Текст книги "Откуда берутся дети? (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Ксения закрыла стиральную машину, нажала нужные кнопки и поднялась.

– Пойду, пап. Просто я с Леной договорилась, что вас дождусь, и тогда…

– Не дело это. Работа – это работа, тем более в первый день. Почему тебя начальство должно ждать?

Степнова устало вздохнула.

– Она не ждёт, пап, всё в порядке, не волнуйся.

Михаил Сергеевич посуровел.

– Что это за работа такая, где тебя никто не ждёт? Может зря ты из "Эстель" уволилась?

– Не зря, папа. И на работу я сейчас пойду, собираюсь уже.

Отец ещё немного посверлил её задумчивым и непонимающим взглядом, потом вернулся на кухню. Правда, выглянул оттуда и веско заметил:

– Вот на твоей прежней работе без тебя дня прожить не могли!

Ксения кивнула.

– Это точно.

– Миша, прекрати на неё ругаться, – попросила мать. – Ты что, не видишь, что она и так переживает?

– Я просто не понимаю причины такого внезапного перехода в другое место, – уже тише, но всё-таки обеспокоено, продолжал говорить отец, обращаясь к жене. – Так не делается, Надя. Что это за прыжки из стороны в сторону?

– Ксюша лучше знает!

– Я что-то в этом совсем не уверен!

Ксения заглянула в комнату сына, а потом дверь поплотнее прикрыла и прошла на кухню.

– Пап, успокойся. Ты же знаешь, я бы не стала просто увольняться, да ещё в никуда. У Лены мне будет лучше, не такая большая нагрузка… и денег больше.

– Так ты за деньгами погналась?

– Да нет же! Но так будет лучше… так нужно, просто поверь мне, пожалуйста.

Степнов сел за стол и недоверчиво качнул головой.

Ксения тоже подошла к столу и вцепилась в спинку стула.

– Я хотела поговорить о другом.

Надежда Александровна посмотрела с беспокойством.

– Что-то случилось?

– Да нет, просто предупредить хотела. Я о Ваньке… то есть, чтобы вы больше не говорили с ним о Говорове.

– Что значит, не говорили?

– Вообще не говорили, даже не вспоминали, имени не называли… ничего. Андрей к нам больше не приедет, и чем быстрее Ваня о нём забудет, тем лучше.

Степнов побарабанил по столу пальцами.

– Та-ак… Значит, что-то произошло?

Ксения отвела глаза.

– Ничего не произошло. Просто я уволилась, и поддерживать дальнейшие отношения… совершенно ни к чему. К тому же, Андрею… Константиновичу не до Ваньки. Он через несколько дней женится, у него будет своя семья, дел ещё больше. Зачем Ваньку расстраивать? Я не хочу, чтобы он его ждал, причём бессмысленно. Нет больше Говорова в его жизни, вот и всё. И напоминать ему, особенно в первое время, ни к чему.

Надежда Александровна согласно кивнула.

– Ты права. Нечего мальчишку травить. Хотя, жаль, конечно…

Михаил Сергеевич с интересом посмотрел на жену.

– Это чего же тебе жаль?

Та вздохнула.

– Ваню мне жаль. Он к Андрею так привязался, только о нём и говорил в последнее время. Разве ты не видел этого?

– Да видел, – Михаил Сергеевич невесело отмахнулся.

Ксения медленно втянула в себя воздух, очень старалась выглядеть спокойной и невозмутимой.

– Значит, мы договорились? О Говорове не вспоминаем.

Родители закивали.

– А что ты ему сказала?

– Он сам сказал… Что Андрей ушёл на работу. Вот пусть так и будет, – голос вдруг дрогнул, мама обернулась и внимательно посмотрела на неё, но Ксения растянула губы в улыбке и поспешно с кухни ретировалась.

Выйдя из дома, почувствовала себя лучше. Всё-таки родители к её словам отнеслись с настороженностью, особенно мама. Поглядывала с намёком и вздыхала, а Ксения от этого сходила с ума. Неужели всё так понятно, всё так видно по ней, каждая эмоция на лице? Конечно, сдерживаться трудно, и глаза наверняка красные, после ночных, то есть утренних рыданий. Уж как она сегодня синяки под глазами не замазывала, как не пудрилась, с тоскливым взглядом ничего поделать не могла. И беззаботную улыбку вернуть не получалось и вообще, радость к жизни, энергичность, воодушевление по поводу новой перспективной работы. Все мысли были только об Андрее, о том, что ей уже не нужно спешить в их офис и там она не увидит его… не поговорит с ним, ничего не узнает…

Ксения специально прошла пару остановок до офиса Сазоновой пешком. Чтобы проветриться, успокоиться, настроить себя на новую жизнь.

У неё на самом деле начнётся новая, незнакомая жизнь. Даже работа непривычная, всему придётся учиться с самого начала, даже мелочам. Именно это сейчас и нужно, чтобы не было времени даже на воспоминания.

…Он сам всё так решил. Ксения очень гордилась тем, что нашла в себе силы никак на Андрея не давить, не выглядеть брошенной и жалкой. Она просто не имела на это права. Не было обещаний, каких-то несбыточных надежд, она гнала их от себя с самого начала, знала, что он выберет не её и не Ваньку. Он готов был быть с ними, но на определённых условиях. Эти условия Ксению не устраивали. Она слишком долго была, даже не на втором, а на последнем месте. Слишком долго её отталкивали и она довольствовалась самым малым, а вот теперь… Кажется, Говоров так и не понял, что сам заставил её отказаться от будущего, которое он ей напланировал. После того, как дал ей уверенность в себе, как научил вначале прислушиваться к себе, а не к другим, после того, как убеждал, что она такая единственная, что себя нужно любить, что… Он слишком многому её научил и на многое открыл глаза, на саму себя в первую очередь. Как после всего этого она могла согласиться стать просто любовницей, шагнуть назад, снова вручить кому-то свою жизнь, а самое главное, жизнь своего ребёнка, стать зависимой от мужчины, который будет лишь прикрываться ею и её сыном? К такому она теперь не готова, теперь ей нужно больше. Ведь она имеет право на это.

Тяжело, конечно, было невероятно. Вместо того, чтобы лечь и поспать, чтобы немного отдохнуть и приготовиться, так сказать… к новой жизни, несколько часов прорыдала и как последняя дура всё ждала, что вот сейчас зазвонит телефон… вот в следующую секунду зазвонит. И Андрей что-нибудь скажет… В какой-то момент даже подумала, что наверное вот сейчас, если бы он повторил своё предложение, она бы не выдержала и согласилась, уж слишком больно было именно в те секунды. Но он не звонил, не предлагал, Ксения попеременно то ругала его, то радовалась, что не звонит и этим самым спасает её от ужасной ошибки… А потом наступило утро. Утро нового дня и пришлось встать с кровати, принять душ, выпить кофе и заняться домашними делами, ожидая приезда родителей и сына с дачи. Стало легче. Совсем немножко, но появилась надежда, что со временем она, в конце концов, успокоится, и Андрей Говоров станет лишь ещё одним воспоминанием. Приятным. Несомненно приятным.

Самым лучшим.

Их ночи, поцелуи, прикосновения, какие-то слова, которые он порой шептал ей на ухо, а она даже смысл не всегда могла уловить, потому что млела от восторга и одуряющей теплоты, которая затапливала душу. Как она сможет это забыть? А когда он сказал, что он первый, а всё остальное нужно просто забыть, как страшный сон, вот тогда Ксения и поняла, что именно с этого момента всё в её жизни и начнётся. С него, с Андрея Говорова. Даже если и без него. Он станет воспоминанием, отправной точкой в жизни счастливой уверенной в себе Ксении Степновой.

А то, что ждёт… Так имеет право. Она живой человек, женщина, которая верит в чудо. Не очень верит, если честно, но, надеясь на этот звонок, было легче пережить те страшные, первые часы.

Глобальных целей Ксения сейчас себе не ставила, самым важным было пережить последующие несколько дней, до свадьбы. Чтобы проснуться утром на следующий день и сказать себе, что всё – он чужой муж и страдать по нему глупо и даже вредно. Но как эти дни пережить? Каждый час, каждую минуту и при этом держаться, разговаривать, улыбаться, не привлекать чужое внимание своим несчастным видом. Никто не должен знать, не должен догадаться, что ей плохо, а уж тем более из-за кого ей плохо.

Надо как-то убедить себя не думать об Андрее Говорове. Сосредоточиться на новом и важном, что появилось в её жизни.

Жила же она как-то без него? И дальше проживёт. Как-нибудь.

Лена встретила её радостно.

– Наконец-то! Я уж волноваться начала, что ты передумала.

– Не передумала, – Ксения улыбнулась и принялась оглядываться. – У тебя красиво.

– Брось, Ксюш, не сыпь комплиментами. – Сазонова подошла и взяла Ксению под руку. Заглянула в глаза и тихо спросила: – Как настроение?

Степнова быстро облизала губы, но широко улыбнулась.

– У меня всё нормально, не волнуйся. Я плохо выгляжу?

– Лучше, чем я предполагала, – честно призналась Елена. Ксения грустно усмехнулась.

– Вот видишь? Волноваться совершенно не о чем.

– Конечно… Но я рада, что ты здесь и давай думать будем кое о чём интересном, а не о… некоторых, о которых либо хорошо, либо ничего.

Ксения спорить не стала и согласно кивнула.

Лена провела её по офису, он не был особо большим, всего несколько кабинетов, оформленных в очень интересном, непохожем ни на что стиле. Двери всех кабинетов выходили в просторный холл, в котором сидела секретарша Сазоновой и, как показалось Ксении, откровенно скучала. Но не оттого, что работы было мало, девушка просто игнорировала звонивший без конца телефон, чем снова напомнила Ксении об "Эстель". По такому же принципу работала и Виктория – солдат спит, служба идёт.

– Может, ты наконец ответишь? – не выдержала в какой-то момент Сазонова.

Девушка вздохнула.

– Вы же сами мне сказали, что устали. Если я трубку возьму, работать придётся. Обязательно кому-нибудь вы понадобитесь на другом конце города.

Лена выразительно глянула на Ксению.

– Теперь ты понимаешь, почему ты мне просто необходима. Разрываться я так и не научилась.

Ксения невольно улыбнулась.

Сазонова остановилась посреди холла и ткнула зонтиком в ближайшую дверь.

– Твой кабинет.

– У меня и кабинет свой будет? – Ксения рассмеялась.

– А как же? Хочешь, два?

Степнова покачала головой.

– Нет, два мне не надо. Смотри, избалуешь меня.

– Ничего, иногда и такое полезно. Ты только работай, Ксюш. Если ты будешь работать хотя бы в половину так, как в "Эстель", очень скоро мы с тобой выйдем совершенно на другой уровень.

– Это какой же?

– Я тебе потом расскажу. Сначала осваивай азы. Все документы для ознакомления я тебе предоставлю, что непонятно – спрашивай, если что-то понадобится – обращайся. Не ко мне, так вот к Арише. – Лена повернулась к секретарше и выразительно посмотрела. – Зафиксируй где надо, чтобы потом вопросов лишних не возникало. Всё, что Ксения просит, любые документы, ты должна предоставить. Поняла?

Девушка кивнула и с любопытством уставилась на Ксению. Оглядела её с ног до головы и снова кивнула.

– Я всё поняла.

– Лен, а если у меня не получится?

– Что не получится?

– Ну… работа. Вдруг это не моё?

– Прекрати выдумывать, пожалуйста. Разве есть хоть одна вещь в этом мире, которая у тебя может не получиться? Ты же боец по натуре.

– Ты слишком хорошего обо мне мнения, – засмеялась Степнова. – А работать я готова.

– Догадываюсь.

Лена посмотрела на часы.

– Значит так… Я сейчас документы возьму и поедем на встречу.

– С кем?

– По дороге расскажу. Подожди пару минут, сейчас поедем.

Ксения кивнула, а Сазонова, задорно цокая каблучками, прошла в свой кабинет.

Не зная чем себя занять, Ксения снова принялась разглядывать картины на стенах. Лена вышла из кабинета с папкой в руке и протянула её Ксении. Та улыбнулась и запустила руку в сумку, за зазвонившим телефоном. Продолжала улыбаться, слушая лёгкую перепалку между Сазоновой и её помощницей, а когда увидела на дисплее высветившееся имя, похолодела. Телефон продолжал наигрывать бравурную мелодию, а Ксения таращилась на него и не знала, что делать. Вдруг задрожала рука и вернулась утренняя тоска и окрыляющая, но пугающая надежда.

– Ксюш, что случилось? – Лена заглянула ей в лицо, нахмурилась, а после понимающе кивнула. – Хочешь, я отвечу?

Она покачала головой.

– Ксюша, очнись, наконец! Или телефон выключи.

Степнова кинула на неё быстрый, растерянный взгляд, а потом отошла к противоположной стене. Нажала на кнопку и приложила телефон к уху.

– Я слушаю…

Андрей молчал, то ли прислушивался к ней, то ли чего-то ждал, то ли набирался смелости… Ксения мысленно поторапливала его. Хоть бы что-нибудь сказал! Ведь не стал бы он звонить просто так.

На языке крутились слова не нужные, но безумно важные, о том, как ей было плохо сегодня весь день и как она ждала его звонка… Как надеялась, что он позвонит. А Андрей молчал, она слышала, как он дышит, тяжело и взволнованно и даже понимала, почему он продолжает молчать. Знала, что он переживает не меньше, чем она сама… Лёгкая улыбка тронула губы, Ксения уже готова была заговорить первой, чтобы ему было легче…

А потом послышались весёлые голоса, счастливый смех Светы. Ксении показалось, что Андрей на какой-то момент отвёл телефон от уха, потому что тяжёлое дыхание отдалилось.

– Андрюш, что с тобой? – голос Людмилы Алексеевны, обеспокоенный, и снова вздох Говорова, какой-то обречённый.

Это кольнуло в самое сердце, за свою облегчённую и радостную улыбку всего минуту назад, стало стыдно и обидно. На глаза навернулись слёзы, что ещё больше раздосадовало. Пришла какая-то незнакомая злость, и Ксения каменным голосом требовательно проговорила:

– Я тебя просила не звонить! Я номер сменю! – и со злостью выключила телефон. Еле удержалась, чтобы не швырнуть его на пол. Приложила холодные пальцы к горящей щеке.

Лена подошла и положила руку ей на плечо. Сочувственно погладила.

– Только не плачь, слышишь? Он этого не стоит. А номер действительно лучше сменить.

Ксения пыталась отдышаться, получалось как-то хрипло, как после драки, но затем согласно кивнула. Вытерла слёзы и гордо вскинула подбородок.

– Сменю. – Посмотрела на телефон, нажала на кнопку, отключая. Помедлила, потом посмотрела на Сазонову. – Я готова работать, – и решительно направилась к выходу. Лена несколько удивлённо посмотрела ей вслед, но через секунду опомнилась и поспешила следом.

ГЛАВА 21

Злополучная пятница

Пятница наступила подозрительно быстро. Вроде вчера ещё был понедельник, и Андрей успокаивал себя тем, что ещё несколько дней впереди, что время ещё есть, что можно ещё будет что-то изменить, исправить, на что-то решиться – а тут раз, и уже пятница. День свадьбы.

Больше времени нет.

Сегодня утром он проснулся от тревоги, которая беспокоила его всю ночь, даже сквозь сон. Он ворочался, постоянно просыпался, даже вставал и ходил по квартире. Выпил немного, надеясь, что это его расслабит и даст возможность хотя бы немного поспать. Но оказавшись вновь в постели, на Андрея вновь накатывал страх. За прошедшие три дня вся его жизнь не один раз переворачивалась с ног на голову. Наблюдая за его дёрганным поведением, можно было диссертацию по психологии защитить. Денис ему так в лицо и заявил – ты спятил. Все симптомы, как говорится, на лице. И взгляд бегающий, и постоянная испарина на лбу, бессвязная речь…

Понедельник стал чёрным и тяжёлым днём, самым тяжёлым. Говоров ненавидел себя и винил во всех грехах и ошибках. Звонил Ксении ещё несколько раз, но телефон был выключен. Она не желала с ним говорить. И сменила номер. В какой-то момент он не выдержал и набрал её домашний. Подошла Надежда Александровна, но услышав его голос, после короткой заминки молча положила трубку. Это повергло Андрея сначала в бешенство, а потом в уныние. Ксения жгла за ними мосты… она даже с родителями поговорила, и ещё неизвестно, что рассказала. Раз Надежда Санна даже слова ему сказать не захотела.

В вечер понедельника он почти всё решил. Был настолько разбит и так хотел всё исправить, что пришёл к решению о необходимости разговора со Светой. Как и что он будет ей говорить, какие слова подберёт, в голову не приходило, было лишь огромное желание всё решить. О последствиях не задумывался, на тот момент даже гнев отца казался не слишком страшной карой. Намного мучительнее было принять то, что он трус и предатель. Одиночество и гложущее чувство вины переносить было гораздо тяжелее. Да и объяснять Свете, почему он не приехал к ней вчера вечером, как обещал, всё равно бы пришлось. Света звонила ему не один раз, а он не хотел с ней говорить, и в итоге просто включил автоответчик.

Света звонила ему, он Ксении, а та пряталась ото всех…

Сейчас, спустя несколько дней, Андрей уже относился к своему тогдашнему состоянию с иронией. И презрением к самому себе, снова обвиняя себя в трусости. Он страдал, мучился, придумывал предлоги и оправдания… но к Ксении не поехал. Почему? Ведь тогда всё решил. Но смелости на один поступок так и не хватило. А ведь это было бы самое лёгкое и верное решение, просто встретиться с ней и поговорить. Но он не поехал, потому что знал, если увидит её – обратного пути не будет, придётся всё менять.

Протянул ночь, а наутро, продолжая лелеять в себе "созревшее" решение, отправился к Свете. Собирался ли поговорить с ней на самом деле? Андрей не знал. Скорее надеялся на то, что невеста затеет разборку, обиженная его откровенным пренебрежением, и он, в пылу ссоры, всё ей скажет, всё закончит… Да, он на самом деле надеялся именно на такой исход, но ничего не вышло. Света даже не вспомнила о его проступке. Когда Андрей приехал, в квартире Коротаевой было уже полно народа. Какая-то суета, сутолока, у каждого было какое-то своё, чрезвычайно важное дело, а на его приход вначале даже внимания не обратили. Говоров остановился посреди гостиной и принялся оглядываться. Мимо него прошла какая-то женщина с чемоданчиком странной формы и лишь коротко кивнула Андрею в знак приветствия. Он кивнул в ответ.

Спустя несколько минут к нему всё-таки подошла мать, снова пощупала его лоб.

– Андрюша, как ты себя чувствуешь? Тебе лучше?

Он вздохнул.

– Кажется, да.

Людмила Алексеевна улыбнулась.

– Это хорошо. Я беспокоилась за тебя.

Беспокоилась и ни разу не позвонила, подумал Андрей. Наверное, боялась узнать, что он при смерти и свадьбу придётся отложить.

– Мам, а где Света?

– А зачем она тебе?

Андрей лишь руками развёл.

– Вообще-то, она моя невеста. У кого мне спросить разрешения, чтобы поговорить с ней?

Мать похлопала его по руке, пытаясь тем самым немного успокоить.

– Ни у кого. Но ты должен понять, ей сейчас некогда. До свадьбы осталось два дня, а дел ещё очень много.

– А кто все эти люди?

– Они занимаются организацией… Андрюш, к чему тебе всё это знать? Это женские дела.

Говоров невесело хмыкнул.

– Понятно… А может, вы и в пятницу без меня обойдётесь? Уверен, вы найдёте, кем меня заменить.

Мать неодобрительно посмотрела. На Андрея налетела жена старшего брата, и расцеловала.

– Андрей. Давно тебя не видела. Почему ты хмурый? Ты должен светиться от счастья! – она ущипнула его за щёку, как маленького.

Говоров отшатнулся.

– Прекрати!

– Ох, какие мы грозные!

Он отвернулся, а Людмила Алексеевна сказала, обращаясь к снохе:

– Он не в духе, заболел.

– На собственную свадьбу?

– Если мне нечего делать, может, я пойду?

– Куда ты пойдёшь? – удивилась мать. – Вам со Светой скоро в аэропорт ехать.

– В какой аэропорт? То есть, зачем?

– Андрей, тебе на электронную почту выслали список дел, ты его читал?

Он покачал головой, а Людмила Алексеевна расстроилась. Отвела его чуть в сторону и заговорила тише:

– Андрей, это же твоя свадьба, почему ты так себя ведёшь? Это неправильно.

– А как я должен себя вести, мама? Выглядеть счастливым?

– Хотя бы постараться.

– Не получается у меня. Ни выглядеть, ни стараться. Зачем нужно ехать в аэропорт?

– Сегодня прилетает Алёна с мужем.

– А мы всех гостей будем встречать лично?

– Не язви, пожалуйста! От мужа Алёны многое зависит.

Андрей недовольно поджал губы, засунул руки в карманы брюк и пару раз качнулся на пятках.

– У меня такое чувство, что свадьба затеяна ради их приезда. Может, стоило ограничиться банкетом?

Мать серьёзно посмотрела на него.

– Знаешь что, милый мой… Веди себя прилично. Если ты не хотел жениться, тебе стоило сказать об этом раньше. А поступать так, как поступаешь ты сейчас, просто низко. Я долго пыталась тебя понять – все твои страхи и сомнения, но всему есть предел, Андрей. Хватит быть эгоистом. Если ты сейчас всё испортишь…

Он посмотрел на мать.

– То что?

– Я больше никогда с тобой разговаривать не буду, запомни. Не хочется думать, что мы с твоим отцом вырастили бездушного эгоиста, который заботится только о собственном удобстве. И прекрати изображать из себя страдальца, которого готовят к публичной казни! Или ты думаешь, Свете легко? Она же всё прекрасно видит и понимает. Но она тебя любит. И она заслужила хотя бы немного твоего уважения и благодарности. Подумай об этом!

Мать ушла, продолжая пылать праведным гневом, а Андрей ещё довольно долго стоял и бессмысленно пялился на стену. В квартире было шумно и душно, и на него никто не обращал внимания. Все занимались приготовлениями к знаменательному событию, а до Говорова по-прежнему дела никакого никому не было. Он стоял и обдумывал то, что сказала ему мать.

Мама всё говорила правильно – и про эмоции, и про казнь, и про благодарность. Вот только в последнее время Андрей перестал верить в то, что семью можно построить лишь на уважении и благодарности. Что-то в голове не складывалось.

Свету он прождал почти час. Всё это время просидел на кухне с чашкой остывшего чая в руке и отрешённо смотрел в окно. Никаких решений больше не принимал и ни на что себя не настраивал. Как-то неожиданно понял, что толку от его решений нет, они все несут боль. Как бы он ни поступил, другие будут страдать. Он причинил боль Ксении и Ваньке, хотя мог их от этого избавить, нужно было в какой-то момент просто переступить через собственные желания, не втягивать их в игру, которую изначально выиграть было нельзя, потому что правила устанавливал он и менял их как и когда хотел. Он откровенно блефовал, а когда сам понял, что заигрался, начал спасать опять себя же. Правда, не спас, его постигла неудача, но это уже никому не интересно.

Так же и со Светой. Если сейчас он всё разрушит, она будет страдать. И не только она, но и его родители, и компания может пострадать, да и ему самому покоя не будет. Станет ещё более мучительно стыдно, он снова будет виноват во всём. Он всё разрушит, но не факт, что что-то создаст. Он предал Ксению и Ваньку, а в какой момент одумался, это уже не важно, прощения ему нет. Всё, что мог испортить, он уже испортил.

Света выглядела если не счастливой, то радостно-возбуждённой. Поцеловала его и шутливо взлохматила волосы.

– Как ты себя чувствуешь?

Андрей кивнул, внимательно вглядываясь в её лицо.

– А ты?

Она рассмеялась.

– Столько всего происходит!.. Но мне нравится, я везде главная!

Говоров улыбнулся.

– Это здорово.

– Андрюш, когда ты увидишь меня в свадебном платье, просто ахнешь, – Света повисла у него на шее и поцеловала в подбородок. – Все будут говорить, что у тебя самая красивая невеста на свете. Ты к этому готов?

Говоров смотрел на неё, видел её искреннюю улыбку и горящий взгляд. В этот момент Света вся была как открытая книга. Бери и читай, она ничего не скроет, ты только прочитай правильно, и узнаешь не одну тайну.

Андрей вздохнул. Он делал её счастливой. Не прилагая к этому никаких усилий, просто молчал, и от этого она была счастлива, он ведь ничего не разрушал. Поднял руку и осторожно прикоснулся к светлым волосам, провёл большим пальцем по её щеке.

– Готов…

Она порывисто обняла его и поцеловала. А Андрей, отвечая на её поцелуй, вдруг задумался – а как бы он себя чувствовал, если бы на месте Светы была Ксения? Если бы это их свадьба должна была состояться через пару дней? Хотел бы он жениться… на Ксюше? Вместо ответа на эти животрепещущие вопросы в голову внедрился насмешливый голос Дениса: "Жениться на Степновой? Ты на самом деле спятил, друг мой!"

А может, он на самом деле бездушный эгоист, раз смог так легко заплутать в трёх соснах?

По дороге в аэропорт всё-таки не выдержал и спросил:

– А почему ты хочешь выйти за меня замуж?

Света удивлённо посмотрела.

– Как это почему? Потому что я тебя люблю, – несколько неуверенно усмехнулась. – Ты задаёшь странные вопросы.

Говоров натянуто улыбнулся и вцепился в руль. Минуту молчали, а потом Света потеребила его за руку.

– А ты?

– Что я? – не сразу сообразил Андрей, отрываясь от своих мыслей.

– Почему ты хочешь на мне жениться?

Андрей стал старательно и очень внимательно смотреть на дорогу. А Света ждала ответа, разглядывала его профиль, потом даже провела пальчиком по его руке. По коже побежали мурашки, она заметила и довольно рассмеялась.

– Ты мне не ответил.

Говоров недовольно поморщился.

– Света…

– Ну что? Какие же вы всё-таки странные, мужчины. Неужели так сложно сказать – я тебя люблю. Андрюш, скажи! – она принялась тянуть его за руку.

– Света, перестань! – начал злиться Говоров.

– Ну, скажи! Я хочу услышать. А то передумаю и свадьбу отменю! – вдруг пригрозила она.

Андрей повернул голову и посмотрел на неё. Света встретила его взгляд и вдруг приуныла.

– Иногда ты бываешь таким гадким, Говоров, – она вздохнула и отвернулась к окну.

Он на миг растерялся, пытался сообразить, что ей сказать, чтобы исправить ситуацию, а потом брякнул первое, что в голову пришло.

– Но ты же меня таким и любишь, разве нет?

Света снова посмотрела на него, потом улыбнулась. У Андрея от сердца отлегло.

Встреча важных гостей прошла радостно, "со слезами на глазах" практически. Андрей со стороны наблюдал, как Света обнимается с подругой, и даже с её мужем расцеловалась. Они смеялись, делились какими-то новостями, снова обнимались, а потом Алёна уставилась на него. С любопытством.

Говоров едва заметно ухмыльнулся.

С Алёной он был знаком уже несколько лет, их в своё время познакомила Света, хотя виделись они крайне редко. А вот с мужем её он встречался лишь пару раз, в Париже, когда они обговаривали детали будущего сотрудничества. Как говорится, человек он был неплохой, хотя и француз. Андрея слегка напрягала его манера вести дела, та скрупулезность и любовь копаться в деталях, с которой будущий партнёр относился к работе, да и к собственной жизни, по всей видимости. И если честно, Андрей совсем не понимал, как Алёна могла с таким человеком ужиться. И что у них вообще общего. Глядя на них, у Говорова в голове всё время крутилась строчка из известной песни – он был старше её, она была хороша… Ничего общего он между ними не видел, но не отметить появившийся после замужества в Алёне лоск и шик не мог.

Алёна была молода и красива, когда-то они со Светой вместе учились в институте, тогда и подружились. Между ними не было ничего общего (вообще, чем дольше Говоров был с Алёной знаком, тем больше приходил к выводу, что у неё ни с кем на этой планете ничего общего нет, она шла по жизни легко и никогда ни на кого не оглядывалась и ничего не просила, считала это ниже своего достоинства, даже когда ей на самом деле было трудно), разные семьи и достаток, но в институтские годы они со Светой дружили достаточно тесно. Но затем их дороги разошлись, Коротаева пришла работать в "Эстель", а Алёна начала борьбу "за достойную жизнь". Даже моделью подрабатывала, именно подрабатывала, когда денег катастрофически не хватало, и относилась к этому промыслу с определённой толикой юмора, чем, признаться, Андрею и нравилась. Снималась для журналов, не слишком популярных, правда, получала свои деньги и с азартом их прогуливала в клубах и на вечеринках, в поисках богатого мужа. Образ жизни не для примерной девочки, Алёна таковой и не была, но и дурой пустой не была, она любила не деньги, а комфорт и достаток. И в итоге, наверное, заслуженно получила мужа-миллионера, который готов был с ног до головы осыпать её бриллиантами.

Муж её (кстати, звали его смешно, Жюльен) был старше Алёны лет на пятнадцать, не меньше. Кажется, был знатного рода и владел сетью мультибрендовых бутиков в Европе. И сотрудничество с ним – это вершина успеха для "Эстель". Совсем недавно они о таком и мечтать не могли, а вот теперь…

Теперь всё упиралось в женитьбу.

Света на него не давила, она просто выдвинула ультиматум, и то больше намекала, чем требовала. Она хотела замуж, давно и именно за него. После её знаменательной встречи с Алёной в Париже, после нескольких лет забытья, они начали постоянно перезваниваться, делились новостями и секретами, и в первое время Говоров особого значения их возобновившейся дружбе не придавал. Москва-Париж… Поболтают по телефону, встретятся пару раз в год… что может случиться? Алёну он всегда считал девочкой умной и не болтливой, и не переживал даже, когда Света летала в Париж на день рождения подруги. На том дне рождения они о чём-то и сговорились, и в Москву Света вернулась с фантастическими новостями – муж Алёны готов с ними встретиться и обговорить возможное сотрудничество. Он не на шутку заинтересовался новой меховой коллекцией "Эстель" и готов обсуждать условия…

Света сыпала подробностями, делилась планами на будущее компании и на их совместное будущее. Мечтала, как всё это будет, что это судьба, что наконец-то компания станет по-настоящему семейной… Если они всё сделают правильно.

Правильно, в понимании Светы, было пожениться. И стать счастливой, красивой, успешной и богатой супружеской парой. Они должны были вместе вывести бизнес на другой уровень. Это будет уже не Россия и Ближнее зарубежье, это будет Европа… и не только. Покорить Европу – значит покорить весь мир.

Вместе. Только вместе.

Андрей не давал согласия, но и не отказался. Всё произошло само собой. Мечты и стремления были грандиозные, но всё виделось как бы в дымке, вдалеке, казалось, что не случится ещё долго-долго. Да и о самой свадьбе Андрей особо не задумывался. Предпочитал думать о том, как поведёт компанию к вершине успеха. Света была лишь дополнением к свершившейся мечте. Дополнением, кстати, неплохим. Да, чем ближе подходила свадьба, тем больше Андрей начал злиться и чувствовать себя загнанным в угол, но всё равно… Света была родным человечком, он давно привык, что она рядом, что имеет на него какие-то права, и он должен перед ней отчитываться и в некоторые моменты виниться. Чёрт, да она и была его женой. И он никак не мог смириться с тем, что ради штампа в паспорте она готова так глупо и банально его шантажировать. Не понимал, для чего нужно проходить через все мучения "свадьбы", устраивать феерический спектакль для общественности… Чтобы окончательно связать его по рукам и ногам и навесить бирку "моё"?

Или надеялась, что он станет честным семьянином?

И возможно ли такое вообще?

До недавнего времени он бы честно ответил – нет.

Он никогда не хранил Свете верность. Точнее, пытался, но хватило его лишь на несколько месяцев, в начале их отношений. Но и дальше он старался приличия соблюдать и измены свои старательно прикрывал, но у Светы на такие дела был нюх, интуиция работала так, что просто за голову хватайся. Но хранить ей верность не получалось, становилось скучно. Говоров просто не мог удержаться, когда видел интересную женщину, тем более отказов никогда не знал… Как тут удержишься?