Текст книги "Товарищ Торин (СИ)"

Автор книги: Егор Михнегер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18. Жаркий север

Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Её иерархия есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение.

Карл Маркс

– Ну не хотите как хотите, – равнодушно пожал плечами Афелис, отдав приказ готовиться к штурму очередного лагеря.

Гномы под руководством Даскалоса Балиновича без лишней суеты стали разогревать паровые пушки. Они уже неплохо разобрались с механикой «чудо-оружия». Один гном корректировал поворот, угол наклона и производил выстрел, второй следил за постоянным нагревом ствола, третий закидывал в дуло чугунные ядра – таких команд у восставших заключённых имелось аж девять штук, типичный северный лагерь с двумя десятками надзирателей и добротным, но всего лишь деревянным частоколом, не имел никаких шансов выстоять. Все укрепления разносились в мелкие щепки, после чего в лагерь спокойно заходила «армия амнистированных».

Однако Афелис всегда сперва предлагал надсмотрщикам сдаться. Сложить оружие, открыть ворота и идти восвояси. Он не боялся, что отпущенные лихнисты донесут своим товарищам в соседних лагерях о поднятом им бунте. О нём и так прекрасно всё знали. Локальные стычки давно переросли в масштабное, охватившее весь север восстание.

Причина, по которой власть никак не реагировала на происходящее, оставалась для Афелиса загадкой. Он не мог поверить, что товарищ Торин таким образом наказывает чужими руками посмевших ослушаться его приказа надсмотрщиков. Скорее был прав либо Рок, утверждавший, что из-за Межрасовых игр высшему руководству сейчас не до всеми забытого севера, либо Даскалос Балинович, считавший, что нижестоящие не докладывают вышестоящим о происходящем восстании, боясь получить по шапке за неприятности. Во властной структуре, построенной по принципу жёстко централизованной вертикали, докладывать плохие новости было крайне невыгодно для карьеры. Да, раньше или позже внедрённые осведомители всё равно донесут товарищу Торину об истинном положении дел, но до поры до времени даже такой, вознёсшийся до уровня полубога всемогущий диктатор мог оставаться в неведении.

После небольшой передышки и обучения в военном лагере, захваченном с помощью массового отравления гарнизона, на тот момент ещё весьма скромное войско мятежников двинулось сначала на юг, а затем, достигнув тайги, направилось в сторону запада.

Стратегическая задумка не отличалась особенной гениальностью: отрезать все лагеря в тундре от снабжения с юга, вынуждая надзирателей сдаваться без боя от голода. Конечно, первыми почувствуют отсутствие продовольствия томящиеся в неволе каторжники, но часть из них погибнет в любом случае – штурмов без жертв не бывает. Пушки играючи пробивали деревянные укрепления, но порою снаряд мог угодить и в бараки, принеся вместо спасения гибель.

К тому же быстро растущая армия мятежников не могла ходить и всем скопом освобождать каждый лагерь: северные пустоши простирались даже не на сотни, а на тысячи километров. Обычно главное воинство брало штурмом один-два лагеря вдоль каждой дороги с юга на север, дальше посылался внушительный отряд вооружённых бойцов, которые принуждали оставшиеся лагеря к сдаче. Видя приближающуюся угрозу, многие надзиратели поспешно «амнистировали» находившихся в их распоряжении заключённых, а сами со всех ног бежали в бескрайнюю тундру. Как правило, их никто не преследовал – время было дороже скудного скарба, которые надсмотрщики могли с собой унести.

Это была не самая надёжная стратегия, силы восставших постоянно то разделялись, то соединялись опять. Не все и не всегда при этом возвращались в ведущую войну за их освобождение армию. Были те, кто предпочёл остаться в каком-нибудь захваченном лагере. Находились и такие, кто уходил на юг, надеясь получить снисхождение от лихнистов: борьба на воле казалась им более опасным мероприятием, чем добровольная сдача в плен мучившим их десятилетиями гномам. Главное воинство мятежников оказывалось порой весьма уязвимым, но в целом постоянно росло. Оружия, бойцов и даже мамонтов становилось всё больше. Как, впрочем, и проблем с дисциплиной и продовольствием.

В скором времени после начала победоносного похода мятежников Афелису пришлось сформировать многочисленные отряды охотников. В них лучше всего проявили себя освобождённые орки. Какое-никакое мясцо к ужину было практически постоянно. Остальные продукты, увы, стали роскошью: в тундре фруктовые сады не растут, а запасов еды в очередном захваченном лагере хватало на такую толпу ненадолго.

Для обеспечения контроля и координации действий всех каторжников разбивали на отряды по десять душ, во главе каждого такого подразделения стоял бывалый вояка или, на худой конец, просто уважаемый заключённый. Те, в свою очередь, ставились в подчинение более опытным воинам и так далее.

Роль главнокомандующего так и осталась за Афелисом, хотя он очень хотел переложить её на какого-нибудь действительно способного командира с полноценным боевым опытом. Как ни странно, такие среди заключённых нашлись – лихнизм был особенно суров к тем, кто добился успеха и мог представлять опасность для власти. Но бывалые вояки быстро объяснили Афелису, что у ватаги отверженных должен быть символ. Раз всё затеял, то веди теперь народ к кровавой развязке. В светлое будущее восстания не верил никто.

За неповиновение приказам пришлось ввести не столько болезненное, сколько крайне унизительное наказание под названием «кряканье». Наклонившемуся вперёд в сидячем положении провинившемуся связывали руки под ступнями, а в рот вставляли палку. Дальше несчастного отчитывали у всех на глазах и оставляли «поразмышлять о своём поведении до утра». После такого позора вновь заслужить уважение товарищей было ой как непросто…

На сей раз надзиратели сдаваться отказывались. Возможно, они всё ещё считали бывших каторжников толпой ни на что не способных оборванцев. А может, боялись гнева начальства больше, чем верной смерти. Или не верили, что мятежники их взаправду отпустят. Так или иначе, паровые пушки прогрелись до нужной кондиции, нацелились на ворота, частокол и смотровую вышку обречённого лагеря. Даскалос Балинович дал сигнал приготовиться.

– Пли! – махнул рукой гном.

Над северной пустошью разнёсся оглушительный грохот. Все девять пушек выпустили в сторону лагеря тяжёлые чугунные шарики. Каждое такое ядро играючи пробивало брёвна и уж тем паче броню или плоть защищавшихся.

За первым залпом споро последовал второй, затем третий. Каждый раз артиллеристы слегка корректировали поворот своих пушек, чтобы причинить защитным укреплениям лихнистов максимальный ущерб. В перерывах между грохотом выстрелов слышался треск древесины, чьи-то истошные вопли. Ворота и частокол стремительно превращались в труху.

После двадцатого залпа наступило затишье. От ворот лагеря остались только воспоминания, смотровая башня опасно покосилась, в частоколе зияли огромные дыры. Пришла пора пешим воинам показать свою силу. Прикрываясь большими щитами, отряд, состоящий в основном из людей, бодрым шагом двинулся на штурм разбитых издали укреплений.

Для пущего эффекта можно было бы ворваться внутрь на каком-нибудь мамонте, но животных берегли для более прозаичных задач. Таскать на своём горбу тяжёленькие пушки и ядра к ним никому не хотелось. В отличие от мамонов, людей было много – как бы цинично это ни звучало, но человеческие жизни являлись наименее ценным ресурсом, которым можно было пожертвовать. Орки – охотники и разведчики, гномы – артиллеристы и арбалетчики, несколько хилых эльфов довольно шустро латали одёжку, а люди… Люди всегда были середнячками во всём, а потому использовались как простая пехота.

Но при всей её невзрачности, без пехоты много не навоюешь. Кое-как обученные держать плотный строй каторжники входили в дырищу на месте ворот. За ними следовал небольшой отряд арбалетчиков-гномов. Без особой слаженности, коротышки и люди лихо сводили на нет и без того заметно поредевшую после обстрела численность защитников лагеря. Сомнений и жалости никто из бойцов не испытывал. Раненых и решивших в последний момент сдаться без излишней жестокости добивали. Тех, кто сопротивлялся, рубили на куски куда яростней, со смаком отсекая конечности. Приказ был ясен: никого из надзирателей не оставляем в живых. Принимать решение о капитуляции следовало раньше.

Затем шло пафосно обставленное освобождение заключённых. Афелис читал каторжникам воодушевляющую речь, предлагая присоединиться к восстанию. Глядя на заляпанных чужой кровью воинов, сваливавших в кучу трупы надзирателей, почти все сразу соглашались со всеми условиями. Быть на стороне сильных победителей куда приятнее, чем оставаться в забитом, зашуганном меньшинстве. Даже если за этим меньшинством правда, справедливость и другие абстрактные вещи… Чего уж говорить, если меньшинство удерживалось исключительно принуждением.

После ревизии уцелевших при штурме припасов и сбора использованных в бою ядер, пополнившаяся добровольцами армия сразу двигалась к следующей цели.

Афелис знал, что у них не так много времени. Максимум к середине Межрасовых игр они должны овладеть севером. А дальше… Дальше им придётся рискнуть и попытаться совершить невозможное.

* * *

– Какого орка вы позволили ситуации выйти из-под контроля? Почему я узнаю об этом от доносчиков, а не от вас? Дегенераты! Уродцы! Все отправитесь восстанавливать лагеря, но уже в качестве каторжан! – товарищ Торин мерил широкими шагами большой кабинет, гневно размахивая правой рукой.

Услышав в ответ какое-то невнятное мямленье, он рассвирепел ещё пуще прежнего:

– Всё, что от вас, дармоедов, требовалось – это освободить заключённых и сопроводить их до Хребта Великого Змия. Элементарная задача, которую вы умудрились каким-то немыслимым образом провалить! Уму непостижимо! Настоящий позор…

Стоящие у дверей кабинета охранители выжидательно смотрели на своего повелителя. Они хорошо знали, чего от них скоро потребуют.

– Взять этих паразитов под стражу! Учинить допросы с пристрастием! То, с каким упорством они избегают выполнение приказа об амнистии заключённых, говорит о том, что на севере творятся делишки чернее, чем можно было вообразить. Молот и наковальня! Стоит пустить хоть что-то на самотёк, сразу возникают проблемы! Ни в чём нельзя ни на кого положиться! За что мне такие бездари в управлении…

Рыдающих от отчаяния старших лихнистов, отвечавших за поселения в тундре, выволокли упитанные гномы с жестокими лицами – сегодняшней ночью состоится увлекательная беседа начистоту. Товарища Торина в таких вопросах не сильно беспокоили методы, он требовал результат. Как опытный правитель он давно не испытывал душевных мук и сомнений, зная, что власть и чистая совесть несовместимы. Если нужно что-то у кого-нибудь выпытать, то это вопрос не морали, а эффективности.

Двери шумно захлопнулись, заглушая бесполезные мольбы о снисхождении. Торин к подобным упрашиваниям никогда не прислушивался. Сильный лидер хочет получать от подчинённых короткий и точный отчёт, ему претит, когда кто-то пытается давить на чувства! Раз провинился – получай наказание. Сделал всё правильно, тогда другой разговор. Бесконечные оправдания оставим для семейных разборок между супругами.

– Идиоты! – едва не сплюнул на прекрасный мраморный пол глава гномов. – Теперь придётся посылать войско на усмирение тех, кто и так должен был быть на свободе…

«Не торопись», – прозвучал в голове спокойный властный голос, которому не мог противиться даже Торин.

Как же он ненавидел эту манеру Гэльфштейна вторгаться без всякого предупреждения в его разум! После снятия купола антимагии в Торинграде, эльф словно постоянно присутствовал у него в голове, нисколько не стесняясь подслушивать и читать мысли Торина.

– Не торопись? Чем дольше мы станем тянуть с подавлением мятежа, тем серьёзнее будут последствия. Неповиновение должно быть показательно и жестоко наказано!

«Знаю. Если проявить при подавлении восстания снисхождение, то возникновение следующего бунта лишь вопрос времени. Ты хороший правитель, Торин, но отправлять кого-то на север нельзя».

– Почему? – вопросил Торин неслышимого и невидимого для всех остальных собеседника.

«Ритуал. Я понимаю твоё отношение к нему, но поверь, это важно. Важно, как ничто иное в этой Вселенной! К окончанию Межрасовых игр в Торинграде нам нужны все, кого только можно собрать. А подавить мятеж к этому времени ты никоим образом не успеешь».

– Если…

«Нет. Там всё серьёзно, я видел это сегодня. У меня есть глаза и уши в войске взбунтовавшихся каторжников. Ты даже знаешь, чьи именно…»

– Брехлисиус? Этот дегенерат ещё жив?!

«Невероятно, но да. Самое неспособное ни к чему толковому существо оказалось лучше всех приспособленным к выживанию. Никто не воспринимает этого эльфа всерьёз и в этом его колоссальное преимущество. Я воздействую на его скудный разум, когда придёт время. Внесу раскол в ряды бунтарей. Больше не беспокойся об этом».

– Хорошо, – кивнул Торин. – Пока воздержусь от решительных действий. А теперь, одна маленькая просьба, Гэльфштейн…

«О, я уже знаю, чего ты хочешь, товарищ. Всё, я убираюсь из твоей головы. Приятного вечера!»

– До свидания, – пробормотал Торин, борясь с настойчивым желанием стукнуть себя чем-нибудь тяжёлым по лбу.

Проклятье! Как же ему надоели эти разговоры с внутренним голосом!

Глава 19. Эпичные Стервы

Есть условия, при которых насилие и необходимо и полезно, и есть условия, при которых насилие не может дать никаких результатов.

Владимир Ильич Ленин

«С вами снова товарищ Уткар! И сегодня мы станем свидетелями битвы команд, которых перед началом турнира все эксперты дружно записали в категорию аутсайдеров! Оно и понятно: в одном коллективе сплошь тугодумы, в другом… одни женщины! Итак, встречайте соперников!

Первыми на поле, как и положено, выходят прекрасные дамы. Союз Западных Островов настоял на равноправии женщин, поэтому представляющий его коллектив сражается наравне с мужиками. Как по мне, идейка довольно странная и рискованная, но кто я такой, чтобы осуждать выбор прекрасного пола? Встречайте, команда „Эпичные Стервы“! Ваши аплодисменты отважным девушкам!

Обратите внимание, среди участниц команды вы можете увидеть весьма известные в прошлом личности. Бывшая императрица Эльфланда Белегестель, покровительницы чего-то там: Факандра, Скабеевель, Мервиль и Врунелла! Практически вся верхушка свергнутой народом власти! Да, именно народом, не верьте спекуляциям насчёт вторжения гномов на дирижаблях, конечно, всё это полная чушь!

Товарищ Торин, то есть народ, не стал жестоко карать многовековых диктаторш, но позволил эльфийкам найти себе новое место в справедливом обществе. Однако, привыкнув к острым ощущениям власти, они уже не могли работать на размеренной, спокойной работе, а потому решили попробовать свои силы в контактной игре. Что из этого получилось, мы увидим сегодня, это первый матч с участием представительниц прекрасного пола!

Но вот, на поле выходит вторая команда! Коллектив орков в представлении не нуждается, никто не ожидал от „Секир-Башки“ такого ожесточённого сопротивления гномам. Как на поле, так и на трибунах… С прискорбием вынужден сообщить, что в ходе столкновения болельщиков во время прошлой игры погибло два десятка зрителей, несколько сотен получили серьёзные травмы. Давайте не будем превращать зрелище в побоище, попрошу всех в дальнейшем придерживаться рамок приличия. Выражайте эмоции криками, а не кулаками и иными подручными средствами!

О, я вижу знакомые морды – простите, я хотел сказать, лица. Шилозад – юркий орчёнок, один из немногих зеленокожих, работающих головой, а не только лишь мышцами. Его прямая противоположность Бугайлов – безмозглый силач, столь хорошо запомнившийся нам по игре с „Паровыми Баранами“…

Постойте, но разве Коллин не дисквалифицировал Бугайлова в прошлом матче? По правилам орк не должен участвовать в этой игре! Именно из-за него началась драка, перешедшая на трибуны! Что происходит, неужели всё поменяли?!

Судья подбегает к Бугайлову, он требует, чтобы орк удалился! Здоровяк спорит, тычет пальцем на свои доспехи, говорит, что он не Бугайлов!

„Я Багайлов! Не бу, а ба!“ – доказывает судье орк. Действительно, на его доспехах буква „у“ грубо перемалёвана на „а“.

Коллин качает головой, говорит, что его не обманешь. Пресвятая наковальня, неужели орк в самом деле надеялся провести опытнейшего судью вокруг пальца таким примитивным образом? Да Бугайлова сейчас любой в Торинграде узнает! Потрясающе…

На поле выбегает орочий тренер, он также утверждает, что это не Бугайлов, а его брат-близнец! Судья грозится выгнать его вместе со всеми мнимыми родственниками здоровенного орка…

К сожалению, начало матча затягивается, поэтому самое время представить вам спонсора эльфийской команды – товары для взрослых „Палочка-выручалочка“! Самый большой выбор гладких продолговатых предметов. Не жди его, сделай себе приятно самостоятельно.

Наконец-то охране удалось вывести с поля Бугайлова. Орк возмущён вопиющей несправедливостью, по его мнению, план был отличный! Я прямо отсюда слышу, как он ропщет про дискриминацию и всё прочее. Эльфийки бы, наверное, протест зеленокожего оценили, если б только им не предстояло сразиться с орками один на один через пару минут. Раньше в Эльфланде обожали чудаков, качающих публично права. К счастью, сейчас ситуация поменялась, свободу слова на западных островах отменили. Ведь свобода может противоречить лихнизму, а эта идеология всегда верная!

Но вот судья даёт сигнал к началу игры, пора отложить все разговоры о важном. Лихнизм никуда от нас не уйдёт, а вот за трудознаменем уследить не так просто.

Команды устремляются к центру поля. Изящная Белегестель оказывается у знамени раньше неповоротливых орков, сразу перекидывает трудознамя назад! Его подхватывает другая эльфийка, она бежит в сторону, уводя за собою зеленокожих. Ещё одна передача, знамя в руках Мервиль – какой потрясающий розыгрыш!

Орки злятся, ловкие эльфийки избегают контакта с вонючими… извините, дамы держат мужчин на почтительном расстоянии. Мервиль постоянно меняет траекторию движения, запутывая гоняющихся за ней орков. Но похоже, теперь ей не уйти – зеленокожие окружили её с трёх сторон… Прекрасно сработано! Мервиль не глядя кидает знамя назад, где его тут же подхватывает очередная бывшая Покровительница! Кружась и передавая трудознамя дамы медленно, но верно приближаются к постаменту.

Счёт становится один ноль в пользу „Эпичных Стерв“! Великолепная слаженность!

Орочий тренер в ярости, он не понимает, как пятнадцать здоровенных мужиков не могут справиться с хрупкими девушками! Ха! Попробовал бы сам угнаться за длинноногой эльфийкой! Ваш покорный судья как-то раз по пьяному делу пытался. Очнулся я лишь на следующее утро в канаве…

Но не будем о грустном, не одному мне эльфийские красотки разбили сердечко! Проще пересчитать все веснушки, чем добиться девки-остроушки! Обвести орков вокруг пальца девчонки сумели, посмотрим, сумеют ли они теперь отобрать знамя у здоровенных бугаёв.

Орк с каким-то совершенно непроизносимым именем занимает исходную позицию, крепко прижимая знамя к широкой груди. Не представляю, как хрупкие девушки могут разжать эту хватку! Труба возвещает о начале второго раунда, орк напролом бежит к постаменту.

Эльфийки несутся ему наперерез, но не сшибаются, а проскальзывают перед самым носом зеленокожего монстра. Похоже, они хотят сбить орка с толка, вызвать головокружение. Опана, мужик со знаменем падает! Ловкая подножка едва не стоила эльфийке перелома ноги, но тем не менее они сделали это! Повалили громадину! Сразу несколько девушек уселось орку на шею – что ж, это довольно типичное женское поведение… Ещё одна стерва кусает зеленокожего за руку, какой оригинальный способ добиться ослабления хватки! Орк кричит от боли, знамя снова у эльфиек!

Два ноль! Поаплодируем девушкам!

Тренер орков опять выбегает на поле, лупит по мордам своих подопечных. Какая экспрессия! Орки жалобно что-то скулят, но щупленький тренер строго отчитывает здоровяков. Кто-нибудь может мне объяснить, как у зеленокожих устроена иерархия? Сильный больше не всегда прав? Или в чём тогда сила этого пожилого худосочного орка? Мой цензор услужливо намекает, что сила в правде, но по его маслянистым глазкам я вижу, что он сам не особенно в это верит…

И вновь зазвучала труба, завопила от злости гурьба!

На сей раз орки бегут очень кучно, справа и слева от знаменосца по двое зеленокожих парней, спереди и сзади знамя тоже оберегают свои. Два один – увы, против такой стратегии у эльфиек не было ни единого шанса.

Но теперь трудознамя снова переходит эльфийкам, у „Эпичных Стерв“ есть возможность увеличить разрыв по очкам.

Бывшая императрица резко устремляется в сторону вместе со знаменем. Но орки уже не бегут за ней всей толпой, они знают, что скоро будет передача трудознамени другой даме. Тем не менее Белегестель удаётся оттянуть на себя троих орков, она перекидывает знамя Врунелле. Бездарно отдавшая оркам острова, Покровительница военного ремесла бежит зигзагами к постаменту… Ух!

Ох! Ай-яй-яй! Мне прямо больно на это смотреть! Один из орков выставил руку в сторону, поймав личико бегущей эльфиечки на предплечье. Из-за инерции её аж перевернуло вверх ногами! Похоже, изящный носик и несколько зубов сломаны, всё лицо Врунеллы в крови!

Орки не проявляют к даме никакого сочувствия. Выхватив трудознамя, они вновь образовали плотный строй вокруг своего знаменосца и бегут уравнивать счёт. Как всё это бесчестно! Подонки! Зеленокожие вырод…

Два два! Мы видим, как Врунеллу выносят с поля, девушка не может продолжать игру. Эльфийки высказывают судье своё недовольство грубым поведением орков, но Коллин считает, что всё строго по правилам. Равноправие, равенство, справедливость, какие-то другие словечки из репертуара сказок для бедных – всё, как вы просили, дорогие мои жители западных островов.

Матч продолжается. Не знаю, как по мне, зеленокожие могли бы всё-таки проявить некое снисхождение… Ох! Что, опять?! Остановите этот беспредел, эти монстры всех девок испортят! Три два в пользу орков.

Мда, рыцарские идеалы – это точно не про зеленокожих товарищей.

Четыре два! А ведь всё так хорошо начиналось…»

* * *

– А-а-а-а-а! Больно-о-о-о-о! Ма-а-а-ма-а-а! – голосил пытаемый орк, обвиняемый в организации массовых беспорядков на играх по трудознамени.

Один из охранителей прекратил прижигать орку пятки, дал сигнал напарнику продолжить допрос.

– Ещё раз спрашиваю, зеленожопый, кто участвовал с тобой в провокациях на этой и прошлой игре «Секир-Башки»? Какова была конечная цель заварушки? Кем координировались ваши действия?

Орк быстро закивал, делая вид, что понял вопрос, но раздумывает. Лицо допрашивавшего забияку гнома вновь приобрело опасное выражение:

– Хватит тянуть время, скотина! Отвечай! Чего вы хотели добиться волнениями?

Однако непутёвый зеленокожий болельщик уже присмотрелся к мучившим его охранителям, а потому чувствовал, когда можно ещё немножечко потянуть, а когда следует ответить хоть что-нибудь:

– Да!

– Что да?

– Хотели!

Дознаватель грязно выругался, уже приготовился дать сигнал, чтобы продолжить пытки калёным железом. Но орк быстро забормотал:

– Орки должны победить! Мы пойдём на всё ради успеха команды! «Секир-Башка» чемпион!!!

Гном шумно выдохнул воздух, закатывая глаза к низкому прокопчённому потолку. Подвал, где обычно проходили допросы, был не в пример скромнее привычного размаха и роскоши Торинграда.

– Зеленомордый, мы здесь шуточки не приветствуем. С каких это пор орки стали фанатами трудознамени? До Межрасовых игр ни об одной орочьей команде никто слыхом не слыхивал!

Но пленённый орк с невероятно серьёзной мордой продолжал нести ахинею:

– Это потому что вы, гномы, нашей культурой не интересуетесь! Считаете нас тупыми животными! А у нас в Уркостане спорт очень развит. Просто мы эту игру по-другому называли, и надо было не знамя, а бабу сквозь оборону противника пронести. А бабёнка ещё и брыкалась… Ай!

Второй охранитель вновь приложил раскалённую кочергу к пятке орка:

– Нам-то не гони! Ваша возня в пыли и дерьме к игре в трудознамя никакого отношения не имеет. Суть трудознамени в коллективной борьбе, а ваше копошение – просто повод помериться силой и потрахаться с главным призом!

Несмотря на только что перенесённую пытку, орк продолжал стоять на своём:

– Дело не в конкретных правилах, а в азарте! Мы, орки, народ заводной, если уж что-то зацепит, будем болеть всей душой!

К несчастью для бедолаги, охранителей пафосные речи и идеалы нисколько не впечатляли. Заведовавшие внутренней безопасностью гномы являлись прожжёнными циниками, верящими исключительно в корыстные цели всех окружающих от мала до велика. Есть сферы деятельности, которые необратимо трансформируют психику, и работа дознавателя была одной из таких.

– Зеленозадый, поверь, наше терпение не безгранично. Кто и зачем организует драки на стадионах? Кто придумывает ваши похабные лозунги? Отвечай! Быстро!

Не дожидаясь ответа, гном с кочергой снова стал калечить орочьи ноги. Неприятный запах палёного мяса заполнил плохо проветриваемое подвальное помещение.

– Для профилактики, чтоб впредь не лукавил, – пояснил сморщившемуся напарнику увлёкшийся прижиганием гном.

– Меня уже от этой вони тошнит, – ответил ему дознаватель. – Давай в следующий раз тиски для больших пальцев использовать, а то дышать совсем нечем.

Истязатель пожал плечами и отложил кочергу. Тиски так тиски, инструментарий у охранителей был обширный.

– Это всё стерва, – застонал вконец замученный орк. – Стерва во всём виновата! Бабища ушастая, ух! Проклятые эльфийки, вечно от них одни неприятности!

Дознаватель переглянулся с напарником:

– Стерва? Что за херню несёт этот орк?

– Дык команда у эльфиек как называется? «Эпичные Стервы»! Видать и правда, крыша на почве азарта поехала.

Орк продолжал нести какую-то несусветную чушь:

– Всё зло в мире от баб! А эльфийки всем бабам бабы! Истинно говорю вам, никогда не слушайте женщину! Или делайте всё ровно наоборот. Стерва… Все ножки мне попортили из-за неё! Ненавижу!!!

Дознаватель махнул на обвиняемого рукой:

– С этого хватит. Развяжи придурка. Пресвятая наковальня, как же я не люблю допрашивать орков! Невозможно из этого бреда хотя бы крупицу истины вынести! Стервы, бабы… А кому сейчас легко?! Меня вон, тоже моя доконала. Вечно всем недовольна! У одной соседки есть то, у другой сё, у дочки маминой подруги муженёк так вообще загляденье! Не то что ты, только всё неудачников каких-то допрашиваешь, ничего с работы в дом не несёшь.

Отстёгивающий орка от пыточного кресла гном кивал, соглашаясь с сетованиями товарища:

– Угу, понимаю тебя. Сам порой даже возвращаться домой не хочу. Как начнёт пилить, то хоть вешайся! Я давно предлагаю начальнику для допросов наших жёнок использовать. Без всякого физического насилия до смерти кого угодно замучают!

– Неплохая идейка, – согласился утомлённый дознаватель, уже прикидывающий, как составить отчёт. Ну не этот же бред про злых женщин писать?! Придётся, видимо, про орочьи традиции нечто удобоваримое сочинять.

Искалеченную зеленокожую тушку вручили помощникам. Гномы вышли на улицу подышать свежим воздухом.

– Кто там следующий на очереди? – спросил разочарованный беседой с орком охранитель.

– Очередной хапуга из тундры. Мы вчера не всех допросили.

Настроение дознавателя сразу улучшилось:

– Отлично! Это дело куда перспективнее. Люблю допрашивать чинуш: ломаются быстро, и всегда куча дерьма на свет вылезает.

– Ага, ещё и награды за подобные расследования частенько дают, – согласился второй. – Глядишь, может, и в звании нас повысят! Моя давно говорит, что пора мне в тёпленький кабинетик перебираться.

Лицо дознавателя снова сморщилось:

– Давай не будем больше об этом. Мне по оному поводу весь мозг жёнка вынесла! Карьера, высокая должность, нормальный мужик и прочая мутотень. И чего бабам вечно неймётся? Не умирает ведь с голоду!

Пыточный мастер кивнул:

– Есть в словах зеленозадого доля истины. Всё зло от…

– Эй, чего это мы прохлаждаемся?! – проходивший мимо руководитель охранителей не дал двум «философам» завершить невероятно глубокую мысль.

Возможно, оно и к лучшему. На место универсального вселенского зла можно поставить всё что угодно. Женщин, власть, орков, медный таз и так далее. Но к сожалению, столь упрощённая картина мира всегда ограничена. Зло не в какой-то одной стороне нашей жизни. Зло всегда таится в конкретике.

– Всё зло от недостатка усердия! – отчитал двух гномов начальник. – Марш работать! Эх, до чего ж нынче ленивая пошла молодёжь! Вот в наше время…