Текст книги "По своему обычаю
(Формы жизни русского народа)"

Автор книги: Екатерина Гончаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

2. Крестьянская община

Крестьянская (сельская, земельная) община – замкнутая, имеющая собственное самоуправление, сословно-общественная и хозяйственная организация крестьянства, объединенная частично общественным характером производства и владения земельной собственностью. В народной лексике крестьянская община называлась опчество или мир.

Первые прямые свидетельства о существовании земельной общины у восточных славян относятся ко времени Древней Руси, но можно, безусловно, проецировать ее существование на более ранний догосударственный период. Первоначально, вероятно, она имела родовой характер, т. е. состояла из семей, принадлежащих одному роду. В Древней Руси община носила название верви, поскольку веревкой измерялись участки пахотной земли при ее разделе, а он производился периодически среди семей, входивших в вервь. Древнерусская земледельческая община была, видимо, уже соседского типа – входившие в нее семьи не обязательно были связаны родством.

До XVI века община на Руси была автаркичной, другими словами, в значительной степени самостоятельной организацией. Феодальное государство стремилось превратить ее органы власти в придаток своей администрации, главным образом возложением на них раскладки и сбора податей. Во внутренние дела общины государство в тот период вмешивалось мало. Община была включена в общую политико-правовую систему государства, но сохраняла самоуправление, а члены ее руководствовались нормами обычного права.

Община обычно охватывала жителей одной деревни, там, где селения были малодворны, например, на Севере община включала жителей близлежащих деревень, при крепостном праве в селении крестьяне каждого помещика образовывали свою общину.

«Община» – от слова «общее», а общего у «мира» было много в хозяйственной, фискальной, бытовой, культовой и других сферах. Во внутренней жизни главной прерогативой общины были вопросы землепользования, владение мирским имуществом, раскладка повинностей, надзор за бытовым укладом внутриобщинной жизни, организация совместных работ и празднеств. Вплоть до начала XX века отношения в этих сферах осуществлялись на основе норм обычного права, и только потом стали подвергаться влиянию государственного законодательства.

Совместное владение угодьями было главным фактором, объединяющим членов общины, а остальные определялись им. Общность земельных владений не означала, однако, общую работу на них и затем совместное потребление произведенного продукта. Основной хозяйственной единицей общины была семья, угодья распределялись между семьями, и те распоряжались ими по своему усмотрению. При наделении семей пашенной землей, сенокосами и т. д. исходили из принципа равенства – большие по численности семьи должны были получать и большие наделы.

Поскольку численность и состав семей менялись, периодически надо было производить переделы общинной земли, частота их зависела от традиций конкретной общины – от нескольких до 18–20 лет, т. е. жизни целого поколения. В некоторых случаях, если за это было большинство членов общины, срок передела изменялся.

Конкретно процесс раздела производился следующим образом. Земля делилась по качеству почвы, по расстоянию до населенного пункта, рельефу и т. д. на три (иногда на две) категории: худшая, средняя и лучшая, каждая, в свою очередь, на соответствующее количество паев по числу участников раздела. В одних общинах паи распределялись по жребию, в других – по соглашению. Если крестьянин хорошо ухаживал за своей землей, обильно унавоживал ее, то этот участок могли оставить за ним при очередном переделе, так же как и землю, остававшуюся без должного ухода – за плохим хозяином. Полученные участки можно было обменивать и передавать в аренду.

Владел мир и другой собственностью, созданной и поддерживаемой в функциональном состоянии ее членами. Радением мира строились и содержались хозяйственные сооружения – мельницы, кузницы, магазеи, а также пожарные сараи, строения культового назначения – церкви и часовни.

Магазеи строились силами мира и представляли собой общественные амбары. В них ежегодно после сбора урожая ссыпалось по решению схода определенное количество хлеба от каждой семьи. При необходимости – пожаре, неурожае и т. д. – какую-то часть его мог взять член общины на прокорм семьи, чтобы с нового урожая вернуть чуть больше. На мирском содержании были кузницы, пожарные сараи, где находились сани и телеги, бочки с водой, был шанцевый инструмент – пилы, топоры, багры, ведра. В жаркую летнюю пору, если долго не было дождей, здесь дежурила пожарная команда из членов общины в порядке очередности, стояло наготове несколько лошадей, которых в работу в это время не употребляли.

Следующая функция общины – раскладка различных повинностей: государственных, а при крепостном праве – и помещичьих и собственно общинных. Они были разные по форме: денежные, натуральные и трудовые.

Разнообразны были государственные повинности. Главной из них долгое время была плата подушной подати, введенной Петром I и отмененной только в 1880-х годах, а после отмены крепостного права и до 1907 года – выкупные платежи. На рубеже XIX–XX веков были другие разнообразные налоги и выплаты: земельный налог, плата за лесной надел, уездный земский сбор, губернский сбор и др.

Рекрутская повинность, т. е. поставка воинов в армию, была введена в петровское время и представляла собой одну из самых тяжелых государственных повинностей. Она определялась по жребию из числа отобранных кандидатов от определенного количества душ мужского пола. Семьи лишались самых ценных, мужских, рабочих рук, молодые парни вырывались из крестьянской жизни практически навсегда, поскольку служба в армии сначала была бессрочной, только в конце XVIII века срок ее был установлен в 25 лет. Если рекрут и возвращался со службы, то больным или покалеченным, на нищенскую пенсию. Правда, отслуживший свой срок солдат, если перед уходом на службу принадлежал помещику, освобождался от крепостной зависимости. Но многие со службы вовсе не возвращались, недаром с рекрутом прощались как с покойником. Положение существенно изменилось только после введения в 1874 году всеобщей воинской повинности, когда срок службы стал составлять не более семи лет.

Дорожная повинность крестьян должна была обеспечить страну сухопутными путями сообщения. Во время строительства или ремонта той или иной дороги по требованию властей община должна была предоставить на определенный период какое-то количество рабочих, транспортных средств и тягловой силы.

Подводная повинность обеспечивала передвижение по казенной надобности чиновников, воинских команд, грузов и т. п., постойная – размещение в домах общинников военнослужащих, следующих на театр военных действий, участвующих в учениях, совершающих передислокацию и т. д., конечно, как правило, нижних чинов, поскольку офицеры обычно размещались в помещичьих имениях.

Характер помещичьих повинностей менялся в зависимости от периода в истории государства и зависел от территории. Помещичьих повинностей, естественно, не могло быть там, где отсутствовало феодальное землевладение, ко времени отмены крепостного права это были территории Европейского Севера, Сибири и Дальнего Востока. Здесь община имела дело непосредственно с органами государственного управления. В имениях феодалов главной повинностью были барщина или оброк, обычно смешанный – денежный и натуральный. Размеры этих повинностей либо устанавливались самим помещиком или его управителем для каждого хозяйства, либо до сведения крестьян доводился их общий объем, а развертывала его по семьям сама община. В 1861 году крепостное право было отменено, но до 1883 года сохранялось так называемое временнообязанное состояние крестьян, соответственно которому они должны были нести прежние повинности в пользу своего помещика.

Повинностями внутриобщинного характера были: сбор средств для общинных нужд (натуральный – хлеба для засыпки в магазею; денежный, в том числе плата за содержание волостного правления и суда, а также на взятки чиновникам, на эти деньги посылали так называемых «мироедов» с прошениями и жалобами к высокому начальству); многочисленные трудовые (постройка общественных сооружений, рытье канав для осушения почвы, прокладка дорог, строительство мостов, огораживание полей, помощь недостаточным членам общины, участие в помочах).

Для общины была характерна гибкость при раскладке повинностей, принималось во внимание прежде всего количество полноценных работников в семье, причем с учетом их пола. Повинности могли быть несколько увеличены для состоятельных семей, учитывалось также количество надельной земли, скота у семьи и т. п. Община, таким образом, поддерживала слабого, не давала слишком подняться сильному. От тех или иных повинностей могли освобождаться определенные семьи. Часть повинностей могла выплачиваться из «мирских сумм», т. е. общинных денег – жалованье старосте, духовенству, починка пожарных сараев, мостов и т. п. Образовывались эти суммы, в частности, от сдачи в аренду земли.

Надзор за соблюдением норм бытового распорядка жизни, том числе организации помощи и взаимопомощи, был одной из важнейших функций общины. Мир обязывал детей содержать родителей при потере ими трудоспособности, свекру обеспечивать невестку, если она овдовела и осталась одна с детьми, строил церкви, приглашал причт для молебнов на полях или для крестного хода.

В межличностных и межсемейных отношениях мир руководствовался нормами обычного права. Он сосредотачивал в своих руках функции и следствия, и суда, и наказания за совершенные преступления и проступки. К государственному суду крестьяне старались не обращаться, совершенно справедливо опасаясь волокиты и вымогательств. Примечательно, что по судебной реформе 1874 года законодательство разрешало использовать при решении определенных вопросов внутриобщинной жизни нормы обычного права. Институт мирского суда играл важную роль в функционировании общины. Государственный суд рассматривал только выступления против власти и наиболее тяжкие уголовные преступления, суд мирской рассматривал жалобы на воровство, побои мужа и т. д. Уменьшало вину, с точки зрения норм народного права, опьянение до потери сознания, притеснения со стороны старших членов семьи.

В крестьянском сознании не существовало четкого разграничения преступлений и проступков, и те и другие определялись понятием «грех», и «грехов», подлежащих наказанию, было значительно больше, чем в законодательстве. К тяжким грехам относились такие преступления, как поджог, который приравнивался к убийству, конокрадство, потому что «без лошади как без рук», конокрада нередко убивали, застав на месте преступления. Зато не осуждались преступления в отношении государства, в частности, мошенничество при уплате налогов: «Казна ведь нашими деньгами не разбогатеет, так она, матушка, богата».

Важная сторона общинной жизни – организация помощи и взаимопомощи. Помощь оказывалась по самым разным обстоятельствам и в самой разной форме. Силами общины обрабатывалась земля тех семей, в которых в силу тех или иных причин не было мужских рук. Например, во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов помощь в сельскохозяйственных работах оказывалась семьям ратников. Мир мог направить своих членов в семью, где работники были больны или отсутствовали, для помощи в домашних делах – топить печи, готовить еду, ухаживать за детьми. Наделы вдов, сирот, стариков относились к категории так называемых мироплатимых, т. е. подати и повинности с них брала на себя община. Как форма проявления общинной помощи рассматривалось кусочничанье – хождение по домам, обычно детей, за кусками хлеба, что не рассматривалось как нищенство.

Помощь семье могла быть оказана в случае значительных расходов при каких-либо окказиональных событиях – свадьба, похороны. Особо помогали погорельцам – собирали средства, участвовали в постройке нового дома. Правда, помощь оказывалась только в том случае, если причиной пожара был несчастный случай, а не небрежность хозяев.

Существенную роль в общинных отношениях играла взаимопомощь, названия ее были толока, супрядки, помочи. Помочь организовывалась либо через «мир», когда крестьянин просил о ней на сходке, либо для этого он обходил соседей. Явившихся без приглашения могли прогнать. Приходить надо было со своими орудиями труда, при необходимости с рабочим скотом и транспортом. Если работали в поле, то ехали туда «празднично» – с песнями, под звон колокольцев, иногда в поле и обедали. Платы за помощь не полагалось, но обязательным было угощение со стороны хозяев. Поэтому после работы переодевались и шли к накрытому столу, хозяева старались угостить участников как можно лучше. Среди прочего обычно ставили на стол «вино» (как правило, это была водка) – покупное, т. е. наиболее престижное угощение.

Важнейшие вопросы жизни общины решались на сборе ее членов или глав домохозяйств, который назывался «сход». Проблемы «промежуточного» характера решала выборная администрация. Была еще одна форма общественной организации крестьянства – волостная община, объединявшая общины нескольких населенных пунктов. Вопросы ее функционирования решались на волостном сходе, где присутствовали представители от сельских общин.

Участниками сельского схода были взрослые мужчины, но если в семье их не было, то и женщины, например вдова, после смерти мужа возглавляющая семью. Шли на сход без принуждения, одевшись получше.

Вопросы, обсуждаемые на сходе, были разными. Самым животрепещущим из них был раздел угодий, особенно пашни, а также покосов, лесных участков, на севере – рыбных тоней. Решались такие значимые проблемы, как раскладка повинностей, выбор должностных лиц общины и бытовые вопросы – о начале выпаса скота, пахоты, сбора грибов, ягод, орехов, о найме пастуха или сторожа для школы, продаже общинной земли, опекунстве сирот, семейные разделы, мирские доходы и расходы. Кроме обсуждения обыденных, повседневных проблем сход мог собраться по экстренным случаям, когда решались неотлагательные вопросы – потрава хлебов, самовольная порубка леса, убийство, посылка «мироедов» с жалобой.

Одним из вопросов мирского схода был выбор органов общинного самоуправления. В их состав входил староста – глава общинной администрации, при нем был писарь, который мог иметь помощника, писарь часто был советником крестьян по законодательству, ибо его крестьяне знали плохо.

Избирали должностных лиц общины на срок от года до нескольких лет, их могли сместить на очередном сходе сами крестьяне или они лишались должности по требованию бурмистра в вотчине или земского начальника как представителя государства.

Сходка обычно завершалась угощением с выпивкой.

С начала XX века государственная политика от охранения общины переходит к ее разрушению. События первой русской революции показали, что надежды на общину как на сдерживающий фактор в крестьянских выступлениях не основательны, более того, этот институт часто был организующим фактором крестьянского движения. По инициативе премьер-министра П. А. Столыпина появляется Указ от 9 февраля 1906 года (затем он был проведен через Государственную думу в качестве закона), согласно которому крестьяне получали право свободного выхода из общины. Реформа преследовала цель ликвидировать общинное землевладение, создать в аграрном секторе совокупность фермерских хозяйств, ослабив тем самым социальную напряженность в деревне, а за счет разорившихся без общинной поддержки крестьян обеспечить рабочими руками развивающуюся промышленность и формирующиеся крупные частные крестьянские хозяйства, именуемые кулацкими.

Источник: Бузин В. С. Этнография русских: Учебное пособие. СПб., 2006.

3. Взаимопомощь в крестьянской общине

На протяжении многих столетий экономика российского государства носила аграрный характер и лишь на рубеже ХIХ-ХХ веков. Россия стала превращаться в аграрно-промышленную державу. Естественно, что все это длительное историческое время в структуре населения страны подавляющее большинство составляло крестьянство. Поэтому история социальной помощи в России была бы неполной без характеристики участия сельской поземельной общины в судьбах крестьян и их семей, оказывавшихся в тяжелом положении в связи с хозяйственными трудностями, неурожаем, падежом скота, пожарами, заболеванием или смертью кормильца и т. д.

Сельская община представляла собой социальный институт, основанный на соседских связях, отражавший прежде всего земельные интересы крестьянства и регулировавший хозяйственную и бытовую жизнь деревни. Сельский «мир» и после отмены крепостного права в середине ХIХ века проводил уравнительные переделы земли, наделял ею новых членов общины, обеспечивал выполнение государственных повинностей, распределял налоговые подати с использованием круговой поруки. Общине принадлежало право хозяйственного распоряжения надельными землями, организация производства в крестьянском хозяйстве, регулирование внутридеревенских гражданских и семейных отношений.

В соответствии с «Положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» (1861 год) община получила название «сельского общества» и вместе со своими выборными органами стала низшим звеном административного управления в деревне. Но и после освободительной реформы 1861 года община оставалась объединением крестьянских хозяйств, которое удовлетворяло их нужды как совладельцев земли, продолжала быть соседским союзом по владению надельными землями и являлась в то же время демократической организацией местного самоуправления.

Наряду с этим сельская община играла роль главной социальной ячейки, в которой формировалось мировоззрение крестьянина, его представление о социальной справедливости, добрых и дурных деяниях, человеческом братстве и товариществе. Община выступала как накопитель производственного и социального опыта, хранитель и передатчик вековых традиций соседской помощи, «мирской» выручки попавшего в беду общинника, готовности оказать деятельную поддержку нуждавшимся.

Весь строй жизни общины, групповое общинное сознание содействовали выработке таких качеств крестьянина-общинника, как его сопричастность к делам и интересам коллектива, солидарность в защите общинных прав, сотрудничество в выполнении общих работ, взаимопомощь в решении отдельными крестьянскими дворами каких-либо трудных хозяйственных дел.

Сами социально-экономические условия доиндустриальной аграрной экономики неразрывно связывали хозяйствование крестьянина на земле и весь его быт с сельской соседской общиной. Крестьянская семья, какой бы крупной она ни была и какой бы самостоятельностью ни обладала, не могла обойтись без помощи других семей, вводившихся в общину. При малопроизводительном сельскохозяйственном инвентаре и недостатке новейших орудий производства хозяйственное использование земельных наделов и еще в большей степени освоение новых земель было под силу только «обществу», могло успешно осуществляться лишь коллективным трудом. Для крестьянской семьи рассчитывать только на собственные силы в ведении трудоемкого хозяйства на земле означало оказаться беззащитной в социальном отношении, попытки хозяйствовать в одиночку и замкнуться в рамках отдельного крестьянского двора лишали семью надежды на выживание. Реальные жизненные условия экономического и политического характера приводили крестьян к выводу о необходимости объединения в общину, поскольку лишь силами «общества» они могли отстаивать собственные интересы, противостоять давлению государства и крупных землевладельцев, более или менее успешно вести свое хозяйство.

Поэтому объективно обусловленной чертой крестьянского сообщества являлось совместное выполнение сельскохозяйственных, строительных и других работ, непосильных одной семье, производственное сотрудничество, постоянная взаимоподдержка в быту. В условиях малоземелья и нищеты как неминуемой спутницы жизни значительной части крестьян сельская община с ее переделам земли, чересполосицей, трехпольем с принудительным севооборотом, круговой порукой служила для крестьянства средством выживания, а для многих из крестьян в ряде случаев становилась спасательным кругом.

Не случайно общинное сознание пронизывало все сферы жизни крестьянского сообщества. Оно повседневно и наглядно проявлялось в ставшей традицией и закрепленной обычным правом взаимопомощи крестьянских семей, особенно связанных родством, свойством или близким соседством, взаимопомощь была высоким нравственным приобретением общинного жизненного строя. И крестьянская община выполняла функцию бережного хранителя этой нравственной нормы. Сила нравственной культуры сельской общины была настолько велика, что даже тяжкий гнет крепостного ярма оказался не в состоянии уничтожить ценнейшие черты в нравах русского крестьянства, а именно трудолюбия, способности терпеливо преодолевать связанные с рискованным земледелием трудности, инициативы и самостоятельности, чувства общинного сотоварищества, готовности прийти на помощь родственнику или соседу, сострадательности по отношению к попавшим в беду.

По заключению известного русского историка и этнографа И. Г. Прыжова, сельская крестьянская община в России основана на вечном законе о братской любви, на законе, что «человек крепок помощью ближнего, поддержкой друг друга». «Мир» выступал как одна семья, и его мнение во многих случаях было выше официального писаного закона. Отсюда вытекали правила общинного бытия: «все за одного, один за всех», «хоть позади, да в том же стаде». Отношение общинников друг к другу на основе принципа «общая выгода и общая беда» являлось той силой, которая тесно связывала членов сельского сообщества, и источником их жизнеспособности. Именно в единстве с «миром» крестьянин видел залог своего успеха и благополучия. В крестьянском сознании авторитет «мира» был исключительно высок. Для него «мир» был подобен «великому человеку», «где мир да люди – там божья благодать», «сто голов – сто умов».

Если в целом сельская поземельная община как хозяйственное и социальное объединение со всеми его консервативными обычаями типа круговой поруки и запрета права выхода из общины являлась исторически ограниченной, тем не менее было бы несправедливым не увидеть в ней таких непреходящих социальных ценностей, как коллективизм, демократизм, взаимопомощь, социальная справедливость, равенство и другие высокие качества.

Виды крестьянской взаимопомощи зависели от самого характера общинного строя, традиций деревенского быта, сезонности сельскохозяйственных работ, незащищенности сельских дворов от стихийных бедствий и др. Среди форм взаимопомощи на селе значительное место занимал совместный труд на таких массовых общих работах, как заготовка сена, унавоживание полей, устройство прудов, осушение болот, постройка изгородей, строительство общинных овинов, сооружение мельниц.

Широко распространенным местным обычаем в крестьянских общинах были «помочи». Они использовались в случаях, когда крестьянская семья не могла справиться в одиночку с каким-либо трудным хозяйственным делом по ее двору. Особенно часто «помочи» использовались для перевозки леса и других строительных материалов, для срочной постройки дома или сарая в короткие промежутки между полевыми работами.

Для крестьян участие в «помочах» являлось настолько глубокой нравственной нормой, что нуждавшийся в помощи практически никогда не получал отказа. Для получения такого рода трудовой помощи крестьяне обращались к сельскому сходу, который и выносил соответствующий положительный приговор. В случае невозможности созыва «мира» домохозяин обходил односельчан лично и приглашал для участия в «помочи». Как правило, «помочь» производилась при активном участии ближних и дальних соседей. И этот живой отклик на обращение о помощи объяснялся не только нравственным долгом крестьян, но и сознанием того, что каждому может когда-нибудь понадобиться подобная помощь односельчан.

«Мир» проявлял заботу о маломощных крестьянских хозяйствах, т. е. хозяйствах с малочисленными семьями, имевшими одну лошадь или вообще не имевшими «тягла». В таких случаях «мир» принимал решение оказать помощь в вывозке удобрений на полосы этих хозяев, произвести весеннюю вспашку, помочь в уборке урожая. За такую помощь хозяева, как правило, «благодарили» помощников угощением, но часто односельчане помогали нуждавшимся в сельских работах совершенно бескорыстно, «за ради Христа». Нередко помощь производилась и без «наряда» со стороны сельского схода, а добровольно, искренним желанием сделать добро соседу. Закончив жатву своих полос, косцы и жницы шли, помогать в уборке тем хозяевам, которые не успевали снять урожай «по маломочности». Иногда своим «приговором» мир выделал земельный надел маломощным женским семьям, освобождал эти семьи от повинностей и брал их на себя.

Без внимания сельского «мира» не оставались больные общинники. В частности, члены Старухинской сельской общины Тульской губернии считали своей нравственной обязанностью обработать посевное поле, убрать урожай или привезти лес заболевшему или одинокому крестьянину. Летом 1818 года в деревне Мораховка Харьковской губернии у крестьянина после тяжелой болезни умерла жена. Сам он, только что оправился от болезни, с большим трудом скашивал пшеницу на своем наделе. Соседи-общинники большой группой пришли на его поле, выкосили полосу до конца и связали скошенное в снопы.

В случае заболевания основного работника в крестьянской семье общинники Заозерской сельской общины Новгородской губернии по постановлению «мира» бесплатно выполняли все хозяйственные работы для этой семьи, в том числе косили сено, убирали хлеб. Если сельскохозяйственный год оказывался для какого-либо крестьянского двора неурожайным, то община рассматривала его положение на сельском сходе и принимала решение ежемесячно выделять с каждого хозяйства по снопу или по два снопа на содержание пострадавшей семьи.

Ввиду упадка крестьянского хозяйства из-за длительной болезни основного работника «мир» нередко откладывал уплату повинностей этим хозяином на год или на больший срок. Когда в той или иной семье происходил падеж лошади, то постановлением «мира» ей выделялась лошадь для вспашки надела, заготовки сена, вывоза урожая. При этом такой крестьянский двор освобождался «миром» от подворной государственной повинности.

Пожар на крестьянском дворе, утрата дома и построек воспринимались общиной как общая беда. В таких случаях решением сельского схода крестьянину-погорельцу прежде всего бесплатно выделялся лес. На своих лошадях и подводах общинники подвозили ими же заготовленный лес к усадьбе. Затем всем «миром» производилась постройка дома или избы. Общими силами усадьба огораживалась новым плетнем. Наряду с этим община помогала пострадавшей семье хлебом, холстом, одеждой и другими предметами первой необходимости. Имели место случаи, когда сельский «мир» выделял погорельцам денежную ссуду на строительство нового жилья.

Сельская община использовала различные формы социальной помощи осиротевшим детям, например, Пустынская крестьянская община Рязанской губернии в 1877–1878 годах для пропитания оставшихся без родителей троих детей установила «черед». Это означало, что дети-сироты поочередно переходили ежедневно из дома в дом и находились на пропитании в течение дня. Одевали сирот или по «милосердию» селян или покупали им одежду за «мирской счет» по решению сельского схода.

Поскольку у детей имелись изба и имущество, то для их сохранности сход назначал опекуна. За их «береженые» опекун ничего не получал. При этом община стремилась «пристроить» детей. Один из них был определен в подпаски, двум другим «приговорили» учиться в начальном училище. С достижением совершеннолетнего возраста «мир» возвращал детям-сиротам земельный надел для ведения самостоятельного хозяйства, крестьянская община старалась защитить социальные интересы детей, потерявших отца. В деревне Крохалевская Томского уезда после смерти крестьянина Н. Тырышкина осталась вдова и пятеро детей. Поскольку вдова вскоре вышла замуж, то в доме появился новый хозяин. Однако он, как оказалось, был «гулящим» человеком и стал распродавать скот и имущество семьи. Обеспокоенный судьбой детей умершего, сельский «мир» решил стать на защиту прав «природных наследников» и не допустить, чтобы они были разорены. После обсуждения сход постановил просить официальные власти освободить сирот от отчима, не выполнившего обязанностей перед семьей и общиной, и вернуть его на прежнее место жительства в другой уезд.

Особую заботу община проявляла о детях, потерявших отца и мать и ставших «полными» сиротами. Когда в деревне Усятской Бийского уезда после кончины крестьянина П. Морозова осталось трое сирот, в том числе сын и две дочери, сельский «мир» решил «отписать» большую часть имущества умершего сыну. Но поскольку сын был еще малолетним, сход отдал его на воспитание бабушке Ф. Соловьевой, официально назначив ее опекуншей мальчика. Однако через некоторое время стало выясняться, что муж бабушки начал разбазаривать «пожитки» сироты, поступившие опекунше на сохранение. Поэтому через два года сход вновь рассматривал судьбу сироты. «Мир» единодушно лишил Ф. Соловьеву прав опеки и передал мальчика с «имуществом отцовским» под опеку другой семьи, отличавшейся «добронравием». Протесты Ф. Соловьевой не имели успеха. Канцелярия Колыванско-Воскресенского горного округа, в который территориально входила деревня, полностью согласилась с «приговором» общинного «мира».

Подобная практика социальной защиты сирот получила высокую оценку известного западноевропейского исследователя русской сельской общины А. Ф. Гакстгаузена. В опубликованной в 1877 году книге он писал: «Русское общинное устройство является одним из самых замечательнейших и интереснейших государственных учреждений, какие только существуют в мире… человек может обеднеть – это не повредит его детям: они все-таки удерживают или вновь получают свой участок по общинному праву, не как наследники отца, а как члены общины; дети не наследуют в русской общине нищеты отца».

Если община оказывалась в экстремальной ситуации общего неурожая и голодного года, она принимала возможные в ее условиях меры по смягчению бедствия. За счет экономически сильных хозяйств «мир» создавал из их пожертвований известный хлебный фонд, с помощью которого община помогала выжить семьям беднейших хозяйств. Трудоспособные мужчины уходили на заработки в непораженные голодом районы с целью закупки хлеба. Близкие и дальние родственники старались поддержать друг друга. С началом весенних полевых работ «мир» выводил всех способных работать общинников в поле, чтобы заложить основу будущего урожая. Общими усилиями засевались поля самых слабых семей.