Текст книги "Проект "Ной" (СИ)"

Автор книги: Екатерина Степанидина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

  * * *

  Йаллер замолчал и остановил показ материалов на экране.

  – Очень хорошо, – спокойно сказал Ма-Истри. – Я рад, что ты наконец нашёл.

  Йаллер поднял на него глаза: в этом спокойствии что-то было не так.

  – Йаллер. У меня к тебе есть один вопрос.

  – Да?

  Ма-Истри мгновение помолчал. Сейчас у Йаллера будет срыв. Обязательно будет. Не может не быть. Вопрос только – насколько сильный. И – что будет после. Точнее, – будет ли вообще какое-то «после». Для него. Для Йаллера. Для проекта «НОЙ». Для Расселения... Может, не стоит?!

  – Скажи мне, пожалуйста, что ты делал после того, как все стали считать тебя погибшим в битве Союза с народом ха-азланна?

  Какое-то мгновение он даже гордился собой: всё-таки сумел скрыть свои чувства и мысли от руниа, да ещё от какого... Но дальше – всё разлетелось, как дым. Да, это был обман. Ма-Истри внезапно понял, как же сильно до сих пор надеялся на то, что Йаллер ему скажет: нет, неправда, Арелат переврал мои слова, я не имею к Прародителю Зла никакого отношения...

  Йаллер, бледный, напряжённый, как натянутая тетива, смотрел на Ма-Истри и молчал. Ма-Истри ждал. Пусть оправдывается. Если сможет.

  – Арелат?..

  – Да.

  Ма-Истри шагнул к экрану, убрал с него записи, привезённые Йаллером, и вывел другое. В кабинет ворвались крики толпы, экран заполонили мечущиеся тени.

  – Это – бунт, – спокойно пояснил Ма-Истри. – Арелат предал огласке то, что узнал от тебя. Забрался в материалы по Астлану – ха-азланна – и представил прямые и неопровержимые доказательства того, кто ты такой. Народ, как и следовало ожидать, в шоке. Дальше – будут требования к правительству и к Ордену о том, чтобы избавиться от тебя. Точнее, они уже есть.

  Йаллер медленно опустился на стул. В глазах его была бездна.

  – Это было двадцать дней назад, то есть сразу после того, как ты побеседовал с Арелатом, ни слова не сказал мне и ушёл в рейд, – голос Ма-Истри был по-прежнему ровным. – С тех пор бунтарские настроения только растут. Арелат – журналист. Ты либо совсем не соображал, с кем связался, либо сделал это намеренно. Я хотел бы получить разъяснения по этому поводу.

  Йаллер слабо кивнул. Ма-Истри посмотрел на него и подумал, что добиться чего-то членораздельного будет сложно. Тогда более вероятно – первое. И тогда у Тайшеле ещё есть шанс.

  – Я слушаю, – сказал Ма-Истри и сел. Соединил пальцы. – Можешь начать и пораньше, чем с битвы, время есть.

  – У кого? – тихо и почти безнадёжно спросил Йаллер.

  – У меня. У тебя.

  Ма-Истри вздохнул.

  – Йаллер, ты не заметил, что я встретил тебя не как врага? Что я встретился с тобой один-на-один?

  – Заметил...

  – Так вот. Мне стоило большого труда убедить Орден в том, что ты и есть – не враг. Что за почти двести лет Расселения ты мог уже много раз исчезнуть, не вернуться, уйти к астланцам или встать во главе какой-нибудь другой колонии, той же Энтиды. Что в твоей деятельности по разведке Переходов больше всего не расчёта, а банального, дурацкого и совершенно неоправданного, – если упереться в версию, что ты продолжатель дела Прародителя Зла, – альтруизма. Орден не был окончательно убеждён, но согласился. Теперь мне нужно отстоять тебя в глазах всей планеты. Для этого мне нужна информация. Много. Я не знаю, какая именно. И ты мне её дашь.

  Йаллер наконец стал чуть менее бледным и перестал быть похожим на человека, который проснулся и обнаружил, что заснул на краю пропасти.

  – Хорошо, – с трудом выговорил он. – Значит, можно начать пораньше...

  – Нужно, – поправил Ма-Истри. – Я слушаю.

  Йаллер опустил голову. Длинные волосы скрыли лицо.

  – Знаешь... я как-то отвык быть... один против всех. Это всеобщее уважение, благодарность... за то, что я делаю... за то, что мы делали вместе... И что же – это всё, и больше ничего не будет?

  Ма-Истри молчал.

  – Слишком хорошо знакомо, – голос Йаллера стал почти неслышным. – Когда то время, когда всё было... не сказать, чтобы совсем правильно, но – так... прошло, и начинаешь сходить с ума при мысли, что оно больше не вернётся.

  Он вскинул глаза – в них была безнадёжность. Ма-Истри на миг показалось: он не справится, он не удержит Йаллера, тот рухнет в незримую пропасть безумия, и на этом всё закончится.

  – Чёрная вода, – проговорил Йаллер. – Знаешь, в самые тёмные ночи... я же не сплю. Я бродил... и неважно, что холод, дождь, пронизывающий ветер... только в чёрной воде плещется свет. А время уносит прочь – всё дальше и дальше от того, что у тебя было... И в бессонные ночи были видения – как я каким-то чудом свожу воедино небо и землю и освобождаю того, кто осуждён навеки... а потом приходишь в себя – и нет ничего, и всё так же, и только сместились звёзды, а далёкий свет дрожит в чёрной воде и не уходит. Это потом, значительно позже я постепенно научился заволакивать воспоминания дымкой. Было страшно, я боялся их потерять, – единственное, что у меня осталось. Но они возвращались, и когда они снова начинали роиться, я усилием воли накидывал эту дымку, как прозрачную ткань, – всё видно, но цвета изменились, приглушились.

  – Это называется «иноа», – негромко сказал Ма-Истри.

  Во взгляде Йаллера сквозь непроглядную черноту появилось слабое удивление.

  – Ты знаешь наш язык?

  – Нет, что ты. На Тайшеле двести семьдесят «больших» языков и ещё полторы тысячи «малых», нельзя же изучить всё. Но кое-что я знаю.

  – Понятно... – Йаллер глубоко вздохнул и прислонился к стене. – Я и тогда не знал все наречия. Телепатия, конечно, выручала... но мне было не нужно. Я долго был один. Элиа – чужие, да я бы к ним и не пошёл: в большинстве своём они знакомы друг с другом и даже если не оказывали военной помощи, то поддерживали своих. А притворяться, скрывать свою личность так, как сейчас... не вышло бы: они одарены Силой и моё состояние почуяли бы сразу. Поняли бы, испугались. Зачем?.. Нет, я решил: если и прибиться к кому-то, то – к людям. Элиа же не просто так решили, что люди схожи с Прародителем Зла...

  Он чуть усмехнулся. Ма-Истри подумал, что Йаллер похож на растрёпанную птицу, которую нужно сунуть за пазуху и отогреть.

  – Ха-азланна? – уточнил Ма-Истри.

  – Да. Знаешь... это так здорово, когда тебя принимают без задних мыслей, когда не спрашивают о том, откуда ты пришёл и что у тебя за спиной, а просто проводят к очагу. Гость, без оружия... что ещё спрашивать? Захочет – сам расскажет...

  – У них уже была цивилизация, или это ты их научил?

  – Чему-то научил, да... но они уже строили города.

  – А мои предки были проще, – улыбнулся Ма-Истри. – Во время этих больших и малых войн они ставили силки на птиц и добывали огонь трением. Да, и ещё делали себе штаны из шкур. Это много позже они стали ходить в походы на элиа и добывать себе красивых жён, отчего и народились люди, одарённые Силой... Элиа пытались бороться с этими походами: распустили слухи, что их женщины родят только от любви, что силой от них ничего не добиться. Ну да, в чём-то они были слабее, больше умирали от депрессии. Но всё-таки мы, одарённые Силой, есть.

  – Ещё как, – согласился Йаллер. Было похоже, что он начал немного приходить в себя.

  – Я долго разбирался в народах элиа, – признался Ма-Истри. – Всё-таки они разные, как ни крути. Наши предки-элиа сидели в лесах, в глубине материка, и ходила легенда, что к нашим предкам-людям в древние времена забредал какой-то элиа из других – из тех, кто жил у побережья. То ли от большого ума, то ли просто смерти искал: на нём столько было блескучек понавешено, что издалека видно, нарочно захочешь – не пропустишь. Притащил с собой странный лук с лишними тетивами, дёргал за них и звуки издавал такие, что у наших предков уши завяли. Долго издавал, пока его в плен не взяли. Посмотрели на него, попытались к делу приставить. Толку не было. Он ещё из камня пробовал что-то делать. Ну, фигуры какие-то. Никто так и не понял, что он тут изображал.

  Йаллер едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ма-Истри подозревал, что в такой резкой перемене настроения кроется значительная доля истерики.

  – Люди в конце концов плюнули, пожалели, что он не баба, придали ему ускорение и выгнали, пусть дураков ищет. Судя по легендам других народов, всё-таки нашёл. Кажется, это ты их потомков на Йосаяне обрабатывал, пока те не отправились воевать остров Бессмертных.

  – Вообще-то я начал с него самого...

  – А, точно. Знаешь, мои предшественники в Ордене проводили анализ вашего поединка и пришли к выводу, что он чуть ли не первым в истории попытался применить объединяющую волю, – призвать силу своих бывших земель.

  – Так вот откуда вы взяли этот приём? – Йаллер удивлённо поднял бровь. – Нет, правду говорят, что умному и у дурака есть чему поучиться... У него ничего не вышло, никакого прилива его сил я не обнаружил.

  – Само собой: так как собственный народ его уже прогнал, на зов никто не откликнулся. В общем, ваш поединок был честным, но только до того момента, пока он не решил позвать на помощь других, и соотношение сил перестало быть один-на-один.

  – Ещё бы, – в голосе Йаллера была издёвка. – Когда имеешь дело с врагом, все средства хороши, а правила чести к нему не относятся.

  – И что, тебя это до сих пор расстраивает?

  Йаллер помолчал. Взял себя в руки.

  – Иногда.

  – Ты хочешь сказать, что империю Йосаяна ты развалил, соблюдая правила чести? – усмехнулся Ма-Истри.

  Йаллер отвернулся.

  – Я ничего особенного не делал, там достаточно уже было собственной гнили.

  – Ты её только подтолкнул и направил, катализатор ходячий?

  – Вроде того.

  – Почему не открытый бой? Применил бы Силу, и всё.

  – Чем меньше ты одарён Силой, тем меньше она на тебя действует, – так было всегда. В ту пору люди были вовсе неодарёнными, и если с элиа моё воздействие работало идеально, то с людьми...

  – Извини, – Ма-Истри кивнул. – Я привык мыслить современными категориями. Сейчас-то уже практически не найдёшь людей, на которых Сила не действует: хоть в малой степени, а одарённость присутствует, и на восприятие Силовых приёмов её в любом случае хватает.

  – Да... Так вот, решаться на войну означало бы положить много своих ради весьма сомнительного шанса на победу. Я дождался, пока они не применят против ха-азланна свой обычный приём: вывести большое войско и под угрозой применения силы потребовать подчинения. Обычно у них срабатывало. В ответ я вышел сам – и сдался в плен.

  Ма-Истри кивнул. Дальнейшее излагалось в учебниках истории весьма подробно. Конечно, он будет утверждать, что к возникшим при нём человеческим жертвоприношениям он не имеет отношения, а штурмовать остров Бессмертных воинство Йосаяна отправилось по собственной инициативе...

  – Знаешь, они пытались меня переубедить, – Йаллер почти оскалился. – Это возникло само – публичные дискуссии, сложные, каверзные вопросы, подводящие к тому, чтобы я признал, что мы были кругом неправы. В чём-то приходилось и соглашаться. Не сказать, чтобы это было приятно, но им моя правда была... неубедительна. Как может быть земля круглой, а у других звёзд – иные миры? Вы их сейчас называете планетами, да... В результате они ко мне привыкли, я им даже помогал. Я не так много мог подсказать: из-за вулкана у них всегда было тепло, поэтому всякие наши зимние изобретения были без надобности. Постепенно, шаг за шагом, дело за делом... Идея о том, что они уже не младенцы, чтобы их элиа на помочах водили и указывали каждый шаг, была моя. И им понравилось. И это была правда.

  – Как же бедные элиа перетряслись-то, когда приплыли и увидели тебя у своих самых верных слуг, да ещё на почётном месте...

  Йаллер хищно улыбнулся.

  – Я долго к этому шёл. Правда, в каких-то важных вещах влияния у меня не было вовсе. Знаешь, что ответил король, когда я ему рассказал о малолетних идиотах, желавших стать бессмертными путём отнятия чужих жизней?

  Ма-Истри некоторое время соображал, о чём речь.

  – Они баловались магией смерти?

  – Пытались. Тебе ведь известны мифы о нас?

  – Разумеется, что за вопрос.

  – Так вот... эти избалованные, ни в чём не нуждавшиеся юнцы пробовали применить это на практике. Конечно, сказать им о том, что это выдумки, было некому. Они выросли в безопасности, далеко от реальных битв, у них всё было хорошо, и они боялись смерти, хотели, чтобы эта жизнь длилась вечно. Король усмехнулся, сказал – мы знаем... а потом я узнал, что их используют – для сведения счётов. Подставляют им неугодных людей, чтобы они приносили в жертву не кого попало, а, так сказать, с пользой государству.

  – А элиа не знали?

  – Конечно, нет. Зачем? Юнцов было немного, они и сами таились, я напоролся на них случайно. Напугал. Было омерзительно – до дрожи. Это же всё именем...

  – Да. И что же, ты не попытался прикрыть это дело сам?

  – Попытался. Но я знал не всех. И узнал – не обо всём. Потом, разумеется, всё повесили на меня. Удобно.

  – Удобно, – согласился Ма-Истри.

  Йаллер настороженно глянул на него: тот явно отвечал не на услышанное, а на свои мысли.

  – Ты тоже не веришь, – глухо сказал он. – Что же – мне уйти?

  – Прекрати. Кому нужны сейчас эти выяснения? Веришь, не веришь... как девушки гадают: любит, не любит. Не в этом дело.

  – А в чём?! Ты собираешься защищать меня только потому, что от меня есть польза? Закрыть глаза на всё, и пусть работает, раз пришёл? Зачем этот допрос? Чтобы продолжать сидеть на удобной версии и плюнуть на правду? Зачем тогда спрашивать, думай как угодно...

  Ма-Истри внезапно положил ему руку на плечо, Йаллер замолчал и резко отвернулся.

  – По-моему, у тебя за двести лет не было ни повода, ни причины думать, что я просто использую тебя, – мягко проговорил Ма-Истри. – Я не смогу – да и не собираюсь – изменить твою репутацию, которой уже тысячелетия. Это мне не по силам. Я могу отвечать только за нынешнее время. За нашу с тобой совместную работу. От имени тех, кого эта работа спасла от неминуемой гибели вместе с сушей Тайшеле. Да, в том, чтобы защитить тебя, есть и польза для Ордена. Для меня самого. Да, есть вариант, чтобы ты ушёл, и тогда вроде бы отпадает необходимость оправдывать сотрудничество с тобой. Но даже если ты уйдёшь, я всё равно это сделаю.

  Йаллер поднял глаза.

  – Что?

  Ма-Истри оставался спокоен и вовсе не напоминал наивного юношу, собравшегося героически умереть за очередную безумную идею.

  – Я не хочу, чтобы какой-то Арелат вытаскивал из прошлого обвинения и поливал тебя грязью, – в голосе Ма-Истри был металл. – Меня не волнуют давние войны, они шли не со мной и не с моим народом, и с этим должны разбираться другие, а если они не сумели – я не буду делать это за них, мне вполне хватает своих забот. Я хочу, чтобы человек получал по справедливости за свои деяния, кем бы он ни был, и что бы ни стояло у него за спиной.

  – Я не человек...

  – Неважно. То, что произошло сейчас с тобой по вине Арелата, – это вопиющая несправедливость, и она должна быть ликвидирована. Правда, за твоё умалчивание тебе тоже следует получить по заслугам. Но от меня, а не от падальщика-журналиста. И к этому вопросу мы вернёмся позже. А пока – продолжай.

   Йаллер накрыл руку Ма-Истри своей, крепко пожал. Прикрыл глаза. Ма-Истри ждал, пока он справится с собой.

  – Да что там продолжать... Всё-таки они очень долго были под влиянием элиа. Да, элиа – застывший народ, они не развиваются, и всё же людей тянуло к ним, кроме того – была зависть. И когда меня спросили, не могу ли я помочь в поиске бессмертия, я ответил, что это не по моей части, за бессмертием – только на тот самый остров. А они, дураки, и поехали. Я не стал их останавливать: знал, что руниа не потерпят вторжения, и что флот будет уничтожен, – а, стало быть, военная мощь Йосаяна исчезнет. Я, собственно, именно этого и хотел. Но я не представлял, что руниа уничтожат сам остров.

  – Как? – спросил Ма-Истри. – Чем это уничтожение отличалось от нынешнего разрушения материков? Или – не отличалось?

  В его голосе было такое напряжение, что Йаллер открыл глаза. У него был вид испуганной птицы.

  – Нет... нет, я так не думаю, сейчас – это не они!

  – Точно?

  – Да. Точно. На Йосаяне был пробуждён вулкан, а внизу же пещеры, стенка между водой и огнём рассыпалась, и море хлынуло внутрь, вулкан взорвался. Здесь же никаких вулканов нет.

  – Тогда – почему?

  Йаллер не ответил, повисла тишина. Ма-Истри непонимающе смотрел на руниа.

  – Это как-то связано с вами? – осторожно спросил он.

  – Да. Связано.

  – Как? Да пойми же, это важно! Почему же ты раньше не сказал...

  Йаллер усмехнулся.

  – А ты бы не поверил. Он же для вас Прародитель Зла. Что он может сделать хорошего?

  – Ну хорошо, – через мгновение терпеливо ответил Ма-Истри. – Так что же именно может?

  – Понимаешь...

  Йаллер снова замолчал. Ма-Истри подумал про записи, которые они привозили из рейдов. Прежде чем отдавать их на изучение, нужно было отсмотреть и выкинуть лишнее, не относящееся к делу. Или перескочить сразу на следующий важный кусок.

  – Когда руниа пришли на Тайшеле, тут не было суши. Вовсе. Они подняли её сами. Он договаривался с душой планеты, чтобы она держала материки. А когда его не стало... ну, на сколько-то её хватило. Но дальше... ей неудобно с ними. Мешает. Лишнее. Ну, знаешь, как бывает: люди жили, строили дома, а потом ушли, и лес неминуемо поглотит руины их жилищ...

  – Да. Понимаю.

  Он потёр лоб.

  – И всё-таки странно. Зачем им уничтожать целый остров?

  – Люди же заражены скверной, – Йаллер рассматривал свои руки. – От меня.

  – Я бы больше понял версию точечного удара по тебе. Вернее, не точечного, а кляксового. Хотя одно другому не мешает. Ты же остался на острове после отплытия охотников за бессмертием?

  – Остался... – протянул Йаллер. – Ненадолго. Пришлось улетать оттуда своим ходом.

  Ма-Истри молчал. Он слишком хорошо знал, как вода жадно и безжалостно поглощает сушу, чтобы не представить себе живо и подробно гибель острова. После уничтожения Йосаяна в письменных источниках в массовом порядке появились легенды о грядущем конце мира... что, в общем, было неудивительно. Тогда же подправили древние тексты о сотворении жизни, добавили много всякого бреда, выдавая его за откровения... Большой материал для психиатров, что и говорить.

  – Вскоре после разрушения Йосаяна на материке появились гости, – негромко продолжал Йаллер. – Я не сразу отследил их, но дела не заставили себя ждать. Кстати, это они привезли людям сказку о том, что руниа закрыли путь на остров Бессмертных и сделали землю круглой.

  – А, десант руниа, – кивнул Ма-Истри. – Пришли проверять результат кляксового удара?

  Йаллер не улыбнулся. Видимо, не мог.

  Ма-Истри, мгновение подумав, заказал в кабинет напитки покрепче. Йаллер молча следил за ним, – был согласен. Когда Ма-Истри дождался исполнения заказа и налил ему, выпил залпом.

  – Дальше, – потребовал Ма-Истри. Он понимал, что Йаллер не делился этой частью своей жизни ни с кем. Уже давно, если не никогда. И если сейчас он сумеет выговориться, то будет легче. Хотя после такого на обретение душевного равновесия даже закалённому человеку требуется время.

  – Дальше... – Йаллер протянул бокал, Ма-Истри налил снова. – Дальше у ха-азланна становилось всё больше пограничных стычек, вокруг появлялись крепости, контролирующие торговые пути, и постепенно кольцо осады сжималось. Мы пытались противостоять, но на всё нас не хватало. Во второй раз сдача в плен уже не прокатила бы, надо было придумать что-то другое. Если бы мы продолжали военное сопротивление, рано или поздно наши силы должны были иссякнуть.

  Ма-Истри кивнул.

  – Колонии Йосаяна потеряли не только свой центр, – надо полагать, их не слишком огорчило то, что отпала необходимость платить налоги, – но уверенность в собственной правоте и непогрешимости. А ещё и эти проверяющие с острова Бессмертных удостоверились в том, что ты уцелел, и начали подстрекать: мол, он уже задурил головы вашим собратьям, и руниа пришлось их уничтожить из-за него, если вы с ним не расправитесь, то с вами будет то же самое. Собственно, их тоже можно понять.

  – Я не собираюсь их «понимать», – глаза Йаллера сверкнули. – От них я подобного отношения к себе как-то так и не дождался за всё прошедшее время.

  – Не кипятись, – ровно предложил Ма-Истри. – Я не собираюсь обвинять и оправдывать. Мне нужны факты, из которых я буду строить защиту – между прочим, защиту для тебя, и не по давно истлевшим поводам, а здесь и сейчас. Так что будь добр, не трать время и не записывай меня в стан врагов. Это нерационально.

  Йаллер внимательно разглядывал узор на бокале.

  – Итак, осада ха-азланна привела к экономической блокаде, – голос Ма-Истри требовал продолжения.

  – Привела, – согласился Йаллер. – Но всё же мы продержались довольно долго. Ну, а потом был Союз...

  – ...и война.

  – Да. Я вышел сам. Я сказал своим, что могу быть убит, и что они не имеют права пасть духом, потому что как раз это было бы предательством – предательством меня и всей нашей жизни. Я заставил их поклясться, что они поступят по разуму, а не по чувствам, и сохранят свой народ, что бы ни случилось в дальнейшем. Эту клятву они сдержали. А ещё... ещё я поклялся сам – что вернусь к ним. Сколько бы на это ни потребовалось времени.

  – А этой клятвы ты не сдержал.

  У Йаллера дёрнулся уголок рта.

  – Пока – нет.

  – Жалеешь?

  – У руниа много времени. Это лишь – пока.

  – Астланцы живут надеждой на твоё возвращение уже много веков, – сказал Ма-Истри. – Это, не побоюсь громких слов, один из стержней их цивилизации. Ну, разумеется, кроме того, что они считают себя твоими потомками. В общем, логично: они были слишком свободолюбивы для того, чтобы сдаться, им бы больше подошла война до последнего, и подчинились они именно потому, что им было что беречь, потому что кровь должна уцелеть, хотя...

  Он взглянул на Йаллера и понял, что тот мыслями в прошлом: слова о том, что есть сейчас, проскакивали мимо.

  – Эти их главари с острова Бессмертных... – проговорил Йаллер. – Их тянуло ко мне во время боя. Я даже ничего не делал, достаточно было просто встретиться взглядами, как в них ненависть вспыхивала с новой силой. Впрочем, признаться честно, особой приязни к ним у меня тоже не было...

  – Могу себе представить, – Ма-Истри с лёгкой усмешкой налил ему ещё. – Пей.

  – Спасибо... Разумеется, никто не предполагал, что я рискну дать себя убить, чтобы потом полностью восстановить тело... хотя раньше я и сам не представлял себе этого: я ведь никогда такого не делал. Могло и не получиться...

  – Теоретически, мы, люди, можем сейчас проделать то же самое, – кивнул Ма-Истри. – Конечно, не Силовым, а медицинским способом. Говорят, достаточно только капли крови человека, чтобы провести полную регенерацию. Но пока что мы на такое не способны. Да и вряд ли займёмся в обозримом будущем: все силы брошены на Расселение. Не до того.

  – Да, кровь... – Йаллер смотрел куда-то вдаль, сквозь пространство и время. – Кровь, которая ушла в землю. Без неё я бы ничего не смог. Но даже если вы и сумеете выращивать новые тела, останется большим вопросом – как уговорить души войти в них. Мне-то проще: руниа изначально нематериальны, надо было только держаться... за то, что осталось. И да... теперь я точно знаю, что вне Тайшеле такое восстановление было бы для меня... скорее всего, невозможным. Как вы это называете – концентрация Силы меньше...

  – Постой. А если бы не осталось от тела ничего? Что тогда?

  Йаллер улыбнулся – жуткой, почти призрачной улыбкой.

  – А всё... Мы – второе поколение воплощённых руниа, нас призвали в материальный мир... те, кого вы именуете богами-создателями. Мы же сами из ничего творить не умеем.

  Ма-Истри внезапно осознал, что Йаллер только что открыл ему способ убить себя. Подумалось: а ведь это страшно – когда тебя теснят с остатками своих в ущелье, когда ты не щадишь, не бережёшь себя, когда боишься, что из затеи ничего не выйдет, а играть в поддавки нельзя, это поставит под угрозу всё и всех... И как же жутко – видеть, как рядом погибают те, кто решил не сдаваться, больно – получать удары, которые были бы смертельными для человека, и кого-то из врагов всё же забрать с собой... потом – отчаянно вцепиться в ушедшую в землю кровь, не видеть, как враги кромсают уже бездыханное тело, как останки тащат туда, к победителям и побеждённым, чтобы показательно сжечь перед всеми, а после этого подчинить свободный народ... Не видеть, не знать, не чувствовать боли, только держаться, держаться, ощущая цепкие леденящие лапы подступившей смерти. Потом – понять, что не можешь уйти отсюда, с того места, где тебя убили. Постепенно, с трудом воссоздавать своё тело, потеряв чувство времени... и не знать, что те, кто пришёл с острова Бессмертных вести войну, со временем уверились в окончательной гибели своего главного врага и вернулись обратно, прихватив с собой большинство элиа.

  – ...когда я понял, что всё удалось, надо было... в прямом смысле слова выбраться из могилы, – негромко говорил Йаллер. – Ущелье изменилось, конечно, но, на моё счастье, свои дома люди построили поодаль, и я их не напугал. Неподалёку они сделали пруд, я дождался ночи и долго отмывался от земли.

  – А одежда? – поинтересовался Ма-Истри. – Украл?

  – Украл, – признался Йаллер. – А куда деваться? Стоило мне взглянуть на людские сооружения, как я сразу понял, что всё изменилось очень сильно, надо это осознать, освоиться... а то сразу станет ясно, что я откуда-то не отсюда, пойдут ненужные вопросы, выяснения, кто я такой, а зачем? Я был к этому не готов.

  Ма-Истри подумал, что было бы неплохо узнать дату, когда Йаллер вылез из могилы, но потом решил, что это не обязательно.

  – Язык тоже изменился, я потихоньку учил... с телепатией это проще, – продолжал Йаллер. – Можно было бы и обойтись, но не хотелось выделяться: слишком подозрительно. К тому же, надписи...

  – Да.

  – Так странно: мирная жизнь, никаких защитных средств, даже оружия никто с собой не носит. Странные города, открытые дома, тонкие стены... на первый взгляд, всё совсем незащищённое, непонятно было: как вы так живёте? Бродишь невидимкой... Я хотел найти своих, постепенно разобрался, что и как теперь искать. Оказалось, всё довольно просто, но надо было привыкнуть.

  – Почему же ты не вернулся к астланцам?

  – Знаешь, поначалу я хотел... я же ради этого собирал себя заново. Но... я выяснил, что оказал им плохую услугу этим поражением. Да, надежда на моё возвращение смогла им помочь, но всё же... у них был, как вы называете, комплекс побеждённых. Кто-то справляется с ним путём закрытия от внешнего мира, – как те, кто ушёл на Энтиду. Эти – нет, они ощетинивались во все стороны. Но если бы я тогда продолжил противостояние, это было бы только отсрочкой, рано или поздно их истребили бы полностью. Что поделать. И я понял, что если я вернусь, будет только хуже, они ещё больше возомнят о себе... со всеми вытекающими последствиями. Это было... тяжело. Осознать и принять решение не возвращаться.

  – Они всегда старались держаться особняком, у них было представление о собственной исключительности, – сообщил Ма-Истри. – Они действительно весьма талантливы по части способностей к владению Силой, причём у них эта одарённость развивалась издавна, независимо от нас и от общей тенденции человечества. Не скажешь, откуда? Нет? Ну хорошо, хорошо, я не настаиваю. Кстати, у энтидцев одарённость ещё выше, но она вся ушла в восприятие музыки и Вестей, Приходящих Издалека... Земля астланцев ещё не тонула, ничто им не угрожало, но они заявили: всё, мы отвечаем за свой народ, мы переселяемся туда, куда уже выбрали сами, а вы как хотите. Заставить их продолжать разведку Переходов я не мог, да если бы и заставил, толку бы не было. Саботаж, развал – никому не нужен. Проще было отпустить, хотя понятно, что мы ослабеем, и нам будет не хватать людей.

  Йаллер улыбнулся так, что стало ясно: он был в курсе дела.

  – Ты очень вовремя появился, – заметил Ма-Истри. – Слишком вовремя для того, чтобы ничего не знать и не понимать. Собственно, я так и предполагал: ты, скорее всего, рассчитывал на то, что Владеющие Силой ухватятся за тебя и попросят помочь.

  В его голосе не было осуждения, – только констатация фактов.

  – Рассчитывал, – тихо согласился Йаллер. – И если бы я открылся – ты бы первым нанёс удар при помощи объединяющей воли Ордена. Так что...

  – Да, – коротко ответил Ма-Истри. – В этом ты был прав.

  – Вот видишь...

  – Вижу. Я только не понимаю, на кой тебе вдруг зачесалось открываться.

  Йаллер попытался улыбнуться. Смотреть на Ма-Истри он по-прежнему не мог.

  – И ещё. Мы с тобой занимаемся Расселением уже почти двести лет. Вроде бы ты, с твоим жизненным опытом, должен неплохо разбираться в людях. Вроде бы ты уже неплохо меня знаешь. Если тебе вдруг так загорелось – почему не открыться мне? Что это ещё за исповедь незнакомцу? Или ты считаешь, что я и сейчас, после этих двухсот лет, буду применять против тебя объединяющую волю?

  Йаллер развёл руками.

  – Я не собирался. Так сложилось. Он... он живёт с открытой памятью. Он – оттуда. Стоило мне сказать два слова, как он попросту узнал меня... ну и всё.

  – Ах, вот как...

  – Он испугался и ушёл, я пытался докричаться – телепатически и с помощью обычных средств связи... но он не стал слушать. Я думал, что всё это частное дело, он просил о личной встрече и ничего не говорил о работе... я не представлял, что он раззвонит на всю планету и поднимет бурю.

  Ма-Истри долго молчал.

  – Йаллер. Прости меня, но ты идиот.

  – Вообще или в данном случае?

  – Можно я не буду вдаваться в подробности?

  – Можно.

  Ма-Истри встал, дошёл до окна. Перенаселённая Тайшеле внизу продолжала гнаться за своими бесчисленными делами.

  – После двухсот лет Расселения на Тайшеле остаётся всё больше никому не нужного человеческого мусора, – не оборачиваясь, сказал Ма-Истри. – Да, мы переселяем города, вместе с предприятиями, специалистами, при них часть этих бездельников уходит по причине родственных связей. Но в большинстве своём они остаются здесь. Это – аудитория Арелата. Они считают себя обиженными. Они правы. Признаюсь, у нас есть тайная надежда дождаться, чтобы этот хлам вымер своим ходом. Если, конечно, на это хватит времени у материков Тайшеле. Но здесь всё ещё полно людей с головой, и когда они ловятся на заявления Арелата – это уже серьёзно. Я не могу рассчитывать на то, что смогу переубедить низшие слои человеческого общества, – сам понимаешь, когда ты привык к более высокому интеллектуальному и моральному уровню людей, то... понимаешь?