Текст книги "Срочно требуется жених. Смертных просьба не беспокоиться (СИ)"
Автор книги: Екатерина Казакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 20
-
Прошло некоторое время после знаменательной встречи, изменившей расклад сил в криминальном мире. Студенты усиленно готовились к первой сессии, и АЗМ лихорадило. Нет, умом все понимали, что отчисление не грозит никому, не для этого родители выкладывали огромные средства за обучение отпрысков, чтобы их резали на зачётах и экзаменах, но одно дело золотой диплом, а другое – медный.
Библиотекари сбивались с ног, выдавая книги студентам, резко взалкавшим дополнительных знаний. В коридорах постоянно кто-нибудь то повторял "Сто один способ правильно упасть в обморок", то декламировал сонеты. Практически оглохшие от непрекращающегося бубнежа фантомы переехали жить на чердак, отчего завхоз-домовой лишился сексотов.
Народ трясло, и особо нервные попытались оккупировать больничное крыло и там пережить напасть, но Пусик велел по утрам принудительно поить всех валерьянкой, и волна неврозов пошла на убыль. В общежитиях развернулась торговля шпаргалками, зельями и амулетами, усиливающими память. Особой популярностью пользовался товар от известной корпорации "Поле чудес", распространяемый её эксклюзивным агентом в академии Мамукой Базилевсом. Доходило до того, что страждущие спасения девицы пытались предложить агенту в качестве платы всех себя (а то и всю свою кровь до капли).
Впрочем, Общество "Блэк и Ко" тоже сполна испило предэкзаменационного мандража. Валькирия, ранее никогда не выпускающая из рук кинжал, теперь дневала и ночевала в обнимку с конспектами. Дроу замучил безотказного инкуба просьбами погонять его по "Совращению неприступных девиц". Нимфа повторяла весь курс. Полукровка, которой никак не давалась "Теория соблазнения" решилась на крайние меры – согласилась пойти на свидание с преподавателем по оному предмету. Правда, предварительно заручившись разрешением Тьмы. Матушка сначала хотела запретить, помня как Софа называла её "Блэкки", но потом, представив как Сапфо будет отбиваться от озабоченного профессора, дала добро и порекомендовала одеться посексуальнее. Даже вампир поддался всеобщему настрою и теперь в промежутках между торговыми операциями активно штудировал учебник "Пик ап – искусство съема".
Активнее всех готовилась предстать перед суровыми преподавателями дриада. Ей, как младшей дочери весьма многодетной семьи, позарез был нужен диплом об образовании высшей пробы. В противном случае шансы её на удачное замужество сводились к нулю. Ларка, и без того не отличающаяся упитанностью, за последние дни в буквальном смысле слова высохла, за что Чернушка стала звать её "Сухостой". Впрочем, в конец задерганная красотка отзывалась даже на "Верблюжью колючку". Только Химка и Тьма не поддались общей панике. Ангел, когда-то с блеском закончивший райскую семинарию и с успехом заменивший аспирантуру философскими диспутами с Люцифером и демонами (о том, что дебаты обычно начинались с банального "Ты меня уважаешь" Серхамиоль предпочитал забывать) недоумевал, как можно волноваться перед экзаменами, которые принимает не сам архангел Гавриил?
Ну а Матушке, как всегда, было пофиг. При своей феноменальной памяти она сама могла проэкзаменовать преподавательский состав. Другой вопрос, что Чернушка искренне не понимала, почему посетителей до обеда принято принимать в будуаре, всенепременно одетой в утреннее платье? Чем не подходит под эти цели её рабочая пыточная и любимый халат с пятнами крови и мозгов? Или зачем, к примеру, демонстративно блюсти девичью честь, а потом создать компрометирующую ситуацию, вынуждая мужчину жениться? Разве не проще взять его замок в осаду или начать шантажировать потенциального мужа каким-нибудь фамильным скелетом?
Но помня историю с неудавшимся исключением, она предпочитала не задавать неудобные вопросы, а тупо изучала учебный материал, не вдумываясь в содержимое.
И вот настал час икс. Вернее день первого экзамена. Присутствовать при таком знаковом событии решила вся свободная профессура во главе с ректором. По этой причине преподаватель, молоденькая воздушный элементаль, нервничала больше студентов, передавая последним свою панику. Стоя под дверьми кабинет, Ларка трагически заламывала руки и намеревалась уйти в зимнюю спячку. Пэрла на манер лягушки впала в анабиоз. Софа, стуча от страха зубами, грозилась разбудить родительские гены и превратиться в камень. Брунька взывала к Одину, обещая за помощь лично завалить волка Фенри?ра. Одна Тьма была спокойна как пригожий летний день, тем более, что никакие "Основы светской беседы" не могли заставить трепетать её сердце.
***
В это время мужская часть коллектива (за исключением Химки) теряла нервные клетки в другом крыле Академии, где им предстояло держать ответ по предмету "Принципы неявного убеждения и отказа".
Молодые люди втянулась в аудиторию и распределилась по одному за столы, распространяясь от задних рядов к экзаменационному столу. Поскольку руководство АЗМ в полном составе (и сопровождении группы светил из прославленной адвокатской конторы) убыло на экзамен женской группы, а точнее, экзамен студентки Блэк, мужской проходил в тёплой, дружественной обстановке.
Войдя в аудиторию, преподаватель, невысокий, худощавый гоблин, с лёгким презрением окинул взглядом экзаменуемых и спросил:
– Кто хочет тройку?
Лес рук вырос над столами.
– Давайте зачётки.
Собрав документы, экзаменатор быстренько заполнил ведомость и, насмешливо глянув на ожидающих, заявил:
– И что столпились? Придёте на пересдачу после сессии. Если хотите тройку на халяву, значит, не знаете и на двойку. До свидания, – и демонстративно засмотрелся в окно.
Толпа, составлявшая добрых две трети потока, заволновалась, но активное сопротивление оказывать не посмела и начала рассасываться. Через несколько минут, когда в аудитории остались только претендующие на оценку не ниже четвёрки, преподаватель аристократично шмыгнул носом, изящно утёрся рукавом и продолжил опрос:
– Встаньте, кто хочет пятёрку!
Нервная тишина повисла над поредевшими рядами. Химка, едва не согласившийся на тройку и отказавшийся в последний момент, представив ироничный взгляд подруги, в принципе не способной сдать меньше, чем на пять, задумался, но решил не наглеть. Большинство последовало его примеру. В результате претендующих оказалось всего двое: Мандос Илуватор и... Мамука.
Гоблин внимательно изучил обоих, чуть задумался, достал из принесённой с собой папки билет и с полупоклоном протянул его Мандосу. Тот небрежно взял украшенный вензелями листок, мельком взглянул, судорожно вздрогнул, вчитался внимательно, побелел и неуверенно запротестовал:
– Но это же невозможно! Тут какая-то ошибка!
Экзаменатор смутился.
– Да? Может быть, может быть... Я бываю иногда рассеян, уж простите, ради Тьмы, – забрал билет, внимательно его прочитал и, облегчённо вздохнув, отдал обратно Илуватору.
– Всё в порядке. Остальное можно спросить как дополнительные вопросы. Впрочем, если Вы не уверены в себе, можете придти на пересдачу.
Посеревший наследник престола обессилено упал на стул и невидяще уставился перед собой.
Преподаватель, тем временем, подошёл к вставшему Мамуке. Тщательно изучив студента спереди, он продолжил осмотр, обходя предмет интереса по кругу. Замкнув траекторию, гоблин посмотрел претенденту в лицо и улыбнулся. Вампир широко улыбнулся в ответ. Приняв, наконец, окончательное решение, гоблин протянул руку:
– Зачётку!
Получив требуемое, экзаменатор подошёл к столу, поставил оценку в экзаменационном листе, расписался, проделал то же самое с зачёткой и протянул её Мамуке.
– Поздравляю! Можете идти.
Вампир взял зачётную книжку, пошёл на выход, открывая её на ходу, глянул на страницу и на ходу торжествующе показал залу растопыренную пятерню. Мандос тут же взвыл:
– Почему?! Я протестую!
Преподаватель презрительно усмехнулся студенту:
– По заслугам! – и, чуть помедлив, снизошёл до разъяснения: – Уж если он сумел меня убедить отказаться от планов дать ему персональный билет, не говоря не слова, с женщинами тем более справится. Практика – критерий истины!
Раздавленный принц, ни разу в жизни не отказывавший женщинам иначе, как "Пошла вон, животное", обречённо склонился над листком бумаги.
Оглядев остальных, гоблин оскалился и распорядился рассесться равномерно. С картинными стонами и выражениями страдания студенты расползлись по новым местам, тщательно избегая Илуватора, словно зачумлённого, после чего, наконец, получили билеты и начали готовиться.
Химка, благодаря большой практике умевший весьма прилично улаживать проблемы с женщинами, довольно быстро ответил на первые два вопроса и задумался над заковыристой задачкой. Каким образом неявно убедить ревнивую жену пригласить в гости мужнину (причём абсолютно незнакомую ей) любовницу, а затем оставить их вдвоём на время, достаточное для ухаживания и последующего? Ангел начал рассуждать, но для модели ситуации катастрофически не хватало образа жены или хотя бы опыта представить себе нечто подобное.
Гром прочитал билет, иронично улыбнулся и начал строчить ответы. Потомственному дроу представленные ситуации казались простыми до банальности. Вот, скажем, лёжа на алтаре Ллос, убедить Верховную жрицу вместо жертвоприношения выйти за жертву замуж... Что, собственно, его отец в своё время и проделал. Впрочем, остальные находящиеся в аудитории его соплеменники реагировали на билеты примерно так же.
Лапа старательно переносил заученную мудрость на лист пергамента. Природа инкуба протестовала, не желая и знать о том, чтобы выражать свои планы женщине в неявном образе. Романтичная натура Лапапиндрусика просто кричала, что нельзя обманывать женщин. Образ отца, безмолвно стоявший перед глазами, заставлял стиснуть зубы и отвечать, преодолевая обе стороны своей сути.
Тем временем образовался первый отвечающий – незнакомый лично друзьям дроу из клана Уорден. Выслушав ответы на вопросы билета, преподаватель начал засыпать его дополнительными. Дроу стойко сопротивлялся, но теория в союзе с громадным опытом постепенно побеждали.
Химка начал перебирать знакомых ему женщин, пытаясь примерить хоть на одну роль жены.
Лапа закончил отвечать на вопросы и печально застыл, не зная, как решить задачу.
Гром ещё раз пробежал свой листок, проверяя, не забыл ли чего, и откинулся на спинку стула, успокоено следя, не подкрадывается ли убийца.
– Что ж, Дриззт, неплохо, в общем. Четыре, – подвёл первый итог экзаменатор.
– А плюс балл, как первому отвечающему? – напомнил дроу про великую традицию и основополагающий закон Мироздания.
– Это с учетом него, – успокоил гоблин.
Студент заскрежетал зубами, но, покосившись на охранные амулеты преподавателя, усилием воли подавил негодование, взял зачётку с оценкой и гордой походкой направился на выход.
Гром нервно бросился перечитывать написанное.
Лапа обречённо закрыл глаза.
Химка даже не заметил происходящего.
Экзаменатор окинул зал рассеянным взглядом.
– Ну, кто следующий? Нет желающих?
Не дождавшись ответа, он встал и неторопливо стал прогуливаться по аудитории.
Возле одного из студентов, матёрого тролля, гоблин встал и спросил, указывая на вздутие в районе паха:
– А это что?
Тролль нецензурно ответил.
– Нда? – засомневался гоблин, которого подобным лексиконом было не смутить, внезапным рывком раскрыл ширинку на штанах студента и запустил туда руку. Студенты ошарашено засмотрелись на сцену, раздались неприличные смешки.
Внезапно преподаватель извлёк из штанов руку, держащую целую пачку хитро свёрнутых шпаргалок.
– Жду на пересдаче, – бросил он троллю и пошёл к столу. Понурый студент, которого внезапно подвёл испытанный метод, обречённо собрал вещи и направился вон.
Химка, отвлечённый разыгравшейся драмой от задачи, вспомнил забытые на подоконнике шпоры и вздохнул с облегчением.
Гром, как и большинство студентов, постарался запомнить, как были уложены шпаргалки тролля. На будущее пригодится. Не все преподаватели – гоблины, в конце концов.
Лапа, уверивший себя в неминуемом грядущем провале, безучастно уставился перед собой.
Вернувшись к столу, экзаменатор тупым гоблинским взглядом уставился на студентов. Те, у кого ещё не пропало желание пользоваться шпаргалками, постарались избавиться от него (желания, то бишь) понадёжнее. Внезапно в поле преподавательского зрения попал спокойный, как сытый удав (ибо нервы давно закончились) Лапа.
– Смотрю, Вы уже готовы? Прошу, – пригласил гоблин следующую жертву.
Первый вопрос инкуб изложил настолько исчерпывающе, что для дополнительных вопросов не осталось ни малейшей зацепки.
На второй вопрос он ответил так же полно, однако преподаватель, не умея и не желая сдаваться, попытался выявить хоть какие-то пробелы в знаниях Лапапиндрусика, пройдясь по ним частым гребнем. Память, близкая к идеальной, подкреплённая старательностью и усердными попытками добраться до сути изучаемого, выдержала испытание с честью.
– Что ж, перейдём к задаче. И как же Вы будете поступать в изложенной ситуации?
Лапа, понявший, что на первый вопрос он отвечал так плохо, что даже пытаться вытянуть его было бесполезно, а второй провалил по полной программе (иначе почему бы экзаменатор так тщательно пытался узнать от него хоть что-нибудь), молча, трагически и безнадёжно посмотрел в глаза судие. К задаче он даже не приступал.
Едва не впервые в жизни (хуже было только тогда, когда целый месяц пришлось пить исключительно эльфийскую водичку, по недоразумению называемую вином) пронятый до глубины души гоблин аж передёрнулся. Такого блестящего ответа на поставленную задачу ему ещё не встречалось. Поставив "отлично" в зачётку и ведомость, расписавшись, экзаменатор встал и, пожимая студенту руку, сказал:
– Очень приятно было работать с Вами. – И уже всей аудитории объяснил: – Вот ради таких бриллиантов мы и терпим вас, быдло.
Лапа на автомате взял зачётку, попрощался, вышел за двери и попал в лапы вампиру.
– Ну, сколька?
Не дожидаясь ответа, Мамука вырвал зачётку из рук, открыл и восторженно выкрикнул:
– Пят! Маладэц, я всэгда в тэбя вэрил!
Тем временем пытающийся смоделировать жену Химка, исходя из довольно логичного тезиса "жена – это женщина, которая живет с тобой под одной крышей, ведёт общее хозяйство, но не мать и не экономка", совершил непоправимое: представил в этой роли Чернушку. На лбу выступила испарина, ноги предательски задрожали, а в мозгу неожиданно родилась противоестественная мысль: "Да ну её, эту любовницу". Ангел потряс головой, избавляясь от наваждения, несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая сбившееся дыхание, и, от греха подальше, огласил желание идти отвечать. В конце концов, теория готова, на "отлично" он не претендует, и есть надежда на импровизацию и вдохновение.
Гром, услышав Химкину инициативу, решил идти следующим. В конце концов, нельзя заставлять товарищей ждать себя. А то могут и выпить всё.
Теорию ангел ответил на твёрдую четвёрку. Но без задачи выше тройки экзаменатор не поставил бы. А в голове, как назло, представилась молчаливая насмешка Матушки. И Серахимиоль пошёл ва-банк.
– Да какая разница, как она её пригласит? Главное – убрать жену. Отлупить, как следует, сама убежит жаловаться к тёще.
Гоблин, до этого насмешливо прищуривавшийся, поражённо раскрыл глаза.
– О, я вижу, Вы действительно разбираетесь в предмете. Редко встретишь среди низших рас полноценного мужчину! Что ж, "отлично" Ваша по праву.
Гордого собой Химку за дверями встретили восторженные товарищи.
– Пят?! Маладэц, я так и знал!
– Конечно, пять, уж кто-кто, а Химка о женщинах всё знает! Нам до него расти и расти!
Польщённый ангел изобразил "да что там, ничего сложного" в ответ и прильнул ухом к двери. Последний из дружной четвёрки начинал свой ответ.
***
Спустя полчаса потом и кровью завоевавший честную четвёрку Гром присоединился к товарищам.
***
Зайдя в аудиторию, попутно таща как на буксире упирающихся руками и ногами подруг, Тьма по привычке заняла последнюю парту. Обведя равнодушным взглядом высокую профессорскую комиссию, неудачно прячущуюся за букеты цветов и графины с водой, она откинулась на спинку стула, всем своим видом выражая полное пренебрежение к предстоящей словесной экзекуции.
– Попрошу всех взять билеты, – сбиваясь на фальцет, пропищала элементаль, косясь при этом на ректора. Мол, не нарушила ли она своим выступлением процедуру.
Пусик важно кивнул, и девицы, поддерживая друг друга, пошли к столу преподавателя как на эшафот.
– Тринадцатый мой, если кто возьмёт, то может вместо подвенечного наряда начать расшивать погребальный саван, – Чернушка сказала свое веское слово, и по помещению пронёсся легкий ветерок, поднятый затрясшимися от ужаса поджилками. Перспектива похорон напугала благородных девиц практически до конфуза.
– Извините, но у нас нет билета с таким номером, – растерялась представитель стихии воздуха. – Мы посчитали, что такой несчастливый номер может пагубно отразится на настроении студентов.
– Что, и шестьсот шестьдесят шестого тоже нет? – лениво протянула Блэк, пряча усмешку.
Секретарь ректора едва успел подхватить телекинезом упавшую в обморок черезчур чувствительную эльфийку, первой взявшую листок с вопросами.
Услышав слова Матушки, Карамельная Радость подпрыгнула от восторга. То, что ненавистная студентка не знает, что такого билета нет, говорит о том, что она не готовилась к экзамену, и ей смело можно будет поставить отрицательную оценку. От предвкушения, как она сейчас будет отрываться, у крёстной феи заныла запасная вставная челюсть, лежащая в сумочке рядом с пакетиком перцовых леденцов.
Смысл фразы медленно, но верно дошел до всех присутствующих, и, судя по довольным лицам, мстить решили все. Но формальности должны быть соблюдены, посему Пусик, осторожно вытерев внезапно вспотевший лоб, повторно предложил Тьме тянуть билет. "Нет в жизни счастья, разве только после смерти", думал он. "И почему сейчас экзамен не по некромантии? Она стала бы на нём украшением..." Величайший в прошлом труповод до сих пор не мог разобраться в принципе действия заклинания Блэк, наложенного на зомби-сюрприз. Откуда ему было знать, что Чернушка практически всегда творила экспромтом, совершенно отрицая все известные принципы как науки, так и магии.
– Может устроим блиц-опрос по всему учебнику и разойдёмся? – первостихия, не подозревавшая о бродящих в голове Кровавого мыслях, начинала терять терпение, о чём говорили опасно вспыхнувшие огоньки в глубине её зрачков. Да и незавершенный эксперимент по выведению муравьев-охранников, был гораздо интереснее какого-то экзамена по пустопорожней болтовне.
– Да она опять издевается над нами! – заверещала академик "Веероведения", недавно в буквальном смысле выгрызшая у бессменного пастыря Академии должность "Заместитель по воспитательной работе".
– Давайте всё же начнём проверять знания, – неожиданно громко воскликнула учительница, и сама испугалась своей смелости.
– Может, ты соизволишь встать и подойти ? – буквально захлебываясь слюной, прорычала Убийственная Сладость, с трудом сдерживая порыв влепить неуд.
– И как вы с таким плохим зрением и слухом до сих пор не на пенсии? – живо поинтересовалась Тьма (Пусик незаметно вздохнул). И уже было вознамерилась предложить свои услуги по трансплантации органов слуха и зрения (как раз вчера она случайно наткнулась на одно тайное захоронение под стенами города), но потом вспомнила, что она вроде как не специалист по добрым делам.
С ленивой грацией она потянулась, неспешно встала и буквально поплыла по воздуху по направлению к жаждущим её крови стервятникам. Первым захотел попытать счастья, вернее посадить Блэк в лужу, одноногий сатир Гиморройд, преподаватель сопряжённых предметов "Совращение девственниц" и "Защита девственности". Наморщив заросший щетиной нос-пятачок, он ехидно проблеял:
– А какая чудесная погода сегодня стоит, не правда, ли?
И вот тут на глазах у всех со студенткой произошла метаморфоза. Вместо вечного насмешливого прищура глаза девушки заволокло мечтательной дымкой. Откуда-то в руках появился веер, а чарующий голос, в котором отчётливо звучали нотки той очаровательной глупости, что так нравятся мужчинам, произнёс:
– Вы правы мой друг! Вы же позволите так себя называть? – Вопрос Тьма сопроводила кокетливым жестом.
Преподаватель лишь ошарашено кивнул. Следующие полчаса целиком занял монолог Чернушки. О чём она только не говорила... И о природе, и о погоде, о том как она любит совершать прогулки по тенистым аллеям и писать лирические стихи о неразделенной любви. Ни одна мысль так и не была закончена до конца. Тьма перескакивала с одного на другое, загадочно умолкала, мило улыбалась и не давала вставить и слова. Судя по ошарашенным лицам комиссии, это была блестящая демонстрация того, как можно говорить много и ни о чем.
У Карамельной Радости от злости разыгрался радикулит, полученный ей в те незабвенные времена, когда она ещё не работала а академии, а трудилась в глухих лесах чёрной колдуньей и возводила пряничные домики, чтобы заманивать к себе на обед заблудившихся детишек (кончилась карьера, заодно и обе родных челюсти, печально: у вкусненьких пухляшек по имени Гензель и Гретель нашёлся сводный братец по мачехе Грендель, сущий сорвиголова, к тому же неплохой следопыт). Хлопнув волшебной палочкой по руке элементаля, вознамерившейся поставить Блэк заслуженную пятерку, она проскрежетала:
– Ну хорошо, условно принимается. А теперь ответь мне вот на какой вопрос : как можно удержать мужское внимание?
– А его за дверью ждут друзья, чтобы ехать на рыбалку? – на всякий случай уточнила Матушка, не заостряясь на той мелочи, что вопрос явно не по предмету.
Дождавшись синхронного утвердительного кивка всей профессуры, Тьма покровительственно улыбнулась:
– Могу предложить два варианта. Первый. Одеться в эротическое белье и устроить стриптиз. Второй – налить ему пива. Если случай особо тяжёлый – оба варианта можно объединить в один. Стриптиз показать? – решив закрепить произведённый эффект (мечтательно заблестевшие глазки мужской части экзаменующих за вычетом ректора можно смело засчитывать как верный ответ), невинно уточнила Чернушка и нарочито-медленным движением потянулась к лифу платья.
– Демонстрировать тело не надо, – незаметно утерев капающую слюну у сатира, воскликнул Пусик, – назовите третий вариант.
Таинственно улыбнувшись, Тьма наклонилась к ректору, отчего ее грудь слегка оголилась, и эротически прошептала:
– Можно убить рыболова, а потом воскресить и тогда все его внимание целиком и полностью будет принадлежать призывающему. Могу продемонстировать тысячу и один способ умерщвления и подъема.
– Отлично! – вскочив воскликнул быввший некромант и быстро вывел в зачетке оценку. – Только умоляю, поделитесь со мной своим бесценным опытом!
– Мон ами, – Матушка игриво хлопнула веером по лысине руководства,– такие вещи я предпочитаю обсуждать наедине. Не желаете ли составить мне компанию и прогуляться в сад?
И не дожидаясь ответа, Тьма неспешно пофланировала на выход. Следом за ней, как привязанные, потянулись все находящиеся в классе мужчины.
Глава 21
Едва за последним преподавателем закрылась дверь, как крестная фея, сломав от злости парадный веер, кинусь следом. Весь ее богатый жизненный опыт и феноменальное чутье на грандиозное западало (а в том, что Блэк что-то задумала она не сомневалась) вопили: «Пойди и проследи за ними, если не хочешь все узнать последняя». Видимо, аналогичные мысли пришли в голову всем дамам, оставшимся без столь долгожданного аутодафе, иначе с чего буквально через несколько минут после блестящего ответа Тьмы коридоры АЗМ содрогнулись от топота женских каблучков?
Тем временем Матушка, испытывая необъяснимое воодушевление, выгуливала толпу престарелых поклонников по парку, попутно выискивая скрытый от посторонних глаз уголок природы. Наконец была найдена укромная лужайка, усеянная полевыми цветами (густая чаща леса и колючие лианы, плюющиеся ядом, были бы, конечно, милее). Наступив на горло собственным вкусам и предпочтениям, Тьма постановила считать данное место пригодным для предстоящего мероприятия.
Достигнув центра цветущего ковра, Чернушка беспомощно посмотрела на свою свиту. Ее растерянный взгляд буквально вопрошал о помощи, намекая, что девушке, в общем-то, хочется присесть, а не на что. Преподаватели, в большинстве своем в прошлом опытные ловеласы, моментально поняли душевные терзания прелестницы, что так очаровательно хмурит гладкий лобик. По мановению волшебных палочек, пассов руками и вербальной магии, все окружающее пространство было завалено подушками, думочками, скамеечками, пуфиками и пледами. Чудом затесавшийся в компанию старенький волхв-лекарь, помня о здоровье, материализовал пуховую перину покойной матушки.
Одарив поклонников доброжелательной улыбкой (за такую оперативность, Тьма про себя поклялась убить всех быстро и безболезненно) Блэк грациозно опустилась на услужливо пододвинутый резной стульчик, расправила подол платья, слегка приоткрыв мысок туфельки, и по праву насладилась восторженными вздохами. Не дав профессуре перевести дух, она, застенчиво опустив глаза, мило покраснела и сообщила, что по такой духоте ей очень хочется пить. Забыв, что они вроде как маги, а не какие-то там деревенские знахари, преподаватели резво кинулись за прохладительными напитками. На половине дороги волшебники вспомнил, что магичить для них более естественное состояние, нежели стоять в продуктовых и винных лавках, и вернулись к чаровнице с корзиночками для пикников. Хлопнуло шампанское, брызнул соком апельсин, одним словом – веселью был дан старт.
Пригубив из бокала игристого вина, поданного ей самим ректором, Тьма показала, на что способна та, кто щелчком пальцев ставит на колени армию противника. Чернушка обольщала, щедро раздаривая улыбки, напропалую флиртовала и кокетничала, выражала искренние восторги каждому из участников посиделок. Короче говоря, Чернушка с блеском демонстрировала пройдённый за семестр учебный материал. Да так успешно, что всем мужчинам казалось, что именно он заставляет эту девушку наслаждаться его изысканным обществом.
Как то незаметно стемнело и откуда-то в руках у Гиморройда появилась кифара, и под усыпанными звездами небом, полилась любовная лирика. Пусик, растроганный историей наяды, безответно влюблённой в упыря, тихонько плакал на плече Блэк. А она, успокаивающе поглаживая его по голове, волнующим шёпотом делилась своим богатым некроманским опытом.
А потом были игры в фанты, декламация стихов, танцы и шуточные дуэли за право поцеловать руку прекрасной дамы. Под конец праздника, преподаватели все как один, единогласно признали, что со дня основания Академии в ней еще ни разу не училась такая блистательная студентка.
***
Вернувшись в общежитие почти на рассвете, Матушка застала всю компанию в разной степени нервного возбуждения. Софа как всегда рыдала, только в этот раз на груди нервно кусающего губы Лапы. Химка цедил настойку пустырника из хрустального бокала, периодически прислушиваясь к своему организму. Мамука, прикрытый кем-то заботливым буркой, забылся тревожным сном. Бруня скорбным речитативов молилась неизвестно какому богу, периодические вспоминая шайтана... Гром насторожено таращился в потолок, а по его бокам тихонько сопели Ларка и Пэрла. Время от времени троица прихлёбывала что-то явно содержащее валерьянку из керамических чашек с надписью "Boss", взятых из покоев Тьмы.
Увидев приятелей, Чернушке тут же захотелось поделиться своей радостью. Быстро пройдя к журнальному столику, она смахнула с него успокоительные микстуры, и со словами "Учитесь, недоумки, как надо все предметы оптом сдавать", достала из кармана зачетку и громко шлепнула ей по гладкой поверхности.
Этот звук привел всех в чувство. Быстро сцапав бордовую книжечку в руку, ангел, облегченно выдохнул:
– Ну и где ты была?
– С профессурой гуляла, – беспечно отмахнулась Матушка и стала вычислять по следам ауры на кружках смельчака, осмелившегося рыться в ее вещах.
– Мы искали тебя весь день и всю ночь! Облазили всю Академию, прошерстили весь парк, но тебя нигде не было, – надрывно простонала дочь тролля.
– Нет, такая вольная жизнь мне явно не идет на пользу, – меж тем подумала Тьма, – вон даже не заметила, как кто-то из моих стариканов кинул заклинание отвода глаз. Надо придумать себе какое-нибудь занятие ...
Додумать Матушке не дал Химка, заглянувший в заветную для каждого студента книжку. Увидев в ней записи, он, наплевав на данный сам себе зарок, потянулся к безразмерной сумке с коньяком.
Очнувшаяся дриада, видя невменяемое состояние брата Блэк, резво подхватила выпавший документ. Узрев проставленную на отлично сессию, Ларка не удержалась и ядовито прошипела:
– Ну конечно, теперь понятно, почему мы ее найти не могли. Кому же нужны свидетели сдачи таких вот "экзаменов".
Ангел в ужасе присел, лихорадочно молясь, чтобы Тьма испепелила нахалку на месте. Развеять пепел по ветру гораздо проще, чем спрятать труп. Ситуацию спасла безнадежно влюбленная.
– Ты сейчас на что намекаешь, что наша Блэкки (Матушка скривилась как от вида праведника), – Софу затрясло от злости, – занималась с преподавателями чем-то предосудительным? И получила оценки не за знания, а за что-то другое?
– Ой, ну какие у нашей темной подружки знания, – презрительно фыркнула съедаемая завистью Ларка, не разглядевшая нависшую над ней угрозу физической расправы. Хотя какие-то видимо есть, раз все как один поставили ей высшие балы.
Эти слова разбудили до сих пор мирно дремлющие в крови Софы гены мамочки Горгоны. Черты лица девушки изменились, тело покрылось серебристой чешуей, а вместо роскошных белокурых волос зашевелились змеи. Народ при виде такой метаморфозы, быстро попадал на пол и прикрыл глаза руками. А на Мамуку ангел в прыжке накинул для надежности плед. А виновница превращения милой блондинки в смертельно опасное существо, так вообще попыталась принять древесную форму. Но застряла посреди процесса и теперь посреди комнаты друг напротив друга стояли одна полу-змея и одно полу-дерево.
Одна Чернушка смотрела на пылающую яростью троллегоргону как на рождественский подарок. Подойдя поближе, она ласково провела по клубку шипящих гадин, радостно восклицая:
