Текст книги "Откуда берутся дети? (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)

– Ты что мне пытаешься доказать?

Света посверлила его взглядом.

– Сегодня приезжают твои родители.

– Я знаю, мама мне звонила, просила встретить.

– И ты собираешься обрадовать их потрясающей новостью?

– Свет, хватит! Ты ведёшь себя, как ребёнок! – Говоров всё-таки разозлился.

– Совсем недавно мы строили планы на будущее, а теперь ты хочешь всё разрушить?

– Планы строил я, насколько помнится, а ты их упрямо откладывала на потом.

– И что? Андрей, мы столько лет работали, столько сделали, столького добились… Хочешь сказать, что тебе не хотелось всего того, что мы сейчас имеем?

– Хотелось. Хотелось, Света. Но ты хочешь совсем другого, вот в чём проблема. Ты хочешь луну с неба достать. Но я не уверен, что ты знаешь, что с ней делать!

Она обиделась на его слова. Нахмурилась и даже отвернулась. Говоров вздохнул.

– Свет, давай поговорим спокойно и серьёзно. Мне нужен развод, понимаешь? Вот такое случилось в моей жизни. Я могу попросить прощения у тебя, но изменить ничего не могу.

Жена поморщилась, а губы скривились в усмешке.

– Давно ты со мной так не разговаривал… по-хорошему. А как понадобилось…

– Да при чём здесь это?

– Она тебе не подходит.

Андрей снял очки, и устало потёр глаза.

– Ты можешь отмахиваться от моих слов сколько угодно, – разозлилась Света. – Но не подходит. Я вчера очень хорошо всё рассмотрела. Тебе действительно нравится такая, как Степнова?

– А я сам могу это решить? Или ты это сделаешь за меня?

– Не язви! Я не просто так это говорю, я за тебя переживаю! Насколько тебя хватит с такой жизнью?

– Свет, дай мне развод, а во всём остальном я разберусь сам.

Жена обиженно поджала губы.

– А как же я? Ты хочешь попробовать, поступить по-своему, решить всё сам, развязать себе руки, а что делать мне?

– А я тебе нужен разве?

– Андрей, ты сам как маленький! Сколько можно обижаться?

– Да не обижаюсь я! – Андрей даже вскочил. – Пойми ты, не обижаюсь. Просто мы с тобой ничем не связаны, кроме работы. У нас как бы общий дом, общие интересы, как бы семья. Всё – как бы! Я не хочу так. Мы даже мечтаем теперь о разных вещах, ты не замечаешь?

– А ты, как понимаю, мечтаешь о выглаженных рубашках и борщах?

Говоров покачал головой.

– Нет. Я мечтаю, чтобы всё это делала для меня любимая женщина. И делала это с радостью. Мне надоело заманивать собственную жену в наш с ней дом пряниками и обещаниями!

Света откатилась на кресле назад и красиво, отрепетированным движением, закинула ногу на ногу.

– А то, что я тебя люблю, это значение какое-нибудь имеет для тебя?

Андрей уставился на неё, не моргая. Потом спросил:

– Много счастья тебе эта любовь принесла?

– А какое право ты имеешь судить о моих чувствах? Ты никогда о них не думал!

Они оба замолчали, отвернулись друг от друга, а Света даже всхлипнула.

Закрыла глаза и мысленно приказала себе успокоиться. Нужно взять себя в руки. В конце концов, она готовила себя именно к такому разговору. Разве ждала от Андрея чего-то другого? Нет. Значит, нужно удержать лицо. Во что бы то ни стало.

До боли вцепилась в подлокотники кресла.

– Ты отдашь мне всё, что я попрошу.

Андрей посмотрел на неё настороженно.

– Что-то мне не нравится твой тон.

– Он и не должен тебе нравиться.

Андрей хмуро глянул исподлобья.

– И что же ты хочешь?

Света вдруг улыбнулась.

– У меня есть знакомая, она всегда говорит, что если хочешь по-настоящему узнать любимого мужчину – разведись с ним. Ты слишком напряжён, Андрюша.

– Я отдам тебе всё, что захочешь, – успокоил он. – В пределах разумного, конечно.

– В пределах?

– Именно. И даже про брачный контракт не вспомню.

– Щедро.

– Света!

Она развела руками, давая понять, что язвить больше не намерена.

Андрей снова сел напротив неё и посмотрел выжидающе.

– Я слушаю.

Света придвинулась к столу.

– Я хочу свободы.

Свободы! Андрей обдумывал слова жены (можно уже сказать "бывшей"?) всю дорогу в аэропорт. Успел кое-что обсудить с Денисом, но к единому мнению они так и не пришли. Андрей не мог сказать, что запросы Светы его особо напугали, он ожидал большего или худшего, если честно. Задуматься заставляло совсем другое – можно ли после всего случившегося в последнее время, после развода, настолько ей доверять. Но вспоминая блеск в её глазах, как-то не верилось, что она из мести может совершить что-то дурное.

Хотя Денис в этом уверен не был. Громким шёпотом пытался Андрею что-то разъяснить, но тем самым лишь думать Говорову мешал.

Ксюшин звонок застал его уже в Шереметьево. Как раз выходил из машины, она позвонила, и всё вдруг вернулось на свои места. Оказалось, что думать нужно не только о предстоящем разводе.

– Хорошо, что ты позвонила. Я Ваньку не смогу сегодня забрать. Ты заберёшь?

– А что случилось? – Она тут же заволновалась. Или до этого уже была взволнованна?

– Родители прилетели, я уже в аэропорту, встречаю их. В садик не успею.

– А-а, родители…

– В голосе благоговейный ужас, – рассмеялся Говоров.

– Ты не говорил, что они прилетят.

– Мама утром позвонила. У тебя всё в порядке?

– Ну… да.

– Так и хочется сказать: "Не верю!". Что случилось?

– Да ничего, работаю.

– А я со Светкой поговорил, – похвастал Андрей. – Вечером тебе расскажу.

– Ты с ней не ругался, я надеюсь?

– Нет, конечно. Неужели я такой скандальный тип, по-твоему?

Ксения рассмеялась.

Людмила Алексеевна смотрела на него с укором и переживанием во взгляде. Андрей загрузил их чемоданы в багажник, открыл матери заднюю дверцу и сел за руль.

– Родители, я рад вас видеть, – признался Говоров. Обернулся и посмотрел на мать, потом на отца. Улыбнулся.

– А я тебя нет, – отозвалась Людмил Алексеевна, но протянула руку и пригладила волосы сына. Константин Александрович усмехнулся, наблюдая за женой.

– Где ты теперь живёшь? – спросил отец уже в дороге, после довольно продолжительного молчания.

Говоров легко пожал плечами.

– Пока в съёмной квартире живём. Сейчас не до комфорта как-то.

– Что значит, не до комфорта? – тут же вмешалась мать. – Света мне сказала, что квартира ужасная.

– Света уже успела рассказать?

– Андрей, я не вижу повода для шуток.

– После Парижа Свете всё кажется ужасным. Не обращай внимания. Обыкновенная двушка. Мы втроём там прекрасно помещаемся.

Константин Александрович хранил таинственное молчание, хотя и слушал внимательно, а Людмила Алексеевна вытащила из кармана на спинке сидения маленькую машинку и покрутила её в руке. Покачала головой.

– Развод – это очень серьёзно, Андрей, – сказал отец.

– Я уже поговорил со Светой. Сегодня.

– И до чего вы договорились? – насторожился Константин Александрович.

Андрей глянул в зеркало заднего вида и будничным голосом сообщил:

– Она хочет возглавить филиал "Эстель" в Париже.

– Какой филиал? – не поняла Людмила Алексеевна и даже высунулась вперёд между сидениями.

– Который там будет, мама.

– А там будет филиал?

– Это её условие. Чтобы у неё была свобода действий.

Константин Александрович задумался на некоторое время, затем осведомился:

– А ты что думаешь?

– Думаю. С одной стороны, это было бы весьма неплохо, а с другой…

– Что?

– Боюсь, как бы Светка не заигралась.

– Но ты же будешь за ней присматривать! – воскликнула Людмила Алексеевна.

– Мама, как я могу за ней присматривать из Москвы?

– Мда… Доверия между вами нет, – сказал Константин Александрович.

– А откуда ему взяться, папа? Доверию этому.

– Она твоя жена!

– Бывшая, мама. Уже бывшая. Остались одни формальности.

Мать села нормально и сложила руки на коленях, как школьница. Разгладила полы пальто, обвела салон машины внимательным взглядом.

– Когда мы приедем домой, очень серьёзно поговорим, Андрей. У меня до сих пор в голове никак не укладывается…

Андрей улыбнулся, но промолчал.

Разговор вышел долгий, сумбурный и бестолковый, как считал Андрей. Это лично он так считал. Родители, в смысле мама, по привычке пыталась влезть в его голову, сердце и даже душу, чтобы с удовольствием там покопаться и вызнать все тайны и секреты сына. Секретов почти никаких не было, если только совсем маленькие и незначительные, которые мать ну никак не интересовали, а всё остальное Андрей ей сам, добровольно, поведал, чем вызвал бурю эмоций и поначалу некоторое оцепенение.

Во время паузы, Андрей осторожно поинтересовался, что у них с обедом, а отец в ответ продемонстрировал ему кулак. Конечно, мама переживает, ей не до таких мелочей. Еле дождался, когда его отпустят с миром, так никаких признаний ошибок и не дождавшись.

Дома его встретили слезами. Открыл дверь, а из комнаты к нему кинулся зарёванный Ванька. Андрей даже перепугался, если честно.

– Папа!

– Что такое? – Поднял ребёнка на руки и заглянул в заплаканное личико.

– Пуфик убежал! – в голос заревел Ванька.

– Куда убежал?

– Он спрятался!

– Ладно, не реви, – он осторожно вытер ребёнку слёзы и опустил на пол. Снял пальто. – Мама где?

– Она его ищет, а он не находится. Пойдём, – и потянул его за руку.

Ксения нашлась на полу в детской комнате. Видимо, только что из-под кровати выбралась, одёрнула футболку и пригладила волосы.

– Ну что?

Она развела руками.

– Он убежал.

Ванька снова всхлипнул и закусил губу.

Андрей сел на детскую кровать и притянул мальчика к себе.

– И как вы его упустили? Или это была спланированная операция с его стороны?

– Клетку не закрыли, – сказала Ксения, поднимаясь. – Андрюш, как думаешь, он совсем потерялся?

Говоров хотел ответить честно, что искать, скорее всего, бесполезно, грызуны создания чрезвычайно юркие, но встретив детский взгляд полной надежды, лишь плечами пожал.

– Кто знает… Будем надеяться, что проголодается и вернётся.

Ванька уткнулся лицом в его живот и снова заплакал. Ксения протянула руку и погладила сына по голове.

Ваньку с трудом удалось успокоить. С грустным видом уселся перед телевизором, смотреть мультфильмы. Ксения с Андреем негромко переговаривались на кухне, Говоров ужинал, а она сидела рядом и слушала его новости. Выглядела сосредоточенной и задумчивой.

– И что ты решил, Андрюш?

– Я не собираюсь давать ей обещания только ради развода, Ксюш. Для начала надо всё продумать.

– Но это не так уж и глупо… Филиал в Европе.

– Не глупо. Но волнуюсь я из-за Светки. Она хочет свободы действий.

– То есть, она всё будет решать сама, с тобой не советуясь?

– Скорее, будет иметь такое же право голоса, как и я. Понимаешь? Её слово против моего. И что это будет? Особенно, если она заиграется?

Степнова вздохнула.

– Да… Тебе нужно принять серьёзное решение.

Он кивнул.

Сегодня Ванька не играл, не бегал по квартире и не оглашал её радостными криками. Даже игрушка новая не радовала. Андрей, который после ужина решил поработать, постоянно отрывался от отчётов и посматривал на Ксению и Ваньку. Они сидели в кресле, Ванька вроде собирался заснуть, но был слишком расстроен пропажей любимца и заметно грустил. Сидел, свернувшись калачиком у матери на коленях, прижимался щекой к её груди и теребил полу её халата. И вздыхал так, что поневоле слёзы на глаза наворачивались. Ксения успокаивающе гладила его по спине и время от времени что-то шептала.

Андрей засмотрелся на них, даже к документам интерес потерял. Смотрел на них, поймал Ксюшин взгляд и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и приложила палец к губам. Говоров кивнул. Ванька уже сонно моргал и готов был заснуть.

Андрей, не глядя, протянул руку, хотел положить бумаги на журнальный столик, а те вдруг зашуршали, Говоров резко поднял руку, а другой ловко и вовремя схватил хомяка-свободолюбца. Тот в панике засучил лапками, пытаясь вырваться, и протестующе запищал.

Ванька тут же открыл глаза.

– Пуфик!

– Вот и наш беглец, – улыбнулся Андрей.

– Слава богу, а то было бы крайне неудобно, если бы он соседей пугал, – обрадовалась Ксения.

Ванька радостно подпрыгивал, разглядывая питомца.

– Папа, дай его мне!

– Нет уж. И тебе, и Пуфику спать пора. Марш в кровать. А он ещё перепуганный до ужаса и наверняка голодный.

– Голодный? Мама, его надо покормить!

– Покормим. Иди в кровать. Папу слышал?

Ребёнок успокоился только, когда хомяк привычно зашуршал в клетке. Андрей закрыл клетку, проверил для спокойствия, и включил ночник на стене.

– Спишь?

Ванька завозился под одеялом.

– Да… Папа, а ты за мной не приехал.

– Завтра обязательно приеду. Обещаю. Глаза закрывай.

Ксения за руку вытянула его из детской и осторожно прикрыла дверь.

– Ну вот, – улыбнулась она, – все на своих местах. Сразу спокойнее стало, да?

– Действительно, я бы всю ночь глаз не сомкнул, если бы думал, что этот зверь где-то рядом шныряет.

– Опасный зверь, – подтвердила Ксения.

– Ещё бы. Я его сам выбирал… У меня такое чувство, что с сегодняшнего утра прошло много-много времени.

– Прошёл всего день…

– Целый день. Длинный и не очень хороший.

Говоров сел на диван и потянул Ксению на себя. Угодил локтём в подлокотник и посетовал:

– Когда-нибудь у нас будет кровать? Большая… без подлокотников.

– Больно ударился?

– Ты пожалеть меня хочешь?

– А если ничего не получится? – вдруг спросила она, не поддержав его игривый настрой.

– Что? – не понял сразу Андрей.

– Если всё будет сложно.

– Сложнее чем было? А это возможно?

Ксения неопределенно пожала плечами и не ответила. Андрей обнял её и пристроил подбородок на её макушке.

– Мне ещё нужно учиться не огорчать тебя, – пришёл он к выводу.

ГЛАВА 35

Отец сам позвонил утром и предложил обсудить сложившуюся ситуацию.

– Я говорил со Светой, она настроена вполне решительно.

– Да это я уже понял, – невесело отозвался Говоров. – Я пока думаю, пап.

– Вот и отлично. Приезжай, подумаем вместе.

Андрей поморщился.

– Папа, я вполне справлюсь с решением своих проблем.

– А я не твои проблемы решать собираюсь, упаси меня Бог от них. Но компания сейчас на подъёме и всё разрушать я вам не позволю. Приезжай, поговорим.

Деваться было некуда и Андрей, конечно, поехал. Но не сразу, а после обеда. Дождался положенного времени, дал Виктории чёткие указания на остаток рабочего дня и со спокойной душой оставил "пост".

В детском саду его встретила Алла Витальевна. Они проговорили минут десять, прежде чем она позвала Ваню.

– Папа, ты наконец приехал! Я жду, жду!

– Так я работаю, – развёл руками Андрей. – Одевайся.

– Папа, я потерял варежку.

– Как умудрился? Они же пришиты?

Ванька пожал плечами и сел на лавку, принялся натягивать штаны.

– А она оторвалась!

– Или ты её отрезал?

– Сама оторвалась! Честно.

– Честно? Ну что ж, купим новые. – Говоров рассмеялся.

– А то, как я гулять буду ходить? – развёл Ванька руками. Подошёл к Андрею, чтобы тот пристегнул лямки на комбинезоне.

Андрей застегнул, и за эти лямки притянул его к себе и поцеловал.

– Почему на тебя Алла Витальевна жалуется?

Ребёнок тут же насупился. Молча сел и наклонился за сапогом. Затем буркнул:

– Я ничего не делал.

– А в театре хорошо себя вёл?

– Да!

Говорить ему не хотелось, Андрей это понимал. Потрепал мальчика по волосам и кивнул:

– Хорошо, дома поговорим.

Ванька воодушевился.

– А мы домой поедем? А я чипсы хочу.

– Нет, мы в гости поедем.

– В гости! Я люблю ходить в гости! А мама с нами пойдёт?

Андрей покачал головой.

– Мама ещё на работе. Ты не стой в одном ботинке, обувайся.

– Застегни, я устал.

– Какой же ты выдумщик, – покачал Андрей головой, застёгивая молнию на детском сапоге. – Шапка где?

– Вот. Папа, надо альбом взять, я дома буду рисовать.

– А дома альбома нет?

– Дома не такой. А этот такой.

– Хорошо, возьмём этот.

– А к кому мы поедем в гости?

– Может, ты перестанешь задавать вопросы и мы, наконец, поедем? Почемучка.

– Ну, скажи.

– Сам увидишь. Готов?

– Шарф…

Андрей завязал аккуратно шарф, проверил, чтобы в шею нигде не дуло, и поднялся. Ванька протянул ему альбом и продемонстрировал одну варежку, которая высовывалась из рукава.

– Вот, а другая потерялась.

– Дома другие есть.

– А если я сейчас замёрзну?

– Не замёрзнешь. Из театра шёл – не замёрз?

– Я руку в карман сунул.

– Правильно, и сейчас сунь.

– А нас в гостях будут кормить? – спросил Ванька уже в машине.

– А ты есть хочешь? В садике не ел?

– Там давали запеканку. Бе.

Андрей рассмеялся.

– Не понравилось?

Ванька замотал головой.

– Я её не люблю.

– Покормят чем-нибудь. Мы попросим очень хорошо.

– А мама?

– А маме позвоним.

Ксения позвонила сама. Они как раз вошли в подъезд, Андрей кивнул охраннику и полез в карман за телефоном.

– Мы в гостях, – сообщил он ей.

– У кого?

– У родителей. Отец поговорить хочет.

– Ты с Ваней? – испуганно спросила Ксения.

– Конечно, я его забрал. Мы недолго.

Она молчала в трубку, а Говоров хмыкнул. Завёл Ваньку в лифт и нажал на кнопку.

– Ну что ты перепугалась? – тише проговорил он.

– Андрюш, твои родители против не будут?

– Что я им внука привёл? Вряд ли.

Ксения снова замолчала.

– Ксю-юша.

Ванька подёргал его за руку.

– Пап, я хочу с мамой поговорить!

– Ваня с тобой поговорить хочет. А ты не переживай. Ты домой скоро?

– Через пару часов…

– Вот и отлично. Я с отцом поговорю, и мы тоже домой. А может, приедешь?

– Нет! То есть… я сегодня не готова.

– Трусиха, – шепнул он.

– Ну и пусть.

Он рассмеялся.

– Папа!

– Вань, не прыгай в лифте, – одёрнул его Андрей и подал ему телефон.

– Мама, это я! Мы ходили в театр!.. Хорошо я себя вёл…

Говоров усмехнулся. Взял ребёнка за руку и вывел из лифта. Они остановились перед дверью родительской квартиры. Андрей ждал, когда Ванька наговорится с матерью, прежде чем позвонить в дверь.

– Мама, мы пришли в гости, я больше не буду с тобой говорить. А мы когда приедем домой, ты уже дома будешь? Всё, пока!

Андрей забрал у него телефон.

– Ксюш, ну всё… И не волнуйся ты так. Как домой соберёшься – позвони, и мы поедем, хорошо?

– Пап, мне жарко.

– Подожди, сейчас войдём и разденемся.

Андрей нажал на звонок.

Родители слегка удивились, увидев ребёнка. Но быстро пришли в себя, и мама даже руками всплеснула и воскликнула вполне искренне:

– Ваня, как ты вырос! На полголовы. Паша, да?

Ванька засмущался, но не от комплиментов, а просто из-за присутствия чужих людей. Молчал, только выглядывал с интересом из-за плеча Андрея, который присел перед ним на корточки, чтобы помочь раздеться.

Говоров глянул через плечо на родителей.

– Да ладно, мам, так уж и на полголовы…

– А ты не видишь? Совсем большой. Раздевайтесь скорее. На улице холодно.

– А мы на машине приехали, – подал голос Ванька.

Андрей снял с него куртку и поднялся.

– Снимай сапоги.

– А Ксения почему не пришла? – спросил Константин Александрович, когда они оказались в гостиной.

Андрей сел на диван, а сам краем глаза наблюдал за Ванькой, который с любопытством оглядывался.

– Потому что мы не собирались. Она на работе. Ты же хотел срочно поговорить.

Отец улыбнулся, оценив его увёртливость.

Людмила Алексеевна присела рядом с сыном, но тоже постоянно посматривала на Ваню, который ходил по комнате и всё разглядывал, иногда трогал что-то очень осторожно, но тут же руку отдёргивал и опасливо оглядывался на взрослых.

– Мам, мы ваши планы не нарушили, надеюсь? – вполголоса спросил Андрей.

Та посмотрела с недоумением.

– Ты о чём?

– Я просто Ваньку пораньше немного забрал, он просил.

– Не говори ерунды, Андрей, – сдвинул брови Константин Александрович и посмотрел на жену, которая закивала.

– Да, Андрюш… Ты знаешь, что я очень переживаю ваш разрыв со Светой, для нас с папой стал полной неожиданностью…

– На самом деле? – якобы удивился Андрей, а мать в ответ недовольно поджала губы и с нажимом произнесла:

– Да. Чтобы ты не говорил, а все ваши проблемы… они вполне естественны для молодой семьи. Просто когда хотят – их решают, а когда не хотят – разводятся.

Андрей отвернулся, но всего на секунду, чтобы родители не подумали, что он проявляет неуважение к тому, что они говорят.

– Я не хочу, – просто сказал он.

Людмила Алексеевна кивнула.

– Это мы уже поняли. Ты хочешь решать другие проблемы, с этим ничего не поделаешь.

– Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения.

Андрей благодарно поднял глаза к потолку.

– Какое счастье, это, наконец, свершилось!

Мать улыбнулась и дала ему лёгкий подзатыльник.

– Ты сам виноват, что до таких лет дожил, а это только свершилось, – сказал отец.

Людмила Алексеевна вздохнула.

– Но Свету мне жаль, у неё столько надежд было на ваш брак. Она страдает, Андрей.

– Мама, Света успокоится. И думаю, очень скоро, как только в Париж вернётся. Я ей не нужен. Я серьёзно говорю. У нас с ней полностью противоположные взгляды на жизнь. Когда-то были одинаковые, а потом разошлись. Нам даже говорить не о чем. Мы в последние полгода с трудом находили темы для разговоров, когда оставались одни. Только о работе.

Мать вздохнула.

– Как всё это грустно…

– Мамочка, – Андрей обнял её за плечи и поцеловал в висок. – Грусть – состояние временное.

– А с Кснией у вас как? – спросил Константин Александрович, внимательно присматриваясь к сыну.

– А Ксюшу я люблю. И даже если у нас что-то когда-то бывает не так, мы всё исправим. Вот с ней я хочу исправлять, даже если и из последних сил.

Родители переглянулись, но их взгляды Андрей расценить не успел, потому что Ванька вдруг воскликнул:

– Папа, смотри какая машина!

Говоровы-старшие слегка вздрогнули. Андрей реакцию родителей заметил, но решил сделать вид, что ничего не произошло. Обернулся и посмотрел. Ванька восторженными глазёнками смотрел на модель автомашины начала века. Отцу её подарил какой-то давнишний знакомый, любитель подобных безделушек.

– Вижу, красивая.

– Здоровская машина, – ещё раз сообщил Ванька, и подбежал к Андрею, продолжая оглядываться на машинку. – У меня такой нет.

– А тебе и не надо, с ней играть нельзя.

– Почему?

– Потому что она старинная.

– Старая?

– Старинная.

– Она сломается, если я с ней играть буду?

– Ну, если ты будешь играть, то точно сломается. Твоих игр даже паровоз не выдержал, а он железный был.

Людмила Алексеевна улыбнулась.

– Ванечка, а ты нас помнишь?

Ванька влез к Андрею на колени и задумчиво посмотрел. Потом кивнул.

– Помню. Вы меня пирогами кормили, с ягодками.

Говоров захохотал.

– Пироги ты не забыл, да?

– Ещё на речку ходили!

Андрей пригладил его волосы, растрепавшиеся под шапкой.

– Мам, покорми нас. Он в садике не ел.

Людмила Алексеевна поспешила на кухню, а Андрей через несколько минут и Ваньку к ней отправил, а сам остался наедине с отцом.

– Ну что?

– Что? – разулыбался Андрей.

– Довольным выглядишь.

Говоров слегка пыл поубавил.

– Всё не так плохо, как я ожидал, пап. И вот от этого мне плохо, если честно.

– То есть?

– Да вот думаю, стоило ли… Нужно было ещё тогда решиться, а я не решился. Банально струсил.

– Судить не мне, конечно, – Константин Александрович поднялся и прошёл к бару. – Тебе налить?

– Немножко совсем, мне за руль.

Отец подал ему бокал и повторил:

– Не мне судить, я не знаю, как и что у вас было. Но может и к лучшему, что разошлись тогда.

– Мы не разошлись.

– Не важно. А то знаешь, как бывает… Намудрят, наворотят, а страсть такая штука – разум затуманивает, но проходит быстро. А так можно надеяться, что на самом деле понимаете, что делаете.

– Конечно, ты прав, пап, не поспоришь, вот только пока мы чувства проверяли – ребёнок страдал. – Андрей кашлянул в кулак. – Пап, я сказать тебе хотел… Я Ваньку усыновлю. – И посмотрел на отца.

Тот сделал небольшой глоток, секунду тянул, потом пожал плечами.

– Если вы так решили… Это теперь уже ваше решение, а не моё или чьё-то ещё.

Андрей кивнул, вполне удовлетворённый ответом отца.

Константин Александрович сел, потом оглянулся на дверь, которая вела в кухню и спросил, чуть понизив голос:

– Отец его кто?

– Я.

Говоров-старший удивленно приподнял бровь.

Андрей поставил пустой бокал на столик и хлопнул ладонью по мягкому подлокотнику.

– Я никому ничего объяснять не собираюсь, пусть что хотят думают. Понимаю, что скрыть вряд ли удастся… да и ладно. Он Говоровым будет.

– С отцом его проблем не будет?

– Все проблемы я решу. Это мой сын.

Константин Александрович кивнул.

– Матери скажи. Сам.

– Скажу. Думаешь, она против может быть?

– Не думаю. Но скажи ей сам.

Андрей кивнул.

– Только учти, – продолжил отец, – ребёнок – это серьёзно. Разводятся с жёнами, а не с детьми. И тогда уже без разницы должно быть, свои они или чужие.

– Папа, какой развод?

– Ты на меня глазами не сверкай, я тебе на будущее говорю. Ладно, давай о деле. Что ты надумал?

Через некоторое время в гостиную заглянула Людмила Алексеевна и позвала Андрея за стол, тем самым оборвав беседу. Андрей вопросительно глянул на отца, а тот кивнул.

– Иди, самое главное обсудили.

Ванька сидел за столом, поджав под себя ноги, чтобы быть выше и с удовольствием поглядывал на банку с печеньем.

– Чем нас кормят? – Андрей сел на соседний с Ваней стул, потом посмотрел на ребёнка. – Ты нормально сидишь?

Тот кивнул и указал на печенье.

– Смотри какое, я люблю из банки.

– Опять о сладком думаешь?

Людмила Алексеевна поставила перед ними тарелки.

– Ваня, тебе попить налить? Андрей.

– Сок есть? Немного налей ему.

Она налила в стакан сок и присела за стол.

– Расскажите мне, как вы живёте.

Андрей пожал плечами, наблюдая за тем, как Ванька ест.

– Хорошо, мама, ты не волнуйся. Всё у нас нормально.

– Мама нас котлетами кормит, – сказал Ванька, аккуратно накалывая на вилку макаронины.

Андрей рассмеялся и кивнул.

– Пап, смотри, сколько на вилке макарон.

– Ты не балуйся, а ешь. – Отнял у него вилку, освободил её от макарон и вернул Ваньке. – Ешь.

– А печенье будем есть?

– С чаем.

– Ваня, вкусно? – спросила Людмила Алексеевна.

Тот кивнул.

– Ну и хорошо.

Константин Александрович вошёл на кухню и присел в любимое кресло у окна. Развернул газету, правда, постоянно посматривал в их сторону.

– Вы всё обговорили? – снова задала вопрос Людмила Алексеевна.

– Мила, это разговор не к столу, дай им поесть спокойно.

– Я же волнуюсь.

– Нечего волноваться, мама. Всё решится, в конце концов.

– Я наелся, давайте пить чай.

Андрей качнул головой.

– А сказать что надо?

– Спасибо! – Ванька встал на стуле, а Говоров тут же его поймал и усадил к себе на одно колено.

– Пожалуйста, – улыбнулась Людмила Алексеевна.

Андрей отодвинул свою тарелку и вытер рот салфеткой.

– Спасибо, мамуль. Всё очень вкусно.

– А ещё у нас есть Пуфик, – сообщил довольный ребёнок, видя, как к нему придвигают банку с печеньем. – У него во-от такие щёки.

– Пуфик?

Ванька кивнул и подул на чай.

– Да, мы его кормим яблоками, морковкой и специальной пуфиковой едой, её мама покупает.

Андрей фыркнул от смеха и переспросил:

– Какой едой мы его кормим?

– Пуфиковой, – с готовностью повторил Ванька.

– Андрей, кто такой пуфик?

– Хомяк, мам. – Снова посмотрел на Ваньку. – Ты лучше расскажи, как ты себя в театре вёл.

Ванька вновь насупился, а Людмила Алексеевна опять присела за стол и улыбнулась.

– Вы в театр ходили? Из садика?

Ребёнок кивнул.

– Тебе понравилось?

Ванька прожевал, подул на чай, потом осторожно отхлебнул и покосился на Андрея.

– Чувствую, не зря мне Алла Витальевна внушение сделала, – "огорчился" тот.

– Что такое "внушение"?

Константин Александрович хмыкнул.

– То, что тебе мама вечером сделает, – порадовал его Андрей.

Ванька заметно погрустнел.

– А спектакль тебе понравился? – поинтересовалась Людмила Алексеевна.

Мальчик покачал головой.

– Нет. Там врали.

Андрей чуть чаем не подавился.

– Что значит, врали?

– Что за спектакль был?

– Мальчик-с-пальчик. Как в сказке.

– И кто же там врал? – спросил Андрей.

– Все. Мне бабушка эту сказку читала. Мальчик-с-пальчик маленький, вот такой, с пальчик, – Ванька продемонстрировал свой мизинец. – Так бабушка говорила. А там он большой. Даже выше меня! Так ведь не бывает.

Андрей переглянулся с родителями, потом поцеловал Ваньку в макушку.

– Умница моя. Хотя, убеждать в этом остальных не стоило.

– Алла Витальевна – это воспитатель?

Андрей кивнул.

– Да, она мне сегодня говорила, что у Вани на всё своё мнение.

– Но это же неплохо.

– Неплохо, – вздохнул Говоров, – но и высказывать его он не стесняется.

– У него два примера перед глазами, – подал голос из-за газеты Константин Александрович. – Когда надо – молчите, а когда не надо… особенно ты.

– Ну вот, и мне досталось, – посетовал Андрей.

Машинку Константин Александрович Ваньке всё-таки подарил. Тот клятвенно пообещал, что играть с ней не будет, а будет только смотреть. Андрей недоверчиво хмыкнул, а отец улыбнулся.

Уходил домой Ванька счастливый.

– Я к вам ещё приду, – пообещал он, прижимая к себе машинку.

Людмила Алексеевна рассмеялась, но тут же взяла себя в руки, улыбку убрала и кивнула.

– Приходи. С мамой и с папой. Хорошо?

– Хорошо. Мы с Пуфиком придём.

– Приходите с Пуфиком, – согласилась Людмила Алексеевна, провожая их.

Ванька помахал ей рукой и пошёл к лифту, а Андрея мать удержала за рукав пальто. Он обернулся, а она задумчиво посмотрела, потом кивнула.

– Я за тебя рада.

– Правда?

– Рада. Ты рад и я рада.

– Она рада, – сообщил Андрей Ксении, как только они с Ванькой вошли в квартиру.

– Да? – Она смотрела на него с недоверием.

– Мама, смотри, какую мне машинку подарили! Только с ней играть нельзя. А ещё я варежку потерял. Не будешь ругаться?

– Не буду, – рассеянно проговорила Степнова. Помогла сыну раздеться, убрала его ботинки в шкафчик, а потом поспешила в комнату, за Андреем.

Говоров как раз сел на диван, взял её чашку с чаем и отхлебнул.

– Андрей, они не рассердились?

– Ксюш, родители и сами всё прекрасно понимают. Другое дело, что иногда их желания расходятся с действительностью. Ты волновалась?

– Конечно, я волновалась. – Она присела в кресло и поманила к себе сына. – Поставь машинку, давай разденемся.

– Видишь, какая красивая?

– Вижу, очень красивая. Надеюсь, ты спасибо сказал?

Ванька кивнул.

Андрей сунул в рот конфету и запил чаем. И усмехнулся, когда услышал Ксюшин вопрос:

– Ваня, ты хорошо себя вёл в гостях?

– Хорошо. Я не хулиганил. А нас там кормили вкусными макаронами с подливкой. И печеньем из банки.

– Из банки? Видишь, как хорошо…

– Вань, иди, поиграй, – попросил его Андрей.

– С машинкой? Можно?

– Только осторожно. – Ванька довольный унёсся к себе в комнату, а Андрей устало поднялся и снял пиджак. – Я поговорил с отцом. В принципе, мы всё решили. Теперь только с Светой надо поговорить.

– И что решили?

– Откроем филиал в Париже, но возглавит его отец. По-моему, это лучший вариант. Так за Светкой будет кому присмотреть.

– А если она не согласится?

– Это она со мной может не согласиться, а с отцом спорить не осмелится. К тому же, можно созвать совет директоров. Я сегодня Сашке звонил, мы поговорили, и он тоже считает, что давать ей полную свободу не стоит. Я не собираюсь на неё давить, Ксюш. Пусть делает что хочет, у неё неплохо получается, но мы не соревнуемся друг с другом. И решаем не только мы. Даже не только я, ты же это понимаешь.

– Тебя покормить?