про нее раньше только читала. Ну потом родители присылали видео и фото. А вот побывать самой до сих пор не удалось.

Зато теперь я вышла из самолета. Ранним утром, когда солнце только встало над горизонтом.

На меня обрушилась влажная жара и запахи. Едва не пошатнулась, устояла и машинально улыбнулась стюардессе. Эх, начинается что-то веселое!

Запахи кружили голову, пьянили. Здесь смешались и типичные аэропортовские, и экзотические, сладкие. Почему-то немного пахло тиной и солью, как на море. Хотя поблизости было только озеро. Небо над головой раскинулось такое яркое, что заслезились глаза. Пришлось вытаскивать из рюкзака очки. И кепку, так как солнце пригревало все ощутимее. Свежий ветер не давал жаре разгуляться.

Само здание оказалось внезапно не слишком большим. Зато с кондиционерами и кучей народу. Я буквально вывалилась из таможенной зоны слегка помятая, одуревшая от перелета и недосыпа, со сдвинутой набок кепкой. За мной послушно ехал мой любимый желтый чемодан. Любимым он стал буквально за сутки до отлета, когда обнаружилось, что большой походный рюкзак слегка протух. Просто после небольшого похода под дождем я забыла его просушить, бросила в кладовку и забыла. Пришлось зажимать нос, выкидывать его и плесень, что росла внутри и уговаривала меня с ней подружиться.

Маму увидела сразу. Папа сегодня был на срочной операции, так что с ним увидеться мы должны лишь вечером.

– Мамуля!

– Кристина!

Мама у меня невысокая и тоненькая, как балерина. Не знаю, как она, когда подрабатывала медсестрой, могла ворочать грузных пациентов. Волосами я пошла в нее: такие же каштановые, блестящие и волнистые. Тут они у нее и вовсе вились бешеными кудряшками. Мама загорела, сделала стрижку до плеч и носила белое платье до колен. В руке болталась шляпа с широкими полями. Я получила ею по голове, пока мы обнимались.

– Не верю, что ты здесь! Крис, Господи, что с волосами? Немедленно в душ.

– Прямо здесь?

Мама во второй раз треснула меня шляпой, попыталась забрать чемодан. Ношу я отбила и потребовала отвезти меня домой. Душ и правда хотелось принять, после долгого перелета, пятичасовой пересадки и жары.

– Не верю, что ты за рулем. – призналась я маме.

Они с отцом купили джип, где снимались окна, крыша и все, что можно. Так что поехали мы “с ветерком”. Я лишь надеялась, что встречное насекомое не залетит мне в рот или в глаз.

– А куда деваться? – призналась мама. – Тут с общественным транспортом тихий ужас, как по мне. Вечно он битком набит, ходит как получиться. Да и остановка от дома далеко. К тому же иногда могут срочно вызвать посреди ночи, если особо тяжелые роды будут.

Мама работала акушером-гинекологом. Очень хорошим акушером-гинекологом, если верить многочисленным знакомым. Они все очень огорчились, когда родители удрали в Африку. Все же он-лайн консультации во время родов как-то не так эффективны как личное присутствие.

Я вертела головой по сторонам. Экзотика! Тут же всюду должна быть экзотика!

До Мванзы мы доехали часа за полтора, потолкавшись в пробке на въезде. Я видела заборы, разрисованные графикой, деревья тут и там, светлые дома, не выше пяти этажей. Народу на улицах оказалось довольно много, дороги оказались забиты транспортом.

– Вечером съездим на озеро. – проговорила мама. – Вид открывается – шикарный. А вот и наш дом.

Родители жили в тихом районе с домами в два-три этажа, с плоскими крышами и белыми колоннами, которые смотрелись не к месту. Позади каждого домика – небольшой двор за каменным светлым забором. У родителей во дворе росли деревья, так что всегда была приятная тень. Я заметила гамак и прямо застонала от блаженной мысли, как буду там валяться.

После душа и роскошного маминого завтрака жизнь и вовсе заиграла яркими красками с ароматами манго, апельсина и других экзотических фруктов.

– Ты видела когда-нибудь владельца заповедника “Дарнелл”?

Я учинила маме допрос, когда мы обе устроились на террасе. Здесь обдувал приятный сквозняк, висели белые шторы, а на столике стояли стаканы с соком. Что еще надо для счастья?

Правильно! Интервью от Дамиана Вольфа!

– У меня немного другой контингент. – отшутилась мама. – А вот папа рассказывал, что этот мужчина привозил как-то волонтера. Тот вроде ногу сломал. Ах, не помню уже. Папа с ним тогда побеседовал немного.

Я поняла, что мне уже не терпится увидеться с папой и тоже учинить ему допрос.

– Ты у меня красавица. – вздохнула вдруг мама. – А парня так и нет.

Я покосилась в телефонное отражение, что вертела в руках. Ну как бы ничего так, да. Но ничего особенного. Темные волосы и карие глаза у кучи народу, нос вон с горбинкой после того как в детстве упала с дерева. Скулы… ну они тоже есть у всех. Как и другие части тела.

– Парень – не проблема. – ответила маме. – Дамиан – вот проблема. Мне нужно интервью с ним. В идеале с ним и с его львами, но боюсь они на мои вопросы будут отвечать однообразным порыкиванием.

– Не задави его своим сарказмом. – посоветовала мама.

Так мы болтали, пока я не поняла, что глаза начали слипаться.

– Ты куда?

На мамин вопрос я молча ткнула пальцем в окно.

– Хочу пройтись. Не стоит ложиться спать сейчас, ночью потом буду ворочаться как дура. Пройдусь пешком, посмотрю вокруг.

Мама как-то скептически на меня глянула.

– До центра ножками то далековато будет, дочь. Тогда такси хоть вызову тебе. Обратно доберешься на автобусе. Тут двадцать минут пешком до нашего дома от остановки.

– У меня есть Гугл Мапс. С ним точно разберусь как, куда и на чем ехать.

Мне выделили небольшую комнату с вентилятором, кондиционером, плотными шторами и медового цвета плиткой. В доме везде была плитка. Окна мама старалась держать закрытыми шторами, чтобы не так сильно шел жар с улицы. Хотя сейчас, как она объяснила, еще не так жарко. У них началась зима. Ну да, подумала я, глянув на градусник. Зима с температурой плюс двадцать семь выше нуля. И это в тени!

Солнцезащитный крем мне в помощь. Им я натерлась от души. На голову шляпу, на ноги – шорты, на грудь честного второго размера – футболку. Ну и сандалии, конечно. Специально купила для путешествия: легкие, на прочной подошве.

– Я часа на три. – крикнула маме, одновременно проверяя документы в рюкзаке и местные деньги.

– Погоди. – отозвалась она. – Довезу до центра. Мне все равно заехать кое-куда надо по делам. Обратно уже доберешься сама.

Я мысленно выдохнула. Ну надо же: несколько часов с родителями и уже чувствую себя маленькой девочкой, которой с мамой легче и не так страшно. Так дело дойдет до того, что стану звать ее с собой просить интервью у Дамиана.

Просто представила на миг картину: я тычу пальцем в ошарашенного владельца заповедника и капризно говорю: “мама-а-а, он не хочет разговаривать со мной”.

– Рада, что у тебя хорошее настроение. – отметила родительница, успевшая переодеться в голубой сарафан. – Но учти, что ржать в одиночку не самая здоровая привычка.

– Я не в одиночку. – парировала в ответ. – Я со своими мыслями беседую.

– Дочь, я не психолог и не психиатр, но разговаривать со своими мыслями нездорово вдвойне. Так, поехали.

Центр Мванзы выглядел… ну как центр. Светлые здания с плоскими крышами, в основном – административные. Дороги, наполненные автомобилями. Тротуары, где толкаются местные и туристы. Я прочитала, что здесь есть вполне интересные исторические места.

Мама высадила меня рядом с небольшой площадью, где бил фонтан. В разные стороны протянулись улицы, казавшиеся раскаленными добела из-за светлых строений и яркого солнца. Да уж, без солнцезащитных очков тут никак.

Я как раз раздумывала куда бы пойти, когда неподалеку раздался скрежет тормозов, а потом собачий визг. Следующий момент я запомнила отдельными кадрами. Вот с дороги вылетает собака, визжащая и подволакивающая задние лапы. Вот я бросаюсь к ней. Опять визжат тормоза, кто-то взвизгивает. Морда собаки прямо передо мной, она похожа на терьера. Боковым зрением заметила приближавшийся бампер автомобиля, зачем-то зажмурилась. Сбить не собьет, но задеть может. Я стояла на коленях перед собакой у края дороги.

Машина остановилась буквально сантиметров в двадцати. Собака продолжала визжать. Но дышала и, вроде, не собиралась умирать. Переломы?

– Идиотка! – заорали на английском. – Дура чертова, решила самоубиться? Давай лезь под другую машину!

Меня едва не снесло криком. Орал мужчина. Он вылез из машины, теперь подходил ко мне, продолжая ругаться. Английский я знала, ругаться на нем умела.

Только у меня дар речи пропал. Ко мне, пылая возмущением, приближался его заповедное высочество Дамиан Вольф. Собственной персоной в светлых штанах и белой футболке.

– Не ори! – одернула его.

Дамиан и сам осекся: увидел собаку. Потом обвел взглядом собравшуюся небольшую кучку людей.

– Не трогай ее. – приказал отрывисто. – Может укусить.

– Не укусит. – буркнула в ответ.

Трогать я не собиралась, пока не успокою. Собака продолжала повизгивать, когда заговорила с ней.

– Тихо, не бойся. – я разговаривала с ней по-русски. – Тебе больно, я понимаю. Давай мы поедем к врачу, посмотрим, что с тобой. Красивая собачка, умная, храбрая…

Я говорила все. что приходило на ум. Толпа постепенно рассасывалась, понимая, что ничего интересного не происходит. Собака перестала визжать, хотя ее и дрожала от боли. Но слушала внимательно. А потом… наклонила голову и лизнула меня в руку.

Пора.

Я поднимала ее очень осторожно. Знаю, многие бы сказали, что в голове у меня хлебушек. Брать раненную и явно бездомную собаку на руки, зная, что может укусить от боли и страха… ну так себе идея. Но в данном случае я слушала интуицию.

Собака не дернулась, только опять заскулила.

Я молча развернулась к Дамиану. Тот разглядывал меня круглыми глазами. Потом перевел взгляд на собаку, мотнул головой.

– Марш в салон.

Дважды повторять не пришлось. Я ухитрилась нырнуть на заднее сиденье, продолжая осторожно прижимать собаку к себе. В салоне оказалось прохладно, пахло древесным парфюмом. В меня буквально полетело то ли полотенце, то ли тряпка.

– Укрой ее. – произнес Дамиан, не оборачиваясь.

Мы влились в поток автомобилей, пока я лихорадочно и аккуратно накрывала собаку.

– Куда мы едем?

– А есть варианты? – огрызнулся Дамиан.

Я благоразумно проглотила достойный ответ. Он за рулем, да еще злой. Движение тут бешеное. Нам только аварии для полного счастья не хватает. Так что сидим молча и тихо разговариваем с собакой. Она прислушивалась к моему голосу, переставала скулить и тыкалась мордой в ладонь.

Нет, ну такое только в фильмах бывает! Первый же день, и я еду с Дамианом Вольфом в одной машине!

Правда, ехали мы недолго. Буквально через пятнадцать минут остановились рядом с небольшим и довольно замызганным зданием, вокруг которого росли чуть полинявшие от жары деревья. Тут было тихо, на длинном заборе лежали тощие кошки. Они проводили нашу машины сонными взглядами.

– Я так понимаю, это ветеринарка?

– Правильно думаешь. – кивнул Дамиан. – Вылезай.

Дверь он мне предусмотрительно открыл, но сам брать собаку не стал. Лишь поинтересовался:

– Не слишком тяжело?

– А у меня выбор есть? Тебя она цапнет.

Дамиан снова смерил меня странным взглядом, мотнул головой:

– Иди за мной.

Мне частенько приходилось бывать у ветеринара со своими питомцами, с теми, кого подбирала и пристраивала. Знакомый запах лекарств ударил в нос, в уши ввинтился визг. В следующий миг из дальнего кабинета вылетело нечто и, завывая, поскакало прямо на нас.

– … м-м-мать! – интеллигентно выразился Дамиан.

Я поняла, что ухитрилась запрыгнуть на один из стульев. Ага, вместе с собакой на руках. Она, кстати, притихла и круглыми глазами смотрела на завывающее нечто. Наш бравый владелец заповедника прижался к стене. Правильно. Неизвестно, что там за животное скачет.

Следом за воющим чудовищем выскочили ветеринар и, видимо, хозяйка чудовища.

– Хватайте Лисси!

– Она может убежать!

Орали они по-английски, но с сильным акцентом. Я поняла, что вот это воющее надо как-то поймать. Как? Плюхнуться на него в полете?

Но Дамиан нашел способ лучше. На входе висели занавески. Так он сорвал одну из них и, улучив момент, набросил на чудовище.

Оно взвизгнуло еще сильнее, запуталось и остановилось.

Тишина, правда, не наступила. Хотя ушам стало легче. То, что пряталось в занавеске, то и дело утробно рычало. Точно сообщало, что любому оторвет все выступающее при попытке поймать и вернуть в кабинет.

– Кто там? – поинтересовался Дамиан.

– Кошка! – отозвалась женщина. – Лиссандра фон Дайтерин, порода тойгер. Три тысячи долларов!

– Тогда я ее трогать не буду. – тут же сообщил Дамиан.

– Нет, трогайте! Трогайте и поймайте ее! Она милая и робкая, только слегка нервничает.

Милая и робкая издала урчание голодного вурдалака. Я вдруг подумала, что простыня очень тонкая.

– Нервничает? – переспросил Дамиан.

Он задумчиво посмотрел на рычащий сверток, точно прикидывая что-то. Надеюсь, в его привычки не входит отвешивать пинки неуравновешенным кошкам. Не успела представить эту дивную картину, как владелец заповедника просто наклонился и сгреб кошку и штору в один тюк.

Рычание захлебнулось, умолкло.

– Она упала в обморок, да? – прошептала хозяйка Лиссандры фон Дайтерин.

– Скорее почувствовала, что с ней не будут церемониться. – усмехнулся Дамиан.

Он прислушался, потом поинтересовался у врача:

– У вас есть полутемная комната?

Врач молча поманил за собой. Я и хозяйка кошки потянулись следом. Правда, дальше порога нас не пустили. Я вытянула шею, наблюдая, что там делает Дамиан.

Видимо, это была комната, где отдыхали врачи. Небольшой диван, стол и шкаф, забитый бумагами, банками кофе, еще чем-то. Оранжево-желтые шторы создавали теплый полумрак.

Дамиан погрозил нам всем кулаком, чтобы не шумели. После чего положил сверток на диван, осторожно распутал.

Я вытянула шею еще сильнее.

В свертке оказался очаровательный котенок. Уже не крошка, но еще не подросток. Расцветка шкурки повторяла тигриные полосы. Огромные круглые глаза уставились на Дамиана. Крохотная пасть раскрылась…

– Мяу.

Дамиан молча отошел к доктору.

– Пусть посидит тут пару часов. – сказал шепотом. – Дайте ей воды, пожрать и оставьте одну. Игрушек подкиньте. Ей прививки ставить?

– И кровь на анализы.– кивнул доктор.

– Ну это может и пару часов подождать.

Дамиан обернулся к хозяйке кошки. Та молча кивнула и присела на стул в коридоре.

– Я то не спешу, посижу тут, подожду. Моя девочка такая чувствительная, ранимая.

– Обращайтесь с ней как с кошкой. – посоветовал Дамиан. – А не как с любимой доченькой. Животные должны вести себя как заложено природой. Амин, – обратился он к доктору, – посмотри пока собаку, пожалуйста. Под машину попала, кажется, перебило лапы. Надеюсь, позвоночник не задет.

– Идемте.

***

Я продолжала разговаривать с собакой пока ее не погрузили в глубокий наркоз. Только потом отошла и буквально упала на стул в коридоре. Из кабинета нас вежливо выгнали.

Дамиан вышел следом, только садиться не стал.

– Я оплачу операцию. – проговорил он. – Собака хорошая, заберу с собой. Ты ведьма?

Меня уже второй раз за недолгое время пытались записать в ведьмы. Однако тенденция.

– Я не ведьма. Я – журналистка.

– Еще лучше. – скривился Дамиан. – Из какого журнала?

Я рассказала, описав работу как самое лучшее место на земле. И добавила:

– Ваше интервью помогло бы многим моим читателям понять важность охраны дикой природы.

Дамиан лишь кивал, пока я говорила заготовленную речь. Правда, произносить ее я планировала точно не в ветеринарной душной клинике. Но так даже лучше.

– Хорошо сказала. – одобрил собеседник, когда я закончила. – Прям вот гладко так, красиво, бездушно. С собакой лучше вышло. Ты сама ее под машину не толкала?

Я молча встала, отряхнула шорты, хотя они оставались чистыми. Лицо горело, точно ударили.

– Иди ты… крутой мужик. Бросаться обвинениями легко. Думаешь, ты один печешься о животных? Ну давай, показывай себя с лучшей стороны, посылай остальных в задницу. Удачи!

Пока-пока мое хваленое самообладание. Руки тряслись от возмущения. Ладно, обвинить меня в том, что я бездушная журналистка еще куда ни шло. Но намекнуть, что использовала собаку… да пошел он!

– Стоять! – донеслось мне в спину.

Обернулась лишь чтобы сообщить, какой Дамиан засранец. Но он оказался быстрее:

– Насчет собаки был неправ, согласен. Сядь!

Я осталась стоять, лишь скрестила руки на груди. Еще чего. Пусть своими львами командует.

– Полно других людей. – вздохнул Дамиан. – Что вы ко мне то лезете?

– Почему так не любишь журналистов?

– Потому что вы всегда переворачиваете все с ног на голову. Где уверенность, что мое интервью ты не переврешь?

– А смысл? – удивилась я

Дамиан продолжал разглядывать меня. Ну ладно, пусть смотрит. Еще и подбородок вскинула. Тоже мне, все врут, значит? Ну-ну. Зато сам, небось, правду рубит направо и налево?

Из операционной не доносилось ни звука. Хозяйка Лиссандры вышла на улицу и курила там. Запах сигарет изредка залетал в коридор из полуприкрытой двери. Перед глазами большой плакат предупреждал об обязательной вакцинации домашних животных.

– Ты вообще с дикими животными имела дело?

– Побег от волков считается?

Дамиан кашлянул.

– Не совсем. И как ты собираешься описывать мою жизнь? Спрашивать о том, что важно?

– А что, для интервью с тобой надо пройти курс молодого защитника природы?

– Две недели.

– Что – не поняла я.

Дамиан вздохнул с таким видом, точно мои вопросы его утомили.

– Две недели в “Дарнелл” в качестве волонтера. Выдержишь – дам интервью. Сломаешься – вали домой и больше не показывайся. Вопросы есть?

– Э-э-э…

Первые пару секунд я переваривала сказанное. Затем радостно закивала, даже в ладоши хлопнула.

– Да без проблем!

– Это ты так думаешь. – ухмыльнулся Дамиан. – Давай номер телефона, адрес. Сегодня в девять вечера заеду за тобой и вещами. Так что отправляйся домой собираться. И учти, никаких поблажек. Никаких дней для привыкания.

Я лишь радостно кивала на его слова. Ха! Нашел кого пугать! Да я десять дней в походе была, под моросящим дождем, когда одежда высыхать не успевала. Я горную реку вброд переходила. А тут волонерство! Напугал ежа тонкими джинсами!

Когда утро вечера ой как мудренее

– Я вот сейчас вообще не понял! Родная дочь приехала и уже собирается удрать! И куда? В дикие дебри! Ко львам! тиграм! Гиенам!

– Тигров нет. – осторожно проговорила я, когда папин бас стал чуть потише.

Ему бы в опере петь. Такой голосище! Вместо этого папа работал классным нейрохирургом, которого здесь едва ли не рвали на части. Сейчас он стоял рядом со столом, за которым примостилась я и чашка чая. Папа очень высокий, почти два метра. Прямо дядя Степа да и только. Особенно если сидеть.

– Зато есть гиены! И не спорь, я знаю как они ржут!

– Тявкают. – опять заметила я. – Тявкают. Ржут кони больше.

Мама едва заметно хмыкнула. Она возилась здесь же на кухне, разогревала ужин и варила кофе. Родители после года жизни здесь пристрастились к крепкому кофе без сахара. Меня же передернуло после первого глотка.

– Пап, но я же буду заглядывать в город. И потом, это всего две недели! А потом неделя будет ваша и моя! Мне реально нужно это интервью! А тут такая удача!

Папа сурово на меня зыркнул и сообщил, что в данном случае не удача, а собака помогла мне с какой-то радости обворожить Дамиана.

– Не надо! – чуть испугалась я. – Не обворожила, а заинтересовала. Я ж не дура, заметила как он стал смотреть, когда собаченьку уговорила не плакать и потерпеть. Еще и ведьмой обозвал.

– Ну это у вас семейное. – успокоил родитель.

Я покосилась на маму, заметила:

– Она не летает на метле.

– Метлы нынче не в ходу. – откликнулась мама. – Робот-пылесос удобнее. Так, садимся ужинать. И без скандалов. Кость, у дочери есть цель, она к ней идет. От нас, кстати, передалось. Ты вспомни как сам в медицинский прорывался. Тебя все в певцы прочили, а ты людей хотел лечить.

– То людей. – проворчал папа.

Но уже явно перестал так сильно возмущаться. За столом даже заулыбался, стал вспоминать как чудил в университете. Где с мамой и познакомился. Она училась на втором курсе, а он уже заканчивал пятый.

Потом я опять собирала вещи, а папа стоял, грозно говорил что-то про поведение, про недопустимость объятий со львом и мытье рук. Я кивала, а сама мысленно была в “Дарнелле”. Пока до сих пор не верилось, что Дамиан снизошел до общения со мной. Ну… ему повезло раз согласился так быстро. Иначе я могла каждый день приезжать к воротам парка и надоедать ему.

Ровно в девять за окнами раздался автомобильный гудок. Я мигом выглянула, чтобы увидеть как Дамиан выходит из мощного джипа. Похож на родительский лишь тем, что у него так же можно снять и крышу, и двери, и убрать все стекла. Суровый владелец заповедника переоделся в защитного цвета штаны с кучей карманов и белоснежную футболку. Отчего его загар выглядел еще темнее, а мышцы – внушительнее. Дамиан огляделся, а потом поднял голову и четко встретился взглядом со мной.

– А я готова! – обрадовала его.

Судя по выражению лица Дамиана, он не собирался падать в обморок от восторга. Лишь коротко кивнул и сообщил:

– Тогда спускайся.

Ясно, чемоданы придется тащить самой.

– А ну стоять! – от папиного рыка я аж присела.

Родитель легко подхватил чемодан, сумку и скомандовал?

– За мной. Тихо. Не вмешиваться. Поболтаю с молодым человеком.

– Папа, он мой… – тут я задумалась. – он моя будущая жертва интервью! С ним надо помягче!

– Лучше б твой парень заехал! С ним хотя бы понятно как себя вести.

В итоге я попыталась встать между Дамианом и папой, едва мы вышли из дома. Но на меня две пары мужских глаз посмотрели так, что пришлось срочно притвориться мышкой, шмыгнуть в джип и там затаиться. К счастью, разговор папы с мужчиной моего интервью был недолгим. Они даже над чем-то от души посмеялись, а затем Дамиан пожал руку папе. Тот погрозил мне кулаком, затем помахал, когда машина тронулась с места.

В вечернем воздухе чувствовалась подступавшая свежесть. Ветер, который днем нес зной, сейчас заставлял кожу покрыться мурашками. Не холодно, нет, но уже не так тепло. Я подумала, что можно было накинуть джинсовку. А то выбежала в штанах и майке. Но остальная одежда находилась в чемодане, а тот – в багажнике.

– Слушай и запоминай.

Дамиан говорил, глядя на дорогу. Вокруг уже стемнело, но профиль водителя я разглядеть могла. Свет фар выхватывал дорогу перед нами.

– Слушаю и запоминаю. – сообщила с готовностью.

– Штат волонтеров у меня заполнен. Люди меняются раз в полгода. Коллектив устоявшийся и дружелюбный, попытайся в него влиться. Ссор я не терплю, все проблемы мы обсуждаем, друг другу не гадим. Подъем в шесть утра. В выходные можно встать в девять.  Зверям плевать, они хотят жрать и внимания. Как и весь заповедник. Отбой как захочешь, но помни о времени подъема. Все, что я прикажу – выполнять. Выдержишь – интервью у тебя будет. Нет – до свидания.

В машине повисла тишина. Я обдумывала монолог, Дамиан ждал моей реакции. Чую, в душе надеялся, что передумаю и попрошу вернуть меня назад. Ага, как же!

– Отлично, я без проблем встаю по утрам!

Соврала и глазом не моргнула. Встать по утрам для меня было равносильно пыткам. Будильник переставлялся на десять минут, на пять… на три. Пока я не вскакивала и не неслась на работу, почти опаздывая. Зато посидеть ночью за сериалом или с друзьями – запросто.

– Как со спортом?

– Дружу. В походы люблю ходить, по горам.

– Вредные привычки? Молчи, сам догадаюсь. Болтливость?

– Я журналист! – возмутилась в ответ. – Мы должны уметь говорить.

– Личная жизнь? – продолжал допрос Дамиан. – Никто не приедет к заповеднику с воплями, что его девушку похитили?

– Во-первых, здесь у меня только родители. Во-вторых, реально думаешь, что я могу встречаться с подобной истеричкой?

– Дай подумать… – Дамиан аж подбородок потер картинным жестом. – Я знаю тебя несколько часов, ты странная… думаю – да!

– Ха. Ха. Ха. Нет, у меня нет таких отношений, ради которых вторая половина сядет на самолет и прилетит к тебе, чтобы поскандалить. Расслабься, мне нужно интервью. Ради него я встану в шесть утра, побуду волонтером и все такое. Только не проси подстригать когти львам!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Они дикие. – вздохнул Дамиан. – Не надо им ничего подстригать. Расскажи про свой журнал. Что вы в нем печатаете?

Пока я рассказывала, мы выехали из города. По обе стороны шоссе, в темноте, пряталась Африка. Саванна, раскидистые экзотические деревья, пряные запахи. В какой-то момент поняла, что глубоко дышу, пытаясь насладиться ими. За городом ароматы природы ощущались еще сильнее, еще ярче.

Ехали мы часа полтора, а то и все два, прежде чем добрались до заповедника. Ворота, которые открылись при нашем приближении, высокая и явно прочная сетка. Асфальт закончился, началась широкая грунтовая дорога. По ней мы проехали совсем немного. Впереди уже горели огоньки.

– Добро пожаловать в “Дарнелл”.

С этими словами Дамиан соскочил на землю. Я же на время замерла, осматриваясь.

Два больших здания и несколько маленьких. Все двери и окна занавешаны от насекомых, тут и там моргают огни.

И люди. Я насчитала человек пятнадцать. Среди них радостно носились собаки. Все они сидели под большим навесом, болтали, смеялись и пили. В воздухе разносился запах мяса и овощей.

– Весело живете. – заметила я.

– После работы можно и нужно расслабиться. – отозвался Дамиан. – За мной.

– Ты в армии не служил? – спросила, спрыгивая с подножки машины.

– Нет.

– А приказы раздавать любишь.

Меня одарили не самым ласковым взглядом. Ну и ладно. Я порылась в сумке, вытянула толстовку и напялила. Сразу стало гораздо теплее и комфортнее. Я готова знакомиться со всеми!

Постоянных сотрудников тут оказалось семеро. Остальные – волонтеры. Шумные, веселые и бесконечно дружелюбные. Я немедленно оказалась в центре внимания, завалена комплиментами и заверениями, что мне тут понравиться. Вот ни разу не сомневалась. Выпила пиво, легкое и на удивление вкусное, попробовала жареное мясо, овощи, фрукты. Насекомых почти не было, а те, что прилетали, предпочитали кружиться возле фонарей, а не возле людей. За что я им была бесконечно благодарна.

Один Дамиан вносил диссонанс для меня лично. Нет, он широко улыбался, болтал и хохотал. Но в какой-то момент поймал меня за рукав и отвел в сторону.

– В шесть утра, леди журналист. – сообщил уже без улыбки. – Учти, не встанешь с первого раза – провал.

– Лучше скажи, где я буду спать.

Дамиан чуть нахмурился.

– Сегодня комнату подготовить не успели, поспишь в гостиной. Нет, не в доме волонтеров, там не выспишься. Ляжешь в том, где живет основной персонал. Там есть малая гостиная, самое то.

– Это волк? – перебила я Дамиана.

Среди людей мелькали собаки, много собак. Я насчитала штук пять точно. Но этой еще не видела. С виду – волк волком. И взгляд такой независимый, пока не подошла к нам.

– Это Лисса. Наполовину волк.

– Фигасе! – сообщила я, видя как морда наполовину волка растягивается в умильной улыбке. И предназначалась она исключительно Дамиану.

– Лисса приехала со мной сюда. Не суй ей руки в пасть и вы подружитесь.

Остальные собаки явно были смесками разных пород. Я погладила их всех. Они облизали мне руки, ноги и лицо. В общем, общий язык определенно нашли.

Поздний вечер, тем временем плавно перешел в ночь. После полуночи все разбрелись по комнатам. Я осталась в малой гостиной, в обнимку с простыней, одеялом и подушкой. А еще напутствием:

– По утрам часто бывает прохладно. Потому кинь в ноги этот плед.

Еще со мной остался Бер. Огромный пес, в чьем роду явно потоптались доги. Шоколадного цвета, весь поджарый и галантный, он отжал у меня половину дивана. После чего со вздохом положил морду на лапы и заснул. Я попыталась последовать его примеру, но возбужденный мозг отказывался спать. В тусклом свете ночника взгляд то и дело принимался скользить по светлым стенам, по окнам, за которыми расплескалась тьма, по ярким коврам, явно сотканными местными. Мебель кожаная, добротная и тяжелая. Диван, который я разделила с Бером, смело мог вместить попы семи людей. Напротив стоял телевизор. А еще висело куча полок. И все с какими-то статуэтками, масками, картинами. Причем, не все маски милые. Некоторые корчили такие рожи, что ночью увидишь – поседеешь. С такими вот мыслями я все же заснула.

И спала как младенец, пока кто-то на меня не прыгнул. Точнее, потом уже поняла, что прыгнули. А сначала просто проснулась, выдернутая из глубокого сна. Ничего не понимая, открыла глаза.

В свете ночника на меня смотрела… ожившая маска. Нет, ну первая мысль была такой. Кривляющаяся морда в обрамлении то ли шерсти, то ли волос. Пару секунд я хлопала глазами, а потом… заорала. Громко, от души, снеся звуковым ударом “маску” в сторону.

Наверху залаяли собаки. Я продолжала визжать, причем к моему визгу присоединилась и “маска”. Захлопали двери, что-то упало. Я на всякий случай кинула подушку, в надежде, что попаду хоть в кого-то.

Первым влетел Дамиан. В трусах и толстовке. За ним мужчина, которого мне представили как Шона. Следом протолкались собаки, немедленно подняли шум.

– Тихо!

От голоса Дамиана собаки сели. “Маска” тоже. Впрочем, я уже окончательно проснулась и поняла, что это не шаманское колдунство. А просто…

– Обезьяна. – прошептала виновато. – Простите, меня напугала обезьяна!

– Колобус кирка. – проговорил Дамиан.

Его помощник хмыкнул и вышел, поманив собак за собой. Я продолжала сидеть на диване и комкать одеяло. Теперь то видела, что передо мной вполне симпатичная обезьянка с длинной шерстью и еще более длинным хвостом. Она устроилась на столе и возмущенно на меня смотрела. Прямо вот укоряла взглядом.

– Что?

– Колобус кирка. – повторил Дамиан со вздохом. – Очень редкий вымирающий вид. У меня их всего пятеро. Это самка. И теперь она явно в стрессе и вряд ли захочет размножаться в ближайшее время.

Я снова глянула на “самку в стрессе”.

– В смысле ты меня обвиняешь в том, что у обезьяны может случиться сексуальное расстройство?!

– У них очень чувствительная нервная система. Орущая девица явно не помогает ей сосредоточиться на зове природы.

– Ну супер! Вот в чем-чем, а в том, что из-за меня обезьяна не сможет размножаться еще не обвиняли. Зачем она вообще сюда явилась?

Дамиан пожал плечами.

– Любопытство думаю. Хотя она и ее брат предпочитают спать в моей комнате.

Так и запишем: крутой хозяин заповедника дрыхнет в одной спальне с обезьянами. А те ночами пугают честных гостей. Отличное вступление. Так и вижу начало статьи: “Я проснулась оттого, что мне в лицо смотрит африканский призрак…”