Текст книги "Торжество мира, торжество тишины (СИ)"

Автор книги: Екатерина Малкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Ну спасибо, – коротко хохотнул мужчина и поинтересовался не иначе, как в отместку: – Ты тоже. Давно не спала?

Девушка фыркнула.

– А как же комплименты, "Дорогая, ты выглядишь прекрасно"?

– Оно тебе нужно? – изумился Мэлли, выкинув бычок. – Вот уж не думал.

– Мерзость какая, – бросила в сторону Вьес и замолчала, увлечённая больше своей сигаретой, чем всем остальным вокруг неё.

– Как тебя зовут? – поинтересовался вдруг мужчина и, прежде чем озадаченная вопросом девушка успела сказать хоть слово, пояснил: – "Вьес" больше похоже на прозвище, если честно. Знаешь, кличку у мелкой худой псины.

Девушка от недоумения и ярости замерла, беззвучно открывая и закрывая рот.

– Да? Что ж. Имя "Дейв Мэлли" похоже на имя порноактёра. Коротко и благозвучно. А вообще, пошёл к чёрту.

– Нет, я серьёзно. Это же не твоё имя. Оно... странное.

– Другого нет, – злобно выдавила Вьес, отвернувшись. Дейв удивился:

– Разве? А фамилия? А, не знаю, пафосное второе имя, какие любят давать перевозбуждённые мамочки своим детям?

– Отвяжись от меня.

Мэлли легко толкнул девушку в бок.

– Господи, это же всего лишь имя. Вьес, твою мать, ты разозлилась из-за такой херни? Знаешь, из-за чего разозлилась как-то Тали? О, она любит злиться. Так вот, она злилась из-за предательства. Крысы в механизме, который разъедает правительство снаружи, а теперь и гнильца изнутри. Тогда она злилась, да. Швыряла в стенку детали, рвала провода, гнула запчасти. Чуть не вырвала себе механическую руку. Это длилось пару минут. После этого Тали встала, поправила причёску, недоумённо осмотрела комнату, мол, какой идиот это сделал, и ушла, прихватив с собой ножи. А ты... Имя. Да какая разница, как оно звучит!

– Я не злюсь из-за имени, идиот, – проворчала девушка и усмехнулась. – Я, скорее, разочарована. Вот ты, такой осторожный, такой внимательный, как сам и говорил, такой коп, а ни черта не видишь и не помнишь. Только и можешь, что хвастать.

– Никто не идеален, милая.

Она закатила глаза.

– Я придушу тебя за эти обращения. А по поводу имени... Мой идентификационный номер, ты его знаешь, начинается с двух букв "V" и "S". Ви-эс. Вьес. Ничего умнее я не придумала.

– А родители? Хотя можешь не говорить. От многих детей отказываются сразу после рождения. Если не убивают до этого.

Девушка передёрнула плечами.

– Мерзость.

– Прости, что заговорил на эту тему.

– Ты не понял, – резко оборвала она мужчину. – Я разозлилась не потому, что мудак и решил повыпытывать у меня, как меня назвали несуществующие родители. Потому что ты моё единственное имя сравнил с кличкой. Уж прости, не всем дано жить припеваючи в средних кварталах, а потом, будто делая одолжение бойцам оппозиции, уходить в низа.

– Я поступил, как считал нужным.

– И живи теперь с этим.

– А ты почему с нами, а? Как-то это не похоже на твою жизненную позицию "держаться вокруг да около, но ни в чём особо не участвовать, только отхватывать куски со стола и линять при первой опасности", – начал заводиться Мэлли. Он был и рад. Девушка, её недовольство и резкие фразы выводили его из опасной апатии, серого и словно замедлившегося мира. Он бы утонул в нём. Тихо и, в общем-то, будучи не особо против.

– Пока что мне выгодно, – пожала плечами Вьес, начиная новую сигарету. – Я отдаю долг Джеку. Долг жизни, если твой старческий мозг уже забыл. И от меня ничего не требуется пока. Все заняты своим делом, мне не доверяют многого, а я довольна. Будут доверять – будут требовать чего-то взамен. У меня сейчас слишком мало ресурсов, чтобы ими разбрасываться. Я, как ты видишь, предпочитаю жить налегке.

Дейв фыркнул.

– Но две вылазки в цитадель?.. Эта опасность стоит твоей жизни?

Девушка застыла, едва успев закрыть рот и не высказать так и просящуюся наружу фразу. "Доверие Джека стоит". Она тихо и отчаянно хохотнула. Она сама нарушила свои принципы. И не заметила. Она сама привязалась к людям. И не заметила. Она сама возненавидела систему за обман с лекарствами. И только сейчас поняла это, осознала, что не может больше являться сторонним наблюдателем, не может сидеть и курить, наблюдая, как Джека потащат в тюрьму Цитадели. Или... Дейва?

Вьес незаметно покосилась на мужчину.

– Конечно, нет, – фыркнула она, выпуская облако дыма. – Я согласилась только на одну. И только из-за Джека.

Мэлли поджал губы и закивал.

– Но как же мы без тебя в самом конце-то, а?

К людям привязываешься, это Вьес поняла слишком поздно.

– Надеюсь, в тот момент, когда вы вплотную подойдёте к своей цели, я буду на другом конце города. Так, чтобы ваше счастье до меня никак не достало, – несколько нервно рассмеялась девушка. Она была уверена, что уйдёт, убежит подальше от этого безумия, наивно названного грядущей революцией и изменением системы.

Люди, как оказалось, опаснее всего остального на свете.

Дейв решил ничего не говорить больше. Что-то внутри него поднималось, давило, вынуждало язык развязываться и рассказывать, рассказывать, он и про имена начал шутить, лишь бы свернуть от страшной темы, увести всё желание выговориться подальше от признаний. Подальше от болезней.

Потому что за полчаса до того, как вышла наружу Вьес, интерлок щёлкнул сообщением от Джека.

Ему оставалось всего-то четыре дня.

– Мартин разбирается на новом месте, – ровно проговорил Имс за плечом Механика. Тот кивнул, не отвлекаясь от модуля с развёрнутыми схемами и текстами. Это был последний подарок Табера: вскрытые базы и скопированные данные из правительственных лабораторий. Техник переправил куски отчётов по разным группам с просьбой вытащить всю полезную информацию, которая только может пригодиться.

– Тали предложили хорошую сделку. Она будет через пару часов.

Механик кивнул опять. Имс хмыкнул:

– Поменялись местами.

И ушёл, решив больше занятому технику не мешать.

Эрик даже не заметил исчезновения наёмника. Эти исследования были невероятно полезны. В частности им с Джеком.

– То, что доктор прописал, – прокомментировал Механик в интерлок, едва Крейяр ответил на вызов. – Получил отчёты?

– Получил, – проворчал недовольный хирург. – Только разобраться не успел. Ты не представляешь, какое количество больных решило ко мне привалить. И, Эрик, у меня плохие новости.

Механик сжал кулаки:

– Ну?

– Очень много заболевших в наших группах. Не все, конечно, такие простые, как и Дейв, пришедший с банальной простудой – наверно, ослабленный иммунитет и пропустил вирус дальше, – несколько отвлёкся мужчина, – но у нас каждый человек сейчас на счету.

– Сколько? – негромко спросил техник. Крейяр замялся.

– Трое в критическом состоянии. Ещё восьмерых наблюдаю. Почти вся группа Фрая не может сейчас работать.

– Где они?

– В ночлежке у Мерли. Я был там вчера. Договорился об отдельной комнате, чтобы не рядом с харкающими кровью наркоманами. Мерл добрая женщина, она позаботиться обо всех, но... Меня беспокоит то, как начал распространяться этот новый наркотик, "нерв". Пару лет назад о нём никто ничего не слышал, а теперь такое массовое увлечение, – Механик отчётливо представил, как Джек потирает виски.

– "Нервом" занимался Таррен, а потом передал это дело перед вылазкой в Цитадель, – напомнил техник. – Я верил ему и убеждён, что он нашёл хорошего человека себе на смену.

– Возможно, он ещё к нему вернётся.

– Вряд ли, Крей, – покачал головой Механик, – я понимаю, я и сам в глубине души надеюсь на лучшее, надеюсь, что все наши пойманные в Цитадели люди сейчас всего на всего упрятаны за решётку. Но здравый смысл говорит мне о том, что они давно мертвы.

– Порою ты кажется много старше меня, Эрик, – хмыкнул хирург, опять что-то пожёвывая в интерлок. Техник улыбнулся, только недавно заметив у хирурга постоянное желание есть, когда он разговаривает.

– Хотя подумаешь, всего пятнадцать лет разницы, – продолжил тот. Механик фыркнул.

– Тоже мне, старичок.

Они сошлись с Джеком довольно странно. Эрик был ранен в случайной стычке с полицейскими: те стреляли по ногам, надеясь захватить языка, однако не учли, что незадачливой парочке оппозиционеров на помощь придёт целая группа. Обоих пострадавших доставили ворчащему хирургу.

Отчего-то тот не хотел разговаривать с больными вообще. Быстро обработал напарника Эрика, который был ещё младше, но пострадал значительно меньше. А вот парню, не получившему ещё своего прозвища, нужно было ставить протезы. Что Джек коротко и холодно объяснил.

– Что ж, – вдруг заговорил Крейяр после некоторого затишья, – эти данные весьма интересны. Однако они больше интересны тебе, как технику и конструктору.

– Да-да-да, – спешно пробормотал Механик, – но мне очень понадобиться твоя помощь, друг мой. Видел отчёт об экспериментальной операции?

Хирург не отвечал, поражённый, а техник не торопил его, понимая.

– Ты... хочешь провернуть то же самое? – тихо поинтересовался Джек. В интерлоке послышался шум закипающего чайника.

– Да, – машинально кивнул Эрик и резко обернулся: случилось нечто внезапное и срочное, иначе шагов Имса он бы не услышал даже своими металлическими ушами.

– Потом, – выдохнул в интерлок Механик и сбросил вызов.

– У Табера приступ, – лаконично отчитался Имс. – Я не могу найти аностизил в аптечке.

– У нас был запас! – встревожено выкрикнул техник, рывком поднявшись с кресла, и суетливо забегал по комнате, вскрывая все коробки и ящики.

– Срочное дело, – проорал Мартин из своего угла, как-то странно скорчившись. – Майкл из седьмой пришёл к тебе, Механик.

– Подождёт, – рявкнул он, выбрасывая из шкафов все вещи.

Послышался щелчок затвора.

– Нет.

Техник замер и медленно повернулся.

Имс скрылся профессионально, его чутьё безошибочно определило, что главная фигура сейчас совсем не он, что его исчезновения никто не заметит.

– Приступ важнее, – бросил едва слышно Механик, не отрывая глаз от парня напротив. Белый, как полотно. Сжатые в узкую полоску губы. И руки, твёрдо и уверенно сжимающие пистолет.

Не промахнётся.

– Майкл, – тихо позвал Механик. Парень скривился.

– Замолчи.

– Что случилось? – ровно спросил Эрик, не шевелясь. – Наверно, я должен знать, за что ты хочешь убить меня.

– Мою мать убили, – выплюнул Майкл. – Из-за того, что я сражался вместе с тобой. Из-за того, что я слушал тебя и слушался. Из-за того, что позволил твоим идеям захватить свою голову. Больше из-за тебя никто не умрёт.

– Я сожалею.

Механик хорошо умел говорить. У него был отличный учитель. Жизнь. Потом Тали, которая, однако, помогла отточить навыки. Механик смотрел на людей и видел их насквозь. Кто-то был прозрачным, как качественное стекло, кто-то мутным. Кто-то был абсолютно непроницаем для опытного взгляда. Имса, например, поначалу Эрик совсем не понимал и даже порою опасался, но потом Тали невольно и косвенно раскрыла своего приятеля. Некоторые встретившиеся Механику на пути люди были похожи на зеркала – что дашь, то и получишь. Та же Тали. Но умение читать людей было необычайно полезным, скорее необходимым. Нельзя вести за собой никого, если не видеть, что человек хочет и что может дать.

Майкл взъярился:

– Мне не нужно твоё сожаление!

– Но люди умирают и из-за тебя тоже.

Парень замолчал, словно получивший пыльным мешком по голове.

– Я не призываю их к войне, – наконец, прошипел он. – Из-за тебя пострадали невинные. Моя мать не имела к оппозиции никакого отношения.

– Довольно наивно винить во всем меня. Ты знал, на что идёшь.

– И я прозрел! – перебил его Майкл. – Мою мать убили из-за тебя! Ты – корень всех бед!

– И ты решил, что можешь его вырвать? Решил убить вдохновителя революции только затем, чтобы отомстить? – хмыкнул Механик, подавляя все опасения и страхи. Если он видит правильно, значит, он будет жить. Если нет... Что ж, значит, он не так хорошо, как привык считать.

– А ты горд, – процедил парень.

– Вовсе нет, – едва заметно пожал плечами техник. Не удержался, на мгновение потерял контроль над телом. Это могло стоить ему жизни. Он продолжил, замерев от лёгкого испуга:

– Я говорю, как есть. Ты сам это прекрасно знаешь. Убив меня, ты неплохо послужишь правительству. Наши будут шокированы и подавлены. Да-а, наверху тебе будут очень признательны. Возможно, выпишут премию. И закроют нижние районы. Вычистят тут всё, продезинфицируют после, вытрут тряпочками кровь со стен и забудут. Убей меня – убей всех в нижних кварталах. Убей Мартина – убей всех в нижних кварталах. Убей Имса, убей Джека. Вперёд, Майкл. Отомсти за мать, которую убили за то, что ты пытаешься хоть кого-то спасти. Которую убили за то, что тебе не всё равно. Отомсти, забрав попутно за одну невинную жизнь, множество других невинных.

Майкл молчал, но пистолет в его руке не дрогнул. Не дрогнул и Механик. Пуля пробьёт ему лобную кость, сшитую из осколков, разрежет мозг, как нож масло, и застрянет в кости затылочной.

– Я не призываю людей к войне, – с грустью выдохнул Эрик. – Я просто устал смотреть на то, как нашу справедливость, наше право забирают у нас. Как нашими жизнями распоряжаются против нашей воли. Как нас убивают, только потому что мы можем думать не так, как хочется властям. Я призываю людей сделать для себя лучший мир. И не плакать о невозможном счастье, не выставлять себя обиженными жертвами. Это... раздражает. Если ты слаб, попроси помощи. Найдутся неравнодушные.

Майкл молчал. Его лицо медленно разглаживалось. Он принимал решение. Определённо своё решение.

– Ты опасен, – проговорил он. Техник растянул губы в улыбке.

– Конечно. Знаешь ли, люди не идут за тюфяками.

Парень невольно усмехнулся.

Техник увидел. Майкл был гораздо умнее, чем казался. Конечно, эмоции оказывали очень сильное влияние на его действия, но парниша умел думать.

– Ты же слушал меня. Ни у кого из нас нет силы спасти весь мир.

– Однако ты пытаешься, – фыркнул Майкл, качнув пистолетом.

– Было бы неправильно не пытаться, – уже явно пожал плечами Механик. – Неправильно было бы сидеть, сложа руки, и ныть, что всё плохо... Как это произошло?

– Что? – удивлённо вскинулся парень и после сообразил. – Я... вернулся домой и увидел её. Сначала даже подумал, что она просто уснула. Очень профессионально и аккуратно её... убили.

– Майкл, – негромко позвал техник. – Позволишь мне всё выяснить?

Парень поднял голову, пару мгновений всматривался в глаза мужчины и потом медленно кивнул.

– Хорошо, – он кивнул ещё раз и быстро ушёл, почти убежал прочь. Механик запоздало догадался, что Майкл сдерживал слёзы.

– Я пересрал, – прошептал Мартин, осторожно высунувшись из-за стойки с модулем, и нервно поправил опоясывающие шею провода. Видимо, у нового хакера были старые аугментации дыхательных путей, насколько древние, что некоторые части невозможно было упрятать под кожу – слишком объёмными они были.

– Я тоже, – глухо отозвался техник, вылавливая слабый сигнал интерлока Тали. У него были вопросы.

"Профессионально и аккуратно".

Мартин покачал головой. Он лишний раз за сегодняшний день убедился в том, что Механика сейчас лучше не трогать, он проигнорирует все попытки что-нибудь у него узнать. Компьютерщик вернулся на своё место и зарылся в наушники, даже не заметив, что техник ушёл из комнаты.

Тали ответила не сразу.

– Привет, железяка! – радостно поприветствовала она закрывшегося на складе Механика. – У меня для тебя прекрасная весть. Нашим запасам лекарств и электрика суждено закончиться ещё не скоро. И всё благодаря мне, держащей местных наркоторговцев в уезде.

– Это хорошо, – но у Эрика не было сил, чтобы улыбнуться. – Только я хотел спросить о другом. Миссис Деззи, мама Майкла, того упорного парня из седьмой группы. Что с ней случилось?

Тон женщины изменился мгновенно. Теперь он был холодным и даже колючим.

– Ты не хотел этого знать.

– Не хотел? – изумился техник. – Какого чёрта?

Женщина презрительно фыркнула.

– Ты трус, Эрик, просто смирись с этим. Деззи сливала информацию о нас полиции. Наша удача, что Майкл почти не болтал и что его мать знала немного. Она предала нас, сотрудничала с правительством за таблетки, которые спокойно могла попросить у нас. Она полагала, что умнее нас, старше, опытнее, видим ситуацию шире, чем мы. Вот я её и убила.

– Я не трус.

– Ох, – бросила в ответ Тали, – ты постоянно это говоришь. И постоянно твердишь о том, что не хочешь знать ту грязь, которая происходит с твоими людьми. Ты – трус. Ты не хочешь видеть всего. Ты наивно закрываешь глаза и бормочешь себе под нос: нет, нет, нет, мои люди хорошие, они не могут быть плохими, они не виноваты, они, они, они... Ты слишком любишь их, слишком заботишься. Табер предатель, и ты поджал хвост, "я не хочу ничего слышать". Эрик, ты ведёшь этих людей, ты должен знать о них больше, чем их собственные матери, больше, чем их личные дневники, больше, чем они сами. Ты должен знать то, что они скажут и сделают, раньше, чем они попадут в нужную ситуацию. Но нет! Ты – глупец. Наивный глупец, до сих пор верящий в человечество. Поэтому за тобой идут. Поэтому ты закончишь плохо и скоро.

– И ты взяла на себя смелость решать? – ровно осведомился Механик. – Я мог бы убедить Деззи перестать сотрудничать с полицией.

– Это был твой приказ, – усмехнулась женщина. – "Я не хочу ничего слышать". Твой приказ. Твой урок. Твоё наказание за трусостью. Что ж, отныне я буду говорить тебе всё. И ты будешь решать, стоят ли жизни предателей жизней всех остальных.

Тали отключила вызов раньше, чем Эрик успел что-либо сказать.

– Чёрт, – проворчал он, схватившись за голову, – чёрт, чёрт, чёрт.

Техник в отчаянии пинал коробки, заполняющие склад. Они разлетались по всей комнате, разбрасывая мусор, но мужчине было плевать. Последние минуты Механик винил во всём обрезки проводов, стружки ферса, полиэтиленовые упаковки и истёртые шарниры. Последние минуты не он облажался перед миром.

– Ладно, это была моя ошибка, – смирился он и на одно мгновение замер, уронив лицо в ладони.

В следующее – Механик уже рванул в комнату хакера.

– Я сделал, что мог с вашей скудной аптечкой, – сразу сказал Имс, кивая на устроенного в кресле Табера. – Поставил ему пару уколов: обезболивающее, стимулятор, гепарил, чтобы разжижить кровь.

– Хорошо, хорошо, – поспешно отозвался Эрик. – Обращался к Крейяру?

Наёмник мотнул головой, неспешно продолжив:

– Потом я порылся в вещах и нашёл аностизил. Ампулы были хорошо запрятаны.

"Последний раз он кололся четыре дня назад".

– Едва успел вколоть дозу, – словно равнодушно прокомментировал Имс, наблюдая за тем, как постепенно прекращается тремор у Бера, как его сжатые в приступе челюсти всё больше расслабляются и сдавленные хрипы стихают. Механику даже показалось, что веки хакера единожды дрогнули.

– Как он спрятал ампулы? – ухватился за идею техник, внимательнее рассматривая бывшего напарника.

– Так, чтобы никто не нашёл. Запустил их за шкаф.

Сам бы Табер точно бы их не достал. Эрик потёр переносицу. Голова болела. От перенапряжений, от избытка эмоций за одно короткое сегодня, от постоянной работы в увеличивающих очках, особенно когда одна деталь требовала двадцати часов работы в лупе.

Веки дрогнули во второй раз.

– Почему ты хотел умереть, Бер? – устало и будто без интереса поинтересовался Механик.

Волна удивления быстро промелькнула по лицу компьютерщика, но глаза не открылись.

– Я жду ответа.

Бер явно расслабился, слегка ссутулившись и откинув голову ещё немного назад, словно сдался перед натиском противника, ожидаемым, но неминуемым.

– Я недостоин.

– Чего? – фыркнул техник, отворачиваясь.

– Жизни, конечно, – флегматично пожал плечами хакер. Попытался пожать – это действие вышло похожим на мелкую судорогу в районе ключиц.

– Как поэтично.

– Я бесполезен, Эрик. Я закисаю. Убиваю себя, своими мыслями и своей ничтожностью. Я схожу с ума на этой фабрике, в этой пустой комнате, один, взаперти.

– Я ничего не могу сделать, – лёгкую заминку перед фразой Механик удачно скрыл горькой улыбкой.

Табер покачал головой.

– Не дай мне свариться в своём же дерьме, – отчаянно прошептал он, всё ещё хрипя. – Не дай мне слететь с катушек из-за ощущения своей ненасытной вины. Дай мне умереть от приступа. Прошу, Эрик.

"Дай мне свободу".

Механик закрыл дверь и махнул рукой напряжённо всматривающемуся в него Мартину.

– Мне нужен одноразовый канал с Майклом, – присел мужчина рядом с компьютерщиком. Тот кивнул.

– Пользуйся на здоровье, приятель, – буквально через мгновение бросил Мартин. – И, будь добр, не пугай меня так. Стань опять нормальным весёлым Механиком, который шутит по поводу и без.

– Как будет время, – хмыкнул он и услышал в интерлоке покашливание. – Майкл?

– Всё тихо, слушаю.

Его код.

– Это Механик. Одноразовый канал от Мартина. У нас есть пара минут. Я выяснил кое-что по поводу твоей матери.

Майкл напряжённо молчал. Техник перевёл дыхание. Он ненавидел врать даже в мелочах. Но это его вина.

– Она сотрудничала с полицией...

– Что?! Да как смее..!

– Тихо, слушай меня. Судя по всему, ей угрожали. Скорее всего, угрожали убить тебя. Поэтому она и сотрудничала. Пыталась тебя защитить. Так же, как пытался и ты заботиться о ней. Послушай, Майкл. Возможно, агенты правительства ещё придут к тебе. Придут и... ты знаешь, что они могут наговорить, – выдавил Механик. – Ты умный парень. Подумай, что можно вытащить из этой ситуации.

Майкл всё ещё молчал. Затих и техник, мысленно скрестив пальцы, как в детстве.

– Я понял, спасибо, – коротко ответил парень и отключился.

Эрик вздохнул. Он уже привык ненавидеть врать.

Вода капала, и хоть это была не уютная каморка Крейяра, но это звук, по всей видимости, преследовал Джека повсюду. Где хирург, там и вода. Капающая, шуршащая, закипающая. В своей голове, в своей больной голове, Вьес всегда ассоциировала мужчину с одной из фотографий из его зелёной коллекции. На фотографии был изображён пруд в парке в дождливую погоду – от плоской картинки пахло сыростью и свежестью, поначалу девушку это очень испугало. А потом она устала пугаться причуд своего разума.

Только сам Джек водою не был. Пусть капли постоянно крутились около него, капли воды, капли крови, капли электрика. Крейяр был устойчив, как устойчива земля под ногами.

И только выбивал землю из-под чужих ног.

– Он не говорил тебе? – изумился хирург. Вьес не шевелилась.

– Ну и трусишка, – пробормотал он. – Прости за это. Наверно, было бы лучше, если бы он сказал сам.

– Мне плевать, – сказала, наконец, девушка и добавила после некоторого затишья: – Я даже не подозревала.

– Болезнь захватила его очень тихо, – пожал плечами Крейяр. – Почти незаметно. Почти никаких симптомов. Это плохо. Организм не сопротивляется.

– Он будет долго умирать? – Вьес прочистила горло.

– Полгода, год.

– Он дурак.

– Ты, – Джек замялся, не зная, как выразить это вежливее, – привязалась?

Девушка дёрнулась, привычно скривила губы в ядовитой усмешке.

– С чего бы? С того, что он привязался, как липучка, и не отстаёт? У тебя странные понятия о привязанностях, Джек, – фыркнула она, стараясь не смотреть на хирурга. Пальцами она в это время нервно постукивала по коленке. И догадывалась, что Крейяр давно обо всём знает, знает всё раньше, чем все остальные.

Знает, что любое живое существо, если дать ему пищу после долгого голодания, будет есть, расти и крепнуть, как можно быстрее. В этом смысле симпатия и даже любовь росла очень быстро. Вьес особо не замечала такой потребности в себе ранее.

– Как скажешь, – насупился Джек и продолжил: – На самом деле, есть ещё одна вещь...

Девушка вскинула голову, внимательно уставившись на хирурга.

– Есть небольшая возможность всё исправить.

– Исправить? – удивилась Вьес. – Почему ты говоришь об этом, как о починке машины?

Мужчина пожал плечами.

– Я привык. Наверно. Человеческий организм – как механизм, – слишком легко и быстро ответил он. Вьес не была бы собой, если бы не заметила этого.

– И что ты хотел этим сказать? – хмуро осведомилась девушка. – Зачем ты начал это?

– Найди Дейва, – посоветовал хирург, разминая затёкшие плечи, – и вытряси всё из него. Из первых рук... это многое объяснит тебе. Если, конечно, наш дорогой Мэлли соизволит.

Вьес хмыкнула.

– Я не видела его почти трое суток. Он встретил меня у Беннета, поговорил о какой-то дикой бредятине и ушёл, – пробормотала она. – Сказал, что отправился к Механику. Но там я никого не нашла.

– Это странно, – нахмурился Джек.