Текст книги "Легкие отношения (СИ)"

Автор книги: Екатерина Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

Морган

Таксист остановился у знакомого дома. Расплатившись, я вытащил сумку из багажника, вздохнул и поплелся к порогу. Один стук, два… Никто не открывал дверь. Догадавшись, что они могут быть на заднем дворе у бассейна, я обогнул дом и открыл калитку с помощью кода.

Как только металлическая дверца бесшумно распахнулась, мое дыхание остановилось на несколько секунд. А потом сердцебиение начало набирать обороты, угрожая мне тахикардией.

Возле бассейна, в розовом бикини, которое едва ли прикрывало ее аппетитную попку, была Моника Грейнджер. Женщина, из-за которой я умирал и оживал, которую я любил и ненавидел, которая ломала меня и чинила каждый раз. Она не просто стояла там. Она танцевала, посмеиваясь. Ее прекрасное тело чувственно изгибалось под неспешную мелодию, а волосы развевались от легкого бриза.

Каждый изгиб и впадинка этой невероятной девушки были пропитаны сексом. Бледная кожа, слегка покрытая загаром, светилась на солнце. Все ее округлости кричали, чтобы я взял ее и не отпускал никогда.

Я стоял и молча любовался ее движениями и переливом сладкого смеха, будоражащего мои внутренности. Член напрягся от созерцаемой картины. Впрочем, он делал так каждый раз, стоило только Монике появиться в пределах видимости. И все. Я готов к продолжению рода. Ну, или, как минимум, к приятному времяпрепровождению. Хотя что говорить, к продолжению рода я был более чем готов. Только Моника оказалась не готова. Для нее все было слишком быстро. Слишком рано. Слишком пугающе. Слишком. Слишком. Слишком…

Она повернулась и резко остановилась, глядя на меня. Боль в ее взгляде, промелькнувшая всего на мгновение, с грохотом обрушила на меня весь ужас того, как мы расстались в последний раз. Я поступил как подонок. Мной руководило не сердце, а гребаное желание мести. Жажда унизить ее и сделать больно. Я так хотел увидеть, как она испытывает ту же боль, что испытал я, когда на мое признание в любви она ответила тем, что не любит меня и мы не можем больше проводить время вместе.

Я думал, после того гнусного поступка мне станет легче. Не стало. Теперь мне было больнее вдвойне, потому что я остро ощущал не только свою боль, но и ту, что испытывала Моника. Я хотел забрать ее боль. Хотел обнять, унести в комнату, попросить прощения и пообещать что угодно, только бы она поверила мне, что такое больше не повторится.

Пренебрежение, сменившее боль в ее взгляде, подсказало, что мой план несвоевременный. Моника подбоченилась и криво улыбнулась мне. Черт, даже такую ее я любил. Взгляд невольно пробежался по ее телу. Ублюдок во мне отметил пышную грудь, едва прикрытую двумя треугольничками розовой ткани, и изгибы киски, едва виднеющиеся под этим кусочком материи. Или я себе это нафантазировал? Член снова дернулся в брюках. Моника окинула меня взглядом и, выразительно взглянув на очевидную выпуклость южнее талии, неодобрительно фыркнула.

Это заставило меня прийти в себя. Она отвернулась и пошла к шезлонгам. Я поправил стояк и, крепче вцепившись в ручки спортивной сумки, зашел на задний двор. Там было пусто. Моника была одна. Она танцевала, находясь во дворе в одиночстве? Черт возьми, эта женщина не переставала удивлять. Моника грациозно расположилась на шезлонге и демонстративно открыла книгу.

– Привет, Мо, – мягко поприветствовал я. – Она дернула плечом, видимо, в надежде стряхнуть меня, как назойливую муху. – Где Джордж с Роуз?

Она скривила пухлые губки.

– Трахаются.

– Ладно, – протянул я. – Пойду в свою комнату.

– Она уже не твоя, – ответила она, не поднимая взгляда от книги.

Я обратил внимание, что книга перевернута вверх ногами, и это меня позабавило. Она определенно злилась на меня. Но стадию ненависти, похоже, уже прошла. Теперь она пытается меня игнорировать, но ей это плохо дается.

– В каком смысле – не моя?

– Теперь в ней живу я.

– Почему?

– Потому что в ней кровать больше.

– Логично, что мне нужно больше места для сна, Грейнджер, – рыкнул я, разозлившись. – Ты видела кровать во второй спальне? Она крохотная.

– Ага. Видела. Я поспала на ней первую ночь и мне там не понравилось.

– А как ты предлагаешь спать на ней мне?

– Сидя, Стайлз. Спи сидя, – невозмутимо ответила девушка.

У меня в голове крутилось еще очень много слов, но я решил, что овчинка выделки не стоит. Мы все равно не придем к соглашению.

– Да пошло все, – пробурчал я. В два шага преодолев расстояние между нами, я выдернул книгу из рук девушки и, резко ее перевернув, вернул на место. Она даже возмутиться не успела, как я влетел в дом.

Хлопнув дверью во вторую гостевую комнату, я бросил сумку на пол и посмотрел на кровать. Для такой крошки, как Роуз или Моника, кровать, возможно, была бы нормальной. Но я лежал на ней и знаю, что у меня даже стопы не помещаются. Если лечь в позу эмбриона, свисают колени. В общем, не лежбище, а сплошное наказание.

– Блять! – выдохнул я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Подойдя к окну, я опустил взгляд на внутренний двор. Там в бассейн заходила чертовски упрямая, обиженная мной женщина, которая точно не станет меняться комнатами. Или делить со мной постель, если уж на то пошло. Покупать и дарить Муну новую кровать я не собирался. Что ж, мне оставалось только одно – спать на полу. Ну, Грейнджер, я найду способ поблагодарить тебя за оказанную любезность.

Наблюдая за тем, как Моника встала с шезлонга и начала спускаться в голубую воду бассейна, я едва услышал как в дверь постучали, и повернулся. Она слегка приоткрылась, и оттуда послышался голос Роуз:

– Морган? Ты одет?

– Да, малявка. Заходи.

– Сам ты малявка! – гневно провозгласила Роуз, войдя в комнату. – Как добрался?

– Спокойно, – ответил я и бросил быстрый взгляд в окно. Моника как раз выходила из бассейна. Мокрая. Сексуальная. Горячая как ад. Я сжал челюсти, чтобы не зарычать.

– О, я вижу, вы уже встретились с Мо… – спокойно произнесла девушка и прошла к кушетке, стоящей у дальней стены. Присев, Роуз показала на место рядом с ней. – Морган, присядь. Хочу поговорить с тобой.

Я присел рядом и заглянул в зеленые глаза Розали.

– Я не знаю, что там между вами произошло, но сюда Моника приехала совсем другой. Она выдавливает из себя радость, как зубную пасту из пустого тюбика. Понимаешь, о чем я? – Я передернул плечами, не зная, к чему ведет девушка. – Она ничего не рассказывает. Я знаю, что она писала о тебе статью. Знаю, что виделась с тобой пару раз. Когда я связывалась с ней по Скайпу за два дня до ее приезда, она была вся опухшая, с красными глазами и носом. Морган, я знаю, как она выглядит во время гриппа. Это был не он. Хоть она и пыталась убедить меня в обратном. – Я опустил голову, даже не пытаясь опровергнуть ее слова. – Сначала я хотела кричать на тебя и слать на хрен. Но у нас свадьба через четыре дня, и я не хочу портить ваши с Муном отношения. Потом Джордж хотел поговорить с тобой, но я захотела сделать это сама, пообещав своему жениху, что не буду вырывать тебе глаза. Так вот, Стайлз. Я сейчас очень сильно держу себя в руках и невероятно сильно стараюсь не сорваться. Поэтому помоги мне и пообещай, что вы с Мо выясните все свои разногласия, и моя свадьба пройдет спокойно. Меня так достали приготовления, что я хочу, чтобы все побыстрее закончилось. Не подливай масла в огонь. Разберитесь с этим.

Я кивнул, не поднимая головы и сосредоточив взгляд на туфлях. Мне было тяжело слышать о том, что Моника плакала из-за меня. Но где-то очень глубоко внутри меня ублюдок танцевал джигу, осознавая, что достиг своей цели.

Роуз была права. Это свадьба моего друга, и я должен был приложить все усилия, чтобы не испортить ее.

– Хорошо, Роуз.

– Спасибо. – Она похлопала меня по плечу, вставая. Потом наклонилась к моему уху и прошептала: – Но, если еще хоть одна слезинка выкатится из глаз Моники по твоей вине, я отрежу тебе яйца и засуну их в задницу. Хорошо?

Я кивнул, понимая, что шутить сейчас с Роуз нельзя, настолько решительно она была настроена.

– Детка, Морган приехал? – послышался голос Джорджа от двери.

Роуз сразу направилась в сторону своего жениха, и я встал. Мой друг вошел в комнату с огромной улыбкой и решительно подошел ко мне. Джордж пожал мне руку и похлопал по плечу.

– Рад тебя видеть, мужик.

– Я тебя тоже, – ответил я, сжимая руку друга.

– У нас тут перебор с прогестероном. Девочки скоро дом перекрасят в розовый, – рассмеялся Джордж.

– Лучше б они кровать новую купили в эту келью.

– Эй, нормальная комната. – Джордж осмотрелся вокруг. – Но кровать да, слегка подкачала. Детка, ты, может, поговоришь с Моникой, чтобы она с Морганом поменялась? – спросил он, притянув девушку за талию к своему боку.

В ответ Розали только фыркнула.

– Ладно, какие планы? – спросил я.

– Для начала – напиться, – провозгласил Джордж, а Розали скривилась. – Они тут своими «Манхэттенами» залили всю плитку у бассейна. Пора окропить это чертово место мужскими напитками. Что скажешь, брат?

– Своевременно. Дай только сменить костюм на шорты. Здесь чертовски жарко. Пришлось ехать в аэропорт прямиком с работы.

– Без проблем. Буду ждать тебя во дворе. Разожгу пока барбекю. Ух, вечеринка! – Мун подхватил на руки визжащую Роуз, шлепнул ее по обтянутой шортами попе и вынес из комнаты.

Я закрыл дверь и вздохнул. Вечеринка. У бассейна. С практически голой Моникой. И я. В одних шортах. После виски. Перспектива намечалась, мягко говоря, радужная.

– Так я и говорю тебе, Морган, это какая-то чертова афера! – воскликнул Джордж, размахивая щипцами для мяса.

– Слушай, по телеку все сплошная афера. От новостей и до фильмов. Ни единого правдивого слова. Какого хера ты вообще начал смотреть его?

– А что мне было делать, пока Роуз надевала тот сексуальный комплект? – Он перешел на заговорщический шепот. – Он реально крышесносный. Только представь себе…

– Стоп! – крикнул я. Джордж замер, а девушки на шезлонгах вопросительно посмотрели на меня. Я махнул им рукой и улыбнулся. – Все в порядке, дамы. – Покачав головами, они отвернулись, а я повернулся к другу. – Ты хочешь, чтобы я представил Розали в сексуальном белье?

– Нет.

– Тогда на кой хер ты все это мне рассказываешь?

Мой полупьяный друг хихикнул.

– Потому что ты спросил, придурок.

– Это ты придурок, потому что я спросил, зачем ты смотришь телек.

Мы одновременно расхохотались и заслужили новые недоуменные взгляды девушек. Подняв руки в знак капитуляции, мы снова отвернулись и рассмеялись еще сильнее. Два пьяных придурка, которые никак не могут пожарить мясо, чтоб не напиться при этом.

– Так что у тебя с Моникой? – спросил Джордж, когда мы успокоились?

– Ничего, – хмуро ответил я.

– Тогда почему она начала ненавидеть тебя с новой силой?

– Слушай, мужик… я кое-что сделал. Сильно обидел ее. Но это исключительно между нами. Я все улажу.

– Сделай это до свадьбы, иначе мне придется вмешаться, – заявил он с абсолютно серьезным лицом.

– Хорошо. Я все сделаю.

Двадцать минут спустя стейки наконец были готовы. Во время ужина напряжение витало в воздухе, рассекая молниями пространство вокруг нас. Роуз с Джорджем пытались разбавить гнетущую обстановку, но это давалось им с трудом. В итоге я сделал вывод: если мы с Мо не подрались за ужином, значит, сможем ужиться ближайшую неделю.

Через час девочки отправились смотреть кино и спать, а мы с другом, подкрепившись, открыли в себе второе дыхание и продолжили пить, лежа на шезлонгах.

– Вот скажи мне, Морган, – пробормотал Джордж заплетающимся языком, – почему ты до сих пор не женился? Я вот только сейчас понимаю, насколько круто жить с любимой женщиной. Да, моя Роуз почти не готовит и ненавидит беспорядок. Она регулярно заставляет меня убирать за собой, и это отстой. Наверное, это единственный недостаток жизни с женщиной. Но все остальное – это просто невероятно. А знаешь, что самое приятное? – Я кивнул, побуждая его продолжить. – Самое охренительное ощущение, когда ты прилетаешь ночью уставший из другого города, приезжаешь домой. Тебе кажется, словно ты едва переставляешь ноги и все, чего тебе хочется, – это кинуть ключи, зайдя в дом, и свалиться на ближайший диван до самого утра. Но ты знаешь, что наверху в спальне, такая теплая, обнаженная, мягкая и сладкая, спит женщина. Твоя женщина. И тогда усталость как рукой снимает. Ты заходишь в ванную на первом этаже, чтобы не разбудить ее, принимаешь душ и поднимаешься наверх. Как только ты проскальзываешь к ней под одеяло, она с нежным ото сна стоном льнет к тебе. Обнимаешь ее, целуешь и забываешь обо всех сложностях этого дня. А потом этот момент, когда ты медленно входишь в ее мягкое податливое сонное тело… – Он вздохнул. – Это ни с чем не сравнится. Запах, вкус, ощущения. Черт, мужик, это стоит свободы.

У меня заныло в груди. Я представил себе, как возвращаюсь домой к Монике и ласкаю ее после долгого дня. Она извивается, вздыхает и тихонько постанывает от моих неспешных ласк. А я погружаюсь в ее приветливое горячее тело, желая находиться там сутками, не покидая ни на секунду.

– Мужик, у тебя стояк, – засмеялся Джордж, указывая на мои шорты. Я прикрыл рукой свидетельство своего возбуждения. – Надеюсь, не на меня или Роуз?

– Да пошел ты, – резко ответил я, сделав еще глоток виски.

– А представь себе любимую женщину, когда она беременна. Налитые тяжелые сиськи. – Он показал руками, как будто держит грудь. – Кругленький животик. И эта задница… Черт, быстрее бы у Роуз уже вырос животик. Я буду ходить с каменным стояком круглые сутки на протяжении девяти месяцев. – Он улыбнулся довольный, как кот, съевший канарейку. – А еще теперь я уверен в том, что у беременных потребность в сексе увеличивается во много раз. Хочу быть затраханным до потери сознания.

Я рассмеялся.

– А ты много думал об этом.

– О, мужик. Я постоянно думаю о ней. В разных ситуациях. В том числе и о том, как она будет выглядеть, когда наш ребенок внутри нее станет больше.

Господи, сколько раз я уже прокручивал в голове такое, только с Моникой в главной роли? Сотни. Тысячи раз.

– Так почему ты до сих пор не женился? – снова спросил Джордж.

– Я… – Мне сложно было ответить. Я не встречал женщины, с которой был готов связать свою судьбу. До нее. – Не встретил еще ту, которая заставит меня отказаться от остальных кисок. – Я попытался отшутиться.

– Ты встретил ее. Только вы ведете себя как два идиота. Хочешь совет?

– Нет.

Джордж рассмеялся.

– А я все равно скажу.

– Даже не сомневался, – буркнул я.

– Ты должен бороться за нее. За вас. Сделать все, что от тебя зависит, чтобы исправить то, что вы уже успели натворить. Она любит тебя.

– Ну да, – горько усмехнулся я, допивая содержимое стакана и потянувшись за бутылкой.

– Ты как будто слепой. Морган, ты же такой всегда внимательный, замечаешь любые детали. А тут как будто не хочешь видеть того, как она на тебя смотрит. Как облизывает губы, когда ты выходишь из бассейна. Ты, блять, должен последовать своему собственному совету.

– Какому из них?

– Тому, который дал мне, когда я потерял Роуз. «Возьми жизнь за яйца, мужик. А любимую женщину – за задницу. Приволоки ее в свою пещеру и не выпускай, пока она не согласится стать твоей». Это же твои слова? – Я молчал. – Твои? – повторил друг. В этот раз я кивнул и согласно промычал. – Так вот. Схема проста: жизнь – за яйца, девушку – за задницу. Давай, дружище, пора взять все в свои руки, – провозгласил Джордж и отсалютовал мне своим напитком.

Два часа и еще бутылку виски спустя я на заплетающихся ногах побрел на второй этаж в гостевую комнату. Роуз увела своего жениха спать еще час назад. Я же остался пить и думать, думать и пить. Чем больше пил, тем сложнее становилось думать. Но я приветствовал это онемение. Я плохо понимал, как смогу исправить ситуацию с Моникой. Но одно знал точно: мне нужно было это сделать. Не попытаться, не постараться, а сделать. Пришло время заявить свои права на нее. Хоть она и пыталась их оспорить. Что ж, мне предстояло много работы. Но я был к этому готов.

Войдя в спальню, я удовлетворенно вздохнул. Здесь пахло Моникой. Отчетливый запах ванили, смешанный со свежими нотками и уникальным запахом прекрасной женщины. Я вдохнул поглубже и наполнил легкие любимым ароматом, затем вошел в ванную и разделся. Зайдя в душ, включил едва теплую воду и закрыл глаза. Здесь тоже был ее запах. Он был повсюду в этом доме. Стоило Мо войти в помещение, она распространяла свои женские флюиды на десятки метров, заполняя пространство своим манящим присутствием.

Я выдавил гель на мочалку и начал намыливаться. Остановившись, понюхал мочалку. Ваниль. Господи, кажется, я начал сходить с ума. Мне везде мерещился ее запах. Я взял бутылку и попытался рассмотреть, что на ней написано. Из-за выпитого алкоголя бутылок в моей руке оказалось две. Но четкая надпись «Ванильное блаженство» не оставляла сомнений. Гель был ванильным. С запахом Моники Грейнджер. Я еще раз вдохнул аромат и прошептал удовлетворенно:

– Это и правда блаженство.

Смыв с себя гель, я вышел из душа и взглянул в зеркало. Моё потрепанное отражение навевало мысли об алкоголизме. Пора было завязывать с выпивкой. Осунувшееся лицо – точнее два лица – не оставляло сомнений в том, каким было мое новое увлечение.

Подойдя к кровати, я приподнял одеяло и лег. Рядом со мной что-то буркнуло. Я удивленно уставился на вторую половину кровати, и мне показалось, что там кто-то лежит. Я поднял одеяло и увидел тело, о котором грезил целый год. Оно было завернуто в нежнейшее кружево голубого цвета. И без трусиков. Ночнушка поднялась выше бедер, и сейчас я пялился прямо на сливочную кожу упругой сладкой задницы Мо. Черт, мне и правда пора было завязывать с выпивкой. Моника мерещилась мне повсюду. Ее запах, тело, даже дыхание, как будто она и правда спала рядом со мной.

Если бы я не был настолько пьян, вероятно, мне был бы обеспечен всенощный стояк. Потому что только вид того, как она, слегка извиваясь, перевернулась на живот, подтянув колено и выпятив попку, был способен даже священника заставить отречься от обета. Я молчу о полных губках, капризно надутых во сне. Они вызывали желание толкнуться между ними членом и почувствовать жар ее рта.

Но Моники рядом не было. Это были мои мечты и пьяные галлюцинации. Что ж, я собирался просто насладиться этим эфемерным чувством и впервые за год спокойно уснуть, не только думая о ней, но и чувствуя. Хоть и знал, что чувство это призрачное и надуманное. И утром я проснусь в компании только лишь своего твердого члена.

Я повернулся к своей фантазии и, перевернув её на бок, подтянул ее голову себе на грудь. Она крепко обняла меня своими цепкими руками и, вздохнув, глубоко задышала во сне.

– Спи сладко, моя дикая штучка, – прошептал я и закрыл глаза, практически сразу погрузившись в сон. Ее прикосновения успокаивали, запах умиротворял, а тихое глубокое дыхание усмиряло сумасшествие внутри меня. В ее объятиях я был как дома.

Глава 11

– О, нет, нет, нет.

Я проснулся от движения на кровати и самого нежного голоса, который когда-либо слышал. Я застонал. Частично от боли в голове. Частично – от удовольствия слышать с утра Монику, хоть в ее голосе и преобладали нотки паники.

– Мы не сделали этого. Мы не сделали этого, – шептал голос, срывая с меня одеяло.

– Черт, холодно, – буркнул я, пытаясь натянуть одеяло назад.

– Проснись, черт тебя дери! – гневно вскрикнул голос.

– Мо, не кричи, голова болит, – простонал я, укутываясь в блаженное тепло.

По комнате раздались шлепающие шаги, шуршание одежды и потом надо мной – четкий голос мисс Заноза в заднице.

– Морган, мать твою, Стайлз. Открой глаза, вставай и вали на хрен из моей комнаты.

Я окончательно проснулся. Из какой комнаты? О чем она говорила? Погодите, она реально нависла над моей кроватью? Я слегка приоткрыл один глаз и встретился с умопомрачительным декольте, едва прикрытым шелковым халатиком. Доброе утро, мой верный товарищ, томящийся в бок… стоп, на мне не было трусов. Я был голым. В постели. Моника рядом. Мы же не?.. Черт, я ничего не помнил с прошлой ночи. Только обрывки. То, как Муна увела Роуз. Как я сидел под звездами, думая о Монике. Потом душ и прекрасная фантазия перед сном.

Наверное, и утром мой затуманенный алкоголем мозг решил поиздеваться и нарисовать мне образ пары сладких сисек прямо перед лицом. Чтоб стояку под одеялом не было скучно. Но я решил, что, раз уж фантазия настолько реальна, воспользуюсь этим на полную катушку.

Я схватил девушку за руку и дернул на себя. От этого Моника – более чем реальное воплощение фантазии – с ворчанием упала мне на грудь. Я быстро задрал халат и схватился за половинки ее упругой попки, сжав их. Простонав от таких реальных ощущений, я потерся о нее членом. Черт, она была воплощением всех мокрых фантазий любого мало-мальски зрячего мужика.

– О, детка, – простонал я, толкаясь к ней сильнее.

Маленькие ручки уперлись мне в грудь, и девушка с силой оттолкнулась, но встать не смогла. Потому что я одной рукой обхватил ее за талию и крепко прижал к себе. Меня окутывал манящий запах красавицы, являвшейся мне в самых грязных снах. Эта фантазия скручивала внутренности, настолько была реальной. Мне хотелось перекинуть ее через колено и хорошенько отшлепать ее белоснежную попку, чтобы она перестала упираться и приняла меня. Сдалась. Покорилась. Чтобы снова стала моей.

– Я так скучал по тебе.

– Морган! – крикнула «фантазия» мне в самое ухо, и в нем зазвенело от пронзительного визга.

Я резко убрал руки, окончательно проснувшись. Девушка воспользовалась возможностью и, при попытке скатиться с меня, полетела вместе со своим соблазнительным декольте прямиком на пол. Она с глухим стуком и негромким «ох» приземлилась точно на свою соблазнительную задницу.

Я широко раскрыл глаза, глядя на ее падение, как в замедленной съемке. Только тогда до меня дошло, что это была не фантазия, не иллюзия, а гребаная реальность. Минуту назад я тискал не свой сон, а самую что ни на есть реальную Монику Грейнджер. Я в неверии посмотрел на свои ладони, до этого сжимавшие ее попку. Они ощущались пустыми и холодными без ее согревающего тепла. Все без нее ощущалось не таким.

Я снова перевел взгляд на девушку.

– Мо…

– Ты с ума сошел? – спросила она, пытаясь встать. Я протянул ей руку, но она отбила ее и встала сама. – Какого черта ты делаешь в моей комнате?

Я огляделся вокруг.

– Твоей? – усмехнулся я. Вся эта ситуация с детскими истериками и попытками встать в позу меня уже достала. – С каких пор она твоя? Два последних дня? Катись к черту, Грейнджер! Ты знала, что я не смогу спать на той микро-кровати. И все равно поступила, как ребенок, топнув ножкой и заняв лучшую комнату.

– Как ребенок? – взвизгнула она. – Почему я должна спать на неудобной кровати, в то время как ты будешь нежиться на удобном ложе? Потому что ты вымахал большим? Так это твои проблемы! – Она указала на меня пальцем с длинными алыми ноготками. Ух, я бы нашел этим талантливым пальчикам применение. От этой мысли член снова дернулся, приподнимая одеяло. – Я приехала первая, а, значит, мне и выбирать комнату.

– Ни хрена подобного! – Я вскочил с кровати, и одеяло соскользнуло с моего тела. Я предстал перед Моникой абсолютно обнаженным. Одновременно произошли три вещи: она перестала дышать, покраснела и громко сглотнула. В тишине комнаты ее реакция была видна еще четче.

– Ты бы… эм… – она запиналась, но не отводила взгляда, блуждая по моему телу и жадно впитывая каждый дюйм. От ее разгоряченного взгляда каждый мускул на моем теле напрягся, как будто предвкушая то, что мы сейчас набросимся друг на друга, – …прикрылся, – договорила она хриплым шепотом.

Я хмыкнул.

– Кажется, тебе понравился вид.

Она уперла руки в боки и выпятила вперед грудь с твердыми сосками. Отчего член снова дернулся, привлекая ее внимание. И так всегда: она выгибается – член дергается, она движется – он становится тверже. Она, в конце концов, дышит – а этот предатель не может спокойно на нее отреагировать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Как я и говорил, – произнес я низким голосом, мысленно прожигая дыры в ее халате на месте розовых ареол.

– Да пошел ты, Стайлз! – возмутилась она и скрестила руки под грудью, приподняв ту еще выше и открыв еще больше тела, когда слегка распахнулся халатик. Моника, проследив за моим взглядом, запахнула одежду и ткнула пальцем в сторону двери. – Уходи. Убирайся в свою комнату и не возвращайся сюда, пока я не уеду.

– Черта с два, Мо, – ответил я, складывая руки на груди. – Мы должны договориться насчет комнаты. Иначе не будет. Я не могу спать на той говнокровати, пока ты тут нежишься на трех акрах простора.

– Я не отдам тебе эту комнату.

– Тогда тебе придется делить со мной постель, – сказал я и выгнул бровь в ожидании ее следующего шага.

Ручки девушки сжались в кулаки, между бровями залегла морщинка. Она топнула ножкой как непослушный ребенок.

– Ненавижу тебя, гребаный ублюдок! Просто ненавижу! – выкрикнула она и, распахнув дверь, вылетела из комнаты.

Я стоял и смотрел ошеломленно на дверной проем. Да, я отчетливо понимал, что поступаю как мудак. Но я действительно не мог спать на той кровати. Ладно, буду честен. Еще меня прельщала перспектива спать с Моникой. Вероятность того, что она на это согласится, хоть и была ничтожно мала, но все же существовала.

В поле зрения попал проходящий по коридору Джордж. Мой друг присвистнул, окидывая меня взглядом с головы до пят. В этот же момент рядом с ним показалась Роуз. Увидев, что я стою в чем мать родила, невеста моего друга резко отвернулась и захихикала.

– Я даже не хочу ничего знать, – со смехом произнесла Роуз.

Я пришел в себя. Быстро прикрыв самое ценное одеялом, я неловко махнул рукой Джорджу.

– Привет, мужик.

– Доброе утро.

– Пойду, найду Монику. Она, полагаю, не с тобой? – спросила Роуз.

– Э-э… нет, она… вышла. – Выбежала, если быть точным.

– Ок. – Девушка пожала плечом и, не оборачиваясь, убежала вниз по коридору.

Джордж зашел в комнату и остановился. Я отбросил одеяло и, прикрывшись валявшимся на полу полотенцем, двинулся в сторону комнаты, где оставил свою сумку. Я слышал преследующие меня шаги друга. Как только за ним закрылась дверь в комнату, Джордж открыл рот.

– Так что…

– Не надо, – произнес я. – Не хочу это обсуждать.

– Ладно, – протянул он, избегая смотреть на меня, пока я натягивал шорты. – Сегодня у нас планы. Выезжаем в город через час.

– Хорошо. Я нужен?

– А ты не хочешь?

– Надо поработать.

Меня действительно ждала пара срочных проектов. И поработать в тишине – то, что мне действительно сейчас было нужно.

– Хорошо. Хотя бы позавтракаешь с нами?

– Конечно. Слушай, Джордж, – я повернулся к другу, застегивая рубашку, – ничего страшного не произошло. Все в порядке. Я буду держать свое обещание и не превращу твою свадьбу в поле битвы с Моникой. Тебе не о чем переживать.

– Это радует. – Джордж хлопнул меня по плечу. – Поговорить хочешь?

– Нет! – резко вылетело из меня, как будто я ждал такого вопроса.

Он поднял руки в знак капитуляции. В его глазах плясали смешинки, хотя улыбки на лице не было.

– Понял, мужик. Нет, так нет. Но если захочешь…

– Ага, я понял, – буркнул я.

Взяв сумку с вещами, я вернулся в комнату, где остановилась Мо, и кинул ее на пол.

– Вы… ты переезжаешь к Монике? – неуверенно спросил друг из-за моей спины.

– Если ей не нравится мое соседство, пусть катится к чертям, – мрачно проговорил я.

Голова раскалывалась после выпитого накануне, и все, чего мне хотелось, – это чашка кофе, таблетка и заплыв в бассейне. Я знал, что благодаря этому приду в себя.

– Встретимся внизу через десять минут, ладно? Мне нужно привести себя в порядок.

Джордж кивнул и, развернувшись, вышел.

Я чистил зубы и смотрел на свое отражение. Попытка понять странное поведение Моники, как всегда, ни к чему не привела. Но как я накануне попал к ней? Просто пришел, забыв, что девушка заняла эту комнату? Или целенаправленно шел к ней? Черт подери виски и связанные с ним последствия.

Сегодняшнее утро показало, что мои чувства не остыли к ней. Что я не пережил ее предательства. Мне хотелось наказать ее за то, что она ушла. За то, что продолжила жить дальше, как будто между нами ничего не было. Как будто ничего ко мне не чувствовала. Но она чувствовала, и я видел это. Знал, хоть она и пыталась скрыть это за своим обычным поведением стервозной Барби.

Хотел ли я вытянуть на поверхность все это? Не знаю. Хотел ли быть с ней? На этот вопрос однозначного ответа тоже не было. Если она меня не любила и не чувствовала себя рядом со мной в такой безопасности, чтобы открыться мне и сдаться на милость, что ж… я ничего не мог с этим поделать. Хотел ли я бороться за нее? Зная, что не получу никакой отдачи? Зная, что она даже не будет поощрять мою борьбу? Вряд ли. Но спать на микро-кровати я отказывался.

Я прыгнул в бассейн и вынырнул только тогда, когда начали гореть легкие. Освежающая прохлада ставила мысли на место. Я, наконец, начал думать рационально. Завтрак стал испытанием. Моника присутствовала физически, но морально витала в другом месте. Не облегчал ситуацию долбаный халатик, который то и дело норовил распахнуться и продемонстрировать мне то, что я не успел толком рассмотреть.

Я рассеянно кивал на слова Роуз и Джорджа, полностью погрузившись в мысли о работе. Это была безопасная зона. Там все было под контролем и понятно: четкие конструкции, ровные линии. И только от меня зависело, будет ли эта конструкция надежной. Когда они все уехали, я приступил к работе, сидя на шезлонге.

Из мыслей меня вырвал противный писклявый голос, доносящийся со стороны двери в дом.

– Привет! Я Ава. А ты кто?

Я повернулся и окинул взглядом стоящую у двери девицу. Блондинка. Загар из солярия. Искусственные сиськи. Искусственные ногти. Силиконовые губы. И улыбка. Такая же искусственная, как и все остальное. Пластиковая кукла.

Продолжая смотреть на девушку и недоумевая, кто она и как сюда попала, я прикрыл крышку ноутбука и отставил его на столик рядом. Сев в шезлонге, я произнес:

– Как ты сюда попала, Ава?

Она с интересом рассматривала меня, склонив голову набок. Ее взгляд не оставлял сомнений о мыслях, крутящихся в ее голове.

– Дверь была открыта. Я постучала, прежде чем повернуть ручку. Правда. Я подруга Роуз. Мы договаривались с ней встретиться. Где она? – Девушка осмотрелась вокруг, как будто Роуз могла прятаться за кустом агавы. Хотя, глядя на Аву, вполне могла бы.

– Она уехала в центр.

– Ох! Я, наверное, опять перепутала время. Позвоню ей.

Девушка запустила руку в свою кричаще розовую сумочку и выудила оттуда телефон в золотом чехле с двумя белыми пушистыми бубончиками. Я подавил порыв закатить глаза. Эта девушка была живым воплощением стереотипности.