Текст книги "Найди меня (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

глава 31

Немая сцена, последовавшая за словами Рихарта была полна невероятных эмоций. Они прямо звенели в воздухе. Обычно из Найкла язвительные шуточки сыпались как из рога изобилия, а тут он застыл с отрытым ртом. Где-то минуту переваривал сказанное королем, потом ткнул в него пальцем и дернулся, будто хотел что-то сказать, но ничего не смог выдавить.

И все же ступор и замешательство длились недолго. В конце концов, лорд-канцлер прокашлялся, возвращая себе дар речи и, повертев шеей, выдал:

– Это... Вы! Вы...! Вы страшный человек, сир.

Король смотрел на него, улыбаясь одними глазами. Найкл налил себе вина, срочно требовалось смочить горло, из него не лезло то, что он собирался высказать. Рихарт молча пододвинул свой кубок.

– И что все это значит? – Найкл обвел пространство широким жестом, подразумевая то ли этот кабинет, то ли весь Аламор.

Рихарт пожал плечами и отпил глоток. Накйл, проглотивший свой кубок залпом, нахмурился, вытянув губы трубочкой, и спросил скептически выгнув бровь:

– А как же ваша иномирянка?

– Я ее все равно найду. И обеспечу всем, чтобы она была счастлива.

– Хммм... А если она влюбится в вас, сир, что тогда?

Похоже, тут Найкл наступил на больной мозоль, потому что его величество взорвался репликой:

– У меня всего одно сердце! И мне не разорваться! Понимаешь?! А это... Если это когда-нибудь произойдет, мы найдем ей мужа. Лучшего из лучших. Вон у нас сколько достойных рыцарей. Взять хоть тебя или Фарэйна. Короче, проблемы будем решать по мере поступления.

– Меня увольте, – тут же парировал Найкл. – И вообще...

Он уже вполне пришел в себя и к нему вернулась его обычная остроумная язвительность.

– Си-и-и-иррр? Из всего сказанного, я могу сделать вывод, что некая леди лавочница покорила таки ваше сердце?

– Верно, – проговорил король, с трудом скрывая блеск глаз.

– Теперь еще надо придумать, как достойно и без жертв прикрыть этот куря... фарс с отбором невест... – пробормотал Найкл.

– Ты же умный, сам придумаешь как.

– Сир... – Найкл вдруг подался вперед и проговорил сбивающимся голосом. – Я вас верно понял? Так я могу... леди Улэйнгер моя?

– Твоя, друг мой. И леди Улэйнгер, и любая часть из моей собственности, – Рихарт весело хмыкнул. – Все равно, по итогам этого проклятого отбора невест тебе бы что-нибудь досталось в качестве взятки. Так что выбирай. Не стесняйся.

Найкл радостно и открыто расхохотался, становясь вдруг гораздо моложе.

– Спасибо, государь! Мне пока и мышки Улэйнгер для счастья хватит. Но я подумаю над вашим предложением!

Налил еше вина обоим. Поднял свой кубок, рассуждая вслух, ибо он уже успел выстроить в уме стратегию:

– Итак, сир, этот курятник, в смысле смотрины ваших невест, мы закроем... Предоставьте это мне. За то время, что вся эта шатия наперегонки старалась заработать мое расположение, – глаза лорда-канцлера очень нехорошо блеснули. – У меня накопилось столько сведений на каждого, что десятой доли хватит, чтобы упечь их всех за решетку. Так что нашей погрязшей в заговорах знати придется здорово попотеть, доказывая вам свою лояльность. А мы накажем их... штрафами! Уммм...!!! И поверьте, они будут благодарить Бога, что живы остались.

Теперь по выражению лица Найкла было видно, что включилась некая неумолимая аналитическая машина, способная извлекать выгоду из всего. У Рихарта снова мелькнула мысль, что в прошлых жизнях его дражайший друг точно был удавом. Белым, пушистым, очаровательным.

А Найкл искоса взглянул на короля и спросил в лоб:

– Готовимся к свадьбе?

Рихарт сглотнул от волнения. Молча кивнул, потому что вдруг сделалось страшно озвучить. Чтобы не сглазить, не спугнуть свое счастье.

– Отлично, – проговорил Найкл, выпивая свой кубок.

Потом откинулся на спинку кресла, закрывая глаза, прошептал:

– Ну берегись, мышка... – и уткнулся носом в скрещенные пальцы, пряча в них хищную улыбку.

***

В ту ночь они с Найклом изрядно напились, и спать Ризхарт пошел только под утро. Но короля и хмель не брал. Он еще долго лежал с открытыми глазами, представляя себе ее спящую. А потом обнял подушку, уткнулся носом и крепко зажмурился.

Он слишком этого хотел, потому боялся радоваться, постоянно ожидая какого-нибудь подвоха от судьбы. И смог бы выдохнуть спокойно, только когда все будет позади.

Сделать предстояло еще очень и очень многое.

Но главное, самое главное – решение было принято и озвучено. Теперь уже назад пути нет, закрутился механизм.

А еще, совершенно неожиданно выяснилось, что, оказывается, устраивать фарсы иногда полезно. И липовые смотрины невест не прошли напрасно, раз в результате его лорд-канцлер, этот пират и гуляка тоже обрел свою тихую пристань.

Король тихо засмеялся в подушку и наконец уплыл в сон.

***

Утром пришла почта из Астельхаса.

Лорд Найкл, которому доставили почту в первую очередь, потому что его величество отбыл по делам, долго и с озадаченным видом вертел в руке персональный подарок от лорда Фарэйна – окаменелое яйцо серовато-голубого цвета с черно-зелеными разводьями. Яйцо Гарпии, как это было указано в письме с прилагавшейся к нему картинкой. Гарпии?! Кхмммм...

Потом еще раз пробежал глазами письмо, пытаясь понять, какова доля шутки в казарменных шутках лорда-командующего личной королевской сотней. Потому Фарэйн писал вещи странные.

Одно то, как они отлавливали мерзавца Харта, умудрившегося стать вампиром, и как вернули к жизни этого скользкого ублюдка – мага-кукольника, звучало за пределами понимания. А уж красочное описание тернового куста, увитого жирными кроваво-красными розами, выросшего на вампирской могиле, и вовсе попахивало откровенной брехней.

Но сомневаться в словах сотника не приходилось, он уже знал от самого Рихарта, что тот заколол вампира, а добить его окончательно помог ветеран сотни Фил – осторожный, продуманный и запасливый, как все уроженцы Каманга*.

Неприятно поразили Найкла слова, что зубы Харта успели как следует впиться в королевскую шею. Фарэйн выражал озабоченность, мол, мало ли, какая зараза могла быть в пасти у этого неугомонного трупа. И вообще, просил проследить, не являл ли их горячо любимый государь каких-то странностей во внешности и поведении...

Кхмммм... Странности? Ничего такого Найкл не заметил. Правда и шрамов на шее он не заметил, их просто не было. Шея у Рихарта, насколько он мог видеть вчера, казалась гладкой и нетронутой. Хотя, если остервенелый вамп в пылу борьбы вогнал в него свои клыки, там должны были быть рваные раны, так, будто ему горло раздирали собаки.

Найкл задумался, вытягивая кончик носа, а в другой руке машинально вертел и подбрасывал каменное яйцо. И как-то углубившись в свои мысли, неудачно его выронил. Вопль лорда-канцлера слышали далеко за пределами кабинета.

Окаянное яйцо Гарпии приземлилось ему аккуратно на большой палец правой ноги. Искры из глаз полетели, дыхание сперло, а в голове вихрем пронеслись дикие мыслеобразы.

В первый момент – что враги отстрелили из арбалета. Потом – если бы враги устроили засаду под его столом, вряд ли стали бы целить в палец, отстрелили бы куда более важный орган. И только после того, как полет цветных искр перед глазами прекратился, он понял.

Проклятое яйцо!!! Вытащил его из под стола, взглянул с ненавистью и прошипел сквозь зубы:

– Ну, подожди же у меня, дружище Фарэйн...

А в голове сразу же стали выстраиваться планы мести. Но зато, как это ни странно, утренняя мигрень, терзавшая его со вчерашнего перепоя, на удивление мгновенно прекратилась.

В общем, проморгавшись, лорд Найкл почувствовал себя значительно лучше. Настолько, что даже готов был начать последний акт в спектакле под названием отбор невест для короля.

Злополучное яйцо – подарок ехидного друга, отправилось в витринный шкаф, где под охраной игрушечных рыцарей уже хранился нефритовый жезл для ритуальных дефлораций. Запирая витрину, сердитый лорд Найкл как-то не обратил внимания на странный гул, исходивший из голубоватого булыжника, списав его на рассеянность и болезненное состояние.

***

Она прождала его всю ночь, почти до самого рассвета. И только потом, поняв наконец, что Рихарт не придет, пошла к малышу Нолу и прикорнула рядом с ним на его постели. Бороться за место со Шраком уже не пришлось, пес теперь спал на коврике в обнимку с Белочкой.

На появление Сони в детской отреагировал, подняв голову и открыв один глаз, а потом снова снова заснул, подгребая под себя свою подружку, похожую на беленькую лисичку. Некоторым повезло, подумала Соня, закрывая глаза, чтобы забыться тревожным сном.

А утром все убеждала себя, что ей нисколечки не грустно. И вообще, жизнь прекрасна. Даже тихонько напевала, занимаясь различными делами, которые вдруг неожиданно обнаружилась в немыслимом количестве.

Все, чтобы не думать. Не думать, не думать, не думать.

Не думать, что не так? Что с ним могло случиться, и почему он не пришел вчера?

Потому что, столо наступить ночи, она с трепетом вслушивалась в каждый шорох, подскакивала, бежала к окну всякий раз, как ветром шелохнется занавеска.

Но увы, не думать не получалось.

Зато уборка в комнате продвигалась споро как никогда, и к восьми утра ее маленькая спаленка сияла, выдраенная раза три как минимум. Даже платье малиновое, выпачканное Хартом застирать заново успела.

Ничто так не сподвигает на уборку, как... да...

Ирген с Зораидой украдкой поглядывали на нее, когда думали, что она не видит. Это вызывало у Сони досадное чувство и означало, что ей следует лучше контролировать себя.

Но как же это тяжело!

Если она опять ловила каждый стук. Всякий раз, когда новый посетитель появлялся у дверей лавки, у Сони сердце выпрыгивало. На торговле в лавке это, конечно, не отражалось, но как тут не вспомнить родной мир с его интернетом и сотовыми телефонами!

Впрочем, Соня понимала, что будь у них тут телефоны, она бы как зомби ждала звонка. Так все и получалось, что ей надо просто успокоиться и запастись терпением.

Ждать.

Ужасное слово.

Очередной стук в дверь заставил Соню вздрогнуть.

***

Фарэйн с утра занимался множеством обычных дел, в числе которых были ежедневные спарринги и тренировки его людей, агентурная работа, потому что поиски по приказу короля не прекращались, взаимодействие с городскими властям, которые в данный момент были у него в подчинении.

И посещение особо важного заключенного, состояние которого постоянно контролировал городской маг.

– Как он? – негромко спросил Фарэйн, вглядываясь в скрытое мороком постоянно менявшееся лицо человека.

– Понемногу приходит в себя, но все еще без сознания, – ответил маг, поправляя на руках заключенного мощные артефакты подчинения.

Сегодня утром по тайному запросу его величества подземный каземат посещал представитель церкви. Священнослужитель, занимавшийся особыми расследованиями внутри ордена. Он и оставил сдерживающие артефакты.

Церковь весьма неохотно и под большой тайной, но признала в заключенном одного из своих адептов. Дело кукольника, что называется, плохо пахло, и грозило многими разоблачениями, если дать ему ход. Это понимали все, потому и настаивали на строгом соблюдении секретности.

Постояв еще немного, Фарэйн покинул подвал. Слишком уж мрачные мысли это место навевало. Да и сам узник. Впечатления и ощущения весьма двойственные. С одной стороны, несчастная жертва, с другой – подлый и бессердечный интриган, у которого руки по локоть в крови.

После этого ему необходимо было развеяться и получить немного положительных эмоций. Иными словами, сделать то, о чем он заставлял себя не думать с самого утра – наведаться в лавку. Поговорить с беловолосой леди.

О чем? Хотел задать ей пару вопросов, постараться вывести на откровенность? Да, но на самом деле сотнику хотелось просто поговорить с этой удивительной женщиной. Погреться под взглядом синих глаз, пусть даже эти глаза смотрели на него настороженно.

Яд в сердце? Он ведь не хотел об этом думать и осознавать, но было именно так.

– Добрый день, лорд Фарэйн.

– Добрый, леди Софи, – сотник поклонился, осознавая, что леди не слишком рада его видеть.

– Понравился ли вашему другу подарок? – спросила, одарив его мимолетной улыбкой.

– Пока не знаю, мой друг в столице. Отправил только вчера, – ответил тот, застыв на мгновение под ее взглядом.

Простая вежливость, а у него екнуло сердце.

Фарэйн осознал, что ловит ее взгляд, ищет... Чего он там ищет, идиот?! Глупость какая...

В душе что-то перевернулось, мужчина понял, что не справляется с собой, и если так дальше пойдет, ему лучше уйти.

Еще несколько дежурных фраз, а потом Фарэйн действительно ушел, так и не задав ни одного из своих вопросов. Зато унес в кармане очередной бесполезный предмет – медальон с большим лунным камнем в серебряной оправе – волчий талисман.

Зачем он его купил? А черт его знает. Наверное, потому что в какой-то миг захотелось завыть, как волку на луну?

Снаружи Фарэйна с хмурым видом поджидал Фил, один из семерки рыцарей, приставленной по приказу короля охранять лавку. Остальные маячили у поворота в конце переулка.

– Мой лорд, позвольте обратиться с вопросом, – проговорил негромко.

Фарэйн кивнул, почуяв неладное, слишком уж серьезный вид был у ветерана, не в его правилах было уходить от вопросов.

– Мой лорд, зачем вы появляетесь в лавке каждый день?

Вот так. Не в бровь, а в глаз.

– Не ваше дело.

– Наше, мой лорд. Мы, – тут он сделал движение, мотнув головой в сторону группки рыцарей, стоявших в отдалении. – Приставлены охранять леди Софи.

– И ты решил, что твой сотник угрожает безопасности леди? – заносчиво бросил Фарэйн, испытывая одновременно и стыд и жгучую досаду.

– Нет, мой лорд. Я беспокоюсь за ее покой. И ваш покой тоже.

Минуту они буравили друг друга взглядами, потом Фил проговорил едва слышно:

– Мой лорд, насколько я могу судить, леди Софи наша будущая королева. И...

В тот момент Фарэйн испытал острый укол в сердце, но этот укол неожиданно принес просветление и освобождение. Он не дал договорить ветерану, дружеским жестом положил ему руку на плечо и крепко сжал. А потом сказал:

– И мы будем первыми, кто присягнет ей на верность.

– Спасибо, мой лорд, – с явным облегчением кивнул Фил. – Простите, если что не так.

– Тебе спасибо за верную службу, – Фарэйн уже снова был собой.

Пошел по переулку не оглядываясь, испытывая удовлетворение, оттого что все закончилось, и странное горько-сладкое чувство, будто его коснулось нечто волшебное, но прошло стороной.

А еще зарекся заниматься дальнейшими расследованиями. Пусть его величество сам разбирается. Видит Бог, он сделал, что мог.

Постепенно настроение выправилось, а к тому моменту, когда сотник вернулся в резиденцию, так и вовсе был готов с головой нырнуть в дела. Только пальцы время от времени касались гладкой поверхности старинного лунного камня, заключенного в медальоне, и от этих прикосновений ему почему-то становилось хорошо и спокойно на душе.

А к вечеру очнулся тайный заключенный.

Каманга* – провинция на севере Аламора, уроженцы которой в некоторых вопросах сродни нашим габровцам.

глава 32

В тот день у короля с утра было намечено посещение верховного координатора ордена. Хоть церковь и крайне неохотно посвящала мирскую власть в свои тайны, первосвященник не посмел отказать королю.

А уж вопросы, которые поднимались в переговорах с глазу на глаз, оказались крайне неприятными. О произошедших в прошлом году таинственных убийствах, о заговорах. И главное, конечно же, касалось мутного и запутанного дела с внебрачным сыном короля Угарта.

Верховный священник вынужден был признать, что все эти годы покрывал преступление покойного короля. Когда подтвердились подозрения, по чьему приказу это было сделано, Рихарт спросил:

– Кто наложил морок?

– Не я, – только и ответил первосвященник. – Кто это сделал, не могу сказать. Достаточно того, что его уже нет в живых.

Король бросил тяжелый взгляд на старика с острыми пронзительными глазами, догадываясь примерно, кого тот имел в виду. Скептически усмехнулся:

– Очень удобно повесить все на мертвого, не так ли, ваше святейшество?

– Это дело церкви. Она сама в состоянии покарать своих адептов, сир, – ответил тот.

Рихарт чуть подался вперед, медленно и негромко проговорил:

– Ваше право сделать это собственными руками. Но поверьте, я не допущу, чтобы участие в заговорах и преступления против короны остались безнаказанными.

– Вы мне угрожаете? – резко дернулся старик.

– Я ставлю вас в известность. У вас не так много времени. И совсем нет выбора. Сделайте это сами, или я взыщу по полной не только с вас, но со всего ордена.

Было в тот момент что-то сверхъестественное во внешности короля.

В его взгляде. В ауре силы и власти, вившейся вокруг. В правоте. Потому что первосвященник мгновенно ощутил благоговейный страх и раскаяние.

Он уже очень много лет управлял орденом, привык к власти над мирянами и беспрекословному подчинению. Даже короли трепетали перед орденом, потому что запредельное, с котором приходилось прикасаться священнослужителям, делало их сопричастными к таинству.

Но то, что первосвященник видел перед собой сейчас, заставило его испытать ранее неизведанные чувства. Может быть, потому он и подчинился покорно, а может быть, из-за того, что в действительности испытывал вину за давно прошедшее?

– Да, сир, – кротко проговорил он, опуская глаза. – Виновные будут наказаны.

– Я также хочу, чтобы моему единокровному брату вернули лицо.

– Ваше величество, – первосвященник виновато развел руками. – Это невозможно. Такой ритуал не имеет обратной силы.

Король нахмурился.

– В таком случае, должен быть проведен ритуал выведения крови, а его имя объявлено публично. Я хочу подтвердить кровное родство.

– Сир, зачем это вам? – искренне изумился первосвященник. – Вы же сами сказали, что он государственный преступник и будет заточен пожизненно?

– Потому что он мой единокровный брат. И он имеет право на имя. И наказание за его преступления этого права не отнимает.

– Да... он ваш единокровный брат... Хорошо, сир. Все будет исполнено.

– Благодарю, святой отец.

Рихарт поднялся, старика измотал разговор, он хотел встать тоже, но неловко опустился в кресло.

– Простите, сир.

Король остановил его жестом.

– Не вставайте, ваше святейшество, – а потом добавил. – У меня есть личная просьба.

Первосвященник поднял на него глаза и с готовностью кивнул.

– Прошу провести церемонию моего бракосочетания через четыре дня.

– Разумеется, государь, – заулыбался старик, эта тема для разговора была куда безопаснее – Давно пора, ваше величество. Приятно слышать, что отбор невест помог вам определиться с выбором.

Король странно поморщился и сказал, почесав бровь:

– Видите ли, ваше святейшество, так уж вышло, что отбор невест помог определиться с выбором моему лорду-канцлеру. А я выбрал себе невесту сам.

С минуту старик смотрел на молодого, мудрого не по годам и несгибаемого мужчину, и думал, что Аламору повезло иметь такого короля.

– Очень рад за вас, сир. И за лорда-канцлера, – сказал он, складывая руки у груди и кивая. – Я буду счастлив лично провести церемонию, государь.

– Спасибо, – вежливо поклонился Рихарт, король умел ценить стремление к сотрудничеству и добрые отношения.

Расстались они взаимно удовлетворенные.

Король тем, что получил формальное содействие со стороны церкви. Первосвященник – что его на старости лет не заставили вытаскивать грязное белье всенародно. А уж наказать заигравших членов ордена он собирался со всей жестокостью. В конце концов, эти мутные времена ему и самому порядком надоели. А в Рихарте он чуял настоящую силу.

В тот же день во все миссии и филиалы ордена полетели вестники о том, что через четыре дня намечается бракосочетание короля. В Астельхас, помимо всего прочего, был направлен дознаватель. А сам первосвященник стал готовиться к проведению ритуала.

***

Для Рихарта остаток дня тоже был загружен делами и прошел стремительно.

Найкл взвыл, узнав, что бракосочетание короля намечено через четыре дня. Но его вопли мало кого волновали. Лорд-канцлер и сам знал, если боевая машина по имени Рихарт пришла в движение, попытки вставать на пути не просто бессмысленны, опасны для жизни.

Единственное, что он вытребовал, так это, пользуясь моментом устроить и собственное венчание. Естественно, получил одобрение короля.

И потом весь день разрывался между необходимостью спроваживать домой семьи недовольных кандидаток и желанием поговорить наедине с леди Улэйнгер. Впрочем, с недовольными у него был разговор короткий. Извлекался на свет божий весь накопленный на них компромат. А после этого они уже сами были должны короне.

Ближе к полуночи прискакал взмыленный гонец от Фарэйна с вестью, что кукольник очнулся и согласен дать показания, но выставил условие. Говорить будет только с королем.

Рихарт этого ждал. Он был морально готов говорить с братом. В первый момент даже испытал непреодолимоме желание ехать немедленно. Но к сожалению, как он ни спешил, завершить все дела не удалось. Это означало, что встреча откладывалась еще на день. И главное.

Еще один день он, а потом он сможет увидеть Софи. Уже скоро.

Спать свалился уже далеко за полночь, в одеревеневшем состоянии. А ночью ему снова снилась Ундина.

***

Что распространяется быстрее всего?

Верно, сплетни.

Уже на следующий день весь Аламор знал, что их король Рихарт наконец-то остановил выбор на одной кандидаток, и через три или четыре дня (тут мнения разделились) состоится церемония бракосочетания.

До Астельхаса эти новости докатились не в последнюю очередь, как раз потому что священники из местной миссии принимали у себя наделенное особыми полномочиями духовное лицо, прибывшее от самого первосвященника из столицы.

Разумеется, прислуга, состоявшая при миссии, не могла не поделиться некоторыми подслушанными тайнами со своими родственниками и знакомыми, а те в свою очередь под большим секретом с половиной города.

Как всегда первым эти новости принес Ирген. Чем и породил брожение умов и суматоху. Какая к черту торговля, дамы кинулись паковать баулы. И кухня, и лавка, все свалилось на его плечи.

Он честно пытался уследить за всем сразу. Но невозможно же разорваться. В результате дети в лице Нола и звери в лице двух собак носились по всему дому, создавая невообразимый шум, и мешаясь под ногами.

Когда шум стал невыносимым, Соня не выдержала. Решила ненадолго спуститься вниз и как-то угомонить собак и малыша, чтобы не мешали Иргену работать.

– Нол, малыш, нельзя мешать взрослым.

– Здравствуйте, леди Софи.

Оглянулась на голос. Мясник. Выглядел он таинственно и важно одновременно, и был явно переполнен новостями по самую макушку. Но от новостей они уже устали, каждый посетитель норовил передать в красках все сплетни, что ему удалось услышать.

Ирген сделал умоляющее лицо, Соне без слов стало понятно. Она тихонько отправила Нола с собаками в кухню и изобразила дежурную улыбку. Работа есть работа. А мясник, воспользовавшись тем, что все внимание дамы принадлежит ему, растекся соловьем.

И скоро она узнала, что его кум поставляет продукты в местную миссию святой церкви. А заодно ей, многозначительно подмигивая, сообщили, что его величество Рихарт на прошлой неделе приезжал в Астельхас и даже пробыл в городе несколько дней.

– Король? Какая жалость, что я его не видела... – удивилась Соня.

Но откуда возник этот противный дрожащий холодок в груди?

Обернулась на Иргена, с удивлением обнаружив, что он подает мяснику какие-то знаки, но тот не обращая внимания, вещал дальше:

– Да как же не видели? Его многие в Астельхасе видели. Он же к вам в лавку заходил несколько раз.

– Несколько раз? – пробормотала Соня. – В лавку...

И вдруг из разрозненных кусочков в мозгу сложилась картинка, а потом взорвалась острыми осколками, как стеклянная сфера. Его величество Рихарт. Рихарт... Женится.

Не глядя на мясника, обернулась на Иргена:

– Дядя Ирген, вы знали?

Тот смешался под ее взглядом, сморщился.

– Я подозревал... девочка моя... Но...

– Простите, – проговорила Софи и ушла ни на кого не глядя, и не слыша, что вслед ей продолжал говорить словоохотливый мясник.

Наверху Зораида, увидев ее помертвевшее лицо пыталась узнать, в чем дело, но Соня вяло улыбнулась, сославшись на головную боль, ушла в свою комнату. Закрыла дверь, оставшись наконец одна, опустилась на пол. Оперлась на изножие кровати и уставилась взглядом в угол, переваривая страшные слова.

Его величество Рихарт. Женится.

***

Жизнь разделилась на до и после.

А посередине грабли. Всегда грабли.

Мир другой, а грабли те же.

Слова Давида вспомнились. Нет, она не даст Рихарту повторить эти слова. Даже хорошо, что случилось так, во всяком случае это не будет неожиданностью.

Через некоторое время к ней в комнату просочился Нол вместе с собаками. Малыш влез к ней на колени, обнял ручонками и притих. Шрак тихо повизгивал, норовя поддеть ее носом, Балочка вертелась рядом.

Соня подняла руку, погладить пса по огромной кудлатой голове, а он сам улегся у ее ног, и Белочка тут же примостилась. Так они и просидели до самого вечера.

Дважды приходила Зораида, звала кушать, да только Соня не в состоянии была сейчас выползти из своей раковины. Завтра жизнь начнется снова. А сегодня надо оплакать дурацкие надежды.

***

Кое-как разбросав дела в столице, Рихарт бросил все остальное на Найкла и верхом помчался в Астельхас. Его будто огненный стержень в сознании подгонял. Успеть, успеть, успеть...

Прискакал уже к ночи, весь забрызганный грязью. Ливень застал его отряд в пути. Подъезжая к городу, разрывался на части, его тянуло к Софи, но долг требовал сначала разобраться с заключенным.

Да и понимал, что грязный как черт, как в таком виде перед женщиной явиться? Потому, как ни тянуло его сердце в лавку, сначала поехал в резиденцию. На пороге его встретил Фарэйн, сходу как был, пошел с ним прямо в подземный каземат.

Все же, как ни готовился Рихарт к встрече, а увидел человека, который был его братом, и в первый момент не смог выговорить ни слова. Внутрь вошел один, закрыл за собой дверь. Узник приветствовал его первым, шутовски поклонившись:

– Здравствуйте, ваше величество.

– Здравствуй... – трудно было это выговорить, но Рихарт все же вытолкнул слово. – Брат.

Кукольник дернулся, как от удара и вдруг истерически расхохотался.

– Ты! Такой добрый?! Признаешь меня?!

– Да, – спокойствие вернулась к королю. – Я признаю тебя.

– И может, на волю выпустишь, наделишь землями и титулом?

Рихарт прошел вглубь, встал у стены, сложив руки за спиной. Молчал несколько секунд, узник ждал ответа, шумно дыша.

– Не надо юродствовать. Да, я намерен доказать кровное родство и вернуть тебе имя. Лицо не смогу. И титула ты не получишь, – резко обернулся. – Тебе сохранят жизнь. Ты проживешь ее в заточении, но можешь завести семью. Церковь отпускает тебя.

Жутко выглядело его скрытое мороком лицо, выражавшее искреннее волнение.

– Зачем ты это делаешь? – выдавил тот наконец.

– Потому что ты мой брат, – ответил король. – Единственный оставшийся кровный родственник.

Узник молчал, опустив голову, тяжелое дыхание поднимало его грудь, потом проговорил тихо-тихо, еле слышно:

– Не единственный.

– Что? – не понял Рихарт.

– Есть одно тайное предсказание... сир, – сдавленно проговорил узник. – Сделано примерно полгода назад... Следующий... после короля нынешнего будет родом из рыбацкой деревушки.

Слова обожгли, Рихарт затрепетал внутренне. А то, что было сказано дальше, заставило его задохнуться.

– Так вот, я скажу тебе. От нашего братца Гордиана, четырежды женатого и так и не зачавшего ни одного ребенка в браке, остался бастард. Он и сам не знал, так уж вышло. Мальчик, ему сейчас немногим больше трех лет, – он зло дернул головой. – Для того и был нанят Харт – уничтожить мальчишку, чтобы не было следующего. А после мальчишки, уж прости, тебя.

И горько засмеявшись, добавил:

– Но, видимо, предсказания должны исполняться! Так суждено. Если не дурак, думаю, догадался, за кем охотился Харт?

Оглушенный его словами, Рихарт смог только кивнуть, и вышел. На воздух. Скорее. Обеспокоенный Фарэйн следовал за ним.

– Что? – спросил тревожно.

Рихарт встряхнулся.

– Ничего, просто надо побыть одному. И пусть мне приготовят...

– Все давно готово, сир, – отвечал верный товарищ, отступая.

– Спасибо, – тихо проговорил король, мыслями он уже был далеко.

***

Потом он лежал в ванне с закрытыми глазами.

Получалось, у Софи ребенок от Гордиана. Это был своеобразный шок. Не хотелось думать, что она любила его брата, пусть это и объясняло многое в ее поведении.

Но это не имело никакого значения.

Он так хотел ее, так был переполнен чувством, что шок сам собой улегся простой истиной, делая короля счастливее и богаче. У него есть племянник. И да здравствуют предсказания и предсказатели.

Закрыв лицо руками погрузился в воду с головой, а потом резко вылез, понимая, что не дотерпит до утра.

***

Камешек стукнул в окно. Соня не спала, услышав шум немедленно подскочила и уселась на кровати. А через пару минут в окне показался Рихарт, подтянулся и влез в комнату. Застыл глядя на на нее. И столько всего во взгляде... Столько...

Она бы поверила, если бы НЕ ЗНАЛА!

– Софи, ты не спишь? – проговорил, сделав шаг. – Я скучал.

– Я не сплю, ваше величество.

***

Рихарт не ожидал, думал еще на одну блаженную ночь продлить свое инкогнито, а все рассказать ей завтра. Хотел сюрприз... хотел чистого огня, страсти. Огня...

Но от женщины веяло ледяным холодом.

– Софи? – спросил, не понимая.

Неужели это так ужасно, узнать, что он король?

– Ваше величество, думаю, не имеет смысла притворяться дальше.

– Что? – он не мог понять, что происходит.

– Я поздравляю вас с предстоящей свадьбой.

Сказать ей.

– Софи...

– И, думаю, не стоит усложнять. Между нами ничего не было. Вы спасли мне жизнь, – она пожала плечами. – Это была простая благодарность.

Ему стало вдруг трудно дышать, а в сердце будто тупой багор воткнули. Холодные слова били его наотмашь. Хотелось заорать. За что? За что ты так со мной!!! Но из горла не вышло ни звука.

Наконец он проговорил:

– Благодарность?

Женщина, ставшая вдруг неимоверно далекой, ничего не ответила. Она смотрела в стену. Король молча поклонился, и вышел через дверь.

Боль крошила его изнутри, заливая холодом. Благодарность.

Пусть. Это ничего не меняет. Если она не хочет, чтобы он к ней прикасался, он не прикоснется. Но это НИЧЕГО не меняет.

Спустился по лестнице, не обращая внимания на выскочившего на шум заспанного лавочника и его жену, и покинул лавку. Снаружи его встретил Фарэйн.

– Ты очень кстати, – мертвым голосом проговорил король. – Прикажи подать повозку. Леди Софи с ребенком отправляется в Альдо. Немедленно.