Текст книги "Долгий солнечный день (СИ)"

Автор книги: Екатерина Белецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Лин уже шел от калитки обратно, и не один – за ним, отставая на шаг, шла девушка. Та самая, которую они видели на собрании, она приходила с коляской, и спрашивала про патруль. «Она тут вроде бы одна, – подумалось Сабу, – а где коляска, в таком случае? Она пришла без ребенка? Странно. Оставила одного?»

– …мы тут ужинаем, простите, – донесся до всех с улицы голос Лина. – Проходите, проходите, ничего страшного.

Лин, а следом за ним и девушка, вошли на террасу.

– Добрый вечер, – извиняющимся тоном произнесла девушка. – Я просто… извините, вечер уже, Соня в город поехала, а у меня кончилось молоко. Можно у вас попросить, это для малыша… до завтра, я верну.

– Ради бога, конечно, – Эри встала из-за стола. – Секунду.

Молоко они пока что брали не разливное, а городское – в бумажных пакетах. Старый холодильник справлялся неважно, да и молоко, оказавшееся натуральным, долго не хранилось, поэтому частенько скисало, и его пускали на оладьи. Эри сходила на кухню, вытащила один из двух пакетов молока, и вернулась на террасу.

– Держите, – она протянула молоко девушке. – А вы одна пришли?

– Нет, я оставила малыша в коляске… там, рядом с калиткой, – девушка глянула в окно. – Вон она стоит, я смотрю всё время, не волнуйтесь. Меня Лидия зовут, Лида. А вас как?

Представились. Эри с интересом смотрела на девушку, а та, в свою очередь, с не меньшим интересом смотрела вокруг.

– Какой дом у вас замечательный, – вдруг произнесла она. – Я хотела купить его, да не успела. Пришлось брать другой.

Взгляд ее упал на папки, и, Эри готова была поклясться в этом, на долю секунды вспыхнул, но девушка тут же взяла себя в руки, и посмотрела на рассаду на подоконнике.

– О, цветочки разводите? – спросила она. – А что это будет?

– Циннии, – ответил Пятый. – Хорошо взошли, я даже не ожидал.

– Обожаю циннии, – заулыбалась девушка. – И какие сорта? Я не успела посадить, забот, знаете ли, много.

– Сейчас вспомню. «Закат», «Лосось», «Солнышко», «Мантия», «Рубин», «Снежок», – принялся перечислять Пятый. – Если хотите, я вам потом дам по паре штучек, всё равно посадил слишком много, – предложил он. – Сделаете клумбу.

– Ой, это было бы замечательно, – обрадовалась Лидия. – А то я одни огурцы только и посадила, ну, еще помидоров четыре штуки досталось, отказался кто-то, я и выкупила позавчера, как привезли рассаду. А вы давно тут живете?

– Больше месяца, – ответил Саб. – Как дом купили, сразу и заехали.

– А я три недели, – Лидия вздохнула. – Тут не так просто дом купить, вы знали? Я долго ждала, чтобы кто-то что-то продал. И на тебе, в этом году сразу четыре участка на продажу поставили. Ну я и подсуетилась.

– Нет, не знали, – покачал головой Лин. – Мы как-то сразу… искали, наткнулись, ну и вот.

– Повезло, – с непонятным выражением сказала Лидия. – Тут некоторые в палатках даже живут чуть не каждое лето… – она осеклась. – Вам самый лучший дом достался. По сравнению с вашим у меня сарай.

– Так вот прямо и сарай? – удивилась Эри. – А мне показалось, тут все дома неплохие.

– Ну, не совсем сарай, конечно, но… – Лидия замялась. – Попроще. И балкона нет, и терраса маленькая, и печка старье совсем.

– Ну, с печкой у нас было весело, – заметил Лин. – Тут тоже, знаете ли, не всё гладко, в этом доме.

Рассказали про печные приключения, затем – про лопнувшие трубы и неработающий изначально бойлер. Выяснилось попутно, что в доме, приобретенном Лидией, с водой никаких проблем не было, а вот печку, кажется, придется менять, потому что там что-то не то с конструкцией. Потом поговорили про озеро, Лидия, оказывается, знала об этом месте немало – по ее словам выходило, что какая-то её родня на это озеро и к этой церкви приезжала чуть не сто лет назад, еще до реформ и до Ленина. Несколько раз Эри поймала себя на том, что замечает заинтересованные взгляды, которые Лидия нет-нет, да кидает на сложенные вдоль стены бумаги, но потом забыла об этом – потому что заметила кое-что, на её взгляд, гораздо более интересное.

* * *

– Ребята, а ей не двадцать лет. И даже не тридцать, – сказала Эри, когда Лидию, наконец, проводили восвояси, и снова собрались за столом. – Ей хорошо так за пятьдесят, как мне кажется.

– Почему тебе так кажется? – с интересом спросил Саб. – Она не выглядит на пятьдесят.

– Кажется, потому что мне самой на самом деле сам знаешь сколько, – хмыкнула Эри. – Потому что я женщина, Саб, а такие вещи мы чувствуем и видим. Она… у нее сделанная внешность. За очень большие деньги. У нас это называлось словом «подтяжка», но тут не только подтяжка, тут до фига всего другого, даже не скажу точно, чего. Чёрт, да у нее даже кисти рук и шея сделаны, чтобы молодо выглядеть, а это ну очень сложно, гораздо сложнее, чем лицо. Готова поклясться, что тут все думают – Лидочке чуть за тридцать, не больше.

– И что её выдало? – спросил Саб.

– Взгляд, – тут же, не задумываясь, ответила Эри. – У нее глаза хорошо пожившей женщины. Очень грустные глаза. И старые.

– Но у нее маленький ребенок, – возразил Лин. – Пятьдесят? Я, может, что-то путаю, но не поздновато ли в этом возрасте рожать?

– Рожают, и ещё как, – махнула рукой Эри. – Вот уж что, а это не показатель, совсем. Вполне может быть у нее ребенок, почему нет?

– От нее не пахнет, – вдруг сказал Саб.

– Что? – не понял Лин.

– От нее не пахнет ребенком. Я… словом, я хорошо знаю, какой запах должен быть, – Саб задумался. – Его нет.

А чем от неё пахнет? – нахмурился Лин.

– Чем-то… странно. От неё странно пахнет. Какой-то химией, и словно бы… нет, не понимаю. Курили бы вы поменьше, поняли бы, о чем я говорю.

– Кстати, это мысль, – Лин встал, Эри тоже. – Пошли, покурим. Саб, если от нее не пахнет ребенком, то… да ну, чушь какая-то.

– О чем ты? – не поняла Эри.

– О том, что она ходит с коляской, и в ней лежит ребенок. Который, как я видел, и не раз, вполне себе бодро шевелится, и для которого она только что попросила у нас молоко, потому что купить не успела, – ответил Лин. – Народ, вы после наших приключений не того? Одной кажется, что она старая, другому – что запах не тот… вы не выдумываете, часом?

– Зачем? – удивился Саб. – Для чего такое выдумывать? Я говорю то, что ощущаю – непонятный запах.

– А я говорю то, что вижу – она скрывает возраст, – добавила Эри. – Впрочем, мало ли что. Может, я ошибаюсь.

– А для рыжего, да и для тебя, Саб, весь мир последние дни пахнет ГСМ, потому что вы часами торчите около мотоцикла, – добавил Пятый. – Не знаю. Вполне приветливая доброжелательная женщина. Может, и впрямь немного странная, но не более того. Цветочки вон попросила, помидоры сажает. Если мне тут кто и кажется странным, то это Георгий…

– Почему? – удивилась Эри.

– А на кой черт ему тот белый сарай за домом? – резонно спросил Пятый. – Что он там держит?

– Вероятно, вещи, – предположил Саб.

– Угу, вещи, – кивнул Пятый. – Какие? И сколько нужно вещей, чтобы забить сарай высотой в трехэтажный дом?

– Сплошные загадки, – хмыкнул Саб. – Идите курить, изверги. Что к чаю будем, пряники или курабье?

– И то, и другое, – решительно ответил Лин, вылезая из-за стола. – И сгущенку.

* * *

На следующий день, когда шли тренироваться, Эри предложила перед тренировкой прогуляться по поселку, и заодно посмотреть, что же за дом такой купила Лидия. Найти этот самый дом удалось далеко не сразу, он оказался необычно расположен, в конце тупикового переулка, этакого аппендикса, который находился в самом центре участков. Скорее всего, заметил Пятый, это либо была ошибка проектирования, либо решили в последний момент впихнуть лишний участок вместо, например площади, или какой-то общей постройки. Может быть, там магазин изначально планировали, предположил Лин, и с ним все согласились. Сейчас магазин стоял в довольно неудачном месте, не в центре поселка, и занимал участок улицы, поэтому к нему было не так-то легко подъехать – каждый раз водители ругались с продавщицей Соней, и каждый раз она кричала в ответ, что, мол, не она так построила, чего это на неё все шишки.

– А что, довольно милый домик, – заметила Эри, когда они подошли поближе. – И ничуть не меньше нашего.

Они остановились у забора, и, пользуясь тем, что кроме них на улице никого не было, принялись разглядывать жилище Лидии.

– По-моему, он даже новее, – заметил глазастый Лин. – Краска совсем свежая, и крыша чистая.

Дом действительно был покрашен светло-салатовой краской, и покрывала его новая металлическая крыша.

– Не понимаю, почему она ругалась, – пожала плечами Эри. – Ещё и участок ухоженный…

Участок оказался не в пример красивее того, что имелся у них: чистые, приподнятые над землей высокие дорожки, выложенные разноцветной плиткой, клумбы, обложенные кирпичом, деревья, на стволах которых виднелись остатки прошлогодней побелки; множество кустов, аккуратно обрезанных, судя по форме, которые уже покрылись молодой листвой. Деревья тоже обрезаны, и уже вовсю цветут – а у них только вчера зацвела всего лишь одна яблоня, остальные пока что лишь готовились.

– Очень непонятная девушка, – заметил Пятый. – Впрочем, у зависти глаза велики.

– Это у страха они велики, – возразила Эри. – И потом, было бы чему завидовать! У нее и дом, и садик в разы лучше. Уж если кому надо завидовать, так это нам ей, а не наоборот.

– Да, хорошее место, – медленно произнес Саб. – Очень мило.

– Вот и я том же, – поддержала Эри. – Слушайте, мужики, а давайте я попробую напроситься к ней в гости? Интересно же, мы тут ни у кого ещё не были.

– Ну так напросись, – усмехнулся Саб. – Но что-то мне подсказывает, что она тебя не пустит.

– Почему ты так решил? – нахмурилась Эри.

– Пока что только предположение.

– Озвучь, – приказала Эри. – Ну, Саб…

– Мне нечего озвучивать, я просто говорю, что она, с высокой долей вероятности, тебя не пустит, – Саб пожал плечами. – Сейчас она, по всей видимости, гуляет. Ты обратила внимание, какой замок висит на калитке?

Замок на калитке и впрямь висел амбарный, это выглядело дико, с учетом того, что сама калитка была чуть выше пояса. Эри вспомнились дома на Берегу, и то, как там обозначали своё нежелание общаться с Черными обитающие там люди – да вот примерно так же. Чисто номинальная калитка – и сто запоров на ней. На секунду Эри стало неуютно, но она постаралась отогнать от себя эту мысль.

– Я все-таки попробую, – решила она. – Вот сегодня вечером и попробую. Зайду за нашим молоком, она ведь обещала, что отдаст.

* * *

После тренировки, по дороге к дому, произошла еще одна встреча – и встреча эта удивила компанию куда больше, чем вчерашнее общение с Лидией.

Шли не торопясь, не спеша, потому что основательно устали: Саб, увидев, что Пятый оправился уже полностью, поднял нагрузки, и добавил к тренировке еще пятнадцать минут, таким образом тренировались уже полный час. Причем с выкладкой, по словам Саба – где-то на четверть возможностей, но для всех эта четверть была пока что пределом. Саб во время тренировок был неумолим. Во-первых, он видел пределы, и четко дозировал нагрузку так, чтобы никто случайно себе не навредил, но при этом – не филонил и себя не жалел. Во-вторых, памятуя о том, как плохо бежал Лин ночью, когда искали Пятого, он добавил в схему пробежки пересеченную местность, со всеми кочками, корягами, поваленными стволами деревьев, канавами, и прочими прелестями. А ещё он начал постепенно вводить основы спарринга, причем Пятый и Лин, которые в молодости немного занимались, удивились безмерно – всё было вообще не так, абсолютно не так, как они помнили. От распределения нагрузки, до основных стоек, которых оказалось не шесть, как они привыкли, а больше двадцати.

По дороге домой Лин, разумеется, скучать никому не дал: оторвал от какого-то куста длинную ветку, и ею начал слегка подстегивать отстающих. В результате досталось Эри и Пятому, которые, кажется, хотели о чем-то тихонько поговорить, но поговорить у них не получилось, потому что мешал Лин, и за Лином в результате устроили небольшую погоню, закончившуюся тем, что Лина удачно поймал за воротник Саб, отобрал ветку, и велел вести себя пристойно, всё-таки шли через поселок, «а этот идиотизм могут увидеть люди». Дальше шли уже спокойно, первыми Саб с Лином, вторыми Эри с Пятым, а Шилд, который тоже увязался за ними в лес, шествовал позади, подергивая хвостом.

– Молодые люди, – вдруг послышался голос откуда-то сбоку. – Вы случайно не из магазина следуете? Не откажите в любезности, скажите, привезла ли Соня квашеную капусту?

Саб повернул голову. За низеньким забором из штакетника стоял пожилой человек, державший в одной руке ведерко с краской, а в другой – облезлую кисточку. Выглядел старичок презабавнейшим образом. Ветхая куртка, в которую он был одет, оказалась вся перемазана белой краской, из-под куртки выглядывали полосатые штаны, тоже весьма сильно измазанные, а на голове старичка красовалась соломенная шляпа, древняя, рваная, с прорехами и дырками. На самом кончике носа старичка с трудом балансировали очки, обе дужки которых тоже украшали свежие белые пятна.

– У вас сейчас очки упадут, – сказал Лин. – Позвольте, я помогу.

– Ой, вы меня очень обяжете, – обрадовался старичок. Подошел к забору, наклонился вперед – Лин поправил ему очки. – Вы ведь новые здесь, я прав?

– Да, совершенно верно, – кивнул Саб. – Мы купили дом Клавы. Это Арина, это Илья, это Павел, а я Сергей.

– Очень приятно познакомиться, – закивал старичок, и очки его снова тут же сползли на кончик носа. – Меня зовут Игнат Карлович, можно просто дедушка Игнат. Я тут изначально, меня все знают.

– Нам тоже очень приятно, – Эри улыбнулась.

– Так что там, в магазине? – спросил старичок.

– К сожалению, мы не оттуда, – покачал головой Пятый. – Но квашеная капуста вчера была, кажется.

– Вы брали?

– Нет, – Эри сморщила нос. – Капуста, как бы сказать, оказалась не очень.

– Ах, милая, на то человеку и даны руки, чтобы из «не очень» делать «очень даже». Сейчас я вас научу, – оживился старичок. – Берете капустку, растительное масло, которое без запаха, лучку репчатого, томата, и сахара. Сперва пассируете лучок, потом добавляете к нему квашеной капусты, сахарку, и немного томатной пасты, ну или соуса, это больше для цвета. Если есть тмин, киньте тмина, зернами. И водички. А дальше тушите…

– Долго? – с интересом спросила Эри. Идея с капустой ей понравилась, сразу пришла мысль о сосисках, которые в выходные обещала привезти Соня, и Эри подумала, что, пожалуй, стоит попробовать. Молодец, старичок.

– Минут сорок, до прозрачности. Сперва надо подливать водичку, а потом водичку следует выпарить, – продолжил старичок. – Капуста эта божественная хороша и горячей, и холодной. Особенно к чему-то мясному, и под кружечку светлого «Колоса».

– Вы так вкусно рассказываете, – заметил Лин. – Видимо, мы сейчас пойдем за капустой, да, Арин?

– Пойдем, – решительно сказала Эри. – Можем купить и на вашу долю, мы тут близко живем, я занесу. Сколько вам взять?

– Килограммчик, – обрадовался старичок. – И, если можно, батончик хлеба. Негодная Люба вынудила меня красить забор, вы представляете? – он тяжело вздохнул. – И вместо того, чтобы наслаждаться природой и весной, я вдыхаю пары этой самой краски, – он потряс в воздухе ведерком. – Нет, я понимаю, всё должно выглядеть сообразно, но можно ведь проявить хоть толику уважения…

– Физический труд облагораживает, – вдруг сказал Саб. – Да и красить вам осталось совсем немного.

– Что верно, то верно, – согласился старичок. – А вы, молодой человек, вероятно, тренер по баскетболу?

– Да, – безнадежно ответил Саб. Он уже понял, что деваться от тренерской должности ему некуда. – Именно так.

– Благородное занятие, – похвалил старичок. – А скажите-ка мне, вы в доме Клавы ничего необычного случайно не находили?

Саб поперхнулся.

– В смысле? – спросил он. – Я, кажется, не понял…

– Ах, да всё просто, – старичок, наконец, поставил ведерко на землю, положил на него сверху кисточку, и принялся вытирать руки о куртку. – Клава, она была особа… возвышенная, благородная, и крайне заинтересованная.

– В чём? – спросил Лин.

– Простите?

– В чём она была заинтересована? – уточнил Лин.

– Во всяческих вышних сферах и теориях, – пожал плечами старичок. – И были у нее материальные ценности, с её влечениями вполне совпадающие.

– Что именно? – поинтересовался Саб.

– Понимаете ли, у нее был хороший телескоп с бельгийской оптикой, – пояснил старичок. – Ей он нынче без надобности, как вы догадываетесь, дочь ее забрать его не могла… а мне бы он очень пригодился.

– А зачем? – с интересом спросила Эри.

– Я, понимаете ли, астроном-любитель, – пояснил старичок. – В свое время преподавал в школе математику, а как вышел на пенсию, всерьез увлекся небом, всегда хотел.

– Вы не думаете, что телескоп должен принадлежать её дочери, что это наследство? – осторожно спросил Саб, памятуя о склерометре. Это не дом, это какая-то золотая жила. Он же купить хочет, сейчас, наверное, предложит деньги.

Так и получилось.

– Нет, не думаю, – покачал головой посерьезневший Игнат. – Она после смерти матери даже приехать сюда не удосужилась. Продала, как есть.

«Откуда он про это знает? – вдруг подумал Пятый. – Очень интересно».

– А как вы узнали об этом? – опередила Пятого Эри. – Ну, что она не приезжала, что продала, как есть, и…

– Так я слежу, послеживаю, – оживился старичок. – Очень, понимаете ли, заинтересован. А попасть туда было никак нельзя, закон есть закон. Сережа, так вы не находили телескоп? По идее, он должен храниться в сухом укромном месте, защищенный от пыли и влаги – Клава в этом хорошо разбиралась, уж я-то знаю. Поищите, уж будьте так любезны.

– Я… хорошо, я поищу, – осторожно ответил Саб.

– Вас, наверное, интересует цена вопроса? Тысяч семь, ну, самое большее, восемь, – тут же ответил Игнат. – Ну, хорошо. Десять. Но больше дать не смогу, это все мои накопления.

«Ничего себе! – пронеслось в голове у Саба. – Да что за дом такой мы купили?! Сперва склерометр, теперь телескоп… надо действительно поискать, наверное, пусть развлекается старичок, нам не жалко».

– А что вы наблюдаете? – с интересом спросил вдруг Пятый.

– О, разное. Скажем так, что поближе. Планеты нашей звездной системы, Луну-красавицу, спутники, как естественные, так и искусственные, – принялся перечислять старичок. – Со спутниками, ясное дело, всё очень шатко, пока наведешься, он уже и промелькнул. А вот Луна – моих очей очарование. Но техника у меня весьма условная, польская, куда ей до бельгийской.

– Хорошо, мы поищем, – пообещал Саб. – Стоп. А куда подевался… Паша, где Илья? – спросил он Пятого.

– Сказал, что сейчас придет, – ответил Пятый.

– Тогда подождем, – кивнул Саб. – Игнат Карлович, а небо здесь позволяет наблюдать? – с интересом спросил он, потому что неожиданно вспомнил, что говорил о небе Сэт, старый астроном. Тогда старый, поправил себя Саб. Что-то он говорил о засвеченном небе, отец самой первой пары этих вот двоих. Там, где он наблюдал, это стало невозможно. А что здесь? – Оно не засвечено?

Игнат просиял. На лице его появилась настолько радостная улыбка, что Саб искренне этому удивился – почему так?

– Здесь очень чистое небо, – ответил старичок. – Вот уж не думал, что тренер по баскетболу может разбираться в этом вопросе, но – вы очень правильно спросили, Сергей. Небо тут замечательное. И наблюдать одно удовольствие. Ну, для нашей средней полосы, конечно, – поправился он. – В хорошую погоду, когда ночью нет дождя, разумеется, небо тут позволяет наблюдать просто отменно. Воздух чистый, от засветки далеко, ничего не мешает. Как-нибудь я позову вас попить чай под звездами, – пообещал он. – Это незабываемое зрелище, поверьте…

Из-за поворота вышел Лин, который нес в руках объемистый пакет.

– Во, – сообщил он, когда подошел ближе. – Кило капусты, лук, сахар, масло, батон, и томатная паста. Тмина не было. Так что, как говорится, что удалось, то удалось.

– Боже мой, молодой человек, да вы святой! – всплеснул руками Игнат. – Сейчас я принесу денежку, скажите, сколько?

– Пусть это будет подарок в честь знакомства, – отмахнулся Лин. – Вот покажете нам потом звезды в телескоп, и будем квиты.

* * *

Как выяснилось чуть позже, капусты Лин купил домой тоже, и, вернувшись, вдохновенно принялся за готовку – по его собственным словам такой немудрящий рецепт был под силу даже ему. Саб, в сопровождении Пятого, отправился искать телескоп, они решили в который уж раз снова обшарить дом. А Эри пошла в магазин, потому что Лин, конечно, купил всё для рецепта, но забыл, что чай у них кончился, да и конфеты к чаю будут совсем не лишними.

– Телескоп, значит, – бормотал Саб, взбираясь на шаткую лестницу, которую, впрочем, они сумели немного укрепить. – Интересно, что будет дальше?

Справедливо рассудив, что тайник может находиться в пристройке, они поступили следующим образом – Пятый смотрит изнутри, из-под крыши, а Саб – снаружи, с лестницы. На удивление, расчет оказался верным – под третьим скатом пристройки, который они осматривали, нашлась длинная продолговатая коробка, обтянутая ссохшейся коричневой фиброй, и пачка тетрадей, на этот раз именно тетрадей, толстых, с рыхлой бумагой, связанная шпагатом.

– Ты это читать не будешь, – решительно сказал Саб, отбирая стопку у Пятого. – И не спорь со мной.

– Почему не буду? Буду, – решительно ответил Пятый.

– Я сказал, не будешь. Мне того, что было восемь дней назад, хватило, – рассердился Саб. – А вообще, интересно, – он прикинул на руке коробку. – Тяжелая. Я так понимаю, что женщина, когда это всё прятала, была уже в годах, верно?

– Верно, – согласился Пятый. – Ты к тому, что она не смогла бы?

– Именно, – согласился Саб.

– Значит, ей кто-то помог, – справедливо заметил Пятый. – Вот только кто? Саб, слушай, ну дай ты мне почитать, что там. Клянусь, я больше так не буду, – попросил он. – Что бы там ни было, я не буду.

– Я подумаю, – неопределенно ответил Саб. – Вот посадишь циннии, и решу.

– Завтра, – кивнул Пятый. – Давай хоть на телескоп посмотрим, интересно же. Ты вроде бы говорил, что отец… ну, старший отец первой пары… занимался астрономией, так?

– Верно.

– Тогда вдвойне интересно. Открывай.

Глава 12 Патруль

12

Патруль

Саб оказался абсолютно прав – Лида Эри даже на участок не пустила, не то, что в дом. Когда Эри на следующее утро пришла к ней, и стала звать от калитки, Лида быстрым шагом вышла из дому, чуть не бегом добежала до границы своего участка, и с тревогой произнесла:

– Ариночка, не кричите, малыша разбудите. Что вы хотели?

– Доброе утро, – улыбнулась Эри. – Вы сказали, что вернете молоко… понимаю, что мелочь, но мы потратились на дом, и у нас пока что каждая копейка на счету. Вот дадут Сереже и Паше отпускные, и тогда мы про мелочь думать перестанем. А эта неделя… ну, вы понимаете…

– А, вот вы про что, – с явным облегчением ответила Лида. Лицо ее посветлело. – Так я в магазине денежку уже оставила, сходите к Соне, да заберите свой пакет. Я уж испугалась, не случилось ли чего.

– А что-то должно было случиться? – удивилась Эри.

– Да нет, конечно, – Лида заулыбалась. – С чего бы чему-то случаться. Вы идите, идите, Ариночка, как раз молоко привезли, вот и заберете.

Разговаривали они через калитку, которую Лида и не подумала открыть. Ну что ж, если так не открывает, можно попробовать иначе, решила Эри, и произнесла:

– Какие у вас оригинальные клумбы. Так интересно кирпич уложен.

– Да? – Лида обернулась. – И правда. Я как-то не особенно присматривалась. Но вообще да, действительно.

– Лида, а у вас мальчик или девочка? – Эри подумала, что можно попробовать перейти в наступление, и что для матери вопрос о ребенке будет более чем уместным. – Я вот всё никак. Пробуем, пробуем, и не получается.

Что греха таить, пробовать-то они пробовали, конечно, вот только Берта еще на Окисте посоветовала Эри поставить блокировку от зачатия, мотивируя это тем, что «вот только ребенка вам на этом этапе не хватало». Эри с ней, конечно, согласилась. Когда живешь на вулкане, какие уж тут дети.

– Мальчик у меня, – с каким-то странным выражением ответила Лида. – Сыночек.

– А можно посмотреть? – нажимала Эри. – Я так деток люблю! Обожаю просто. Как вижу, так сразу и хочу затискать и обнять. Пирожочки сладкие, золотые…

От собственной интонации и слов её передернуло, но Эри сумела удержаться – кажется, сыграть удалось как надо, она помнила, и потому сумела воспроизвести те самые интонации, и тот самый тон… в общем, всё то, что люто ненавидела на самом деле. Сахарные сопли и сюсюканье. Да, именно. Сахарные сопли и сюсюканье. Гадость какая…

– Сейчас он спит, и… Арина, простите, но… нет, видимо. У него… он, в общем… у него аллергия, и он… ну, плохо выглядит, весь в пятнышках, знаете ли, чихает… – принялась бормотать что-то маловразумительное Лида. Эри удивилась, но вида не подала.

– Наверное, на пыльцу аллергия, весна же, – сказала она. Лида радостно закивала.

– Да, да, я тоже так думаю. Именно на пыльцу. Всё начинает цвести, вот он и… приболел.

– Ну так когда поправится, – улыбнулась Эри. – Потом когда-нибудь.

– Да, давайте когда-нибудь потом, – Лида улыбнулась. – Арина, вы сходите, заберите молоко, а то кончится. Соня может и забыть, сами знаете. Вы ей скажите, что от меня.

Эри кивнула, еще раз улыбнулась, попрощалась, и пошла прочь по улице. Боковым зрением она увидела, как Лида медленно, нога за ногу, бредет в сторону дома. Выглядела в этот момент Лида как-то странно: спина ее сгорбилась, плечи поникли, голова опустилась. Казалось, она не идет даже, а заставляет себя идти, словно бы через силу, словно путь этот, коротенький, ничего не значащий, превратился для неё в пытку, а то и во что похуже.

– Черти что, – пробормотала Эри. Участок Лидии скрылся за поворотом. – Это какое-то совсем черти что. Она себя ведет, как ненормальная. Что-то тут не то, совсем не то, как бы проблем не было…

Мысленно пообещав себе в ближайшем обозримом будущем попробовать разобраться с этим самым «не то», она прибавила шагу – молоко и впрямь могло кончиться, а Саб ну очень просил на завтрак оладушки.

* * *

Дома обнаружилась следующая картина. Пятый, с высочайшего позволения Саба, сидел за столом на террасе и читал какую-то тетрадь – это оказались дневники, в которых, на взгляд Саба, особого криминала не было, Лин что-то мешал в кастрюльке, стоящей на плитке, а Саб, просто ради интереса, собрал телескоп – оказалось, что сделать это проще простого. Эри оглядела гладкую, блестящую трубу, стоящую на треноге, и сказала:

– Здорово, красивый какой. Саб, а ты был прав.

– В чем? – не понял Саб.

– Она меня не пустила. Причем, как ты и сказал, даже на участок. И молоко я забирала в результате у Сони, в магазине, представляешь?

– Запросто, – кивнул Саб. – Малыш, она прячется, ты не поняла?

– Но почему? – удивилась Эри. – Мы, как мне кажется, безобидные.

– Прячутся не только от опасности, – вздохнул Саб. – Иногда просто не хотят показывать проблему. Судя по всему, это как раз тот случай. Она прячется не «от кого». Она прячется «почему».

– Ну и почему? – с интересом спросил Лин с кухни. Он уже забрал у Эри молоко, и сейчас мешал тесто для оладий в большой миске.

– С ребенком какие-то проблемы, – уверенно сказал Саб. – Может быть, болезнь. Может, уродство. Если это так, то её остается только пожалеть. В жизни бывает всякое, но для нее это трагедия.

«Слышал бы меня кто на Node, охренел бы, – подумал Саб. – Анубис и жалость. Но ведь, черт возьми, мне эту тетку сейчас действительно немного жаль, следует признать. И даже уродца, которого она ото всех прячет, жаль тоже. Они оба не виноваты в происшедшем, и при этом оба – заложники ситуации».

– Бедная, – тут же отозвался Лин. – Давайте ее как-нибудь ещё раз в гости позовем?

– Давайте, – пожал плечами Саб. – Это будет даже интересно.

– А вот это действительно интересно, – Пятый кивнул в сторону дневников, которые лежали на столе. – Это, народ, безумно познавательно.

– В смысле? – не понял Саб.

– В прямом. Георгий, между прочим, был в этом доме частым гостем, – хмыкнул Пятый. – Дневники дикая нудятина, но в них есть, например, списки гостей, которые тут бывали – и он в каждом списке на первом месте. А сам, если кто помнит, называл хозяйку и хозяина блаженными, и дистанцировался от них, как мог. Не странно?

– Я тебе дам ведро белой краски, и напиши это своё «странно» на стене, – резюмировал Лин.

– Вообще, действительно странно, – согласился Саб. – Словно… хм. Пятый, когда дочитаешь тот, что читаешь сейчас, дай мне прочесть.

– Там ещё полно, – Пятый кивнул в сторону стопки тетрадей.

– Нет, нужно именно этот. Хочу сверить твои впечатления и свои, – пояснил Саб. – Двойная проверка.

– Интересно, – Эри покачала головой. – Вообще, свой резон в этом есть…

Она не договорила, потому что зазвонил телефон.

* * *

Вообще, следует сказать, что до этого теплого апрельского утра телефон в их доме не звонил ни разу. Его подключили больше для проформы, и чтобы иногда, подключая по мере надобности экран, что-то посмотреть в местной сети – но он не звонил, потому что звонить их компании, разумеется, было некому.

Эри, стоявшая в тот момент ближе всех к черному допотопному аппарату, нерешительно сняла трубку, и произнесла:

– Аллё?

– Арина? – раздался через шипение и пощелкивание голос председательши Любы. – Ты? Арина?

– Да, я, – Эри повысила голос. – Аллё!

– Утро доброе! Вы чего там?

– Чего? – удивилась Эри. – Кушаем мы!

– А, хорошо! Давайте, докушивайте, и на поляну подходите, – слышимость стала чуть получше. – Сейчас жеребьевка будет.

– Какая? – не поняла Эри.

– Как это, какая? Арина, ты не проснулась, что ли? Сегодня Антипин день, патруль собираем, – объяснила председательша. – В патруль жребий тянуть!

В трубке снова зашипело и затрещало.

– Хорошо! – крикнула Эри. – Доедим, и придем!

– О, круто, – констатировал с кухни Лин. – Я бы сходил.

– Ты дрищ, тебя не возьмут, – заметил Саб с ухмылкой.

– Не, я нормальный, это он дрищ, – возразил Лин, указывая измазанным в тесте половником на Пятого.

– Лин, тесто на пол капает! – рявкнула Эри. – Что ты делаешь?

– Пардон, – Лин сунул половник в кастрюлю.

– Не, дрищ как раз ты, – напомнил Пятый. – Я этот, как его… Саб, кто я, не помнишь?

– Туберкулезник, и этот…малохольный, – вспомнил Саб.

– Точно! – Пятый улыбнулся. – В любом случае, жребий нам тянуть не дадут, судя по всему. Поэтому сходим мы с тобой, Саб, за компанию.

* * *

Пятый оказался прав – в патруль их действительно не пустили. Но не потому что кто-то был малахольным дрищом, а потому что кандидатов в этот раз отбирала Люба, самостоятельно, по принципу максимального устрашения оппонентов. Антипин день, как потихоньку рассказал Эри Георгий, он на то и Антипин день, что припрутся ближе к вечеру самые отмороженные, и мало что намусорят, так еще и будут сигать в воду, а под водой-то ты знаешь, чего? И нужны в этот раз не блюстители порядка, а просто большие мужики, чтобы застращать и отогнать. Вот в Пасху, там другое дело. Там вообще все пойдем, и дрищи твои, и даже бабы пойдут, кто сможет, потому что на Пасху порядок как раз нужен, и чтобы убирали за собой.