Текст книги "Храм Азраера"

Автор книги: Екатерина Бальсина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Я-я-я вп-п-падаю в б-б-бешенство, – стуча зубами так, что сама еле понимала собственную речь, пояснила я. – А эт-т-то пом-могает отв-влечься.

– Ты заболела? – Командир понял все по-своему.

– М-можно и т-так сказать, – согласилась я.

– Но ведь от человеческого бешенства нет лекарства, – Рычи покрепче стиснул в лапах рукояти мечей.

– Эт-то м-магич-ческое б-бешенс-ство, – пролязгала я.

Командир вздохнул с явным облегчением. А вот интересно, подумала я, с трудом удерживаясь от того, чтобы создать вокруг себя теплый кокон, почему на них не действует сила темного артефакта? Сколько лет они уже служат храму?

– Около двухсот, – ответил Рычи, когда я сумела выговорить свой вопрос вслух. – Верховный маг, управлявший храмом в те времена, хитростью заставил наших предков поклясться в вечной верности храму. С тех пор мы служим здесь бессменными стражами. Каждого, кто нарушит клятву, ждет неминуемая смерть.

Почувствовав, что обжигающие оковы ярости спали, я одним движением руки убрала ураганчик и закуталась в мокрую куртку.

– А на вас не находят временами необъяснимые приступы ярости? – противно подхрюкивая от бьющего меня озноба, спросила я.

– Ты имеешь в виду, не страдает ли кто из нас таким же магическим бешенством? – уточнил сообразительный воин.

Я согласно кивнула, не в силах членораздельно выговаривать слова.

– Магия на нас почти не действует, Избранная, – улыбнулся Рычи. – Как и большинство болезней. Мы – дети гор, наши тела крепки, как окружающие нас скалы, наши души чисты, как укутывающий их снег, наши когти и клинки остры, как осколки льда на вершинах. Так что если ты боишься заразить кого-то из нас – не думай об этом. Твоя болезнь опасна только для тебя самой. Поверь, человеку никогда не сравниться в реакции со снежным воином.

И все же странно, продолжала я свои размышления. Артефакт не заражает, он просто окутывает души тьмой, пробуждая самые низменные инстинкты вроде жажды насилия. И если на то пошло, то снежные воины тоже должны были попасть под его влияние. Или я чего-то не понимаю?

– Что же, мне пора идти, Избранная, – зевая и показывая крепкие острые клыки, сообщил Рычи. – Несмотря на большую выносливость снежных воинов, мы тоже нуждаемся во сне. Так что увидимся завтра.

– У вас есть свои комнаты? – удивилась я. Почему-то мне казалось, что они спят где-то в углу, сбившись в большую кучу, словно щенята.

– Комнаты? – Рычи и его товарищи откровенно развеселились моему вопросу. – Зачем нам комнаты? Мы – дети гор, и спим в горах. Поверь, Избранная, нет лучше постели кроме толстого слоя пушистого снега вокруг.

С этими словами они удалились.

Может быть, в этом и кроется разгадка, продолжала я ломать голову. В том, что снежные воины покидают храм, хотя бы на непродолжительное время, и таким образом снимают с себя негативное воздействие артефакта. Ведь монахи тоже покидают храм. Младшие добывают воду и пищу, старшие отлучаются по более серьезным делам. Один только верховный жрец не выходит из ворот храма, хотя в том, что этот старик самый настоящий маньяк и извращенец, у меня нет никаких сомнений. Так, может, в этом и кроется ответ?

Я-то просидела в стенах храма три с лишним недели, поэтому на меня и подействовала темная магия. Но, с другой стороны, Локий все это время был со мной, а я не заметила я его стороны никаких отклонений. Хотя нет, после нашего совместного ужина он обычно отправлялся выполнять какие-то свои обязанности. Неужто в этом все дело?

Но тогда Морок находится в опасности. Если он останется в храме на продолжительное время, у него тоже начнутся подобные приступы. Надо предупредить его, чтобы обязательно выходил из храма хотя бы на час, но каждый день.

Ну где же Азраер?! Сейчас он мне нужен как никогда! И ведь наверняка этот мерзавец прилетит именно тогда, когда я уже совсем отчаюсь.

Приплелся тюремщик и с большим интересом окинул взглядом мою промокшую одежду.

– Что, голубушка, никак помыться пыталась? – пошутил он, скаля свои кривые зубы. – Правильно, помирать, так хоть чистой. Тебе, может, мыльца принести? Или спинку потереть?

Я наградила мужика угрюмым взглядом, отчего он развеселился еще сильнее.

– Ох, хороша ты, голубушка! Жаль, что верховный твердо решил отправить тебя на алтарь. Уж я бы нашел для тебя какое-нибудь занятие.

Я представила, что именно мог бы придумать для меня этот придурок, и меня отчетливо затошнило. Причем, когда я увидела полузасохший и заплесневелый кусок хлеба, который на грязной ладони совал мне тюремщик, меня затошнило еще сильнее.

Нет, так нельзя! Надо сегодня же заставить Азраера отвести меня в одну из кладовых и наесться там до отвала. Ну когда же наконец наступит вечер?

Наконец я получила свой крайне неприглядный ужин и принялась ждать прибытия духа. Однако время шло, а Азраер все не появлялся.

"Ну и где его носит?" – мрачно размышляла я, пытаясь поудобнее устроиться в тесных объятиях клетки и костеря мага на чем свет стоит.

Я так увлеклась мысленным перечислением крайне неблагородных эпитетов в адрес негодного духа, что испуганно подпрыгнула на месте, когда чей-то голос произнес мне в самое ухо:

– Не ждешь меня, дорогуша?

– Вижу, тебе уже лучше, – издевательским тоном констатировал дух, с удовольствием разглядывая мое перекошенное лицо. – Зубы не скалишь, глаза не таращишь, кулаки не сжимаешь. Неужто придумала, как справиться с воздействием темного артефакта?

– Знаешь, теперь я понимаю, почему тебя отравил твой любимый ученик, – сообщила я магу.

Лицо Азраера чуть заметно дрогнуло.

– Вот как? И почему же?

– Потому что ты несносный, завистливый, чванливый, заносчивый, старый индюк, – с чувством глубокого удовлетворения выговорила я.

Азраер польщено захихикал. Убедившись, что другой реакции не последует, я попросила его предупредить Морока о грозящей ему опасности.

– Ты сама до этого додумалась? – насмешливо удивился дух. – Я поражен.

– Не понимаю, чего ты добиваешься своими словами, – я укоризненно покачала головой. – Хочешь спровоцировать у меня новый приступ ярости?

– А может, мне просто интересно посмотреть, как ты с ним справишься, – ответил маг. – Что касается твоего приятеля, то я его уже предупредил. Сегодня он послушно два часа гулял вокруг храма.

Я с непередаваемым облегчением вздохнула. По крайней мере, теперь можно не опасаться, что Морок сойдет с ума и начнет бросаться на все живое с целью уничтожить. Азраер бросил на меня очередной насмешливый взгляд, но промолчал.

– Я есть хочу, – пожаловалась я магу на свою горькую судьбу. – Давай проберемся в кладовую, я стащу чего-нибудь вкусненького.

– Все бы вам, людишкам, пожрать да расплодиться, – кисло скривился дух. – Нет, чтобы думать о высоком.

– На полный желудок о высоком думается намного легче, – обрубила я. – И потом, что за тон? Ты ведь и сам принадлежишь к тем же людишкам.

– При-над-ле-жал, – по слогам выговорил Азраер. – Теперь я дух и не имею к вашему роду никакого отношения.

– Эх, все-таки надо было плюнуть тебе в могилу, – посожалела я. – Сейчас бы испытывала непередаваемое моральное удовольствие от этой мысли.

– Мы до утра будем спорить? – перебил меня маг. Упоминание про собственную могилу ему явно не понравилось.

Мы снова понеслись по коридорам. К моему немалому удивлению, Азраер и вправду первым делом привел меня к кладовой. Войдя внутрь и увидев горы съестных припасов, я возликовала и вцепилась во все сразу, не в силах определиться, с чего начать. Набив полный рот и напихав про запас кое-что за пазуху, я, жадно чавкая, устремилась следом за брезгливо кривящимся магом.

Очередной проход был подозрительно тускло освещен и то стремительно взлетал вверх, то круто спускался вниз. Доедая последние кусочки похищенной провизии и облизывая жирные пальцы, я почувствовала, как мне в спину уперся чей-то холодный немигающий взгляд. Я так и застыла с высунутым языком, пытаясь понять, что же именно ощутила.

– В чем дело? – тут же съехидничал Азраер. – Нечаянно откусила свой палец вместо колбаски?

Меня просто-таки пронзило ощущение опасности.

– Азраер, – дрожащим от страха голосом спросила я, – ты ничего не чувствуешь?

– Что именно? – нахмурился маг.

– Словно за нами кто-то следит.

Дух внимательно огляделся по сторонам, одновременно присматриваясь, прислушиваясь и рассылая магические импульсы, и вдруг так резко взвился вверх, что я подскочила на месте.

– Скорее назад, в темницу, – почти взвизгнул маг. Я со всех ног бросилась бежать.

В темницу я влетела, не чувствуя ни онемевших ног, ни разорвавшихся легких. Одним движением руки закрыла замок на клетке и свернулась в клубочек, пытаясь унять дрожь во всем теле и восстановить дыхание.

По истечении пары минут в помещение вошел верховный жрец в сопровождении десятка старших монахов. Увидев меня на месте, он нахмурился и подошел поближе. Я постаралась изобразить самое невинное выражение лица, на которое только была сейчас способна, прекрасно понимая, что хриплое сбитое дыхание и пот, градом струящийся по лицу, более чем компрометируют меня.

– Почему ты так запыхалась, дитя? – сурово спросил жрец и подергал дверцу. Та даже не шелохнулась. Старик провел рукой вдоль замка и нахмурился.

– Мне приснился кошмар, – наконец сипло выдавила я из себя, дрожащей рукой вытирая пот. – И как вижу, не только приснился.

– Вот как? – жрец внимательно присмотрелся к моему лицу. Увы, тут я ничего не могла поделать. Вся моя физиономия горела, словно меня от души помакали в сугроб, и наверняка была красная, как панцирь вареного рака. К тому же я с ужасом уловила исходящий из-за пазухи слабый запах копченого мяса. Если старик наклонится чуть пониже, он тоже наверняка его учует.

– Как странно, дитя мое, – верховный жрец буравил меня подозрительным взглядом. – Только что один из братьев увидел тебя возле кладовки со съестными припасами, в то время как ты утверждаешь, что безвылазно сидела в клетке. Что бы это могло значить?

– Понятия не имею, – отрезала я, пытаясь изобразить уверенность, которой совсем не испытывала. Краем глаза я заметила Азраера, внимательно наблюдающего за развитием событий. – Наверное, этот ваш брат страдает галлюцинациями.

– Вот как? – повторил жрец. – Тогда почему же чуть позже я увидел тебя, совершенно спокойно разгуливающую в одном из запретных коридоров?

Так вот кто так активно пялился мне в спину, поняла я. Ой-е-ей, кажется, дело плохо! Меня только что поймали с поличным.

– Кажется, у вас тоже галлюцинации, – с невинно-честными глазами предположила я.

– Галлюцинации у двоих сразу, да еще и на одну тему? – усмехнулся старик. – Нет, здесь что-то нечисто. И хотя замок крепко закрыт, я все же приму дополнительные меры. С этой минуты тебя будут неотлучно охранять двое братьев. И один из них – тот самый, который увидел тебя возле кладовки.

Старшие братья расступились, и моим глазам предстал пунцово-красный Локий, старательно изучающий пол под своими ногами.

Старик обернулся к стоящим возле моей клетки снежным воинам.

– Я не прощаю предательства, а тем более я не прощаю измены. Поэтому я возвращаю вам троим ваши клятвы в верности, а взамен забираю ваши жизни.

С его руки сорвались небольшие лезвия, от вращения превратившиеся в смазанные диски. Диски эти полетели вперед и вонзились в тела воинов. Храбрецы даже не дрогнули перед лицом смерти. Двое погибло сразу, а третий упал рядом с решеткой моей клетки и прошептал:

– Во имя свободы!

И смельчак испустил дух.

Я почувствовала, что меня колотит озноб. Капельки чужой горячей крови покрыли мои руки и лицо причудливым узором.

Верховный жрец проследовал к выходу, но на полпути остановился возле Локия и сказал парню:

– Тебе оказана великая честь, брат Локий. Ты знаешь, что правилами нашего храма братьям младше сорока нет доступа в эти коридоры. Ты можешь заслужить это право раньше времени. Для этого тебе просто требуется выполнить несколько моих поручений. Одно из них состоит в том, чтобы охранять эту женщину и не позволить ей бежать.

– Я все сделаю, – пролепетал монах.

Верховный жрец тонко усмехнулся и вышел прочь, оставив меня в компании двух жрецов и трех трупов.

Весь остаток ночи мне было плохо. Меня колотило так, что клетка противно лязгала по полу, из глаз безостановочно текли слезы, а в окровавленных руках я сжимала лапу одного из снежных воинов. Но когда в помещение вошел Рычи и увидел трупы троих своих соплеменников, мне стало еще хуже.

– Что здесь произошло? – ни одна мышца не дрогнула на бесстрастной морде командира.

– Эти блохастые мешки нарушили клятву верности, принесенную храму, – лениво растягивая слова, сообщил оцепеневшему Рычи старший монах.

Командир перевел ничего не выражающий взгляд на меня, и я поспешила отвести глаза в сторону. Да, это я виновата в гибели твоих собратьев. Я слишком заигралась и поверила в собственную хитроумность и неуловимость, за что и поплатилась. И цена моей безалаберности была слишком велика. Эти три отданные за меня жизни будут вечным камнем висеть на моей совести, не позволяя забыть о принесенной ради меня жертве.

– Почему не вызвали меня? – ровным голосом спросил Рычи.

– А зачем? Здесь был верховный жрец, он вынес приговор и наказал предателей. Или ты тоже принимал участие в измене?

Старший жрец незаметно напрягся и напружинился, готовясь или напасть, или отразить предполагаемый удар.

– Не понимаю, о чем ты, – так же безразлично отрезал командир. – Я прикажу убрать отсюда тела и назначу новых охранников.

– Тела убери, а то скоро они засмердят. А охранять ведьму теперь будут жрецы. От вас, как выяснилось, толку мало, только шерсть да блохи по всем углам.

Я не удержалась и гневно стрельнула глазами в сторону хама. Да как ты смеешь так разговаривать с ним? Эти слова едва не сорвались с моих губ, но я, хоть и с трудом, но удержалась. Не хватало еще сейчас довести дело до гибели Рычи.

Командир кликнул нескольких подчиненных и сам подошел, чтобы помочь убрать тела. Осторожно высвобождая лапу погибшего воина из моей руки, Рычи незаметно шепнул:

– Не вини себя. Мы все знали, на что идем.

Я подняла на него покрасневшие от слез глаза. Черные щелочки звериных зрачков заглянули мне глубоко в душу. В желтых глазах я прочитала сочувствие и горечь.

– Я отомщу за них. Клянусь! – так же незаметно шепнула я в ответ.

Командир коротко улыбнулся и вышел следом за своими воинами, оставив меня на растерзание совести.

Через пару-тройку часов нашу не слишком-то теплую компанию разбавили еще три девушки, все как одна с откровенно недоумевающими лицами. На все их вопросы, почему их сюда привели, жрецы предпочитали отмалчиваться. Девушек так же, как и меня, заперли в клетках, а количество охраняющих нас жрецов увеличилось до восьми.

Мои со-узницы сперва долго пытались выяснить, что случилось, и в чем они провинились, затем принялись требовать, чтобы их отпустили и вернули в их комнаты, а под конец у одной из вновь прибывших началась капитальная истерика, и остаток дня прошел в шумных и надрывных стенаниях. Я некоторое время с нескрываемым отвращением понаблюдала за этим концертом, затем по мере возможности отвернулась и попыталась уснуть.

Не тут-то было! Девица с каждым вздохом только набирала обороты, пока один из доведенных до белого каления жрецов не зарядил в ее сторону оглушающим заклинанием. Я с трудом удержалась от того, чтобы захлопать в ладоши от восторга. После этого наступила долгожданная тишина.

Весь этот день никого из нас не кормили, то ли нагнетая обстановку, то ли просто забыв об этом. Под вечер кто-то из охранников опомнился, и Локия, как самого младшего отправили за провизией. Я с тоской вдохнула исходящий от моей одежды и дразнящий обоняние запах копченостей и горько вздохнула. Чувствую, нескоро мне теперь придется отведать подобных деликатесов, если вообще придется.

Локий с трудом втащил в комнату большой медный кувшин с подогретой водой и вынул из-за пазухи завернутые в тряпицу неровно нарезанные куски хлеба. Понятно, значит, моих компаньонок тоже посадили на хлеб и воду. Интересно, их-то за что?

Судя по поднявшимся воплям, девушки также не пришли в дикий восторг от предложенного пайка. Локий без лишних разговоров всучил каждой по ее доле хлеба и, предоставив улаживать все прочие вопросы своим старшим коллегам, подтащил кувшин с водой ко мне.

– Мне очень жаль, Кейра, – шепнул мне монах, делая вид, что никак не может просунуть кружку в узкий проем между прутьями, и пользуясь тем, что остальные охранники отвлеклись на поднятый моими сокамерницами шум. – Или как там тебя зовут на самом деле?

– Зови меня Керионой, – назвала я парню свое настоящее имя. – Кейрой я назвалась в целях конспирации, но, как видишь, меня раскрыли. Причем мне очень интересно знать, кто и как.

– Я вовсе не хотел тебя выдавать, – привычно пунцовея, продолжал шептать Локий. – Просто рядом со мной в тот момент был один из старших братьев, а я не удержался и произнес вслух твое имя – не настоящее, конечно же, но старший брат тут же схватил меня за руку и потащил к верховному жрецу. А тот велел мне следовать за ним, и мы пришли уже сюда. Если я смогу, то попробую помочь тебе.

– Почему? – с подозрением спросила я. После того, как я узнала о предательстве, во мне возникло хроническое недоверие ко всем окружающим меня людям, кроме, пожалуй, что Морока. В преданности вора я была уверена процентов на восемьдесят.

– Я… Ты мне очень нравишься, – монах покраснел еще сильнее, пропихивая через решетку мою порцию хлеба. "Как ему только удается достигать такого насыщенного цвета?" – в очередной раз подивилась я. – И еще я не верю, что ты способна на какое-то злодеяние. Ведь мы столько времени провели вместе, я бы заметил, если бы ты попыталась причинить кому-то вред.

Я глубоко вздохнула. О Боги, ну как можно быть таким наивным в тридцать с лишним лет! Если бы он только знал, как я таскала из библиотеки заинтересовавшие меня книжки под самым его носом, или бродила по запретным областям храма, с парнишкой явно бы сделался удар.

– Локий, ты что там, решил поболтать со своей подружкой? – окликнул монаха один из старших жрецов, тот самый, что так презрительно отзывался об убитых снежных воинах. – Хочешь оказаться в клетке напротив? Уж тогда вы сможете вволю набеседоваться обо всем на свете. Жаль вот только, что недолго.

Локий с пылающим лицом отшатнулся от моей клетки.

– Здесь просто решетка узкая, я никак не мог просунуть кружку.

– Так вылил бы на пол, – захохотал жрец, в полном восторге от собственного остроумия. – Захотела бы пить, слизала.

Я мрачно уставилась на шутника, старательно запоминая его лицо. Дай мне только полшанса, четверть шанса – и я вырву твой поганый язык. В груди знакомо шевельнулись первые ростки ярости, но пока еще робко и неуверенно. Я коротко шикнула на них, и те послушно притихли.

– Забавная выяснилась штучка, – произнес мне в ухо знакомый недовольный голос. – Значит, моя, так сказать, владелица никто иная как сводная сестра короля Андерона, назначенная им на должность королевского мага. Я откровенно поражен!

– Откуда ты узнал? – вздрогнув от неожиданности и изумления, чуть слышно прошептала я.

– Знаешь, быть невидимым для окружающих – очень полезная штука, – ответил Азраер, ибо это был, разумеется, он. – Можно совершенно спокойно подслушивать чужие разговоры, не опасаясь, что тебя застукают на месте преступления. Правда, верховный жрец, кажется, все же заподозрил, что в его комнате есть кто-то посторонний, но так и не смог понять, кто и где. А разговор у него только что был оч-чень интересный.

– Вот как? – Мне приходилось чуть слышно бормотать слова, стараясь при этом не шевелить губами. Думаю, стражники бы сильно заинтересовались тем фактом, что я беседую о чем-то сама с собой.

– Видишь ли, у него в гостях в данную минуту находится тот самый предатель, который столь любезно сообщил жрецам о тебе.

– Что? – я с трудом удержалась от того, чтобы не заорать во весь голос. – Кто он? Как его зовут? Ты видел его лицо?

– Нет, – довольно пробубнил дух. – Знаю только, что это был мужчина, с ног до головы закутанный в темный плащ. Верховный жрец не называл его иначе, чем "мой друг". Зато ты в скором времени вполне сможешь познакомиться с этим загадочным типом.

– В смысле? – Азраер окончательно запутал и заинтриговал меня.

– Видишь ли, дорогуша, этот тип прибыл исключительно с одной целью – убедиться, что некая настырная и надоедливая ведьма наконец-то отправится в мир теней.

Мысли закружились бешеным хороводом. Да кто же он такой? Неужели?.. Неужели Ворон? Это вполне в его стиле, напакостить и полюбоваться делом рук своих. Но как тогда он узнал, что я нахожусь здесь?