Текст книги "Мы не ненавидим друг друга (СИ)"

Автор книги: Екатерина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

15: Клэри

– Саймон!

Среди ночи я просыпаюсь с криком на губах. Я вообще редко, когда могла похвастаться крепким сном и спокойной ночью. Обычно я всегда просыпаюсь от ночного кошмара и, что хуже всего, они практически не менялись. Но все еще вводили меня в ужас.

Мне снова снится, что моя мать похищена Валентином, что Доротея погибла, и мне снова снится, что я не успеваю спасти Саймона. Этот кошмар всегда был самым болезненным, потому что я чувствовала вину перед ним. Я ненавидела себя за то, что втянула его в этот мир и не защитила, когда должна была.

Я сажусь на кровати, практически захлебываясь в слезах и тяжело дыша, не понимая, где нахожусь, и почему рядом нет Саймона.

Практически в эту же секунду в мою комнату влетает Алек.

– Клэри!

Когда я вижу его понимающий взгляд и слышу хрипловатый бархатный голос, выдающий искреннее волнение Алека, я истошно всхлипываю. Алек моментально оказывается возле меня и заставляет меня глубоко вздохнуть, чтобы нормализовать дыхание. Он крепко сжимает мое запястье, и тихо выругивается уловив, что мой пульс слишком большой.

– Саймон… – снова шепчу я, только-только приходя в сознание и возвращаясь в эту реальность.

Алек утирает большими пальцами мои мокрые глаза и практически гипнотизирует меня взглядом.

– Фрэй, дыши. Просто дыши. Вдох, выдох, давай.

Послушно повторяю за Алеком, и вскоре оцепенение действительно проходит, а сердце словно больше не сжимает колючая проволка.

Я жалобно прячу глаза, когда слышу облегченный вздох Алека.

– Снова кошмар?

Просто киваю.

– Тот же самый?

Я удивленно моргаю и поднимаю глаза на встревоженного Алека.

– Откуда ты…

– Моя комната практически напротив твоей, – вздыхает Алек, снова утерев мои мокрые щеки, – Неужели ты думаешь, что я не слышу, как ты кричишь по ночам или что полночи слоняешься по коридору после них?

Я слишком удивлена, чтобы что-то ответить, поэтому Алек нарушает тишину первым.

– Они снятся каждый день? Поэтому ты так мало спишь?

Если он пытается отвлечь меня разговорами, то у него получается. Я даже забываю о том, что его вообще не должно быть сейчас здесь. Он должен был быть у себя в комнате. И он точно не должен был знать о том, что я мало сплю.

– Практически каждую ночь. Иногда это кошмары, иногда просто неприятные сны, – честно признаюсь я, хотя в любой другой момент я бы этого никогда не сделала, так как решила бы, что он сочтет это за слабость.

Алек снова заботливо вглядывается в мое лицо.

– Но вчера ведь ты спала хорошо?

Отвожу взгляд.

– Я всегда хорошо сплю, когда рядом со мной кто-то есть. Обычно это Иззи или Черч. Но вчера это был ты….

Мы оба молчим, и если я чувствую себя неловко, то Алек, на удивление, даже не смущен.

Он убирает с моего мокрого лица прядки волос

– Что тебе снится, Клэри? – словно молит об ответе Алек, когда бережно укладывает меня обратно на кровать, поджимая под меня одеяло.

– Саймон… мне снится, что я не успеваю спасти его. Даже во сне.

Потому что я и в реальности не спасла его.

И даже во сне я не могу спрятаться от этого факта.

Алек укладывает меня в постель и, что самое поразительное для меня, он ложится рядом, крепко обняв меня, укутанную в одеяло, со спины.

– Алек, что ты…

Я уже хочу спросить его, почему он это делает, ведь он не обязан и все-такое, но Алек прерывает меня, крепче прижав меня к себе.

– Не спрашивай, Клэри. Просто засыпай.

Этого достаточно, чтобы я замолчала и прониклась к нему еще большим уважением. Алек снова рядом. Алек всегда… рядом.

Я закрываю глаза, позволяя себе сполна насладиться присутствием рядом Алека.

– Мы не можем защитить дорогих нам людей от всего плохого, Фрэй. Иногда дерьмо случается.

Тихий бархатный голос Алека проникает к самому сердцу.

– Саймону повезло, что у него есть такой друг, как ты. Ты была рядом с ним в самый сложный период его жизни. Поддержала и помогла ему остаться тем же примитивным парнем, пусть и с клыками. И он принял себя, Фрэй. Он не страдает. А значит и ты не должна.

И это самое лучшее и ценное, что я слышала за долгое время.

Поэтому, когда парень зарывается лицом в мои волосы и умиротворенно вздыхает, я перестаю чувствовать себя одинокой и вместе с этим чувствую себя заново родившейся. Словно я смогла принять то, что случилось с Саймоном. Словно Алек действительно сделал это со мной.

Помог мне простить себя.

Я спала крепко и без кошмаров.

Как и в прошлый раз, я просыпаюсь с чувством покоя и умиротворения.

В руках Алека мне совсем не страшно. Не одиноко.

Я просыпаюсь на рассвете и так как лежу лицом к панорамному окну, то вижу, как солнце медленно всходит над горизонтом, освещая спящий Сиэтл солнечным светом.

Алек все так же обнимает меня, крепко прижимая к себе, но во сне я вытянула руку из-под одеяла и теперь крепко обнимала его руку, держа за ладонь и прижав ее почти что к губам. Алек словно окружил меня и был повсюду. Его ноги лежали рядом с моими, а его подбородок подпирал мою голову.

Это было невероятно ощущение.

Я знаю, что Алек проснулся вместе со мной, но ни он, ни я, не сделали попытки подняться и разойтись. Мы оба продолжали лежать рядом друг с другом, крепко обнявшись, встречая рассвет и начало нового дня.

В этом была и своя ирония, ведь сейчас этот рассвет пробуждал не только начало нового дня, но и чего-то нового в наших отношениях с Алеком. Словно та стена между нами вконец перестала волновать Алека, и он без сожаления разрушил ее, впустив свет.

Мы через многое прошли. И может, это было достойное завершение всех тех отрицательных чувств, которые мы испытывали друг другу с самого первого дня?

Может, мы и должны были прийти к этому покою и комфорту рядом друг с другом?

Мы лежали так очень долго. Рассвет уже давно наступил, Сиэтл уже как час проснулся и бодро встречал горожан, но мы с Алеком словно боялись выходить из этого кокона. Мы не говорили, потому что разговоры все испортили бы между нами. Но то молчание, которое было – говорило все за нас самих.

И это было… поистине ценно.

– Я готова.

Алек поднялся с дивана и, развернувшись ко мне, практически замер. Да и я не смогла скрыть восхищенного взгляда, когда увидела парня. В этой белоснежной рубашке, классическом костюме, который был сшит ему по фигуре, и с этой копной темных волос, которые выбивались из «идеальной» картинки, но нисколько не портили Алека. Он все равно оставался самим собой.

И сейчас, в такие моменты, я по-новому ощущала его стать, выдержку и харизму.

И что самое примечательное, Алек, в отличие от Джейса, не был склонен к самолюбованию и, кажется, вообще не подозревал, насколько он привлекателен, так как привык всегда прятаться за харизматичным Джейсом.

Но в отличие от Саймона, Алек выглядел уверенно и непоколебимо, ни в чем не сомневаясь.

Джейс всегда был слишком самоуверен.

Саймон наоборот всегда сомневался в себе.

А Алек… представлял собой золотую середину, которая так меня привлекала.

Клянусь, я практически пускала слюни.

– Ты выглядишь…

Алек, кажется, не мог подобрать слова, и я осторожно подсказала ему.

– Хорошо?

Я скромно улыбаюсь, зная, что выгляжу достойно. Платье идеально на мне сидело, волосы я, как и планировала, уложила в низкий пышный пучок, выпустив пару прядок у лица. И сережки, подаренные Изабель, идеально сочетались серебряными изящными босоножками.

В этом наряде я чувствовала себя достойной такого спутника как Алек.

Алек не отвечает на мою улыбку, а как-то нервно проводит рукой по своим волосам, после чего снова возвращает на меня свой потемнений взгляд.

– Ты выглядишь более, чем хорошо.

Искренне улыбнувшись, я киваю в сторону двери и Алек, словно опомнившись, мотает головой и сразу оказывается рядом, закрывая за нами дверь номера. Мы заходим в лифт в полном молчании и пока спускаемся, я чувствую, что меня разрывает от напряжения.

Весь день мы с Алеком провели в подозрительном уединении и молчании. Мы смотрели фильм, гуляли в парке, обедали, но мы все это делали практически молча и все так же вместе. Алек не отходил от меня ни на минуту, и что врать, мне нравилось это.

Я понимала, что между нами что-то изменилось и Алек погружен в свои мысли, размышляя именно на эту тему.

Я просто ждала к чему он придет.

Что все-таки признает и как поведет себя завтра?

Выстроит между нами стену или позволит этим приятельским отношениям продолжаться?

Воздух между нами словно накалился, и атмосфера стала напряженной и слишком гнетущей. Я встала к нему спиной, чтобы не смотреть не него, но за пару секунд до того, как двери лифта откроются на этаже, где должен был проходить ужин с Марком, Алек встает вплотную ко мне, вызывая у меня мурашки и нервную задержку дыхания.

– Ты выглядишь потрясающе, Клэри, – выдыхает мне в макушку Алек, и я едва не теряю сознания от того, насколько это было чувственно и проникновенно.

Влюбленность лишает нас многих хороших навыков, главный из которых, умение контролировать ситуацию, в особенности, свое поведение. Я не исключение, поэтому, когда двери лифта открываются, а я не двигаюсь, Алек тихо хмыкает и, приобняв меня за талию, подталкивает вперед.

16: Клэри

Ужин в компании Марка, его эффектной жены Стефании и их близких друзей проходит довольно спокойно и даже весело.

Нас с Алеком встретили радушно, и мы быстро стали объектом внимания всего зала. Марк пригласил около сотни своих друзей и сподвижников, и годовщину свадьбы Марка и Стефании можно было считать по истине роскошной.

Мы сидели за большими круглыми столами, вмещающих за себя десять человек, и, конечно, мы с Алеком сидели рядом. Нас вообще приняли как пару, и мне пришлось объяснить, что мы на самом деле «коллеги». И если все виновато извинились, то вот Стефания мягко улыбнулась мне, чем смутила меня еще сильнее.

Я в восторге от всего, что происходит: от роскошной обстановки, от красивой музыки, от праздничной атмосферы и веселья за нашим столом. Все танцевали, пили, шумели и веселились. Такой праздник не часто увидишь, находясь в Институте сумеречных охотников.

Я получала удовольствие от общения с каждым, и мне нравилось, что нас приняли так тепло. Алек вел себя скромнее и сдержанней, чем я, но на то была весомая причина – это был Алек. Странно было бы, если бы он вел себя по-другому.

Пока я отплясывала со Стефанией и ее подругами в центре зала, Алек сидел рядом с Марком и оба что-то обсуждали, при этом все время посмеиваясь и отпивая шампанского. Да, я успела заметить, что Алек и Марк нашли общий язык еще в первый день, но было приятно видеть, что Алек не скучает именно сегодня. На Алека многие смотрели с уважением, и, кажется, здесь он пользовался особым восхищением. Все знали о том, что Алек негласная глава Института, и многим здесь было наплевать на его родословную, их волновал сам Алек. Как Личность. Все мужчины что-то обсуждали с ним, и я не раз слышала, с каким достоинством они говорили об Алеке.

Я стала понимать, что нас отправили вместе не просто так. Марк хотел видеть именно нас. Алек привлекал его как лидер, как соратник, разделяющий верные убеждения и правильные цели, а я как та самая девочка, способная противостоять злу, которую они ждали много лет.

Единственное, что омрачало мой настрой, это то внимание, которое оказывали Алеку другие представительницы женского пола, как только узнали, что мы не пара. Алека это внимание тяготило и пугало, а меня – конкретно раздражало. Ему постоянно приходилось искать меня глазами в толпе, требуя, чтобы я вернулась к нему, и спасала его от очередной настойчивой великовозрастной фейри.

Я же пользовалась спросом у представителей мужского пола, которые годились мне в отцы или, что еще веселее, в деды. Они все время звали меня танцевать, делились со мной какими-то историями из жизни и прочее.

Но все это было весело. Я получала удовольствие от всего. Особенно от того, когда встречалась взглядом с Алеком. Он не выпускал меня из виду, где бы я ни была. И сегодня он улыбался мне так же часто, как и я ему.

Мы сидели рядом и весь вечер смеялись и переговаривались, рука Алека всегда лежала на спинке моего стула, отчего я разве что не искрилась. Впрочем, переглядывания с тактичной Стефани подсказали мне, что женщина прекрасно понимает, что нас с ним связывает не просто совместная служба.

Алек даже расслабился. Сменил напряженную позу на несколько вальяжную, расстегнул пару верхних пуговиц, сняв душившую его бабочку и заснув ее в карман пиджака. Марк с громким смехом последовал его примеру, и отметил, что сам терпеть не может, когда Стефания одевает его так официально. Мы с Алеком только переглянулись, вспомнив наш поход в магазин, и глупо улыбнулись.

Когда снова заиграла спокойная романтическая музыка, я едва не застонала, уже отмечая, что в мою сторону двинулись пару мужчин, а в сторону Алека несколько неугомонных фейри.

– Потанцуем?

Я удивлено поворочаю голову в сторону Алека.

– Ты шутишь?

Алек никогда не танцует.

– Я абсолютно серьезен. Поднимайся, Клэри.

Послушно поднимаюсь вслед за Алеком, ловя хитрую улыбку Стефании, которая весь вечер пела нам с ним дифирамбы. Пусть и очень тактично.

Алек берет меня за руку и ведет на танцпол, где уже танцевало несколько пар. А когда мы наконец-то встаем напротив друг друга, и Алек осторожно кладет свои руки мне на талию, а я свои ему на шею, все вокруг перестает существовать.

Нашу разницу в росте не перекроют даже мои каблуки, но это нисколько не мешает нам сейчас. Первые несколько минут мы еще держим какую-то дистанцию, но потом, тяжело вздохнув, Алек просто притягивает меня к себе, и я послушно утыкаюсь лбом в его плечо, глубоко вдыхая его запах.

Я была в раю в этот момент.

Мы танцуем в своем ритме, не обращая внимания на все остальное. Меня охватывает жар от того, что я так близко к Алеку, смущение от того, что я не могу скрыть своих чувств, и неимоверное счастье от того, что это случилось. Я буду долго перебирать этот момент в своей голове.

Все становится каким-то интимным, личным и поистине дорогим. Мы обнимаемся так не одну песню, а когда приходит время вернуться к столу, Алек отстраняется и до боли нежно отодвигает прядь волос у моего лица, всматриваясь в мне в глаза слишком настойчиво.

Но он не успевает ничего мне сказать, потому что нас отвлекают, и мы вынуждены вернуться к столу, где все делают вид, что ничего не видели. Нас снова заносит в водоворот смеха и разговоров, но когда Алек уходит с Марком и его друзьями на балкон, я слишком отчаянно отпиваю шампанское из своего бокала, хотя весь вечер старалась избегать алкоголя.

Но не после того, как мы с Алеком снова перешли ту невидимую, но когда-то выстроенную нами грань.

Стефания сразу садится рядом со мной.

– Как тебе шампанское? Мы заказали его из Франции.

Я скромно улыбаюсь ей.

– Очень вкусное.

Женщина тихо смеется и наклоняется чуть ближе ко мне.

– Знаешь, как мы с Марком познакомились?

Я качаю головой, а Стефания усаживается поудобнее. Глубоко в душе я благодарна ей за то, что она составляет мне компанию именно в этот переломный момент.

– У нас была общая компания друзей. И когда-то, я встречалась с лучшим другом Марка, а он в свою очередь встречался с моей подругой. Представляешь?

Хмыкнув, отодвигаю бокал.

Как знакомо.

– И он мне никогда не нравился, что самое смешное. Этот самоуверенный умник всегда меня раздражал. И этот его юмор я считала его совсем несносным.

Мы вместе смеемся, так как Марк действительно обладал очень тонким юмором, и его шутки всегда попадали в самую цель.

– Но однажды нам с ним пришлось работать в паре, чтобы помочь родителям с семейным проектом, и вот с тех пор, мы больше не расставались. Этот самоуверенный умник оказался любовью всей моей жизни.

Стефания улыбается и отпивает из своего бокала шампанское.

– Мы многое с ним прошли. И запретов, и нарушенных правил, и предательств со стороны друзей, недопонимая среди общества и много чего другого. Но это все не напрасно. Любовь окупает все страдания с лихвой, Кларисса. Главное не пройти мимо нее, боясь тех самых рамок, в которых живешь. Нужно противостоять обстоятельствам.

Женщина посмотрела на меня очень тепло, но очень пристально, словно считывала меня и понимала лучше, чем кто-либо. И мне показалось, что она рассказала мне это не просто так, и смысл, вложенный в эти слова, намного глубже.

Было очень значимо слышать от постороннего человека те слова, которые могли навести порядок в твоей голове.

– А если боишься? – тихо спрашиваю я.

Стефани понимающе кивает и наклоняется ко мне чуть ближе.

– Я не самый умный человек в этой комнате, Кларисса. Я мало что смыслю в технике, в языках или в науке. И я не очень хорошо разбираюсь в политике и даже в той же самой моде. Но в чем я сильна, Кларисса, так это в психологии и межличностных отношениях. – Стефания накрывает мою руку своей, – Поверь мне, этот мальчик смотрит на тебя так же, как уже много лет на меня смотрит мой Марк. Тебе нечего бояться. Ты сама еще не осознаешь, как много значишь для Александра.

Стефания ласково целует меня в висок и переводит разговор на другую тему, замечая, что мужчины возвращаются к нам.

Остаток вечера я все еще думаю над ее словами, и вместе с этим начинаю испытывать острую тоску.

Сегодня наш последний день в Сиэтле, и завтра пора возвращаться в Институт.

Но я… не хочу.

Я хочу остаться здесь, чтобы сохранить то, что только выстроилось между мной и Алеком. Не хочу потерять это по возвращению домой.

Алек замечает, что я погружена в себя, и предлагает мне вернуться в номер, так как вечер итак уже подходит к концу. Я скромно киваю, и вскоре мы прощаемся с Марком и Стефанией, и даже Алек был тронут их отношением. Он долго прощается с Марком, я – со Стефанией, в которой нашла родную душу. У них с Марком не было детей и, может, поэтому они все ту любовь и житейскую мудрость, которую испытывали, сполна дарили и нам с Алеком?

Мы поднимаемся на лифте все так же молча. А зайдя в номер, я тепло улыбаюсь Алеку, желая ему спокойной ночи.

– Фрэй, все хорошо…?

Алек ловит меня за локоть, когда я хочу зайти к себе, и я обманчиво киваю.

Мне страшно. Мне до одури страшно.

Что я потеряю этого спокойного Алека, когда мы вернемся.

И мне больно.

От того что… люблю его.

Завтра мы уедем. И эта сказка останется у меня только в памяти.

– Все хорошо, Алек. Я просто устала.

Знаю, что он не верит.

Но что он может сказать в ответ?

Я захожу к себе в комнату и пару минут просто смотрю на пустую кровать, понимая, что вчерашняя ночь с Алеком еще долго будет преследовать меня. Я уже ощущала себя неимоверно одинокой.

Устало останавливаюсь возле зеркала и пытаюсь расстегнуть замок на платье, но, черт возьми, никак не могу за него ухватиться.

Я пыхчу так около минуты, пока дверь в мою комнату не открывается и в комнату не заходит спокойный Лайтвуд.

– Алек?

Я нервно убираю руки с полурастегнутого замка и напрягаюсь, когда Алек подходит слишком близко. Он уже успел снять пиджак, его рубашка все еще была расстёгнута на пару верхних пуговиц, а рукава закатаны до локтя, предоставляя обзор на его сильные крепкие руки.

– Давай помогу, – тихо, но не требуя возражений, говорит Алек.

– Я справлюсь. Спасибо.

Парень тяжело сглатывает и встает вплотную ко мне, разворачивая меня спиной к себе. Я, понятное дело, брыкаюсь, настаивая на том, что мне не нужна помощь. Алек слишком настойчив, и мне приходится уступить, чтобы не устроить скандал на пустом месте.

– Хорошо, но только до талии.

Потому что я не хочу, чтобы Алек увидел мою поясницу, а он ее увидит, если расстегнёт до конца. Он увидит все шрамы и рубцы, стоя так близко ко мне.

Я не выдержу этого стыда и унижения.

Не хочу, чтобы Он видел.

Я разворачиваюсь к нему спиной, придерживая платье на груди и на животе, а Алек встает слишком близко. Я чувствую, как тяжело он дышит, и чувствую его напряжение. Между нами снова все искрит и сверкает, словно предупреждая о необратимости при еще большем сближении.

Он подхватывает замок и медленно опускает его, а когда доходит до талии, я понимаю, что он не собирается останавливаться, поэтому пытаюсь вырваться, но он держит меня крепко. Словно знал, что я так среагирую.

И когда замок оказывается полностью расстегнут, Алек шумно выдыхает, а я не сдерживаю слез унижения.

Алек, несомненно, все видит. Он понял все еще в тот день, когда увидел меня перед зеркалом. И он специально это сделал. Специально растегнул до конца, чтобы понять, что тогда вызвало у меня такую тоску.

Я жду, что он уйдет.

Жду, что он сделает вид, что ничего не заметил.

Жду, что он оставит меня, увидев мои слезы и уличив меня в слабости.

Но Алек этого не делает.

Вместо этого он проводит подушечками пальцев по линии позвоночника и, спустившись к пояснице, так же уверенно и не колеблясь, проводит и по ним, отчего я цепенею.

Никто не касался их прежде. Даже я старалась не трогать их.

А когда я ошарашенно поднимаю глаза, устремляя взгляд в зеркало, я ловлю в отражении уверенный и прожигающий взгляд Алека.

– Ты не должна этого стыдиться.

– Ты не понимаешь… – хрипло шепчу я, но Алек лишь качает головой.

– Тебя ничто не испортит, Клэри. Никакие шрамы. Ничто.

Я снова пытаюсь вырваться, но Алек не дает мне этой возможности, а лишь резко разворачивает меня так, что мое заплаканное лицо оказывается напротив его. Алек кладет свою одну руку на оголенную поясницу, пропуская по мне мощнейший разряд и пробудив рой бабочек в животе, а второй поднимает мой подбородок, чтобы поймать мой взгляд.

А когда он делает это, то практически сразу опускает свои губы на мои.

Окончательно разрушив черту между нами.