Текст книги "Срочно требуется жених. Смертных просьба не беспокоиться (СИ)"
Автор книги: Екатерина Казакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Ты что творишь!!!– заголосил ангел и спешно кинулся к пострадавшему во второй раз от беспредела подруги, творить исцеляющее заклинание.
Закончив врачевать пациента, он отволок грешащую руко– и ногоприкладством мадам за угол здания и дал волю своему негодованию:
– Если у тебя склероз, то напоминаю – ты здесь для того, чтобы найти жениха и счастливо отправиться скрипеть кроватью в первую брачную ночь! Вместо того, чтобы бы попытаться быть любезной, ты направо и налево всех калечишь! Такими темпами ты никогда не найдешь себе королевича в сверкающих доспехах! Скорей всего тебя поведет под венец загипсованный по самую макушку, восседающий на инвалидном кресле, мертвяк!!! Потому как ни один из живущий не способен выдержать твой долбанный характер!!! Ты, социально опасная психопатка!
Идол всех отморозков, искренне не понимала причину такого переполоха и сделала неуклюжую попытку оправдаться:
– Но он же сам предложил умыться кровью, чтобы ему легче было пережить свой позор, так чего ты орешь на меня?
Химка схватился за голову и застонал:
– Да он имел в виду, что твоей кровью, твоей, а не его. Он хотел убить тебя!!! Господи, дай мне силы пережить этот год!!!
Тьма подошла к другу, и ласково погладив его по голове, начала успокаивать как маленького:
– Глупенький, ты что испугался, что этот косорукий выкидыш природы меня убьет? Не бойся, все будет хорошо или ты уже забыл кто я?
После этих слов, верный друг окончательно озверел и, схватив девушку за плечи, начал ее трясти, громко вопя:
– Запомни, ты теперь не великая и ужасная Тьма, а рядовая магичка с именем Блэк и радуйся, что я тебя крошкой Бэки не назвал! У тебя нет никаких сверх способностей, и ты сидишь тише воды ниже травы и ведешь себя так, как подобает леди. И если ты еще хоть раз кого-то попытаешься убить, я засчитаю победу Света! А теперь иди и извинись перед несчастным, он из-за тебя импотентом чуть не стал!
Упрямо тряхнув челкой, воинствующая амазонка двинулась в сторону насторожено замерших вампира и дроу. Подойдя в плотную к последнему, она искренне улыбнулась и протянула руку со словами:
– Слыш, Грышнак, или как там тебя зовут давай дружить против кого-нибудь.
Лучше бы она промолчала... Наследник славного рода красноглазых убийц впал в буйство, и, брызгая слюной, начал перечислять, что он с ней сделает, за то, что она так исковеркала его родовое имя. Чтобы дать униженному и оскорбленному выговориться, а самой не сорваться, Тьма перечисляла про себя любимую, давно уже ставшей настольной, книгу "Тысяча и одна пытка утюгом". Примерно на описание двухсотого способа нестандартного применения средства для глажки, темный эльф выдохся и прохрипел:
– Сегодня в полночь, жду тебя в саду у беседки, готовься принять мученическую кончину!
– Я так понимаю, у тебя в семье были самоубийцы, раз ты решил вызвать меня на поединок? – на всякий случай уточнила мисс Вежливость, напрочь забывшая все наставления ангела на тему своей неприметности.
Нарождающуюся дискуссию прервало деликатное покашливание и чей-то слегка дрожащий голос, произнесший сакраментальное:
– На территории Академии запрещены как магические поединки, так и дуэли на мечах.
Круто развернувшись на каблуках, девушка уткнулась носом в чью-то тощую, цыплячью грудь. Закинув голову вверх, она смогла разглядеть, посмевшего вмешаться в ее разговоры. На нее с застенчивой улыбкой взирал страшненький, как новорожденный гоблин, парень. Как все низкорослые, Тьма, когда приходилось появляться в своем настоящем облике, терпеть не могла находиться рядом с тем, кто был выше ее ростом. Инстинктивно сделав шаг назад, она запрокинула голову, и яростно сверкнув глазами, выплюнула:
– Меня не волнует, что в этом доме скорби разрешено или запрещено!!! Если мне бросили вызов я всегда его принимаю! Ясно тебе, засранец?
Не дожидаясь ответа, она отвесила издевательский поклон, и танцующей походкой направилась ко входу в общежитие. Сообщать, что она непременно придет на стрелку, девушка посчитала ниже своего достоинства.
Едва она скрылась из виду, как ангел подошел к поединщику, и, взяв его за ворот куртки, устало произнес:
– Вот тебе звезде урук-хаев, сложно было пожать ей руку?! Что трудно было сделать даме приятное?! Ты хоть понимаешь, что она раскатает тебя как блин, и даже не запыхается?
– Понимаю, – уныло согласился камикадзе. – Но она нанесла кровное оскорбление, а такое не может остаться безнаказанным. Мне остается только уповать на помощь Великой Тьмы, ибо твоя сестра превосходит меня по силе.
– А вот на нее я тебе надеяться не советую, – сердито прошептал Химка и начал думать, как ему переубедить Матушку не убивать заносчивого подземного жителя.
В его печальные думы ворвалось решительное:
– Зарэжу любого, кто попробует обидэт мою дэвочку!
Вампир угрожающе топорщил усы и всем своим видом показывал готовность схватить прелестницу, завернуть ее в традиционную у горных вампиров черную, с алой подкладкой, бурку и умчаться на скелете верного иноходца с желанной добычей в свое родовое гнездо. Как не хотелось ангелу сбыть свою подругу с рук, но он прекрасно понимал, что у Мамуки нет никаких шансов завоевать сердце девушки. Ну не любила она знойных торговцев, впрочем, она еще много кого не любила, но разве это можно говорить горячему парню? Правильно, нет. Поэтому он сочувствующе пожал руку джигиту, и дал ему свое благословенье на штурм неприступной крепости и предложил всем присутствующим отправиться на поиски пристанища.
– А можно я с вами? – подал голос забытый всеми дылда, и уставился на парней щенячьими глазами.
Троица удрученно переглянулась, в душе смиряясь с тем фактом, что на них буквально вот только что свалился тяжкий крест в лице юродивого, и милостиво разрешила последовать за собой.
***
Зайдя в первую попавшуюся комнату, распложенную на последнем этаже башни, Тьма дала выход накопившемуся в ней за день раздражению. Выплеску негатива немало поспособствовал тот факт, что вместо привычного полумрака, все пространство заливал яркий свет. Десять минут стены, обитые шелком цвета небесной лазури, слушали отборную ругань, произносимую на чистейшем тролльем языке. Потом в ход пошла площадная брань орков, плавно сменившаяся на проклятья в адрес брата, произносимые на мертвом языке. Примерно через час девушка успокоилась и огляделась вокруг. Хорошего было мало. Она находилась в центре гостиной, заставленной элегантной мебелью, нарядными вазами и изящными статуэтками. Руки непроизвольно потянулись что-нибудь расколотить, но в памяти всплыли слова драгоценного братца, сказанные накануне поступления в Академию:
– Я оплатил твое обучение, но вот ущерб, наносимый своими действиями, будешь покрывать из собственного кармана.
Вот и пришлось стискивать кулаки, и прикусывать язык, впервые ограничивая себя в старом добром погроме. Не то чтобы Тьма была жадной или нищей, ее просто угнетал сам факт, что за дебоширство в кои-то веки придется платить самой. А это уж совсем не к лицу темной стороне силы, не дай Свет, последователи пронюхают, так сплетен потом не оберешься.
Когда с глаз окончательно спала кровавая пелена, а в голове перестали крутиться разрушительные заклинания, новоявленная студентка углядела пять дверей, до сей поры ею незамеченные. Дернув за ручку самой крайней от окна, она вошла в следующее помещение и с отвращением сплюнула на пушистый бежевый ковер. Перед ней находилась спальня, отделанная в пастельных тонах. Огромная кровать под балдахином, туалетный столик, гардероб с инкрустированными не пойми какими камнями дверцами. Далее был обнаружен кабинет в отвратительных розовых, голубых и прочих сопливых красках. Наибольшее омерзение у Чернушки вызвали полувоздушные ослепительно-белые шторы, приветливо колыхающиеся от легкого ветерка и довольно скромные размеры, предложенного для проживания номера. Зарычав, девушка засучила рукава и начала преображать все это милое любому девичьему сердцу великолепие по своему вкусу.
Спустя некоторое время на месте былой роскоши красовалось ложе, вырезанное из черепа лично убитого Тьмой дракона, с накинутой на него шкурой льва. На окнах появились цветные витражи, с изображением Верховных демонов из ее личной гвардии, а на подоконниках вместо нежных фиалок, хищно шевеля колючими листьями, расположились мухоловки и росянки. Уютный кабинет сменился на мрачную лабораторию, которая значительно расширилась за счет личного винного погреба. На всякий случай девушка повесила на свой алкогольный запас заклинание от шаловливых ручек ангела. Еще через пару минут добавилась гардеробная, пыточная, оружейная, тренировочный зал, библиотека и пара неизвестно как просочившихся в другое измерение мелких бесов, которые тут же были сожжены одним движением бровей. Это и стало последней каплей, вернувшей девушке хорошее настроение. Дав себе зарок в ближайшее время заняться оставшимися комнатами, Тьма решила передохнуть перед ужином, который она надеялась – ей принесут.
Налив себе бокал коньяка, умиротворенная злодейка села у камина почитать что-нибудь лирическое, типа "Как правильно сдирать кожу с врага". Но мечтам не суждено было сбыться. Ее чуткое ухо вдруг уловило посторонние звуки, доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери, ведущей к так и не тронутой гостиной. Закурив любимую трубку, она вышла на шум и остолбенела от открывшейся ее взору картины.
В ее владения вторглись три девушки, причем одна из них была та самая валькирия, которая посмела ей сказать, что она толстая! В левой руке сам по себе зажегся файербол и только желание целое столетие безнаказанно творить свои черные дела, спасло отважную воительницу от неминуемой смерти. Заметив огненный шарик, одна из нежданных визитерш, оказавшаяся дриадой, с писком упала в обморок. На помощь ей ту же кинулась тоненькая как тростиночка, речная нимфа. Но услышав:
– Каким болотным духом тебя сюда занесло мокрошлепка? – трепетная лань как оторвавшийся от ветки листочек, спланировала рядом.
Недавняя соперница оказалась более стойкой, она всего лишь сползла по стенке и, обхватив голову, застонала:
– Один Всемогущий, за что ты так меня наказываешь?
От выпавшей в осадок дамочки помощи ждать не приходилось, и Тьма стала лихорадочно вспоминать, как в таких случаях ведут себя настоящие женщины, пытаясь привести в чувство товарок. На ум почему-то приходило только то, как она возвращала провинившихся, посмевших укрыться от ее гнева в беспамятстве. Не мудрствуя лукаво, девушка наколдовала два кувшина с водой и вылила их на пребывающих в отключке нарушительниц обозначенных ею границ. Раздался визг, на который тут же в комнату влетела девица с лошадиным лицом. Оглядев происходящее, она заверещала отвратительным фальцетом, от которого у нашей героини немедленно заложило уши:
– Что тут происходит, я вас спрашиваю?
Никто и никогда не смел повышать в присутствии Тьмы голос, но в этот раз она была так ошарашена появлением в ее владениях посторонних, что вместо того, чтобы лично четвертовать нахалку, принялась требовать объяснений, с какой стати в ее комнату вваливается каждый желающий? И вот тут ее постигло очень неприятное открытие. Оказывается, в Академии студентки жили вчетвером в одном камбузе. У каждой были свои комнаты, но вот ванная и туалет были одни на всех, причем санузел был еще и совмещен. Услышав такое "радостное известие" мастерица острого словца, впервые не нашлась, что сказать.
От воплей пришедшей, оказавшейся еще и старостой, вышли из комы дриада и нимфа, но узнав, что им придется жить с этой кошмарной девицей, всем своим видом обещающей им скорую расправу, они снова предпочли притвориться шлангами. Заявив, что ни за что не будет ничего ни с кем делить, Тьма хлопнула дверью и перетащила из Вместилища Ужаса бассейн, сауну, ванную из чистого золота и комнату отдохновения.
Но настырная гусыня последовала следом за ней. Увидев перестановку, она имела глупость заявить, что немедленно пойдет к ректору и доложит, что студентка посмела не просто колдовать, а применить пространственную магию, доступную только архимагам. Значит она скрыла свой потенциал, и ее необходимо заковать в антимагические оковы. Но не успела ябеда сделать и шага, как у ее горла оказался кинжал, и безжизненный голос, пробуждающей в ней самые потаенные страхи, произнес:
– Если ты, крыса, откроешь свой рот и хоть кому-нибудь расскажешь, что сейчас тут увидела, я скормлю твой поганый язык могильным червям и вырежу всю родню у тебя на глазах. И попробуй только попытаться мне напакостить или помешать делать, что я хочу, моментально почувствуешь на своей лягушачьей шкуре отдачу.
Откинув от себя доносчицу, скандалистка придала ей ускорение пинком, а потом уселась в одно из кресел, дожидаться, когда ее соседки придут в себя.
Первой взяла себя в руки валькирия. Она подошла к девушке и уважительно поклонившись, представилась:
– Брунгильда.
Следом отмерла дриада, назвавшаяся Ларкой. Последней очнулась нимфа, прожурчавшая:
– Пэрла.
– Да мне плевать, как вас зовут, но вы можете звать меня Блэк, но не приведи Изначальный Хаос, назвать меня как то иначе, – Тьма всегда умела расставлять приоритеты.
Дальше она коротко перечислила правила совместного проживания:
– в ее комнату не заходить;
– с разговорами к ней не приставать;
– не просить познакомить с ее братом Химкой.
После прочувственной речи, девушка посмотрела на песочные часы и уточнила, во сколько подадут ужин. Ответ ее порадовал – предстояло идти в общую столовую, в которой по словам старшей сестры дочери вод, закончившей пол сотни лет тому назад свое обучение, кормили просто отвратительно. Помянув добрым словом родственника, Тьма растаяла в воздухе.
Глава 7
Тьма стояла на пятом круге Ада, возле входа в свою любимую харчевню 'Румяный купидон'. После стресса, связанного с первым днем пребывания в Академии, организм срочно требовал откушать фирменного блюда – крылышек гриль молоденьких амурчиков. Но между ней и вожделенной тарелкой с едой стояла непреодолимая преграда – горящие синим пламенем букв 'Санитарный день'. Пожелав всем чертям Светлого благословенья, Тьма решила не сдаваться и переместилась к Хаосу.
Но и тут её поджидал облом. Дядюшка решил озаботиться проблемой избыточного веса, и сегодня по плану у него был разгрузочный день. Так что ничего кроме ковша ключевой воды любимой племяннице предложить он не мог. Правда, сердобольная кухарка из гарпий пожалела страдалицу и дала ей заплесневелый сухарик. Но что для молодого растущего организма какая-то жалкая корочка хлеба?
Булькая сырой водицей, расстроенная Тьма направила стопы в родные пенаты. Вместилище мрака встретило её тишиной и спешащим с вещами на выход дворецким. На резонный вопрос хозяйки 'Собственно говоря, что тут происходит?' ей любезно сообщили, что Свет отпустил всех в годичный отпуск. А если госпожа желает потрапезничать, то придется ей самой вставать к плите. Где находится плита, Чернушка знала теоретически, практически на кухне она не была ни разу. Тьма могла сварить любое зелье, живьем сварить в кипятке, масле или касторке врага, грамотно освежевать тушу, но она понятие не имела, как готовится яичница.
Вконец деморализованная девушка пожелала оказаться где угодно, лишь бы там кормили. Видимо, сегодня был не её день... Иначе как объяснить появление Тьмы в столовке альма-матер? В нос сразу ударил резкий запах прокисшей капусты, а сервировка столов навевала мысли о повсеместном дефиците столовых приборов. Заняв столик в самом тёмном углу, Чернушка приготовилась ждать, когда ей соизволят подать ужин.
Спустя пару минут Тьма обнаружила постепенно растущую очередь из учащихся и замызганный плакат, сообщающий, что 'У нас самообслуживание'. Делать было нечего. Получив миску бурды с плавающем в ней одиноким листом лаврушки, она с тоской подумала о жареном кабанчике. Зачерпнув ложку варева признала – даже её закаленный в военных походах желудок, не способен переварить супчик, значившийся в меню как 'Рататуй'.
Размяв пальцы, девушка строевым шагом направилась на поиски шеф-повара. Оный был найден в подсобке, где увлечённо перемалывал челюстями свиной окорок. После непродолжительной схватки провиант был изъят, кулинар избит, а Чернушка направилась в свои покои. По пути на них с окороком напали оголодавшие студенты-второгодники, вылезшие из своих комнат на запах поросятинки. Они бросались, озарённые голодным блеском глаз, и вцеплялись зубами в окорок.
Никто и никогда не нападал на Тьму, но видимо, голодный студент способен и не на такие подвиги. Нет, она бы раскидала их как котят, но тогда бы пришлось объяснять, как такая хрупкая с виду девушка уделала десяток здоровенный парней? Да и спор с братом висел над ней как дамоклов меч. В общем, к дверям своей комнаты, девушка подходила с пустым желудком, ржаной коркой в кармане и обглоданной костью в руке.
***
Химка возвращался из столовой. Ужин был незабываем. Качество пищи превзошло все ожидания ангела. Для получения полной картины следовало, правда, отметить, что ожидал Химка плохого, а получил ужасающее. Так что все мысли его были заняты построением планов по организации альтернативного питания повышенной калорийности. Само собой, обращение к задумчивому ангелу в таких обстоятельствах стало для него полной неожиданностью.
– Простите, пожалуйста, можно Вас побеспокоить? – произнёс уютный бархатный голосок.
Химка оторвался от воспоминаний о бесподобном жарком из барашка, вкушаемом не так давно в гостях у одной весёлой вдовы и встал как вкопанный. К нему обращалась девушка... нет, совсем не ангельского (уж в ангелах-то Серахимиоль разбирался и твёрдо знал: такие даже среди его родственников не водятся) вида. Он закрыл глаза, досчитал до десяти, снова открыл их и оглядел мечту всей своей жизни.
Стоящая в полушаге девушка была на голову ниже его. Длинные, густые русые волосы широкой волной спадали до колен. Гладенький лобик закрывала чуть растрёпанная чёлка. Большие, выразительные голубые глаза, не обезображенные интеллектом, были окаймлены густыми ресницами и увенчаны соболиным изгибом бровей. Маленький, чуть курносый носик вызывал желание покрыть его поцелуями. Небольшой, изящный ротик с пухлыми губками будоражил воображение. Шейка была великолепна, в любую женщину можно было влюбиться лишь за такую шею, но тому, что было ниже, она проигрывала безоговорочно. Грудь распирала блузку, груди было тесно, и она рвалась на волю. Было непонятно, как талия, при виде которой оса умерла бы от стыда, выдерживает этот бунт плоти. Ниже талии... коротенькая юбочка из последних сил обтягивала округлые соблазнительные бедра, не знающие целлюлита. Опытным взглядом Химка определил, что нижнего белья под одеждой не только нет, но и никогда не бывало. Нигде. И завершали образ стройные, точёные ножки, за полной ненадобностью даже не слышавшие про мерзкое слово 'депиляция'.
Химка нервно сглотнул.
– Чем я могу быть Вам полезен? – произнёс он внезапно охрипшим голосом.
– Ещё раз простите великодушно, что беспокою...
– Давайте на 'ты', что мы, в самом деле, как чужие. Учимся-то вместе, – предложил, принявший героическую стойку ангел.
– Ну, хорошо, давай... – слегка смутилась девушка. Кожа её при этом чуть порозовела, заставив Химкино сердце забиться в бешеной скачке.
– У меня к тебе просьба. Только, пожалуйста, не сочти её нескромной...
– Для тебя – всё, что угодно! – заверил прерывающимся голосом ангел. Девушка подошла ещё ближе, грудь её коснулась химкиной. Кожаные штаны ангела угрожающе затрещали.
– Пожалуйста, познакомь меня со своей сестрой, – прошептала она. – Она у тебя такая...такая... я так хочу её – сил нет...
Девушка недоуменно проводила взглядом до поворота несущегося сломя голову ангела.
– Он что, прямо сюда её приведёт?
***
Тьма сидела в кресле и медитировала. Мантра была несколько нестандартной.
– Я разрушу эту Академию до основания через триста шестьдесят четыре с половиной дня, – едва слышно повторяла Чернушка.
Дверь в коридор грохнула с визгом. Визжали её соседки. Следом распахнулась врата её персональной обители, и на пороге возник друг. Тьма удивлённо уставилась на ангела. Глаза его дико блуждали в орбитах, волосы стояли дыбом, руки тряслись, причём совсем не в такт стучащей челюсти.
-Cамогон! У тебя есть самогон?! – заявил, бледный, как смерть, Химка.
Тьма захлопнула дверь, встала и озадаченно осмотрела 'брата'. В принципе, тот был далеко не дурак выпить, особенно в компании, но границы у него были. В частности, самогон дорогой собутыльник не пил добровольно никогда. Аргументация у него была железной: 'Невкусно, и слишком быстро напиваешься'. Должно быть, случилось нечто ужасающее.
– Что произошло? – поинтересовалась Тьма.
-Самогон! – повторил Химка.
– Орочий, драконий, гномий? – как заправский бармен перечислила Тьма ассортимент крепкого напитка.
– Гномий! – рявкнул ангел и судорожэно дернул кадыком.
'Плохо дело, если он гномий просит', подумала Чернушка и достала литровый кувшин и стакан. Ангел, игнорируя посуду, выхватил сосуд и приложился к горлышку. Некоторое время тишину нарушало только сосредоточенное бульканье. Наконец, Химка выдохнул и поставил пустую тару на стол.
– Ещё есть? – совершенно трезвым голосом спросил он.
Тьма вопросительно вздернула бровь, но достала еще кувшин.
– Что произошло? – повторила она вопрос.
Ангел вздохнул, посмотрел невидящим взором перед собой и начал рассказ...
Выслушав историю, подруга сочувствующе покачала головой и похлопала ангела по плечу. Слов для утешения у неё не было, разве что 'Хочешь, я убью её для тебя?'. Увы, лишать кого бы то ни было жизни, пока нельзя.
Химка покачнулся и ухватился за Тьму. Самогон наконец-то дошел.
– Ты хорошая... – он обнял подругу и погладил её по щеке. Затем ухватил весь спиртовой запас и вышел. Чернушка недоуменно посмотрела ему вслед. Последняя фраза прозвучала... странно.
***
Химка проснулся от стона. Приподняв голову и прислушавшись, ангел понял, что стонал он сам. Последний литр огненной воды был явно лишним', сделал вывод Химка, попытался встать и понял: 'Первый, впрочем, тоже'.
Откуда-то слева послышалось шипение. Осторожный поворот головы и настройка зрения на источник звука привели к обнаружению очнувшегося дроу.
– Моя... гхолова... – старший сын Правителя дроу Громариус А'Клорисуэль сейчас выглядел даже более жалко, чем презираемые им человеки. С трудом собрав глаза в кучу, он уставился на Химку и со страшным скрипом, от которого у ангела ещё сильнее затрещала голова, принялся думать.
Наконец, первая мысль родилась:
– Убейте ... меня... кто-нибудь... Не могу больше...
Вдруг на дроу снизошло озарение. Мысль была настолько хороша, что лицо Грома ('Гром, просто Гром, мы же все тут свои!', было заявлено после второго стакана) озарило некое подобие улыбки. Солнечный луч, намеревавшийся осветить клыкастый лик, от такого зрелища съёжился и потускнел.
– Твоя сестра! Я вызвал её на дуэль, и она приняла вызов! Сейчас мы пойдём к ней, и она меня убьёт!! И моя голова перестанет болеть!!! А-а-у-ы-у-ы-у-э-у-а-и-а!!! – Под конец количество оптимизма в голосе Грома превысило ПДК (предельно допустимую концентрацию) в таком состоянии, и голова отомстила за надругательство новым приступом.
– Нэт! – раздалось вдруг из-под Химки. – Моя ласточка, мой пэрсик, моя дэвочка убьёт мэна! И спасёт мэна от этой болы! – Кровососущий горец, изображавший до этого коврик, зашевелился и подал первые признаки не-жизни.
– Не-ет... Она убьёт меня! – дроу не сдавался.
– Нэт, мэна!
– Меня!
– Мэна!
Химка, скатившись на пол, смотрел, как два кандидата на смерть изо всех сил ползут друг другу навстречу, и думал, пытаться их остановить, или они сами упадут без сил раньше, чем проползут этот бесконечный метр. Пока более вероятным выглядел второй вариант.
– Вам помочь? – Прервал спорщиков новый участник диалога. Вампир и дроу остановились, и все трое оглянулись. В дверном проёме стоял четвёртый сосед и стеснительно улыбался. Гром нахмурился, Мамука почесал затылок (сопровождая сию работу серией стонов), Химка благоразумно удержал удивление внутри. Как подсказывали всем остатки памяти, пил он самогон с ними наравне.
– У тэбя щто, голова нэ болыт? Нам сийчас так плохо, чито лучше умэрэть, – сформулировал Мамука общую мысль.
– Да я привык, – объяснил сосед.
– Привык так пить? – ужаснулся Гром.
– Нет, привык, что плохо, – кротко ответил Лапапиндрусик.
***
Уже на подходе к обители Тьмы Химка вспомнил про безразмерную сумку с коньяком. Покосившись на ковыляющих соседей, он аккуратно вздохнул и старательно забыл про неё.
Глава 8
Вывернув на финишную прямую, ведущую к двери Блэк, Химка споткнулся от неожиданности. У самой двери в её гостиную стояла та самая незнакомка, что жаждала познакомится с Чернушкой.
Сапфо Гр-р-рг-ррггр-р прождала парня, пообещавшего привести свою сестру, до глубокой ночи. В конце концов до неё дошло, что что-то пошло не так, и дальше ожидать бесполезно. Так и не сомкнув глаз, едва дождавшись рассвета, Сапфо полетела выяснять, что случилось. После долгих расспросов ей удалось найти нужную комнату, но там за исключением стойкого запаха перегара уже никого не было. Где искать парня, было неясно. После некоторых размышлений Сапфо догадалась, что это можно спросить у его обворожительной сестры, и побежала туда, но возле двери по своему обыкновению застеснялась и остановилась в нерешительности. Вдруг из-за поворота показалась необычная компания. Впереди шёл, пошатываясь, высокий, невероятно уродливый человек. За ним передвигались ещё двое: красноглазый худышка с поросячьими ушами и длинноносый тип с усами таракана и странным головным убором на макушке. Последним ковылял Её брат. Увидев Сапфо, он замер, потряс головой и медленно, но решительно направился к ней.
Химка застыл. Что же делать? Впрочем, вариантов не было. Чем раньше переговорить, тем раньше Чернушка нальёт лекарство. Ангел вздрогнул от перспективы объяснения, разогнал дурные мысли и пошёл к незнакомке. Кстати, надо всё-таки узнать, как её зовут.
– Привет вчера ты так и не представилась как тебя зовут я передал Блэк но она кажется не заинтересовалась, – выпалил Химка на подходе, стараясь дышать в сторону.
– Привет! – улыбнулась Сапфо. – Меня зовут Сапфо Гр-р-рг-ррггр-р, можно просто Софа. А как тебя зовут?
– Химка, просто Химка, – превозмогая головную боль, растянул губы в приветственном оскале Серахимиоль. Надругательство над организмом откликнулось молодецким ударом кузнеца, оккупировавшего его мозг, отчего заключительная часть улыбки превратилась в гримасу, так напугавшую проходившего мимо архидьявола, известного садиста и убийцу, поступившего сюда в поисках новых жертв, что он тут же сбежал из Академии и остаток жизни провёл, выращивая ромашки.
– Вах, какой клубнычка! – выдал героически Мамука. – Прынцесса, бюдэшь маей жэной? Младшэй, лубымой, да?
– Замолчи, упырь! – Гром попытался принять высокомерную позу. – Она будет моей наложницей. Для смертной женщины это величайшая честь!
– Ну... – смутилась Софа, – Понимаете, я не интересуюсь мужчинами...
– У Софы очень правильный... то есть неправильный.. или правильный?.. вкус. Она интересуется только женщинами, – Химка, зная, как себя чувствуют приятели, счёл нужным прояснить ситуацию до предела.
Вампир и дроу попытались осознать сказанное, но добились только усиления головной боли. Дружный стон вызвал реакцию тихо стоявшего до того Лапы, как был единогласно сокращён Лапапиндрусик.
– Может, уже зайдём уже? – предложил он.
– Ой, а можно, я с вами? – спросила Софа. – Я хочу у неё самой спросить. Только ты представь меня, а то неприлично так.
– Химка неопределённо махнул рукой и распахнул дверь.
* * *
Три девицы под окном... Тьфу! Три соседки под дверью растерянно совещались. Выглядело это примерно так:
– Но надо же что-то делать... – Ларка.
– Что делать, что делать... Стучать! – Брунгильда (для подруг – Бруня) нерешительно поскреблась в дверь к Блэк.
– Но так она не услышит! – Пэрла.
– Лезть к ней в спальню не буду, и вам не советую. Сказала – убью! – и убьёт. Правильная девка, у такой слово с делом не расходится! – отрезала Брунгильда.
– Но надо же что-то делать... – Ларка.
Корень зла заключался в том, что пора было идти на занятия, а их соседка всё спала, и что делать, было совершенно неясно.
Вдруг распахнулась входная дверь и в комнату ввалились четыре пьяных урода и законченная сволочь (а как ещё назвать девушку, которая настолько красивее тебя?). "А ну, брысь!", – скомандовал урод, опознанный Брунгильдой как брат Блэк, и, разогнав деморализованное ополчение, распахнул дверь с криком:
– Хватит спать! Дай опохмелиться!
Тьма заснула уже под утро. Почти всю ночь она честно прождала своего противника в месте, назначенном для дуэли. Поняв перед рассветом, что её впервые в жизни банально продинамили, неудачливая дуэлянтка растерялась. Только этим объясняется тот факт, что вместо того, чтобы хлопнуть дверью в гостиную посильнее и, разбудив этим соседок, сорвать раздражение на них, девушка прокралась к себе на цыпочках, хлопнула бутылку водки и завалилась спать прямо в дуэльном костюме.
Ласковое "Ты куда пиво задевала, зараза?!" в ухо, если отвлечься от конкретики, удивительно гармонизировало с настроением Чернушки при насильственном пробуждении. С трудом продрав глаза, она увидела чудную картину. Возле неё стоял похмельный ангел, а в дверях торчали и с безмолвной надеждой смотрели три мужские и одна женская фигуры. На заднем плане маячили робко затихшие соседки.
– ..., ... ... ..., ... ..., ... тебя ... в ... ..., по ...! – сказала Чернушка, подумала немного, выругалась и поинтересовалась: – Это что, вас пятерых ещё и поить, за то, что вы меня разбудили?
– Четверых, – Химка для верности пересчитал на пальцах. – Пятая – Софа, она не похмеляться, она тебя хочет, я же говорил тебе вчера.
Брунгильда, Ларка и Пэрла заметно расслабились и приязненно улыбнулись доброй, милой, симпатичной красотке.
– С лесбиянками не сплю! – отрезала Тьма. Обвела тяжёлым взглядом собутыльников ангела и возмутилась:
– Ах ты, сволочь длинноухая, так вот почему ты не явился на дуэль! Я торчала там всю ночь, а ты в это время самогонт лакал! МОЙ самогон!
