Текст книги "Проект "Ной" (СИ)"

Автор книги: Екатерина Степанидина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

  Глава Службы Безопасности был худощавым, седым и очень подвижным, в присутствии Владеющих Силой в его взгляде стояла ледяная вежливая стена. Йаллер думал, что тот будет задавать вопросы, но был неожиданно удивлён.

  – Я хочу вам кое-что рассказать, – начал глава Службы. – Банда на вашей станции пересадки была не единственной, остальные пробирались тише и прошли дальше, но после ликвидации первой повернули назад и постарались исчезнуть. Они базируются в закрытых прибрежных районах, в брошенных городах, из которых отселены люди. Арелат скрылся, хотя прямого обвинения ему нет, и на то, чтобы подвести его под подстрекательства к беспорядкам, нужно время и доказательная база. Я понятно объясняю?

  – Вполне, – проговорил Йаллер. – Мне не очень понятно только – зачем. Вы хотите, чтобы я помог Службе кого-то найти?

  – Не торопитесь, – коротко улыбнулся глава Службы. – Это не всё. Нам известно, что существует – весьма быстро организовалась, кстати, – группа, если можно так назвать, поклонников Арелата, они считают, что связаны с ним... предыдущими жизнями...

  Йаллер вздрогнул.

  – ...точнее, появилась она не сейчас, такие воззрения вспыхивают время от времени на протяжении всей обозримой истории человечества, но это особенно усиливается в эпохи больших катастроф. Обычно у таких людей нет ярких лидеров, а когда они появляются, то это не лидеры, а вожди, вокруг которых вьётся свита, нередки случаи, когда их деятельность связана с криминалом. Одно за другое... У нас есть экспериментальный прибор, способный уловить изменения ауры при наличии памяти о предыдущих воплощениях, так что впервые в истории есть возможность проверить на практике, чего стоят эти утверждения.

  Йаллер хмуро смотрел в сторону.

  – Вы хотите, чтобы я доставил вам подопытных? Вы считаете, что вместо вас я буду...

  – Нет. Ничего вместо нас вы делать не будете. Вы – эксперт по таким... проявлениям сверхпамяти, подобных вам людей мало, и все они, увы, уже в далёком прошлом. Я хочу, чтобы мы наконец отделили простых ненормальных, не имеющих опоры в обществе людей от тех, кто цинично использует их, вовлекая в конфликт с законом. Может быть, для вас новость то, что для проявления и уточнения так называемых воспоминаний в этих группах используются наркотики? Да? Сейчас беспокойное время, Йаллер, и любое резкое движение чревато далеко идущими последствиями, представить которые в полной мере не могут, увы, ни наши аналитики, ни Владеющие Силой с их чувством будущего... которым, впрочем, по признанию господина Ма-Истри, они не могут управлять...

  Йаллер молчал.

  – Наши данные показывают, что сейчас это опасно. Разумеется, эти несчастные ненормальные не пойдут громить штаб-квартиру Ордена, но нам нужны ведущие от них нити. Вы понимаете? Арелат поднял волну, весь масштаб которой он не в состоянии представить... Признаться, заварушка, которую вы устроили, сильно осложняет всё. Я не могу утверждать, что без вашего откровения беспорядков не было бы вовсе, поскольку мы фиксируем бунтарские настроения на протяжении трёх последних десятилетий, но вы дали толчок.

  – Но что же мне оставалось делать? – резко спросил Йаллер.

  – Я бы на вашем месте не признавался, – глава Ордена иронично глянул на Ма-Истри и снова повернулся к Йаллеру. – Продолжал бы молчать. Мало ли какой журналист что накопает, у них такая профессия... но теперь...

  – Да?

  – Да. Есть разные уровни допуска к информации, есть и такая, которая не будет открыта никогда. Людьми. Не руниа. Обычными людьми, не владеющими Силой. Так что...

  Он встал.

  – Благодарю за беседу.

  Йаллер кивнул. Ма-Истри встал, чтобы проводить гостя, и вскоре вернулся. За время Расселения в Службе Безопасности начальство сменилось три раза... нет, четыре. А между рейдами Владеющим Силой полагался перерыв, и они с Ма-Истри явно договорились, что вот Йаллер отвезёт данные в штаб-квартиру проекта «НОЙ», и тогда можно будет предложить ему другую работу... А если бы он не согласился? Проверять, насколько правильно работает этот их прибор, да ещё на тех, кто болезненно потянулся к Арелату, кто если и не помнит на самом деле, то – знает, хочет верить... выдумывает себе прошлое... С Арелатом было – тяжело. С этими наверняка будет не легче...

  – Арелат будет арестован и осуждён, – ровно сказал Ма-Истри.

  Йаллер поморщился, Ма-Истри поднял руку.

  – Не надо, – попросил он. – Да, я понимаю, ты не можешь не дёргаться на слово «суд», но у нас нет выбора. Это толпа. Кому-то выгодно направить её.

  – Он не хотел крови. Я уверен.

  – В том, что он не разнесёт на всю планету сведения о тебе, ты тоже был уверен.

  Йаллер поднял глаза на Ма-Истри. Тот вздрогнул: его взгляд был чёрным от поглотившей руниа бездны воспоминаний.

  – Йаллер! Прекрати. Ты же только терзаешь себя.

  – Я не могу не вспоминать... какие-то слова – и сразу...

  Ма-Истри заставил Йаллера сесть, взял его руки в свои.

  – Послушай. Не держи в себе. Расскажи мне. Клянусь, дальше меня это не уйдёт.

  На лице Йаллера промелькнула и исчезла тень слабой улыбки.

  – Ещё и клянёшься...

  – Говори. Можешь даже показать. Я выдержу, я и не такое видал.

  – Такое – не видел.

  – Хватит отнекиваться. Ты вредишь себе. Я не могу успокаивать тебя с помощью Силы, так что извини, будут обычные человеческие средства. Поверь, это действует. Как обезболивающее. Другого варианта всё равно нет. Говори.

  Йаллер кивнул.

  – Понимаешь... Он мне рассказывал...

  Ма-Истри терпеливо переждал долгое мучительное молчание.

  – Когда его выпустили из заточения... первого... Меня там, разумеется, не было... После разбирательства, на котором решалось, быть ли ему свободным или вернуться в чертоги Повелителя Мёртвых навеки, было решено – освободить... он вышел из-под Висячих Камней и, не оглядываясь, пошёл прочь. Никто не останавливал его, никто не окликал. Он шёл в светящемся мареве, в чуждом свете, который искажал защитный купол острова Бессмертных, и никому не пришло в голову, что ему больше всего на свете нужна тень. Просто тень. Что он только страшным усилием воли заставляет себя не зажмуриться, что глаза, отвыкшие от света за века, почти не различают очертаний, только безжалостно яркие цветовые пятна. Он шёл долго, пока не исчез из виду город, остановился... прислонился к дереву. Ветви тоже пропускали лучи, но это было хоть что-то... Осознал, что давно уже уговаривает себя – осталось немного, надо продержаться, надо дойти хоть куда-нибудь, не может же быть, чтобы тут не было тени, не настолько же они сумасшедшие... А когда наконец остановился, то подумал: ничего. Ничего. Потихоньку... В волосах запутались листики, он снял их, долго рассматривал, как чудо... Привыкать к свету... да ещё и чуждому... пришлось долго, но об этом так никто и не узнал. Элиа останавливали его посреди улицы, расспрашивали – любопытные, не знающие, что такое страх. Те, кто помнил и знал, старались не встречаться с ним даже взглядом. Он часами стоял в слепящих лучах, терпеливо рассказывал про далёкую землю и смотрел прямо, не позволяя себе щуриться. А в голове колотилось только одно: да когда же это мучение закончится, когда же они наконец уйдут своей дорогой...

  Ма-Истри тихонько сжал его руку.

  – Ты рассказал. Просто – смог. Это хорошо.

  Йаллер не ответил.

  – Арелат не был бы в восторге, если бы услышал от тебя... вот это. Он думал бы про то, что было дальше. Желал бы ему только плохого. Ты ведь знаешь, что это такое – желать кому-то зла? Ведь так?

  Йаллер кивнул.

  – Я не верю, что с тех пор ты простил его – да и своих – врагов. Ведь так?

  – Так, – в глазах Йаллера чернота постепенно отступала.

  – К тому же, извини, Арелату даже в самом худшем случае не достанется тот же приговор, что Скарвину. Так что даже если ты всё равно жалеешь его... не стоит. У нас так не принято. Разве ты не знаешь?

  – Знаю.

  Ма-Истри вздохнул. В безумной высоте, пробиваясь сквозь городские огни, резко, косо и страшно белел ранний месяц.

  * * *

  Быстро наступающий вечер не приносил покоя: после работы Эльда шла через долгие коридоры в кабинет отца – чтобы слушать, записывать... помогать. Уходили последние ученики, за окном темнело, в небе города сквозь резкий искусственный свет пытались пробиться звёзды, а Ма-Истри вспоминал о звёздах чужих, и всё складывалось в единую картину. Он рассказывал о том, о чём прежде не знала даже Эльда, она узнавала об опасностях, о том, что он пережил, и очень важным становилось – дотронуться до его руки, ведь этого, оказывается, могло не быть, и как же дорого это стоит...

  Она думала о том, как теперь – в записи – оставался на долгие века его голос, и вставало незримым бдящим призраком проклятое довлеющее «навсегда», которое унесло уже её мать, и с которым Ма-Истри боролся всеми возможностями Владеющего Силой, но – он знал, и она тоже знала – не мог победить. Как слова превращались в текст, которому предназначено уйти на свободу. Как было страшно думать о том, что этот текст ты должна отпустить – во враждебный мир, туда, где будут, да и уже есть, волны недоверия, злости, желания уничтожить. И, глядя на появляющиеся буквы, нельзя было не принять горькую мысль: да возможно ли вообще что-то сделать – вот так, не силой, а просто словом, от которого так легко отвернуться... Отвернуться от свидетельства очевидца и участника событий, изменивших Тайшеле. От «Свидетельства» Ма-Истри.

  Вечера уходили в ночи: работать нужно было быстро. Ответы, совещания, выступления – не отвертишься, если для выхода на широкую публику можно сделать текст и передать помощникам, то перед своими не выйдет. Свои подозрительно быстро соглашаются с аргументами. Лучше бы спорили. Выкладки по Расселению. По затопленным территориям. По угасшим после затопления Переходам. Да, эта информация раньше была только для внутреннего пользования, да, это не свежая выдумка вместо отсутствующих аргументов: Переходы закрываются. Не сразу. Некоторые остаются – высоко над поверхностью воды, там, где когда-то были горы, плато, равнины. Там, где теперь ничего нет. Переходы бывают разные, Орден давно уже изучал их – сначала осторожно, с риском для исследователей, потом – пришлось броситься в дебри, уходить далеко, без гарантии возвращения. Первые переселения были ещё до Йаллера, экспериментальные, небольшие. Возможно ли наладить автономную жизнь. Что для этого нужно. Потом – стало ясно, что, несмотря на все сложности и возможные неудачи, придётся переселяться. Кто-то тогда ещё начал протестовать, вытаскивать древние сведения о том, что гибнуть может только проклятая или запятнавшая себя земля, а мы-то ни при чём, нас топить не за что... Когда по-тихому переселились астланцы, разговоры ошеломлённо смолкли: бежал целый народ, занимавший не последнее место в Ордене. Разобрали Найарит буквально по камешку и увезли с собой, чтобы собрать на новом месте заново. Видимо, были веские причины. И вскоре после их ухода появился Йаллер...

  А наутро приходилось возвращаться в привычную жизнь – с учениками, уроками, литературой Йосаяна доколониальной эпохи... Идти сквозь привычные толпы людей, спешащих по своим постоянным маршрутам на работу, – и сквозь бушующую под стенами резиденции Ордена ярость: выступления не прекращались. Служба Безопасности держала их под контролем и не пресекала – чтобы дать возможность выпустить пар. И они давали себе волю. Эльда, даже будучи Владеющей Силой, невольно начинала жалеть о том, что воздушный транспорт так тяжеловесен и не может доставлять сразу на рабочее место. Она делала так, чтобы толпа не замечала её, проскальзывала мимо, но не могла избавиться от полных ненависти выкриков, не говоря уже о том, чтобы заставить толпу замолчать.

  – ...таким образом, в ранний период мы наблюдаем три основных направления в придворной литературе. На следующем занятии будет тест. Вопросы есть?

  – Да.

  – Прошу.

  – Госпожа Ма-Истри, скажите, пожалуйста, а могла ли колония на Энтиде быть основана Йаллером?

  Не показать волнения. Этому учат ещё на младшей ступени. Орден поручает вопросы образования своей будущей смены только Владеющим Силой...

  Улыбнуться. Аудитория оживилась и ждёт. Поединок всегда интересен, это жадный интерес толпы... сродни той, которая беснуется внизу, снаружи. Да, тут свои, – но всё же.

  – Это не относится к теме сегодняшней лекции.

  – Вы отказываетесь отвечать, госпожа Ма-Истри?

  – Нет. Для полной картины вам следует обратиться в отдел поселений и запросить исторический обзор по Энтиде. Согласно археологическим изысканиям, колония существует несколько тысяч лет, – соответственно, она появилась задолго до Великого Расселения и до Йаллера. Местные предания, сомневаться в которых нет оснований, говорят, что будущие колонисты бежали от войны и провалились в Переход. Исследования подтвердили и время войны, и расположение Перехода на Тайшеле.

  – Но ведь для открывания Перехода нужно пройти обучение! Это не дверь, которую может открыть кто попало!

  – При определённом уровне одарённости Силой обучение не нужно, к тому же, состояние стресса часто повышает способности.

  – Вы хотите сказать, что среди беглецов были элиа?

  – Генетический анализ не даёт однозначного ответа на этот вопрос. Однако одарённость Силой у них присутствует, и весьма специфическая.

  – Так это действительно колония поклонников Прародителя Зла или как?

  – Да.

  Повскакали с мест. Интересно. Им – интересно. У них нет страха, они слишком юны, чтобы бояться, и не жили во время войн, Орден сделал всё для того, чтобы войны остались в прошлом. Может быть, это теперь кого-нибудь и спасёт... или наоборот: погубит.

  – А почему Йаллер к ним не ушёл?

  – Почему он не ушёл на Астлан?

  – Он боится воевать с Орденом?

  – Зачем ему вообще воевать, ему и так неплохо!

  – Зачем ему Астлан и Энтида, если он втёрся в доверие к Ордену?

  Поднять руку. Терпеливо дождаться, пока шум уляжется.

  – Вы прекрасно знаете, что Орден изначально был создан как оружие людей против элиа и прочих одарённых Силой. Когда появился Йаллер, оружие было приведено в боевую готовность, если можно так сказать.

  Тишина. Неуверенный голос с задних рядов.

  – Госпожа Ма-Истри, вы уверены, что он эти двести лет не руководит Орденом?

  – Да. Уверена.

  – Нам бы вашу уверенность...

  – Не стоит слушать людей в истерике, – голос должен быть спокойным. – Я знаю график работы Йаллера. Я знаю отчёты дежурных по Переходам о том, кто и когда их пересекал. Йаллер несравнимо больше времени проводит в рейдах, чем на Тайшеле. Таким способом невозможно ничем руководить. Он действительно ищет пригодные для жизни миры, и больше ничего.

  – А вы с ним общаетесь?

  – Практически нет.

  – Почему?

  – Незачем, – улыбка должна быть непринуждённой. – У нас нет общих интересов. Чем может помочь в вопросах разведки планет преподаватель йосаянской литературы?

  – Нет, ну а просто...

  – Просто – нет.

  Она слегка поклонилась аудитории, давая понять, что разговор завершён.

  – Напомню, в следующий раз будет тест. Всего доброго.

  * * *

  Посты Службы Безопасности вдоль отселённых территорий повторяли пунктиром линию побережья. Йаллер уехал на одну из баз, – на этот раз не рельсовиком, а воздушным спецтранспортом, вместе с людьми в форме, и ощутил облегчение оттого, что отпала необходимость вновь пробираться через запруженные народом станции. С высокого этажа были видны улицы покинутых городов, по залитым солнцем коридорам базы ходили сотрудники Службы, – Йаллер даже в их походке чувствовал напряжённость, они были совсем другими, чем привычные ему Владеющие Силой. Орден был когда-то создан людьми для того, чтобы защититься от более одарённых – элиа и руниа, а позже, когда элиа ушли за Переход на остров Бессмертных, а ещё остававшиеся на Тайшеле руниа перестали показываться на глаза, Орден стал почти всемогущим. Простые люди поначалу долго старались сосуществовать с Орденом в мире, но втайне создавали паритет, и этим уравновешивающим силы оружием стала Служба Безопасности. Официально все они работали на правительство и были разными родами войск, но... Так близко к себе Служба старалась членов Ордена не подпускать. Ситуация изменилась, или приглашение эксперта из Ордена – разовое мероприятие, которое ни на что не повлияет?.. Йаллер остро ощущал недоверие к себе. Не потому, что некогда был правой рукой Прародителя Зла, – а просто как Владеющий Силой.

  Поначалу он не очень понимал, что от него хотят. Ждал, что вот-вот привезут толпу каких-нибудь несчастных в лохмотьях, с безумными глазами, которые будут бросаться на него и нести что-то невразумительное, что их будут запихивать в лапы какого-то аппарата, на экранах которого при каждой фразе будет что-то мерцать, а его будут спрашивать, бред это или не бред. К вечеру понял: такого не будет, они придумали что-то другое. Но – что? В какой-то момент подумалось: а ведь убрать его из центра цивилизации под предлогом работы – неплохая идея, и он повёлся... Он нервно рванулся куда глаза глядят, тут же наткнулся на вежливых людей в форме. Остановился. Почему Ма-Истри согласился на это? Считал, что после его умалчиваний имеет право на свои? Или, – что обиднее, – решил, что на прямую просьбу убраться на время перерыва между рейдами куда-нибудь в глушь он отреагирует как-то не так? Но почему тогда он задействовал Службу Безопасности, ежели те подозрительно относятся к Владеющим Силой? Чтобы показать перед правительством и народом, что не использует никаких Силовых уловок? Чтобы было похоже – он даже задохнулся от мысли – на то, как в старину правители отдавали сына в заложники в знак мира?

  К ночи Йаллер не выдержал и вывалил Ма-Истри все свои подозрения, мысли и тревоги. Глава Ордена хмыкнул.

  «Ну ты умеешь себя накрутить...»

  «Так что из этого правда?»

  «Всё – и ничего. Потому что работа реальна. Подожди, не суетись. Там огромная операция, из которой ты знаешь лишь о небольшой части. Я, впрочем, тоже. Они не раскрывают всего, а мы не пытаемся залезть им в головы. Даже если бы и попытались, толку бы не было: они умеют не думать о том, что ты ищешь. Проверено.»

  «И как же они тогда обдумывают свои планы?»

  «Секрет Службы.»

  Ма-Истри попрощался: надо было возвращаться к делам. Йаллер чувствовал, что прежнее доверие стало хрупким, как ночные облака, и что в этом виноват только он, а потому – не имеет права предъявлять претензии и чего-то требовать. Где-то неподалёку доносилась музыка, тревожная, напряжённая и стремительная, – освободившиеся от дежурства люди включили канал новостей. Сидеть в четырёх стенах было тяжко, он выбрался в коридор, хотел было предупредить службистов, что прогуляется и вернётся, но взгляд упал на экран, – и Йаллер замер.

  Линия. Красная на белом фоне. Она взвивалась вверх, чтобы тут же упасть книзу экрана. Раз. Другой. Третий. Знакомый до боли рисунок: так фиксируются землетрясения, с которых начинается гибель очередной части суши. А потом вдруг линия стала чёрной, как на мониторе прибора, показывающего сердечный ритм. В его биении – жизнь... На белом проявилось сердце, фон стал стремительно чернеть, и проступил бело-голубой снимок из космоса: родной и беззащитный образ Тайшеле. И картина рассыпалась, исчезала, потому что по экрану катилась огромная волна, чтобы обрушиться на морской берег.

  – ...Йаллер?

  Он очнулся: перед ним стоял человек и явно уже давно что-то спрашивал.

  – Да. Извините, засмотрелся, – он грустно усмехнулся.

  – Впечатляет, – согласился службист. – Это повтор, сейчас такие ролики постоянно показывают, их несколько... Так что вы хотели?

  – Пройтись по воздуху, – сообщил Йаллер и заметил, как человек сразу подобрался, взгляд стал жёстким. – Ну как мне доказать вам, что я ничего не натворю и вернусь?!

  Службист развёл руками.

  – Я надеюсь, вы понимаете, что приборы с помощью Силы не обманешь...

  – Да. Но это только к вопросу о том, что не натворю. А вот насчёт возвращения... вам придётся поверить мне на слово. Да и скажите, можете ли вы удержать руниа против воли?

  – Лучше не пробовать, – серьёзно сказал службист. – Так когда вы намерены вернуться?

  – Послушайте. Меня сюда... заманили под предлогом работы. Пока что никакой работы в волнах не видно.

  – Сейчас идёт спецоперация. Она продолжается уже несколько недель. О таких мероприятиях трудно сказать, когда они закончатся.

  – Но меня позвали сейчас...

  – Постарайтесь утром уже быть на месте, – попросил службист. – И не появляйтесь в публичных местах. Да, это трудно, потому что легче найти, с позволения сказать, непубличные места, и вы как раз в одном из них находитесь. Может, вам что-то подсказать?

  Йаллер несколько мгновений соображал. Понял, что совершенно не подумал о том, куда именно собрался. Не появляться в публичных местах...

  От его неожиданной улыбки службист настороженно переглянулся с напарником, смотревшим новости.

  – Вы ведь знаете о том, что было на станции пересадки, ну, пересечение третьей северной линии и...

  – Знаю, знаю.

  – Там были чёрные звери. Ручные. Родственники наирим.

  – А, – службист как-то сразу догадался, в чём дело. – Она тоже подумала о том, что вы захотите пообщаться с Нельо, но не могла предложить это сама, – устав запрещает неофициальные контакты...

  – Она? – Йаллер немного растерялся. – Нельо?

  – Подразделение восемь-один-двадцать, третий северный сектор, личный номер четыре-ноль-пять-два. Это Нельо. А его хозяйку зовут Ранна Та'ги. Пойдёмте, я ей позвоню...

  Йаллер без единого слова пошёл за человеком к переговорнику. Подождал, пока тот дозвонится, молча следил за тем, как для него быстро договорились о встрече, ставили в известность какое-то начальство. Всё совершалось само, мчалось, как состав по рельсам, а он только сидел и ждал, пока его куда-то вынесет. Вот только – куда?..

  Через несколько минут он уже летел в ночном небе, стараясь не приближаться к лайнерам. Не стоит пугать людей летающим руниа, они к этому не привыкли...

  Его ждали возле питомника, – Йаллер сразу узнал: ну да, то же лицо, чёрные волосы до плеч на прямой пробор... Улыбнулась, провела внутрь, как старого знакомого. В питомнике сразу встретил дружный вой: звери почуяли чужого и обменивались мнениями.

  Йаллер удивлённо смотрел на них: по сравнению с наирим звери были намного мельче, не такие острые хищные морды, но всё же они те же, родственники... вспомнят?

  – А я и не знал, что кто-то скрестил наирим с домашними, – проговорил он.

  – Порода называется келах, – отозвалась Ранна Та'ги. – Порода молодая, многие пытались экспериментировать с наирим, но ничего не получалось: то слишком дикие, то неуправляемые, то вовсе потомства нет. Легенда говорит, что когда произошло объединение Северного Континентального союза, царь Кел, как и другие правители, остался не у дел, хорошо хоть титул не ликвидировали... любил зверей разводить. То есть имя-то у него было намного длиннее, это сокращение, но всё равно в честь него породу и назвали.

  Она подошла к вольеру, зверь радостно бросился к ней. Йаллер вдруг понял: нет, они его не помнят, просто отношение к нему, двуногому, перешло в привязанность к людям в целом...

  – Неужели не страшно выходить к разъярённой толпе? – тихо спросил он. – Всё-таки женщина...

  – Выхожу не я: выходит он, – Та'ги кивнула на чёрного зверя. – Ему не страшно. Хотя, на самом деле, никто привыкнуть не может.

  Йаллер опустился возле зверя. Жизнь вдруг вывернулась, показывала то же, но наоборот: это он привёл Рионель к наирим, это он обнимался с мохнатым чудом и приглашал к этому другого... и не был уверен в том, что его поймут. Как это, что за виток спирали, почему? Он не хотел вникать, не хотел думать, – вихрь судьбы захватил и несёт, так пусть несёт...

  Их руки встретились в густой чёрной шерсти. Показалось: сейчас Ранна должна назвать его по имени... Она – назвала. Не изначальное, только то, которым его звали ха-азланна, но – оказалось достаточно: последний барьер слетел. Недоверия – не было. Не было последних бешеных дней. Истеричной ненависти. Грязи и подозрений. Как будто улыбка Ранны Та'ги стала мостиком к другому времени, совсем недавнему, но уже – до боли – прошедшему. Прошлое не исчезло, оно перешло в настоящее, и царящая за пределом стен ночь – его часть.

  – Пойдём? – спросила Ранна. – У меня есть взвар стариодиса и плюшки.

  Они ушли из питомника, держась за руки. Они говорили на одном языке – о наирим, о том, как звери приняли его за своего, о том, почему он взялся их спасать... Она оживлялась, радостно соглашалась: ну да, точно, с келах это есть – взаимопонимание, когда просто посмотришь в глаза и сразу знаешь, кто куда пойдёт и что сделает... Тень печали пришла, когда он спросил – что же будет с породой, когда придёт час переселяться Службе Безопасности, ведь домашних зверей запрещено брать с собой.

  – Ничего, – отозвалась Ранна. – Мы загасим породу, и всё. Впрочем, до этого далеко, и я не буду в числе тех, кто покинет Тайшеле последними. Я умру здесь.

  Йаллер вздрогнул от того, как легко она это сказала. Люди. И смерть. И далёкий путь в неизвестность. Путь, равного которому по жути не знают даже руниа...

  Ранна извиняющимся голосом попросила его отпустить руку, – Йаллер невольно сжал слишком крепко.

  – Прости.

  – Ничего.

  Она вела его по переходам, в которых никого не было. Не появляться в людных местах... похоже, ей велели исполнять этот приказ.

  В доме было пустынно, – не дом, служебная квартира, временная... а через несколько минут перед ним уже стояла симпатичная тёмно-сиреневая чашка с золотым узором, и от неё шёл пряный аромат, пьянящий запах лета, трав и свободы. Вот только травы остались в считанных парках, без которых людям было бы уже не выжить... всё застроено, всё, кроме тех мест, где не позволяли условия. Да и запрет на вывоз домашних зверей не так сложно исполнить, остались только такие, как келах, обслуживающие нужды человека. Страшный мир... а в роликах между новостями показывают просторы, зелёные холмы и реки новых земель. Расселение. Спасение. Дома – и поля, невыносимо яркая зелень, цветущие деревья, бегающие дети, непривычные птицы – огромные красавцы, парящие над головами... Жизнь. Если вы хотите жизни – дайте Владеющим Силой работать. Короткие кадры-мгновения: редкие съёмки Йаллера, как он оборачивается и смотрит. Наверное, люди так и не привыкли к его глазам руниа... А теперь – новости...

  Ранна выключила экран.

  – Как тебе плюшки?

  Йаллер улыбнулся.

  – А можно ещё?

  ...он вернулся, как и обещал: на рассвете. Точнее, рассвет уже настал, он летел вместе с ним и смотрел, как отступает ночь. Если подняться выше, то граница станет очевидней... но – нельзя: там лайнеры. Когда приземлился – наконец рассмотрел, куда его отослали.

  На самом берегу, над морем, колонны подпирали кусок балюстрады, украшенной сложным путаным узором. Колонны – и больше ничего. Тёплые, нагретые солнцем, овеваемые всеми ветрами. Когда-то это был самый восточный город в колониях Йосаяна, потом он умер и ушёл вглубь земли – как и всё, но, когда земля обрушилась в пучину, колонны вновь увидели свет и чудом уцелели на краю бездны.

  Огромная, чудовищная высота колонн безмолвно говорила о том, как велик и могуч был погибший Йосаян, и как нестрашен и призрачен он стал теперь. Но теперь этих безмолвных слов никто не хотел слышать: к колоннам люди приходили с суеверной надеждой на чудо и молились, чтобы море пощадило их дома.

  Нижняя часть колонн – на всю высоту, куда можно дотянуться – была гладкой и блестящей от множества прикосновений, а единственная дорожка, ведущая наверх, к обрыву, – скользкой от бесчисленных прошедших по ней шагов. Тонули земли, исчезали острова, уменьшались материки, – а колонны на высоком берегу продолжали стоять, как будто помнящая обо всех, безжалостная и всевластная стихия забыла о них.

  Или сделала вид.

  * * *

   Наутро появился худощавый щуплый человечек, – форма Службы смотрелась на нём неуместно и странно. Представился, тут же начал рассказывать про свой прибор, – вклиниться в его речь было нереально, он как будто боялся, что его оборвут, и вообще не останавливался. Йаллер через полминуты уже потерял нить рассуждений и ждал, пока Эрниак выдохнется сам. Стало ясно только одно: попытки создать нечто подобное предпринимались уже давно, этот чудак решил наконец добиться успеха и уверен в нём, и вообще в эпопее с прибором веками не хватало подтверждения – или опровержения – специалиста, потому что те, кто до сих пор претендовал на это звание, в результате сами строили песочные замки. Йаллер укрепился в мысли, что его отправили на базу только чтобы убрать подальше на время спецоперации против Арелата и его союзников, и попробовал понять, что же Эрниак от него хочет.

  Ему показали досье, – ряды имён, кратко: кто такой, где работает, если работает, кем себя считает, контакты. Он поразился: как давно и хорошо налажена слежка, и люди, не догадываясь, что под колпаком, охотно вступали в разговоры, рассказывали о себе... Да, точно. Именно сами и рассказывали, вот зафиксированы показания от информаторов. И как же они не просекали, что собеседник не свой, не такой же, а только притворяется? Как же легко их обмануть, – тех, кто хочет найти своих, таких же сумасшедших, что-то видящих мысленным взором, рвущихся прочь от тесных квартир, от бесконечных толп и жизни, мчащейся по кругу дом-работа... Да, легко, потому что среди их контактов – мошенники, распространители запрещённых препаратов, кто-то уже побывал в лечебнице, и на таких стоит отметка: была психиатрическая экспертиза. На всякий случай он поискал Арелата и не нашёл, – тот проходил по другим критериям и в занесении в эту базу данных не нуждался.

  – Арелата здесь и не будет, – с сожалением сообщил несуразный автор прибора. – Он сейчас в оперативной разработке вместе со своей группой, вот когда будет арестован, можно будет его проверить...

  – Я уже... проверил, – сдержанно ответил Йаллер. – Наверное, для вашего исследования это был бы самый яркий пример, да...

  – У нас есть другие, – Эрниак с энтузиазмом переключился. – Через пару часов их привезут. Они проходят как свидетели, вы сможете наблюдать за процессом из комнаты фиксации допроса...

  – Я лучше рядом посижу, – отозвался Йаллер. – Ваши арестованные меня не увидят, пока я сам этого не захочу.

  В глазах Эрниака мелькнул страх. Йаллер поморщился.

  – Не бойтесь. Я не буду делать ничего без предупреждения. Только скажите: вы же блокируете попытки телепатической связи с вами, верно?