Текст книги "Тридцать три несчастья (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– А если там ничего нет?

– Тогда уходим.

– Давно пора это сделать. Смотрите, уже темнеет. Мы ведь не собираемся ночевать здесь?

– Лично у меня такого желания не возникает.

Я первая начала спускаться вниз. Ступеньки были выщерблены и идти по ним было неудобно, нога то и дело соскальзывала и приходилось быть все время настороже. Можно было, конечно, держаться за перила, но они не внушали мне доверия. На вид они были еще более хрупкими, чем лестница.

Наконец, я ступила на пол и остановилась. Рэд скатился вслед за мной и налетел на мою спину.

– Черт, – прошипел он, – для того, чтобы ходить здесь, нужно запастись страховочными тросами. Ну, что тут?

– Странно, – проговорила я, – какой-то коридор.

– В самом деле, очень странно, – съязвил Рэд, – а что вы здесь ожидали увидеть? Может быть, бассейн?

– Очень смешно, – хмыкнула я, – разуйте глаза, Хэммерсмит. Коридор-то необычный. Слишком узкий. И окон нет. Ни одного.

– Вот и отлично. Сделаем парочку снимков, все лучше, чем ничего. Зловещее логово маньяка.

– Не думаю, что это будут очень впечатляющие снимки, – я пожала плечами, – ладно, пошли дальше.

Коридор закончился раньше, чем я ожидала. Перед нами оказалась еще одна лестница, ведущая вниз. Причем, обнаружить ее нам пришлось не слишком удачным способом. Темно в коридоре было хоть глаз выколи. Я шла впереди и неудивительно, что именно я и нашла лестницу, потеряв под ногами опору и с грохотом скатившись вниз. Рэд свалился вслед за мной и оказался сверху. Мне и без того было не слишком комфортно, а после этого я просто взвыла.

– Слезьте с моей головы, – прошипела я, пытаясь спихнуть Рэда, – черт, какого дьявола вы на нее уселись, идиот?

– Простите, – пробормотал Рэд, пытаясь отползти в сторону, – черт, вот дерьмо.

Наконец, мы с грехом пополам оказались на ногах. Было так темно, что я не видела ничего, кроме какого-то расплывчатого пятна, на поверку оказавшегося лицом Рэда, расположенном в каких-то дюймах от моего собственного.

– Темно, как у негра в заднице, – прокомментировал он тем временем.

– А я забыла фонарик в машине, – добавила я мрачно, – откуда мне было знать, что здесь так темно?

– Ну, кто бы мог подумать, – хмыкнул Рэд, – вам нужно на меня молиться, Дэннингс. У меня, по счастью, фонарик с собой.

– Правда? – недоверчиво спросила я, – так что же вы стоите? Давайте сюда.

Раздалось какое-то шебуршание, а потом что-то пребольно ткнуло меня в глаз так, что даже икры посыпались.

– Сдурел совсем? – вскричала я.

– Ну извини, – отозвался он, – я что, специально? Тут ни хрена не видно.

– Так включи свой фонарь, черт побери.

И он включил. Такого разочарования я давненько не испытывала. И это он называет фонарем? Я бы назвала это иначе. Спустя минуту выяснилось, Рэд называл фонариком подсветку для ключей. Знаете, такая штука на брелоке, чтобы суметь отыскать замочную скважину. Светом, который она испускала, можно было осветить лишь палец, и то не слишком большой.

– Ты издеваешься? – осведомилась я, презрительно фыркая на Рэда, – это что, по-твоему? Что ты намеревался осветить этой штукой?

– Ну нет у меня ничего другого, – раздраженно отозвался он.

– Замечательно. Классно. Ох, ну ладно, помахай своей подсветкой может хоть что-то увидим.

Наверное, Рэд собирался исполнить мою просьбу. Но тут раздался странный звук. Затрудняюсь его описать. Это было нечто среднее между скрипом и шорохом.

– Что это было? – спросил Рэд чуть погодя.

– Понятия не имею. Наверное, ты что-то задел.

– Я ничего не задевал.

– Ладно, черт с ним. Посвети мне.

– Пошли отсюда. Что-то мне здесь не нравится.

– Зато я в полном восторге, – съязвила я, – что может быть лучше, как грохнуться с лестницы! А ты еще мне на голову сел, болван.

– Я что, нарочно?

Я заметила тусклый отблеск на стене и поняла, что Рэд все-таки попытался осветить пространство кругом. Кажется, я даже успела что-то заметить, но тут он схватил меня за плечо.

– Дэннингс, я слышу какой-то шорох.

– Это крысы, – равнодушно заметила я, – голодные подвальные крысы. Свежатину почуяли.

Он охнул.

– Пойдем отсюда! Бегом! – Рэд потащил меня к ступенькам.

Я не предполагала, что в нем может быть столько силы. Он почти шутя заволок меня наверх и даже ни разу не споткнулся.

– Да в чем дело? Ты что, крыс испугался?

– Я что-то увидел. Какую-то фигуру. Там кто-то был. Да шевелись же! Нужно убираться отсюда!

– Ну и кто там мог быть? Кого ты мог увидеть со своим супермощным фонарем?

Не обращая на меня внимания, Рэд тащил меня по коридору, потом снова по лестнице. Я не сопротивлялась, это было бесполезно. Но я не могла удержаться, чтобы немного не подразнить его.

– В одной темной-темной комнате стоит черный-черный гроб, – замогильным шепотом произнесла я, – у-у-у, ужас, летящий на крыльях ночи!

– Заткнись, – велел мне Рэд.

– Кто там был? – не успокаивалась я, – грозный монстр с топором?

– Ты идиотка, – отрезал он.

Я захихикала.

Не отпуская мою руку, он проволок меня по коридорам и впихнул в ту самую комнату, откуда мы и начали свои поиски. Задерживаться здесь не было смысла. Мы вылезли на улицу и отправились к машине. Уже совсем стемнело, а с тем освещением, что у нас было, нет смысла что-либо искать.

Остановившись рядом с машиной, я обернулась и щелкнула затвором фотоаппарата, запечатлевая замок. Полагаю, на фоне ночного неба он будет смотреться более впечатляюще. В то время, как я нажимала кнопку, из одного из окон вылетела, шумно хлопая крыльями, большая летучая мышь. Она попала в кадр и это было здорово. Представьте, мрачный, полуразрушенный замок в темноте и летучая мышь на переднем плане. Впечатляет.

– Долго ты будешь тут торчать? – вернул меня к действительности Рэд, – поехали.

Я села на водительское место.

– Что это ты поднял такой шум? Ничего страшного я там не заметила. Ну темно. Неприятно, конечно, но не более.

– Да ну тебя, – отмахнулся он, – заводи свою колымагу.

– Эй, полегче. Это все-таки моя машина.

Я завела мотор и даже успела развернуться, как вдруг над лобовым стеклом наискось пролетела черная тень. Рэд отшатнулся назад.

– Черт.

– Это птица, – успокоила я его.

– Это не птица. Это летучая мышь. Не заметила, что ли?

– Я слежу за дорогой. Мне некогда разглядывать птичек.

– Летучая мышь – это не птица.

– А что? – по большему счету мне было все равно.

– Это животное.

– Какая разница! Птичка, рыбка, крокодил. По мне, так хоть птеродактиль. У нас урок зоологии?

– Никогда не думал, что здесь водятся летучие мыши.

Над этим я никогда не задумывалась. Мне всегда казалось, что летучие мыши водятся везде.

– День прошел впустую, – подвела я итог, – мы ничего не нашли, кроме твоей дурацкой летучей мыши.

– А ты планировала сразу разыскать убийцу? – съязвил Рэд, – и с триумфом отволочь его в полицию?

– Было бы неплохо, – хмыкнула я, – главное, эффектно.

– Кто бы спорил. Кстати, нужно позвонить в полицию. Не забыла?

– Зачем? Ах, да, Мойра. Приеду домой и позвоню.

– Значит, ты позвонишь? – уточнил Рэд, – а не забудешь?

– Нет, не занудничай.

Тут только до меня дошло, что я говорю ему «ты». Надо же, сама не заметила, как это произошло. Ну и отлично, хлопот меньше.

– Останови здесь, – выглянув в окно, велел мне Рэд, – что будем делать завтра?

– Еще не знаю. Нужно подумать, – я пожала плечами.

– Ладно, ты пока думай. А завтра встретимся у Сэма. Идет?

– Ага.

– В девять, устроит?

– Нет, не в девять, – твердо заявила я, – только не в девять. В двенадцать.

– Много спать вредно, – фыркнул Рэд, правильно поняв мои возражения, но не стал спорить, – ладно, договорились. Пока.

Я помахала ему рукой и нажала на газ.

Мама совсем не удивилась, когда я завалилась домой около десяти. Она лишь задала традиционный вопрос:

– Есть будешь?

– А как же, – ответила я, – сейчас я съем быка. Я не ела с утра.

– Меня это не удивляет, – вздохнула мама и пригляделась ко мне, – где ты была, Тора?

– А что? – я приподняла брови, недоумевая, с каких пор она начала меня допрашивать на эту щекотливую тему.

– Ты по уши в пыли. Немедленно раздевайся – и в душ. На тебя смотреть страшно.

– Ну и не смотри, – проворчала я, направляясь в свою комнату.

Положила аппаратуру на стол, разделась и направилась в ванную. Одежду следовало бросить в корзину для грязного белья и я почти преисполнилась этой светлой мыслью, но позднее благополучно об этом забыла.

Когда я вернулась в комнату, то мама уже успела убрать мои вещи, а на столе аккуратной кучкой лежало барахло, которое обычно находится в карманах. Со стороны мамы это было очень мило, но так она поступала всегда, так что я особенно не напрягалась.

Чистая и переодетая, я явилась ужинать. Мама только головой качала, глядя, как я уплетала за обе щеки.

– Ты действительно проголодалась, – сделала она вывод.

– Конечно, проголодалась, – с полным ртом отозвалась я, – думаешь, то была очередная дежурная шутка?

– От тебя всего можно ожидать, – хмыкнула она.

Очень мило. Чего же ждать от остальных, если моя собственная мать так считает!

– Итак, что ты сегодня узнала нового? – полюбопытствовала родительница, больше для проформы.

– Пустяки, – отмахнулась я, намазывая колбасу горчицей, – познакомилась с одним репортером, он и ввел меня в курс дела. А еще нашли труп.

– Труп?! – ахнула мама, всплеснув руками, – еще один труп?

– Ой, точно! – подскочила я на стуле, – мы ведь труп нашли! Нужно позвонить в полицию!

Я только сейчас об этом вспомнила! Ужас! Кажется, у меня развивается склероз.

– Чей, чей труп? – мама схватила меня за руку.

– Мойры.

– Чей?! – она без сил опустилась на стул, – о, Господи! Ты не шутишь? Труп Мойры Стрейдж?

– Такими вещами я не шучу. Именно, труп Мойры, в отличном состоянии.

– Что ты имеешь в виду, что в отличном… – она не договорила и схватив со стола стакан с водой, махом опрокинула его в себя, – очередная шуточка. На мой взгляд, дурацкая.

– Прости, – виновато отозвалась я, – сама не знаю, как это вырвалось.

И я отправилась в гостиную к телефону. Мне уже начало раздражать отсутствие сотового. Нужно будет купить очередной в местном магазине. Если, конечно, они там есть. Сколько телефонов я раскокала на своем веку, и не сосчитать! Наверное, примерно столько же, столько часов, стаканов, пудрениц и других стеклянных вещей большого и маленького размера. В школе, например, я регулярно била стекла, не потому, что была отпетой хулиганкой, просто они постоянно подворачивались на моем пути.

Набрав номер полицейского участка, я дождалась, пока снимут трубку и сказала:

– Алло!

– Полицейский участок Кэмаиллиджа слушает, – ответил мне монотонный голос.

– Очень хорошо, – порадовалась я, – около пруда лежит новый труп.

Кажется, полицейский на другом конце провода не воспринял это должным образом, потому что он заявил:

– Если это дурацкий розыгрыш, мисс, то помните, что за такие шуточки преследуют по закону.

– Это не розыгрыш. Проверьте сами. Это М…

– Назовите свое имя, – прозвучал новый вопрос.

Я не успела сориентироваться и закончила фразу:

– Мойра Стрейдж.

– Вы – Мойра Стрейдж?

– Да нет же. Я не Мойра. Лежит Мойра.

– Где лежит? – совсем обалдел собеседник.

– В пруду, – отрезала я, начиная злиться. Можно ли быть таким тупым! – она убита.

– Кем убита?

– К сожалению, убийца не оставил на трупе своей визитной карточки, – съязвила я, – так что, я понятия не имею, кем она убита.

– Кто звонит? Ваше имя, мисс? – в голосе полицейского зазвучала сталь.

В ответ я поспешно положила трубку.

Неужели он думает, что я вот так просто назову ему свое имя? Наивная незабудка.

Я положила трубку, как всегда, мимо рычажков. Трубка упала вниз, за ней сам телефон. Я едва успела его подхватить. Осторожно поставила обратно на столик и на всякий случай отошла подальше. Если я разобью и этот телефон, мама меня убьет.

Вернувшись к прерванному ужину, я плюхнулась на стул и заявила:

– Все, я выполнила свой гражданский долг. Можно спокойно поесть, правда?

Мама покачала головой.

– Что у нас творится! Такое тихое, спокойное место, здесь никогда ничего не случалось.

– А как же мистер Роджерс? – резонно возразила я.

– Я не имею в виду этого пьянчугу. Он упал в колодец потому, что был вечно под градусом. На моей памяти в Кэмвиллидже не случалось убийств, да еще и таких ужасных. Кэт Уорминг, Лора, Энн… А сейчас вот Мойра. Бедный наш мэр! Ведь она была его единственной дочерью.

– А остальных родителей тебе не жаль? – поинтересовалась я.

– Тора, – вдохнула мама, – ты знаешь, что я имею в виду. Конечно, нехорошо так говорить, но что стоило этому ужасному убийце выбрать кого-нибудь другого? Ты ведь знаешь характер нашего мэра.

– Всем достанется, – выразила я нашу общую мысль, – а если он доберется до маньяка, тогда от того останется лишь неаккуратная кучка.

– Прекрати, – поморщилась мама.

– Ладно, – покладисто согласилась я, – мам, не могла бы ты одолжить мне свой сотовый? На время моего пребывания здесь.

– А где твой? Ну конечно, ты его забыла в Лондоне.

– Нет. Я его разбила.

– Естественно, – родительница снова вздохнула, – что еще ты могла с ним сделать.

– Еще я могу его потерять, – пояснила я.

– Зачем тебе телефон?

– Для работы нужно.

– Не дам, – отрезала она, – если я это сделаю, то мне придется покупать себе новый. Ведь его ты тоже разобьешь, или потеряешь, или слопаешь вместо сэндвича.

– Ну ма-ам, – протянула я, – ну, дай. Пожа-алуйста.

Мама махнула рукой, явно сдаваясь. Она редко могла противостоять моему напору.

– Хорошо, возьми и отвяжись.

– Огромное спасибо, – я чмокнула ее в щеку и отправилась спать.

Впрочем, спать – это громко сказано. Я, конечно, легла в постель, но не спала, а размышляла над событиями, которые произошли сегодня. Итак, где может скрываться убийца, раз в замке его нет? Кстати, почему я решила, что его там нет? Только потому, что сегодня ничего не нашла? Ерунда, замок огромен, там куча мест, где можно спрятать похищенную девушку, и даже не одну. И потом, меня настораживал тот странный коридор, в котором мы с Рэдом оказались напоследок. Коллега мог говорить что угодно, а мне все-таки казалось, что в этом коридоре что-то не так. Ну, не нравился он мне.

Значит, мои планы на завтрашний день – отправиться в замок и заняться поисками. И это нужно делать в одиночку. Рэда я с собой не возьму. Пусть сам мышей ловит. В конце концов, это его работа. И я не собираюсь делиться с ним информацией, которую раздобуду. Разве что, какую-нибудь незначительную. Ведь он все же посвятил меня в подробности этого дела. А долг платежом красен. Ладно, расскажу ему что-нибудь пустяковое, пусть радуется.

Помимо прочего, мне ведь нужно отчитываться перед начальством в своей работе. Стало быть, заниматься сбором информации, как нужной, так и ненужной. Для начала, стоило сходить в отделение местной полиции и попытаться что-либо у них выведать. Впрочем, я не питала иллюзий, все полицейские одинаковы, с большой неохотой делятся фактами. А стало быть, нужно поискать средство давления на них. И я даже придумала, какое.

Впрочем, довольно валяться. Нужно заняться работой. Сегодня произошло важное событие, которое должно наутро стать известным всем читателям. И это событие – убийство дочери мэра.

С величайшими предосторожностями я достала из сумки ноутбук. Главное, не уронить его, как это обычно со мной бывает. Конечно, я не собиралась его портить, но увы, это от меня не зависело. Точнее, зависело от моих вредных флюид, которые я постоянно излучала.

Итак, я быстренько набрала текст, благо, он давно сложился в голове, а потом отослала фотографии. Все-таки, цифровой фотоаппарат – классная вещь. Правда, и стоит он недешево, но того стоит. Особенно, в моей работе.

Все эти действия не заняли много времени, мне уже приходилось этим заниматься. Я знала, что статья будет вставлена в утренний выпуск, мы заранее договорились об этом с коллегами, в частности, с Крисом, который клятвенно обещал мне, что будет следить за электронной почтой денно и нощно. Впрочем, не особенно надеясь на его память, я отослала сообщение шефу. Уж он-то точно ничего не забудет.

3 глава

Утром я проснулась в восемь, отреагировав на убойный звон будильника. Будильник всегда являлся моим врагом номер один. Всю жизнь я мечтала расколотить об стену хоть один из этой гнусной братии. Будильники у меня разбивались, конечно, раз попадались в мои руки, но это всегда происходило случайно. Я понимаю, что мне необходим будильник, чтобы просыпаться вовремя, но в то же время я его просто ненавижу. Вот такой парадокс.

Поборов низменные инстинкты, я просто нажала на кнопку, выключив звонок и рухнув в постель, продолжала дрыхнуть со спокойной душой.

Во второй раз меня разбудила мама, заподозрив неладное. К сожалению, ее нельзя было выключить и я, немного побрыкавшись, все-таки встала.

– Много спать вредно, – наставительно произнесла мама мне в спину, когда я спотыкаясь, побрела в ванную.

– Предпочитаю скончаться во сне, – буркнула я, – говорят, это здорово. И вообще, я мало сплю. Я только хочу спать много.

Позавтракав, я посмотрела на часы и поняла, что если хочу успеть на встречу с Рэдом, то мне следует поторопиться.

Я поторопилась, конечно, но все равно опоздала. Я вечно опаздываю, даже если выхожу за полчаса до назначенной встречи во дворе собственного дома. Проверено. Со мной непременно что-нибудь случится.

Я опоздала на полчаса, что тоже было обычно. Рэд сидел за стойкой и потягивал коктейль. При звуке шагов он обернулся и сказал:

– Осторожно.

Я остановилась и огляделась. Как будто, все было в порядке на первый взгляд, но никто не может утверждать такое с уверенностью. Мало ли, что.

– Почему? – наконец спросила я, не обнаружив поблизости активированную бомбу или грабителя с пистолетом.

– Вчера ты грохнулась на этом самом месте, – как ни в чем не бывало отозвался Рэд.

Сэм весело захохотал, а я погрозила кулаком им обоим. Вот придурки. Считают, что это очень смешно. Хотя, честно говоря, конечно, смешно. По части падений я непревзойденный комик.

– Ты опоздала, – сообщил мне Рэд.

– Удивился? – пожал плечами Сэм, – да она вечно опаздывает. Разве я не говорил?

– Всего на полчаса, – отозвалась я, подходя к ним и садясь на табурет.

– Всего? – коллега приподнял брови, – это мало? А сколько по-твоему, много?

– Ну, час, два.

– Ясно.

Сэм снова начал смеяться. По ходу дела он протянул мне стакан с каким-то пойлом и посоветовал успокоиться и не дымиться от злости.

– Кстати, – продолжал он, – наш мэр вышел на тропу войны. Знаешь ведь, вчера вечером обнаружили труп его дочери. Кто-то позвонил в полицию и сообщил об этом. Может быть, это был сам убийца, кто знает!

Я посмотрела на Рэда, а он едва заметно мне подмигнул. Стало быть, он не счел нужным посвящать Сэма в подробности нашей прогулки.

– Что-то ты слишком спокойна, – друг внимательно посмотрел на меня, – уже знаешь?

– Конечно, – кивнула я – я всегда все знаю.

– И кто тебе сказал?

– Сорока на хвосте принесла.

– Не умничай. Все всё знают, никого не удивишь, – заворчал Сэм, протирая стаканы.

– Чем ты собираешься сегодня заниматься? – повернулся ко мне Рэд, – какие-нибудь идеи?

– Одна есть, – я закурила, – не знаю, как получится.

– Какая?

– Хочу взять интервью у мэра.

– С ума сошла! – воскликнул Сэм, – он тебя съест. Додумалась, брать интервью в такое время.

– Посмотрим.

– Не дури, Тора. У меня не так много друзей, чтобы так ими разбрасываться.

– Плохая мысль, – сказал и Рэд, – насчет мэра. Что нового он может тебе сообщить?

– Я этого не узнаю, пока не спрошу.

– У меня другое предложение. Почему бы не поговорить с полицией?

– С инспектором Хартом? – приподнял брови Сэм, – да тут группа самоубийц собралась.

Рэд посмотрел на меня вопросительно. Я решила внести ясность.

– Инспектор Харт обожает журналистов. Желательно, под соусом кэрри.

Мы с Сэмом громко расхохотались на весь бар, распугав немногочисленных посетителей. Инспектор Харт славился на всю округу своим сварливым нравом. Впрочем, инспектор Махони в Лондоне ничем его не лучше. Затрудняюсь сказать, кто же из них хуже. По-моему, они равноценны в своей нелюбви к репортерам.

– Мне приходилось общаться с полицией, – обиделся Рэд, – и я в курсе, как они любезны. А инспектора Харта я знаю. Он не самый худший вариант.

Я покачала головой. Если Харт – не худший вариант, то какой же тогда худший? Судя по всему, Рэду не очень везло с полицейскими.

– Ладно, время идет, а у меня еще ничего не готово, – Рэд встал и взглянул на меня, – ты идешь?

– Разумеется, – кивнула я.

– Пока, – помахал нам рукой Сэм, – пригласите на похороны. Обещаю заказать шикарные венки.

– Считай, что ты уже приглашен, – не осталась я в долгу.

Мы вышли на улицу. Я открыла дверцу машины, собираясь сесть, но коллега остановил меня.

– Так ты пойдешь в полицию?

– Пожалуй, нет, – я помотала головой, – это удовольствие я оставлю напоследок. Пожалуй, съезжу-ка я и поговорю с родственниками убитых.

– Что важного они могут сообщить? – отмахнулся Рэд.

– Ты забываешь, что я здесь недавно. Тебе они, может быть, ничего ценного и не сообщат, а со мной другое дело.

– Ладно. Я думал, мы будем работать в паре.

– Считай, что мы работаем в паре. Это даже лучше. Ты занимаешься одним, я другим, а потом суммируем то, что удалось нарыть. Удобно, не находишь?

Рэд подумал и признал, что удобно.

– Ладно, мне пора, – я села за руль.

– Дэннингс! – вскричал коллега, хватая меня за руку и пытаясь поднять.

– В чем дело?

– Ты села на сэндвич.

– На что? – я подскочила на месте.

Дура, совсем забыла, что сама его туда положила.

Сэндвич был смят в кашу. После такого я его не собиралась есть, потому и выкинула в ближайшую урну. Слава Богу, он был в пакете, иначе на моей заднице красовалось бы огромное жирное пятно.

Рэд, разумеется, начал потешаться, но меня это давно не удивляло. Я всех всегда смешу, если конечно не принимать во внимание тех, которые злятся. Потому что, если я не падаю, то роняю других.

– Только уговор, Дэннингс, – заявил Рэд, отсмеявшись, – не отсылать ничего в газету без предупреждения. Идет?

– Конечно, – с легкостью согласилась я.

С легкостью потому, что не собиралась выполнять ни одно из своих обещаний. А если он столь наивен, что верит в это, то это только его проблемы. Наивный журналист – это что-то новенькое. Новенькое потому, что эти два понятия абсолютно несовместимы. А вот поди ж ты, отыскался один такой. Уникум.

А может быть, он вовсе не так прост, как кажется? Может быть, он думает, что это я так наивна, что верю во все, что он мне пообещает? Скорее всего, последнее.

– Где встречаемся? – продолжал коллега.

Я испытующе посмотрела на него. Считаешь меня такой дурой? Ну нет, дорогой мой. Уж что-что, а врать я могу филигранно.

Я пожала плечами.

– Может, сходим куда-нибудь еще, кроме этого занюханного бара? – он пренебрежительно махнул рукой в сторону заведения Сэма.

В принципе, я могла его понять. По городским меркам, этот бар иначе, чем занюханным и не назовешь. Особенно, если вспомнить, какие бары встречаются в Лондоне. Но он мне нравился именно тем, что не был на них похож. В нем была какая-то особенность, индивидуальность. Пусть он и маленький, но в нем совершенно особенная атмосфера. Такая, словно ты попал домой.

– Или здесь нет ничего стоящего? – продолжал Рэд.

– Почему же? Есть, к примеру, кафе. Был там?

Он помотал головой.

– Нет. Но это неважно. Вот туда и сходим вечером. Согласна?

– Почему бы и нет?

– В восемь. Договорились?

– О'кэй, приятель, – я помахала ему рукой и захлопнула дверцу машины.

И тут же изо всех сил стиснула зубы, чтобы не заорать. Закрывая дверь, я позабыла отодвинуть голову и теперь на лбу красовалась шишка с голубиное яйцо. Надеюсь, Рэд этого не видел. Столько неприятностей в одно утро.

Морщась, я осторожно потрогала шишку, потом повернула зеркало и посмотрела на это безобразие. Так и есть. Очень заметна.

Я не стала особенно расстраиваться. Ведь это была далеко не первая шишка. И уж, конечно, не последняя. Честно говоря, я уже привыкла к своим увечьям и почти не замечала. Это неизбежно. Либо ты избавляешься от дурной привычки, либо учишься с нею жить. Неприятностей на меня валилось в изобилии, их было столько, что меня уже пора заносить в книгу рекордов Гиннеса.

Я завела машину и медленно поехала вперед, припоминая наикратчайшую дорогу к мэрии. Надеюсь, мэр находится на своем рабочем месте. Конечно, он сегодня может вовсе не прийти на работу, но что-то мне подсказывало, что этого не случится. Насколько я знала характер мистера Стрейджа, он из той породы людей, которые будут работать даже во время всемирного наводнения. Таких людей выносят из рабочих кабинетов ногами вперед.

Итак, я была права в своем предположении. Мэр оказался на месте, как мне сообщила его секретарша, долговязая женщина средних лет в очках. Но это было единственное, что она сообщила мне добровольно. Окатив меня мрачно – недоверчивым взглядом, она непреклонно заявила:

– Мистер Стрейдж никого сегодня не принимает.

– Я понимаю, – кивнула я, состроив самую сострадательное из всех выражений, на которые только была способна, – но мне очень нужно.

Секретарша лишь презрительно фыркнула. Я поняла, что так просто она не сдастся. Она грудью преградит мне доступ в кабинет шефа. Грудь у нее была не слишком впечатляющая, конечно, но достаточно закаленная в подобных боях.

– Хорошо, – покладисто кивнула я, садясь рядом с ней на стул, – но вы ведь можете зайти к нему и передать записку?

– Какую еще записку? – осведомилась секретарша.

– Маленькую, – честно призналась я, взяв у нее со стола блокнот и вырвав оттуда листок, – сейчас напишу.

– Если вы думаете, мисс Дэннингс, что это вам поможет… – она не договорила и передернула плечами.

Я нацарапала несколько слов, свернула листок и протянула ей.

– Вот, пожалуйста. Если он не захочет меня принять, я тут же уйду.

– Можете не дожидаться ответа, – секретарша взяла записку и величественным шагом направилась в святая святых.

Не слишком-то она любезна. Впрочем, этим меня не удивить. По сравнению с некоторыми представителями официальных властей она просто источала мед и патоку.

Секретарша вернулась очень скоро, на ее лице была такая удрученная мина, что мне даже стало ее жалко.

– Заходите, – проскрипела она, метнув в мою сторону уничтожающий взгляд.

Не женщина, а Цербер, ей-богу.

Я мило ей улыбнулась и вошла в кабинет. Мистер Стрейдж сидел за столом, подперев голову руками. Он взглянул на меня и его взгляд не обещал ничего хорошего в ближайшем будущем. Сегодня он выглядел гораздо старше своих лет, лицо было бледным и осунувшимся, глаза подозрительно покраснели и были обведены темными кругами.

– Ну? – проскрипел он, – быстро выкладывайте, в чем дело. Значит, это вы обнаружили мою дочь у пруда?

– Да, сэр, – не стала я отрицать очевидного.

Подошла ближе и отодвинув один из стульев, села. Мэр, разумеется, не счел нужным предложить мне это сам, но я не винила его за это. Все же, причина у него была уважительной.

– Почему не сообщили свое имя полиции? – мэр сделал вид, что не заметил моего хамства.

– Я сообщила его вам.

– И что?

– Я подумала, что вы хотите, чтоб убийца был обнаружен.

– Конечно, я хочу, чтоб он был обнаружен! – вскричал мистер Стрейдж, подскакивая, – не понимаю, с какой стати вы мне это говорите!

– С такой, что он до сих пор не обнаружен, не так ли?

– Отвратительно, – прошипел он, меняясь на глазах и становясь тем, кем являлся раньше: гневливым и вспыльчивым человеком, с которым никто не хотел связываться, – почти два месяца они тянут кота за хвост. Ничего не делается для того, чтобы этого грязного мерзавца наконец изловили. Никакого порядка, никакого профессионализма, только пустопорожние разговоры. Ну, я покажу им, как следует заниматься этим делом! Полиция! Лентяи и олухи, вот кто они! Бюрократы паршивые! Все бумажки какие-то заполняют, черт бы их подрал! – и мэр в праведном гневе стукнул кулаком по столу.

Я вовсе не считала, что наша полиция так уж плоха. Возможно, она не всегда могла похвалиться скоростью, но уж если брала след, то намертво. Но я пришла сюда не для того, чтобы отстаивать их честь.

– Вы правы, сэр, – поддакнула я, – вот поэтому-то я и пришла. Я не сообщила полиции свое имя потому, что кое-что знаю.

Тут мистер Стрейдж схватил меня за руку. Его глаза ошалело блестели. Казалось, еще секунда – и он начнет вытряхивать из меня информацию.

– Выкладывайте, мисс Дэннингс. Немедленно.

– Я собираюсь заняться поисками убийцы вашей дочери, – сказала я, не отвечая на его вопрос прямо, – и могу вас заверить, что я сумею это сделать. Но сейчас я не могу предоставить вам факты. Просто потому, что у меня нет никаких доказательств, лишь догадки. Когда я их проверю, вы об этом незамедлительно услышите.

Мэр смерил меня испытующим взглядом, раздумывая, стоит ли верить мне на слово. Неизвестно, что он там высмотрел, но спустя долгую минуту он все же выпустил мою руку и сел на свой стул.

– Хорошо, мисс Дэннингс. Допустим, я согласен. Но мне нужны объяснения. Почему вы вдруг решили этим заняться?

– Потому что мне нужно, чтобы вы предоставили мне право эксклюзивной информации, сэр.

– Вы – репортер? – догадался он.

Я кивнула.

– Конечно, – продолжал мистер Стрейдж задумчиво, – кажется, я уже где-то об этом слышал. Значит, вам нужна информация.

– Нет, мне нужно право ее использовать. А информацию я и сама как-нибудь добуду.

– Не сомневаюсь. Что ж, ладно. Получите вы свое право. Но я хочу первым узнать имя убийцы моей дочери. Не полиция, ни ваша газета, никто больше. Ясно?

Я призадумалась. Что это наш мэр хочет сделать? Хочет сам открутить голову маньяку? Впрочем, пусть его, если таково его желание.

– Хорошо. Значит, я могу на вас ссылаться? – тут же уточнила я.

Он поморщился.

– Ну… ну ладно, только в разумных пределах.

– Разумеется. Спасибо, мистер Стрейдж. Кстати, можно мне задать вам один вопрос?

Мэр приподнял брови:

– Задавайте, мисс Дэннингс.

– Почему вы не начали поиски Мойры еще неделю назад?

Мистер Стрейдж тяжело вздохнул.

– Видите ли, мисс, Мойра живет самостоятельно и никогда не отчитывается передо мной в своих действиях. Ей уже двадцать семь лет и… – он вдруг всхлипнул и полез в карман за платком, – простите, – сказал он, сморкаясь, – я все никак не могу привыкнуть к мысли, что ее больше нет.

– Мне очень жаль, сэр, – искренне посочувствовала я ему, – понимаю, что это очень тяжело.

– Да, – согласился он, приходя в себя, – ну что ж, если это все…

– Конечно, мистер Стрейдж, – кивнула я, – не буду больше отнимать у вас время. До свидания.

И я, не теряя времени даром, вышла за дверь. Не стоит дальше его искушать. Чего доброго, он решит заняться мною всерьез и обнаружит, что я, в сущности, еще ничего не знаю. А этого мне нельзя было допустить.