Текст книги "Долгий солнечный день (СИ)"

Автор книги: Екатерина Белецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Как узнать, где можно дом купить? – удивился Пятый. Эри засмеялась.

– Ну уж точно не в справочном бюро, – ответила она.

– В справочном бюро я не собирался ничего искать, кроме схемы проезда к месту, – Пятый рассердился. – Я что, выгляжу совсем идиотом?

– Вообще-то да, – пожал плечами Лин. – Хотя бы потому что ты до сих пор сидишь, измазанный сметаной. Ладно, думайте дальше, а я за газетами.

Пока он ходил, Саб пошел к кассе, купил ещё чая на всех, и ещё пирожков. Поговорил о чем-то с кассиршей, издалека не было слышно, о чем именно. Сперва покивала кассирша, потом покивал Саб, потом Саб вернулся с подносом, а кассирша ушла куда-то в подсобку.

– Зря мы его за газетами послали, – сообщил Саб, вернувшись. – Кажется, тут всё намного любопытнее. Сейчас чаю попьем, подождем, когда вернётся…

– Кто именно? – не понял Пятый.

– Глафира, а потом Лин, – пояснил Саб.

– Глафира – это кассирша? – уточнила Эри.

– Она самая, – кивнул Саб. – Интересно получается.

– Что именно? – не понял Пятый.

– Да вообще всё.

* * *

Высадились они в ночь, по плану, который им предложил ещё Скрипач. Посадка за городом, на порядочном расстоянии, потом пешком до станции – чего там ходит, то и подойдет, неважно – поезд, автобус. Инсценировка – происшествие, но небольшое, просто нет денег на проезд, но можем отдать цепочку/кольцо/браслет, да что угодно, но небольшое. Могут и бесплатно довезти, люди порой жалостливы. Далее – первая попытка натурализации в городе, любым способом достать любое подобие местного удостоверения личности хотя бы для двоих участников экспедиции. Далее – определение плана действий, далее – по обстоятельствам.

Итак, высадиться удалось весьма неплохо, но, как показала практика, просчитались, сели слишком далеко, поэтому вызвали модуль снова, и второй раз сели в трех километрах от станции. Лин попутно высказал Сабу всё, что о Сабе в тот момент думал: знаешь, бог смерти, это для тебя пробежать шестнадцать километров в ускоренном, как два пальца… ну, ты понял, но вот Эри это сделать сложно, да и мы пока что не очень хорошо ещё на такие расстояния бегаем, да ещё и с рюкзаками и сумками.

Единственным, кто был безоговорочно рад приключению, оказался, разумеется, Шилд. Долгое путешествие коту основательно надоело, поэтому, когда сели, в первую очередь потеряли кота примерно на час – не смотря на холодную погоду и мелкий дождь, кот тут же канул куда-то в кусты, и час отсутствовал, не возвращаясь ни на «кис-кис», ни на «кот, какого черта?!», ни на «иди сюда, мохнатая скотина». Вернулся он мокрый, грязный, и невероятно довольный. И даже позволил усадить себя в плетеную корзину, которую предусмотрительная Эри заказала еще во время пребывания на Пасседже, когда комплектовали обе экспедиции.

– Вот же гад, – констатировал Лин. – Кот, мы еще не приехали! Ау! Будешь так себя вести, вообще никуда больше не отпустим, час из-за тебя под дождем мокли!

…Станция, на которую они пришли, оказалась и не станцией вовсе, а платформой – Лин искренне поблагодарил Пятого, который, как выяснилось, неправильно прочитал карту. Станция была дальше. Километров на шесть. И называлась она «Арсаки». А вышли к платформе, которая называлась «90 километр». Причем выходили каким-то кружным путём, когда взошло солнце, выяснилось, что совершенно не было никакой необходимости идти под ЛЭП, по кочкам: рядом обнаружилась пусть и грязноватая местами, но вполне приличная подсыпанная гравием дорога.

– Вы идиоты, – с чувством сказал Лин. – Вы все идиоты. А если тут вообще ничего не останавливается? Пятый, если ты потерял память, то воспользуйся моей! На таких полустаночках обычно два поезда в день бывает максимум. И с высокой долей вероятности мы тут проторчим до позднего вечера. Спасибо большое, дорогой брат, или как там тебя. Где твои глаза были?!

– Примерно там же, где и твои, – развел руками Пятый. – Вон, расписание висит. Пошли, посмотрим.

Поезда ждали почти три часа, но погода, к счастью, постепенно стала налаживаться – дождь прекратился, выглянуло солнце, которое тут же высушило одежду, да и воздух стал стремительно теплеть. Мир вокруг, как это бывает ранней весной, был до боли прозрачным, словно акварельный рисунок: кляксы тающих облаков в белесом небе, темная зелень елочных верхушек где-то вдалеке, обнаженные, лишенные пока листьев кусты и деревья, светлые ветви, стволы, посеревшая палая листва, сквозь которую пробиваются первые робкие травинки. И рядом с платформой, на самых теплых местечках, уже цвела мать-и-мачеха – словно упали на землю солнечные лучики.

– А давайте думать, что это у нас пикник, – предложила Эри. – Ну красиво же! Разве нет?

– Красиво, – согласился Лин. – Если пикник, то надо чем-то перекусить, наверное. Кто за?

– Лишь бы жрать, – покачал головой Саб. – Но я за. Всё равно больше делать нечего.

Поели сами, покормили кота; потом Эри пошла прогуляться по тропинке, идущей куда-то в лес, и вскоре вернулась, потому что нашла родник, и решила позвать всех посмотреть и попить водички, благо что идти совсем недалеко. Сходили, посмотрели – действительно, на редкость чистый ключ, и вкусная ледяная вода, от которой начинало ломить зубы. Саб, разумеется, ткнул первым делом в эту воду анализатором, и только потом разрешил всем пить – вода оказалась чистая, что по биологии, что по минералам.

– Странно, – заметил Саб чуть позже. – Весна. Снег тает. Вода не должна быть чистой, потому что так или иначе будет примесь от талой воды. Почему так?

– Не знаю, – Пятый задумался. – Действительно, странно. Может, ключ поднимается с большой глубины?

– По трубе? – ехидно спросил Саб. – Как он это делает? Впрочем, ладно, почитаем потом про это дело. Пошли обратно, как бы поезд не пропустить.

Успели, и как раз вовремя – электричка почему-то решила придти раньше почти на пятнадцать минут. Старый, раздолбанный вусмерть поезд; деревянные лавки-сидушки, где-то из лакированных брусочков, где-то и вовсе фанерные, пустые вагоны, и вполне явственно различимый аромат табака в тамбурах.

– Так, мы курить, – тут же заявил Лин, когда они заняли угловые лавочки в пустом вагоне.

– Вы только то курили на платформе, – напомнил Саб.

– Ой, я тоже курить, – Эри встала. – Миллион лет не курила в электричках. Ребята, подождите!

– С вами я такими темпами скоро закурю сам, – произнес Саб, хотя слышать его уже никто, разумеется, не мог. – От безнадежности. Ну вот сколько можно! И запах…

Впрочем, тут Саб слегка лукавил, запах ему порой даже нравился. Конечно, когда кто-то рядом курил хороший табак, а не какую-то дрянь. Скрипач, например, покупал всегда прекрасные сигареты, Кир так и вообще привозил какие-то редкие уникальные табаки, Ит предпочитал легкие сорта, которые тоже пахли вкусно. Но эти трое… Саб зажмурился. Чем дешевле, тем лучше. Причем даже Эри! И это при том, что на Окисте доступ был ну вот буквально ко всему, да и средства имелись. Нет! Они очень быстро разобрались в сортах, и принялись заказывать нечто, которое Ит называл почему-то «махоркой», и запах явно не одобрял.

– Будем переучивать, – пробормотал Саб. – Надеюсь, тут найдется какой-то приличный аналог, а то доведут ещё меня… и я же сам потом об этом пожалею.

…Всю дорогу ждали контролеров, но их так и не было. Ага, решила Эри, значит, билеты проверяют на выходе из поезда, придется разговаривать и упрашивать уже там. Нет, не проверили. Ну, значит, в здании самого вокзала будет какой-то контроль.

Нет.

Не было никакого контроля, ни перед поездом, ни после, ни до вокзала, ни на самом вокзале. Только рядом со стеклянными дверьми, через которые они вошли внутрь, стояла пара урн, в которых глазастый Лин заметил некоторое количество серых картонок, которые, как все поняли, и являлись билетами.

– Мы проехали «зайцами», – сообщила Эри.

– Да, – подтвердил Пятый. – Не очень хорошо.

– Зайцами – это как? – не понял Саб.

– Это когда без билетов едешь, – пояснила Эри. – Мы так в молодости иногда катались. Но такое быстро кончилось, когда… когда всё началось. Проверки бесконечные, турникеты, да и цены на билеты поднялись очень сильно. В общем, я лет с сорока на электричках не ездила совсем, только на машине.

– Может, как-то заплатить за билеты, в таком случае? – предложил Саб.

– Денег местных пока нет, – напомнил Пятый. – Но… идею поддерживаю. Как только разживемся чем-то, заплатим.

Странное ощущение, вновь подумалось ему. Очень наивный мир, кажется, и почему-то в этом мире хочется быть честным. Позже он поймал себя на мысли – почему, собственно, ему такое пришло в голову? но он так и не смог себе ответить на этот вопрос. Немногим позже произошел инцидент с дежурным, к которому они обратились якобы из-за украденных документом, и, когда им в кассе отсчитали сто сорок рублей компенсации, просто поверив на слово, он снова подумал о наивности, и решил при первой же возможности сходить за билетами.

– Какой-то невероятный мир, – заметила чуть позже Эри. – Ребят, вы же поняли, да? Нам дали компенсацию. Прямо сразу. На Соде… господи, да там просто сказали бы «сама дура виновата», и послали бы на фиг, максимум, заявление о краже приняли бы, да и то не факт. Но чтобы компенсация? А если бы мы сказали, что украли больше? Тысячу, например? Они бы тоже дали?

– Черт его знает, но проверять не будем, – решил Лин. – Хотя вообще да, как-то уж очень странно это.

* * *

Вскоре Лин вернулся с газетами, которые тут же принялись просматривать – но, увы, никаких объявлений в газетах не нашлось. Новости, заметки, статьи, юморески – имелись в избытке. А вот рекламы или объявлений не было совсем.

– На последней странице смотрите, – посоветовала опытная Эри. – Может, там?

Да, на последней странице объявления действительно были, но совсем иного рода. В одной колонке находились объявления о заключении браков, коротенькие, невзрачные. «Гражданка А. вступила в брак с гражданином Б. такого-то числа такого-то месяца, поздравления молодоженам». Вторая колонка оказалась посвящена животным и растениям: там отдавали цветы, котят, щенков. Именно отдавали, о продажах не было ни слова.

– Куда Саб запропастился? – вдруг сообразила Эри. Оказывается, они увлеклись газетами, и не заметили, что он ушел.

– Черт его знает, – пожал плечами Лин. – И кассирши тоже нет. Ладно, подождем, куда ему деваться.

Вернулся Саб минут через десять, с подносом, на котором стояли четыре стакана с чаем, и в сопровождении кассирши. Та жестом фокусницы вытащила из кармана передника какой-то сверток, и передала Сабу.

– Вы покушайте, – елейным голосом произнесла она. – Это всё какое-то время займет, как вы понимаете. А потом потихоньку с задней двери подойдите. Четыре раза стукните, и я выйду.

– И что это всё значит? – недоуменно спросил Пятый, когда кассирша удалилась.

– Сейчас расскажу, – Саб хмыкнул. – Очень интересная картинка вырисовывается.

Чай, принесенный Сабом, оказался не в пример лучше, чем тот, что наливали из общего чайника – на всякий случай Саб проверил его анализатором, видимо, что-то подозревал. Но зря, это был обычный чай, просто не такой, какой подавали посетителям, а заваренный по всем правилам местной чайной науки: крепкий, свежий, и с сахаром.

– Так что за картинка-то? – спросила с интересом Эри.

– В газетах про такие продажи ничего не будет. Но вместо газет есть вот такие тёти Глаши, – пояснил Саб. – Я с ней заговорил. Сказал, что хотим дачу купить. Она заинтересовалась. Потом я сказал, что хочу купить за наличные. Она заинтересовалась ещё больше. Сложновато, конечно, с непривычки, вести такие разговоры, но я, кажется, справился, – самодовольно сообщил Саб. – В общем, смотрите. За десять рублей тетя Глаша сейчас подберет нам несколько вариантов, по разным направлениям. Завтра мы поедем смотреть то, что нам приглянется…

– Эй-эй-эй, подожди! – Эри подскочила. – Нам не надо по всем! Саб, иди к ней и уточни, пока она искать не начала!

– Что уточнить? – не понял Саб.

– Нам нужно направление, которое на юг, – объяснила Эри. – Сейчас она нам выберет какую-нибудь северную область, и…

– Ага, – кивнул Саб. – А что, на юге лучше?

– А сам-то ты как думаешь? – пожал плечами Лин. – Пусть ненамного, но теплее. И ещё, нам нужно, чтобы вода была. Или река, или озеро.

– И хорошая дорога, – добавил Пятый. – И…

– Так, стоп, – Саб поднял ладонь. – Про юг еще как-то понятно, но остальное… ладно, сейчас попробую поговорить.

Он снова ушел. Вернулся минут через десять, и сообщил, что уточнения стоили ещё пятерку. И это только за направление.

– Неплохо устроилась тётя, – заметила Эри. – Ребят, как вам мысль поискать или ломбард, или что-то вроде того? Если мы и дальше так будем уточнять то и другое, от денег у нас очень быстро ничего не останется.

* * *

«Что-то вроде ломбарда» в результате пошел искать Пятый, а остальные снова уселись ждать. В принесенном кассиршей кульке оказались отличные бутерброды с копченой колбасой и сыром, который Эри определила, как пошехонский. Вернулся Пятый через полтора часа, весьма довольный, и сообщил, что скупок он обошел четыре штуки, и без труда продал некоторую часть того, что было захвачено с собой. Примерно этак сотую часть, если точно. И теперь они обладатели восьми тысяч рублей. Кстати, вы не спросили, сколько может стоить дом? Этого хватит, или мало?

Саб, мысленно обругав себя последними словами, поинтересовался, сильно ли Пятый во время своего похода «наследил». Тот ответил, что вроде бы не сильно, даже попробовал пару раз использовать личину, и, кажется, удачно. В первый раз он использовал образ мужчины средних лет, второй – старушку, которую видел утром в поезде и успел «скопировать».

– Личины не копируют, а снимают, – поправил Саб. – Получилось?

– Да, оба раза, – кивнул Пятый. – Иту потом расскажу, пусть порадуется.

– Лучше пока не надо, – покачал головой Саб. – Так, на счет стоимости дома. Думаю, должно хватить.

– Почему ты так решил? – с интересом спросил Лин.

– Стоимости соотносятся довольно легко, – объяснил Саб. – Мне кажется, дом будет стоить от трех до семи тысяч. Примерно. Посмотрим, прав я, или не прав.

– На той Земле, где мы жили… – Лин запнулся, виновато посмотрел на Пятого. – Там тоже примерно так всё стоило. Но тут, мне кажется, своя специфика. Вы памятник на площади видели?

– Ну да, – кивнула Эри. – Там Ленин. А что?

– А надпись ты прочла?

– Нет, – Эри нахмурилась. – И что там написано?

– Что он просветитель и гуманист, – пояснил Лин. – Прости, но там, где мы такие памятники видели, гуманистом он ни разу не был. Да и быть не мог. Там про него анекдоты такие ходили… впрочем, тут лучше не надо, наверное. Потом расскажу.

– Правильное решение, – похвалил Саб. – Не трепли языком в общественных местах.

* * *

За списком пошли после ещё четырех стаканов чая, которые снова принес Саб. Все понимали, что дальше тут сидеть не стоит, но… кафе почему-то казалось очень уютным, да и чай, который им заварила кассирша, был действительно вкусным.

– Нам просто пока некуда идти, – догадалась Эри. – Вот мы и сидим тут, как приклеенные. Но ничего, вот найдем что-то, и тогда…

– Шилд, лезь в корзину, – приказал Саб. – Всё, берем вещи, и пошли.

У задней двери постучали, как было велено, и вскоре на стук вышла кассирша, которая держала в руках тетрадный листочек, исписанный убористым аккуратным подчерком.

– Вот, держите, Сереженька, – она протянула листок Сабу. – Десять вариантов вам нателефонила, все по югу, как вы просили.

Пятый посмотрел на неё с интересом – сейчас речь кассирши стала совсем иной, не такой, какой она была в зале. Словно хорошая актриса сбросила в мгновение ока облик базарной хабалки, пусть и не злобной, и оказалась интеллигентной женщиной средних лет, с высшим образованием, приветливой и деликатной.

Ничего себе метаморфозы, подумалось ему.

– Эти варианты точно свободны? – спросил Саб. – А то мы приедем, а там уже всё продано.

– Упаси господь, – покачала головой кассирша. – Все лично прозвонила на всякий случай, все свободны. Вы уж простите, что написала от руки, у меня печатник сломался, заедает ленту, а в ремонт нести некогда. Надо бы заказать хорошие шестеренки, а то с завода поставляют с пластиковыми, и протяжка очень быстро выходит из строя. Но ничего, подчерк у меня всегда был хороший, вы же разберетесь, Сереженька?

– Конечно, – кивнул Саб. – От всей души благодарю вас, Глафира Кирилловна, – он протянул женщине десятирублевую бумажку. – Нет, нет, прошу вас, берите. Это на ремонт… печатника.

Кассирша улыбнулась.

– Очень советую вам обратить внимание на три последних варианта, – чуть понизив голос, произнесла она. – Те, которые машина выдала первыми… словом, они уже давно у нас гуляют, и никто не берет. Значит, там что-то не очень хорошо. А вот последние, они совсем новые. Два вчерашних, и один сегодняшний. Собственно, по югу, и по нашей эхе это пока что вообще всё, рано слишком, сезон начнется позже. И… берите с мебелью дом. Обязательно с мебелью.

– Почем надо с мебелью? – спросил с интересом Лин.

– Как это почему? – удивилась кассирша. – Вы… простите, не представились…

– Илья, – ответил Лин.

– Очень приятно. Так вот, для мебели сейчас не сезон, – пояснила кассирша. – Вы, видать, не покупали никогда, молодой ещё. Верно?

Лин кивнул.

– Так-то, молодежь, – усмехнулась кассирша. – Всему учить надо. Осенью мебель новую поставляют и продают. Осенью. Да, продают порой и до весны, но сейчас-то она вся распродана, максимум, одни остатки какие-то, либо неликвид. Так что берите дом только с мебелью, если не хотите на полу спать.

– Вот этого мы не знали, потому что всю жизнь в одной квартире прожили, – покачал головой Саб. – А покупали… постойте-ка, а ведь верно. Отец покупал стол письменный, шкаф, и стулья. Да, всё осенью. Я даже не догадался спросить…

– Зато теперь вы знаете, – улыбнулась кассирша. – Ну, удачи вам с покупкой. Как будете в Москве, заходите на чаек.

* * *

– Вот уж не думал, что настолько сильно всё забыл, – недовольно произнес Саб, когда они отошли от кафе на порядочное расстояние. – Позор, просто позор.

– О чем ты? – не поняла Эри. – Какой позор, почему?

– Да потому что это непрофессионально! – сердито отозвался Саб. – Так лохануться… Это она должна была говорить, понимаешь? А не я попасть впросак на таком простом вопросе. Это же азы! Так, всё. Как только окажемся на месте, начинаем заниматься по агентуре. Все. Ты, Эри, тоже. Но в первую очередь – я сам. Одно дело – выпендриваться перед Фэбом и Киром, другое – вот так влететь на ровном месте.

– Подожди, ты хочешь сказать, что она поняла, что мы… – начал Лин. – Да ты что…

– Может быть, уже хватит «чтокать»? – сердито спросил Саб. – Да, она поняла. И сделала выводы. Но вот только ей почему-то было абсолютно всё равно. Словно… – он осекся.

– Словно что? – не поняла Эри.

– Неважно. Пока неважно. В общем, давайте решать, куда звоним, и куда едем, – произнес Саб.

– Решать тут особенно нечего, – пожал плечами Пятый. – Последний адрес. Он будет единственным достойным вариантом, как мне кажется. Так что звоним сегодня, и завтра с утра выезжаем. На всякий случай, прозвоним ещё два номера, но в последнем я на сто процентов уверен.

– Ну, посмотрим, – Эри замедлила шаг. – Знаете, меня ещё один вопрос беспокоит. Где мы ночевать сегодня будем? А то уже вечереет, холодает, и Шилд устал сидеть в корзинке.

– Он в ней сидит последние двадцать минут, – возразил Саб. – А ночевать можно в гостинице, как мне сказали, их тут немало.

– Ну и отлично, – Эри повеселела. – Сейчас найдем что-то, заселимся, переоденемся, и пойдем погулять по городу. Хоть часок, Саб, ну пожалуйста! Ребята, вы как?

– А чего ты просишь-то, я разве возражал? – удивился Саб. – Пойдем, конечно. Мне самому тоже хочется посмотреть, где же мы оказались. А то рассказы рассказами, но рассказы от реальности обычно сильно отличаются.

Глава 3 Участок у леса

3

Участок у леса

Оба варианта находились не так уж и далеко друг от друга, по одной железнодорожной ветке. Первый ближе к городу, второй – подальше. Первый, однако, отмели уже на этапе созвона, потому что выяснилось: пешком от станции до него было не дойти, следовало еще минут сорок ехать на автобусе, а ходит этот автобус раз в сутки, причем ранним утром. Ну уж нет, заявила тут же Эри, это нам не годится, это мы брать не будем. Ну и правильно, тут же отозвалась женщина-агент, с которой она говорила, давайте тогда я вас отвезу сразу на второй вариант, там от станции не очень далеко. Не очень – это сколько? поинтересовалась Эри.

– Полчасика, пешочком, – отозвалась женщина. – Вот хорошо, Глашенька мне очень вовремя подработочку подкинула. Меня, кстати, Зоенька зовут.

– А меня Арина, – отозвалась Эри.

– Ариночка, у меня к вам тоже вопросики есть. Вас сколько…

– Человечков? – уточнила Эри. – Четверо. И один котик. А что?

Количество уменьшительно-ласкательных суффиксов стремительно множилось, Лин, который слушал разговор, уже начал потихоньку улыбаться.

– Это хорошо, – обрадовалась женщина. – А то на этот домик максимальное количество – пять. Ну, если ребеночек маленький совсем, то шесть.

– Не поняла вас, – призналась Эри.

– А что тут непонятного? – удивилась Зоя. – Поселочек маленький. Магазинчик тоже маленький, кооперативный. Лимит по поселочку у нас сейчас… дайте-ка гляну… восемнадцать человек. Но кто-то родичей на лето ждет, а кто-то к прибавлению в семье готовится, поэтому истинный лимит – шесть. Так что хорошо, что вас четыре человечка.

– А, ясно, – сделала вид, что сообразила, Эри.

– Ну и отличненько, – обрадовалась Зоя. – Тогда я вас буду ждать на платфор…

– …мочке, да? Часиков в десять-одиннадцать? – уточнила Эри.

– Верно, – обрадовалась Зоя. – Ариночка, вы домик точно брать будете?

– Ну, мы с вещами поедем, наверное, – предупредила Эри. – Видимо, будем. Если расскажете подробно сейчас и про поселок, и про дом.

– А что рассказывать? Домик хороший, крепкий. С летней пристройкой. Печка, водичка, всё есть. Туалетик…

– …во дворике, – догадалась Эри. – Типа сортирчик, да?

– Ой, шутница вы, – захихикала Зоя. – Но да, верно. Садик есть, кустики там всякие, дорожки, деревца. До магазина не очень далеко. Плохо только одно, участочек крайний, у леса находится. Не всем подходит, поэтому и говорю сразу.

– Нам как раз подойдет, – успокоила Эри. – А почему не подходит?

– Ну, некоторые боятся, – неуверенно произнесла Зоя. – Лисы там всякие бегать могут… куницы… Среди людей как-то поспокойнее.

– Поняла вас, – Эри на секунду задумалась. – А дому сколько лет?

– Сколько и поселку. Шестьдесят примерно, – с некоторой неохотой ответила Зоя. – Но он крепкий, не сомневайтесь. И ремонтировали всегда строго по закону.

Эри с сомнением глянула на Пятого, который тоже сидел рядом. Тот пожал плечами.

– Посмотри, – прошептала Эри. – Что за закон такой?

– Уже нашел, – отозвался Лин. – О сохранении облика, видимо. Скажи ей эту фразу, она поймет… наверное.

– По сохранению облика, что ли? – спросила Эри в трубку.

– Да, да, конечно, – зачастила Зоя. – Ни цвет стен не меняли, ни форму крыши, ни расположение окон. Идеальный домик, придраться не к чему.

Эри приподняла брови. Слова Зои уверенности ей не добавили.

– Ну… ладно, – решила она, наконец. – Значит, на платформе, завтра, в одиннадцать, или чуть раньше.

– Поезд в десять сорок приходит, – уточнила Зоя. – Но они же опаздывают, вы знаете. Так что тут уж как получится.

* * *

Утро отъезда выдалось холодное, зато, к радости Саба, было сухо – сырость и дождь ему нравились еще меньше, чем холод. Встали пораньше, перекусили захваченными накануне с собой домой пирожками с картошкой, выпили кофе, сдали стаканы, тарелки, и ложки дежурной по этажу, и отправились.

Народу в утреннем поезде было, против ожиданий, немного, правда, сперва пришлось несколько остановок проехать стоя, зато потом мест стало больше, и удалось сесть. Ехали в общей сложности чуть больше часа, с интересом разглядывая пейзажи, которые тянулись за окнами поезда.

– Видите, ивы растут? – спрашивала Эри. – Это потому что мы на юг едем. Они по северным направлениям тоже есть, но встречаются реже. На южных их больше. О, а вон дубы! Здоровенные какие…

– И на каждом прибит номер, – сообщил глазастый Лин.

– Точно, – кивнул Пятый. – Причем номера ржавые и старые. Кто-то нумеровал дубы?

– Видимо, да, – пожала плечами Эри. – Черт, мы совсем забыли спросить самое главное. Я дура…

– Ты про что? – не понял Саб.

– Телефон! Мы не спросили, есть там телефон, или нет, – Эри горестно вздохнула.

– А, дошло, – кивнул Лин. – Выход в сеть. Детка, не дури, если что, связь мы сделаем через модуль.

– Не хотелось бы, – покачал головой Саб. – Ладно, на месте выясним. Кстати, я почитал про этот закон. Давайте введу в курс дела.

– Это который о сохранении, что ли? – спросил Лин.

– Именно. Так вот. Когда строится какое-то поселение, в его уставе прописывается его облик. От и до. Например, улиц столько-то, домов столько-то, каждый дом выглядит так-то, забор такой-то, жителей столько-то, магазин такой-то… там куча параметров, всего и не перечислить.

– И что с того? – удивился Пятый.

– А то, что менять ничего нельзя, – объяснил Саб. – Или почти ничего. Нет, деревья и всякие кусты сажать можно, но если, например, у тебя прописан штакетник, то поставить другую ограду ты и не имеешь права. Или дом у тебя зеленый, и ты не можешь его покрасить в красный.

– Но почему? – удивился Лин.

– Чтобы сохранить облик поселка таким, каким он создан, – пояснил Саб. – Количество людей тоже не может увеличиваться.

– А если семья стала больше? – спросил Лин.

– А на то есть лимит, – ответил Саб. – Если стала больше, берите еще участок, например. Потому что нечего сидеть друг у друга на головах.

– Ну и порядки, – покачала головой Эри. – Но для чего это нужно?

– Я пока не понял, – Саб задумался. – Может быть, для того, чтобы население не сильно разрасталось? Да нет, чушь какая-то. Это не выгодно.

– Точно не для этого, – возразил Пятый. – Что-то мне Ит такое говорил, кстати. Похожее. Он ведь в Мадженте вырос, там, кажется, было нечто подобное. Рассказывал, как дерево год не могли спилить гнилое. Потому что его закон охранял.

– Всё равно странно, – Эри с недоумением пожала плечами. – Мир не может стоять на месте, он меняется. А тут… как-то нелогично это всё.

– Ладно, разберемся, – махнул рукой Лин. – Так даже интереснее.

* * *

Пока шли от платформы к участкам в обществе словоохотливой Зоечки, ситуация немного прояснилась – исподволь удалось выведать подробности, и всё начало потихоньку становиться на свои места. Конечно, никто семьи, имеющие дома в подобных поселках, не ограничивал, детей заводили все столько, сколько хотели, но при этом новые стройки или перестройки в этой местности были запрещены, поэтому люди сами начинали регламентировать и свои действия, и размер семей. Например, этот поселок, он маленький, на шестьдесят домов. Окружен лесом. Максимально там могут проживать четыреста человек. Если строить новые дома, что останется от леса? Правильно. Одни пеньки. Если вместо четырехсот человек будет восемьсот, справится ли магазин? Нет. А с природой, которая вокруг, что будет? Поэтому молодые чаще всего строят себе дачу отдельно, в новом месте – если, конечно, планируют большую семью. Ну или покупают дом там, где это возможно. Ну, вот как это сейчас делаете вы.

– Верно, верно, – покивал Саб. – Четыреста человек, значит. Понятно.

– Ну, сейчас-то, конечно, народу мало совсем, – продолжала рассказывать Зоя. – Весна, не приехали ещё. Поселок старый, обновляться только-только начинает, так что пока спокойный очень.

– Обновляться? – не понял Лин.

– Ну, как бы люди-то не вечные, старые умирают, новые рождаются, – засмеялась Зоя. – Вот и меняются жители потихоньку. Вы, городские, не привыкли, наверное. Да?

Пятый кивнул.

– Ну и вот. На самом деле оно и в городах так же, – продолжала Зоя. – Оно везде одинаково.

– Но людей-то всё равно больше становится, – заметила Эри.

– А для кого новые дома и поселки строят? – удивилась Зоя. – Становится. Я вот в новом поселке живу, но с пропиской. Десять лет нашей «Заре», дома хорошие, чистенькие, садик, поликлиника, школа, всё новенькое. Но кому-то нравится в старом жить, вот как вам.

– Мы вообще-то дачу покупаем, – напомнил Лин.

– То-то вы с вещами и приехали, – заметила Зоя. – Ладно, не скажу я никому, что вы на постоянку.

– Мы не на постоянку… – начал было Лин, но Зоя его перебила:

– Ой, ладно, – сказала она. – Вы вот, – она ткнула пальцем сперва в Эри, а потом в Лина, – поженились недавно, по глазам вижу. А вы, видать, родня, – палец указал на Пятого, а затем на Саба. – Решили обустроиться помочь, да? Обустроятся они там, а вы потом уедете. А всё почему? К Москве поближе перебраться вы решили, а в Москву просто так не пролезешь. И прописку там просто так не получишь. Но вот если ребеночка в Подмосковье родить, все уже иначе дело пойдет. А если на роды в саму Москву просочиться…

– Ничего от вас не скроешь, – с восхищением произнес Лин. – Угадали. Таков и был план. Но вы точно не скажете?

– Не скажу, сама такая, – Зоя вздохнула. – Кручусь, как могу. Я ж из Ленобласти. У нас там хорошо, вот только холодно, да и сыро очень. А у меня сынок постоянно бронхитами болеет. Вот и пришлось подсуетиться. Но у меня планы дальше идут, мне Москва не нужна. Я на другое наметилась.

– Это куда же? – спросил Пятый с интересом.

– Или Сочи, или Ялта, – гордо ответила Зоя. – Туда вообще сложно пробраться, чтобы постоянно жить. Пока отдыхать ездим, и заодно я жилье потихоньку присматриваю. Есть там пара мест… о, вот и пришли мы. Вон он, домик, смотрите, в конце улицы, за деревьями.

Действительно, за разговором они успели миновать поселок, и сейчас подходили уже к нужному месту. Улица, по которой они сейчас шли, оказалась неширокая, посыпанная гравием, и на удивление ровная. Кажется, на ней с прошлой осени никого не было – на всех калитках, мимо которых они сейчас проходили, висели замки, некоторые были замотаны в пленку, некоторые блестели от масла, но все они, без исключения, висели снаружи, а значит, на участках пусто. Вдоль заборов, старых, местами покосившихся, торчали сухие стебли прошлогодней малины и ежевики, стояли кусты черноплодки и калины, тоже пока что безлистые, кое-где можно было разглядеть стебли, принадлежавшие девичьему винограду. Дальше, за заборами, виднелись яблони, и какие-то деревья помельче – скорее всего, сливы или вишни.

– Летом тут хорошо, миленько, – говорила Зоя. – А пока что запустение, конечно. Но магазин работает, тут хороший магазин, круглогодичный. Некоторые на зиму закрываются, а этот нет.