Текст книги "Хроники инквизиции (СИ)"

Автор книги: Екатерина Нечаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Угу. Чтобы ты попросил его обследовать всех новорожденных в городе. И не говори про меня. Я скромная, и мне не нужны награды.

Кшаяри сверкнул инкрустированными зубами в усмешке, прихватил свой меч, лежавший рядом и встал.

Магия условно делится на темную (некромантия, черная наука проклятий, порчи, вытягивания жизненной силы и более светлая наука избавления от них), на хозяйственную… это не то, о чем все думают в первую секунду. Это не починка одежды и уничтожение отходов. В нее входят наука о порталах, боевая магия, изменение погоды, ну и починка одежды и уничтожение отходов тоже. Хозяйственная магия это все, что можно применить в реальной жизни, и маги с уклоном в нее чаще всего нанимаются торговцами. Ну и на магию света (исцеление и нежитеизгоняющие заклятья).

Так как темной магии я здесь не чувствовала, Источник скорее всего был либо светлым, либо серым. Хозяйственная магия всегда была нейтральной и не склонялась ни к свету, ни к тьме.

Хотя скорее здесь все же был источник света. Кладбище поднялось не из-за того, что кто-то приказал мертвецам встать, а потому что разрушилось некромантское заклинание, удерживающее их в могилах. Серый источник не смог бы этого сделать, не разнеся кладбища, да и не так бы разрушительно действовал на мою магию. Градоуправители в Семирене, как я поняла, никогда не платили за дорогостоящее очищение кладбища, а просто нанимали некроманта наложить еще один слой запирающего нежить заклятья. Под таким слоем темного колдовства мертвяки вряд ли могли оставаться спокойными. И когда его снесло, поднялись как один.

Сверху донеслись жалобные вопли. Кшаяри явно умел убеждать. Я закинула руки за голову, откинулась на спинку стула и подумала о том, что завтра будет трудный день.

Инквизиторы с самого утра, разделившись на четыре отряда, в каждый из которых входил хоть один маг, обходили дома и осматривали всех жильцов, включая новорожденных. Особенно их. Неконтролируемая мощь Источника чаще всего проявляется в маленьких детях. Быть всесильным? Благословение… или проклятье. Разнести собственный город, даже не желая этого, устраивать бури только одним своим плохим настроением.

Всех существ, несущих в себе чистую искру магии, повелением еще прошлого короля было приказано доставлять в инквизиторские ордена, где на них надевались браслеты-ограничители. Во избежание.

Кшаяри серой тенью появлялся на разных концах города, умудряясь поспевать везде. Мы, я, Ланс, Дайен и двое инквизиторов из Арраны обследовали южные окраины, остальные три отряда северные, восточные и западные, постоянно сужая круг поиска к центру. Семирен небольшой город по меркам королевства, но если заходить в каждый дом и пристально вглядываться в каждого жителя, то мерки королевства уже кажутся идиотскими.

Вдали внезапно полыхнуло. Показался дым.

Потоки света над городом, как быстрая тягучая вода, собирались в один, плотный, яркий, как сверкающая огромная змея. Он извивался, корчился над крышами, оставляя на них черные подпалины. А потом вдруг стремительно, слепым светящимся ветром, словно наконец обретя цель, рванулся вниз.

– Похоже нашли, – без особой радости сообщила Дайен.

Когда мы добежали, кшаяри почти выкопался из-под завала, бывшего когда-то чьим-то домом. Н-да уж магия на кшаяри не действует. Зато камни действуют. Родители застыли рядом обледеневшими статуями, отряд инквизиторов валялся вповалку прикрыв руками головы, и желания вставать не показывал. Двухлетний сопляк с зареванным лицом и светлыми кудряшками уже деловито копался в обломках.

– Вручим ребенка Ташшу, – пробормотал Ланс. – Пусть дружественная раса послужит на благо королевства. Магия на них все равно не действует.

Кшаяри, отличающийся острым, почти оборотничьим слухом, мучительно застонал.

«О, высокочтимый господин Деверре.

Опасность вашему городу устранена, и выказываю свою надежду, что подобных случаев не повторится. Источник в настоящее время сопровождается инквизиторами саллемского и арранского орденов для получения ограничивающего его ужасающую мощь амулета. После родители, если пожелают, могут его забрать. Но до конца жизни он будет под строжайшим наблюдением. Да пребудет с вами Свет и да не появится в ваших деяниях Тьма.

За сим прощаюсь.

Настоятель Святого ордена, Кристиан Арранский».

Письмо смято и слегка обгорело. некоторые слова невозможно разобрать из-за пятен сажи.

«Извини, Лад… он спалил все, а это последний лист бумаги, ко…й удалось спасти. …бенок может быть Источником, светлым или темным, может вообще не уметь колдовать. Но каждый ребенок это Исча…..ла!! …ушай, сотни, нет тысячи, куча народу становится родителями, дядями и тетями. Они же ведь как-то справляются, Лад? Хотя… кажется у богачей сущест…..увернантки, а крестьяне могут запереть своих отпрысков в подполе пока не выраст….

…адует только то, что нянчатся с ним в основном кша……ыл прав магия на них вообще не действует, зато шмотки на нем горят по пять раз в день) и еще несколько девиц, состоящих в Инквизи…. Но это не радует. Меня тоже заставили. Я уже говорила, что дети это Исча……Зла… ?

Скоро доставим его в Ор…. а потом… как дума….ожет еще успеем на ярмарку?

И не называй меня лис….м!

…пиши только мое имя!

……и….с…».

Большие, прямые буквы, немного дрожащий почерк.

«Ирвин, слава богам это все закончилось! Наконец смогу тебе отписать, куда пропал на долгую неделю. Ты же знаешь, после окончания Академии я решил потренироваться на уничтожении нежити.

Ну в общем, сижу я в таверне, пью пиво и думаю о том, когда же браться за дело. Когда подсаживается ко мне тот хмырь. Черноволосый, бледный.

– Ты маг? – спрашивает.

Я еще успел подумать, откуда он узнал, я ведь никому не говорил в тех местах, кто я. И взгляд у него как… бездна, в которую битых осколков накидали. Что было дальше, не помню. Этот гад держал меня в своем склепе и заставлял отправлять магические послания его подружке. Демонов упырь!!! Куда смотрит инквизиция?!!

Хотя склеп у него вообще-то ничего. Даже захотелось стать вампиром. Но ненадолго.

Запугал он меня жутко. Причем ни слова угрожающего не сказал. Но у некоторых есть такая привычка просто смотреть, не говоря ни слова, но смотреть слишком выразительно. Проклятый недохороненный мертвяк! Вурдалак чертов! Уродский вампир!! Я ничего не мог сделать. Я маг четвертого ранга и ни черта не смог. Даже волоска на нем спалить. Он слишком быстр. Забудь о том, что говорили нам профессора. Что раненная, сожженная нежить становится слабее, вы ее с легкостью добьете, бла, бла, бла. Эти старые придурки забыли сказать о том, что в нежить еще демона с два попадешь!!!

И еще… не верь о том, что вампиры ходячие тела без проблесков сознания. У него эти проблески очень даже были. И видел бы ты, с каким лицом он читал эти письма. Если б я знал, что вампиры умеют… неважно.

Прикинь, он мне даже заплатил. После последнего письма усмехнулся, раз мне в глаза глянул, и очнулся я уже в таверне, на старом месте. С пивом. Черное у него какое-то чувство юмора. И с кошелем золота за пазухой.

Приятель, я скоро приезжаю! Отпразднуем! К черту дипломную работу!!

Твой мертвяцки везучий дружище Мерк».

«…Детка-Источник решила сыграть,

Камешки начала на спор кидать,

Один булыжник ушел в перелет,

Больше в деревне никто не живет…»

«…Раз, два,

Дахнаррэ смотрит на тебя,

Три, четыре,

Черный сумрак снова в мире,

Пять, шесть,

Источник разрушает здесь…»

Детские считалочки. Фольклор

Гончая

Вергилия Лиск за свою жизнь встречала очень мало инквизиторов. Один раз на придорожной заставе – хмурого бородатого мужика с двуручным мечом на поясе и осторожным проницательным взглядом, он тогда выслеживал охотящегося на людей оборотня и стоял на пронизывающем ветру степенно, несокрушимо, и всем вокруг него становилось как-то спокойно. Другие разы случайно, около постоялых дворов или местного трактира, где обычно останавливались приезжие. Воинов орденов свободно можно было встретить повсюду, они не сидели на месте, а путешествовали по всему королевству, выискивая нечисть. Любой мог подойти к ним и попросить о помощи, ни один из инквизиторов не мог отказать в ней, если она касалась искоренения порождений черной магии.

Инквизиторы конечно различались по облику, могли быть и широкоплечими верзилами и тонкокостными гибкими парнями, берущими верх лишь ловкостью. Но объединяло их то, что у большинства чувство юмора отсутствовало напрочь. У рыжеволосой инквизиторши оно скорее присутствовало, но выбивало из колеи тем, что невозможно было точно определить, шутит она или нет.

– У меня две новости. И обе плохие. С какой начать? – радостно поинтересовалась она, входя в комнату. У нее были очень светлые серые глаза, заношенный, явно повидавший немало дорожный костюм и волосы цвета тусклой ржавчины, на свету отливающие настоящей медью. Она не походила на светлый образ инквизитора в литых доспехах с мужественным выражением лица, но было в девчонке что-то… что-то, отчего оборотням и вурдалакам определенно стоило разбегаться, решила про себя Вергилия после первой встречи с ней, скорее утешая себя, чем веря в это полностью. Доспехи инквизиторша конечно носить не могла, при ее сложении-то, двуручный меч волочился бы за ней сзади и бил по ногам, но все же легкое разочарование Вергилия Лиск испытала.

Отчаявшись справиться с бедами, Вергилия убедила господина Эверри обратиться к ней. Инквизиторы обязаны справляться нечистью. Теперь на скуле у той красовался свежий синяк, а длинная царапина на шее уходила куда-то под ворот одежды, говоря лучше любых слов, что ночь у инквизитора выдалась тяжелая.

– В вашем поместье, в вашем складе товаров и вокруг повозок караванов, принадлежащих вам, действительно шастает какая-то тварь. И вторая плохая новость. Она сильнее меня.

– То есть, ничего невозможно сделать? – спросил Рид, задумчиво барабаня по столу пальцами. Длинные умелые пальцы музыканта или скорее мага. Волосы коротко стриженные, жесткий овал редко улыбающегося рта, ум, еще раз ум, и конечно же привлекательность. Вергилия Лиск, глядя на него, невольно мечтательно вздохнула. Нет, нет, не отвлекаться.

Богатство всегда привлекательно. Оно придает особый оттенок красоты даже лысым толстым карликам, эта аура власти, всесилия, денег делает романтичней даже некрасивые, грубо вылепленные лица и недостаток манер. Чтобы про это ни говорили, но богатство вскрывает внутреннюю суть лучше любого ножа. Либо ты пустышка с деньгами, просто кошелек, полный денег, в глазах других, либо ты… Ее нанимателю Риду, впрочем, деньги и их очарование были не особенно нужны. Не та у него внешность.

На Вергилию он никогда не заглядывался, и она была этому рада, разве только в последнее время… похоже со всеми этими нападениями стал сомневаться, что она хороший маг. Сложности, сложности, сплошные сложности, как говаривала ее наставница, размахивая одной рукой, чтобы высох лак на ногтях, а второй показывая магические пассы. А Вергилии нравилась эта работа. Она была помощницей, сведущей в вопросах магии, и доверял господин Эверри ей безоговорочно. По крайне мере в отведенных ей делах по защите грузов амулетами, проверке рабочих на вредоносные заклятья, при решении проблем с помощью магии. Вергилия была свободна в действиях, главное, чтобы хорошо выполняла свою работу и появлялась именно тогда, когда нужна.

Но если он хоть когда-нибудь пригласит ее куда-то, она точно ответит отказом! Вряд ли он ценит хоть кого-то кроме себя. Она сурово поджала губы, разглядывая светлую шевелюру шефа. Впрочем, самое красивое, единственно стоющее в нем, это были его глаза. Ярко-синие как летнее небо. Она часто не находилась, что сказать, когда случайно сталкивался с ним взглядом. Но это было единственным недостатком нанимателя…

Они работали вместе уже два года. Она считала эту работу самой лучшей, из всех, что попадались ей, до тех пор пока не начались неприятности. Неизвестное существо стало проникать в принадлежащие семье Эверри лавки и дома, пострадал уже ночной сторож и несколько охранников, которые взялись отловить тварь. Многие торговцы стали сомневаться в них и в надежности их караванов. Ни одна из магических ловушек не помогала, тварь ходила везде беспрепятственно, и Вергилия нервничала все больше. Она не могла сделать ничего, все ее усилия уходили в пустоту, и Эверри с каждым днем становился все мрачнее. Скорее всего, собирался отказаться от ее услуг и выставить ее на улицу. И тогда, когда она отчаялась совсем, в городе наездом появился инквизитор какого-то дальнего, сосем не местного Ордена. Хитрая такая, сметливая девчонка с рыжеватыми волосами, всегда связанными в небрежный хвост. В городе она была с каким-то поручением, бродила по улицам, приставала с расспросами к прохожим, явно что-то ища.

Ее лошадь была откровенной клячей, да и сама инквизиторша святого ордена не носила никаких регалий или доспехов, и только сын владельца таверны клялся и божился, что видел у нее за пазухой серебряные кинжалы.

– Я попытаюсь. В конце концов не для того я ее столько выслеживала, – вздохнула инквизитор.

– Могу я чем-нибудь помочь? – предложил господин Эверри.

Она мотнула головой, почесала поцарапанную щеку.

– Если нужно, скажу. А, впрочем, можете… у меня к вам одна просьба.

– Какая? – великодушно спросил господин Рид.

– Не орите, когда увидите, во что превратился ваш склад.

Когда господин Эверри после этих слов приказал запрячь карету и отправился посмотреть на пострадавшее место, а потом вышел из дверей с остекленевшим взглядом, Вергилия поняла, что чувство юмора для инквизиторов пожалуй все-таки недостаток. Но главным преимуществом господина Рида, за что она его особенно уважала, было то, что он всегда держал свое слово. В тот день он не выдавил из себя ни звука.

Со стен склада свисала стружка, след длинных острых когтей, насквозь пропоровших дерево. Повсюду, как в курятнике, летали пух и перья – бывшие когда-то шелковыми подушками, которые следовало доставить в другой город. Тюки с дерюгой остались целыми и нетронутыми. Чертова тварь явно знала, что уничтожать. Инквизиторша как на зло тоже.

Рид Эверри сидел за столом и пытался сосредоточиться на делах. Спасти хоть что-то. Множество гневных писем приходило от торговцев, кто-то уже пытался расторгнуть подписанные соглашения о перевозке их товаров караванами семьи Эверри. Неведомая тварь, как мор и проклятье древних времен, не щадила никого и ничего.

Рид пытался читать бумаги, но постоянно отвлекался и от этого еще более злился.

И отвлекался на свою же собственную помощницу… если бы была другая одежда, другая осанка, не та ее обычная, когда она ходила, ссутулившись, прижав папки с бумагами к груди. Пегие, какие-то тускло-каштановые волосы сзади заплетены в косу, юбка длинная старомодная и очень строгая. Блузка как из пьес конца прошлого века. Бледная кожа, вечно настороженное, какое-то испуганное выражение лица. Вергилия Лиск была своеобразной магичкой. Упрямость, сдержанность, пугливость девы в лапах развратника. Именно такие серые мышки и являются отличными помощницами. Может и не особенно талантливая магичка, зато абсолютно преданна. Если подумать, именно из-за внешнего вида он ее и нанял, даже не посмотрев на рекомендации. И теперь уже полчаса занимался тем, что провожал проходящую туда-сюда помощницу взглядом. Как и вчера, как и позавчера. Как и месяц назад. Несуразное существо. Но вот именно мысль, а если бы…

Если бы чуть-чуть изменить, взглянуть по-другому, его и забавляла и даже как-то… цепляла. Да, стоит признать Вергилия Лиск его именно цепляла, как цепляет какая-то давняя незаконченная фраза, отрывок мелодии, название которой не можешь вспомнить. Зубная боль, наконец. Они были типичной парой из истории о красивом, привлекательном шефе… н-да, хорошо он про себя завернул, и серой мышке-помощнице. Вот только интерес проявляла не неказистая девица к шефу, а он наоборот к неказистой девице. Нездоровый какой-то интерес. Иногда он даже задумывался, какие книги она читает и даже на какие спектакли ходит. Чума и мор на его голову.

Множество дел надо было сделать и донесений прочитать. Вон они горкой на столе лежат. Вместо этого он провожал взглядом костлявую фигурку помощницы.

Пигалица. Боги, какая пигалица. Он не то чтобы считал себя знатоком женщин, но предпочитал красивых. Как предпочитал хорошее вино, дорогие вещи и огромное поместье за городом. На некрасивых он даже не смотрел. Но Вергилия просто бросалась в глаза. Своеобразие. Некоторые долгими годами пьющие марочное вино не прочь раз в пару вечерков пропустить стакан паленого самогона, немудрено закусив чем придется. Потому что тянет. К лекарю ему надо. К лекарю.

Он снова проводил ее взглядом. Шея уже затекла. Сегодня он только и делал, что вертел головой туда-сюда, не отрывая взгляда от помощницы, и даже все беды, обрушившееся на семейное дело, которое он продолжал за отцом, а отец унаследовал от деда, не могли его отвлечь. Другая бы уже спросила, в чем дело, шеф? Съязвила бы, что он дырку в ней прожжет. Но только не Вергилия. Эта изо всех делала вид, что ничего не замечает. Только постоянно роняла бумаги, обжигалась чаем, втягивала голову в плечи и натыкалась на стулья. Ничего особенного.

Хотя нет, она же никогда не называла его шеф. Сотня поколений помощниц звала его шеф, то низким грудным голосом, то мелодичным заигрывающим и только писклявый голосок Вергилии Лиск с упорной официальностью называл его господином Ридом.

Она снова прошла мимо. Первое время он радовался, что нанял такую скромную невзрачную магичку, хоть от работы отвлекаться не будет. И что он делает сейчас…

Рид нахмурился. Итак, о чем это он?

Да, наследное дело. Если не справится даже инквизитор Ордена, значит, остается только прикрывать семейную лавку и переезжать в другой город. И главное, кто мог натравить эту тварь, кто? Желающих было много, но вряд ли у кого-то были такие возможности. И старикашка Пакенее даже присылал соболезнования. Этот уж точно не упустит возможности поиздеваться. Да и остальные, все кого когда-то обошел его отец, а потом и он сам. Эверри с тоской посмотрел на кипу бумаг и наконец углубился в работу. Может это временное помутнение и завтра оно пройдет. И услышал, как тихо, но с явственным облегчением вздохнула помощница, избавившись от его взгляда. И это ее полное безразличие к нему… все против него. Он снова уткнулся в бумаги. Усилием воли.

– Многовато врагов у семьи этого вашего Рида, – задумчиво пробормотала инквизитор святого Ордена, наматывая на палец тускло-рыжеватую прядь.

Вергилия Лиск хотела поправить, что он не ее, но потом промолчала, боясь нарваться на ответное насмешливое замечание девчонки-инквизиторши. Нет, ей-то что, Рид просто наниматель, заинтересованный только в ее магическом искусстве, просто инквизитор святого ордена может подумать… Она запуталась в своих мыслях и слегка покраснела с досады. Неважно.

Пока она рассказывала о недругах и соперниках господина Эверри, которые желали бы ему разорения, инквизитор святого ордена о чем-то раздумывала, еще больше спутывая свои небрежно связанные в хвост волосы. А Вергилия исподтишка разглядывала ее. Магов, сотрудничающих с инквизицией, было совсем мало, а то, что рыжеволосая девушка являлась именно магом, ее коллегой, она не сомневалась. Магический потенциал у нее был сильный, но какой-то непроработанный. Почти грубый. Магия может быть изящной и смертоносной, как острие кинжала, а может быть как тяжеловесный удар кузнечным молотом. И если удар кинжала можно парировать или увернуться, то от огромного несущегося прямо на тебя молота вряд ли, будь ты даже по-настоящему искусен. И Вергилия Лиск с ужасом представляла, что будет, если однажды подвернется под ее заклинание. Да какое там заклинание, это же варварство, чистый всплеск энергии. Не мастерство, а грубая сила против грубой силы. А магический потенциал рыжеволосой ей это позволял, расшвыриваться сырой, непроработанной силой направо и налево, не оформляя ее в плетение колдовства. И странно, что нашлось существо, которое может устоять против такого чудовищного обращения с магией.

Когда Вергилия закончила перечисление недругов и знакомых семьи Эверри вообще, инквизиторша задумалась. Потом встала из кресла.

– Нужно кое-что узнать. К вечеру вернусь.

И ей снова пришлось остаться наедине с господином Ридом. Она неловко оправила блузку. Строгий вид, у настоящих магов должен быть только строгий вид, как говорила ее наставница. В последнее время с ним творилось что-то не то, он постоянно смотрел на нее, и Вергилия боялась, что он решил ее уволить или подозревает, что она в сговоре с неизвестным магом, доставившим им столько бед. Хотя нет, он начал смотреть на нее и раньше, до того как объявилась тварь. Но она все время не решалась спросить.

– Какие книги ты любишь читать, Вергилия? – кашлянув, неожиданно сказал он.

Вергилия Лиск вздрогнула. Его темно-синие глаза неотрывно смотрели на нее с каким-то странным выражением. Она почувствовала, как проваливается в их синеву и думала только о том, что даже на такой простой вопрос, сейчас ответит – не помню.

Дверь распахнулась, заставив их обоих вздрогнуть. Инквизитор появилась гораздо раньше, какая-то встревоженная и непривычно задумчивая.

– Я кажется знаю, кто виноват. Гм… У вас какой-то… гм необычный вид, если неинтересно, я потом зайду, – инквизиторша стояла, насмешливо прищурившись, и было в ней что-то лисье. Рыжий зверек, замерший в блике солнечного света и наблюдающий за ними. Вергилия Лиск моргнула, прогоняя видение.

– Кто? – хрипло спросил Рид, неожиданно близко оказавшийся к ней, прямо над ухом Вергилии и снова откашлялся.

– Хотела бы вас удивить, но вы вряд ли удивитесь. Этот тип стоял в списке врагов первым.

Карета заехала во двор и остановилась. В окне мелькнули шпили, башенки, темная тяжеловесная крыша, по-своему довольно уродливое здание, слепленное из разных архитектурных стилей. Во всем поместье только небольшая будка, отхожее место для слуг, с окошечком в двери в виде цветочка была единственной эстетичной и гармоничной постройкой. Сама фамильная усадьба Пакенее с ее разномастными пристройками, грубой крепостной стеной, кое-как слепленной из наваленных булыжников, – какой-то из предков ставил второпях, намереваясь отражать нападение, да так она на века и осталась, – была как уродливое чудовище, побитое штормом о камни, да еще натолкнувшееся на охотников, но кое-как выбравшееся из передряги. И теперь помятое и кривобокое застыло на холме Ветров, тоже фамильных землях Пакенее, отпугивая путников своим безобразным видом.

Художественного вкуса, как и хороших манер в его семейке Рид мог поспорить, не было. Но не ему судить. Пакенее был потомственным аристократом, а он сам происходил из семьи торговцев, поднявшихся из самых низов. Многие считали его избалованным ребенком, но хоть отец его и обладал огромным состоянием все детство Эверри прошло в лавке, он помогал отцу и учился управлять семейным делом. Какая уж тут избалованность.

Рид кашлянул, привлекая внимание инквизитора. Рыжая дрыхла, уткнувшись в обитую парчой стенку кареты, и не обращала ни на что внимания.

– Может потрясете ее, господин Эверри? – пугливо предложила Вергилия. Он задумчиво посмотрел на свою помощницу.

– С того места, где я сижу, отлично видны кинжалы у нее за пазухой. Может ты рискнешь? Если ты ее разбудишь, с меня ужин. Ресторан выберешь сама. – Магичка как-то странно на него посмотрела, и он решил, что его попытка вытащить ее на ужин шита белыми нитками.

– А если сама проснусь? – неожиданно поинтересовалась инквизиторша, приоткрыв один глаз. – Но вы ничего, продолжайте разделывать мою неразбуженную тушку. Я могу подождать.

Она снова зажмурилась. Он то ли забыл, то ли просто не услышал имя рыжей, когда она представлялась в первый раз, и теперь всегда мучительно соображал, как к ней обращаться.

– Ты правда уверена, что тварь на нас натравлял Пакенее?

– Именно Пакенее приобрел этот артефакт на черном рынке, и если я заполучу его, то зло будет наказано, а мне может и гм… повысят ранг. Я не уверена только в том, что справлюсь с гончей, если она придет на его зов еще раз. – мрачно ответила она. – Но сила бывает разной. Когда не можешь победить одним способом, всегда можно уговорить или напугать. У него артефакт, и если не хочет проблем с инквизицией, он должен ее отозвать. Главное, чтобы гончая убралась. А теперь пошли. Вы будете уговаривать, а я пугать.

Она выскользнула из кареты легко, почти по-кошачьи, обрывая разговор. Рид задумчиво посмотрел ей вслед. Пакенее был соперником и одновременно самым старым врагом семьи. Что ж, кроме него все равно некому.

– Не волнуйтесь, господин Рид. Ваши люди справятся, – Вергилия положила руку ему на плечо, и он почувствовал, как в грудной клетке становится тяжело и очень тепло, будто сердце, замершее на мгновение, начало вдруг судорожно качать кровь. Наверно, он просто заболел, простудился на осеннем ветру. Сколько они уже работали вместе? Пару лет наверно… две зимы, две осени, два лета, когда верная помощница всегда оказывалась под рукой, когда была нужна, неловко утешала, когда случалось что-то и радовалась, когда ему везло. Он даже забыл, какое это было время. До нее.

Из второй кареты, ехавшей следом, уже выбралось пятеро наемников. Как там сказала рыжая, пугать и уговаривать. Уговаривать и пугать. Больше ничего не поделаешь. И может от нее, разнесшей весь его склад в клочья и по досочкам, будет хоть какая-то польза. Не орите… да он бы ее молча придушил. До сих пор руки чесались.

Эверри перевел взгляд на вход усадьбы и привычно поморщился. Аристида Пакенее он с детства люто ненавидел. За его надменный вид, прохладный тон, за то, что его также люто ненавидел отец. Между ними всегда было соперничество, но в конце верх одержала семья Эверри. И сейчас Аристид, сгорбленный высокий старик, стоял на крыльце своего дома, и седые волосы перебирал ветер. Породу не пропьешь, как говаривал его отец, невысокий пухлый, лысеющий, типичный прижимистый торговец из небольшой лавки. Может, именно поэтому получить поражение от него было для Пакенее так тягостно. А рядом с ним… рядом с ним сидела призрачная смутная зверюга, словно скрытая полосой тумана. Инквизитор называла эту тварь темного мира гончей. Что-то вроде злого духа, который возможно управляется каким-то артефактом, находящимся во владении старика. Глядя в эти мертвые глаза призрака, Рид почувствовал, как его продирает примитивный суеверный ужас.

Рыжая вздохнула и вытащила кинжалы. Он помнил, что она говорила. Гончая сильнее. Тогда, что им делать?

– Зашел на огонек, сосед? – оскалил зубы Пакенее. – Давно пора.

Он взмахнул рукой, и гончая кинулась к ним.

– А поговорить по-соседски? – буркнула инквизиторша, швыряя кинжалы в порождение тумана. Тварь лишь слегка замедлилась. Она странным образом сложила руки, и в призрака полетел огненный шар. Колдовство прошло мимо, почти не задев существо.

Рид вдруг заметил, что вокруг них заколебалась сероватая пелена.

– Защитное заклинание. – пояснила Вергилия. На ее висках выступила капли пота, но она старалась держаться. – Вы должны были остаться и поручить это дело знающим людям, а не рисковать. – укоряющее пробормотала она.

Но Эверри не мог пропустить момента, когда главный враг их семьи будет повержен. И сейчас пожалуй жалел об этом. От любопытства кошка сдохла.

Рыжая и гончая сцепились, но силы явно были не равны. Инквизитор двигалась стремительно, поразительно быстро, никто бы не заподозрил такое, увидев, как она неспешно, слегка неуклюже вышагивает по улице. И все равно этого было мало. Ее отнесло в сторону, и инквизитор невольно присела, зажимая левый бок и морщась. Потом уперлась ногами, выставила вперед руку, оттолкнулась с усилием от земли и прыгнула на пару десяток шагов, перелетев через тварь. У Рида шевельнулись волосы. Он не знал, что инквизиторы на такое способны.

Она сбила Пакенее с ног, что-то вытащила у него из-за пазухи и бросила ближайшему наемнику, Манулу. Гончая обрушилась на нее сразу же, рванула когтями, швырнула в сторону, как тряпичную куклу.

– Их убей, – прохрипел Аристид. – Ее потом.

– Амулет, – крикнула рыжая. – Амулет ломай!

Пакенее вдруг подернулся дымкой и растворился в воздухе.

Стеклянная безделушка треснула под каблуком сапога наемника. Но гончая не исчезла, стояла все также неподвижно, на месте, примериваясь, как кинуться на Вергилию, уже из последних сил удерживающую щит. И он уже ясно видел, как прогнется, разойдется по швам под когтями монстра защитная пелена. Его помощница не выдержит.

– Возьми меня! – заорал он гончей, выступая вперед. – Возьми меня вместо нее.

Иногда есть что-то больше, чем страх. Точнее, есть боязнь чего-то, которая превышает даже страх смерти.

Гончая еще жадно втягивала носом воздух, косясь в сторону Вергилии. Но потом развернулась к нему. Дымок медленно истаивал вокруг нее, открывая худые ребра, острую морду. Не дошла она всего нескольких шагов, свалилась у самых его ног, все еще пытаясь дотянуться. Черное колдовство, поддерживающее ее жизнь, уходило.

– Ты… ты спас мне жизнь? – она стояла растрепанная, усталая и смотрела на него.

– Я готов отдать за тебя жизнь. И только сейчас, когда я чуть тебя не потерял, я понял, как ты мне дорога, Вергилия.

Некоторое время его помощница молчала, и он почувствовал, как потеют ладони.

– Можешь называть меня Верги, – потупившись, сказала она.

– Только если ты будешь звать меня просто Ридом.

Он едва сдержал вздох облегчения. Сначала ужин, потом театр. Или что предпочитают образованные магички? Стихи? Он готов даже на это.

– Эй, да хватит пялиться на этих двух идиотов, видишь они немного спятили. Лекаря тут рядом нет? – потормошила одного из наемников инквизитор, неведомо как сумев подняться на ноги и зажимая рану на боку.

Наемник неопределенно качнул головой.

Гончая разлагалась под тусклыми лучами осеннего солнца. Рыжая постояла, потом снова присела на корточки. Ноги ее не держали. Она дышала коротко и часто, словно рывками вталкивая в себя жизнь. Обвиняемого нет. Артефакт невиданной силы раздолбали. Вроде бы добро спасено, зло повержено. А толку?

«…Артефакт есть суть вместилище силы, и не нужно судить его только по внешнему облику. Да конечно, большинство привыкли к стандартным подвескам на цепочке, например, многозарядные артефакты лучше делать из хрусталя или драгоценных камней, оправлять в серебро или золото. Но магическую силу можно поместить и во что-нибудь другое, главное, представлять, как устроен этот предмет, а потом напитать его силой. Ну вот, например, молодой человек, да, да, вы на первом ряду, возьмите в руки свой блокнот. Продемонстрируйте всем. Или ручку. И то и другое может стать артефактом, однозарядным, конечно, этот материал не особенно подходит, а после выброса силы предмет, скорее всего, уничтожится. Поэтому выбирать вещь нужно такую, о потере которой жалеть не будете. Помню, на одном экзамене, адепт шпоры по теории трансфигурации в ботинки засунул, чтобы потом материализовать. И не надо аплодировать. Домой он ушел босиком. Хотя, не спорю, по теории создания предметов силы он был неплох, я ему позже поставила твердое «совершенно». Вы абсолютно правы, досрочно. Зачем я вам подсказала? Но вот только не надо повторять этот трюк…»

Лекция по артефактной магии. Основы. 1 курс