Текст книги "История о краже. Схватка с судьбой"

Автор книги: Екатерина Гичко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5. Прочь из города

– Юдриш…

– Госпожа, после, – торопливо отозвался мужчина, обходя экипаж и осматривая колёса. Даже обошёл сзади и покачал сам корпус, проверяя рессоры.

– Но… – растерянная Лоэзия стояла посреди двора, кутаясь в шубку, и со страхом смотрела на суетящихся мужчин.

Она проснулась лишь два часа назад и сразу же попала в круговорот бурной деятельности. Даже Мариша обнять после долгой разлуки не успела и, что ужаснее, до сих пор не знала, что случилось с господином тёмным и почему она вдруг неожиданно оказалась в отчем доме. И первое мучило нестерпимо сильно.

– Но, дядя Юдриш, – подобрав юбки, она припустила за оборотнем, – а где господин тёмный?

Юдриш удивлённо вскинул брови. Даже «господин»? Нет, в отличие от того же Мариша, он был благодарен похитителю, что тот вернул девочку целой и совершенно здоровой. Даже не похудела. Но, видимо, этот тёмный очень хорошо обращался с малышкой, раз она с таким почтением в голосе называла его господином.

– Не знаю, – честно отозвался Юдриш. Мариш так-то запретил при Лоэзии упоминать похитителя, чтобы та не расстраивалась, но что-то подсказывало мужчине, что она расстроится, если он как раз-таки не упомянет о нём. – Он исчез сразу же.

– Куда исчез? – всполошилась девочка. – Может, он там?

– Где «там»? – не понял оборотень.

– Там, где вы меня нашли. В том домике.

На месте тёмного Юдриш не стал бы возвращаться на прежнее место жительства, даже если оно не засвечено: Мариш землю жрать будет, но найдёт ублюдка.

– Ни про какой домик не знаю, госпожа. Он сам вас принёс и с рук на ручки отдал Маришу. Наверное, вы вели себя очень плохо, – мужчина подмигнул девочке.

– А Май… – начала было она, но осеклась.

– Что «май»?

– Нет, ничего, – торопливо мотнула головой Лоэзия. – Но… Мариш же ничего плохого господину тёмному не сделал? Он ему… ничего не сломал?

Юдриша порой поражала наивная вера девочки в милосердие Мариша. Сломал… На такой исход и надеяться не стоило.

– Очень хотел, но поймать не смог. Не переживайте, госпожа. Ваш тёмный – тот ещё жук. Исчез сразу же, как от вас избавился.

Личико девушки немного расслабилось, и она уже с удивлением посмотрела на экипаж.

– А куда мы собираемся? И почему?

– Это распоряжение вашего отца, – невинно улыбнулся Юдриш. – Он хочет, чтобы вы некоторое время провели в загородном поместье.

– Вот как? – немного расстроенно пробормотала госпожа.

– Да, именно так, – рассказывать девочке о мятеже в городе Мариш запретил ещё строже, чем о тёмном.

Рисковать своей драгоценной привязанностью Мариш не желал и, как только начались погромы в городе, сразу распорядился собираться и отправил оборотней на улицы, чтобы они расчистили путь для экипажа. Более впутываться в смуту он никак не собирался.

Это проблема хайнеса. Мариш сделает уступку, что хотя бы не вмешается в свару на стороне врага повелителя.

– Живее, чего копаетесь? – во дворе появился сам Мариш.

Погладив Лоэзию по голове, дворецкий поманил к себе Юдриша, и они вместе отошли ближе к конюшне.

– Посыльный из дворца приехал, – тихо сообщил Мариш.

– И что? Хайнес задумал какую-то пакость?

– Хайнеса похитили.

– Чего?! – обалдел Юдриш.

– Среди охраны и придворных оказались предатели. Они перерезали часть стражи, некоторых из наших ребят в том числе. И уволокли куда-то нашего пернатого господина, – уголки губ Мариша презрительно дрогнули. – А сейчас кто-то усиленно разносит по городу весть, что хайнес с семьёй сбежал.

– Дела… – ошарашенно протянул Юдриш. – И что будем делать? Вмешаемся?

– Нет, – желтоватое, с тёмными от недосыпа кругами лицо дворецкого сморщилось.

– Уверен? Ты знаешь, кто это?

– Нет. Это меня и напрягает.

– Может, тогда…

– Мы не будем лезть, – твёрдо произнёс Мариш. – Но я отправил оборотней, чтобы они разобрались, с кем мы имеем дело. Мне не нравится, что мы даже не подозревали о творящихся во дворце делах. Довольно неприятно, надо сказать…

Погромы ещё не успели докатиться до престижных районов города. Богатые титулованные жители задействовали собственные силы, чтобы оградить себя от мятежников. Но всё же немногие из них рискнули остаться в своих домах. По улицам в сторону восточных ворот тянулись дорожные экипажи и роскошные кареты, увозившие хозяев прекрасных особняков и их главные ценности.

Небольшой белый особнячок, густо окружённый елями и соснами, казалось, уже был покинут, но на самом деле на заднем дворе царила тихая суета. К отправлению готовились два простых, без гербов и украшений, чёрных экипажа. Дверцы одного уже были закрыты, а рядом со вторым на вытяжку стояли двое оборотней самого сурового вида. Перед воротами терпеливо ожидали два конвоя из десяти всадников каждый.

Кухонная дверь скрипнула, и наружу в сопровождении дородной служанки вышла высокая, очень красивая женщина с длинными белокурыми волосами и ярко-синими, как самые чистые сапфиры, глазами. На руках она бережно держала завёрнутого в шерстяное одеяло белокурого мальчика.

– Госпожа Изаэллая, всё готово, – к женщине поспешил один из мужчин. Он протянул руки, чтобы принять ребёнка, но госпожа словно и не заметила его жеста.

– Госпожа Лийриша и Иия уже в экипаже?

– Да, – понизив голос, мужчина добавил: – Видимо, она очень переживает. Запретила её беспокоить.

– О, стоит ли её винить? – хайрени подняла на оборотня свои прекрасные глаза. – Мой брат, племянник… а тут ещё и вынужденное расставание с сыном. Благо что недолгое, и мы будем надеяться, что эта предосторожность всё же окажется излишней. Пусть они выезжают. Нас не должны видеть вместе.

– Да, госпожа.

Оборотень махнул рукой, и закрытый экипаж тронулся в путь. Ворота тут же распахнулись, карету окружил конвой, и вся процессия направилась в сторону восточных ворот.

Хайрени сама забралась в экипаж, позволила задёрнуть все занавеси и, едва дверцы закрылись, крепко прижала к себе мальчика.

– Госпожа, давайте я подержу господина, – служанка протянула руки, но хайрени нежно улыбнулась и отрицательно мотнула головой.

– Нет, Рана. Этого ребёнка доверили мне, и я не выпущу его из своих рук.

Ёрдел остановился недалеко от мясной лавки, из которой доносились ликующие крики ворья, и выудил из кармана серебряную пластину размером с ладонь. На пластине было три крохотных камешка, с одной стороны едва заметно заострённых. Два из них – крошечки розового кварца и авантюрина – смотрели острыми кончиками в разные стороны, а кусочек чёрного кварца – прямо между ними.

Сверившись с пластиной по направлению, Ёрдел убрал её в карман и прислушался к своим силам, пытаясь понять, как далеко привязанные к нему девочки. Сестра была не так далеко, но удалялась. Впрочем, не очень быстро. А вот расстояние до второй девочки стремительно увеличивалось, и Ёрдел, почувствовав неприятный зуд внутри, зашагал в направлении, куда смотрел уголок розового кварца.

За сестрой присматривает почти муж – оборотень ответственный и спокойный.

А вот за второй девочкой присматривает совсем уж тёмная личность, ко всем недостаткам ещё и склонная к истерикам.

Чёрный экипаж, окружённый суровыми охранниками, медленно ехал в череде других экипажей к восточным воротам. Занавеси его были плотно задёрнуты, ни единого луча не проникало внутрь.

У ворот возникла заминка.

– Что там?

– Дорогу слякоть разбила, вязнут.

– Этак мы до завтра от города не уедем…

Возницы зароптали-заворчали, в окна карет высунулись обеспокоенные лица.

– Господин… – к главе конвоя, что сопровождал чёрный экипаж, обратился один из всадников.

– Как и уговаривались, – коротко ответил тот.

Едва вынырнув за городские стены, экипаж отделился от основного потока и бодро попрыгал по ухабам и просевшим сугробам в сторону реки.

Один раз карета сильно накренилась набок, занавесь качнулась, и солнечный луч всё же проник внутрь и вспыхнул на рыжих волосах, в беспорядке размётанных по сиденью.

– Фу-ты, Тёмные, – досадливо протянул Юдриш, осматривая длинную процессию из карет, телег и обозов, тянущуюся от города.

Мариш недовольно осмотрелся, задержал взгляд на обеспокоенном розовом личике Лоэзии, которая опасливо смотрела в окошко, несмотря на строгий приказ не высовываться, и перевёл взгляд на полосу леса.

– Через Мохнатый мост поедем, – решил он.

Юдриш тоже с сомнением посмотрел на лес.

– Да почему бы и нет…

Дорога там, правда, была не езженная. Раньше, пока процветала деревня Цветных Глин, мостом частенько пользовались, но глиняный карьер иссяк, заработок исчез, жители начали переезжать в другие места, и о деревеньке стали забывать. Но мост ещё был крепок, только вот дорога… Но если уж выбирать между запруженным трактом и езде по колдобинам, то последнее будет всяко быстрее. Да и вон уже кто-то и путь наметил. По земле бежали колеи от колёс и полукружьями темнели отпечатки копыт.

Глава 6. Что творится в подземном городе

Подземелья, через которые прошёл харен, обшарили сверху донизу, но более никого не нашли.

– Отослали? – предположил Деший, вежливо отступая в сторону и показывая главе сыска дорогу.

– Могло всех засыпать, – холодно отозвался тот, осматриваясь.

– Благородно, – одобрил старик. – Проходите, располагайтесь.

Ранхаш вошёл в тесную комнатку, которую едва-едва освещала масляная лампа, приткнутая на деревянном ящике, служившем, видимо, столом, но присесть отказался. Несмотря на связанные руки – он позволил себя связать, – выглядел глава сыска так, словно пришёл в гости. В его глазах красно-оранжевыми всполохами заплясал огонь, и Деший ощутил приятное расслабление: хоть мальчишка и был невероятно похож на своего деда, но вот смотрели они совершенно по-разному. Глаза Борлана всегда были весело прищурены, и было в них что-то такое плутовское, от чего преступники невольно чувствовали в нём собрата по ремеслу и настораживались: законник-то боле по закону действовать будет, а от жулья поди знай, что ожидать. Щенок же смотрел холодно, но предсказуемее деда он точно не был.

На что он надеялся, когда шёл сюда? С каким замыслом явился? И то послание…

– Похвально, что мы всё-таки встретились с вами, – улыбнулся Деший. – Правда, уже очень поздно, как видите… Весьма безрассудно. Вы не боитесь смерти? Хотя как я могу задавать такие постыдные вопросы…

– Не боюсь, но умирать мне не хотелось бы. Хотел увидеть того, кто задумал всё это. Это вы?

– Вы хотели узнать только это? – Деший улыбнулся. – Рисковать жизнью…

– Судя по тому, что я жив, вы получили моё послание.

Улыбка тут же исчезла с лица старика, и, казалось, лицо ещё глубже избороздили тени морщин.

– Откуда вам известны эти символы?

– Символы… – задумчиво протянул харен. – Разгадка в них, да? Я о вашей личности.

– Харен, будьте вежливы. Я же спросил первым, – мягко напомнил Деший.

– Хайнес передал их мне.

– И вы, я вижу, прекрасно разобрались в их значении.

– У меня служат прекрасные артефактчики. Сам я не маг, но хорошо учусь. Так что же вас взволновало? Даже если сейчас мои оборотни наконец разберутся с печатями и мы выйдем на тех, кто использовал их, то уже, как вы сами сказали, поздно. Чего вы боитесь?

– О, разве я боюсь? Я просто очень удивился. Многие годы никто, кроме меня самого, не использовал их.

– В деталях кроется истина.

Деший вздрогнул и побледнел так, что это стало заметно и в полумраке. В голове зазвучал насмешливый голос Борлана:

«В деталях кроется истина».

– Мой отец часто так говорит.

– И он так прав…

Деший улыбнулся. Он умел держать лицо, даже смог одобрительно приподнять брови.

– Но я ведь пришёл не просто так…

– Я бы не подумал, что такой высокопоставленный оборотень придёт ко мне, лишь чтобы потратить время. Вы пришли с предложением сдаться? Наверняка ваши оборотни и оборотни… – старик насмешливо улыбнулся, – оборотни хайнеса уже подходят к воротам, чтобы обрушить всю свою силу на наш бедный город.

– Нет, – взгляд сыскаря не изменился.

– У вас есть более щедрое предложение? Простите, я преступно нахален и совершенно забыл о хитроумии, приписываемом вашему семейству. Но, мальчик мой, пусть я и проявил некое пренебрежение, но это лишь оттого, что прекрасно понимаю: договоры между нами невозможны.

– Невозможны, – согласился харен. Ледяной взгляд не дрогнул, даже зрачок не сократился.

– Я… нет, мы совершили немыслимое по своему масштабу! Из одного только страха нам не посмеют оставить жизнь. Поэтому любые радужные договоры закончатся смертью. Желательно моей.

– Вероятно, – не стал спорить глава сыска.

– Так что вы можете мне предложить? Обменять украденные вами артефакты на какую-то мелочь? Не скрою, я жажду их получить, но ту высокую цену, которую вы запросите, я платить не захочу.

– Я не собирался ничего предлагать. Господин, – взгляд оборотня скользнул вниз по фигуре старика, – я всего лишь сыскарь, ищейка. Я не облечён правом вести переговоры. Я расследую, ищу, отлавливаю, пытаюсь разобраться в хитросплетениях злодейских замыслов… Иногда сам надеваю лик закона и наказываю. Но я не договариваюсь.

– Так зачем вы пришли в наше уютное злодейское логово?

– Спросить. Кем вы приходитесь хайрену Игренаэшу?

Агорий вздрогнул, когда господин разъярённой осой вылетел из каморки, отведённой для важного гостя.

– Охранять, – мрачно бросил старик.

Засов тут же лязгнул, и пятеро охранников встали лицом к двери.

– Господин… – обратился было Агорий.

– Он тянет время! – сквозь зубы прошипел Деший. – Отвлекает внимание на себя! Нужно ждать гостей. Приготовь отряд и выставь с той стороны, откуда он вышел. А лучше сперва обвалите там стены. Не нужно облегчать им путь.

– Да если он сам сюда заявился, то значит, что-то серьёзное задумал, – Агорий опасливо обернулся и бросился за стремительно удаляющимся господином. – Не стал бы он так легко рисковать. Может… допросить посерьёзнее?

– Не сейчас!

Харену определённо было что сказать, и это беспокоило Дешия. На вопрос он так и не ответил, но вот эмоции, которые он вызывал, до сих пор унять не мог.

– Что с хайнесом?

Агорий поморщился, и старик уже решил, что и здесь их постигла неудача.

– Притащили, заперли в свободной клетке в Зверинце. Надо было к какой-нибудь твари подсадить паскуду! Шестерых наших положил и мага этого… главнюка своего едва ли не насмерть порешил. Его помяли малость, но не смертельно. Даже лекаря звать не стали.

– А хайрен?

Агорий замешкался.

– Убёг…

– Что?! – Деший развернулся так стремительно, что пламя факелов дрогнуло.

Втянув голову в плечи, оборотень виновато посмотрел на непривычно злого господина. Но как тут злым не быть? То одно, то второе…

– В кабинете с папашей был и, пока тот крыльями махал, слинял через окно. Наши ищут. Пташка-то приметная что в зверином облике, что в двуногом…

– Его нужно найти!!! Найти и убить!

Старик осёкся, замер и, глубоко вздохнув, уже мягче добавил:

– Нам необходимо его устранить. Пока он жив – наша цель будет недостижима.

– Я понимаю… Мы понимаем! Да никуда он не денется, отыщем. Морда-то приметная!

Морда… Деший опять развернулся. Морду не так сложно поправить, он-то об этом знал больше других. Какая всё-таки досада вышла с этой школой! Ведь задумка была замечательна: финальный день состязаний, толпы народа, сотни сильнейших магов, пришедших полюбоваться на молодое поколение, и сам хайрен, восседающий в ложе хайнеса. Обычно, конечно, финал освещал своим присутствием сам хайнес, но в тот день он бы точно не смог прибыть и отправил бы наследника. А затем жух-бух-вш-ш-ш! И, о горе, школа бы погибла в огне, а вместе с ней и маги, среди которых было слишком много старых знакомых, и сам хайрен. Какая печаль!

Дешию очень нравился план. Одно «бух!», и он лишал себя стольких проблем в будущем: не станет хайрена, прежних знакомых, превратится в пепел почти половина магов всей Салеи, а маги по духу почти все мятежны и своевольны. Какие бы тишина и покой ожидали страну, добейся он успеха!

Душу наполнила отравляющая горечь разочарования.

– А девочка? – голос прозвучал сладко-сладко, и Агорий невольно поёжился.

– Мы пытались найти, но пока нет, не удалось. Они были в сыске, а потом тот лекаришка куда-то утащил её.

Лекаришка! Нестерпимо захотелось отвесить глупцу оплеуху за пренебрежение. Шидай, ещё один старый сыскарь, весточка из прошлого. Было бы прекрасно, имей он возможность одним махом стереть все прежние знакомства.

– А что в городе?

Мужчины завернули в коридор, ведущий к Зверинцу, и в уши влилось рычание.

– Замечательно, – воспрял Агорий. – Народ негодует, идут погромы, уже было два столкновения с армейскими частями.

Действительно замечательно. Салее срубили голову, и теперь обезглавленное тело бьётся в агонии в ожидании, когда отрастёт новая. Какая она будет?

– Богатеи бегут, маги за городом собираются. Туда учеников вывели, и наши там сейчас прошариваются, отбирают…

Агорий умолк, стоило последней двери открыться, и поморщился от заложившего уши воя.

Твари были в бешенстве. Они бросались на прутья, грызли решётки и раздирали когтями стены, мечтая добраться до нового соседа, которого посадили в клетку прямо напротив основного скопища зверей. Даже мелкий тварёныш рычал и фыркал от негодования. Молчал только огромный тонколапый зверь, но и он проявил интерес к узнику. Обычно равнодушный ко всему, кроме визитов Дешия, он сидел у самой решётки и, склонив узкую башку набок, пристально смотрел звёздчатыми глазами на хайнеса.

Тот уже пришёл в себя – в таком вое сложно оставаться без сознания – и, ошарашенно моргая, удивлённо осматривался. Он совершенно не понимал, где находится, и, как подозревал Деший, похоже, считал, что уже перешёл в мир иной. Местечко больно уж было похоже на загробный мир, как его описывали в мрачных сказочках.

Деший ненадолго замер, прикипев взглядом к величавой твари, никак не желающей подыхать, а затем, опомнившись, неспешно подошёл к клетке и, ласково улыбаясь, опустился перед хайнесом на корточки.

– Здравствуй, Иерхарид.

Тот нахмурился, поморщился, всмотрелся в лицо напротив пристальнее и выдохнул:

– Ты кто?

– Забыты милости твои,

Судьба-судьбушенка!

Ах, зубы острые твои

Терзают душеньку!

Густой бас разносил по коридорам-улицам песню, и звучала она в куда более радостных тонах, чем того заслуживала. Бородатый верзила, сидя на табурете посреди одного из коридоров, что сходились перекрестьем, бодро чистил сапоги и раз за разом мурчал под нос припев душераздирающей песни, совсем недавно пришедшей во все таверны Жаанидыя откуда-то с юга.

– Ох, как узеркало, – проворчал оборотень с заметным северосалейским выговором. – Хоть улюбуйся, а сам босой чапатай! Эй, хо побёг?

Сторож бдительно вскинул голову и грозно уставился на ссутулившегося мужчину в капюшоне, проходящего по улице в сторону города.

– Домой, – устало огрызнулся тот, и верзила с благодушием вернулся к своему занятию.

– Забыты милости твои…

Прохожий скрылся из виду, свернув за угол, и теперь его преследовал только зычный голос охранника. За поворотом коридорчик оказался совсем коротеньким. Четыре широких шага и вновь поворот, свернув за который, мужчина сперва отшатнулся, а потом сделал шаг вперёд, к самому краю, и замер.

Зрелище было волнующим. Лабиринт улиц-коридоров обрывался резким уступом, от которого вниз вела крутая узкая лестница. А внизу возлежала каменная чаша, усыпанная маленькими домиками и озарённая многочисленными огнями.

Тихий вздох сорвался с губ.

Вид ошеломлял. Не верилось, что такое могли создать руки смертных.

От самого дна чаши до каменного «неба» поднимались многочисленные колонны, похожие на гигантские сталагнаты. Домики не только стояли на дне, но и лепились по стенам, отважно карабкаясь чуть ли не к самому «небу». Пахло дымом, затхлой речной водой, едой, и сквозь всё это пробивалась тонкая вонь, сопровождавшая обычно нечистоплотные бедняцкие поселения.

Отодвинув капюшон на затылок, Ранхаш качнул головой, подозревая, что выпитое могло столь странно сказаться на его фантазии.

Масштаб проблемы куда больше, чем он предполагал.

И эта проблема всё это время пряталась под городом.

– Ах, зубы острые твои…

Внизу царило оживление, жители куда-то спешили, орали, смеялись… Ранхаш отметил, что здесь были не только мужчины, но и женщины. Может, и дети есть? Интуиция не ответила. Она становилась на редкость капризной дамой, стоило ему выпить.

Он опять окинул чашу взглядом и задержал глаза на небольшом участке стены саженей двадцать площадью. Даже на расстоянии она казалась влажной и очень ровной. Ранхаш опять осмотрелся и повёл плечами.

Похоже, всё-таки действительно это творение не рук смертных. Что ж, надо посмотреть. Поправив мешок на плече, оборотень начал спускаться вниз.

– Терзают душеньку!.. – протяжно донеслось вслед.

Из каморки не доносилось ни звука, что настораживало охранников больше, чем если бы харен пытался выломать дверь или вёл с ними душеспасительные разговоры.

– Может, глянуть?

– Ага, а он только того и ждёт! Хвать за шею и наружу!

– Я слышал, что он как Проклятый дух: пусти в мир, и никого живого не останется!

– Тьфу ты, бабы! Я сам гляну.

Один оборотень выступил вперёд, а остальные тут же сомкнули за его спиной плечи и вытащили ножи. Несмотря на браваду, смельчак малость трусил, но всё же поднял засов и, словно нарочно на когти нарываясь, выпятив грудь, шагнул на порог.

Харен даже не обернулся. Сидя на деревянном ящике, он, не отрываясь, смотрел на огонёк масляной лампы.