Текст книги "Невеста по случаю (СИ)"

Автор книги: Екатерина Каблукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Меня никто не просил выйти, и я осталась, игнорируя недовольные взгляды пастырей.

– Надеюсь, ни у кого не вызывает сомнений, что ловушка была подстроена именно для нас? – начал Рой, внимательно оглядывая присутствующих,

Молчание было ему ответом.

– Хорошо, – продолжил Рой, – таким образом, все понимают, что обычное путешествие становится очень опасным?

Я прищурилась, понимая, что сейчас Рой явно разыгрывает какую-то хитроумную партию.

– Что ты предлагаешь? – отозвался Козимо, судя по всему, он тоже понимал, что разговор затеян неспроста.

– Я предлагаю разделиться на несколько отрядов и достигнуть Лаччио, идя напрямик и избегая трактов.

– Это замедлит наше передвижение, – заметил пастырь из Риччионе, – Впереди горы.

– Зато сохранит жизни.

– Но ехать по бездорожью – это тяжело, тем более с нами женщина, – возразил Иеронимо.

– Об этом не тревожьтесь, я порталом перенесу ее прямо в Лаччио, – уверил его Рой. Я ахнула, потрясенная и восхищенная одновременно, Козимо скривился и покачал головой. Лишь Лоренцио одобрительно кивнул:

– Правильно! Я поведу один отряд, Козимо – другой. А Делрой перенесет Л… Кариссу.

– Вы так спокойно доверяете свою жену другому мужчине? – Иеронимо насмешливо взглянул сначала на Гаудани, потом на меня, – Мы прекрасно знаем, что женщина полна соблазнов…

– Пастырь, если вы при виде женщины не можете удержать достоинство в штанах, то это не значит, что другие поступят так же, – презрительно фыркнул Козимо, – И я, и Лоренцио без колебаний доверим графу Алайстеру и свою жизнь, и свою честь, не говоря уже о женах!

– Которых у тебя нет, – бесцеремонно оборвал его Рой, – Впрочем, чтобы соблюсти приличия, я хочу попросить мою мать присоединиться к нам. Думаю, всех это удовлетворит?

– Главное, чтобы это удовлетворило тебя, дорогой кузен, – насмешливо промурлыкал принц Риччионе.

– Козимо, ты что-то хочешь мне сказать? – голос Роя прозвучал очень вкрадчиво.

– Ничего, кроме того, как все удачно сложилось для некоторых из нас, – он ослепительно улыбнулся и спешно добавил: – Насколько я помню, тётя не слишком жалует Лаччио летом!

– Полагаешь, она не согласится? – озадачился Лоренцио.

– Зная графиню, она будет только рада оказаться в гуще событий, – ухмыльнулся Алайстер и обернулся ко мне, – Ты готова?

Даже не дожидаясь ответа, он открыл портал и требовательно протянул руку. Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться.

Глава 8

После яркого света портала комната, куда мы шагнули, оказалась очень темной. Перед глазами все еще плясали желтые пятна, как всегда, когда с яркого солнца попадаешь в темное помещение. Вновь было сыро и холодно.

– Создатель, как они мне все надоели! Это такая пытка – видеть тебя и понимать, что не можешь даже прикоснуться! – Рой притянул меня к себе, намереваясь поцеловать. Я отвернулась, было очень обидно то, как легко он вывел меня из игры. Теперь мне наверняка придется вернуться домой. Сам-то Рой наверняка останется здесь, следить за выборами. При мысли о том, что придется объясняться с родными, стало тошно. Я уже готова была подозревать, что ловушки – его рук дело.

– Весь день хотел это сделать, – тем временем пробормотал граф, скользя губами по моей щеке, – Не волнуйся, дом закрыт, и мы в нем одни.

– Рой, подожди, я… – я уперлась ладонями в его плечи, он недовольно нахмурился.

– Кто здесь? – выглянув из-за плеча графа, я осознала, что нахожусь в незнакомой мне спальне, а на огромной кровати, стоявшей посередине комнаты на возвышении, сидит темноволосый мужчина, судя по всему, обнаженный. При виде нас он испугано охнул:

– Мэссэр граф?

– Боно! – я выскользнула из объятий Роя и кинулась сидящему на шею, окончательно смутив беднягу. Он судорожно натянул на себя простыню, обнажая голые ступни, смутился еще больше, сдернул простыню на ноги, открыв тело, и вновь дернул ее наверх, пытаясь удержать и на ногах. Я подскочила и радостно расцеловала его в обе щеки.

Бононвенунто, не сидящий ни минуты, мой давний друг и спутник, самое доверенное лицо графа Алайстера, – только сейчас я поняла, насколько мне было тоскливо без его болтовни. Белокурая женщина, лежавшая рядом с ним, возмущенно засопела:

– Что происходит? Кто вы?

– Мадонна? – художник с секунду всматривался в мое лицо, затем просиял, отстранился и внимательно посмотрел на своего покровителя, – Что ж, мэссэр, полагаю, вас можно поздравить?

– Боно, рад тебя видеть в бодром здравии, – усмехнулся тот, бесцеремонно разглядывая девицу, не слишком усердно кутающуюся в простыню, – Полагаю, тебя тоже можно поздравить. Новая натурщица? Недурна.

При этих словах меня охватила глупая, но такая справедливая ревность: девица действительно была хороша. Заметив интерес в глазах мужчины, она слегка повернулась, демонстрируя соблазнительные изгибы своего тела.

– О, мэссэр, вы, как всегда, правы, – Боно с наигранным смущением поправил ворот рубашки, – Но что вы делаете здесь? Разве вы не должны были остаться в Лагомбардии?

– Что я делаю в своей спальне?! – изумился граф Алайстер, – Ну, знаешь ли, дорогой мой, это уже переходит все границы! Что ты здесь делаешь?! Впрочем, можешь не отвечать, вопрос риторический!

– Это не твоя спальня? – взвизгнула блондинка, поворачиваясь к художнику.

– Эм… теоретически… – замялся тот, краем глаза посматривая на своего покровителя. Тот весьма глумливо улыбался, – Анна, дорогая, понимаешь… я исполнял обязанности…

– Ты не граф?! – восклицание сопровождал звук пощечины. Пока Бононвенунто потирал щеку, натурщица вскочила, совершенно не стесняясь своей наготы, собрала одежду и, прижимая её к груди, внимательно посмотрела на хозяина дома:

– Стало быть, граф – это вы?

– Стало быть, – отозвался он, – Но, моя дорогая, можете не тратить на меня свои силы, как вы понимаете, у меня другие планы…

Он кивнул в мою сторону. На душе потеплело. Белокурая красавица вспыхнула, кинула на меня презрительный взгляд и вышла, громко хлопнув дверью. Рой подошел и взял меня за руку, поднес ее к губам:

– Радость моя, вынужден извиниться перед тобой за этого нахала. Ты не будешь возражать, если мы подождем его в соседней комнате: чем быстрее он оденется, тем быстрее мы изгоним его отсюда, – он кинул строгий взгляд на Боно, – Даю тебе ровно пять минут, чтобы одеться и придумать достойное оправдание!

Мы вышли, Рой плотно закрыл за собой дверь и только тогда, притянув меня к себе, расхохотался:

– Достойное завершение сегодняшнего дня, не так ли?

Он снова поцеловал меня, затем с видимым сожалением отстранился:

– Придется подождать, пока наш страстный друг Боно выйдет из моей спальни, а слуги сменят постельное белье! Вот шельмец!!! И, кстати, надо дать распоряжение привести дом в порядок!

Он подошел к окну и открыл ставни, солнечные лучи вместе со звоном колоколов ворвались в комнату, а я ахнула, любуясь открывшимся видом. Передо мной лежал город. Желтые и оранжево-красные дома, крыши, терракотовая черепица которых выцвела и поросла мхом, островерхие шпили и полукруглые купола соборов, или, как здесь их называли, Темпелло. В этом городе, раскинувшимся под холмом, где стоял дом, было что-то такое магнетически-притягательное, что не могло оставить равнодушным. Мне уже хотелось срочно пройтись по его шумным улицам, чувствуя, как жар от нагретых за день домов опаляет кожу, окунуться в прохладу тени, отбрасываемой крепостными стенами.

– Это же... – я обернулась и посмотрела на Роя, восторг смешивался с недоверием, – Это же Лаччио!

– Интересно, а на что ты рассчитывала? – ворчливо отозвался он, словно слегка уязвленный моим восторгом.

– Что ты отправишь меня обратно, – честно призналась я, – В мой мир.

– Чтобы мои драгоценные родственники втянули тебя в очередную авантюру? – фыркнул граф, вальяжно располагаясь на одном из диванчиков, – Нет уж, радость моя, по здравом размышлении я решил держать тебя перед глазами, только так я могу знать, что с тобой все в порядке!

– Рой, – я сама подошла к нему, провела рукой по щеке. Он схватил меня, посадил к себе на колени и вновь поцеловал, на этот раз с каким-то отчаянием. Я ответила, не колеблясь. Чувство, что я нужна этому мужчине, пьянило, словно молодой фьён. Голова кружилась, а тело охватила истома. Руки Роя скользили по спине, и я уже не принадлежала себе, подхваченная вихрем чувств. Больше ничего не существовало, был только он, его, только его губы, жадно требующие ответа, его прикосновения, так умело разжигающие страсть.

Смущенное покашливание за спиной заставило меня спуститься с небес на землю. Рой все еще сжимал меня в объятиях, я порывалась вскочить, но он лишь крепче прижал меня к своей груди, удерживая у себя на коленях.

– Боно? – тяжело дыша, он бросил не слишком довольный взгляд на двери. Художник стоял у порога, уже одетый, как всегда, очень пестро. На этот раз его штаны были из зеленого бархата, а дублет – из желтого, с ярко-фиолетовыми рукавами. В руках он держал берет, украшенный ярким пером. Судя по всему, мода на перья прижилась.

– Я заходил уже дважды и дважды стучал, – заметил он слегка смущенно, – Мэссэр, простите, что отвлекаю, но слуги ждут указаний.

– Распорядись открыть ставни и привести дом в порядок!

– Вы будете жить здесь? – изумился Бононвенунто.

– Тебя это удивляет? – Рой надменно посмотрел на него поверх моей головы. Тот тряхнул головой, прогоняя нерешительность:

– Признаться, да.

– Пусть больше не удивляет: я проведу здесь несколько дней, возможно, недель.

– Но пастырь Антонио…

– Больше не мой наставник, и я могу проводить время где захочу и с кем захочу, – голос Роя зазвучал резко. Я положила руку ему на плечо, он улыбнулся мне, хотя в глазах все еще плескалась злость.

– Как вам будет угодно, – Бононвенунто вновь поклонился, – нужно ли нанять еще слуг?

– А сколько их сейчас? – граф откинулся на спинку, Художник принялся послушно перечислять, загибая пальцы.

Поняв, что разговор затягивается, я встала, расправила смявшееся платье и вновь подошла к открытому окну, рассматривая город. Он будто подрагивал в жарком мареве летнего зноя. Теперь я обратила внимание, что Лагомбардия была гораздо больше. Возможно, дело было в том, что главный город республики прорезали бирюзовые каналы, а горизонт был слишком высоко, отчего казалось, что корабли просто парят над крышами домов. Здесь же над городом нависал огромный полукруглый купол Темпелло, словно утверждая власть пасторов над миром. Слегка разочарованная, я отошла от окна и невольно прислушалась к разговору.

– Пастырь Антонио будет недоволен. Он не любит импровизаций. К тому же вам придется дать клятву.

– Да, придется, – Рой с каким-то сожалением взглянул в мою сторону, заметил, что я слушаю, и тут же сменил тему, – Завтра, мой дорогой Боно, мы будем принимать гостей: моя мать, мэссэр Гаудани, возможно, Козимо, если вдруг этот пройдоха решит сэкономить и не станет открывать свой дом.

– С чего бы это принцу Риччионе экономить? – фыркнул Боно.

– Не знаю. В любом случае надо быть готовым к тому, что он и его люди разместятся здесь.

– Придется пополнить запасы, и фьён заканчивается, – художник выжидающе посмотрел на своего покровителя. Тот прищурился:

– В подвалах стояло несколько бочек.

– Мэссэр, мне же нужно было черпать вдохновение!

– Из моих бочек?

– Муза – существо капризное, а у вас всегда самый лучший фьён! – Боно прекрасно знал, когда граф действительно сердится. Рой расхохотался и, отстегнув кошель, кинул его художнику, – держи, пройдоха! Надеюсь, здесь останется и на слуг, и на припасы!

– Думаю, что да! – Боно подкинул кошелек на руке, прикидывая, сколько там денег, – С вашего позволения, мэссэр, я пойду! Мадонна!

Он послал мне воздушный поцелуй, я помахала ему рукой, и художник быстро вышел.

– И почему мне кажется, что ты рада ему даже больше, чем мне? – пробурчал Рой. Я пожала плечами:

– С ним весело, и он… – я не стала говорить, что из-за Боно я никогда не страдала. Недосказанность буквально повисла в воздухе. Я помрачнела, вспоминая, как изнывала от ревности и тоски. Почувствовав это, Рой подошел ко мне и просто стал рядом, опираясь на подоконник так, чтобы я оказалась в кольце его рук.

– Мне тоже было плохо без тебя, – прошептал он, зарываясь лицом в мои волосы. Я чуть откинулась назад, прижимаясь к его груди. Он крепко обнял меня, словно боялся, что я опять уйду.

– Ты не говорил, что у тебя в Лаччио дом, – заметила я, чтобы хоть как-то нарушить затянувшееся молчание. Объятия ослабли, Рой вздохнул.

– Разумеется, у меня здесь дом! – слегка раздраженно заметил он, – Радость моя, как видишь, временами мне приходится жить в этом ужасном городе!

– А Риччионе?

– Прости?

– В Риччионе у тебя тоже есть дом?

Рой почти весело усмехнулся:

– Нет. Следуя давней традиции, мы с Козимо предпочитаем следить друг за другом, поэтому мне, как правило, предоставляется целое крыло в его замке.

И хотя он говорил весело, от меня не укрылись раздраженные нотки в его голосе.

– Чем ты недоволен, Рой? – я решила прояснить все сразу.

– Не знаю, – он выдохнул, – Может быть, тем, что мы все-таки в Лаччио, может быть, тем, что я не распознал ловушку, если бы не ты… может быть, тем, что постель оказалась занята…

Последние слова он сказал совсем тихо. Я улыбнулась:

– Последнее легко исправить…

– Да, – он помолчал, смотря на город, затем повернулся ко мне, – Лиза, я… У меня из головы не выходит эта ловушка. Ты могла погибнуть. Может быть, действительно будет лучше, если ты вернёшься в свой мир?

– Я хочу остаться! Наш мир тоже небезопасен. И потом… – последнее я сказала очень тихо, – Я тоже не могу быть спокойной, зная, что ты здесь один.

Он усмехнулся и вновь обнял меня, на этот раз просто прижимая к себе так крепко, словно боялся потерять.

– Тебе не кажется, что мы действительно сходим с ума? Неужели это и есть любовь? – прошептал он.

– А как же Карисса? – вдруг спросила я, Рой тихо рассмеялся.

–Вот оно что! Я все гадал, почему… – он вдруг сделался очень серьезным, взял меня за плечи и развернул к себе:

– Никогда, слышишь, Лиза, никогда не верь слухам!

– Хорошо, – послушно кивнула я.

– Вот и славно, – он вновь привлек меня к себе, просто наслаждаясь тем, что я рядом.

Мы так и стояли у окна, прижавшись друг к другу, пока вездесущий Боно не пришел и не напомнил нам, что в доме кроме нас есть еще и слуги, и кто-то из них может знать Кариссу в лицо. Рой заскрежетал зубами, но сдержался.

– Мэссэр, возможно, вы захотите отведать прекрасного фаршированного фаджиано? – подсуетился художник, удивленно посматривая на своего патрона, – Думаю, эта птица счастья заставит взглянуть вас на этот мир более благосклонно!

Я невольно рассмеялась. Рой тоже не мог сдержать улыбки:

– Пожалуй, ты прав! Лиза?

– Фаджиано – так фаджиано, – пожала я плечами. Есть мне не хотелось, тем не менее я послушно спустилась в комнату, где слуги уже накрыли на стол и теперь, стоя у стены в ожидании распоряжений, с интересом посматривали на меня. Под строгим взглядом хозяина дома они спешно поклонились. Граф холодно кивнул, подвел меня к столу, лично придвинул стул:

– Боно, составишь нам компанию?

– Почту за честь, мэссэр! – художник грациозно опустился на стул. Перед ним тут же возникла тарелка. Один из пажей разлил фьён по кубкам, я попросила просто воды.

– Не стоит пить воду в городе, мадонна! – возразил Боно, – её зачастую берут из реки, куда сливают все нечистоты!

– Воду можно вскипятить, – возразила я.

– Принесите моей гостье кувшин кипяченой воды, – распорядился Рой, и обратился к Боно:

– Итак, что нового в Лаччио?

– Ничего, мэссэр! – тот театрально развел руками, словно сетуя на судьбу, – за эти несколько недель даже изгнаний из города не было ни одного! Все скучают и ждут избрания Истинного Пастыря.

– Бедняга, тебе, наверное, здесь очень тоскливо! – заметила я. Боно лукаво посмотрел на меня:

– Увы, мадонна! Я погружен в работу!

– Настолько, что берешь заказы даже в постель! – подколол его Рой. Боно рассмеялся:

– Что поделать, мэссэр! Надо брать от жизни то, что дают! Ваше здоровье!

Фаджиано, или, попросту, фазан, был вкусным.

После ужина, когда солнце скрылось, мы – уже вдвоем с Роем – вышли на террасу, с которой открывался вид на город. Солнце скрылось, и с гор потянуло прохладой.

Граф зажег простые свечи, их огоньки создавали уютный полумрак. Мы сидели, наслаждаясь вечерней прохладой и обществом друг друга. Слуги в доме заканчивали работу. Ставни у дома теперь были раскрыты, мебель в комнатах расчехлена, а яркие орнаменты на стенах сияли, очищенные от пыли.

Боно куда-то удрал, я подумала, что он пойдет просить прощения у своей возлюбленной, но Рой со смехом ответил, что художник со своей кошачьей натурой, скорее, заведет себе новую, на этот раз рассказывая девушке историю, что он – беглый принц, не иначе, и при этом предъявит копию фамильного перстня Козимо, изготовленного когда-то на спор.

На мой вопрос, где он так быстро найдет замену, граф хмыкнул, но ничего не сказал, я решила не обращать на это внимания. В конце концов, у каждого из нас было прошлое. И будущее. Я невольно положила руку на пока еще плоский живот. Все запуталось еще больше, и я действительно не знала, что мне делать.

Мы были счастливы, но как долго могло продлиться это счастье? Рой не предлагал никаких обязательств, просто наслаждаясь моментом. Я вспомнила тот оценивающий взгляд, которым он смотрел на нагую женщину, оказавшуюся в его спальне. По природе одиночка, граф Алайстер очень требовательно относился к себе и своим обязательствам, у меня не было сомнений, как он поступит, но хотела ли я обременять его? В любом случае разговор был не слишком легкий, и я вновь отложила его, просто наслаждаясь этим вечером.

Рой растянулся на скамейке, положив голову мне на колени и закрыв глаза. Сейчас, в неровном свете гль’ойнов, было хорошо видно, как он осунулся и устал. Осмелев, я провела рукой по его лбу, разгоняя морщины. Он вдруг посмотрел на меня, улыбнулся и вновь задремал. Я задумчиво ерошила его коротко остриженные волосы. Внезапно граф напрягся, вскочил и замер, не сводя взгляда с дверей. Вскоре и я услышала ставший привычным гул портала, вспыхнула радуга, и вдовствующая графиня шагнула к нам.

– Мама, – Рой подошел, почтительно склонился над рукой, заслужил привычный поцелуй в щеку. Затем графиня и повернулась ко мне:

– Лиза, – она чуть наклонила голову, приветствуя меня. В глазах плясали смешинки.

– Добрый вечер, – как обычно, мама Роя внушала мне робость. Это было некое детское чувство страха, сродни тому, как впервые пробуешь пиво, а затем усиленно жуешь жвачку, чтобы родители не поняли, что ты слегка нетрезв. Сама мысль о том, что я провела время в спальне с ее сыном, будоражила кровь.

– А где остальные? – графиня осмотрелась.

– Прибудут завтра, им пришлось уйти с дороги, мы с Лизой прошли порталом.

– Уйти с дороги? – насторожилась графиня, – Что случилось?

Рой задумался, затем пожал плечами:

– Все равно Лоренцио расскажет Кариссе, а та – тебе. На дороге были расставлены ловушки. Смертельные для всех. Хорошо, Лиза почувствовала запах паленой шерсти.

– Паленая шерсть? – встревожилась его мать, – Но это же…

– Да, чернокнижники, – Рой покачался с носка на пятку, заслужив неодобрительный взгляд матери, прошелся по комнате и остановился у окна, – Я только не пойму, зачем убивать Кариссу.

Я тоже посмотрела на россыпь разноцветных огней внизу, под холмом, огромный купол главного храма, казалось, парил над ними в черном небе.

В памяти вновь прокрутились события сегодняшнего дня, переливающиеся столбы дыма над зеленой листвой. Сначала – дальние, чтобы все запаниковали и бросились обратно, затем – ближние, чтобы уничтожить тех, кто уцелел в первых…

– Возможно, мне стоит забрать Кариссу и Лизу в Междумирье? – продолжала графиня, – Хоть и зима, но там безопасно. Дом защищен.

– Ловушка готовилась не на Кариссу, – возразила я, внезапно поняв, что в этих взрывах было неправильно, и смело взглянула на изумленных мать и сына, – Это очевидно.

– Почему ты так думаешь? – спросил Рой.

– Вспомни, как появились взрывы: сначала дальние, потом ближние.

– Да, так можно истребить весь отряд… – он осекся и посмотрел на меня, – Верно… они не знали, где будет тот, кто им нужен.

– Лоренцио возглавлял отряд, Карисса всегда ехала рядом с ним, – вдовствующая графиня внимательно посмотрела на сына, – Об этом все знали.

– И к тому же нет повода для убийства, – подхватила я, – Принцесса хороша живая, как заложница.

Рой вздохнул и обреченно посмотрел на меня:

– Похоже, я выгляжу идиотом.

– Ну что ты, милый, просто очень увлеченным… – отозвалась графиня с легкой насмешкой в голосе, – Алайстерам это свойственно. Кстати, поскольку все приедут лишь завтра, скажи, пожалуйста, зачем я тебе понадобилась этим вечером?

– Потому что я не хочу слухов, – твердо сказал он.

– А чем был плох Лоренцио в качестве дуэньи для своей жены?

– Тем, что его жена меня не интересует. Я хочу покончить с этой путаницей. Карисса отправится обратно, в Лагомбардию, мы объявим о ее беременности.

– Насколько это разумно, ведь одно из условий…

– Здесь я, Козимо и Гаудани. Думаю, Пастырям будет достаточно.

– Зачем тогда ты требовал моего присутствия здесь? – насторожилась графиня. Сын пожал плечами:

– Потому что Лиза остается здесь. И я бы очень хотел, чтобы ты её сопровождала.

–В качестве кого, позволь у тебя спросить?

Рой раздраженно посмотрел на мать:

– Только не говори мне, дорогая моя, что у тебя нет истории, способной выжать слезу из камня, откуда взялась девушка, как две капли воды похожая на твою племянницу. Наверняка замешана какая-нибудь коварная кормилица, разлучившая близнецов при рождении?

– Фи, мой дорогой, как театрально! – покачала она головой, – Все гораздо проще: моя старшая сестра по отцу в свое время уехала далеко, в северные земли, где царят льды и снега. Пойдя против воли отца, бедняжка не была счастлива в браке, недавно она умерла, и моя племянница приехала ко мне. А сходство – оно у нас семейное, только ты вот отличился.

Я невольно улыбнулась. Рой усмехнулся и еще раз поцеловал матери руку:

– Какая поэтичная история! Чтобы я без тебя делал?

– Даже не знаю, – вздохнула она, весело сверкнув глазами, затем обеспокоенно посмотрела на сына, – Может быть, лучше все-таки, чтобы Карисса…

– Последний раз, когда я ее видел, она томно лежала на кушетке, если с тех пор ничего сильно не изменилось, то пусть там и остается! – непочтительно перебил ее Рой, – А сейчас, извини, Лиза очень устала и наверняка хочет спать!

Вдовствующая графиня бросила на меня веселый взгляд:

– Да, конечно, моя дорогая, какую спальню вы выбрали? Я бы рекомендовала розовую: там нет этих ужасных фресок, а утром стены светятся, точно перламутровая раковина.

– А еще она в гостевом крыле… – было заметно, как Рой изо всех сил сдерживается, чтобы не нагрубить.

– Именно, дорогой! – мать выразительно посмотрела на сына, – И чтобы туда попасть, надо пройти через весь дом.

Тот ответил хмурым взглядом, затем пожал плечами:

– Поступай как знаешь!

– Думаю, розовая спальня – прекрасная комната, – поспешно ответила я, так и не поняв причину их переглядываний, впрочем, графине этого было достаточно, торжествующе улыбаясь, она прошла в дом, и вскоре даже мы услышали ее распоряжения, отдаваемые слугам.

Рой выдохнул, а потом расхохотался:

– В этом она вся! Розовая спальня! – он покачал головой, – Уверяю, она сделала это специально, чтобы позлить меня!

– Да, наверное, – я вдруг поняла, что очень устала. Кажется, Рой еще что-то говорил по поводу матери, но я почти не слушала, глаза слипались. Поэтому появление графини, сообщившей, что комната, отведенная мне, готова, я приняла с благодарностью, сухо попрощалась с Роем, оставшимся на террасе, и прошла за его матерью. Как только мы поднялись по лестнице на второй этаж, где нас уже не было слышно с террасы, женщина обернулась ко мне с улыбкой:

– Надеюсь, вы уже простили моего сына?

– Простила? За что?

– За его ужасное поведение по отношению к вам. Как можно быть таким болваном! – она рассмеялась, заметив мое изумление, и пояснила, – Я очень люблю Делроя, но его поступки по отношению к вам просто ужасны!

Я пожала плечами:

– У него не было особого выбора.

– Возможно, но это не оправдывает его! Я очень люблю Кариссу и даже – иногда – Козимо, но поведение моего сына было непростительным! – она внимательно посмотрела на меня, – Впрочем, что это я! Вы, наверное, очень устали!

– Да, день был непростым… – я внутренне напряглась, готовясь к очередному семейному допросу, но женщина лишь кивнула головой, принимая мой ответ, и прошла вперед, указывая мне дорогу. Мелькнула мысль, почему она это делает лично, а не поручила слугам, но размышлять об этом не хотелось.

Комнаты все тянулись и тянулись, одна за другой. Разноцветные стены, витражи на окнах, мебель – все свидетельствовало о богатстве хозяев.

– Дом был построен еще столетия назад, но постоянно перестраивался, пояснила графиня, заметив взгляды, которые я бросала по сторонам, – Делрой тоже приложил к этому руку.

– Да, он же жил в Лаччио, – вспомнила я, – Когда мечтал стать художником.

– Он вам это рассказал? – графиня даже остановилась и изумленно посмотрела на меня.

– Упомянул. Как я поняла, он не слишком любит говорить об этом.

– Странно, что он вообще затронул эту тему…, Впрочем, если так, то он – еще больший осел, чем я предполагала, – она задумчиво посмотрела на меня, – Я дала ему слово, что не буду больше вмешиваться в то, что происходит между вами, но, поверьте, вы значите для него очень много.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и зашагала, ведя меня сквозь галерею, куда выходили двери гостевых комнат. Когда мне уже стало казаться, что мы будем идти вечно, мы вошли в комнату, где суетились две женщины в достаточно грубой, но добротной одежде, наверняка служанки. При виде нас они поклонились и, повинуясь жесту графини, торопливо вышли.

– Я сама помогу вам, – предложила она и, не дожидаясь ответа, начала распускать мне шнуровку платья, – Завтра скажу Рою, что вам нужна служанка.

– Не стоит, – устало возразила я, но она упрямо качнула головой, и я решила не продолжать. Платье упало к ногам, я переступила через него и направилась к кровати, ощущая, что графиня все еще смотрит на меня. Я обернулась:

– Спокойной ночи?

– Спокойной ночи, – она бросила на меня еще один пронзительный взгляд и вышла. Я рухнула на кровать и закрыла глаза.

Глава 9

Утром я с трудом проснулась и несколько мгновений вспоминала, как попала в спальню, после чего пришлось вновь бежать в ванную комнату: токсикоз не сдавался. Кажется, Сашка говорила, что такое возможно, и чтобы в этих случаях я не геройствовала. Впрочем, было настолько плохо, что о геройствах было даже подумать страшно.

Придя в себя, я хотела одеться сама, но не смогла справиться со всеми шнуровками. Пришлось позвать служанку. Молоденькая девушка, прибежавшая на звон колокольчика, с достаточной сноровкой поправила платье и заплела ставшие уже привычными косы, при этом поглядывая на меня с любопытством: вести о таинственной племяннице уже распространились по дому.

Служанка попыталась расспросить меня о заснеженных землях, но я все еще чувствовала слабость и отвечала очень односложно. Обиженно надув губы, девушка вышла, наверняка сочтя меня надменной и заносчивой. Дождавшись, пока дверь закроется, я встала и с какой-то тоской посмотрела в зеркало. Мне показалось, или живот все-таки начал появляться… Надо было все-таки объясниться с Роем, и сделать это следовало сейчас, пока время не упущено.

Почувствовав прилив сил от принятого решения, я вышла из комнаты. Графа Алайстера нигде не было, встреченные мною слуги затруднялись ответить, где он, и я спустилась на террасу, где мы вчера ужинали.

Вдовствующая графиня одна сидела за столом и задумчиво смотрела на город. Я хотела ускользнуть, но она меня заметила.

– Лиза, доброе утро! – женщина приветливо мне улыбнулась, хотя взгляд оставался серьезным, словно она подозревала меня в чем-то, – Надеюсь, вы не против, я распорядилась принести завтрак сюда.

– Вы – хозяйка этого дома, – я опустилась на стул, наслаждаясь солнцем и тем, что мне не надо никуда торопиться.

– Скорее, почетная гостья, – улыбнулась женщина, – Во всяком случае, мне бы так хотелось: в моем возрасте изображать хозяйку дома уже утомительно.

Она явно лукавила. Я ничего не ответила, судорожно придумывая предлог, чтобы уйти. И вчерашний разговор, и ее дружелюбие сбивали меня с толку. Хотя, возможно, я просто не привыкла, чтобы родители полностью одобряли выбор своих детей. Впрочем, граф Алайстер пока ничего мне не предлагал. Меня снова охватило беспокойство, как он отреагирует на известие о ребенке, и не стоит ли повременить с этим.

– Хотите кофе? – предложила мне графиня, нарушая молчание, я покачала головой:

– Спасибо.

– Вы ничего не съели.

– Я не ем по утрам, – солгала я. Вернее, не совсем солгала, в последнее время я действительно не завтракала.

– Как и Делрой, – она спокойно поверила в это объяснение.

– Да, он пьет лишь кофе.

– Что скверно отражается на его характере, – она поднесла чашку к губам, отпила, вновь поставила на стол, – Я очень люблю сына, но, к сожалению, большую часть времени он несносен.

– Думаете, если Рой откажется от кофе, то станет лучше? – вырвалось у меня. Графиня рассмеялась.

– Это вряд ли. К сожалению, он дурно воспитан, как ни тяжело мне в этом признаваться. В оправдание могу лишь сказать, что это – не моя вина: отец Делроя настоял, чтобы отправить мальчика на обучение в Риччионе, – в ее голосе послышалась грусть, – Мой вам совет: не допускайте подобного с вашими детьми.

Я вздрогнула, опустила глаза, надеясь, что графиня не заметит мою растерянность, и поспешила сменить тему для разговора:

– А где Рой сейчас?

– Насколько я знаю, он порталом перенесся в Лагомбардию, отдать распоряжения на время своего отсутствия. Совет будет недоволен его решением, – она вновь улыбнулась, словно эта мысль доставляла ей наслаждение.

– Почему? – не сдержалась я. Графиня отставила чашку и вздохнула:

– Лет пятьсот назад, воспользовавшись тем, что выборы пастыря затянулись, и стороны не могли прийти к согласию, одно из мелких княжеств захватило и удерживало две крепости, принадлежащие пастырям, рядом с которыми была шахта черного хрусталя. Вы знаете, как нам необходим этот камень! Истинного пастыря не было, на княжество не могли вовремя наложить запрет проведения всех религиозных служб и тем самым, через недовольство граждан, заставить повиноваться. Хрусталь попал в руки чернокнижникам и началась опустошающая война. В конечном итоге пастыри с помощью правителей и глав знатных родов – вы же знаете, что магией владеют лишь они – победили. Земли вернулись к Лаччио, но с тех пор повелось, что обязательным условием при выборе истинного пастыря является присутствие всех глав сопредельных государств – как заложников.