Текст книги "Мы не ненавидим друг друга (СИ)"

Автор книги: Екатерина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

23: Клэри

– Мам, привет.

Я довольно неуверенно мнусь на пороге, прежде чем войти в дом.

– Клэри! Ты вернулась!

Джослин крепко меня обнимает и я, уткнувшись лицом в ее шею, самозабвенно вдыхаю родной запах, чтобы успокоить себя. Джослин все поймет. Она примет мой выбор.

– Милая, ты кажешься чем-то расстроенной, – мама ласково заправляет мои волосы и, обняв за плечи, ведет меня на кухню. – Ты давно вернулась?

– Позавчера. Мы прилетели после полудня.

– Ох, почему не пришла раньше?

– Ходж завалил делами, сама понимаешь.

Если честно, я просто оттягивала этот момент. Я оттягивала разговор со всеми: и с Саймоном, и с Джейсом, которого еще не успела застать (и, честно говоря, не хотела) и, вот, с родной матерью тоже.

Если бы не Изабель, я бы и дальше отсиживалась в своей комнате, разговаривая сама с собой.

– Милая, ты и, правда, кажешься уставшей! Может, что-то случилось?

Джослин всегда была проницательна.

А уж когда дело касалось меня…

– Ну, не то чтобы случилось…

Я невнятно бормочу, разведя руки в сторону и опустив взгляд в пол. Конечно, мама сразу подозрительно меня осматривает и спустя пару минут просто садится на стул напротив меня.

Я понимаю, что это тот самый момент, чтобы начать этот непростой разговор.

– Ты снова с Джейсом?

Что? Я удивленно поднимаю взгляд на мать, и несколько возмущенно качаю головой.

– Нет! При чем здесь Джейс?!

Мама сразу качает головой, с облегчением выдыхая.

– Слава богу, милая, а то я уже испугалась.

Я только поджимаю губы. Ну вот. То чего я так боялась.

Да, мать не фанат Джейса, особенно после того, как мы расстались. Она видела, как я это все переживаю; она видела, как ведет себя Джейс и какие истерики мне устраивает, поэтому ничего удивительно в том, что она не хотела больше нашего воссоединения.

– Мам, я просто….

Я снова замолкаю, пытаясь подобрать правильные слова. Но когда не могу найти их, пауза затягивается, а терпение Джослин начинает иссякать, я просто вымученно развожу руки в сторону.

– Я влюблена в Алека.

Вот. Я это сказала. Вслух.

С замиранием сердца жду ее реакции, но разочаровываюсь, когда вижу в ее глазах шок.

– В Алека Лайтвуда? – потрясенно спрашивает мать, и я сдавленно киваю.

Джослин изумленно смотрит на меня, явно гадая, как это могло произойти. Да я и сама не понимала.

– Милая, но как… – мама поднимается со своего места и начинает нервно мерить шагами кухню, кидая в мою сторону беспокойные взгляды, – Алек Лайтвуд? Он же ненавидит тебя, Клэри!

Я раздраженно поджимаю губы.

– Мам, это в прошлом.

Но она только качает головой и встает рядом, чтобы утешающе обнять меня за плечи.

– Милая, может, тебе показалось? Может, это скоро пройдет?

Горько усмехнувшись, отвечаю ей неодобрительным взглядом.

– Мам, я люблю его.

Она пару минут просто шокировано на меня смотрит и явно не знает, что сказать. Что ж, это не та реакция, которую я хотела видеть. Но эта была та реакция, к которой я себя подготовила.

– Милая, но это же… наверно, тебе не просто справляться с чувствами к этому мальчику? Безответная любовь это всегда тяжелое испытание.

Во-первых, я вижу неискренность в ее взгляде. Джослин говорит одно, а чувствует при этом другое. Ей жаль меня и она мне сочувствует, да, но она определенно не верит в глубину моих чувств к Алеку. И не это меня так обижает.

А то, что она даже не допустила мысли о том, что Алек… мог мне ответить.

Поэтому я просто отхожу на шаг назад, позволяя ее рукам, до этого обнимающим мои плечи, повиснуть в воздухе. В ее глазах отражается непонимание, а в моих вечное желание что-то доказать. На этот раз собственной матери.

– Я с Алеком, мам. У нас все взаимно.

Минуту мать молчит, явно борясь с собственным шоком. И я понимаю, она знает Алека, как отличного лидера, да, но при этом, она знает его и как моего вечного обидчика. Ей сложно поверить в то, что нас ним связывает что-то большее.

– И я здесь, чтобы просто сказать тебе об этом. Чтобы ты знала, что я с Алеком.

Джослин потрясенно выдыхает и в ее глазах оттеняется десяток эмоций: удивление, неприкрытый ужас, разочарование, непонимание, а после сочувствие, которое снова сменяется недовольной констатацией факта.

– А Саймон?

Я ждала этой фразы. Правда, ждала. И я ценю то, что мать смогла взять себя в руки, и спросить об этом сухо, осторожно и почти без упрека.

– Саймон мой лучший друг, мам. И наша дружба не обременена чем-то другим. Он счастлив с Изабель. А я уже счастлива с Алеком.

После разговора с мамой, последнее, что мне было нужно, это наткнуться на Джейса и Саймона в Институте. О, я готова была провалиться сквозь землю!

Саймон сразу утащил меня гулять, избавив меня от наверняка неловкого молчания с Джейсом, который смотрел на меня слишком внимательно.

Саймон сразу спрашивает о нашей поездке, интересуется, почему мы задержались, и весело шутит о «ворчливом» Алеке, который, по его мнению, наверняка меня там обижал.

Так как Саймон имеет «особое» отношение к Алеку, который умел колко осадить его, я трачу добрых два часа на то, чтобы просто убедить Саймона в том, что мы с Алеком стали хорошими друзьями. Я рассказываю ему о бале, о том как Алек ходил со мной в художественный магазин, как катался со мной в парке аттракционов. Я постепенно подвожу Саймона к тому, что мы с Алеком… сблизились.

Я выслушиваю много колкостей в адрес Алека, встречаю много недвусмысленных вопросов и получаю тонну искреннего изумления. Но Саймон оставляет для нас еще более глубокое раскрытие этой темы на другой раз, потому что его срочно вызывает Рафаэль.

Потрепав по отросшей шевелюре своего лучшего друга, я возвращаюсь в Институт усталой и почти счастливой. Совсем забыв про Джейса, который не забыл про меня.

Парень перехватывает меня сразу, как я поднимаюсь на свой этаж.

– Ну, привет, Клэри.

– О, Джейс…

Я нервно отступаю, и все мысли в моей голове практически испаряются. Остается только одна: Что мне делать?

И она пугает до ужаса.

– Слушай… – Джейс так же неуверенно мнется, отведя взгляд в сторону, – Не хочешь прогуляться?

– Джейс…

Я почти готова сослаться на какие-нибудь срочные дела, потому что меня пугает перспектива разговора с Джейсом. Я хотела, чтобы он сначала поговорил с Алеком. А сейчас… Что если Джейс снова начнет говорить о нашем прошлом?

Но когда Джейс поднимает на меня какой-то раненый взгляд, открывающий мне его уязвимость, конечно, я сдаюсь. Я киваю и ласково улыбаюсь ему, чтобы приободрить. Казалось, что Джейс нуждается в этом больше, чем я сама.

Мы доходим до оранжереи, обсуждая отстраненные темы. Джейс рассказывает, как намучался за это время с Саймоном и Рафаэлем, которые все время изводили его своими перепалками. Я искренне смеюсь и когда он рассказывает о том, что Изабель решила приготовить ужин на выходных. Проигнорировав шутки Джейса о том, что кулинарные способности вряд ли могли в ней так резко проснуться и, вообще, появиться, Изабель устроила ужин, и бедным Джейсу и Саймону пришлось дегустировать.

– Мне еще повезло, я сослался на какое-то срочное дело и быстро свалил с кухни, – почти непринужденно рассказывает Джейс, фыркая и дерзко закатывая глаза, попутно пропуская меня в оранжерею и придерживая за нами двери, – Саймону же пришлось хуже: ему пришлось давиться этим еще около часа, пока на кухню не пришел Ходж. Его почти сразу скрутило.

Еще пара незатейливых шуток от меня, и разговор, так или иначе, все равно сводится к тому, что бы должны были обсудить.

То, что мы должны были обсудить вместе.

Джейс долго смотрел на меня внимательным и каким-то тягостным взглядом, когда я не стала нарушать возникшую тишину.

– Все изменилось, да?

Я не сразу поднимаю взгляд на Джейса, когда слышу эти слова. Сказанные так надрывно и… боязливо?

Все случилось так, как я и думала.

Джейс догадался.

Джейс все понял… сам.

– Джейс…

Он сразу отводит взгляд, когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

– Ты и Алек… все ведь теперь иначе, да?

Он бросает в мою сторону короткий и беглый взгляд, чтобы сразу отвести его в сторону.

Я хочу быть честной с Джейсом.

– Да.

Парень сразу надевает на себя маску, делает пренебрежительную попытку порадоваться за нас с Алеком и уже хочет увести меня обратно, забыв, что я знаю его так же хорошо, как он меня.

Я знаю, что чувствует Джейс.

И это не ревность.

Не обида.

Нет.

Я знаю, чего Джейс боится больше всего на свете.

Он боится остаться один.

И сейчас он думает, что я его оставляю.

– Джейс, – я встаю перед ним, и, когда он делает ложную попытку снова свести все в шутку, я не даю ему это сделать. Я встаю вплотную к нему и касаюсь ладонью его щеки, чтобы сразу попасть в плен его глаз. И в эту секунду я вижу в нем так много всего: Я вижу своего Джейса.

Я вижу, как он раним и чувствителен. Я вижу, что он боится остаться один, боится, что его оставлю не только я, но и Алек. Джейс искренен и он все понимает. И он пытается поступить правильно. Пытается не дать проснуться своей эгоистичной стороне.

В его взгляде помимо редкого страха и неприкрытой печали, теперь так отчётливо читается надежда на то, что я не дам ему отойти в сторону.

Потому что я вижу, что Джейс хочет остаться.

С нами.

Со мной.

– Я люблю его, Джейс. Очень люблю, – я ласково глажу его по щеке, радуясь тому, что он не отстраняется. Джейс только смотрит на меня раненым взглядом, ожидая вердикта, – Ты прав, все изменилось. Между мной и Алеком.

Жадно втянув в себя воздух, чтобы не дать кому в горле сдавить его еще сильнее, я, поджав губы, нежно улыбаюсь человеку, который так много для меня значил.

– Но ничего не изменилось между нами. Между тобой и мной. Ничего не изменилось, Джейс.

И когда в его взгляде пробегает тень жгучего сомнения и прежнего страха, я протягиваю к нему вторую руку и, коснувшись его лицо, ласково ему улыбаюсь, наблюдая, как теплеет его взгляд, и расслабляются мышцы лица.

– Ты всегда был в моей жизни и будешь, Джейс. Я не выбираю между вами. Ты важный человек в моей жизни, Джейс, ты моя первая любовь. И чтобы бы между нами не было, какие бы ссоры и разногласия не преследовали нас, я никогда не оставлю тебя. Ты моя семья. И я не выбираю между тобой и Алеком. Я просто принимаю то, что есть. Мои чувства к Алеку. Его чувства.

Джейс с таким облегчением выдыхает, словно он нес на себе невыносимо тяжелый груз все это время. Парень надрывно заключает меня в свои крепкие объятия и, уткнувшись носом мне в волосы, глубоко вдыхает и сжимает меня еще крепче.

– Спасибо, Клэри, – тихо выдыхает парень, отпустив меня через пару минут, чтобы заглянуть ко мне в лицо с теплой улыбкой, – Спасибо, что сказала мне это.

24: Клэри

Джейс ушел через какое-то время, но я осталась в оранжерее.

Мы еще немного поговорили о нас, о том, что было, что с нами случилось, почему не справились. Нам нужно это было обсудить.

И нам нужно было это сделать уже очень давно.

После разговора с Джейсом мне стало легче. Чувство вины перестало терзать, а совесть наконец-то перестала винить его в том, что у нас ничего не получилось. Что-то внутри меня успокоилось.

Перестало душить.

Я остаюсь в оранжерее, чтобы подумать о том, как много изменилось в последнее время.

Джейс наконец-то «нашел дорогу» к Иззи и Алеку, которые терпеливо ждали его и верили в то, что он образумится.

Джейс «нашел дорогу» ко мне.

И я была так рада его возвращению, что была тронута происходящим.

Я наконец-то разобралась в себе. Приняла себя такую, какая я есть. Приняла свои чувства, от которых так долго и упорно бежала.

Я наконец-то стала чувствовать себя счастливой. Ценить каждый день, каждый момент. Позволила себе отпустить прошлое и постараться стать счастливой в настоящем.

В моей жизни теперь был Алек.

Нет, он был в ней всегда, но теперь он не стоял позади меня. Теперь я не оглядывалась на него с опаской.

Теперь Алек стоял рядом.

И когда я смотрела на него, я видела в его глазах ту же поглощающую глубину чувств.

Мы с Алеком так много прошли… что-то вместе, что-то порознь. Но мы долго искали путь друг к другу, и, когда нашли его, поняли, что все остальное не имело значения. Наша не признанная официально дружба быстро переросла в нечто большее, потому что мы с Алеком узнавали друг друга все лучше. В него было невозможно не влюбиться.

Нам потребовалось время, чтобы признать свои чувства.

Мы оставили позади ненависть и пренебрежение, недоверие, разочарование и равнодушие. Все это было. И все это сделало нас такими, какими мы были сейчас. Мы научились ценить друг друга и уважать. Мы научились возвращаться друг к другу. Перестали возводить стены, которые все равно не могли уничтожить ту связь, которая возникла между нами в первый же день. Пусть она и была обременена моим раздражением и недоверием Алека, но она была. И со временем эта связь стала такой прочной, что вся остальная шелуха канула в былое.

Парень, который избегал меня, который боялся сблизиться со мной и позволить себе понять меня, теперь хотел строить со мной будущее.

Ирония судьбы или необходимый жизненный урок?

Что именно этот человек всегда был рядом со мной, чтобы ни случилось.

Пусть он стоял в тени, это не важно.

Алек всегда был рядом.

Что бы на тот момент нас не связывало.

– Так и знал, что найду тебя здесь…

Я несколько испуганно оборачиваюсь, но когда вижу Алека, сразу расплываюсь в теплой улыбке.

Парень подходит ко мне и, поцеловав меня в лоб, сразу обеспокоенно всматривается в мое лицо. И я тону в его взгляде.

– Почему ты… здесь?

Я быстро пересказываю ему разговор с Джейсом и, если первые секунды Алек слушал меня напряжённо, то в конце уже расслабленно улыбался, не скрывая счастливой улыбки.

Алеку тоже было важно знать, что у нас с Джейсом все хорошо.

Потому что это означало, что ему не придется «воевать» с ним.

Мы с Алеком выходим на балкончик и, когда парень встает за моей спиной, обняв меня за талию и крепко прижав к себе, я осторожно спрашиваю его о Мариз.

И я искренне радуюсь за него, когда слышу, как прошла их встреча.

Алек нуждался в ее теплоте.

Он скучал по «теплой» Мариз.

Конечно, Алек спрашивает меня о Джослин и, выслушав мой рассказ, успокаивает меня своими рассудительными речами. Он дает мне утешение и веру в то, что она сможет принять мой выбор.

Мы долго обсуждаем Магнуса, с которым Алек наконец-то нашел в себе силы объясниться. Магнуса не нужно было бояться, потому что он с искренней радостью вернулся в «семью». Алек был важным человеком в его жизни, и я знаю, что Магнус был таким же важным человеком в жизни Алека.

Я это знаю, потому что у меня был Джейс.

И это было равносильно тому, что происходило у Магнуса и Алека.

Мне важно было сохранить Джейса.

Алеку – Магнуса.

И мы это сделали.

Алек со счастливой редкой улыбкой рассказывает, что Магнус, узнав о нашем статусе пары, искренне порадовался за нас и даже передал мне в подарок самые дорогие кисти и краски, о которых я могла только мечтать, так как внимательно слушал, когда Алек рассказал ему о том моменте, когда мы посетили художественный магазин в Сиэтле.

Стоит ли говорить, что Алек единственный, кто увидел мою тоску по тому творчеству, которым я раньше жила?

Алек увидел во мне это и отнёсся к этому уважительно.

Конечно, я радуюсь, узнав о подарке Магнуса, который значит для меня также много, и который нес в себе больше смысла, чем подумал бы кто-то другой. Магнус выразил этим не только то, что он признает выбор Алека и, что он его не коробит.

Магнус так же показал, что все это время скучал и по мне.

Я радуюсь их воссоединению, возвращению Магнуса в нашу жизнь, перечеркнутому молчанию, которое возникло между ними после ухода Лайтвуда.

Я любовно смотрю на Алека, отмечая каждую деталь его внешности, каждую эмоцию, взгляд, улыбку. Я жадно целую его, и меня снова накрывает волна необъятных эмоций и чувств. Теряясь в Алеке бесповоротно, я позволяю ему заблудиться во мне точно так же.

Отстранившись, мы оба дарим друг другу полный любви и теплоты взгляд.

Я вижу, каким «теплым» стал Алек. Вижу, как его лицо освещает умиротворение и счастье, позволяя парню расслабить вечно ровную спину и опустить плечи, которые всегда несли на себе слишком много обязательств.

Жизнь Алека наконец– то обретала покой.

А моя?

Счастье.

Потому что я была с ним.

Я была с Алеком.

И мы больше не ненавидели друг друга.