Текст книги "Торжество мира, торжество тишины (СИ)"

Автор книги: Екатерина Малкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Annotation

– Я слишком часто видел, как мои близкие и друзья умирают из-за существующей сейчас системы, – так же тихо ответил он и прикрыл ненадолго глаза, откинувшись назад. – А мы... мы все, те, кого ты сейчас видела, кого увидишь и не увидишь, хотим свергнуть правительство. Мужчина нервно усмехнулся, произнеся последнюю фразу. – Видишь, какие у нас заоблачные цели? – с иронией поинтересовался он и замолчал, слегка раскачивая кресло. Праздник Мира проводили в тот день, когда закончилась война на поверхности, уничтожившая почти всё, загнавшая тысячи и тысячи людей в тёмные земляные норы. В тот день не подписывали мирных соглашений, актов о капитуляции, не давали салютов и парадов. В тот день никого не осталось наверху, никого, способного воевать. Земля перестала содрогаться, низкие гулы орудий перестали доводить выживших до смертельно опасного для всех безумия. Просто в тот день всё стихло.

Малкова Екатерина Ильинична

Малкова Екатерина Ильинична

Торжество мира, торжество тишины

Им казалось, что идея была неудачной с самого начала. Это было некое прозрение, предупреждение, но любой человек, привыкший при встрече с госпожой Удачей на людных улицах кивать той, как старой доброй знакомой, проигнорировал бы – без тени сомнения – дурное предчувствие, войдя в столь опасный порою раж.

Тяжёлая металлическая панель с острыми зубьями по нижнему краю опустилась. Зубья эти вошли в тело, пригвоздив его к полу, вгрызлись в мясо и покорёжили все железные схемы. Человек закричал, протягивая искусственную руку в сторону убегающих силуэтов. Он понимал, что никто не вернётся за ним – риск слишком велик, но не сумел перебороть отчаянье, волной поднявшееся в его груди и вышедшее наружу протяжным воем раненного зверя. Второй крик он проглотил, едва не подавившись им, как коварной костью, и расслабился. Тёмная пелена уже целовала глаза сквозь натянутое стеклом третье веко. Пол морозил щёки. Было чертовски холодно.

Панель коротко, тихо пиликнула и поползла вверх. В успевшем затихнуть коридоре звук выходящих из тела зубьев омерзительно прокатился по ногам. Два человека в военной форме обошли труп – один из них презрительно пнул его ногой в бок и вдруг заинтересовано наклонился, присматриваясь к чему-то.

– Смотри-ка.

Второй неспешно повернулся, покосившись на коридор, куда убежали ещё двое.

– Нашёл время, – проворчал он, но всё же подошёл ближе и присел на корточки рядом.

– Всё равно не убегут. Система перекрыла все пути, – пожал плечами первый и перевернул почти разрубленное напополам тело. – Смотри. Аугментации третьего класса. Военные. "Гипер-зрачок", руки. Не самые простые воры к нам заглянули, как думаешь?

– Придурок ты, – фыркнул второй, поднимаясь с корточек. – Какой простой воришка попытается ограбить эту хренову цитадель?

Несмотря на то, что день только начался – буквально пару часов назад включили внешние солнца, – Джек уже успел ощутить, что именно этот день для него простым не будет. Но сделает его таковым не глупый и медленный новый помощник, путающий совершенно разные инструменты, а нечто другое. Пару минут назад Джек чуть не оттяпал клиенту пальцы подсунутым ему ключом. Мужчина лет сорока даже испугался слегка – металлическая рука машинально сложилась в кулак и покрошила шарик из ферса, материала, который должен был отображать линии тока энергии в механической ладони. Джек зашипел так, будто сломали не шар, а его собственные кости. Когда наладка протеза была закончена и клиент ушёл, оставив после себе довольно скудную горсть жетончиков, мужчина устало плюхнулся в качающееся от старости кресло и вытащил из нагрудного кармана сигарету. Щёлкнув зажигалкой у рта, он затянулся и только потом злобно глянул на вжавшегося в угол паренька.

– Вали отсюда, приятель, – проворчал он, отводя глаза. – Если ты настолько туп, что за две недели не научился различать четыре ключа, то мы не сработаемся.

Парень опустил голову, принявшись изучать грязный пол под своими ногами – весь в песке, обрывках ткани и проводов, железной стружке и ферсовых осколках.

– Я не смогу больше найти работу, – выдавил тот, пиная носком какую-то стекляшку. – Из-за долгов заберут сестру. Она будет гнить в Системе до самой смерти.

Джек откинул голову, втягивая всевозможные ругательства в лёгкие вместе с гадким сигаретным дымом, и промолчал. Он старался не думать, старался разлепить сухие губы и сказать: "Вали отсюда нахер, дружок", но не мог. Глаза закрывались, будто веки к земле тянула непреодолимая сила, и соображалось туго, темно.

Помощник всё стоял у стены рядом с выходом и боялся пошевелиться. Рваные, выпачканные тысячью рук тряпки, покачивавшиеся вместо приличной двери, колыхнулись. Резко – даже сквозь убийственный аромат дешёвых сигарет – в нос ударил запах свежей крови. Металлический, как и всё вокруг, но в отличие от всего – самый живой. Тряпки колыхнулись, а в закуток Джека еле зашла девушка. Она придерживала свою правую руку, затянутую жгутом и накрепко замотанную. Опытным взглядом мужчина отметил, что его внезапная гостья была невероятно бледна и едва держалась на ногах, словно потеряла большое количество крови.

Джек подскочил, выронив изо рта сигарету, и бросился вперёд, на ходу разворачивая операционное кресло – жуткий с виду агрегат с бесчисленным множеством неработающих кнопок. Парень, мявшийся у входа, подхватил раненную и осторожно усадил её на подготовленное место.

– Джек, – выдохнула она, пытаясь сфокусироваться на лице мужчины. Белки её глаз были красными из-за лопнувших сосудов, тонкая струйка крови быстро стекала из носа по губе, подбородку и оставляла разводы на воротнике. Запёкшаяся корка схватила правый висок и запуталась в волосах, скрыв ухо.

– Джек, – совсем тихо повторила девушка. – Рука. Ты был хирургом. Пришей.

Она, почти до скрипа сжав зубы, положила руку на подлокотник кресла. Бинты – хорошие бинты, со сложным, очень умным названием, содержавшим приставки "нано" и "био", названием, которое Джек даже не пытался запомнить, пропитались кровью, как дешёвой краской.

Мужчина захотел выматериться на всю оставшуюся жизнь, а потом накуриться до беспамятства. Он закусил губу и потом посмотрел на застывшего в ужасе помощника исподлобья.

– Если она сдохнет, ты уволен. Мне нужно много намешанного с кариленом спирта и зелёная банка, – процедил мужчина, осторожно разгибая пальцы девушки, которыми она держала раненную руку. Та совсем слабо застонала, в горле её заклокотало – она явно хотела что-то сказать.

– Молчи, – шикнул на неё Джек, закрепил левую руку ремнями к креслу и пригляделся к жгуту, перетягивающему правое плечо. Вернулся помощник с двумя банками.

– Открывай зелёную, набирай пять кубиков и вводи ей.

– Мистер Крейяр, – начал парень, послушно выполнив указания, и застыл около кресла со шприцом в руках, – это её не убьёт?

– Коли, Пит. Если мы ничего не будем делать, она точно умрёт, – Джек пожал плечами и притянул ногой коробку с инструментами ближе к себе. Веки девушки задрожали, закрываясь, пальцы дрогнули. Хирург несильно хлопнул её по щеке, ещё раз.

– Быстрее, олух, – прошипел он, сильнее встряхивая умирающую. Питер кивнул, нащупал хорошо заметную на бледной коже вену и вдавил зелёную жижу в тело. Девушка дёрнулась.

– Прости, Вьес, но нам нужно будет держать тебя в сознании, – пояснил Джек, копаясь в инструментах. Она захрипела, чуть подаваясь вперёд, но туго затянутые поверх груди ремни не позволили ей шелохнуться, и она затихла, сквозь полуопущенные веки наблюдая за методично настраивающим приборы мужчиной.

– Четыре скобы на семь сантиметров, Пит, – бросил в сторону Крейяр, осторожно разрезая затянутые бинты. Девушка зашипела и опять дёрнулась, намереваясь отодвинуться от хирурга подальше.

– Терпи. Скоро подействует обезболивающее.

Бинты отходили от тела скверно, с кусками кожи. Казалось, будто они уже успели стать частью руки, слились с плечом. Вьес заскулила от боли, зажмурилась, глаза её, и без того красные, слезились, кисти сложились в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Показавшийся на мгновение у кресла Питер увидел месиво под снятыми бинтами и, резко побледнев, отвернулся, сжав скобы в руках.

– Что ты себе колола? – спросил мужчина, наклонившись над практически оторванной рукой. Выступающая из-под бледно-красной застывшей корки кровь слегка пенилась, а пена отсвечивала зелёным в ярких бликах белой диодной лампы. Джек удовлетворённо кивнул – состав вступил в реакцию – и ослабил жгут.

– Успела раскусить синюю ампулу с полосками, – промычала Вьес, – не помню, как препарат в ней называется. И кровь остановить полиреуновой. И замотать это дерьмо бинтом. И жгут.

– Вижу, – кивнул сам себе Крейяр, рассматривая бледную корку, ту самую застывшую полиреуновую пену, и усмехнулся. – Полезный набор ты с собой носишь. Без него ты б уже умерла от кровопотери. Или ещё раньше от болевого шока.

– Не ключи же с собой таскать и провода, – девушка фыркнула и, не закончив, захрипела: Джек аккуратно срезал застывшую корку полиреуны.

– Ты оказала себе хорошую первую помощь, – прокомментировал он, – молодец. Хоть что-то запомнила.

Девушка промолчала, кусая губы.

– Как давно тебе так досталось? – поинтересовался хирург, обрабатывая плечо спиртом с подмешанным в него обеззараживающим составом, у затихшей Вьес. Та едва слышно выдохнула.

– Полтора... – выдавила она и вдруг резко зашипела, стиснув зубы. – Больно. Твоя дурь херово работает.

– Без неё ты бы сейчас орала, дорогая моя, – Джек скривил губы и стал вытаскивать из раны мелкие осколки чего-то чёрного и твёрдого. – Какую кровь тебе влить? Водицу с раствором отвратного электрика или водицу с электриком получше?

Вьес слабо усмехнулась.

– А разница? Ты же знаешь, что я всё равно его не воспринимаю. Вливай любую, – девушка затихла на мгновение и добавила негромко: – Я найду деньги, чтобы заплатить тебе, приятель. Особенно, если ты мне ещё вколешь обезболивающего.

– Нельзя, – покачал головой Крейяр. – Терпи, потом ещё хуже будет.

– Утешение, – прошептала она и замолчала, устало закрыв глаза. Джек мысленно пообещал себе, что после утешится целой пачкой сигарет.

Обещание своё он выполнил исправно. Часов через одиннадцать. Девушка смотрела в потолок каким-то остекленевшим взглядом и редко моргала – препарат без названия и больше похожий на жидковатое зелёное желе заставлял мысли двигаться медленно, как в вязкой переваренной карамели. Питер сидел на полу и спал, прислонившись к стене и вытянув ноги. Джек курил, безразлично стряхивал пепел на грубую ткань брюк, мял в левой руке кусок зелёного пластика, старого, выцветшего, перемешавшегося с опилками и кусками бумаги. Пластик нагревался от живого тепла, пачкал цветом ладони. Джек курил, не думая ни о чём, и так же, не думая, смотрел на мелко дрожащие пальцы Вьес.

– Я ничего не чувствую, – пробормотала она, не шевелясь. Крейяр вздохнул, положил пластик на столик рядом со смятой пустой пачкой сигарет и неспешно подошёл к девушке.

– Это нормально, Вьес, – успокоил её мужчина и осмотрел руку, – отдыхай.

– Нет, Джек, это другое, – она покачала головой и покосилась на хирурга. – Я ничего не чувствую. Я должна переживать, должна спрашивать, всё ли прошло хорошо, но мне всё равно.

– Тебе вкололи лошадиную дозу успокоительного, – хмыкнул Крейяр, неспешно растягивающий ремни, фиксировавшие тело в кресле, – неудивительно, что ты себя странно ощущаешь.

Как только Джек закончил развязывать многочисленные узлы, девушка встала на ноги и потянулась, пытаясь не двигать правой рукой. Мужчина глянул на неё с неодобрением, но потом пожал плечами, сворачивая ремни и пряча их в контейнер под операционным креслом.

– Когда ты снимешь внешние скобы? – спросила Вьес, щёлкая по металлическим стяжкам, впившимся под кожу и закреплявшим раздробленную кость.

– Когда заживёт, – бросил Джек, присаживаясь перед сопящим Питером. Девушка взглянула на парня странно, словно жалостливо – Крейяр заметил это случайно и не решился как-то комментировать.

– Вьес, – негромко позвал он, взвалив помощника на руки, и понёс того к узкой кушетке в углу. Девушка молча повернулась. Джек устроил Пита на лежанке и задёрнул занавеску, отгородив его от слепящей яркой лампы. Девушка не шелохнулась, дожидаясь момента, когда хирург всё же начнёт говорить.

Крейяр прошёл мимо неё, плюхнулся в своё любимое качающее кресло, положил ноги на подлокотник кресла операционного и закурил. Вьес забралась на другой подлокотник, поморщилась, задев больной рукой за что-то, и сразу проверила ту, зачем-то погладила металлические скобы.

– Где умудрилась? – осведомился он, глубоко вдыхая и выпуская дым из ноздрей. Девушка нахмурилась. Протянула ладонь, молча прося сигарету. Джек протянул последнюю – свою.

– Не хочу объяснять, – ровно проговорила она и выдохнула облако, задумчиво изучая обстановку в каморке хирурга. – Долго и трудно. Потом, Джек, хорошо?

Мужчина закатил глаза и потянулся за сигаретой.

– Потом опять тебя зашивать? – усмехнулся он, покачиваясь на старом кресле. Вообще, когда-то давно оно не было для этого предназначено.

– Первый раз я пришла к тебе за помощью, – напомнила Вьес, изогнув бровь. Крейяр поднял руки, признавая своё поражение.

– Я за тебя переживаю всё-таки, – отметил он. Девушка отвернулась. В очередной раз оглядела комнату и вдруг поинтересовалась, почему-то остановившись на небольшом холодильнике с препаратами:

– Джек, у тебя же есть модуль?

Хирург проследил за взглядом Вьес и несколько удивлённо кивнул.

– Есть, конечно. Старой дешёвой модели, правда, так что всяких новомодных штучек он не может.

Девушка отмахнулась.

– И не надо. Мне только сообщение отправить.

Мужчина с неохотой выполз из кресла и направился к чёрному экрану модуля, помигивающего красной кнопкой снизу. Джек ткнул блок питания, и монитор загорелся зелёным.

– Скучаешь по траве, а, Крейяр? – поддела его Вьес, рассматривая древние, как мир, фотографии различных пейзажей, сваленные в кучу около модуля. Джек хмыкнул, склонился над экраном, приложил ладонь к сканеру и только потом ответил:

– Да я её уже и не помню. А ту, искусственную, что высаживают раз в год в честь праздника, я не переношу. Чихаю и чесаться начинаю. Веселье.

– Добро пожаловать, мистер Крейяр, – приятный женский голос оповестил о готовности модуля к работе. Аппарат поморгал лампочкой, будто приветствуя людей. Джек отстранился, пропуская девушку к экрану.

– Не думала, что ты на самом деле купил пакет с голосовыми программами для своего модуля, – удивилась Вьес, начав набирать сообщение. – Твой агрегат ещё поновее моего будет.

– И не думай. Один знакомый по пьяни установил, – фыркнул мужчина. – Мы, кажется, поспорили, что он не сможет взломать последнее обновление на этот милый голосок.

– Кстати, Джек, – начала Вьес, приглушённо клацая сенсорными кнопками на экране модуля, – не знаешь, где можно немного подзаработать? Я сейчас слегка на мели и деньги за операцию не смогу отдать. А они нужны мне не только для того, чтобы вернуть тебе должок.

Мужчина задумался. Недавно его просили о помощи, но слегка специфической – таким сам Крейяр никогда не занимался и ничего подобного не умел, поэтому и пришлось отказаться от приличной суммы.

– У меня есть знакомый в нижних фабриках, а у него есть работа как раз для тебя. Заплатят хорошо, – поспешил обрадовать девушку Джек, – поверь мне.

Вьес кивала, не отрываясь от экрана, а затем прижала палец к кнопке "Отправить" и повернулась к Крейяру.

– Где я смогу его найти? – поинтересовалась она, впервые рискнув пошевелить правой рукой.

– На четвёртом луче. У него там небольшая мастерская, работа с автоматикой, она одна такая, не пропустишь, – пояснил мужчина и направился к холодильнику, бросив через плечо: – Только прошу тебя, иди к нему не раньше чем через две недели. Тогда рука хоть немного восстановится, и я смогу снять внешние стяжки. А внутренние – ещё через месяц. Спросишь Механика и скажешь, что Джек прислал.

Вьес кивнула и собралась уйти, но мужчина окликнул её и протянул тщательно упакованный флакон.

– Будет невыносимо болеть – коли, – сказал он. – Только если на самом деле боль будет такая, что вытерпеть её невозможно. Это не синий и тем более не красный, но привыкание вызывает. Шприц хоть у тебя есть?

– Есть, – девушка кивнула ещё раз. – Спасибо, Джек.

Крейяр махнул ей рукой на прощанье и отвернулся, мечтая о жёсткой кровати, что осталась пустовать в соседнем закутке, занятая только различным хламом и никем живым. Экран модуля завораживающе горел незакрытым сообщением. Джек склонился над монитором, нащупывая кнопку выключения, и пробежал взглядом по строчкам.

"Я жива, ублюдки вы ебаные. Следовало раньше предупредить о том, на какие чертовски большие неприятности можно там нарваться. Если завтра вы мне не принесёте мою долю или хотя бы не свяжетесь со мной я, обещаю, больше никогда не буду иметь с вами дело, и плевать на старое знакомство. Так херово напарников не подставляют".

Мужчина усмехнулся, выключая питание. Тихий голос пожелал ему спокойной ночи, сильно упав вниз на последнем слоге. Осталось около шести часов до включения внешних солнц – не так уж и мало, чтобы выспаться. Редкий день.

Вьес шагала по тёмным улочкам, уткнувшись в высокий воротник кожаной куртки. Рука висела на привязи, заботливо сооружённой из подручных материалов Джеком, и чертовски болела. Шумели турбины и насосы, выкачивающие кислород с поверхности, – отлаженная годами система поддержания здесь, под землёй, жизни. По обшарпанным панелям зданий струились вгрызающиеся в них корни.

Вьес торопилась домой. Несмотря на то, что она долго и верно считала ночь своим временем, самым надежным и комфортным, сейчас девушка чувствовала себя чрезвычайно уязвимой. Она оглядывалась по сторонам, внутренне подбираясь из-за каждого шума. Кончики пальцев кололо мелкими иголочками, словно кровь вдруг резко перестала к ним поступать. Девушка тихо ругнулась, насильно сжимая и разжимая кулаки, и ускорила шаг. Осталось немного.

Взбежав по грязной лестнице на четвёртый этаж, она влетела в маленькую квартирку – её хозяин умер пару лет назад, не оставив наследников, а один хороший знакомый перепрограммировал для Вьес доступ, и теперь сенсорный замок на двери радостно приветствовал девушку звучным детским голоском: "С возвращением домой, мистер Паттерс" – и слегка усмехался в динамик. Порой девушке казалось, что цифровой ИИ, глупый по сути, созданный лишь для обслуживая, знает обо всех её махинациях, давным-давно об её имени, и просто продолжает придуриваться, называя её предыдущим владельцем. Сегодня паранойя особенно сильно сжала лёгкие.

– Умолкни, – буркнула Вьес в динамик и закрыла за собой дверь. Щёлкнул электронный замок, но девушку это не успокоило. Скрипнул старый надёжный засов, скрипнул ключ в обычном металлическом замке, и только после этого загорелся свет. Лампочка в центре комнаты моргнула, но выровнялась. Девушка плюхнулась на диван и аккуратно стащила перчатки.

– Твою мать, – прошептала Вьес, разглядывая правую ладонь. Пальцы были чёрными, но не так, словно их опустили в банку с чернилами, совсем не так. Казалось, что кожа почернела сама по себе, что та гипотетическая краска впиталась, поселилась под кожей.

Высоко пиликнул модуль, недавно в порыве паранойи спрятанный под стол и укрытый кучей тряпок – девушку невероятно раздражал этот противный писк, но сменить его не представлялось возможным, версия была старая, взятая на рынке поистине за бесценок, глючная, но основные функции выполняющая исправно. Вьес вздохнула, уже по привычке натянула перчатки и пошла разгребать завалы тряпья.

Синим пятном на экране помигивал пропущенный вызов. Девушка приложила ладонь, и модуль загудел – разгонялся процессор, успевший отвыкнуть от подобной нагрузки.

"Обнаружены обновления", – на монитор выскочило сообщение от системы, заняв почти половину экрана и загородив собой картинку вызова.

– Да ты сдохнешь, если установишь их, – хмыкнула Вьес, подключив к модулю гарнитуру, надев на голову массивные наушники и повернув к себе встроенный микрофон.

"Проверка совместимости закончена. Обновления готовы к загрузке", – отозвался модуль следующим сообщением.

– Отменить, – девушка покачала головой, закрывая выскакивающие диалоги с системой. Связь наладилась, на её вызов ответили, и мужчина на экране с сединой в волосах уже смотрел на неё, ожидая чего-то.

– Ещё не так давно за разговоры с компьютером тебя бы усадили в дурку, – безэмоционально отметил он, слегка отворачиваясь от камеры и переключая своё внимание на головоломку в металлических руках.

– Лет пятьдесят назад? – хмуро уточнила Вьес, не спешившая ничего рассказывать. Только отвечать на вопросы. Только на них.

– Не так давно, – повторил её собеседник, согласно кивая. – Ты не спишь? Уже поздно.

– Нет, не сплю, – выговорила девушка и вздохнула. – Что тебе нужно, Клайв?

– Я пытался связаться с тобой целый день, дорогая, – мужчина исподлобья глянул в камеру (Вьес вздрогнула, ей почудилось, что взгляд пробил её тело насквозь) и снова вернулся к своему увлекательному занятию. – Но молчал и твой интерлок, и домашний модуль. А вы должны были вернуться вчера. Где остальные, кстати? Они тоже исчезли в тишине.

– Ещё не успела с ними поговорить, – проворчала Вьес, удобнее устраиваясь перед монитором. Разговор обещал быть долгим.

– Мы разделились, – продолжила она. – И выбирались разными путями. Точнее, мне пришлось искать выход самостоятельно.

– А куда вы дели данные? – поинтересовался Клайв, а головоломка в его руках распалась на части, разобранная.

– Все схемы на носителе у Эда. Он что-то намутил с ним, и теперь без его помощи ничего вскрыть невозможно. Я отправила ему и Роту сообщение, мы встретимся завтра. Завтра же свяжемся и с тобой, договоримся о встрече. Сколько ты уже обналичил?

– Вторую половину, – странно улыбнулся мужчина, машинально собирая игрушку обратно. – Первая, насколько я помню, у Эда, да?

Вьес кивнула. Голова тяжелела. Невероятно хотелось спать, но высокий писк модуля, видимо, осторожно и совсем ненавязчиво намекающий о его возможной перегрузке или даже неисправности, ввинчивался в мозги. Долгое соседство со старой техникой очевидно не шло девушке на пользу.

– Тихой ночи, Клайв, – пробормотала она. Тот лишь кивнул ей в ответ и отключился. Вьес мгновенно стянула тяжёлые наушники и потёрла виски. День выдался слишком бурным, изматывающим.

Но молчание со стороны её напарников было подозрительным. Им следовало вернуться на пару часов раньше и сразу выйти на связь с Клайвом. Девушка отрубила питание модуля, педантично вернула все тряпки на место и растянулась на диване, предварительно стянув высокие сапоги и аккуратно устроив больную руку. Ей очень повезло, что в полумраке комнаты и из-за плохого качества передачи изображения её старенькой камерой Клайв не разглядел скрепляющие скобы. Или никак не отреагировал.

На следующий день Вьес покинула квартирку рано. Она не рассчитывала на то, что с ней свяжутся ранним утром, и спокойно вышла на улицу, замотавшись в широкий красный шарф – было прохладно, воздух снаружи гнался холодный и системы погодного контроля выдавали градусов двенадцать, не больше. Также системы пообещали дождь к вечеру, но девушку это не волновало совсем, весь вечер она собиралась сидеть дома, гипнотизируя взглядом экран модуля.

Не самым ранним утром не было толпы спешащих по своим делам людей, замотанных в шарфы, будто нельзя было не скрывать лицо, людей, оглушённых музыкой, людей, ослеплённых бесконечными новостями, прокручиваемыми перед глазами на виртуальном дисплее. Утром каждый человек был каким-то особенным. Особенно потерянным. Замерший посреди дороги парень, поднявший голову и щурившийся на ближайшее солнце, горевшее поутру не ярче старой сорока ваттной лампы. В одной руке он держал солнечные очки, в другой – скомканную бумажку и смотрел, не мог отвести взгляд. Вьес прошла мимо. Было похоже, что парню недавно имплантировали новые глаза – по крайней мере, такая догадка приходила на ум первой.

Утром дорога вела в местный недорогой бар. Мужчина за стойкой сонно махнул Вьес рукой, узнав её. В небольшой комнате – порядка сорока квадратов – и народа было немного, все как-то распределились по углам и сидели там, теряясь в полумраке. Девушка присела за барную стойку.

– Не ожидала увидеть тебя с утра, – проговорила она вместо приветствия. – Обычно же твой помощник по утрам заправляет?

– Он приболел, – отозвался мужчина, – и я вот уже вторые сутки без сна. Стою здесь неизвестно зачем.

– Тогда понятно, почему у тебя такой вид убитый, – отозвалась девушка. – Накормишь меня?

– Яичницу и хлеб, – бросил за спину мужчина. Вьес хмыкнула.

– Приятно, что ты всё обо мне знаешь, Беннет. Но неужели я так похожа на человека без денег? – протянула она и взяла в руки кружку, в которую бармен уже успел налить напиток, смутно похожий на кофе.

– Я догадался по твоей унылой физиономии, что сегодня готовить нужно эконом завтрак, – беззлобно проворчал тот. – Где ж ты пропадала?

– Искала работу, – ответила Вьес, задумчиво помешивая кофе, – но не выгорело.

– Могу предложить подработку здесь, если ты не считаешь это ниже своего достоинства, – подкинул идею Беннет, развернулся и поставил перед девушкой тарелку с яичницей.

– Не считаю, – улыбнулась та и принялась за еду. – Недельки две точно у вас побуду.

Ведь через две недели – девушка была уверена – её ожидала гораздо более интересная работа, нежели однообразная скукота в баре.

Вода капала. Драгоценная вода утекала прочь, а Джек не мог ничего поделать. Оставалось только сидеть в полнейшей тишине его грязного закутка на нижних уровнях большого Города, сидеть в полнейшем одиночестве, потому что сосредоточённо что-то читающий на мониторе Питер не мог сойти ни за какую-либо компанию, сидеть и слушать, морщиться из-за ужасного, вкручивающегося в мозг звука капающей в соседнем помещении воды. Крейяр вздохнул, сломался, проиграл размеренно убивающей его жидкости, схватил пачку сигарет со стола и вышел на крыльцо, старое, скрипящее, гнилое, оно чудом не разваливалось под ногами клиентов – покидать свой дрянной дом мужчина отчего-то не любил, за всем необходимым мотался послушный Пит. Комнатушка хирурга располагалась на втором этаже, и это позволяло умиротворённо курить, рассматривая редких и запуганных прохожих сверху, скользя взглядом по их затылкам. Но сегодня Джек решил посмотреть наверх. На земляной, укреплённый различным оборудованием потолок – их новое-старое небо. На хорошо заметные светлые фильтры, перегоняющие воздух: с них капало так же, как с того грёбаного крана, выгнавшего Крейяра под коричневое небо. Только капало с фильтров не водой, а химическими отходами, и эти загрязнённые области были отгорожены от всех любопытных глаз. Джек щёлкнул зажигалкой, без интереса разглядывая высокие, далёкие и, на самом деле, довольно редкие сталактиты – глазные имплантаты позволяли и не такое. Джек затянулся, отстранённо размышляя о старом-старом небе – о нём ещё писали восторжённые дети, которые только недавно вообще узнали, что когда-то раньше оно было другим. Джек выдохнул молочный дым, криво усмехаясь – наверно, совсем скоро сказки про давно потерянный мир будут запрещены.

Лестница заскрипела, снисходительно оповестив хирурга о посетителе. Крейяр взглянул на гостя без энтузиазма: сигарету он только начал и отрываться не собирался, слишком уж поганое было настроение. Смутно знакомый мужчина приветливо кивнул ему, снял с уха модуль непрерывной связи, интерлок одной из последних моделей, и, поравнявшись, замер возле курящего Джека.

– Срочное? – слегка обречённо поинтересовался тот, окидывая посетителя быстрым оценивающим взглядом. Явно не местный. Местные в таких качественных плащах не ходят. И ботинки у местных дырявые и грязные. А взгляды – совсем не уверенные и живые.

Гость пожал плечами.

– Кисть барахлит. Нормально функционируют только мизинец и безымянный пальцы. В принципе, ничего критичного, но большой не сгибается до конца, а указательный и средний сгибаются только вместе.

– Какая модель? – ровно спросил хирург, вернувшись к бесцельному рассматриванию окрестностей. Сзади него раздался скрежет металла, шорох одежды.

– I-303.

– Инженерный? Забавно. В этом районе нечасто встретишь человека с инженерными аугментациями, – пробормотал Крейяр, коротко покосившись на неожиданно интересного посетителя. – Что же вы здесь забыли?

– Механик прислал. Сказал, что вы мастер своего дела.

Джек едва удержался от того, чтобы скривиться: фраза была не его, пресловутый Механик не имеет к этому человеку никакого отношения, а инженерные протезы отличаются от военных совсем немного – опытный глаз отличит, а он-то был опытен. Его проверяли. Неизвестно на что, неизвестно кто. Крейяр привык никому не доверять, привык перестраховываться, привык переживать из-за любой неточности, привык перепроверять всю доступную информацию, привык много разных "пере-".

Почти наверняка этот мужчина был из полиции. Напрягало одно: он точно знал Механика, а значит, догадывался об их связи.

– Докурю? – лениво поинтересовался Джек, решив хоть немного соблюсти приличия. Посетитель кивнул и, искоса глянув на скрывающуюся за обрывками ткани "операционную", спросил:

– Мне подождать внутри?

– Как вам угодно, – бросил Крейяр, затягиваясь. Мужчина опять кивнул, быстро улыбнулся, наверно подумав, что никто не заметит, и скользнул в комнату. Хирург услышал, как спешно подскочил Питер, негромко спрашивая имя пациента для записи, как мальчишка завозился, уронил что-то, извинился. Джек скривился. Отчасти из-за того, что неаккуратная суетливость помощника его бесила, отчасти из-за того, что от новой порции сигаретного дыма зажгло лёгкие. Мужчина брезгливо покосился на сигарету и приложился ещё раз. И закашлялся. Похоже, эта последняя затяжка была лишней. Кашлял Крейяр страшно – когда такое произошло впервые, ему почудилось, что лёгкие сейчас полезут наружу, вытянуться через горло, захватив с собой все связанные проводами органы, что его разворотит прямо на месте.

Однако Джек не выкашлял себе лёгкие. Вытер выступившую на губах пену жидкого электрика, смешанного с кровью, и вернулся в комнату. Посетитель уже довольно уверенно развалился в кресле, прикрыв глаза – учитывая его общую оснащённость, было вероятно, что и виртуальный модуль у него был встроен. Питер коротко покосился на начальника, взгляд у него был затравленный, видно, парнишка тоже почуял что-то неладное.

– Пит, принеси ферсовку, обезболивающий раствор и ключ для мелочи.