Текст книги "Если солнце восходит с востока...(СИ)"

Автор книги: Екатерина Савчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

А Гермиона последовала бы за ним, если это было бы необходимо? Конечно.

В общем, с момента, когда юноша покинул гриффиндорку и Меропу, оставив их на попечение Фламелей, прошла неделя. Именно столько потребовалось бы среднестатистическому пароходу, дабы благополучно довести свой ценный груз с волшебником и магическим саквояжем из Франции в Америку. Каждый день Гермиона просыпалась с щемящим чувством волнения в груди. И её воротило от этого чувства. Было такое ощущение, что все конечности девушки были привязаны к невидимым ниточкам, и какой-то злой кукловод руководил каждым её движением.

Она была подавлена. Она боялась. Она чувствовала опасность.

День, когда Гермиона услышала тихие шаги этой самой опасности, начался довольно необычно.

Немудренный шрифт на спиритической доске искажался в свете свечей, отчего буквы и цифры плясали у волшебницы перед глазами. Они были перепутанными и неотчётливыми. Когда Меропа пихнула Гермионе в руку дощечку с прорезанной на ней звёздочкой, та вздрогнула. Не то чтобы шатенка нервничала. Она скорее находила всю ситуацию абсурдной. Ведь какой смысл гадать на спиритической доске, когда можно занять себя чем-то более полезным?

Поэтому волшебница, сидя на белом ковре, молча передала дощечку Пернелле. Меропа покачала головой, источая презрение. Миссис Фламель отложила дощечку.

– Это же просто игра, Гермиона.

Она улыбнулась, зубы её в полумраке казались ещё белее.

– Мне не о чём спросить её, – сказала волшебница, пожав плечами.

“И мы все слишком взрослые для этой игры”.

Но этого Гермиона не сказала.

– Спроси, понравишься ли ты когда-нибудь Ньюту так же, как он нравится тебе.

Меропа говорила невинным тонном, что заставило невидимых кошек беспощадно полосовать душу Гермионы. Беременная мать Тёмного лорда – вещь воистину ужасная.

– А я могу спросить доску насчёт новых цветочных семян? – сощурив глаза, поинтересовалась Пернелла. – Это же нечто вроде маггловского, неживого Санта-Клауса?

– Вообще-то, поскольку это моя доска, я играю первой.

Меропа положила пальцы на дощечку со звёздочкой. Гермиона и Пернелла, переглянувшись, нехотя последовали её примеру.

– Помните, не надо толкать, – велела наследница Слизерина, и гриффиндорка мысленно усмехнулась. На сколько ей было известно, Тёмный лорд ненавидел предсказания и пророчества. А вот матушка его наоборот – обожала до лихорадочного блеска в глазах.

Какая ирония.

– Как я умру?

Гермиона, замерев, начала наблюдать за доской. Но ничего не случилось.

А потом что-то произошло.

Шатенка и блондинка переглянулись, когда кусочек дерева сдвинулся под их руками. Он описал по доске круг и проплыл мимо А, через Д и остановился на М.

– Мучительно…

Голос Меропы был полон энтузиазма, а деревяшка тем временем зигзагом поползла по доске.

Г.

Путешественница во времени не сводила глаз, когда деревяшка рывком вернулась к началу алфавита.

К букве А.

Девушки ждали, когда она укажет на следующую букву, но она не двигалась. Спустя три минуты Пернелла и Меропа убрали с неё руки. Гермиона чувствовала, как они наблюдают за ней. Волшебница встала, дрожа и чувствуя тошноту.

– С меня хватит, – громко провозгласила Гермиона, забравшись под одеяло. Неприязнь к уроку Прорицания ещё с третьего курса наконец-то дала о себе знать.

– Но доска хочет, чтобы ты о чём-нибудь спросила, – негромко провозгласила Меропа.

– Если под “она” ты имеешь в виду себя, то я уверена, так и есть.

– Я её не подталкивала, – сказала та с широко распахнутыми глазами. – Честное сло…

Не договорив, Меропа резко ухватилась за живот и закричала. Гермиона и Пернелла отреагировали моментально.

– Надо вызвать целителей, – взволнованно проговорила Гермиона, помогая Пернелле уложить роженицу на диван.

– Мерлин! – вскрикнула миссис Фламель, – Ты же говорила, что до родов ещё целая неделя! Что не так с малышом!

– Всё будет хорошо, – дрожащим голосом заверила волшебница сразу двух девушек. – Ей нельзя трансгрессировать. Пернелла, вызови целителей.

– А кто будет с Меропой?

– Думаю, что я, – бросила шатенка, – Конечно, я не целитель, но что делать догадываюсь.

Пернелла кивнув, пулей вылетела из комнаты, а гриффиндорка осторожно села возле Меропы, взяв ту за руку.

– Так, дыши… спокойно… целители прибудут вовремя… – прошептала волшебница, аккуратно ощупывая ее живот. Она помогла Меропе раздеться и прикрыть тело тонкой простыней. Сейчас гриффиндорка, аккуратно положив руку на низ ее живота, пыталась хоть немного успокоить ее. Они вместе считали время до схваток, пока Гермиона сжимала руку девушки.

– Снова… – выпалила Меропа и, больно вцепившись в руку гриффиндорки, закричала.

– Дыши и не думай ни о чем…скоро прибудут целители! – шикнула на нее Гермиона, но тут же пожалела о своем тоне.

– Господи, у нее уже отошли воды! – воскликнула Пернелла, вбегая в комнату.

– У нее схватки…ты..знаешь что нужно делать? – спросила девушка, глядя на Пернеллу и пытаясь подняться.

– Останься, Гемиона! Мне легче с тобой! – чуть ли не с отчаянием вскрикнула миссис Риддл, вновь почувствовав страшную боль, – не уходи, прошу тебя…

– Хорошо-хорошо – пролепетала гриффиндорка, оборачиваясь к Пернелле, которая аккуратно раздвинула ноги Меропы серьезно глядя на нее:

– Если целители не поспеют нам нужно принять этого ребенка.

– Господи, Пернелла, я не знаю как это…

– Главное – чтобы все прошло нормально..и чтобы эти ранние роды не отразились на малыше! – прошептала та, не обращая внимания на слова Гермионы.

Шатенка вновь села у головы Меропы и, положив руку на ее голову, а вторую – на живот, стала шептать слова успокоения. Она говорила о том, насколько будет счастлив малыш, появиться на свет…

Секунды тянулись так медленно, что слова Пернеллы повергли гриффиндорку в ужас:

– Давай, девочка, время пришло…Тужься! – и в этот момент волшебница услышала такой громкий и разрывающий крик, что ей показалось, что он доносится не из этой комнаты, а прямо из ее собственной груди.

– Уйдите от роженицы! Сейчас же! – Гермиона обернулась и увидела, что в дверях стоят три женщины и двое мужчин. На груди у каждого был знак больницы. Они быстро подбежали к Меропе и стали доставать какие-то склянки и колбочки.

– Тужьтесь при следующей схватке, давайте, миссис Риддл! – крикнула одна из акушерок, но шатенка не слышала, что происходило вокруг.

Она лишь шептала слова утешения и аккуратно гладила Меропу по лицу. При каждом слове акушерки волшебница вздрагивала и лишь сильнее удерживала Меропу.

– Давай, там твой малыш! Еще чуть-чуть, постарайся! – тихо прошептала гриффиндорка на ухо наследнице Слизерина.

И он родился. Весь в крови, орущий, с редким светлым пушком на голове – новорожденный мальчик привел Гермиону в шок. Помощница колдомедика взяла его на руки, пока та залечивала незначительные повреждения и удаляла оставшиеся сгустки из чрева матери. Состояние ребенка быстро проверили каким-то неизвестным заклинанием – кажется, все было хорошо. Гермиона не замечала суеты и хлопот, она зачарованно смотрела на малыша – это было чудо. Живое доказательство существования человечества на Земле.

– Ты умничка, Меропа, – мягко проговорила гриффиндорка, переводя взгляд на женщину.

Ответа не последовало. Меропа неподвижно лежала на простынях, глядя невидящим взглядом на малыша. На её губах появилась покорная улыбка, а губы ели слышно прошептали:

– Удачи тебе, Том… Гонт, – рука наследницы Слизерина обессилено опустились на простыни, перед тем, как закрыть глаза навсегда. Меропа ушла, сдержав своё слово…

А звёзды тем временем падали, срываясь вниз, словно утопленники. Чертили небо золотистыми полосками, сверкая в своем падении еще ярче, чем в покое. Будто хотели, чтобы их запомнили. Эти далёкие маленькие огоньки – не что иное, как души людей. Добрые и прекрасные светят ярко и открыто. Завистливые и мелочные – тускло и мерцают, будто боясь погаснуть. Но ведь и они светят, значит, есть и в них добро.

========== Глава 14 ==========

Синее ночное небо возвышалось над Парижем, изредка пропуская из-под тяжёлых облаков яркий свет звёзд. Перед колыбелью, в которой тихо посапывал младенец, сидела девушка. В её карих глазах белыми пятнышками отражались ночные светила. Промозглый зимний ветер обволакивал тело Гермионы, она отпила из чашки, что стояла на небольшой тумбочке рядом.

– Расслабься, милая – всё в порядке, это просто твои дурные сны, – мягко прошептала Пернелла, сев на диван подле гриффиндорки. – Они несут за собой только негативную энергию и твои страхи.

Гриффиндорка аккуратно поправила одеяло спящего Тома, а затем неуверенно взглянула на миссис Фламель.

– Вы уверенны?

Пернелла тяжело вздохнула и накрыла её руку своей.

– Этот мальчик не станет тёмным волшебником. Он не будет убивать людей ради забавы, как это было в вашем мире, – тихо заметила женщина.

Гермиона машинально убрала со лба кудрявую прядь. Она не ослышалась?

– Простите?

– В прошлом для вас варианте мира этот мальчик натворил много бед. Поэтому его и считали самым тёмным волшебников всех времён, – пояснила Пернелла, настойчиво ловя взгляд гриффиндорки.

Волшебница похолодела.

Как она могла узнать? Кто ещё знает? В курсе ли Николас?

– Откуда вы?…

– Не важно, милая, – почти с материнской заботой сказала Пернелла и утёрла платком уголки глаз. – Он не станет злым, я это вижу.

Гермиона осторожно взглянула на женщину. Глаза и черты лица Пернеллы выражали полнейшую противоположность ее образа. От неё веяло чем-то древним, не от мира сего. Все ее слова казались чем-то сакральным и тайным.

Гриффиндорка прикрыла глаза и обернулась к окну. Далекий Париж с яркими фонарями искрился на фоне темного неба. Париж – прекрасный город. Немного сказочный, слегка таинственный и неизменно радующий душу. А ещё в Париже прекрасное ночное небо.

Все путники, уезжающие из этого величественного города, так желают даже в самый солнечный день иметь где-то у себя кусочек таинственного и манящего тёмного парижского неба.

– Пойдёмте, – тихо прошептала Пернелла, беря за руку слегка осунувшуюся Гермиону.

Волшебницы тихонько вышли из комнаты и, плотно закрыв за собой дверь, направились в гостиную. Но не успели девушки устроиться на диванах, как в комнату вбежал взъерошенный Николас. Гермиона мгновенно оценила картину: лохматые волосы, озабоченный вид и тёмные круги под глазами великого алхимика говорили о том, что случилось то, чего он не ожидал… Что-то плохое?

– Николас, – заботливые руки Пернеллы обняли мужа. – Что стряслось?

– Грин-де-Вальд! Он задумал провокацию в Америке.

Руки алхимика тряслись, когда он брал в руки стакан, учтиво наколдованный Гермионой.

– Провокацию?

– Да. Он хочет столкнуть магглов и волшебников сегодня. А потом свергнуть главу МАКУСА, – пояснил Николас, отпивая глоток воды. – Всё США пылает огнём благодаря сторонникам Грин-де-Вальда. Скоро начнётся война.

Что-то кольнуло в груди Гермионы, стало трудно дышать.

– Ньют? – больно… как же больно…

– Мистер Скамандер находится в самом эпицентре боевых действий. Я предупреждал его, что ехать сейчас в Америку небезопасно, но он меня не слушал.

Ньют упрям и пойдёт на всё ради спасения даже самого опасного магического зверя. Но кто знает, чем его упрямство обернётся в этот раз? Не дай Мерлин, Грин-де–Вальд решит истребить всех людей, находящихся в Америке.

– И что мы будем делать?

Прошлая жизнь… Гарри никогда не сдавался. И Гермионе не время раскисать. На войне, как на войне.

– С Ньютом ничего не поделаешь, – грустно вздохнула Пернелла. – Он должен был спасти и вернуть птицу-гром на Родину. Но вот только кто спасёт юношу от его настырности?

Фламель решительно поднялся с дивана.

– Вот, что мы сделаем. Гермиона, Пернелла, оставайтесь в Париже. Здесь вас никто не тронет. Я же поеду в Америку, выручать мистера Скамандера.

– Но месье Фламель, – Гермиона вскочила следом за ним. – Это очень опасно! Вся Америка полыхает. Вы не знаете, куда трансгресировать, а тем более где искать Ньюта.

– В Нью-Йорке, это очевидно, – кратко усмехнулся Николас. – Я не настаиваю, Гермиона. Вы можете отправиться со мной в Америку и попробовать спасти мистера Скамандера.

– А как же Том? – не унималась гриффиндорка.

Пернелла успокаивающе сжала плечи Гермионы.

– Я могу позаботиться о мальчике столько сколько необходимо, – она внимательно взглянула в глаза девушки. – Вы любите его, мисс Грейнджер. Нет, это нисколько не осуждение ваших чувств! Это искреннее желание помочь вам наконец обрести своё счастье. Я желаю вам только добра. И я верю в вас обоих.

Это трогало до глубины души. Но видит Моргана, Гермиона не ожидала этого от четы алхимиков. Девушка никак не думала, что Фламели будут готовы помочь человеку, который стал для волшебницы нечто большим, чем просто другом…

Но когда именно она и Ньют переступили черту дружбы? Возможно, когда гриффиндорка начала поправляться после травмы при перемещении во времени… Или, когда Ньют уснул вместе с ней, пытаясь огородить от ночных кошмаров?

Сейчас это не имеет значения. Случайность это, или чей-то умысел – неважно.

– Я с вами, месье Фламель.

Николас посмотрел на Гермиону долгим, понимающим взглядом. Затем обнял жену, что-то сказав ей на ухо, в ответ на что та наградила его теплой, знающей улыбкой.

Гриффиндорка же трансфигурировала свою сорочку в чёрные брюки и тёплый свитер, накинула сверху плащ, и поспешно вышла из дома следом за Фламелем.

***

Раздобыть международный ключ не составило большого труда, как и сама трансгрессия в Америку.

Мир закружился красочным калейдоскопом вокруг Гермионы. Гриффиндорка на всякий случай зажмурила глаза – вдруг поможет. Перед глазами мелькали сотни разноцветных вспышек. Головокружение, лёгкая тошнота и вязкий страх. Всё это слилось в единое целое, парализовывая сознание Гермионы и порождая в нём новую порцию неуверенности.

Правильно она поступила, отправившись в Америку с мистером Фламелем? Или она должна была остаться в их парижских апартаментах? Что будет, если она погибнет? Что будет с Томом?

Бесчисленное количество вопросов в голове девушки прервало, довольно, резкое столкновение её ног с землёй. Правда, в этот раз при межконтинентальной трансгрессии Гермиона не свалилась на землю кубарем, а уверенно встала на ноги. Осмотревшись, она нашла глазами Николаса. Алхимик ободряюще кивнул ей, и волшебники двинулись вперёд.

Улицы Нью-Йорка были на удивление пустыми. Разрушенные дома, прорванные водопроводы, протараненный асфальт. Чёрные, серые клубы дыма струились по земле, будто пытаясь скрыть то безобразие, которое здесь творится. Город выглядел так, будто все люди разом решили уехать из него, оставив все пожитки на растерзание времени. Ни детей, ни заблудших гуляк. Пусто.

Волшебница проглотила комок, образовавшийся в горле, и крепче сжала палочку. Что-что, а жертвой случайной опасности ей стать не хотелось.

В воздухе пахло зимой и нешуточной паникой. В успех операции Гермиона не верила. Девушка ловила себя на мысли, что они все зря затеяли эту вылазку. Может, Николас ошибся и никакого Грин-де-Вальда и его приспешников в Америке нет?

– Прячьтесь, – скомандовал мистер Фламель, дёрнув Гермиону на себя. Волшебники, чудом увернувшись от сильнейшего взрыва, укрылись за почти разваленной стеной.

Николас осторожно выглянул из-за стены, оценивая обстановку.

– Их пока четверо, – тихо объявил алхимик стоявшей подле него Гермионе. – Один прячется в ближайших развалинах, остальные три укрылись за колеей. Действуем быстро, без жалости. У нас нет права на надежду.

– Надежда есть всегда, – автоматически возразила Гермиона.

Николас усмехнулся:

– Не сейчас, милая мисс Грейнджер.

Мужчина выскочил из укрытия, вскинув палочку:

– Остолбеней! – один из приспешников Грин-де-Вальда упал на землю обездвиженный.

Дальше началась страшная неразбериха: в сумерках Гермиона не могла понять, где именно находится враг.

Страх, отчаяние и слабость навалились на Гермиону разом. И как её ещё не убили?

Не отдавая себе отчёта в том, что она делает, Гермиона носилась по улице, защищаясь от летящих в неё заклятий. Вокруг мелькали лица, силуэты. Двое выскочили из-под развалин. Гермиона вовремя успела спрятать голову – от серой стены отскочили красные вспышки.

– Петрификус Тоталус! – быстро встав, закричала Гермиона.

Громила, стоявший ближе всего к девушке, среагировать не успел и, обездвиженный, рухнул на пол.

Умница, Гермиона. Неожиданность – большое преимущество.

Девушка перевела дыхание и осмотрела поле боя, ища взглядом Николаса. Тот стоял на другой стороне улицы и совершенно без эмоций чистил свою красную мантию от пыли. Гермиона облегчённо улыбнулась и направилась к алхимику.

– Мы сделали это! – объявила она, поравнявшись с волшебником. Мужчина успевает только улыбнуться, как в его тело врезается серебристо-белая вспышка…

Комментарий к Глава 14

Дорогие читатели! У меня для вас скопилось очень много интересностей.

Во первых: Огромное спасибо, что вы всё ещё со мной. Я безумно благодарна каждому лайку и каждому комментарию к своей работе. Спасибо вам, за то, что вы есть!

Во вторых: Извините за столь долгое отсутствие глав. Я просто физически не могла себя заставить сесть за стол и написать хотя бы пару строк. Хотя понимала, что проявляю большое неуважение к вам. Да и ещё подготовка к экзаменам сказалась на моём ужасном настроении.

В третьих: Надеюсь вас не смутит такое резкое развитие событий. Дело в том, что до конца этой истории осталось всего лишь чуть-чуть. И я хочу уже поскорее перейти на финишную прямую. А ещё я всерьёз подумываю о написании небольшого драббла по этой работе, в котором я постараюсь выразить своё отношение к этой истории. Сейчас меня держат рамки сюжетной линии, а после эпилога они растворятся. В продолжении постараюсь подарить как можно больше сказки своим читателям.

В четвёртых: Запоздало, но всё равно поздравляю свою бету с днём рождения! Милая, я искренне желаю тебе творческого роста и побольше хороших людей в твоей жизни. Ты этого заслуживаешь. Безмерно тобою дорожу.

В пятых: Представляю вам обновлённую версию моей группы, в которой вы сможете найти всякие плюшки, спойлеры и информацию о выходе новых глав: https://vk.com/willsfic

Это всё, что я хотела вам сказать. Всех люблю, целую.

========== Глава 15 ==========

Волшебник в чёрной мантии упал на сырой асфальт, не успев вернуть себе палочку. Заклятие Гермионы тёмно-синей молнией врезается ему в грудь. Он пытается сделать судорожный глоток воздуха, но не может – заклинание напрочь перекрыло ему доступ к кислороду.

Мёртв.

Она убила! Убила! Убила какого-то незнакомого ей человека! Ничего о нём не знала – и убила!

Гермиона чувствует на щеках слёзы, чувствует, как трясутся у неё плечи, как она вся трясётся, и кладёт голову на руки.

Человек, человек, человек!

Краем глаза волшебница замечает Фламеля и ярко-алую кровь, растекающуюся вокруг него.

Преодолевая боль, которая острым клинком вонзалась в сердце, волшебница отцепила ладони от своего лица. С большим трудом гриффиндорка добралась до обездвиженного тела Фламеля и со стоном села на колени.

Заклинание пришлось на ноги, живот и.. грудь. Бедро у волшебника было раздроблено, виднелись кости. Вместо живота под пропитанной кровью тканью – ошмётки кожи и мышц. Мужчина тихо хрипел, его веки судорожно дёргались, а из длинных порезов толчками вытекала густая кровь.

– Нет, нет, – бормотала Гермиона, пытаясь залечить такую ужасную рану. Смертельную рану. Руки волшебницы были алые от крови, палочка не слушалась, беспомощно скользя в ладонях. Но девушка упорно повторяла заживляющие заклятия. Лишь бы смогла. Лишь бы успела!

Секунды тянулись в минуты, а волшебница всё ещё шептала сложные магические формулы.

А мужчина лежал в луже крови, закрыв глаза и раскинув руки. Вдруг он двинул головой, положил её набок, будто хотел лечь поуютней. Так и лежал он, маленький, затихший и, казалось, ждал – чего же?.. Открыл измученные, усталые глаза, невидяще посмотрел на склонившуюся к нему волшебницу.

– Не уходите, – прошептала она, кладя руку на его холодеющий лоб. – Ну же, вы должны попробовать, должны бороться!

Светлые глаза Николаса скользили по лицу Гермионы, смотрели ласково, словно по-отцовски. Запекшиеся губы приоткрылись, и он хрипло, с присвистом, прошептал:

– Нет.

– Послушайте, это же нечестно! Вы же знаете, я без вас не справлюсь, месье Фламель.

Наверное, вид у неё был такой потерянный и испуганный, что губы алхимика тронула едва заметная улыбка. Мужчина взял ладонь волшебницы в свою. Гермиона почувствовала как что-то упало ей в руку. Развернув ладонь, девушка обнаружила в ней красно-коричневый камешек.

– Это философский камень, – озвучил догадку волшебницы мужчина. – Я и моя супруга потратили много лет на его создание. Теперь камень твой. Сохрани его… Ну, что ты плачешь?

– Вы сейчас умрёте, – совсем уж неслышно сказала девушка, опуская голову на чужую грудь и уже не давя рвущиеся из груди рыдания.

Алхимик ещё раз по-отечески тепло посмотрел на Гермиону.

– Будь счастлива, Гермиона Грейнджер – путешественница во времени…

Фламель закрыл глаза. Навсегда. А девушка не верила. Будто волшебник не умер, а просто уснул. Но почему же так больно?

“Вставай, Грейнджер. Надо идти!”

И Гермиона бы пошла. Ну, честное слово, пошла бы. Да только сил совсем не было, а внутри колотилась одна единственная мысль, острыми гвоздями прибивая её к земле.

Мёртв.

Мёртв.

Мёртв.

Где-то рядом тихо шелестели деревья, роняя белые клубки белого пушистого снега на грудь мёртвого волшебника. Будто природа хотела скрыть всё это безобразие.

Мама Гермионы когда-то говорила ей, что со смертью каждого знакомого человека сердце раскалывается на маленькие осколки. Кусочек за кусочком. А когда разбиваются все частички, человек умирает и сам.

Гриффиндорка всё отдаст. Все кусочки.

Прошлое не вернуть, мёртвых не воскресить. Поднимая свою волшебную палочку с земли, Гермиона поднимала на ноги свою судьбу.

Где-то впереди слышны громкие раскаты грома. Задрожала земля. Громадные уличные лампы замигали. И наконец взору Гермионы предстала огромная чернильно-чёрная масса. Она с сумасшедшей скоростью летела по воздуху, сметая всё на своём пути.

С молниеносной скоростью Гермиона аппарировала на конец улицы и скрылась в узком переулке. На какое-то время с улицы не доносилось ни звука.

Тихо. Подозрительно тихо.

Аккуратно высунув голову из-за шершавой стены, девушка внимательно осмотрела улицу. Лишь густая завеса тумана ровным слоем стелилась по земле. Никакой чёрной массы не было.

Неужели Гермионе почудилось?

Выйдя на дорогу, волшебница крадучись побежала по улице. Она передвигалась перебежками. Пробежала несколько метров, спряталась за стену, отдёрнула голову, переложила палочку в другую руку, сощурилась, пытаясь разглядеть что-то в бесконечном едком тумане.

– Кридденс! – послышался где-то рядом знакомый до боли голос.

Гермиона вздрогнула. Неужели это он?

Приближаясь к источнику голоса, людей, бегущих на встречу, становилось все больше. Они бежали и падали, падали и бежали. Над головой девушки просвистело заклинание. Оно белой молнией отлетело от стены и ударило в грудь какого-то мужчины. Раздался звериный крик, и, кажется, он начал оседать на землю, но Гермиона уже не видела этого.

Она упёрто шла вперёд на такой знакомый, такой родной голос.

– Кридденс, не надо. Опомнись! – как-то жалобно, отчаянно.

Вдруг раздался взрыв: Гермиона куда-то отлетела, завалилась на кирпич и тут же почувствовала адскую боль в плече. Отчего-то всё вокруг осветилось рваным, пляшущим огнём.

Гриффиндорка обернулась.

Совсем не далеко стоял Ньют. Прямо перед ним вилась чёрная масса, в которой отчётливо проглядывался человеческий силуэт. Магозоолог поднял перед собой руки в успокаивающем жесте, будто хотел предупредить чёрное нечто об опасности. Недалеко от юноши авроры в длинных мантиях сдерживали натиск приспешников Грин-де-Вальда.

Гриффиндорка сделала шаг и прилипла спиной к стене, повернув голову вправо. И посмотрела на Ньюта, на чёрную массу, на умирающих храброй смертью авроров. Где-то слева от магозоолога мелькнула зловещая тень. Из крохотного переулка вышел мужчина в строгом костюме. С сумасшедшей улыбкой, которой бы позавидовала сама Беллатриса, он направил палочку на спину юноши. Ньют и авроры ничего не видели – зато видела Гермиона.

Он же убьёт их! И авроров, и Скамандера! Всех их убьёт!

Ну уж нет. Не бывать этому, не бывать. Гриффиндорка покрепче сжала палочку, так, чтобы не выскользнула. Перестала дышать. Как она его остановит – даже Мерлин и Моргана не знает, но она это сделает!

А затем время будто остановилось для Гермионы… Яркий зелёный луч с подозрительной медлительностью вылетел из палочки врага, летя прямо в спину Скамандера. Всё было в точности, как во время Битвы за Хогвартс. Правда сейчас под смертельное проклятье попадёт не Гермиона, а Ньют…

Но как, что сделать, чтобы этого не случилось?! Мерлин, почему Гермиона ничего не знает?!

Потому что она надеялась, что всё будет хорошо. Что после стольких смертей. После крови. После покалеченной психики, после искалеченного тела. После того, как в той Битве за Хогвартс она оставила всех, кого любит. Отчего-то Гермиона Грейнджер, лежа в тёмной комнате с Ньютом Скамандером, подумала, что всё позади, что может быть она заслужила покой после столь долгих страданий. И вот теперь…

Гермиона Грейнджер – дура, и всегда ею была.

И сейчас будет поздно что-либо делать!

Мгновенный шаг вперёд, хлопок аппарации и, Гермиона разбрасывает руки в стороны, поглощая своим телом смертельное заклятье, предназначенное для Скамандера.

Всё превратилось в гомон и шум. Мужчину в костюме связали авроры, чёрная масса растворилась в воздухе, будто её и не было. Кто-то бежал, кого-то ловили… А Гермиона неподвижно лежала на чьих-то коленях, смотря невидящим взглядом в обеспокоенные зелёные глаза, обладатель которых беспомощно трясёт её уже похолодевшее тело…

========== Глава 16 ==========

Её веки затрепетали, когда она наконец-то осознала произошедшее. Гермиона аккуратно перевернулась на бок, но глаза открыть не решилась. Голова волшебницы будто вспыхнула, поднимая из её омута памяти самые свежие воспоминания.

Человек в костюме… Зелёный свет… Ньют

Гермиона резко распахнула глаза и тут же закрыла, зажмурившись от яркого солнечного света, который будто разъедал её изнутри. И тут девушка поняла, что света быть не должно, как и мыслей, которые словно длинная паутина тянутся через нервные окончания её головы. Так же не должно быть дыхания, чувств, ощущений.

Но почему девушка жмурится от света? Почему дышит? Почему ощущает под собой мягкую траву?

Страх огромной волной прошёл через сознание Гермионы. Голова закружилась. Что, Мерлин, опять случилось? Какую игру с ней затеяло подсознание?

Волшебница снова открыла глаза, и её грудь защемило от воспоминаний…

Старые вековые деревья тянулись в даль, обрамляя небольшую полянку, на которой сидела Гермиона. Утренний туман медленно стелился по траве, открывая взору волшебницы маленькие белые цветы, чем-то смахивающие на звёзды, которые каждый вечер зажигаются на небосводе. Слева – потрёпанная временем хижина Хагрида. Справа – гремучая ива, которая нервно сбрасывала со своих ветвей пожелтевшие листья. А впереди, совсем близко, возвышался Хогвартс. Такой красивый. Такой настоящий…

Но как? Ведь вся магическая школа была разрушена Пожирателями…

Гермиона медленно встала, уронив с коленей учебник в красной обложке. Вроде бы это была “История Хогварста”.

Голова постепенно перестала болеть, состояние улучшилось. Волшебница осмотрела себя на наличие травм и застыла в замешательстве, обнаружив, что одета в свою старую гриффиндорсую форму.

– Я знал, что мы ещё встретимся, Гермиона.

Гермиона закричала, когда услышала этот голос. Она молниеносно развернулась на каблуках и застыла. Глаза девушки прищурились с недоверием. Её рот слегка открылся, но она не могла сказать ни слова.

– Не рада меня видеть? – засмеялся Гарри Поттер, весело сверкая глазами из под круглых очков.

Гермиона вдруг замерла, как вкопанная. Испугалась. Почему-то ужасно испугалась, что всё это ей просто чудится. Что это просто игра её воображения и не более.

– Гарри…

Юноша ласково улыбнулся ей, и волшебница вдруг рванулась с места, споткнулась о лежащий на земле камень, со всей силы подалась вперёд, упёрлась локтями.

И взлетела, оказавшись в кольце родных рук.

Это было не возможно! Гриффиндорка видела Гарри своими глазами, ощущала его руки. Как будто он действительно здесь. Как будто он никогда не умирал…

Опустившись на землю, Гермиона внимательно взглянула на парня. Гарри всё ещё улыбался ей. Но он мёртв! Это значит что…

– Я мертва?…

– Да, – кивнул волшебник. – В тебя, действительно, попало смертельное проклятье.

– Но почему я здесь? Почему я такая… живая?

Гарри склонил голову на бок:

– Милая Гермиона, сейчас твоя душа на полпути к миру мертвых. Ты можешь сама решить, хочешь ли ты вернуться в мир живых, или остаться здесь.

– То есть “остаться здесь”? —

нахмурилась волшебница. – Что это значит?

– Время предлагает тебе выбор, – невозмутимо сказал юноша, крепко беря Гермиону за руку. – Ты ведь хотела вернуться в своё время, увидеть меня, Джинни, Полумну, Рона, своих родителей, которым ты никогда не стирала память? Помнишь, как ты хотела жить в мире, в котором никогда не было магических войн? Так вот он. Прямо перед тобой! Ты можешь прямо сейчас начать жить той жизнью, о которой мечтала всегда. Хочешь? Или можешь вернуться к Ньюту Скамандеру и воспитать Тома Реддла хорошим и добрым мальчиком. Так что, думай, Гермиона. Прежняя жизнь или безопасное будущее всего волшебного мира? Мечта или долг?

Гермиона беспомощно глядела на свои сжатые пальцы. Волшебница поморщилась от боли, раздирающей её изнутри. Ушибленная, измученная грудная клетка заныла, началась резь ― это она, должно быть, задышала слишком глубоко и часто.

Ей сейчас бы реветь или, по крайней мере, изводиться на свою судьбу, но на волшебницу почему-то вдруг навалилось странное оцепенение. Какое-то сырое, серое, как волны. Седое… В душе ― пусто-пусто, как будто выжгли всё. И тоска только какая-то противная, нудящая, жилы тянущая. И серое небо…

Так, что ты предпочтёшь, Гермиона Грейнджер? Что выберешь? Может хватит с тебя всех ужасов? Может пора смириться со своей никчёмностью и сдаться?

Мерлин, но почему она опять должна выбирать? Пусть это сделает за неё кто-то другой! Пусть она просто постоит в стороне, а потом кивнёт головой и последует туда, куда ей сказали.

Но, где-то на затворках сознания Гермиона осозновала, что выбор – это величайшая честь. Ведь очень многим не приходится выбирать. А иногда кто-то думает, что вправе выбирать за нас. Никто из тех, кто остался там, в ужасающей Битве за Хогвартс не выбирал смерть. Выбор был сделан за них. За Ремуса Люпина, например, выбрал, должно быть, какой-то толстый, заплывший мужчина в чёрной маске Пожирателя смерти. Пойдя по пути Тёмного лорда, этот человек сделал выбор за Нимфадору, Фреда, Колина Криви и десятки других людей просто потому, что кто-то дал ему право на это.