Текст книги "Дважды в одну реку (СИ)"
Автор книги: Екатерина Каверина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 6
– В этом году выезжаем, наверное, в последний раз, – устало проговорил Максим, прислоняя велосипед к дереву, и опускаясь на уже чуть пожухшую траву.
– Может, выберемся еще в следующие выходные, – Дима тоже пристроил велосипед и вытащил из рюкзака бутылку воды, – Сколько мы с тобой сегодня проехали?
– 35 километров, – ответил Макс.
– Как представлю, что еще назад возвращаться! Даже не знаю, как я согласился на эту поездку?
– Как говорит твоя мама: очередная авантюра Звенигородцева, – рассмеялся Максим.
– В последние полгода авантюр было не так уж много! Я уж заскучал совсем, – Дима хлопнул его по плечу, и Макс с притворным стоном раскинулся на земле.
– Слушай, я прямо как герой «Войны и мира», смотрю в голубое небо над Аустерлицом, – сказал Максим.
– Где? – не понял Дима.
– Над Аустерлицем, – повторил Максим, – Город такой в Австрии. Помнишь, мы еще сочинение в школе писали: размышления Андрея Болконского под Аустерлицем – как-то так. Мы же вроде с тобой за одной партой сидели?
– Ага, Андрей Болконский на велосипеде, – веселился Дима.
– Ты что какой буквальный?! – начал было Максим, но замолчал на полуслове – вспомнил Дашу, это была ее любимая фраза… – А, помнишь, как мы Дашку первый раз взяли на велосипедах кататься? – спустя минуту продолжил он.
– Как же не помнить? – Дима снова потянулся к рюкзаку, – Будешь бутер?
– Не, не хочу, – отказался Максим, нежные лучи осеннего солнца, пробиваясь через кроны деревьев, ласкали его лицо словно руки любимой девушки, – Она до этого последний раз каталась лет 10 назад, но не признавалась, что ей страшно и тяжело. В этом была вся Дашка.
– Угу, «Даша – иду к своей цели напролом», – жуя бутерброд, сказал Дима.
– Димка, ты что говоришь? – Максим резко вскочил и навис над другом.
– Еще не хватало, чтобы ты мне в морду из-за нее дал. Все девчонки на нашем курсе так говорят, – ответил парень.
– Ты что повторяешь то, что девчонки говорят? – Максиму стало неловко за то, что чуть не набросился на друга. – Ладно, давай свой бутер!
– Самое прикольное было, когда мы завалились на велосипедах на смотровую площадку, – Дима решил, если уж Максу так хочется вспоминать свою Дашу, он может и подыграть.
– Ага, забыли совсем, что по субботам туда свадьбы приезжают фотографироваться, а тут мы грязные мокрые, на велосипедах комья грязи, невесты от нас шарахались во все стороны, – вспомнил Макс.
– Ехать туда была, кстати, Дашкина идея. Я вам говорил про свадьбы.
– У Дашки был период презрения к свадьбам, – Максим улыбнулся. Он вспомнил, как на той же самой площадке перед одним из экзаменов в летнюю сессию целовал Дашу под шепот Дона и назойливый щебет птиц.
– А я ее, кстати, видел, недели полторы назад, – сказал Дима.
– Я ее каждый день в Универе вижу, – буркнул Максим, которому не хотелось говорить о Даше в настоящем времени.
– Не, я ее вечером в пятницу видел возле этого нового ресторана «Мёд». Я еще сестру старшую встречал. Она, как расстается с очередным парнем, родители ноют: «Дима, ты должен ее встретить-проводить».
– Дашка с Юлькой была? – с надеждой спросил Максим.
– Нет, с парнем каким-то, лет 30. Высоким таким, темным. У него еще Lexus черный.
Максим ничего не ответил, да и что он мог сказать? Даша встречается с кем-то – это вполне закономерно, как сказала бы его мама. Ему это понятно – Даша красивая и умная, с чего ей проводить вечера с подругами? В Университете Максим видел ее только мельком, девушка приезжала на занятия, а стоило лишь прозвенеть звонку с последней пары, сразу же бежала к автомобилю и уезжала на работу. Они заканчивали пятый курс, и Даша с начала сентября работала в Главном управлении Центробанка по области. После возвращения из Беркли она стала другой, может, и совсем чуть-чуть, но Макс это видел, чувствовал. Он почему-то всегда считал, что Америка – такая демократичная страна, где всё нараспашку, а Даша вернулась оттуда, наоборот, чуть более холодной и утонченной. Она всё больше походила не на реального человека, с которым можно смеяться и обниматься, а на фигуру с обложки журнала, только, Макс не мог решить какого – гламурного глянца или чего-нибудь занудного про успешную карьеру. Даша странным образом объединяла в себе эти, казалось бы, взаимоисключающие черты. Она была элегантной и застенчиво-сексуальной, ее простые платья бледных цветов и волосы, подстриженные в геометричное каре, рождали мысли не о работе или учебе, а о самом жарком сексе на свете, когда уже никто не может вспомнить, с чего и как все началось, а хочется только выпивать друг друга до дна.
– Ладно, поехали обратно, – Максим поднялся, надел сброшенный рюкзак и подошел к велосипеду.
– Поехали, – немного уныло протянул Дима. С самого детского сада они с Максом были не разлей вода, когда Максим уезжал на каникулы или болел, Дима просто не знал, что ему одному делать.
– Завтра поедешь со мной на кайте кататься? Вроде ветер должен быть сильный, – предложил Максим, когда они уже двигались в сторону города.
– Ни за что! – рассмеялся Дима, – Мне бы сегодня до дома дотащиться. Это у тебя какой-то спортивный угар всю весну и лето, на чем мы за это время только не катались. А я завтра буду целый день дома валяться.
Друзья не понимают его, даже Дима, – с грустью подумал Максим. – У него не было сил просто сидеть дома, хотелось что-то делать, куда-то бежать. Спорт, а, тем более, такой экстремальный как кайтинг, был отличным способом отвлечься и ни о чем не думать. Можно было нестись по волнам, отдавшись стихии: небу, воде, ветру. Можно было крутить педали велосипеда, растворяясь в окружающем мире. Отец не дал ему поехать в альпинисткий тур, сказал: «Даша, конечно, хорошая девочка, но не до такой же степени!». Мама твердила: «Был бы ты поумнее, лучше бы взялся с таким же энтузиазмом за учебу!», а отец только просил быть поосторожнее. Не то, что Максим был против учебы, в конце концов, он понимал, что еще совсем не много и предстоит выбор работы, самостоятельная жизнь, но учеба слишком приближала его к Даше, к воспоминаниям о том, как они вместе готовились к семинарам у нее дома, как она помогала ему с курсовой, отказываясь написать сама, но просиживая с ним целыми вечерами, пока Макс с горем пополам придумывал какие-то идеи и выводы. Только не нужно думать, что прошедшие месяцы Максим вел образцовый образ жизни: он зависал в клубах ночи напролет, тиская девушек всех мастей: блондинок, брюнеток и рыжих, он находил их нижнее белье в бардачке своей машины и на полу в родительской ванной, но это была совсем другая история, скорее даже не история, а набор разрозненных эпизодов.
Даша бросила теннисную сумку на заднее сиденье автомобиля и медленно вырулила со стоянки возле корта, четыре года назад она мечтала быть стройной блондинкой, водить автомобиль и играть в теннис. Сейчас девушка понимала, это были не мечты, а так – планы, причем уже исполненные планы – она едет с корта за рулем собственного автомобиля, и она платиновая блондинка 42 размера. Жизнь прекрасна! Воскресный вечер она собиралась провести с Леной, сама Даша предпочла бы поход в ресторан или кофейню, но Лена была ограничена в средствах – ради оплаты последнего курса Универа вынуждена была подрабатывать официанткой в сомнительном кафе, помимо основной работы операционисткой в банке.
Девушки расположились в гостиной квартиры, в которой Даша жила с мамой, пили чай с тортом и делились новостями о событиях последних недель – из-за работы поболтать в Универе, как прежде, больше не получалось.
– Лена, ну так что? Будешь подавать документы в аспирантуру? – спросила Даша, смакуя запретное тирамису крошечными кусочками.
– В этом году точно нет, надо рассчитываться с долгами, которые мы с мамой накопили, оплачивая учебу, выходить на работу на полный день – в конце концов, место в Сбербанке на дороге не валяется, – Лена окинула взглядом большую светлую комнату с видом на центральную площадь города, мебель итальянских мастеров, Дашу, такую сияющую и ухоженную – ей самой все это могло только сниться. Она с мамой-биологом и братом маргинальных наклонностей жили в тесной квартирке в заводском районе, где окна зимой заклеивали бумагой и закрывали вылинявшими портьерами. На поступление в Университет мама копила последние пять лет учебы в школе и то хватило лишь на платное отделение, а, значит, каждый семестр приходилось искать деньги и, не найдя, их видеть свою фамилию в списках на отчисление. Дашина мама платила за Лену уже трижды, и эта помощь была огромным счастьем.
– Лена, но ведь место операционистки в Сбербанке – это совсем не то, что тебе подходит. Ты заслуживаешь гораздо большего. Может, стоит заняться поисками другой работы, разве ради этого ты училась на мировой экономике? – недоумевала Даша.
– Даш, давай не будем сегодня об этом. Я уже все для себя решила – я иду в Сбер, а там видно будет. Мне нужны не мечты, а стабильность, это все, о чем я сейчас мечтаю, – грустно улыбнулась Лена. – Расскажи мне лучше, как там твои отношения с этим Константином из Россельхозбанка? Давай не будем об учебе и о работе, ладно?
– Ладно, – согласилась подруга. – С Константином все отлично, он взрослый, любезный, весь такой правильный, – перечисляла Даша.
– Здорово, – вздохнула Лена. – В 29 лет он уже начальник кредитного отдела такого серьезного банка.
– Ну да, неплохо, – не разделила ее восторг Даша. – Знаешь, он каждое утро начинает с чтения газеты, съедает правильный завтра, едет на правильную работу, слушает правильную музыку.
– Но что в этом плохого? – не поняла Лена и потянулась за третьим по счету куском торта. – Ты же сама такая же.
– Я не такая! – возмутилась Даша. – Я мечтаю, а он живет как робот.
– Даша, я тебя не понимаю. Константин – перспективный, респектабельный человек, что тебе нужно? – Лена действительно не понимала. Ради такого, как новый приятель Даши, она была готова на всё, а та перечисляла его достоинства, как будто это были самые страшные пороки на свете.
– Мне нужно что-то еще, кроме перспектив и респектабельности. Во мне этого самой с избытком, – усмехнулась Даша.
– И он ни в какое сравнение не идет с твоим, к счастью, бывшим Звенигородцевым.
– С Максимом мне было хорошо, легко, весело. Я забывала обо всех своих планах, радовалась каждой минуте. Мне не хватает его, – тихо проговорила Даша.
– Да брось ты! Нашла по кому скучать. Безответственный ребенок. В позапрошлые выходные катался на этом своем дурацком воздушном змее, – начала Лена.
– На кайте, – поправила ее Даша, девушке нравилось увлечение Максима этим красивым и немного опасным видом спорта – парень скользил по воде на доске, напоминающей серф, а над головой у него взвивался яркий купол, наполняемый ветром.
– Ну так вот, катался он на кайте где-то на Азовском море, что-то там не так пошло с ветром и его швырнуло на камни, – невозмутимо закончила Лена.
– Боже мой, что с Максом? – в испуге вскочила Даша. – Почему я ничего не знала? Почему я не поинтересовалась, что его так давно не видно в Универе? – девушка нервно расхаживала по комнате. – И Юлька мне ничего не сказала, ее любимый Дима меня, видите ли, не одобряет.
– Да, успокойся ты! Вроде он отделался сотрясением мозга, лицо и руки поранил.
– А ты откуда знаешь? – Даша с подозрением посмотрела на подругу.
– Я же с Софьей Нижарадзе из его группы диплом у Савчука пишу, они там всей группой в Звенигородцева влюблены, она мне и рассказала, – объяснила Лена.
Даша не могла усидеть на месте, с Максимом произошло что-то плохое, а ее не было рядом. Как она могла в это время проводить время с Константином, ужинать с ним в ресторане, смотреть кино или сидеть на концерте? Девушка решила позвонить Юле, та хоть и предпочла подругу Диме, но все же должна была рассказать о происшедшем.
– Юля, привет! Как твои дела? – Даша сказала это на одном дыхании. Лена смотрела на нее с тоской – опять начинается эпопея со Звенигородцевым, неужели Даша не замечает, что у нее голос, движения становятся другими, когда речь заходит о Максиме?
– Юля, скажи, что с Максимом? – немного нерешительно проговорила Даша. – А как он сейчас? Он дома? – она нахмурилась, видимо, травмы Звенигородцева были не так безобидны. – А что Людмила Львовна говорит обо мне? Как ты думаешь, если я позвоню ей? – с надеждой спросила девушка.
Даша ехала по городу, не сбавляя скорость ни на крутых поворотах, ни на пешеходных переходах, в мыслях было только одно – как там Максим? захочет ли он видеть ее? разговаривать с ней? Обычно девушка очень тщательно готовилась к встрече с ним, а, тем более, с его элегантной и властной мамой, но сегодня выбежала из дома, едва накинув пальто на домашние джинсы и свитер и бросив Лену на попечение своей мамы.
Воскресный город был тих и спокоен, и даже немного уныл, на дороге почти не было машин, все словно замерли перед неумолимо наступающими буднями. Даша приблизилась к парку, на территории которого находился дом Звенигородцевых, и медленно въехала в него. Вообще-то проезд по аллеям был запрещен, и к домам вела объездная дорога, но Макс любил иногда пронестись по ним с ветерком, сигналя мамашам с колясками и обнимающимся парочкам, направляющимся любоваться прибрежным пейзажем. В конце концов, он жил здесь, а они просто гуляли. Рациональная и правильная Даша укоряла Максима за презрение к правилам и, главное, к безопасности окружающих, влюбленная Даша счастливо смеялась и радовалась тому, что они могут ездить там, где другим позволено только ходить. Но сегодня ее стремительный проезд по парку был связан вовсе не с желанием продемонстрировать эту вседозволенность, а с единственной мыслью – скорее увидеть Максима. После того объяснения в конце февраля они не разговаривали друг другом, избегая даже взглядов, не то что встреч.
В парке было безлюдно: не звучала громкая музыка и не смеялись дети, никто не жарил мясо на мангале и не покупал сладкую вату, – только ветер кружил опавшие багровые листья. Даше стало холодно и она увеличила температуру на датчике климат-контроля, некстати вспомнила, как в конце прошлого лета, согласившись прийти в гости к Максу, пока «мамы с папой нет дома», она выбежала от него, на ходу застегивая платье, под какой-то безумной отговоркой, что ей срочно необходимо домой. Зачем она тогда так себя вела? – Даша не знала, это была глупость, черствость, наваждение? Умом девушка понимала, что Макс – здоровый парень 21 года и ему нужен секс, да и ей самой этого очень хотелось, надоело довольствоваться поцелуями и ласками, которые обрывались на полуслове, полужесте, полувзгляде. Но ее постоянно останавливало что-то, какие-то глупые предрассудки, как будто был не конец XX века, а его начало, и нельзя сказать, чтобы мама ее как-то настраивала против отношений с мужчинами, нет, но факт оставался фактом. Даша отказывала Максиму, которого хотела и в которого была безоговорочно влюблена, а потеряла свою драгоценную невинность с темпераментным бразильским студентом во время summer courses в Беркли. Грег, как он называл себя на англо-американский лад, был высоким брюнетом с дьявольским взглядом и большими ласковыми руками. В один из первых дней они с Дашей заспорили на семинаре, потом не поделили очередь в библиотеке – он как галантный мужчина, пропустил Дашу вперед, а потом вместе вышли в звездную ночь из клуба, где бесшабашно проводили время большой многонациональной толпой. Рассуждая о мировой экономике, они гуляли вдоль залива Сан-Франциско, Даша получала настоящее наслаждение от разговоров с Грегом, от его знаний, его суждений. Практически первый раз в жизни в разговорах почти с ровесником не солировала она, девушке нравилось не только говорить, но и слушать, а страстный бразилец оказался блестящим интеллектуалом – он заканчивал Queen Mary University of London, планировал продолжить образование в бизнес-школе в Йеле. Ту первую прогулку не хотелось заканчивать, ни ему, ни ей, было начало четвертого утра и самым закономерным казалось отправиться к кому-то домой.
Грег снимал стильную студию недалеко от залива, белые стены, черная мебель, хром и стекло. Он бережно опустился на колени перед Дашей и снял с ее усталых ног босоножки на шпильке – девушку пронзила сладкая дрожь. От парня пахло солеными брызгами, бергамотом и сандаловым деревом, Даша, вдруг обессилев, прислонилась к прохладной стене.
– Выпьем по чашке эспрессо? – любезно предложил Грег, Даша отказалась – кофе несло бодрость и ясность мыслей, а этого ей совсем не хотелось.
Грег молча взял ее за руку и потянул за собой в комнату, на ходу продолжая ласкать, и руками, и взглядом. В сторону была брошена дашина джинсовая куртка, девушка зябко повела голыми плечами, ее робкие неопытные пальцы потянулись к рубашке Грега, но парень опередил ее, слишком быстрым движением обнажив атлетичный торс. Его губы сминали ее, ее пальцы запутались в его буйной шевелюре, а его руки как по клавишам фортепиано скользили по Дашиной спине. Ее топ и брюки, его джинсы, ее тонкое цвета шампанского белье и его боксеры со значками Armani оказались сброшенными на пол. Первый раз в жизни своим нежным и бледным телом Даша касалась мускулистого и смуглого мужского тела – это было необычно, волнующе и как-то тревожно. Даша мечтательно подняла голову и закрыла глаза, она некстати вспомнила героиню Вивьен Ли в «Унесенных ветром», когда та ждала точно в такой же позе поцелуя Рэта Баттлера. Но Грег не обманул ее надежд – прикоснулся в поцелуе, который с каждой секундой становился все более жарким, пока просто не сбил Дашу с ног – девушка медленно опустилась на кровать, которая весьма кстати оказалась прямо позади нее. Грег лег рядом, его касания, поцелуи, тяжелое дыхание наполняли Дашу какой-то неизвестной прежде силой. Он ласкал ее, не зная, что будет у девушки самым первым, но говорить об этом Даше казалось странным и неуместным. Он стремился навстречу Даше, и в какой-то момент она ответила ему тем же: желание, страсть – все слилось воедино и закончилось вспышкой боли, на смену которой пришел бешеный полет в никуда. Наутро Грег разбудил ее чашкой кофе и своим чуть колючим поцелуем, вернув Даше уверенность одной фразой: «Дарья, ты мне польстила».
Стук в окно отвлек Дашу от воспоминаний – она уже несколько минут стояла перед шлагбаумом, отгораживавшим от простых смертных въезд на территорию закрытого поселка, в котором располагался дом родителей Максима.
– Вы к Звенигородцевым? – спросил ее пожилой охранник.
– Да, – кивнула Даша.
– Проезжайте, – шлагбаум устремился вверх.
Первый раз в жизни Даше страшно было выходить из машины – ее телефонный разговор с Людмилой Львовной был коротким: «Как Максим? – Выздоравливает. – Можно я приеду? – Приезжай», но сейчас смотреть в глаза его мамы почему-то было неловко.
Оттягивать время встречи трусливо и глупо, Даша открыла дверь и шагнула вперед.
– Дашенька, здравствуй, – раздался приветливый голос Людмилы Львовны. Видимо, увидев девушка из окна, она быстро вышла из дома.
– Здравствуйте, – улыбнулась чуть приободренная Даша. – Я только сегодня узнала, что Максим упал, катаясь на кайте. Как он сейчас? – взволнованно спросила девушка.
– Лучше, – ответила Людмила Львовна. – Голова от сотрясения уже почти не болит, а повязку с плеча снимут на следующей неделе.
– Мне так его жалко, – проговорила Даша, беря маму Макса за руку.
– Быть матерью мальчика иногда очень трудно. Отец так просил его быть осторожным, а Максим один поехал на море, да еще и в такой сильный ветер, почти что шторм, – она замолчала и опустила голову, а, когда подняла ее через пару секунд, на лице сияла уверенная улыбка. – Даша, пойдем в дом, Максим будет рад тебе, – а про себя она подумала, что, наверное, сама еще больше рада видеть эту милую целеустремленную девушку, которая так похожа на нее саму и способна обуздать легкомысленный характер ее любимого сына.
Даша немного нерешительно направилась в сторону гостиной, из которой доносился звук работающего телевизора, Людмила Львовна отправилась на кухню за чаем, решив предоставить сына и его девушку (никак иначе она Дашу не называла) самим себе.
– Максим, привет. Это я, – тихо сказала Даша, Макс смотрел какой-то бред по TV и не видел, как девушка вошла.
– Дашка, – парень вскочил с дивана и с улыбкой пошел ей навстречу, – Привет! – он подошел совсем близко и одной рукой неловко обнял ее.
– Макс, как ты? – Даша холодной ладошкой коснулась его поцарапанного лица, раны уже заживали, но, судя по глубоким следам на коже, девушка не просто понимала, а чувствовала, как ему было больно. Ей захотелось плакать.
– Нормально, голова у меня крепкая, – Максим накрыл своей рукой маленькую Дашину ручку и поцеловал ее в уголок упрямо сжатого рта.
– Как же так могло случиться? – спросила Даша, усаживаясь вместе с Максимом на диван, они касались друг друга совсем невинно, а у нее внутри разгоралось желание гораздо большего.
– Стропы запутались, а ветер был такой силы, что меня понесло прямо на камни, – просто ответил Максим.
– Ох, Макс, – прошептала Даша, гладя его рукой по больному плечу.
– Да, ладно, все нормально. Лучше расскажи мне, как ты? Мы так давно с тобой не говорили, – парень отвел прядь волос от Дашиного лица. – Ты постриглась, тебе красиво.
– Спасибо, – улыбнулась Даша, в воздухе витала неловкость, но это не страшно – ее Максим был рядом с ней. – Какие у меня особенно дела: Универ-диплом-учеба.
Максим хотел было спросить у девушки про парня на черном Лексусе, но заставил себя замолчать – какая разница с кем была Даша несколько недель назад, главное, сейчас его Даша с ним.
– Ты довольна своей поездкой в Беркли? – спросил Максим, он надеялся, что Даше будет приятен разговор о ее любимой учебе.
– Да, все было здорово, – немного безразлично ответила Даша, она не могла говорить с Максом об Америке, потому что эти недели навсегда остались связаны с Грегом, а при Максиме даже думать о нем не хотелось. – А как ты? Как провел лето?
– Ездил на Родос, катался на серфе, потом на Ибицу по клубам, в общем, мой обычный разгульный образ жизни, как любит повторять мама, – Максим обнимал девушку так крепко, что ей было даже немного больно, но отстраняться от него совсем не хотелось.
– Ты похудел, – Даша ласково посмотрела на парня и прижалась щекой к его лицу.
– Катался на всем подряд целое лето, да и в последние недели особого аппетита не было, – Максу было приятно даже мимолетное внимание Даши. Он чуть повернул голову и нашел своими губами ее губы, Даша словно ждала этого, она откликнулась на поцелуй и обвила его шею руками. Они снова, сначала осторожно, а потом все более и более смело, узнавали друг друга: прикосновение, ласка, нежность – эти чувства последовательно сменяли друг друга. Где-то далеко, словно в другом измерении послышались шаги и голос Людмилы Львовна, потом снова стало тихо – деликатная мама решила оставить молодых людей одних.
– Как же я соскучился по тебе, – прошептал Максим, отстраняясь на секунду, только чтобы перевести дыхание.
– И я, – в тон ему ответила раскрасневшаяся Даша, ее глаза сияли, и никогда прежде она не казалась Максиму такой красивой.
Прозвенел звонок в дверь, Макс нахмурился.
– Максим не может с тобой разговаривать, Настя, – раздался приглушенный голос Людмилы Львовны, Даша с удивлением посмотрела на парня, он безучастно, словно происходящее его не касалось, смотрел в окно.
– Макс меня увидит и ему сразу станет лучше, – капризный женский голос разрушил умиротворение, ненадолго охватившее Дашу.
– Настя, тебе лучше уйти, – настаивала Людмила Львовна.
– Пусть Макс мне сам это скажет, – повысила голос девушка. – Привет, Максик, – она стремительно вошла в комнату.
– Максик – как вульгарно, – подумала Даша.
– Привет, – вяло ответил Максим и немного отстранился от Даши, та с интересом наблюдала разыгрывающуюся на ее глазах сцену.
Настя оказалась сногсшибательной высокой брюнеткой с пышной грудью и золотистым загаром, она казалась старше Даши и Максима, и весь ее вид излучал безудержный секс.
– А я-то переживала за свою эскападу с Грегом, – подумала Даша.
Настя села на диван по другую сторону от Максима и прижалась к нему с жарким поцелуем. Даше казалось, что она попала в дешевый фарс – Максим сидел между двух девушек, одну из которых он целовал минуту назад, а сейчас его целовала другая.
– Я приехала и тебе сразу станет лучше, – томно прошептала Настя.
Даша не знала смеяться ей или плакать – смеяться было безопаснее. В дверях комнаты замерла смущенная Людмила Львовна, Даша тихо поднялась с дивана и направилась к выходу, не вырывать же ей Максима из рук этой хищницы, по крайней мере, не буквально и не сейчас.
– Была рада с вами увидеться, – обратилась она к маме Максима, – Пока, Макс, встретимся в Универе, – бросила девушка на прощанье. Макс только кивнул, кажется, он уже плавился в объятиях Насти, как несколько минут назад Даша плавилась в его объятиях. Не то, что она считала, будто прошедшие месяцы Макс был один, и сам по себе приход Насти она бы пережила, но вот то, что он молча принимал ласки другой девушки, терпеть не было сил.
