Текст книги "И наступает Тишина. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Екатерина Квецень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– Не врут? – Мэлли подошёл ближе и опустился на корточки перед сидящим на полу пленником. – Четыре месяца назад правительство одобрило проект гуманитарной помощи. Все знают о нём. Вот, смотрите, какая у нас хорошая и сострадательная верхушка! Знаешь, что на самом деле...
– Знаю, – Ричард смотрел в глаза бывшего друга твёрдо. – Я знаю, что на самом деле скрывается за этим, Дэвид. Это меньшее зло. Все, кто работает в полиции, все, кто работает в клиниках, знают это. Это меньшее зло.
Механик смотрел во все глаза.
– Значит, знаешь, – выдохнул Мэлли и хмыкнул. – Для тебя это безликие люди, Ричи. Ты не видишь их, и тебе хорошо. Ты никогда не поймёшь, что убил их. Своими руками, своим бездействием.
– Это меньшее зло, – упрямо повторил пленник.
– Я был в клинике две недели назад, – спокойно произнёс Дейв, наплевав на лишние уши. – Посмотри на меня. И запомни. Я – то безликое тело, которое после смерти от лихорадки сожгут вместе с прочим мусором.
Ричард молчал. Молчал и Дейв. Это признание выбило его из колеи, а взгляд Механика почти ощутимо вкручивался под затылок.
– Город умирает, – тихо пробормотал пленник, отведя глаза. – Все болеют. Везде. И страшно. Нижние кварталы – источник большинства инфекций, которые потом расползаются по всем районам. Прости, Дейв, но ничто не сможет переубедить меня. Ничто и никто не откроет мои открытые глаза.
Скажи мне, Дейв, если гангрена обосновалась на твоей ноге, ты отрежешь г ниющую плоть, чтобы спасти тело?
14. Цена
Вообще, Мэлли не любил курить. Сначала он долго не мог научиться затягиваться без кашля, потом ему быстро осточертел табачный запах и противная, чешущая горло сухость во рту. Дейв курил редко и вовсе не для того, чтобы успокоиться. Для успокоения курил Джек. Тали, в свою очередь, курила для души. Дейв курил, когда не знал, чем заняться. Как ни странно, Механик – с его-то искусственными лёгкими – не курил совсем.
И смотрел на Дэвида Мэлли, дымящего в небольшой жилой комнате, с неодобрением.
Он был пьян, пьян до истерики истерикой. Он наклонился к морщившему лоб технику и выдохнул облако дыма тому в лицо. Он громко рассмеялся, когда Механик скривился и отшатнулся, чуть не упав со стула.
– Не люблю я это, – проворчал он, разгоняя руками воздух около лица.
– Знаю.
– А ещё я очень зол.
– Знаю.
– Да заткнись ты и послушай! – взорвался техник. – Вы сговорились с Бером? Сговорились ничего никому не рассказывать о своих болезнях?
– Я узнал это недавно, – пожал плечами Дейв, закинул бычок в пепельницу и потянулся за новой сигаретой. – Только сегодня собрался с духом и подошёл к Джеку. Так что, приятель, ты не последний. Один из первых.
– О, спасибо, – ядовито протянул Эрик. – Тебя заразили, а ты решил скромно помолчать. Тьфу. Ты понимаешь, что ты теперь ходячая смерть?
– Джек сказал, что заразна может быть только моя кровь, а не я сам в целом. К тому же симптомы ещё не проявились, может и пронесёт...
– Отлично. Твою мать. Замолчи, кто-то идёт.
Механик, металлический почти полностью – Дейв иногда в шутку интересовался, был ли техник когда-нибудь живым, – прислушался, слегка наклонив голову.
– Пришла Тали, – пробормотал он за мгновение до того, как дверь открылась, и в комнату действительно вплыла Тали, широко улыбаясь.
– А где твоя тень? – поинтересовался Мэлли. Женщина поморщилась и рассерженно прошипела:
– Будь он здесь, ты бы давно валялся со сломанными руками. А я убогих не бью.
– Поэтому и шучу, – фыркнул мужчина, – потому что Имса нет. Но, правда, где он? Мы думали, что все придут.
– В таком случае, где Джек, где Табер?
– Табер только что пришёл из дома, – отозвался Механик, не сводя глаз с Дейва. – Джек работает у себя, а Бер сел в соседней комнате.
Тали осмотрелась, ненадолго задержала взгляд на сигарете в руках Мэлли и осведомилась:
– Что сказал червячок?
– Пока молчит и маринуется. Я ввёл ему крейяровский препарат, и теперь надо дать ему подействовать.
– Червячок? – удивился на секунду отвлёкшийся Дейв.
– Ну да. Этот... Ричард. Тот, кто прослушивал нас. Я не знаю, каким образом он выцепил одноразовый канал, но Бер говорил, что это чертовски сложно, – отмахнулся техник и опять обратился к Тали: – Наш пленник будет слегка не в себе и не сможет контролировать то, о чём говорит.
– Постой, постой, Эрик, – встревожился Мэлли. – Мы сейчас об одном Ричарде?
Механик нахмурился.
– Ты о чём?
– Ричард не разбирается в этом дерьме с проводами. Он прекрасный стрелок, он крадётся тише кошки, но использует модуль только для того, чтобы отправить пару сообщений. Бер, должно быть, ошибся.
– Я хочу с ним поговорить, – внезапно заявила Тали. Техник, прекрасно её знавший, нахмурился ещё больше.
– Ты считаешь... – начал он, но женщина резко мотнула головой и перебила:
– Я пока ничего не хочу считать, но мне нужно с ним поговорить. Я слишком часто в последнее время видела его в странных местах. И слишком часто он совал нос не в своё дело.
– Тали, ты понимаешь, как дико звучат сейчас твои слова? – тихо спросил Механик. – Я не могу и не хочу тебе верить, несмотря на то, что ты редко ошибаешься. Тали... Он мой друг. Он мой хороший напарник, а ты... Пожалуйста, будь в этот раз не права.
– Дай мне с ним поговорить.
– Говори, – техник развёл руками. – Только я не хочу этого слышать.
– Спасибо, – коротко и едва заметно кивнула женщина и бросила Мэлли, прежде чем уйти: – Оставь мне сигаретку.
Табер как раз решил сделать небольшой перерыв на еду, отвлёкся от экрана модуля и потёр устающие быстрее обычного глаза, когда в комнату зашла Тали.
– Привет, Бер, – устало поздоровалась она и плюхнулась в кресло, закинув ноги на невысокий столик, почти целиком уставленный различными деталями и чертежами Механика.
– Ты чего такая грустная? – отметил хакер и сунул в рот первую ложку разведённого из порошка супа. Тали негромко хохотнула.
– Сам особо весёлым не выглядишь. Когда тебе нужно принять аностизил?
– Через пару дней.
– Судороги были?
Табер замялся и попытался скрыть это замешательство поеданием супа. Но Тали смотрела прямо и твёрдо.
– Совсем слабые, – наконец, признался он. – Дрожали руки. Около часа не мог разогнуть пальцы.
– А глаз? Тот, новый, который сделал Эрик? Не болит?
Бер качнул головой.
– Хорошо, – выдохнула Тали и ненадолго замолчала, прежде чем задать очередной вопрос. – Какую информацию ты сливал правительству?
Глаза хакера расширились от удивления и испуга, сам мужчина замер, сжав в руке пустую ложку, и не смог открыть рот.
Тишина длилась от силы пару секунд.
Женщина застонала, закрыла глаза, откинув голову назад.
– Твою мать. Твою мать. Бер. Кричи, прошу тебя. Возмущайся. Ори на меня, спрашивай, какого хера я говорю, какого хера я тебя обвиняю. Матерись, сплёвывай на пол, обзывай меня гнидой и мразью, только не молчи, гад ты эдакий, только не молчи. Но он молчал. Стиснув кулаки и зубы, боялся пошевелиться, надеялся, что еле слышно воющая Тали сейчас пропадёт, исчезнет, и не нужно будет ни объяснять ничего, ни оправдываться.
Выдохнув, женщина встала и остановилась в шаге от Табера, сидящего на любимом кресле Механика.
– Другой вопрос, – без тени эмоций начала она, – зачем ты шпионил против нас?
Бер боялся боли и боялся Тали. В его представлении они всегда шли рука об руку, всегда приходили вместе, и только время решало, в какой именно момент к провинившемуся они оба заявятся.
– Я ничего не сделал, – тихо, но чётко выдал хакер. На лице женщины не дрогнул ни единый мускул.
– Зачем? – повторила она, медленно положив руку на бок. Табер прекрасно знал, что на теле у неё спрятана куча оружия и что на боку, совсем рядом с рукой, точно есть нож, тонкий, как игла, и короткий. Знал также, что болевые точки на человеческом теле женщина помнит великолепно. И очень боялся боли.
– Они вышли на меня и пообещали лекарство. Панацею, как они сказали. Новый препарат, который скоро должны запустить массово, который борется с токсинами. Теми самыми, что убивают невезучих аугментированных с отторжением имплантов. Вот почему у некоторых всё хорошо, а некоторые вынуждены бороться с тем, что электрик, смешанный с кровью, неправильно реагирует с материалом имплантата? Разве это справедливо? Умирать от того, что токсины отравляют твою кровь и плоть? – Бер перевёл дыхание. – Я ничего не сделал, Тали, всего лишь пытался спасти свою никчёмную жизнь.
– Ценой множества других?
Табер ссутулился, пряча глаза, и продолжил рассказ.
– Я был очень осторожен. Выдавал побочную информацию – они почти ничего не знают о вас, – не позволял узнать ничего про себя, прятался, выходил с ними на связь из основного модульного узла, уходил из центра, тщательно проверяя хвосты. Мне нужно было, чтобы они убедились в моём искреннем желании работать с ними. И ещё мне нужно было убедиться в том, что лекарство существует и действует. Я пролез в их сеть, получил доступ к базам лабораторий – это было несложно после нескольких сеансов связи – и искал любые отчёты от клиник. Лекарство действительно было, но не было информации об его эффективности. Десятки опытов и исследований её не подтвердили.
– А ты всерьёз полагал, что правительство будет мило с перебежчиками?
– Я не особо верил им с самого начала. И перестал верить совсем после обмана с гуманитарной помощью.
Тали преодолела шаг, разделяющий их, за мгновение и схватила вздрогнувшего Бера за грудки, оторвав его от спинки кресла.
– Зато я тебе верила, – прошипела она, наклонившись ближе. – Я помогала доставать аностизил, хотя даже не знала, зачем он Крейяру понадобился. Механик вырезал тебе дорогущие протезы. Имс прикрывал тебе спину и не один раз вытаскивал тебя из полнейшей задницы. Дейв тысячу раз спасал твою "никчёмную жизнь", подставляясь сам. И вот твоя благодарность? Вот она какая? Уж не из-за твоей ли помощи Таррен и люди Клайва не смогли уйти из Цитадели со схемами? Скольких людей ты успел убить, лишь бы не сдохнуть самому?
– Хватит, – пробормотал Механик, застывший в дверях. Тали спокойно отпустила хакера.
– Ты специально оставила дверь открытой, да? – поинтересовался техник, неосознанно потирая виски. – Я не хотел ничего слышать.
– Однако должен был.
– Хорошо, – покорно кивнул Эрик. – Тали, пошли весточку на квартиру к третьей группе, пусть направят сюда Мартина на замену, это самый толковый парень, которого я знаю. Табер. Теперь... Теперь тебе запрещено пользоваться модулем и интерлоком, сдай его. Ты останешься здесь, в дальней комнате, но не сможешь отсюда выйти. Ты под арестом.
Дейв молча шагнул к сгорбившемуся хакеру, собравшись отвести его, куда велел Механик, но последний внезапно снова заговорил.
– Последний вопрос. Это всё, что нам следует знать?
Бер поднял глаза.
– Они давно знали о готовящейся второй попытке пробраться в Цитадель. Они спрашивали меня о дате. Я сказал: "Через два месяца после праздника Мира".
– Ты соврал.
Хакер кивнул:
– Я оставлю коды доступа к базам их лабораторий. Там должна быть полезная информация.
– Всё равно это не умаляет твоей вины.
Табер склонил голову и больше её не поднимал.
15. Излом
– У этой лихорадки инкубационный период от нескольких суток до двадцати одного дня, ты же сам говорил, Джек. Может быть, я и не заразен. Может быть, я счастливый сукин сын, меня пронесло, не все же умирали после правительственной помощи.
– Вот через двадцать один день я буду точно в этом уверен, – проворчал Крейяр, с каменным лицом прокалывая вену поморщившегося Дейва, чтобы взять кровь на анализ. – Есть мелкие синяки словно из ниоткуда, слабость?
– Ты издеваешься? – фыркнул Мэлли. – Я последний раз высыпался в прошлом месяце! Естественно, есть слабость. А синяков у меня всегда много.
– Я серьёзно. Тошнота, рвота? – Джек заметил, как Дейв мотнул головой, и приставил к вене округлый прибор. – У тебя низкое давление.
– Оно у меня, блядь, всегда низкое, – процедил мужчина, резко опуская рукав и поднимаясь с кресла. – Дай сигарету, я знаю, у тебя остались.
– Я хочу тебе кое-что объяснить, – спокойно начал Крейяр, не шелохнувшись. – Лихорадка Лерджи поражает сосуды, лёгкие, почки, печень, селезёнку. Ты будешь умирать довольно болезненно.
– О, спасибо, что раскрыл мне глаза, – язвительно отметил Мэлли. – Что-нибудь ещё?
– Дейв.
– Давай, скажи мне. Что ещё? Температура, кашель, припадки, гангрены?
– Дейв.
– Я ходячий труп. Что ты можешь мне объяснить?
Джек покачал головой, вздыхая, и отодвинул микроскоп в сторону. Мэлли терпеливо ждал, пока хирург отложит все анализы, расчистит – не иначе, как для того, чтобы потянуть время, – рабочий стол.
– Когда именно ты был в клинике? – осведомился хирург.
– Семнадцать дней назад, – спустя минуту ответил Дейв, подсчитав время. – Ещё четыре. Четыре дня. Чёрт. Чёрт. Ты... слышал последние новости?
Крейяр оторвался от копания в бумажках.
– Они собираются в скором времени перекрывать подъёмники в средние кварталы. Когда они сделают это, ловушка захлопнется. Инфекция выкосит здесь всех. Меньшее зло, тоже мне, – негромко и слишком спокойно проговорил Мэлли, бесцельно рассматривая свою руку и следы от множества уколов на ней.
– После того, как мы получим схемы паролей, захват Цитадели станет вопросом нескольких часов. У нас ведь всё давно готово.
Через несколько часов Вьес нашла Дейва сидящим перед чёрным входом в бар Беннета и курящим. Девушка щёлкнула зажигалкой – той самой, которую ей одолжили перед тем, как напасть, – и задымила. Мэлли не знал, почему курила Вьес. Он, вообще, многое не понимал в её поведении, но уже привык скидывать все странности девушки на поломавшее психику детство. Только ей об этом знать было необязательно.
– Отвратительно выглядишь, – проговорила, наконец, она, непрерывно рассматривая одну и ту же трещину в стене напротив. Дейв нашёл, что эта трещина похожа на изогнутую в судороге многоножку.
– Ну спасибо, – коротко хохотнул мужчина, осознав, что ему вернули его же фразу, и поинтересовался не иначе, как в отместку: – Ты тоже. Давно не спала?
Девушка фыркнула.
– А как же комплименты, "Дорогая, ты выглядишь прекрасно"?
– Оно тебе нужно? – изумился Мэлли, выкинув бычок. – Вот уж не думал.
– Мерзость какая, – бросила в сторону Вьес и замолчала, увлечённая больше своей сигаретой, чем всем остальным вокруг неё.
– Как тебя зовут? – спросил вдруг мужчина и, прежде чем озадаченная вопросом девушка успела сказать хоть слово, пояснил: – "Вьес" больше похоже на прозвище, если честно. Знаешь, кличку у мелкой худой псины.
Девушка от недоумения и ярости замерла, беззвучно открывая и закрывая рот.
– Да? Что ж. Имя "Дейв Мэлли" похоже на имя порноактёра. Коротко и благозвучно. А вообще, пошёл к чёрту.
– Нет, я серьёзно. Это же не твоё имя. Оно... странное.
– Другого нет, – злобно выдавила Вьес, отвернувшись. Дейв удивился:
– Разве? А фамилия? А, не знаю, пафосное второе имя, какие любят давать перевозбуждённые мамочки своим детям?
– Отвяжись от меня.
Мэлли легко толкнул девушку в бок.
– Господи, это же всего лишь имя. Вьес, твою мать, ты разозлилась из-за такой херни? Знаешь, из-за чего разозлилась как-то Тали? О, она любит злиться. Так вот, она злилась из-за предательства. Крысы в механизме, который разъедает правительство снаружи, а теперь и гнильца изнутри. Тогда она злилась, да. Швыряла в стенку детали, рвала провода, гнула запчасти. Чуть не вырвала себе механическую руку. Это длилось пару минут. После этого Тали встала, поправила причёску, недоумённо осмотрела комнату, мол, какой идиот это сделал, и ушла, прихватив с собой ножи. А ты... Имя. Да какая разница, как оно звучит!
– Я не злюсь из-за имени, идиот, – проворчала девушка и усмехнулась. – Я, скорее, разочарована. Вот ты, такой осторожный, такой внимательный, как сам и говорил, такой коп, а ни черта не видишь и не помнишь. Только и можешь, что хвастать.
– Никто не идеален, милая. Но прости, я стараюсь.
Она закатила глаза.
– Я придушу тебя за эти обращения. А по поводу имени... Мой идентификационный номер начинается с двух букв "V" и "S". Ви-эс. Вьес. Ничего умнее я не придумала.
– А родители? Хотя можешь не говорить. От многих детей отказываются сразу после рождения. Если не убивают до этого. Но в приютах разве не дают имена?
Девушка передёрнула плечами.
– Оно мерзкое.
– Прости, что заговорил на эту тему.
– Ты не понял, – резко оборвала она мужчину. – Я разозлилась не потому, что мудак и решил повыпытывать у меня, как меня назвали несуществующие родители. Потому что ты моё единственное имя сравнил с кличкой. Уж прости, не всем дано жить припеваючи в средних кварталах, а потом, будто делая одолжение бойцам оппозиции, уходить в низа.
– Я поступил, как считал нужным.
– И живи теперь с этим.
– А ты почему с нами, а? Как-то это не похоже на твою жизненную позицию "держаться вокруг да около, но ни в чём особо не участвовать, только отхватывать куски со стола и линять при первой опасности", – начал заводиться Мэлли. Он был и рад. Девушка, её недовольство и резкие фразы выводили его из опасной апатии, серого и словно замедлившегося мира. Он бы утонул в нём. Тихо и, в общем-то, будучи не особо против.
– Пока что мне выгодно, – пожала плечами Вьес, начиная новую сигарету. – Я отдаю долг Джеку. Долг жизни, если твой старческий мозг уже забыл. И от меня ничего не требуется пока. Все заняты своим делом, мне не доверяют многого, а я довольна. Будут доверять – будут требовать чего-то взамен. У меня сейчас слишком мало ресурсов, чтобы ими разбрасываться. Я, как ты видишь, предпочитаю жить налегке.
Дейв фыркнул.
– Но две вылазки в цитадель?.. Эта опасность стоит твоей жизни?
Девушка застыла, едва успев закрыть рот и не высказать так и просящуюся наружу фразу: "доверие Джека стоит". Она тихо и отчаянно хохотнула. Она сама нарушила свои принципы. И не заметила. Она сама начала привязываться к людям, стала забывать душить любые приятные чувства к человечеству на корню. И не заметила. Она сама возненавидела систему за обман с лекарствами. И только сейчас поняла это, осознала, что не может больше являться сторонним наблюдателем, не может сидеть и курить, наблюдая, как Джека потащат в тюрьму Цитадели. Или... Дейва?
Вьес незаметно покосилась на мужчину.
– Конечно, нет, – фыркнула она, выпуская облако дыма. – Я согласилась только на одну. И только из-за Джека.
Мэлли поджал губы и закивал.
– Но как же мы без тебя в самом конце-то, а?
К людям привязываешься, это Вьес поняла слишком поздно.
– Надеюсь, в тот момент, когда вы вплотную подойдёте к своей цели, я буду на другом конце города. Так, чтобы ваше счастье до меня никак не достало, – несколько нервно рассмеялась девушка. Она была уверена, что уйдёт, убежит подальше от этого безумия, наивно названного грядущей революцией и изменением системы.
– Прекрати бояться людей, – негромко попросил Дэвид. – Не все вокруг предатели. Не все вокруг хотят только тебя использовать. Посмотри хотя бы на Джека.
– С Джеком работает тариф "услуга за услугу", – отчаянно уверяя саму себя, проговорила Вьес. – Он честен и принципиален, и ко мне это никак не относится.
– Люди могут желать добра, – несколько опечаленно бросил Мэлли. Девушка упрямо мотнула головой.
Люди, как оказалось, были опаснее всего остального на свете.
Дейв решил ничего не говорить больше. Что-то внутри него поднималось, давило, вынуждало язык развязываться и рассказывать, рассказывать, он и про имена начал шутить, лишь бы свернуть от страшной темы, увести всё желание выговориться подальше от признаний. Подальше от болезней.
Потому что за полчаса до того, как вышла наружу Вьес, интерлок щёлкнул сообщением от Джека.
Ему оставалось всего-то четыре дня.
16. Сила
– Мартин просил передать, что разобрался на новом месте и начал систематизировать полную информацию, полученную Бером от правительства. А то ты ни на что не реагируешь, – ровно проговорил Имс за плечом Механика. Тот кивнул, не отвлекаясь от модуля с развёрнутыми схемами и текстами. Это был ценнейший подарок Табера на прощание: вскрытые базы и скопированные данные из правительственных лабораторий. Техник переправлял куски отчётов по специалистам в разных группах с просьбой вытащить все полезные наработки и медицину, которые только могут пригодиться.
– Второе подразделение всё ещё работает над допросом Ричарда Грейса и пытается ковырять код уникальности личного допуска Оскара Прайнэ, – продолжил докладывать наёмник. – Третье вышло на след одного из поставщиков "нерва". Четвёртое зализывает раны и перепроверяет их часть шпионской сети. Пятое закончило наши левые счета и теперь разбирается с поставками с фабрик. Почти всё шестое лежит у Крейяра с лихорадкой. Тали предложили хорошую сделку. Она будет через пару часов. Джек – как ни странно – у себя, принимает пациентов. Дейв и воровка пока кантуются на квартире в Слепом районе.
Механик кивнул опять. Имс хмыкнул:
– Поменялись местами.
И ушёл, решив больше занятому технику не мешать. Он прилежно исполнил просьбу Мартина, немного взбешённого полным отсутствием реакции у Механика.
Тот даже не заметил исчезновения наёмника. Эти исследования были невероятно полезны. В частности им с Джеком.
– То, что доктор прописал, – сухо прокомментировал Механик в интерлок, едва Крейяр ответил на вызов. – Получил отчёты?
– Получил, – проворчал недовольный хирург. – Только разобраться не успел. Ты не представляешь, какое количество больных решило ко мне привалить. И у меня плохие новости.
Механик сжал кулаки:
– Ну?
– Очень много заболевших в наших группах. Не все, конечно, такие простые, как и Дейв, пришедший с банальной простудой – наверно, ослабленный иммунитет и пропустил вирус дальше, – несколько отвлёкся мужчина, – но у нас каждый человек сейчас на счету.
– Сколько? – негромко спросил техник. Крейяр замялся.
– Трое в критическом состоянии. Ещё восьмерых наблюдаю. Почти вся группа Фрая не может сейчас работать.
– Где они?
– В ночлежке у Мерли. Я был там вчера. Договорился об отдельной комнате, чтобы не рядом с харкающими кровью наркоманами. Мерл добрая женщина, она позаботиться обо всех, но... Меня беспокоит то, как начал распространяться этот новый наркотик, "нерв". Пару лет назад о нём никто ничего не слышал, а теперь такое массовое увлечение, – Механик отчётливо представил, как Джек потирает виски.
– "Нервом" занимался Таррен, а потом передал это дело перед вылазкой в Цитадель, – напомнил техник. – Я убеждён, что он нашёл хорошего человека в третьей группе себе на смену.
– Возможно, он ещё к нему вернётся.
– Вряд ли, Крей, – покачал головой Механик, – я понимаю, я и сам в глубине души надеюсь на лучшее, надеюсь, что все наши пойманные в Цитадели люди сейчас всего на всего упрятаны за решётку. Но здравый смысл говорит мне о том, что они давно мертвы.
– Порою ты кажется много старше меня, дружище, – хмыкнул Крейяр, опять что-то пожёвывая в интерлок. Техник чуть улыбнулся, только недавно заметив у хирурга постоянное желание есть, когда он разговаривает.
– Хотя подумаешь, всего пятнадцать лет разницы, – продолжил тот. Джек был, наверно, единственным человеком, который мог растормошить прибитого после неожиданного предательства Механика. Он фыркнул, оттаивая.
– Тоже мне, старичок.
Они сошлись с Джеком довольно странно. Механик был ранен в случайной стычке с полицейскими: те стреляли по ногам, надеясь захватить языка, однако не учли, что незадачливой парочке оппозиционеров на помощь придёт целая группа. Обоих пострадавших доставили ворчащему хирургу.
Отчего-то тот не хотел разговаривать с больными вообще. Быстро обработал напарника Механика, который был ещё младше, но пострадал значительно меньше. А вот парню, не получившему ещё своего прозвища, нужно было ставить протезы. Что Джек коротко и холодно объяснил, а потом чуть не уронил от восхищения челюсть на пол, увидев имплантаты, которые Механик вырезал себе сам и притащил хирургу.
– Что ж, – вдруг заговорил Крейяр после некоторого затишья, – эти данные весьма интересны. Однако они больше интересны тебе, как технику и конструктору.
– Да-да-да, – спешно пробормотал Механик, – но мне очень понадобиться твоя помощь, друг мой. Видел отчёт об экспериментальной операции?
Хирург не отвечал, поражённый, а техник не торопил его, понимая.
– Ты... хочешь провернуть то же самое? – тихо поинтересовался Джек. В интерлоке послышался шум закипающего чайника.
– Да, – машинально кивнул Механик и резко обернулся: случилось нечто внезапное и срочное, иначе шагов Имса он бы не услышал даже своими металлическими ушами.
– Потом, – выдохнул он в интерлок и сбросил вызов.
– У Табера приступ, – лаконично отчитался Имс. – Я не могу найти аностизил в аптечке.
– У нас был запас, – несколько заторможено отозвался техник, поднимаясь с кресла, и суетливо забегал по комнате, заглядывая во все коробки и ящики.
– Срочное дело, – проорал Мартин из своего угла, как-то странно скорчившись. – Майкл из шестой пришёл к тебе, Механик.
– Подождёт, – рявкнул он, выбрасывая из шкафов все вещи.
Послышался щелчок затвора.
– Нет.
Техник замер и медленно повернулся.
Имс скрылся профессионально, его чутьё безошибочно определило, что главная фигура сейчас совсем не он и что его исчезновения никто не заметит.
– Помоги Беру, – бросил едва слышно Механик, не отрывая глаз от парня напротив. Белый, как полотно. Сжатые в узкую полоску губы. И руки, твёрдо и уверенно сжимающие пистолет.
Не промахнётся.
– Майкл, – тихо позвал Механик. Парень скривился.
– Замолчи.
– Что случилось? – ровно спросил мужчина, не шевелясь. – Наверно, я должен знать, за что ты хочешь убить меня.
– Мою мать убили, – выплюнул Майкл. – Из-за того, что я сражался вместе с тобой. Из-за того, что я слушал тебя и слушался. Из-за того, что позволил твоим идеям захватить свою голову. Больше из-за тебя никто не умрёт.
– Я сожалею.
Механик хорошо умел говорить. У него был отличный учитель. Жизнь. Потом Тали, которая, однако, помогла отточить навыки. Он смотрел на людей и видел их насквозь. Кто-то был прозрачным, как качественное стекло, кто-то мутным. Кто-то был абсолютно непроницаем и для опытного взгляда. Имса, например, поначалу он совсем не понимал и даже порою опасался, но потом Тали невольно и косвенно раскрыла своего дорогого приятеля. Некоторые встретившиеся Механику на пути люди были похожи на зеркала – что дашь, то и получишь. Та же Тали. Но умение читать людей было необычайно полезным, даже необходимым. Нельзя вести за собой никого, если не видеть, что человек хочет и что может дать.
Майкл взъярился:
– Мне не нужно твоё сожаление!
– Но люди умирают и из-за тебя тоже.
Парень замолчал, словно получивший пыльным мешком по голове.
– Я не призываю их к войне, – наконец, прошипел он. – Из-за тебя пострадали невинные. Моя мать не имела к оппозиции никакого отношения.
– Довольно наивно винить во всем меня. Ты знал, на что идёшь.
– И я прозрел! – перебил его Майкл. – Мою мать убили из-за тебя! Ты – корень всех бед!
– И ты решил, что можешь его вырвать? Решил убить вдохновителя революции только затем, чтобы отомстить? – хмыкнул Механик, подавляя все опасения и страхи. Если он видит правильно, значит, он будет жить. Если нет... Что ж, значит, он не так хорошо, как привык считать.
– А ты горд, – процедил парень.
– Вовсе нет, – едва заметно пожал плечами техник. Не удержался, на мгновение потерял контроль над телом. Это могло стоить ему жизни. Он продолжил, замерев от лёгкого испуга:
– Я говорю, как есть. Ты сам это прекрасно знаешь. Убив меня, ты неплохо послужишь правительству. Наши будут шокированы и подавлены. Да-а, наверху тебе будут очень признательны. Возможно, выпишут премию. И закроют нижние районы. Вычистят тут всё, продезинфицируют после, вытрут тряпочками кровь со стен и забудут. Убей меня – убей всех в нижних кварталах. Убей Мартина – убей всех в нижних кварталах. Убей Фрая, убей Джека. Вперёд, Майкл. Отомсти за мать, которую убили за то, что ты пытаешься хоть кого-то спасти. Которую убили за то, что тебе не всё равно. Отомсти, забрав попутно за одну невинную жизнь, множество других невинных.
Майкл молчал, но пистолет в его руке не дрогнул. Не дрогнул и Механик. Пуля пробьёт ему лобную кость, сшитую из осколков, разрежет мозг, как нож масло, и застрянет в затылочной кости, укреплённой дополнительно после одного из похожих покушений.
– Я не призываю людей к войне, – с грустью выдохнул техник. – Я просто устал смотреть на то, как нашу справедливость, наше право забирают у нас. Как нашими жизнями распоряжаются против нашей воли. Как нас убивают, только потому что мы родились не там, где хочется властям. Я призываю людей сделать для себя лучший мир. И не плакать о невозможном счастье, не выставлять себя обиженными жертвами. Это... раздражает. Если ты слаб, попроси помощи. Найдутся неравнодушные.
Майкл молчал. Его лицо медленно разглаживалось. Он принимал решение. Определённо своё решение.
– Ты опасен, – проговорил он. Техник растянул губы в улыбке.
– Конечно. Знаешь ли, люди не идут за тюфяками.
Парень невольно усмехнулся.
Техник увидел. Майкл был гораздо умнее, чем казался. Конечно, эмоции оказывали очень сильное влияние на его действия, но парниша умел думать. Из него можно было сделать очень полезного человека.
– Ты же слушал меня. Ни у кого из нас нет силы спасти весь мир.
– Однако ты пытаешься, – фыркнул Майкл, качнув пистолетом.
– Было бы неправильно не пытаться, – уже явно пожал плечами Механик. – Неправильно было бы сидеть, сложа руки, и ныть, что всё плохо... Как это произошло?
– Что? – удивлённо вскинулся парень и после сообразил. – Я... вернулся домой и увидел её. Сначала даже подумал, что она просто уснула. Очень профессионально и аккуратно её... убили.
– Майкл, – негромко позвал техник. – Позволишь мне всё выяснить?
Парень поднял голову, пару мгновений всматривался в глаза мужчины и потом медленно кивнул.
– Хорошо, – он кивнул ещё раз и быстро ушёл, почти убежал прочь. Механик запоздало догадался, что Майкл сдерживал слёзы.
– Я пересрал, – прошептал Мартин, осторожно высунувшись из-за стойки с модулем, и нервно поправил опоясывающие шею провода. У нового хакера первой группы были старые аугментации дыхательных путей, насколько древние, что некоторые части невозможно было упрятать под кожу – слишком объёмными они были.
– Я тоже, – глухо отозвался техник, вылавливая слабый сигнал интерлока Тали. У него были вопросы.
"Профессионально и аккуратно".
Мартин покачал головой. Он лишний раз за сегодняшний день убедился в том, что Механика сейчас лучше не трогать, он проигнорирует все попытки что-нибудь у него узнать. Компьютерщик вернулся на своё место и зарылся в наушники, даже не заметив, что техник ушёл из комнаты.
