Текст книги "Наперекор (СИ)"

Автор книги: Екатерина Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Екатерина Васина. Наперекор

Беги, иди, ползи к мечте

Свидание – это слово для девушки звучит как музыка.

Я же очень надеялась, что оно пройдет быстро и желательно безболезненно для моей психики.

Очередной “хороший мальчик”, просватанный на этот раз бабушкой. Внук близкой подруги сестры жены брата. Вроде это звучало как-то так. Я запуталась в генеалогических ветках уже на сестре. Потому остальное слушала обреченно, считая голубей на тротуаре. Шел обеденный перерыв, который переживала в ближайшем сквере. В такую погода, да в начале лета просто грех сидеть за компьютером, планшетом и так далее.

– Да-а-а, бабуль, – я бросила голубям еще кусок булки, – да, я понимаю, что жить одной в двадцать пять просто ужасно. Ага, и я просто вышедшая в расход старая кошелка, потому ты благородно поставляешь мне рыцарей. Что ты, я не издеваюсь. Ну… ай!

Бабушка проорала в телефон, что дала мой номер некоему Марату, так как желает дождаться правнуков. С ее то упрямством – дождется.

Скинула остатки булки голубям, те радостно заурчали, набросили как… стая голодных тигров.

– Слышали, да? – спросила у них. – И работа у меня дурная, и детей нет, и вообще я старая дева с дурью в голове. Это краткий перечень переживаний бабули. Хм, кто ж там на меня, красивую, польстился.

На самом деле, я тоже хочу любви. Жаль только, что она меня не сильно хочет.

Поплелась назад в офис, глядя как солнце играет на поверхности луж, на мокрой зелени. С утра прошла гроза, теперь воздух пах свежестью и куда-то делась вся городская пыль. Наш офис находился в старой части города, в двухэтажном старинном здании. На втором этаже. Говорят, по ночам тут можно увидеть призрака. Врут, наверное. Какой призрак выдержит круглосуточное дикое движение под боком. А наши окна выходят аккурат на проспект. По ночам нам в офис вечно светят фонари, а мимо проносятся машины.

– Кристина!

Млять, сходила за хлебушком, как говорится. Не успела войти в прохладный холл, где висел старинный телефон и стояло ободранное чучело волка, как меня перехватили.

– Кристина, где статья про быстрые диеты для отпуска?

– У вас на почте. – ответила я милым голосом. – Вот прямо перед обедом отправила, срок в срок.

Редактор нашего отдела смерила меня колючим взглядом. От него всем хотелось ежиться. Голубые глаза в обрамлении мелких морщин точно просвечивали насквозь. Кажется, Изабелла Владимировна, догадывалась о моей мечте, к которой я шла всю зиму и весну.

Я хотела перебраться в редакцию про известных личностей. Моя мания, моя мечта – брать интервью у известных людей, искать информацию о них. Речь не только об актерах или певцах. Наш журнал “Braselet” брал интервью у известных врачей и летчиков, у тех, кто стоял за охрану природы, у космонавтов.

Основали журнал двое братьев-близнецов. Достаточно давно. И до сих пор все шло хорошо, хотя в последнее время по офису бродили шепотки, что продажи упали. Нужно было что-то яркое и то, чего нет у остальных журналов. Все ломали головы. Каждый втайне надеялся, что вот именно он станет тем, кто выведет журнал на новый уровень.

Я не надеялась. Я была уверена.

– В моей почте писем от тебя нет.

Голос Изабеллы вернул в суровую реальность. Где за окном вовсю резвился первый день лета. Я почесала голову чучела, полысевшую от прикосновений. Бедный волк, знал бы он где будет стоять.

– Посмотрите в спаме, Изабелла Владимировна. Почему-то мои письма часто оказываются там.

Смерив меня недоверчивым взглядом, мой главный редактор прошла дальше по коридору. Я проводила ее взглядом и… пошла к Роману.

Роман как раз руководил отделом “Знаменитые лица”. Под его началом работали трое редакторов. Но одна на днях ушла в декрет. А нового еще не нашли.

Возле двери его кабинета я собрала всю свою наглость, волю и смелость. После чего постучала. Стук вышел нервный. Табличка на двери ехидно подмигнула надписью “Смирнов Р.М.”

– Ну! – послышался голос, резкий и деловой.

Так может говорить только очень занятый человек. Каким Роман Миронович и был. Если честно, я даже не в курсе, сколько ему лет. Сорок? Тридцать? Пятьдесят? Мужчина без возраста, в извечных джинсах и не менее извечной светлой рубашке. Хвост из длинных светлых волос, легкая щетина и очки в модной оправе – вот вам и облик Романа. Подчиненные его обожали. Любое замечание исправлялось сразу, а еще он умел слушать. И если был не прав, то умел извиниться.

Короче, я безумно хотела перейти к нему в редакцию.

– Ты кто? – уставился на меня Роман.

Перед ним стоял ноутбук, экран компьютера и планшет. Плюс из телефона доносился чей-то голос. Покосившись на стол, мужчина буркнул:

– Перезвоню.

После чего вновь поднял на меня взгляд. Его кабинет – смесь хаоса и художественной красоты. Со стены на меня таращилась африканская или чья-то там маска, с потолка свисал огромный паук с красными глазами. И постеры, много постеров, фотографий.

– Я слушаю.

– Роман Миронович, я хочу к вам отдел.

– Все хотят. – кивнул мужчина. – Из какого отдела хочешь дезертировать?

– Питание и здоровье. – вздохнула я. – Хочу с людьми, а не с диетами работать.

– О, как.

Роман покрутил в руках перо с золотым кончиком. Явно какой-то подарок.

– Ну хорошо, а что ты можешь предложить моей редакции? С людьми ведь работать надо, ключики находить. Это не диеты в Интернете искать, или по бабушкиным справочникам. Рецепт зелья из манго на тебя не наорет. А салат из одуванчиков капризничать не будет…

– Я возьму интервью у Дамиана Вольфа.

Роман прервал тираду на полуслове. Да, я выложила козырь!

– Как? – поинтересовался собеседник. – Как ты это сделаешь? Он твой потерянный в детстве брат? Вы учились вместе? Вы тайные любовники?

– Я нахальная и упорная. К тому же мои родители живут в Мванзе, это не так далеко от его заповедника. Они давно зовут меня приехать погостить, у меня есть виза и через неделю начинается отпуск.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– О, как. – хмыкнул Роман. – Все продумала и пришла?

– Я возьму у него интервью. – заверила я. – Знаете почему? Потому что оно принесет нашему журналу международную известность. Да наш сайт раскалится!

Роман достал сигарету, покрутил ее и бросил обратно на стол. Я заметила, что там уже лежало несколько поломанных сигарет. Ну да, он же отучается курить.

– Раз все решила, то дерзай. Считай у тебя будет две-три недели. Получится – ты в моем штате. Не выйдет – не обессудь. Разговор останется между нами. Все, свободна.

Я развернулась, как оловянный солдатик и на негнущихся ногах вышла из кабинета. В себя пришла только уже за ноутбуком. Добровольно и с радостью влипла в авантюру.

– Крис.

Над пластиковой перегородкой возникла соседка по опенспейсу и близкая подруга по совместительству. Алена старше меня на пару лет, обожает яркую одежду и своего мужа. А еще она лихо находит самые интересные и необычные диеты, отчего наше начальство в ней души не чаит.

И ее письма никогда не попадают в спам. Вот как так-то?

– Изабелла опять мое письмо потеряла.

– У тебя талант. – хихикнула Алена. – Петруша из отдела моды сегодня на тачке со своим парнем приехал. Вот блин для девчонок облом.

Я хмыкнула. Все работники редакций находились в общей комнате по типу “опенспейса”, так что сплетни здесь не просто гуляли. Они чувствовали себя вольготно, точно на курорте. Не удивлюсь, если и про меня бродят шепотки. Мол, двадцать пять лет, шляется по своим горам, а парня все нет. А часики то тикают и все такое.

– Учитывая, что он никого не выделял и со всеми общался как друг, то прям да-а-а-а, удивительно.

– В женской душе всегда живет надежда. – хихикнула Алена. – А ты чего пришибленная то?

– Вечерком приходи, поболтаем.

Алена понятливо кивнула. Оно и верно, тут уши со всех сторон. Пластиковые перегородки высотой чуть выше плеча, понятное дело не звуконепроницаемые. Так что если шепнуть в одном месте “торт”, то в противоположном можно узнать как сожрать сладости после месяца жесткой диеты.

Я же развернулась к ноутбуку. Так, впереди статья о том, как можно совместить полезное и приятное. Вот же черт, и что придумать. Мой мозг пока не мог сочинить ни строчки. Там крутилась одна фраза “интервью с Дамианом”. Набрала в поисковике его имя, фамилию, подперл рукой подбородок.

Этот мужчина тридцати двух лет от роду не был ни певцом, ни актером, ни политиком, ни спортсменом, ни крутым бизнесменом, ни моделью. Короче сплошное “ни”.

Снова и снова я прочитывала наизусть выученные строчки. Старший сын очень влиятельной и богатой семьи. Даже с какими-то благородными корнями и все такое. То есть, его будущее было расписано идеально. Частный престижный колледж, затем не менее престижный университет и затем продолжение семейного бизнеса, связанного с разработкой и добычей руды, драгоценных камней и немного нефти. Выбранная родителями невеста из такой же семьи, чтобы жениться на ровне и сплотить капиталы.

Так вот Дамиан порвал все шаблоны где-то после университета. Когда продал свою долю в семейном бизнесе. Благо продал кузену, который давно облизывался на кресло в совете директоров. После чего забрал деньги, порвал помолвку и… уехал из Европы прямиком в Африку. А именно – в Танзанию. Где немедленно приобрел часть небольшого заповедника, который медленно загибался без финансирования.

С тех пор прошло пять лет. Заповедник стал недоступен для людей, получил кучу спонсоров и сытых довольных зверей. Дамиан со своим компаньоном жили где-то в его глубине, вели инстаграмм, канал на Youtube и свой сайт. У них в заповеднике, помимо диких животных, обитали те, которых спасли из разных ситуаций по всему миру.

И нигде ни слова о личной жизни Дамиана, о его планах и прочем. Куча видео и фото с животными, рассказы опять же о них.

И все.

При этом он оставался наследником. Несмотря на весь скандал отец не отлучил его от семьи. Но на переговоры ни с кем не шел. Только ответил коротко: “Наиграется, сам решит”.

Я опять вздохнула и закрыла вкладку. Дамиан никому не давал интервью. Вообще. Никак. Никогда.

А мне даст, подумала воинственно. Найду ключик, управу и так далее.

Остаток дня я потратила на то, чтобы списаться с родителями и друзьями. Первых обрадовала, что приеду. Вторым сообщила, что, кажется, меня опять сосватали. На что сразу пришел ответ, мол, пиши как понадобится помощь.

– Крис, до вечера.

Алена ненадолго задержалась у моего стола. Она обычно уходила чуть раньше, чтобы муж ее забрал по дороге. Сама она не водила, боялась и уверяла, что непременно попадет в аварию.

Я же хоть и водила с восемнадцати, но жила в районе на другом конце города. Так что нам было не по пути.

***

Звонок раздался ровно в шесть вечера. Я только – только вошла домой. Только-только бросила пакет с едой на тумбочку. На незнакомый номер покосилась с подозрением. Но мне часто звонили непонятные люди с непонятными предложениями. Такое чувство, что если я работаю в журнале, то могу слушать всякий бред!

– Слушаю. – ответила максимально нейтральным голосом.

Из комнаты, она же гостиная и спальня, выглянула Рыся, за ней маячил Рой с помятой усатой мордой. Мои дорогие кошаки явно дрыхли весь день.

– Это Кристина? – мужской голос, незнакомый.

– Она самая. – подтвердила осторожно. – А с кем…

– Меня зовут Марат. Марат Серов. Мне твоя телефон дала м-м-м, твоя бабушка. Говорит, ты занимаешься хайкингом. А я вот только начинаю, посоветоваться хотел.

Бонд. Джеймс Бонд. Так, бабушка с козырей зашла.

Занимаюсь – громко сказано. Скорее – иногда люблю побродить по природе и горам, чтобы расслабиться. Заодно и фоток наделать красивых.

И уж точно не подписываюсь водить по горам парней. Симпатичность в данном случае роли тоже не играет.

– О чем посоветоваться?

Согласна, возможно, мой голос прозвучал несколько грубовато. Но я только пришла с работы, мечтаю поесть и посмотреть очередную серию “Люцифера”. А тут звонят незнакомцы, да еще от бабушки.

– Где лучше начинающим ходить? Может, возьмете меня как-нибудь?

Я уже хотела сообщить, что, мол, извините, но нет. Не хватало еще вместо полученного удовольствия от прогулки получить ощущения воспитателя с дитяткой. Я этого парня не знаю, вдруг он тот еще нытик?

Ага, или вообще маньяк?

Насчет этого я тоже мысленно зарубку поставила.

С другой стороны…

– На этих выходных я хотела сходить на небольшую прогулку в горы. Так, в районе Иремеля. Ехать часа три, столько же на прогулочку и обратно. Выдержишь?

– Я люблю гулять. – сообщили мне в ответ.

Отлично, ты сам напросился.

– Ладушки. – я погладила возмущенных котов. – Тогда удобную одежду, немного перекуса и ботинки, в которых не пострадают ноги. Воды не забудь. Если есть лекарства, которые принимаешь постоянно, то тоже.

– Я никогда не принимаю химию.

Тут то мне б и прислушаться к звоночку. Но на меня смотрели две пары кошачьих глаз. И требовали, чтобы хозяйка немедленно покормила и погладила.

– Ну значит в субботу в семь утра встречаемся… – я назвала нужную улицу. – Там магазин “Добрый День” на углу. Ты на машине?

– Нет, я не вожу.

– Ладно, я буду за рулем. Все понятно? Давай тогда, мне кормить живность пора.

Так, с этим разобрались. Теперь живность и друзья. Заодно ужин в компании сериала, отдых и звонок родителям. Постепенно, не бросаться делать все сразу.

Пока запеканка крутилась в микроволновке, я досыпала корм двум котам. Рыся и Рой достались мне вместе с квартирой, когда родители уехали покорять здравоохранение Танзании. Понятное дело, что жилье с собой они утащить не могли, да и не особо хотели. Им там обещали домик со всеми удобствами и соседями-врачами. Животных не взяли так, как по договору они там не предусматривались. К тому же мама сомневалась что Рой выдержит дорогу. Коту десять лет, из пять лет он скачет на пару с диабетом и эпилепсией. Так что я стала их нянькой и рабынюшкой. Заодно немного медсестрой, чтобы уметь делать Рою уколы и мастерски запихивать в пасть таблетки.

Контракт у родителей заканчивался через три года. Они уже сообщили мне, что эту квартиру я могу забирать, себе купят новую. Потому я с чистой совестью постепенно обновляла обстановку. Например, содрала старые обои. За неделю, вместе с парой друзей, покрасила все стены в бежевый, в гостиной одну сторону сделала “под кирпич”. С мебелью тоже разобралась. Часть продала или отдала на Авито, часть – например еще бабушкино кресло – вытащила на помойку. Его даже бесплатно никто не забрал бы, там уже торчали пружины. И больно впивались в попу при попытке сесть. С мамой мы тогда немного поругались по Скайпу.

Я никогда не держалась за старые вещи, никогда ничего не копила. В отличие от родителей. Выкидывать бумаги я не рискнула, отвезла все на старую дачу и понадеялась, что их там не погрызут мыши.

Одно дело – хранить воспоминания в голове. Другое – прятать старый свитер лишь потому, что в нем кто-то когда-то впервые пошел. Подобные моменты проще хранить в виде фото.

Лере я позвонила во время ужина. Судя по чавканью в трубку, подруга тоже была занята набиванием желудка.

– Лера-а-а, у меня опять поклонник от бабушки.

На том конце телефона что-то звякнула, потом донесся блаженный вздох подруги.

– О да-а-а! Чай! Много холодного чая с мятой. Так, что там у тебя? Поклонничек адекватный.

– Пока не поняла. – я посвятила ее в свой план относительно субботы.

Лера слушала, хмыкала, пару раз хохотнула. А затем позвала нежным голоском:

– Кир, а Кир, тут мальчика надо по горам прогулять. Как насчет субботы?

Голос Кирилла – Леркиного мужа и моего еще детсадовского друга – я толком не расслышала. Так, неясный бас.

– Крис, он говорит, что нафиг на Иремель непонятного чела тащить. Тут местечко есть, час езды от города. Часа на два-три прогулки вокруг озера. Перепады нормальные.

– Хм… – я подумала, что так и правда лучше. – Ну… ладно.

– Слушай, Крис, – голос Леры перешел на шепот, – а если парень нормальный окажется.

Тут я не выдержала и фыркнула прямо в чашку, отчего чай с молоком обрызгал и лицо и сидевших рядом котиков. Эти фыркнули, но брызги слизали очень шустро. Нормальный парень! Да для меня это так же фантастически как встретить единорога.

За двадцать пять лет жизни я поняла одно: ко мне клеятся куча парней. Но при этом здравомыслящих или просто адекватных ровно ноль процентов. Причем некоторые свою неадекватность сначала весьма умело прячут под налетом таинственности. На такого со стороны взглянешь: ну просто темный властелин в изгнании не иначе. Но стоит познакомиться поближе, то понимаешь, что на самом деле рядом вурдалак обыкновенный.

– Если он нормальный. – я вложила в эту фразу все свое сомнение. – То, возможно, у меня будет секс. Первый за три года, блин.

Лера хохотнула и сообщила, что для секса необязательно проверять парня на выносливость в горах.

– Зато на адекватность проверю. – возразила я. – Сама же знаешь: в таких вот прогулках человека узнаешь быстрее чем на свиданиях в кафе и кино.

– Давай ее поспорим, что он не в курсе меня и Кира?

– И ваших собак. – кивнула я. – Заодно и с моими друзьями познакомиться. Ладно, Лер, тогда договорились. Ко мне скоро Алена забежит, хочу до ее прихода с предками поболтать.

Заодно я собиралась позвонить бабушке и выпытать подробности про “жениха”.

Коты сидели рядом и очень внимательно слушали. Иногда у меня чувство, что они все запоминают, а то и записывают. Иначе почему порой у них такие хитрые морды?

Из открытого окна тянуло вечерним теплым ветром и запахом асфальта вперемешку с листьями. Неподалеку от дома в очередной раз чинили дорогу. Залаяла собачка соседки. Обычный вечер авантюристки, которая собирается через неделю удрать в Танзанию.

Бабушка ответила на звонок сразу. Могу поспорить, что он лежал рядом, пока она наслаждалась очередными любовными страданиями в сериале.

– Кристина, очень хорошо, что ты позвонила! Я сделала пирог, будь любезна, заедь завтра и забери половину. Нам с дедом столько не съесть. Дяде я тоже отдам.

– Заеду. – согласилась я. – А с чем пирог?

– Малина, сверху безе.

– Пожалуй, я заберу и дядину порцию. Бабуль, откуда ты этого Марата откопала вообще? Я понимаю, что сонм подруг у тебя огромный, но…

– Сонечкин внук. Помнишь ее?

– Помню. – покивала я. – Это она, кажется, на твоей днюхе сообщила мне, что большая грудь для девушки – стыдобища? Мне тогда сколько лет было? Одиннадцать?

– Сонечка на язык не всегда сдержанна. – согласилась бабуля. – Но я с ней после этого поговорила. И потом, ты же и правда начала, кхм, рано созревать. Марат у нее прелесть, а не парень. Он интересуется природой, йогой, старославянским. Я ему подарила книги, которые еще от моей прабабки достались.

– Почему такой умный и классный еще себе пару не нашел?

– Так сейчас девчонки то на что смотрят?

– На мозги? – робко спросила я.

– На кошелек! – сурово отрубила бабуля. – Им машины, шубы, заграницы подавай, а не душу мужскую.

– Так и я за душой то не рвусь. – пробормотала себе под нос. – Я ж не этот, который с рогами. Ладно, бабуль, ради тебя увижусь с ним на выходных. Но пусть не обижается.

– Ты, Криска, не дури! Тебе двадцать пять стукнуло, я правнуков хочу! А тут здоровый парень, жениться хочет, детей.

– Отличное стремление. – похвалила я.

Бабушку очень люблю, как и всех родственников. Порой наша семья напоминает мне греческую. Все друг друга обожают, при этом могут громко ругаться и не менее шумно отмечать многочисленные праздники. Про свадьбы молчу. Обычно продолжаются три дня.

После бабушки обрадовала родителей о скором приезде. Не успела сообщить основную цель приезда: явилась Алена. Ей я рассказала все под большим секретом. Подруга поохала, но сказала, что мысленно будет со мной. Мол, ты упорная, Кристина, и даже немного упоротая. Так что Дамиан не устоит, согласиться на интервью.

Конечно, всю ночь мне снилась Африка. Хохочущие гиены, огромные львы и загадочный Дамиан верхом на жирафе. При этом он улыбался, а во рту сверкали клыки.

Сны у меня тоже вечно с придурью.

Не все письма одинаково полезны

Дамиан

Мне снилась бурная вечеринка. Одна из тех, которые мы порой закатывали в университете. Я начал отбиваться от слишком назойливой девицы, которая зажала меня в угол и принялась вылизывать лицо и шею. От ужаса проснулся, но прикосновения языка никуда не исчезли.

– Летта! – застонал я, отпихивая нахалку.

Меня и правда облизала женщина. Самка собаки. Наполовину волк наполовину борзая. Видок такой. что даже львы при виде нее крестились и бормотали, мол, да ну нафиг. Мартышки разбегались и верещали так, точно Летта каждый закусывала ими.

Кое-как отпихнув Летту, я приподнялся на локтях. Перед глазами стихали остатки вечеринки. Да уж, было б о чем скучать!

В отличие от подруги, Рик и Бат наблюдали за мной с пола. Сидели двумя копилками, только хвосты бешено лупили по полу. Могу поспорить, скоро в том месте может образоваться вмятина. Эти двое из хилых заморышей, которых приметил в приюте, выросли в громадин мне по пояс. Не знаю кто там топтался в их генеалогическом древе, но явно не болонка.

– Семь утра. – я глянул на часы. – Издеваетесь?

Обормоты молча бросились обниматься. В итоге я оказался под кучей собачьих тел, мне досталось по лицу хвостом и кто-то наступил мне… на то самое.

– М-м-мать!

От рыка собаки мигом спрыгнули на пол и все трое изобразили вселенскую преданность. Я только вздохнул и откинулся обратно на подушки. Сегодня вставать так рано было бессмысленно: никаких срочных дел или проверок. Волонтеры и сотрудники не прибегали с криками, что все пропало. Звонки не разрывали телефон, а финансовые дела даже пытались подмигивать и сообщать, что все не так уж и плохо с деньгами.

По крайней мере у нас есть спонсоры и пожертвования.

– Открывать “Дарнелл” для посетителей не буду. – сообщил собакам. – Даже если будут миллиарды сулить. Должно же быть место, где вы, господа звери, не будете под прицелом человеческих глаз.

Сквозь плотные шторы пытались пробиться утренние лучи солнца. Я покосился на подушку, но нет, раз уж проснулся, то надо вставать. В конце концов, дела найдутся всегда. Заодно проверю, подготовили ли фрукты для обезьян на завтрак. При нашей “берлоге”, как мы называли скопление трех домов, поселились три мартышки. Ну как поселились… изначально планировалось подлечить их от паразитов и выпустить обратно. Но они решили по-другому, после чего я понял: лечить обезьян лучше на месте. Особо тяжелых доставлять в наш госпиталь, но после выздоровления выпускать и не привязывать к себе. У нас заповедник, а не сборище домашних питомцев.

За окном птицы и животные вовсю приветствовали утро. Первое время я просыпался с восходом солнца и уже не мог уснуть, настолько шумно казалось вокруг. И при этом невероятно прекрасно.

Урчание и трели, визги и треск – все это сливалось в музыку Африки. Которую я не собирался предавать.

– Встаем. – сообщил собакам, чем вызвал новую волну ликования.

Оно и понятно. Раз хозяин встал, то сейчас будет завтрак, где можно выпросить кусочки. А затем пробежка, где можно поноситься по влажной от росы траве, а то и поваляться в ней.

В доме стояла тишина. Почти. Выйдя из спальни я прислушался. Ага, с первого этажа доносились звуки, кто-то смотрел телевизор и подпевал. Подпевал, кстати, ужасно. Точно слон сморкался.

– Вы тоже его облизали? – спросил шепотом у собак и начал осторожно спускаться.

“Высокое начальство” в лице меня и двух моих помощников захватило этот дом. Заодно устроив в нем госпиталь, администрацию, зал совещаний, тренажерный зал и записывающую студию. Остальные два дома занимали сотрудники и волонтеры.

Деревянные массивные ступени лестницы не скрипели, пока я спускался на первый этаж. Шаг… другой… и я оказался на просторной кухне, где часто устраивались совместные завтраки.

Но сейчас тут находился лишь Шон – моя правая рука, тот, с кем я приехал сюда в первый раз. И тот, который взял на себя полностью раскрутку заповедника в Интернете.

– Судя по воплям, тебя разбудила очаровательная рыжулька?

Я покосился на Летту с ее медным окрасом и бешено машущим хвостом.

– В общем и целом да.

Шон хмыкнул и добавил на сковородку пару яиц.

– Она и ко мне вылазку сделала. Но я не спал, так что – облом. Что по планам?

Я заглянул в холодильник. Так, надо или ехать самому или посылать кого-то в Мванзу. Продукты таяли с такой быстротой, точно львы и гиены по ночам пробирались в холодильник и жрали в три горла.

– Это вся ветчина?

– В морозилке нет. – откликнулся Шон.

– Мать моя женщина! Не успели встать и уже лопать. Одним словом – мужики.

Я обернулся на сильный веселый голос. Марита с ее многочисленными косичками буквально ворвалась на кухню. Она все так делала: быстро, с позитивом, с огоньком. В любимых брюках защитного цвета и с кучей карманов, в черной майке и курткой наперевес, она тут же сунула нос в сковородку и отругала Шона.

– Ты в курсе, что есть такая вещь, как овощи? Эй, хлеб и мясо это не все, что можно есть.

– Женщина, ты полна предрассудков. – тут же прорычал Шон. – То мы жрем как не в себя, потому что мужчины, то фрукты и овощи не уважаем по той же причине!

– Молчи! – наставила на него палец Марита. – Молчи и продолжай хлестать кофе, как ты делал ночью. Дам, он не лжился спать.

– Подглядывала? – заржал Шон.– А что на это Робби сказал?

Робби – муж Мариты и наш мастер на все руки – выглядел добродушным гигантом, обожал жену и трех детей. Все они жили на территории “Дарнелла”. Робби с утра отвозил детей в школу, а затем возвращался и занимался нашим водопроводом, канализациями, машинами и все, что должно было работать.

– Да за тобой и подглядывать не надо. – отмахнулась Марита. – Кашляешь, куришь, сопишь, чешешься. И все это ночь напролет.

Ее смуглое яркое лицо выдало ехидную улыбку. После чего Марита принялась так яростно резать овощи для салата, что я не рискнул к ней приблизиться. Тем более нож она выбрала самый что ни на есть угрожающий, похожий на тесак.

– Я просмотрела почту. – это Марита уже обратила внимание на меня. – Ты же сказал подписчикам, что волонтеры нам не требуются пока что?

– Сообщил. – кивнул я. – Везде сообщил. А что, просятся?

– Охохохо. – лишь вздохнула Марита. – Ладно, я настроила автоматический ответ, а там посмотрим. Там еще письмецо одно. Я тебе на почту перекинула. Только прочти до завтрака.

– А то что?

– Ну меня чуть не вывернуло от обилия сахарной ванили.

– Заинтриговала. – сообщил я, вытаскивая телефон.

От Мариты и правда пришло письмо. Обычно она пересылала мне наиболее интересные или которые, по ее мнению, могли заинтересовать. Остальное сортировала сама.

Едва взглянув на адрес, ощутил острую потребность выпить бутылку чего-нибудь крепкого. Это при том, что алкоголь употреблял два раза в год: на день рождение и на Рождество. Мои звери не выносят запаха виски, вина и так далее.

То, что Клэр упорная и упрямая я понял давно. Если вначале меня это восхищало: я люблю целеустремленных женщин, то затем стало откровенно раздражать. Она признавала лишь свое мнение, в спорах не слушала никого, к тому же не признавала ошибок, даже если на них указывало все.

Сейчас я склонялся к тому, что ее упорное желание вернуть меня основано на уязвленном самолюбии. Еще бы! Ее – отличницу, красавицу, леди – бросил какой-то там Дамиан Вольф. Предпочел ей – красоты Африки и животных.

Потому уже четыре года она упорно напоминала о себе. То просто письмо с предложением пожертвовать заповеднику крупную сумму. Я не был против, но вот встречаться отказывался. А такая просьба была в каждом письме. В итоге, Клэр, по-видимому, решила, что я ее денег недостоин.

И так четыре года. То якобы случайные фразы, что она будет неподалеку от заповедника, вот же совпадение! То присланное мне фото неглиже, а затем сообщение, что ой ошиблась, это не тебе. Ну да, ну да, ах, какая неосторожность. То попытки воздействовать на меня с помощью моих же родителей. А те в ней души не чаяли и едва ли не дочкой называли.

– Ого! Что-то новенькое.

На мое восклицание отвлеклись Марита и Шон, хотя до этого спорили о чем-то о своем.

– Что? Ты внезапно стал папой четверняшек?

У Шона с чувством юмора порой так себе.

– Наша упорное высочество решила стать журналистом. – сообщил я. – Причем не каким-то, а журнала “Экожизнь”. Как вам?

– Это те, которые обвиняли нас в приручении диких зверей? – уточнил Шон, дождался моего кивка и с чувством произнес:

– Пусть идут в глубокую задницу!

– Клэр сообщает, что она хочет приехать и посмотреть как мы тут живем. И напишет огромную роскошную статью.

Я отвлекся от письма и задумчиво проговорил:

– Чисто из интереса: кто ей дал такое задание, если она только устроилась в журнал?

– Папины деньги творят чудеса?

– Возможно. А еще упрямство. Думаю, главный редактор или кто там у них радостно перекрестился, выдав ей желаемое.

– Что отвечать будешь? – поинтересовался Шон.

Я молча отобрал у него свою кружку с кофе. Хотя желание поспать пропало окончательно. Клэр я видеть не желал. Да, она была первой любовью, первой девушкой, невестой, в конце концов. Но все проходит. Моя любовь к ней исчезла давно, как и хорошее отношение. В чем она, отчасти, виновата сама.

Не надо постоянно напоминать о себе тому, кому плевать.

– Отвечу вежливо. – проговорил отстраненно.

Даже завтрак получился безвкусным, хотя Шон, по обыкновению, всыпал туда кучу перца. Вот у кого любовь к остренькому. Если его очередь готовить, то еда точно будет жечь дважды: на входе и на выходе.

Кофе тоже потеряло вкус. Долбаная бывшая ухитрилась на расстоянии испортить завтрак. Я бы назвал ведьмой, но это комплимент. Потому мои мысленные эпитеты оказались менее цензурными, зато от души.

– Ладно, ты куда сейчас?

Я запихнул посуду в мойку. Негласный уговор: тот, кто готовит – не убирает. Потому мы с Маритой вытерли со стола, закинули остатки еды в холодильник. Будет чем перекусить днем. Обед готовил тот, кто оказывался самым свободным. Но сегодня начало недели, скорее всего, придется хватать сэндвичи на ходу.

– Проедусь, посмотрю как прайд и гиены, потом с волонтерами прокатимся по основной территории. Шон, что с видео?

– Сними сегодня парочку. – откликнулся приятель. – Завтра с тобой прокатимся с камерой. Сегодня я на обработке и на рекламе.

– Долбаные счета! – простонала Марита, кроме писем, заведующая еще и бухгалтерией. – Дам, нам надо еще спонсоров. Иначе придется пускать посетителей, чтобы пополнить счет в банке.

– Ни за что. – откликнулся я. – Найдем спонсоров, Марита, сейчас многие помогают защите природы. Прорвемся. Рация со мной, собак не закармливать. Шон, твоя очередь пробежки с ними.

– Волонтеров куда пока пристроить?