Текст книги "Товарищ Торин (СИ)"

Автор книги: Егор Михнегер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21. Пожелание

В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чёртом – нужно только быть уверенным, что ты проведёшь чёрта, а не чёрт тебя.

Карл Маркс

«С вами товарищ Уткар! Соскучились? И я по вам тоже, друзья!

Турнир по трудознамени подходит к своей середине, сегодняшняя встреча орков и людей будет последней в первом круге – все остальные команды уже сыграли по разу с соперниками. Напомню итоги тех встреч: „Паровые Бараны“ победили все коллективы, орки и люди проиграли гномам, но победили „Эпичных Стерв“ и „Женственное Мужество“ – команды, представляющие Союз Западных Островов и Эльфийскую Республику соответственно. Эльфийские девушки в свою очередь выиграли у женоподобных эльфийских мужчин. Сегодняшнее противостояние, по сути, главная интрига турнира. Битва идёт за почётное второе место, и я, право, не знаю, кто выйдет из этой борьбы победителем. Слаженно играющие в соответствии со всеми стандартами люди или бешеные орки, которые бьются за знамя так, словно от итога игры зависит их жизнь! Встречайте наших героев: команда Союза Человеческих Королевств „Слава Торину“! „Слава Торину“ – мы умеем подлизывать за…

Мой цензор дико таращится на меня, кажется, сейчас он упадёт в обморок! А ведь я хотел всего лишь сказать: „Слава Торину“ – мы умеем слизывать за гномами все идеи. Ну а что тут плохого? Маго Лихнун и товарищ Торин гениальные лидеры, восхититься и позаимствовать их достижения не зазорно!

Мой соведущий по-прежнему недоволен, но вы же знаете, какие скучные и занудные охранители. Не любят шуток с подвохом, всё-то им серьёзность одну подавай! Тьфу! Проще надо ко всему относиться, как это делают орки, которые вслед за людьми выходят на поле! Встречайте, кома-а-а-анда „Секир-Башка“! Пожалуй, главное открытие турнира, наши зеленокожие товарищи нынче у всех на слуху.

Могучий Бугайлов, юркий Шилозад… Едва ли сыщется в Торинграде лихнист, который не знал бы имена этих орков. Некоторые даже заговорили о начале Четвёртой Орды, где вместо Горрыка ханом будет Бугайлов, а вместо умного Рычачи станет руководить Шилозад! Смелая, но в то же время крайне забавная аналогия – как всем известно, каждая последующая Орда существовала значительно меньше, чем предыдущая – держу пари, в нынешних условиях Четвёртая Орда накрылась бы к вечеру того же дня, когда была создана! Охранители не дремлют, лихнизм вечен, гномы – сила! Эх, орки, орки, прекращайте вы уже воевать, пришло время влиться в лоно цивилизованных рас.

Бугайлов уверенно идёт вразвалочку к центру поля, кивает товарищам, которые указывают ему, куда нужно бежать. „Да понял я, понял“, – говорит с видом умудрённого старца орк. Ха, делаем ставки, получится ли у Бугайлова не облажаться хотя бы с третьей попытки! Напомню зрителям, что из-за дисквалификации Бугайлов пропустил матч с „Эпичным Стервам“, невзирая на все старания выдать себя за некоего брата-близнеца орка Багайлова. Зато в игре с „Женственным Мужеством“ Бугайлов проявил себя во всю мощь. Три раза принеся трудознамя не на тот пьедестал, в итоге он понял, что надо делать, и шесть – только вдумайтесь! – шесть раз подряд отнимал знамя у трясущихся от ужаса эльфов и приносил команде орков очки! Бугайлов – олицетворение поговорки „сила есть, ничего больше орку не надо“.

Игроки занимают исходные позиции, готовясь схватиться за знамя. Ах, как же красиво блестят в лучах солнца рыцарские доспехи людей! И насколько неказистой выглядит на их фоне помятая и покоцанная броня орков… Если зеленокожие не начнут ухаживать за доспехами должным образом, то боюсь, к окончанию турнира им придётся бегать по полю в одном исподнем!

Проклятье! Чуть не забыл представить вам спонсора коллектива „Слава Торину“. „Столовая № 2“ – сеть общественного питания в каждом человеческом городе. Самые вкусные рябчики, ананасы, пюре и котлеты – роскошно поешь, как буржуй, или экономно покушай, как работяга. Комплексные обеды, банкеты, еда навынос. Спиртные напитки и натуральные соки. Каждый день новое меню от лучших поваров современности! Замори своего червячка, „Столовая № 2“ – твоё любимое место в городе. А по кодовому слову „Уткар“ вас ждёт приятная скидка пятнадцать процентов до конца Межрасовых игр. „Столовая № 2“ – вторые, потому что номер один вечно занимают какие-то клоуны.

Судья дует в трубу, битва за трудознамя наконец начинается!

Рыцари двинулись к знамени плотным строем, в то время как орки рванули к центру безо всякого порядка. Шустрый Шилозад первым подхватывает трудознамя. Видя наступающий строй людей, перекидывает его Бугайлову. Огромный орк бежит в правильном направлении!!! Невероятно, с первого раза… Бугайлов врезается в стройные ряды рыцарей, словно живой таран. Ух! Двое людишек отлетели в стороны, но и орк пошатнулся. На Бугайлова набрасываются сразу семь рыцарей, орк падает под их весом на землю! Остальные зеленокожие бегут к куче мале, но путь им загораживают другие люди в доспехах, начинается потасовка.

Бугайлов вынужден выпустить из рук знамя – численное превосходство соперника в правильном месте и в нужное время в который раз играет против неорганизованных орков. Теперь зеленокожие поочерёдно бросаются на скучковавшийся отряд рыцарей, уверенно двигающихся в сторону пьедестала. Тренер орков кричит, что нужно навалиться всем вместе, но тщетно – зеленокожие не слушают и не думают, они действуют так, как велит им левая пятка! Один ноль в пользу „Слава Торину“! Орки проявляют потрясающую стабильность, из раза в раз проигрывая первый розыгрыш знамени.

Опять начинаются разборки между тренером и игроками „Секир-Башки“: вопли, угрозы, оплеухи, проклятия… Орки называют этот процесс конструктивным общением, хотя, как по мне, это больше похоже на выяснение отношений между бандитами. Помню, во времена моей революционной молодости… Мой цензор опять затыкает мне рот, но что плохого в том, чтобы поделиться со зрителями воспоминаниями давно минувших битв под землёй? Мы сражались со старым режимом, не щадя ни себя, ни стражей порядка. То было воистину романтичное время! Подземелья были светлее, мох зеленее, а гномихи давали…

Нет, ну сколько можно меня затыкать?! Давай, может тогда сам матч комментировать будешь?! То не говори, это кого-то дискредитирует! Пошло, непатриотично, глупо, хамски – мы же на игре в трудознамя, а не на лекции об истине в последней инстанции! Зрители пришли сюда за яркими впечатлениями, а не для того, чтобы выслушивать нудные моральные нравоучения, от них уже всех тошнит! Ты видел вообще, кто на лекции по лихнизму ходит? Одни чиновники всех мастей, нормальных ребят туда никакими посылами не затащишь! Неинтересно никому ваши „правильные рассуждения“ слушать про светлое будущее, идеальное общество и так далее. Народ хочет повеселиться, отдохнуть душой от пафоса и серьёзности, понимаешь ты, чучело набитое или нет?!

…

Приносим глубочайшие извинения, у нас возникли временные технические неполадки. Товарищу Уткару стало плохо, дальнейшая часть игры пройдёт без комментариев со стороны эксперта по трудознамени. Ещё раз искренне просим прощения. Наслаждайтесь игрой, до свидания».

* * *

– И ты предлагаешь мне спокойно сидеть и наслаждаться этими треклятыми играми? В то время, когда мятежники движутся к практически незащищённому Железнограду?! – товарищ Торин едва не задохнулся от ярости. – Это столица! Столица Хребта Великого Змия, а не какой-то захолустный лагерь в тундре, не имеющий даже названия! Это восстание зашло слишком далеко, я немедленно отправляюсь с большим войском для усмирения мятежников. Межрасовые игры и твой Ритуал подождут.

Гэльфштейн, с безмятежным видом рассевшийся на низеньком стуле, не разделял ни буйства, ни беспокойства товарища Торина. Для него всё происходящее на севере было не более, чем мышиной вознёй, не имеющей никакого значения. Он сожалел лишь о сорвавшемся плане использовать каторжников для усиления Ритуала. Чем больше народу станет непосредственными свидетелями действа, тем больше душ пойдёт на алтарь создания новой Вселенной. Остальные всё равно погибнут чуть позже, но уже без какой-либо пользы. Жаль, что в отличие от Рычачи, он не мог быть с Торином полностью откровенным. Понять мотивы волшебника может только другой чародей. Не чувствующему потоки энергии существу можно объяснить ситуацию, но заставить принять её как реальную возможно только полностью сломив его волю.

Превращать же товарища Торина в куклу было пока преждевременно. Вождь должен оставаться лидером, а не быть послушной марионеткой – народ такую подмену не примет.

Всё это метание бисера порой чудовищно раздражало, но невероятно долгая жизнь научила Гэльфштейна смирению. Кто хочет слиться с вечностью, тот должен спокойно относиться к выходкам простых смертных. Глупо злиться на насекомых, за то, что те вечно жужжат, лучше научиться концентрироваться, не отвлекаясь ни на что, кроме цели.

Древний волшебник по-отечески улыбнулся разъярённому Торину:

– Дорогой Торин. Если ты в самом деле думаешь, что Межрасовые игры и Ритуал я затеял ради своего развлечения, то ты глубоко ошибаешься. Настолько глубоко, что я, право, даже не знаю, стоит ли дальше уделять тебе своё время или подыскать на роль Вождя более разумного гнома. Мероприятия такого масштаба организуются не для того, чтобы что-то кому-нибудь показать, доказать и так далее! Внимание миллионов, сконцентрированное на одном и том же действии, само по себе огромная сила, а уж если эту энергию уметь использовать должным образом… Можно сдвигать усилием коллективной воли самые высокие горы! С помощью Ритуала мы обретём настоящую вечность, ты хоть представляешь, насколько высоко это позволит нам подняться над обычными смертными? Выйдя на такой уровень, ты сможешь раздавить мятежников с той же лёгкостью, с какой давишь, например, муравьёв! Если после Ритуала суетные дела горстки смертных ещё будут иметь для тебя значение, то одним лишь движением мысли ты заставишь сердца негодяев свариться в груди! Физические законы перестают быть преградой, когда дух парит в вечности. Ты сможешь перестраивать мир с той же лёгкостью, с какой ребёнок возводит и крушит из песка города!

Гэльфштейн строго посмотрел в глаза Торину:

– Выбирай: бороться с жалкими потугами мятежников и до конца недолгой жизни заниматься мирской суетой или стать новым Творцом. Демиургом, в чьей власти не один маленький мирок, но Вселенная! Я сделал свой выбор давно. Очень давно. Почти две тысячи лет путём проб и ошибок я шёл к своей цели. Эксперименты с бессмертием, с государствами, народами, расами. То, что тебе кажется примитивным развлечением для черни – итог тысячелетней упорной работы! Теперь понимаешь? Этот мятеж совершенно не важен, я повидал таких бунтов сотни! Восстания, войны, закулисные интриги – всё это ничто. Миг! Всего лишь незаметный миг для Вселенной.

По едва заметным подёргиваниям лицевых мышц он понял, что товарищ Торин колеблется. Соблазн абсолютной власти над всем сущим оказался настолько велик, что даже до тошноты прагматичный материалист не мог отмахнуться от подобного предложения. Какими бы недостижимыми ни казались ему описываемые волшебником перспективы, но ради пускай даже гипотетической возможности вечной власти можно рискнуть. Потерять на время столицу подгорной республики. У мятежников в любом случае нет ни единого шанса противостоять мощи всего мира, принявшего идеологию Маго Лихнуна. Хех, кто-кто, а Гэльфштейн знал, кому на самом деле принадлежала идея новой «политической религии» для народа…

Он не торопил Торина. Нет более верной стратегии получить отказ от сильного мира сего, как надавить слишком сильно. Из принципа не примет даже самое выгодное предложение. Достаточно было сказано, теперь нужно всего лишь чуть-чуть подождать. Ведь что такое пять, десять минут или час, когда впереди тебя ждут эпохи, измеряемые рождением и гибелью звёзд?

Гэльфштейн спокойно сидел на низеньком стуле. Он знал, что получит единственно верный ответ на своё «пожелание». Да, бывают ситуации, когда отказаться решительно невозможно.

Глава 22. «Красота»

Война – главный источник частных и общественных бед, когда она ведется.

Платон

– Ну что, псы позорные, я вернулся. Встречайте папу! – Даскалос Балинович направил пушку на невзрачные ворота, перегораживающие проход в город гномов. – Не рассчитывали огрести от своего же орудия?

Второстепенные туннели, ведущие в столицу подгорной республики, и правда, не строились в расчёте на то, чтобы выдержать залп паровых пушек. Все прежние войны в ограниченном пространстве подземных туннелей имели иную специфику, не предполагавшую обстрела тяжёлыми снарядами с расстояния. Катапульты, требушеты и осадные башни хорошо зарекомендовали себя под открытым небом, но были довольно бесполезными под землёй. Протащить по узким переходам достаточно мощную баллисту тоже было непросто, от таранов отчасти спасали наваленные валуны, рукотворные расщелины и шипы. Воинов истребляли через бойницы сверху и по бокам от ворот.

Паровые пушки существенно изменили расклад. Разноси себе по камешку укрепления и уже потом заводи внутрь пехоту. Конечно, без потерь обойтись всё равно не получится, ну так, а разве бывают серьёзные сражения без убитых? Маленькие победоносные войны существуют только в воображении неадекватных диктаторов. В реальности солдаты и народ всегда гибнут пачками.

Среди освобождённых каторжников хватало ветеранов гражданской войны, бушевавшей под горами много десятилетий назад, но все они были такими же старыми, как Даскалос Балинович. Опыт опытом, но почтенный возраст даёт знать своё: в штурмовых отрядах не поучаствуешь. Как могли, бывалые воины объяснили молодняку все нюансы и хитрости, но слова есть слова, а за настоящий боевой опыт всегда приходится платить кровью. Сколько её придётся пролить, пока непривыкший к подземельям человек или орк начнёт инстинктивно чувствовать окружающий его со всех сторон камень?

Только на подходе к Железнограду полегло не меньше полутысячи заключённых. Устраиваемые защитниками подгорной столицы обвалы и затопления туннелей, засады и хитроумные ловушки поджидали непрошенных гостей буквально на каждом углу. Более всех пострадали разведчики, часто ценой собственных жизней прокладывающие путь остальным.

Хребет Великого Змия сам по себе являлся настоящей крепостью, подобные природные укрепления могла довольно успешно оборонять даже небольшая горстка защитников. Нет, план Афелиса по захвату временно опустевшей столицы не был плох, просто он, как и любой другой план, гораздо красивее казался при обсуждениях, чем обернулся, столкнувшись с суровой реальностью.

На войне вообще ничего не бывает красивого, кто утверждает обратное – фантазёр, на чьих руках никогда не лежало окровавленное тело товарища. Мечтатель, чьи конечности целы, а жизнь проходит среди роскоши и комфорта. Война – это смерть, а любые планы войны – это всего лишь попытка минимизировать смерть своих и максимизировать смерти чужих воинов. У бюрократов есть такое нехорошее слово: оптимизация. Звучит безобидно, но означает для простого народа большую беду. План войны – это тоже оптимизация, только оптимизация серьёзная и глобальная, где эффективность измеряется жизнями. А значит, многим хорошим ребятам предстоит сложить свои головы. Причём и с той и с другой стороны баррикады, существующей лишь в сознании обывателей…

– Пли! – крикнул Даскалос, впрыскивая воду в раскалённую медную пушку.

От грохота он чуть не оглох, в тесном туннеле звук распространялся иначе, чем на открытом пространстве.

Два чугунных ядра с бешеной скоростью пролетели пространство, отделявшее пушки от ворот города. Проломили тяжёлые, окованные железом створки и исчезли во мраке прохода. Не прошло и половины минуты, как ворота снова затрещали от попадания.

Даскалос Балинович вместе с напарниками методично расширял дыры в воротах, покуда от створок не остались одни только петли. Защитники города никак не препятствовали расстрелу, да и что они могли сейчас сделать? Несколько рядов арбалетчиков готовы были в любую секунду изрешетить тех, кто посмеет приблизиться к грохочущим пушкам.

Прекрасно понимая, что первая преграда уже уничтожена, Даскалос сделал ещё пару залпов, давая сигнал штурмовому отряду приготовиться:

– Пошли, пошли, пошли!

Сумевшие раздобыть в северных лагерях какую-никакую броню люди, прикрываясь большими щитами, двинулись в сторону чёрной дыры на месте ворот. Специально обученные каторжники двигались сбоку от воинов, быстро наводя неказистые, но надёжные мостики через расширенные защитниками Железнограда расселины. Несколько бойцов тащили на себе вместо оружия металлические подпорки. Даскалос знал, что скоро они пригодятся.

С криками «за свободу!» в тёмный проход плотным строем входили первые воины – стена и даже своего рода крыша из щитов делала их вереницу похожей на гигантскую многоножку. Лишь несущие подпорки бойцы не прятались и ничего не вопили, присматриваясь к потолку сразу же за порогом.

– Сейчас-сейчас, – прошептал Даскалос Балинович, наблюдая за исчезавшими в проходе людьми. – Сейчас покажутся, твари. Нападение исподтишка – их любимая тактика.

Послышался характерный звук опускающейся тяжёлой решётки. Две герсы, внутренняя и внешняя, должны были запереть воинов в узком коридоре между ворот.

– Накося выкуси! – ухмыльнулся Даскалос, увидев, как внешняя решётка упёрлась в подпорки, не давая ловушке захлопнуться.

Внутри прохода защёлкали арбалеты. Сквозь невидимые доселе бойницы в стенах и потолке защитники выпускали болты в колонну передового отряда мятежников. На приблизившихся к внутренней решётке бойцов вылили чан кипящего «горного масла», послышались вопли.

– Терпеть, – прошипел, вглядываясь в проход Даскалос Балинович. – Вытерпеть первый натиск.

Однако советовать издали было намного проще, чем находиться в самом пекле сражения. Причём в пекле не фигуральном, а в самом буквальном смысле этого слова – вслед за кипящим «маслом», защитники сбросили на атакующих воинов факел, отчего маслянистая чёрная жидкость сразу же загорелась. Из прохода повалил густой дым.

– Вот придурки, опять поджиганием нефти балуются! Сейчас сами же задохнутся, – Даскалос безошибочно опознал характерный запах гари, даже находясь на весьма почтительном расстоянии.

Уцелевшие бойцы поспешно выбегали из прохода между воротами, нечего было и надеяться перетерпеть дымовую атаку. Семеро человек сгорели заживо в бушующем пламени, ещё с десяток бойцов задохнулось от дыма. Позволь атакующие опуститься обеим решёткам, в живых не осталось бы никого.

– Увы, только в сказках всё получается с первой попытки, – приободрил товарищей бывший учитель. – Защитники свои козыри применили, теперь наш черёд.

Под прикрытием валившего из прохода чёрного дыма гномы подтащили паровые пушки поближе к воротам. Дышать стало трудно, не спасали даже смоченные в воде повязки, обмотанные вокруг лиц. Глаза страшно щипало, стоило открыть рот, как начинался приступ неудержимого кашля. Даскалос Балинович отдавал распоряжения ближайшим воинам размашистыми жестами – не самый эффективный способ коммуникации, но лучше, чем ничего.

Туннели снова содрогнулись от грохота, с короткой дистанции чугунные ядра крушили стены коридора между ворот. Обломки неприметных доселе бойниц быстро заполняли каменным крошевом помещение. К моменту, когда подожжённое «горное масло» выгорело, позиции защитников города представляли собой жалкое зрелище. За такими укреплениями уже не укроешься.

Перегруппировавшийся штурмовой отряд вновь зашёл внутрь, но на сей раз не столько кучкуясь, сколько старясь забраться в бреши на месте растерзанных стен. Во внутренних галереях началась жестокая мясорубка. В тёмных, пыльных, всё ещё задымлённых коридорчиках было не до фехтования и взятия противника в плен, атакующие кололи и рубили всех попавшихся под руку.

Внутренняя герса тоже не стала серьёзным препятствиям, боевые молоты быстро изогнули толстые прутья металлической решётки, словно те были всего лишь гибкими веточками. Через несколько минут совместных усилий решётку полностью выломали.

Наградой вандалам стал залп поджидавших с другой стороны ворот арбалетчиков. Но уже ничто не могло остановить поток хлынувших в город людей, а затем и вернувшихся на родину гномов. Отверженные сородичами коротышки спустя более чем половину столетия возвращались в изменившуюся до неузнаваемости столицу Хребта Великого Змия. За кровь, боль и смерть они платили лихнистам той же монетой. Участники обеих сторон конфликта считали друг друга предателями, а предателей не жалеют. Пространство за воротами щедро усеялось трупами. Столкновение было коротким, но яростным.

Когда Даскалос Балинович затащил в город пушки, бои вовсю кипели на прилегающих к привратной площади улицах, перегороженных баррикадами. Неприятное препятствие для пехоты, но несерьёзная защита от пушек. Расположив паровые орудия в стороне от прохода, гномы стали готовиться к обстрелу ближайших укреплений и домиков. Вражеские арбалетчики в окнах и на крышах вели себя слишком смело, полагаясь на защиту массивных построек – они не должны себя чувствовать даже в относительной безопасности.

– Такой ухоженный городок, аж плюнуть противно! – выругался Даскалос Балинович, расстроенный тем, что в его отсутствие столица не только не потеряла, но заметно прибавила в роскоши и величии. Ведь нам всегда хочется верить, что после нашего вынужденного ухода всё сразу развалится. – Ничего, сейчас наведём здесь порядок.

Чугунное ядро врезалось в украшенное идеологическими фресками здание, играючи пробив добротные стены.

– Вот так гораздо лучше, – хмыкнул Даскалос, безжалостно разнося недавно построенный домик. – Не вписываются ваши постройки в архитектурный стиль города, ага.

Вслед за передовыми отрядами мятежников в Железноград входили основные силы людишек и орков. Удивление при виде бескрайней пещеры быстро сменялось привычной яростью и желанием всё разрушить. Превращение в руины плодов чужих многолетних трудов каким-то волшебным образом успокаивало нервы воинов во все времена. С воплями «за справедливость!» порабощённые лихнистами расы кинулись восстанавливать эту самую справедливость единственным доступным им способом.

Древний город с почти трёхтысячелетней историей погружался в кровавый хаос войны. Немногочисленные защитники и оставшиеся в Железнограде граждане планомерно, без малейшего милосердия истреблялись, мешавшие проходу или обстрелу памятники архитектуры тоже никто не жалел. Сумевшие прорваться в город через несколько туннелей мятежники с разных сторон двигались к центральным северным вратам, круша на своём пути всё.

Никто из лихнистов не ожидал такого зверства и варварства от ещё совсем недавно беспомощных, замученных заключённых. И ладно бы в северных лагерях трудились одни лишь насильники да убийцы. Но вся вина большинства каторжан заключалась в том, что они не желали принимать диктатуру навязанной сверху идеологии. У них имелось своё мнение и именно за него их приговорили к медленной смерти на севере.

Теперь узники совести отбросили любые моральные ограничения, упиваясь местью обидчикам. Сдерживаемая десятилетиями ярость вышла наружу, превратив порядочных когда-то людей и гномов в кровожадных монстров. Для орков это было естественное, привычное состояние, но то орки, а цивилизованные расы… Оказались такими же точно дикими зверьми в своей сущности.

На войне сходит всё напускное. Остаются лишь боль, страх и ярость. Такая вот «романтика», такая вот «красота».

* * *

– Близится? – спросил Старпёр напряжённую в последнее время Илону.

– Близится, – кивнула своей изящной головкой эльфийка.

Роковой час действительно с каждым днём становился всё ближе. До торжественной церемонии закрытия Межрасовых игр оставалась неделя, а народ всё прибывал и прибывал в Торинград со всех концов света. Бесчисленные гостинцы, которые, как ещё недавно казалось, могли вместить в себя целиком белый свет, оказались забиты почти до отказа, новоприбывших приходилось селить в грубых бараках, предназначенных для строителей города. На широченных проспектах теперь яблоку было негде упасть, днём и ночью по улицам праздно шатались привыкшие трудиться в поте лица работяги.

Кормёжка всей этой оравы обходилась власти дорого, безумно дорого. К Торинграду сгоняли целые стада овец, свиней, коров и другого скота, непрерывные колонны пармашин свозили овёс, пшено, рис и прочие злаки, но среди граждан всё равно оставались голодные.

Очень немногие, как Илона, понимали истинную цену подобного пиршества. Что это кормление на убой, причём убой не просто тел, но и душ. Подавляющее большинство обывателей беспечно радовалось празднику жизни, забыв о том, что за всё в этой самой жизни надо платить. Бесплатное всегда обходится слишком дорого, вот такой парадокс.

– Ламелии удалось узнать точную дату и время, когда начнут Ритуал. Это было несложно: её, как и других значимых товарищей, собираются использовать в числе первых жертв. Затем, с помощью симпатического воздействия, жертвоприношение распространится на остальных свидетелей драмы. Нет, конечно, таких подробностей ей никто не раскрывал, но сопоставить факты несложно. Всех ярких личностей собирают в один и тот же час на разных стадионах якобы для почётного участия в церемонии завершения Межрасовых игр – что же это ещё может быть? Наивные глупцы полагают, что их собираются наградить, но узнаваемость приглашённых товарищей нужна Гэльфштейну только для усиления симпатической магии. Гражданам проще ассоциировать себя с известными личностями, а значит, и их участь они разделят столь же легко.

Старпёр кивнул, соглашаясь с измышлениями умной эльфийки:

– Как шаман, могу сказать, что я бы поступил точно так же. Коллективным сознанием проще всего управлять через общественных лидеров.

– В этом отношении магия схожа с политикой, – задумчиво проговорила Илона. – Впрочем, ничего удивительного. И то и другое требует жертв. В первую очередь, конечно, страдают доверчивые…

Орк хмыкнул:

– Никогда не верь власть имущим и чародеям, иллюзии – их родная стихия!

– Все врут, но для одних это постыдная необходимость, а для других – естественное средство достижения целей. Но давай оставим доморощенную философию авторам эпичных сказаний, которые будут писать о нынешних временах. Ты же знаешь, как любят рассказчики вставлять в историю занудную отсебятину: что ни легенда, то морализаторства больше, чем собственно самих действий! Тебе ещё повезло, дедуля, что ты гномьи саги не читал. Я постоянно засыпала, пока «Царя-Предателя» пыталась осилить, а это классика свободомыслия!

Старый шаман добродушно улыбнулся:

– Читать вообще вредно. Глаза устают, мысли странные появляются, голова болеть начинает... Куда полезнее жрать, спать и любить представительниц прекрасного пола. Глянул я, кстати, мельком на этих самых красоток от Ламелии, которые повсюду пропуска получили, – действительно классные девушки! Даже у меня взыграло в паху, хотя песок давно с чресл сыплется. Невозможно перед такой красотой устоять! Эх, был бы я помоложе…

– Даже боюсь представить, что бы ты с ними сделал, учитывая орочьи традиции, – подмигнула Илона. – Постарайся не допустить, чтобы девочек обидел кто-то из орков. Скоро нам нужно будет передать красавицам заполненные свежей кровью коробочки с Антимагией. И дать все инструкции… От девушек будет зависеть действительно многое, если не вообще всё. Посмотрим, сумеет ли красота спасти мир.

Илона вздохнула:

– Красота. Какая же это разная для всех категория...