Текст книги "И наступает Тишина. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Екатерина Квецень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Тали ответила не сразу.

– Привет, железяка! – радостно поприветствовала она закрывшегося на складе Механика. – У меня для тебя прекрасная весть. Нашим запасам лекарств и электрика суждено закончиться ещё не скоро. И всё благодаря мне, держащей местных наркоторговцев в уезде.

– Это хорошо, – но у техника не было сил, чтобы улыбнуться. – Только я хотел спросить о другом. Миссис Дэззен, мама Майкла, того ловкого парня из шестой группы. Что с ней случилось?

Тон женщины изменился мгновенно. Теперь он был холодным и даже колючим.

– Ты не хотел этого знать, дорогой.

– Не хотел? – изумился он. – Какого чёрта?

Женщина презрительно фыркнула.

– Ты трус, Эрик, просто смирись с этим. Дэззен сливала информацию о нас полиции. Наша удача, что Майкл почти не болтал и что его мать знала немного. Она предала нас, сотрудничала с правительством за таблетки, которые спокойно могла попросить у нас. Она полагала, что умнее нас, старше, опытнее, что видит ситуацию шире, чем мы. Вот я её и убила.

– Я не трус.

– Ох, – бросила в ответ Тали, – ты постоянно это говоришь. И постоянно твердишь о том, что не хочешь знать ту грязь, которая происходит с твоими людьми. Ты – трус. Ты не хочешь видеть всего. Ты наивно закрываешь глаза и бормочешь себе под нос: нет, нет, нет, мои люди хорошие, они не могут быть плохими, они не виноваты, они, они, они... Ты слишком любишь их, слишком заботишься. Табер предатель, и ты поджал хвост, "я не хочу ничего слышать, я не могу от него избавиться, он был мне другом". Эрик, ты ведёшь этих людей, ты должен знать о них больше, чем их собственные матери, больше, чем их личные дневники, больше, чем они сами. Ты должен знать то, что они скажут и сделают, раньше, чем они попадут в нужную ситуацию. Но нет! Ты – глупец. Наивный глупец, до сих пор верящий в человечество. Поэтому за тобой идут. Поэтому ты закончишь плохо и скоро.

– И ты взяла на себя смелость решать? – ровно осведомился Механик. – Я мог бы убедить Дэззен перестать сотрудничать с полицией.

– Это был твой приказ, – усмехнулась женщина. – "Я не хочу ничего слышать". Твой приказ. Твой урок. Твоё наказание за трусостью. Что ж, отныне я буду говорить тебе всё. И ты будешь решать, стоят ли жизни предателей жизней всех остальных.

Тали отключила вызов раньше, чем Эрик успел что-либо сказать.

– Чёрт, – проворчал он, схватившись за голову, – чёрт, чёрт, чёрт.

Техник в отчаянии пинал коробки, заполняющие склад. Они разлетались по всей комнате, разбрасывая мусор, но мужчине было плевать. Последние минуты Механик винил во всём обрезки проводов, стружки ферса, полиэтиленовые упаковки и истёртые шарниры. Последние минуты не он облажался перед миром.

– Ладно, это была моя ошибка, – смирился он и на одно мгновение замер, уронив лицо в ладони.

В следующее – Механик уже рванул в комнату, где заперли хакера.

– Я сделал, что мог с вашей скудной аптечкой, – сразу сказал Имс, кивая на устроенного в кресле Табера. – Поставил ему пару уколов: обезболивающее, стимулятор, гепарил, чтобы разжижить кровь.

– Хорошо, хорошо, – поспешно отозвался Эрик. – Обращался к Крейяру?

Наёмник кивнул, неспешно продолжив:

– Да, он консультировал. Потом я порылся в вещах и нашёл аностизил. Ампулы были хорошо запрятаны.

"Последний раз он кололся четыре дня назад".

– Едва успел вколоть дозу, – словно равнодушно прокомментировал Имс, наблюдая за тем, как постепенно прекращается тремор у Бера, как его сжатые в приступе челюсти всё больше расслабляются, а сдавленные хрипы стихают. Механику даже показалось, что веки хакера единожды дрогнули.

– Он спрятал ампулы? – ухватился за слова техник, внимательнее рассматривая бывшего напарника.

– Именно. Причём так, чтобы никто не нашёл. Запустил их за шкаф.

Сам Табер точно бы их не достал. Механик потёр переносицу. Голова болела. От перенапряжений, от избытка эмоций за одно короткое сегодня, от постоянной работы в увеличительных очках, особенно когда одна деталь требовала двадцати часов работы в лупе.

Веки дрогнули во второй раз.

– Почему ты хотел умереть, Бер? – устало и будто без интереса поинтересовался Механик.

Волна удивления быстро промелькнула по лицу компьютерщика, но глаза не открылись.

– Я жду ответа.

Бер явно расслабился, слегка ссутулившись и откинув голову ещё немного назад, словно сдался перед натиском противника, ожидаемым, но неминуемым.

– Я недостоин.

– Чего? – фыркнул техник, отворачиваясь.

– Жизни, конечно, – флегматично пожал плечами хакер. Попытался пожать – это действие вышло похожим на мелкую судорогу в районе ключиц.

– Как поэтично.

– Я бесполезен, Эрик. Я закисаю. Убиваю себя, своими мыслями и своей ничтожностью. Я схожу с ума на этой фабрике, в этой пустой комнате, один, взаперти.

– Я ничего не могу сделать, – лёгкую заминку перед фразой Механик удачно скрыл горькой усмешкой.

Табер покачал головой.

– Не дай мне свариться в своём же дерьме, – отчаянно прошептал он, всё ещё хрипя. – Не дай мне слететь с катушек из-за ощущения своей ненасытной вины. Дай мне умереть от приступа. Прошу, Эрик.

"Дай мне свободу".

Механик закрыл дверь снаружи, пропустив перед собой Имса, и махнул рукой напряжённо всматривающемуся в него Мартину.

– Мне нужен одноразовый канал с Майклом, – присел мужчина рядом с компьютерщиком. Тот кивнул.

– Пользуйся на здоровье, приятель, – буквально через мгновение бросил Мартин. – И, будь добр, не пугай меня так. Стань опять нормальным весёлым Механиком, который шутит по поводу и без.

– Как будет время, – хмыкнул он и услышал в интерлоке покашливание. – Майкл?

– Всё тихо, слушаю.

Его код.

– Это Механик. Одноразовый канал от Мартина. У нас есть пара минут. Я выяснил кое-что по поводу твоей матери.

Майкл напряжённо молчал. Техник перевёл дыхание. Он ненавидел врать даже в мелочах. Но это его вина.

– Она сотрудничала с полицией...

– Что?! Да как смее..!

– Тихо, слушай меня. Судя по всему, ей угрожали. Скорее всего, угрожали убить тебя. Поэтому она и сотрудничала. Пыталась тебя защитить. Так же, как пытался и ты заботиться о ней. Послушай, Майкл. Возможно, агенты правительства ещё придут к тебе. Придут и... ты знаешь, что они могут наговорить, – выдавил Механик. – Ты умный парень. Подумай, что можно вытащить из этой ситуации. И, вся шестая группа сейчас на тебе, так что не подводи Фрая. Мы ждём его возвращения.

Майкл всё ещё молчал. Затих и техник, мысленно скрестив пальцы, как в детстве.

– Я понял, спасибо, – коротко ответил парень и отключился.

Механик вздохнул. Он уже привык ненавидеть врать.

17. Чудо

Вода капала, и хоть это была не уютная кухонька Крейяра, но это звук, по всей видимости, преследовал Джека повсюду. Где хирург, там и вода. Капающая, шуршащая, закипающая. В своей голове, в своей больной голове, Вьес всегда ассоциировала мужчину с одной из фотографий из его зелёной коллекции. На фотографии был изображён пруд в парке в дождливую погоду – от плоской картинки пахло сыростью и свежестью, и поначалу девушку это очень испугало. А потом она устала пугаться причуд своего разума.

Только сам Джек водою не был. Пусть капли постоянно крутились около него, капли воды, капли крови, капли электрика. Крейяр был устойчив, как устойчива земля под ногами.

И только выбивал землю из-под чужих ног.

– Он не говорил тебе? – изумился хирург. Вьес не шевелилась.

– Ну и трусишка, – пробормотал он. – Прости за это. Наверно, было бы лучше, если бы он сказал сам.

– Мне плевать, – сказала, наконец, девушка и добавила после некоторого затишья: – Я даже не подозревала.

– Болезнь захватила его очень тихо, – пожал плечами Крейяр. – Почти незаметно. Почти никаких симптомов. Это плохо. Организм не сопротивляется.

– Он будет долго умирать? – Вьес прочистила горло.

– Полгода, год.

– Он дурак.

– Ты, – Джек замялся, не зная, как выразить это вежливее, – привязалась?

Девушка дёрнулась, привычно и даже машинально скривила губы в ядовитой усмешке.

– С чего бы? С того, что он привязался, как липучка, и не отстаёт? У тебя странные понятия о привязанностях, Джек, – фыркнула она, стараясь не смотреть на хирурга. Пальцами она в это время нервно постукивала по коленке. И догадывалась, что Крейяр давно обо всём знает, узнает всё раньше, чем все остальные.

Знает, что любое живое существо, если дать ему пищу после долгого голодания, будет есть, расти и крепнуть, как можно быстрее. В этом смысле симпатия и даже любовь ничем не отличались от организма, восстанавливающегося после истощения. Вьес особо не замечала такой потребности к любви в себе ранее. И её пугали эти перемены.

– Как скажешь, – насупился Джек и продолжил: – На самом деле, есть ещё одна вещь...

Девушка вскинула голову, внимательно уставившись на хирурга.

– Есть небольшая возможность всё исправить.

– Исправить? – удивилась Вьес. – Почему ты говоришь об этом, как о починке машины?

Мужчина пожал плечами.

– Я привык. Наверно. Человеческий организм – как механизм, – слишком легко и быстро ответил он. Вьес не была бы собой, если бы не заметила этого.

– И что ты хотел этим сказать? – хмуро осведомилась девушка. – Зачем ты начал это?

– Тебе стоит поговорить с Дейвом, – посоветовал хирург, разминая затёкшие плечи. – Он сейчас сильно разбит. Наверно, поэтому сам не рассказал тебе о болезни.

Вьес хмыкнула.

– Я не видела его почти трое суток. Он встретил меня у Беннета, поговорил о какой-то дикой бредятине и ушёл, – пробормотала она. – Поэтому я пошла к тебе, думала хоть тебе он сообщает о своих передвижениях.

– Это странно, – нахмурился Джек. – Это очень плохо. Механик не знает, где он?

– Я до сих пор не знакома с Механиком, – Вьес покачала головой. – Всю информацию о вылазке передавал мне Дейв. Чертежи Цитадели я тоже отдала ему, а не лично Механику. Как-то мне не хочется к нему идти с таким нерабочим вопросом.

– Он хороший человек и будет рад помочь, – вставил Крейяр. – Ему можно доверять, Вьес. Если у тебя случится что-то...

– Не надо, Джек, хватит, – спешно оборвала его девушка. – Прекрати. Меня вполне устраивает то, что я справляюсь со своими проблемами сама.

– И сколько ты там спала на улице? – скептически уточнил тот. – До того, как Дейв забрал тебя на тихие квартиры?

– Какая разница, – огрызнулась Вьес, уже жалея, что вообще отправилась искать куда-то запропастившегося Мэлли. Пропал и пропал, её не должно было это волновать, наоборот, должно было радовать: тенью следующий за ней мужчина был лишней обузой. Девушка прекрасно сумела убедить себя в этом. Чего-то только не хватало.

– Хватит с меня Дейва, – выдавила девушка, отворачиваясь. Разговор с хирургом начал её заметно напрягать.

– Дэвид заботится о тебе уже не столько из-за моей просьбы, сколько из своей личной симпатии, – бросил ей в спину Джек с явным укором. – Нет ничего зазорно в том, чтобы беспокоиться о человеке и помогать ему, и он это понимает. А ты нет.

– Всегда есть равноценный обмен, – проворчала Вьес. – Он заботился обо мне, отрабатывая твоё доверие.

Крейяр закрыл лицо ладонью. Подобные разговоры происходили у них нечасто и заканчивались ничем, но каждый раз Джек пытался.

– Хорошо, я тебя понял. Как твоя рука? – тактично перевёл тему мужчина.

– Полностью зажила. – Девушка продемонстрировала плечо, на котором не осталось и шрама.

– Удивительно, – восхищённо пробормотал хирург и вдруг нахмурился. – Кстати, меня беспокоит, что твои анализы изменяются каждый раз.

– В каком смысле?

– У тебя были какие-нибудь хронические заболевания? – ответил вопросом на вопрос Крейяр. Девушка задумалась.

– Убитые от курения лёгкие считаются? – со смешком осведомилась она. – А так. Гастрит. И какая-то фигня с печенью, не помню точно. Я давно не была на осмотре в клинике.

Её передёрнуло.

– И не горю желанием идти.

Джек уставился на Вьес, изучал её лицо какое-то время, а потом плюхнулся в кресло, вытащил из стола свои лабораторные записи и уткнулся в них, вспоминая что именно изумляло его в анализах.

– Можешь о них забыть, – буркнул он, отложил результаты на стол и зарылся руками в волосы. – Ничего не понимаю. Ни-че-го-ше-нь-ки.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты лечишься. Каждое мгновение, каждую секунду твой организм исцеляет сам себя. Он... словно аппарат, который решил провести глобальную чистку заржавевшей машины. Он находит и вынимает все соринки, смазывает маслом, полирует. Эта чёрная штуковина пронизала всё твоё тело. Она везде. И влияет на всё, – Крейяр замер на полуслове. – Ты не замечала в последнее время изменений в себе? Изменений сознание, реакций, вкусовых пристрастий?

Вьес качнула головой. Она была гораздо бледнее обычного.

– Получается, оно в моём мозгу, да? – тихо спросила она, кое-как стащила перчатки и опустила глаза на ладони. Пальцы правой руки всё так же оставались чёрными – дальше краска ползла медленнее и словно неохотнее.

Джек кивнул.

– Блядь, – на выдохе прошептала она.

– Давай ещё кое-что глянём.

Крейяр придвинулся ближе и уверенно схватил руку Вьес.

– Не боишься заразиться? – горько фыркнула та. Хирург посмотрел на неё с вселенской усталостью.

– Перестань. Я говорил уже, что это не заразно. И раз ни ты сама, ни мы пока не наблюдаем изменений в твоём поведении, то, должно быть, оно весьма безвредно.

– Пока не наблюдаем, – зацепилась девушка и кивнула сама себе. – Ты сам не веришь в то, что всё хорошо.

Джек вздохнул.

– Что ты хочешь? Ты сейчас почти идеально здорова. А я просто не могу понять механизм работы этой штуки. Я не привык к тому, что чудеса подают с неба. А это определённо одно из них.

– Чудеса? – переспросила Вьес. Крейяр отметил, как дрогнуло её дыхание и ладонь в его руке.

– Я хочу проверить реакции на поражённых... прости, на окрасившихся участках кожи, – продолжил Джек, вытаскивая инструменты. – Садись.

Он осторожно дотронулся скальпелем до подушечек пальцев левой руки Вьес.

– Ау, – дёрнулась та. – Ты что, меня вскрыть решил? Хоть бы предупредил.

– Хорошо, – кивнул он. – В следующий раз предупрежу.

И ткнул в пальцы правой руки.

Вьес застыла.

– Ещё раз, – попросила она. Джек послушался, он только и был рад. Новое и пугало, и привлекало его одновременно. Крохотный надрез уместился на подушечки пальца рядом с первым.

– Не чувствуешь? – спросил он, наблюдая за тем, как практически мгновенно затягиваются небольшие ранки.

Девушка мотнула головой.

– Нет, чувствую. Но так, словно между моей рукой и скальпелем прокладка из плотной кожи, – она сжала ладони в кулаки. – Твою мать, что за херня со мной творится?

– Ни малейшего понятия. Как быстро оно чернеет? – Джек поднялся с кресла, убирая все инструменты на свои места. Избавившаяся от лишнего внимания Вьес тут же натянула на руки перчатки.

– За первые два дня – две фаланги, теперь медленнее. Кажется, что оно вообще не растёт. Это убьёт меня?

– Очевидно, оно притупляет твою нервную систему. И я не могу понять ни как оно это делает, ни как заставить его прекратить, – признался Крейяр, остановившись посреди комнаты. – Возможно, что оно просто сотрёт твою личность, добравшись до мозга, и отрубит чувствительность в принципе, дойдя до спинного мозга. Я ничего не знаю. Возможно, ты умрёшь завтра. А может, обретёшь бессмертие, не старея и не болея. Кстати, ты стала больше есть?

Вьес чуть ли не закашлялась от столь внезапного перехода.

– Да, а что? Это какой-то симптом?

Ей было до одури страшно, на самом деле. Но что-то заставляло сидеть перед хирургом с почти каменным лицом и не реветь тому в плечо от ужаса. Девушке хотелось думать, что эта сила характера, а не вколотая её с утра доза успокоительного.

– Нет. Просто моё предположение. Надо же тебе и твоей черной штуке внутри откуда-то брать дополнительную энергию. А слабость чаще стала чувствовать?

Вьес просто кивнула.

– Хорошо, – задумчиво протянул Джек и тут же опомнился. – Точнее, ничего хорошего. Но тут хотя бы всё просто. Твой организм стал тратить гораздо больше энергии, чем привык, поэтому тратит неприкосновенные запасы. В общем, мой совет – ешь ещё больше. Вряд ли ты сможешь поправиться хоть на килограмм.

– Счастье, – проворчала девушка.

18. Выбор

Тали курила на верхнем уровне фабрики, раскрыв окно только для того, чтобы Механик смотрел на неё чуть менее ненавидящим взглядом. Курить женщине хотелось очень сильно, но и откладывать разговор с техником нельзя было. Всё-таки она не хотела терять даже каплю своего влияния на такого влиятельного человека.

– Это был жестокий урок. – Механик хмурился, а Тали прекрасно осознавала, что знатно пошатнула свой авторитет в его глазах. Всё же она несколько своевольничала, когда решила убить миссис Дэззин. Другого выхода она не видела, но можно было посвятить-таки в ситуацию Механика и убивать, только услышав его "можешь с этим разобраться".

– Я искренне надеюсь, что одного такого хватит с лихвой, – произнесла женщина и позволила себе устало выдохнуть. – Ты же понимаешь, зачем я это сделала?

Техник скрипнул зубами, но, кажется, особо не желал её крови.

– Я мог бы с ней поговорить. То, что я доверяю своим людям, не значит, что я за ними не слежу. А теперь мы имеем часовую бомбу около нашего носа, – процедил он. – Майкл достаточно умён, чтобы мне приходилось сейчас о каждом своём слове думать рядом с ним.

– Хочешь, я займусь им? – спросила Тали. Поймав подозрительный взгляд Механика, она продолжила:

– Его группа сейчас валяется в карантине. Я возьму его под своё крыло. И присмотрю, и узнаю, что творится в его голове.

– Надо было бы приставить к нему Дейва, – покачал головой техник, – он бы мигом расположил его к себе.

– Но он занят, – пожала плечами женщина и вдруг, заинтересовавшись, устроилась на перилах напротив сосредоточенного Механика. – Расскажи мне об этой девчонке. Я видела её мельком, но что-то особого впечатления она на меня не произвела.

Мужчина чуть усмехнулся.

– А должна была?

– Я люблю ярких людей, – Тали потянулась за следующей сигаретой в карман, – фактурных, об которых, кажется, что можешь обломать зубы, если вздумаешь сожрать.

– И часто ты таких встречала? Таких, что не раскалывались между твоих клыков? – Было совершенно очевидно, что Механик язвил, и это, на самом деле, являлось хорошим знаком.

– Имс, ты. Уже небольшой списочек тех, в кого я пробовала запустить зубы, – обольстительно улыбнулась женщина, щёлкая зажигалкой и затягиваясь.

Техник ожидаемо сморщился. Он ненавидел табачный дым практически до истерики.

– Как он?

– Утрясает одно дельце на подпольном рынке, – бросила Тали и оскалилась. – Один мой партнёр немножко зарвался.

Хотя, судя по происходящему, её клыки в Имса немного всё же зашли. Его нанимали, чтобы красиво и осторожно убрать женщину, убить без крови и растереть тело в пыль. Это был единственный раз, когда Тали пришлось по вкусу продуманное покушение на её жизнь. Имс, к слову, почти справился со своей задачей, но у женщины было слишком много припрятанных в рукаве подлянок.

Тали оставила парализованного наёмника после того, как немного поиздевалась над ним и поговорила сама с собой. Но отчего-то не убила. Нагнулась над неподвижным телом и горячо прошептала на ухо, что с нетерпением будет ждать следующего раза. Женщина качнула головой, улыбаясь. Ей казалось, что с того времени успела пройти целая жизнь.

– А на Джеке, скажешь, не пробовала? – засомневался Механик, потеряв интерес к причине отсутствия Имса, и переключился на Тали. Она фыркнула:

– Джек – чёртов кремень. Я об него челюсти сотру. Да и не стоит кусать руку, которая тебя лечит. Так что с воровкой?

Техник пожал плечами.

– Как раз Джек её и посоветовал. Её нанимал для вылазки Клайв, так что она была в Цитадели вместе с его людьми и Тарреном, – пояснил он, пожевав губу. – И, заметь, она единственная смогла выбраться оттуда. Это уже кое-что говорит о её навыках. Она предоставила нам копию чертежей Клайва, которые они подготовили перед вылазкой. Не знаю, каким образом она умудрилась провернуть это под его носом, но сама подумай.

– Девчонка не боится ради своей выгоды переходить дорогу акуле, – с удивлением заметила Тали и одобрительно закивала. – Давай дальше.

– Так же мы получили от неё повреждённую карту, на которой были схемы кодирования, те самые, за которыми и собиралась вся эта кавалькада, – продолжил Механик. – Данные, к сожалению, восстановить полностью не удалось. Но она уже однажды смогла получить их. Значит, сможет снова это сделать. У неаугментированных людей много своих сюрпризов. Им приходится их иметь, чтобы выживать.

– А, так вот почему я почти не ощущала её присутствия, – осознала женщина и, затянувшись, махнула рукой. – Хорошо, сойдёт. Может, в деле от неё будет больше толка, чем мне кажется. Как хоть её зовут?

– По документам из приюта: "Джейн Миллер". Но сама себя называет "Вьес".

– Похоже на собачью кличку, – хмыкнула Тали. И чем оно ей приглянулось больше паспортного? Имс спокойно пользуется своим приютским именем и не переживает по этому поводу. Хотя, представить Имса, рефлексирующего из-за совершенно бесцветного имени, женщина никак не могла.

Возможно, она была не права, решив, что ярким человеком воровка не является.

И теперь у Тали оставался всего один важный вопрос к Механику.

– Ты решил, что будешь делать с Бером? – осведомилась она, ловя мгновенно изменившееся выражение лица мужчины. По нему скользнула лёгкая тень паники, брови на секунду страдальчески изогнулись, но техник тут же взял себя в руки, разгладив складки на лбу и сжав кулаки.

– Он был моим другом восемь лет, – довольно спокойно проговорил он.

– Немалый срок, – согласно кивнула Тали. – Но теперь он отчаянно молит тебя о смерти. Неужели ты настолько жесток?

Механик затравленно покосился на женщину, которая не сводила с него пронизывающего взгляда и медленно выкуривала одну сигарету за другой.

– Ты не сможешь бегать от решения этой проблемы вечно, Эрик, – неожиданно нежно напомнила она. – Рано или поздно, тебе придётся поставить точку. И чем дольше ты будешь тянуть, тем больше будет мучаться Бер.

– А ты бы смогла хладнокровно и быстро принять подобное решение, а? – огрызнулся техник.

– Не имею ни малейшего понятия, – честно ответила Тали. – К счастью, жизнь не ставила передо мной такие ситуации. Я обычно сразу и прочно разочаровываюсь в людях. И не лелею свою вину перед ними и боль. Облажался? Имей смелость ответить за это.

– Я не знаю, что мне делать, – убито признался Механик.

– В любом случае, я не буду решать за тебя. Ты большой мальчик, Эрик, – улыбнулась женщина, – ты справишься.

Она оттолкнулась от перил. Разговор состоялся, и результат её вполне устраивал. Настала пора расхлёбывать другие свои дела. Женщина прошла мимо обхватившего голову руками Механика и обернулась перед лестницей вниз.

– Я считаю, что лёгкая смерть человеку, который, тем более, уже готов к ней, – это великодушный подарок.

Она ушла, звонко стуча каблуками по металлическим ступенькам, а Эрик всё ещё сидел, до боли сжав свои волосы.

– Я не могу, – прошептал он. – Это казнь. Я не могу быть палачом. Я не хочу им быть.

Механик был твёрдо уверен в том, что за все его собственные ему оставалось только молить о том, чтобы сдохнуть в самом начале пыток от болевого шока.