Текст книги "Отдай мою жизнь (СИ)"

Автор книги: Егор Алексич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

  – Не подумай, что жизнь придется отнять. Нет, в 'Дуэли' жизнь выигрывают. Никто не становится убийцей, это слишком банально и просто. Победитель забирает жизнь человека полностью и занимает место проигравшего в этой жизни. Соперников подбирают максимально похожих друг на друга, только из разных социальных сословий. Один живет очень хорошо, а второй намного хуже. Хорошо – это когда очень много денег, власти, удовольствий. Хуже – это когда их мало или совсем нет.

  – Ну и зачем мне тогда играть? Какие-то неравноценные ставки. Зачем мне чужая жизнь, если в ней нет всего того, что у меня уже есть? – усмехнулся Марат.

  – Это в случае проигрыша ты можешь что-то потерять. – ответил всё так же спокойно лысый. – Но ты же не боишься вызова? Ты же не трус, что бы отказаться от дуэли? У твоего двойника-бедняка мотивацией будет занять твоё богатенькое место. А твоя мотивация – не потерять своё место и не струсить. Ты же не вечно будешь с помощью папы проблемы решать? Тебе вызов бросили, нужно поднять перчатку.

  – По-моему, ты несешь какую-то чушь. – сказал Марат. Лысый начал его раздражать. – Нафиг мне нужна такая мотивация – не потерять моё место в жизни? Я вот, например, могу послать тебя с твоей дуэлью и ничего не потеряю.

  – Ну, во-первых, отказавшись, ты снова потеряешь лицо. Люди из твоего окружения быстро обо всем могут узнать, даже если ты ничего не расскажешь. Во-вторых, для участника из высших слоев общества, из хорошей жизни, предлагается дополнительная мотивация. Тебе ведь в настоящий момент нужны деньги? Допустим, пятьдесят тысяч долларов прямо сейчас как раз хватит на ремонт машины. И четыреста пятьдесят тысяч после твоей победы. – и в этот момент лысый достал откуда-то словно фокусник прозрачный пакет, внутри которого явно виднелись пачки долларовых банкнот.

  – Ты откуда такой умный? Откуда про меня, про машину, про отца знаешь? – спросил Марат не отводя взгляда от денег. Этот мужик ему не нравился своей осведомленностью, которую даже не скрывал, но Марат уже видел, как расплачивается этими деньгами за ремонт любимого 'Гелика'. И при виде денег вся эта беседа перестала быть для него шуткой.

  – Ты наверное думаешь, что это всё сейчас не серьезно? Видишь деньги? Они реальные, настоящие и осязаемые. Тебе достаточно их взять, что бы почувствовать, что это не шутка. – незнакомец словно читал мысли Марата. Он протянул пакет с деньгами юноше. – Мы не предлагаем игру всем подряд, нас интересуют лишь азартные люди. Ты ведь раньше любил казино, правда? А сейчас слабо рискнуть?

  Марат смотрел на деньги. Это был шанс уже в ближайшее время забрать свой 'Гелик' из ремонта. Да еще и нереальность предложения вызывала сомнения в возможности осуществить какую-то подмену одного человека на другого. Так не бывает. И всегда есть папа, который поможет, пусть даже сейчас он в обиде. Не бросит же он сына в беде, если что. Так что деньги можно взять, а потом уже и отказаться от участия в этой затее.

  – Ну и что это за дуэль? Что делать-то нужно? – спросил он. Ничего страшного не будет, если он просто узнает, в чем суть.

  – Это игра, как я уже сказал. Соревнование. Причем, ты сам выбираешь, в чем ты будешь соревноваться с бросившим тебе вызов. – ответил лысый.

  – И что, можно вообще что угодно выбрать?

  – Практически да. Но выбирай то, в чем ты хорош. Тебе же есть, что терять, поэтому право выбора за тобой.

  'Если я работу не найду, то и так все потеряю' – почему-то подумалось Марату, и от этой мысли он скривился. Но посмотрев на деньги в протянутой руке лысого мужчины он отбросил негатив в сторону.

  – Гонки по городу на стоковых машинах на пять километров пойдут? – неожиданно для себя предложил Марат. Ведь такой машины, как у него, точно ни у кого нет. Все её характеристики соответствуют документам, а при реновации силовая установка не менялась, так что она считалась стандартной 'заводской' моделью. Все стоковые электрокары, которые сейчас выпускаются и продаются, имеют ограничения по ускорению разгона и максимальной скорости. И Марат даже участвовал в стрит-рейсинге, очень часто побеждая. Проигрывал он только в начале по неопытности, а позже только явным гоночным профи, которые тоже участвовали на далеко не простых машинах. Но через какое-то время это ему надоело, так как быстро ездить трезвым и без пассажиров было как-то скучно. То ли дело в компании Инги и гвардейцев на хвосте.

  – Вполне. – ответил лысый даже не удивившись. И еще ближе протянул ему пакет с деньгами.

  Марат секунду поколебавшись все же взял пакет. В другой руке лысого мужчины появился планшет.

  – Прижми палец сюда. Это твое согласие. – показал он квадратик на экране.

  – Просто согласие? – Марат заподозрил какой-то подвох. Но на экране было только слово 'Участвую!' и черный квадрат. Марат приложил палец.

  – Молодец. – сказал лысый и встал. – Остальное я расскажу тебе при следующей встрече.

  – Эй, а когда гонка? – крикнул Марат ему вслед.

  – Как сделаешь машину. – сказал лысый и, первый раз улыбнувшись, вышел.

  Марат посмотрел ему вслед, потом на танцпол, но девочки с люминесцентной татуировкой уже не было.

  3. Гонка.

  В автомастерской обрадовались деньгам Марата и пообещали в ближайшее время закончить с ремонтом.

  – Еще неделька и всё будет готово. – сказал на прощание хозяин мастерской.

  Марат походил вокруг своей машины, похлопал ее по бокам, как любимого коня. Большая часть работы была уже сделана. Оставалось еще вставить стекло и навесить двери обратно. Настроение Марата значительно улучшилось.

  А дома он опять впал в депрессию при виде своей неубранной комнаты. В попытке навести хоть какой-то порядок он окончательно вышел из себя и, открыв шкаф, в припадке ярости просто раскидал остальные вещи. В комнате получилась просто свалка. Марат сел сверху на эту кучу и подпер голову руками. Когда он успел стать таким психованным? Наверное, тот скандал с Тамарой, когда он чуть не придушил её, открыл в нем какой-то нервный клапан, через который начала стравливаться ярость.

  От нечего делать, он снова начал ходить в институт. И посвятил учебе целых четыре дня подряд. Нужно было хоть как-то занять время. У него созрел план, как переубедить отца и показать свою состоятельность. Он продемонстрирует ему отремонтированную машину, и тогда отец поймет, что Марат может самостоятельно решать проблемы и без его денег. И успокоится. Не может же быть так, что бы эта чужая их семье 'секретутка' была дороже ему, чем сын.

  Когда Тамара стала появляться в их доме все чаще и чаще, и Марат заподозрил неладное, он попытался поговорить с отцом о ней, о том, что ему не нужна замена мамы. На что получил ответ: 'Я тебе не указываю с кем дружить, и ты мне тоже не давай советы'. Но как-то незаметно от 'дружить' осталось только 'жить'. И жить не только с отцом, но и с ним, с Маратом, под одной крышей. Отец наверное и не заметил, как Тамара подмяла под себя управление прислугой, а потом и охраной. Станислав Владимирович все еще думал, что Тамара работала на него, но вот Марат считал, что отец сам работает на ублажение её прихотей.

  Её мечта сделать из Станислава Владимировича Костова президента ни мало ни много всей страны стала маниакальной. Он сам никогда не говорил ни Марату, ни его матери, когда та еще была жива, что хочет покорить политический Олимп и взобраться на самую вершину. Но когда появилась Тамара, то амбиции отца заметно возросли. За ужином она обсуждала с ним рабочие вопросы, и его это устраивало. А Марат слышал только как она вдалбливала ему в голову свои планы – ты должен стать президентом, ты должен...

  – Ты готов? – услышал Марат как-то знакомый гнусавый голос, когда возвращался из института. Ходил пешком, так как машины не было. Сначала было непривычно, потом втянулся.

  Обернувшись, он увидел того самого лысого мужика, что дал ему денег в клубе.

  – К чему? – не понял Марат.

  – Как к чему? К 'Дуэли', конечно. – ответил лысый и поравнявшись с Маратом просто пошел с ним рядом. Он не поздоровался, ни протянул руки, не представился, а просто шел рядом. – Итак, скоро гонка. Я тебе немного о правилах расскажу.

  – А какие там вообще могут быть правила? Кто первый, тот и выиграл. – ответил Марат.

  – Не гонки, а игры в целом. Твой соперник максимально похож на тебя. Это нужно для того, что бы была возможность поменять вас местами в жизни. – начал рассказывать лысый.

  – Да ну, это чушь какая-то. Как вообще можно поменять людей? Это же элементарно обнаружится. – снова не поверил ему Марат.

  – Знаешь сколько у каждого человека в мире двойников? Семь. Это полных. А максимально похожих людей около ста пятидесяти. Поверь, я не первый год в игре, знаю о чем говорю. Думаешь, в твоем обществе или в обществе твоего отца нет подмен, и все люди, которых вы видите, оригиналы? И снова поверь мне, есть подмены. Азарт, Марат, не отменяет правил игры. Если кто-то проигрывает, он должен освободить свое место для победителя. Но я тебе скажу, что у проигравшего есть шанс отыграться. Те, кто хоть один раз сыграл в 'Дуэль', играют дальше. И победители, и уж тем более проигравшие, пытающиеся снова вернуться в привычный образ жизни. У нас есть один парень, который семь раз уже участвовал. Представляешь? Семь раз. – лысый даже поднял палец, что бы подчеркнуть важность этого примера.

  – Он каждый раз проигрывал что ли? – не понял Марат.

  – Отнюдь. Он двигался наверх за счет побед через чужие жизни. Просто у него весьма типичная внешность, двойников ему найти не составляло труда. А уж бросить им вызов и мотивировать участвовать – это моя работа. – и он заулыбался.

  Действительно, было чем быть довольным, если работа у него спорилась. Марата-то он все же уговорил на участие. А раз у кого-то было семь дуэлей, значит еще семерых этот лысый тоже убедил.

  – А зачем всё это? – спросил Марат. – Зачем вы тратили такие деньги, что бы втянуть меня в какую-то игру?

  – Ставки, Марат. Это отличный тотализатор. Вы же не в тихушку будете соревноваться. Мы будем транслировать вашу дуэль. Заинтересованные люди смотрят трансляцию и делают ставки. – развел руками лысый. – Это просто бизнес. Но ты не переживай, если решишь, что тебя увидят знакомые. Во-первых, это закрытый канал трансляции, и участвуют в ставках только весьма состоятельные и искушенные игроки. Во-вторых, даже если тебя увидят, и что такого? Ну погонялся и погонялся. Ты вот недавно тоже в видеоролике отметился.

  – Вы слишком много знаете. – раздраженно заметил Марат.

  – Это работа такая. И контора у нас серьезная.

  – А что, если я сейчас откажусь участвовать дальше?

  – Не откажешься. Ты же не трус. Это всего лишь гонка. – ответил лысый.

  – Ценою в жизнь. – мрачно заметил Марат.

  Тогда в клубе, перед тем как взять деньги и приложить палец к планшету, он даже не допускал мысль о проигрыше. Но сегодня его посетило чувство опасности от разговора с эти крючконосым лысым мужчиной.

  – Да что ты сдаешься раньше времени? Ты сам выбрал вид дуэли, выбрал то, в чем ты действительно хорош. Думаешь, мы не знаем про твои постоянные гонки с гвардейцами, не знаем о твоем участии в уличных заездах? Да все мы знаем. А твой противник нет. Так что не паникуй. Я тебе секрет открою: все первый раз дрейфят. А как только выигрывают, говорят, что нет ничего круче ощущения отвоеванной жизни. Ну что ты там в гонках раньше выигрывал? По штуке баксов за заезд, наверное. Что ты в казино поднимал? Опять бабло. А тут жизнь, понимаешь? Целая жизнь. Ну и бонус.

  – Так вот я и не понимаю, какой смысл играть на свою и так налаженную жизнь?

  – А кто тебе сказал, что ты в результате следующего выигрыша не получишь жизнь, например, долларового миллиардера или звезды кино? Это первый вызов тебе кинули из нижнего социального слоя. А вот следующий может быть из лучшей жизни.

  – А нельзя сразу на лучшую сыграть? – спросил Марат.

  Лысый даже рассмеялся.

  – Знаешь, я постоянно слышу этот вопрос. Нет, правила есть правила. И отказаться тоже нельзя. Не явиться на дуэль тоже нельзя. Отказаться от исполнения обязательств после дуэли тоже нельзя. Вот в принципе и все правила. – сказал он. – Мне пора. Жди звонка, я сообщу место и время. Будь готов.

  И лысый просто отошел в строну и стал удаляться.

  'Во что же я ввязался за какие-то паршивые пятьдесят кусков? – спрашивал себя Марат. – В какой-то бред. Ладно, всего одна гонка. Зато тачку отремонтирую'.

  Через еще два дня ему отдали 'Гелик'.

  – Погоняй машину, посмотри, всё ли в порядке. Вдруг остались скрытые дефекты. – сказал ему старший мастер передавая ключи от машины. – Мы тут её зарядили под завязку на стационаре.

  Марат стартанул из сервиса так, словно уже участвовал в заезде. Долетев до дома на запредельной для города скорости, он запарковался на площадке прямо перед домом, в надежде, что отец увидит его подвиг.

  Но ни отца, ни Тамары не оказалось дома. Как сообщила служанка, они улетели в командировку, так что несколько дней их не будет. Какой облом. Марат завалился спать прямо в гостиной перед огромным телевизором, что бы не видеть кучу вещей, разбросанных по его комнате.

  Утром его разбудил звонок коммуникатора. Знакомый гнусавый голос сообщил:

  – МКАД, внутренняя сторона. Пересечение с Можайским шоссе. Пять километров по МКАДу, финиш на пересечении с Рублёво-Успенским. В час дня.

  – Но это же самое время загрузки кольцевой. – удивился такому выбору Марат.

  – Ну не по аэродрому же вам гоняться, нужны хоть какие-то трудности. Не опаздывай. А то будет засчитано техническое поражение.

  Лысый отключился.

  Марат умылся и оделся. До гонки оставалось еще три часа. Но надо было выезжать заранее, потому что загрузка кольцевой дороги начиналась намного раньше назначенного времени, так что нужно еще успеть на старт. Если приедет раньше, то на аварийке на обочине постоит.

  Раньше не получилось, так как город сегодня решил заткнуть автомобилями все дороги одновременно. Пока Марат ехал, обратил внимание, что заряда в батареях машины осталось шестьдесят процентов. Это было странным, ведь мастер вчера сказал, что зарядили под завязку, а Марат его слова не перепроверил. Но он решил отбросить эти мысли, так как нервозность перед гонкой нарастала. На стрит-рейсинге таких ощущений не было.

  На названное место старта он прибыл за полчаса до назначенного времени, остановился на обочине, включил аварийку. Так-то это было запрещено, но если очень хочется, то можно.

  Ровно в час дня раздался звонок коммуникатора. Гнусавый голос сказал:

  – К тебе подъезжает синяя 'Субару'. Это твой противник. Выходи на любую полосу и держи шестьдесят километров в час. Когда вы поравняетесь, мы объявим старт гонки. Финиш будет обозначен желтым дымом. Коммуникатор не отключай.

  Марат поставил коммуникатор в подставку на панели и выехал в первую полосу, все еще не отключая аварийку. В зеркало заднего вида он увидел медленно приближающуюся 'Субару Зенит', спортивный электрокар синего цвета, тоже моргающий аварийкой. Он знал эти машины, ничего в них спортивного, по его мнению, не было. Только, пожалуй, обводы кузова. А движки стояли стоковые, как и на других 'не спортивных' электрокарах от 'Субару'. Ну только чипирование было сделано по особому – с резким ускорением. 'Гелику' с нестандартными электродвигателями вообще о чипировании ускорения можно было не задумываться, всё перекрывалось мощностью установки.

  Над машиной прошел дрон, сделал дугу и ушел в направлении синей 'Субару'. Лысый не обманул – велась съемка заезда.

  – Раз плюнуть. – сказал Марат сам себе.

  Из коммуникатора донеслось:

  – Соперники, поравняйтесь. – а когда они поравнялись: – Три, два, один, старт!

  В момент, когда они сравнялись, Марат посмотрел на водителя 'Субару'. И словно в зеркало взглянул. За рулем синей машины сидел он сам, настолько было поразительно сходство, если бы не очки. И еще выражение лица. На лице парня за рулем 'Субару' читалось явное презрение. 'Я же тебе еще ничего не сделал, что бы так на меня смотреть.' – подумал Марат, но как только услышал слово 'старт' из коммуникатора, он вцепился в руль двумя руками и надавил на педаль акселератора, сосредоточившись на дороге.

  'Гелик' резко ушел вперед, но почти сразу догнал грузовик, идущий по этой же полосе. Марат бросил машину влево, перестраиваясь перед самым носом 'Субару'. Противник резко ушел вправо и через две полосы начал обходить грузовик с правой стороны.

  – А ты не так прост. – сказал Марат, видя, что его двойник просчитывает частое лавирование между машинами, в то время как сам Марат ведет 'Гелик' по максимально длинным свободным участкам дороги, что бы использовать всю мощность силовой установки.

  Самой свободной полосой на МКАДе всегда была полоса подзарядки, по которой машины ехали для индукционной зарядки батарей, если не успевали на стационарную зарядную станцию. Это была средняя полоса движения, и Марат старался держать машину по центру кольцевой дороги, периодически ускоряясь на свободной полосе дорожной зарядки. Была пройдена половина пятикилометрового участка, когда Марат услышал писк предупреждения и взглянул на приборную панель.

  – Твою мать, какого хрена? – выругался он.

  Заряда в батареях оставалось всего двадцать процентов, и автомобиль начал предупреждать водителя о скором разряде. Марат нырнул на полосу подзарядки, продолжая гнать на огромной скорости. Но когда он взглянул на индикатор заряда, холодный пот побежал по его спине: батарея разряжалась на глазах. До него дошло, что что-то сработало неправильно и при наезде на дорожную зарядку батарея машины разряжалась, а не заряжалась, как должно было быть. Марат попытался уйти на свободную полосу вправо, потому что полоса слева была забита грузовиками на пару километров вперед. Но откуда ни возьмись справа появилась синяя 'Субару', и Марату пришлось от неё шарахнуться, что бы не помять и не поцарапать дорогой сердцу 'Гелик', который только восстановили.

  'Субару' не давала съехать с полосы подзарядки. Марат ускорялся, как мог, и его противник делал то же самое, Марат тормозил – тормозила и 'Субару'.

  – Су-у-у-ука! – заорал Марат, поняв, что сейчас произойдет. И еще он понял, что его противник тоже знает о разряде батареи, так как просто не дает ему съехать с полосы, но при этом не рвется в отрыв.

  'Не видать мне четыреста пятьдесят штук.' – подумал Марат. Заряда оставалось два процента, когда его машина начала самостоятельно снижать скорость. Через минуту 'Гелик' остановился совсем. Марат посмотрел удаляющейся 'Субару' в след и увидел, как недалеко зажегся желтый дым. Он не доехал совсем немного.

  4. Правила есть правила.

  Марат сидел за рулем, все еще глядя на желтый дым над дорогой, как вдруг слева резко зазвучал сигнал сирены. Марат вздрогнул и повернулся. Рядом с ним стоял автомобиль патруля Мосгвардии, и из него уже выходили двое гвардейцев. Марат запоздало включил аварийку и тоже вышел.

  – Сломался. – зло сказал он и направился к багажнику, что бы вытащить и установить знак аварийной остановки. За его отсутствие гвардейцы штрафовали нещадно, а у Марата сейчас не было настроения с ними препираться, что бы потом звонить семейному адвокату. Нужно было еще вызывать эвакуатор, потом ехать с машиной в сервис.

  – Оставайтесь на месте! – резко бросил ближний гвардеец.

  – Ты глухой что ли? – раздраженно крикнул Марат. – Я сломался, пошел знак устана...

  – Я сказал, оставаться на месте. Не отходите от водительской двери, иначе мы будем это расценивать как неповиновение законному требованию сотрудника Мосгвардии. – осёк его гвардеец.

  Над головой прожужжал дрон. Велась ли съемка игры, или это уже был дрон Мосгвардии, было непонятно. Но если съемка будет, то адвокату придется труднее. Да и что там эта гадина про репутацию отца говорила? Он и так зол на Марата, а новый залёт, да еще под объективами камер, вообще сейчас был неуместен. Марат остановился и развернулся в сторону гвардейцев. Тот, который его окрикнул, сейчас как раз направлялся к Марату по прямой. При этом рука его лежала на кобуре.

  Вдруг прямо за 'Геликом' с визгом оттормозился черный минивэн. Марат увидел, как отъехала боковая дверь, из нее выпрыгнули несколько человек и бегом кинулись к Марату. Они были одеты в черную униформу без опознавательных знаков, лица скрывались под балаклавами. Марат не успел ничего сделать, как его схватили под руки с двух сторон, согнули в захвате и потащили к машине.

  – Вы что творите?! – закричал Марат, но ему тут же врезали под солнечное сплетение, и он забыл как дышать.

  Марата кинули в боковую дверь минивэна, но не на пол, а на широкое сидение. Участники захвата попрыгали вслед за ним, и двое из них уселись по бокам от пленника, зажав его между собой. Руки ему не связывали, но он даже не попытался сопротивляться, а хватал ртом воздух, как рыба на суше, и держался за грудь обеими руками. Минивэн тронулся, и, набирая скорость, понесся по МКАДу.

  Когда к Марату вернулась способность дышать, он повернулся к одному из захватчиков и сипло сказал:

  – Что происходит? Вы кто такие? Немедленно отпустите меня!

  Никто даже не повернул к нему головы. Марат потянулся в карман за коммуникатором, но с ужасом понял, что так и оставил его на панели 'Гелика'. Вдруг перегородка между пассажирским салоном и отделением водителя опустилась. Водителя Марат не рассмотрел, а вот на переднем сидении рядом с ним сидел лысый крючконосый мужчина.

  – Марат, правила есть правила. Ты проиграл. По условиям игры ты должен занять жизнь человека, бросившего тебе вызов.

  – Да вы что несёте?! Какую еще жизнь?! Это вообще была не гонка! У меня машина сломалась, во-первых. А во-вторых, верну я вам ваши пятьдесят тысяч и катитесь вы на все четыре стороны.

  – Нет. – он покачал головой. – Ты сам выбрал гонку, так что за состояние своей машины отвечаешь только ты. А деньги... Эти пятьдесят тысяч ты вложил в машину, которая тебя подвела. Поэтому теперь машина достанется победителю. Можешь не возвращать.

  – Отпустите меня! – крикнул Марат.

  – Знаешь, Марат, почему-то никто из проигравших богатеев добровольно не соблюдает правила после проигрыша. Я тебе говорил, мы серьезная организация. И правила придется соблюсти. – и он кивнул, взглянув куда-то за спину собеседника.

  Марат почувствовал укол в шею, и вдруг всё вокруг расплылось, появилось чувство невесомости и бесконечного счастья. Марат поневоле начал улыбаться, глаза закрылись сами. Он уснул.

  – Я же говорил, что он истерить начнет. – сказал один из бойцов.

  – Ничего удивительного, они все истерят. – ответил другой. – Никто из них до конца не верит, что всё это всерьез. А вот почему за таким как он охрана не приглядывает, вот это удивительно. Я думал, охрана будет.

  – Папа отозвал охрану и прислугу, лишил денег. На чем мы его и раскрутили. – покачал головой лысый. – Я его вообще не хотел в игру брать, но уж кому-то он там наверху приглянулся.

  Когда Марат проснулся, то перед глазами всё так же расплывался окружающий мир. Невесомость и эйфория улетучились, а вот пелена перед глазами осталась. Марат потянулся ладонями, что бы протереть глаза и немного помассировать лицо, и к своему удивлению нащупал щетину. Еще сильно чесалось за левым ухом. Марат потянулся и туда, но вдруг услышал мужской голос:

  – А вот это трогать пока не нужно.

  Марат попытался найти взглядом собеседника. Но четкость зрения не приходила.

  – Ты кто? Куда меня упрятали? Какого рожна происходит? – спросил Марат и попытался сесть. И вдруг понял, что голос был не его. Вернее его, но какой-то другой. Он таким голосом бывало с дикого похмелья говорил – грубым, с хрипотцой. И что за манера речи, он никогда раньше так не разговаривал.

  Даже от попытки подняться как-то помутнело в глазах и закружилась голова.

  – Не надо вставать. Нужно немного полежать, сейчас мы займемся реабилитацией. – сказал тот же голос.

  – Че? Какой еще реабилитацией? – встревожился Марат. И опять манера говорить была не его. Он говорил резко, отрывисто, с напором.

  – Реабилитацией после несложной пластики. Голос, зрение, имплант и так, кое-что по мелочи. – сказал мужчина.

  Марат почувствовал укол в предплечье, и чувство тревоги ушло, наступил покой и расслабленность. Но вместе с этим, укол напомнил, что не так давно его кололи в шею в минивэне. А до минивэна он проиграл гонку, и лысый мужик сказал ему, что он займет чужую жизнь.

  – Да че за дела? – вяло спросил Марат. Язык не хотел его слушаться.

  – Вам подкорректировали некоторые черты, сделав вас идентичным человеку, которому вы проиграли. Это часть подготовки. Вы должны это понять, молодой человек, и принять себя как новую личность. – спокойно говорил мужчина. – У вас изменился голос, но незначительно. Словарный запас мы не корректировали. Мы убрали сленговые выражения из вашей памяти, характерные для вашей социальной среды, но добавили вам кое-какие знания и речевые обороты. Манера речи у вас теперь соответствует оригиналу, хотя ваша память наверняка это отторгает.

  – Бредятина. – вяло сопротивлялся Марат. – Я домой хочу.

  – У вас теперь новый дом. Но об этом чуть позже. Адаптация будет вторым этапом. – продолжил собеседник. – Так же мы установили вам имплант коммуникатора точно такой же, какой был у оригинального владельца вашей нынешней личности. Его пару дней нельзя тревожить для приживаемости, поэтому не чешите, не дергайте и не беспокойте его.

  – Я заяву на вас напишу... – попытался угрожать Марат и провалился в сон.

  – Да как будет угодно.

  Потом человек в белом халате, беседовавший с парнем, повернулся ко второму мужчине, находившемуся в палате, но до сих пор молчавшему и не никак не выдававшему свое присутствие.

  – У него высокая моральная сопротивляемость. Он даже понимая всё, что с ним происходит, всё равно будет нам ставить палки в колеса. Проблемный пациент. – сказал врач.

  – Ну уж какой есть. – ответил ему второй мужчина. Он тоже был в белом халате, но накинутом на плечи поверх элегантного серого костюма. – Не первый раз такие попадаются, справимся. Они все когда-то ломаются. Ты подержи его на успокоительных пару дней, пока приживается имплант. Ну и беседуй с ним всё в таком же духе. Пусть он под седативами всю информацию переваривает, может перестанет психовать и смирится. А потом уже я адаптацию проведу. Хотя, по внешним признакам коррекция прошла успешна. Молодец, док. Я все не перестаю удивляться, как же просто из одного человека сделать совершенно другого.

  – Не просто. У этого пациента изначально не было импланта. И если бы отсутствовала необходимость его установки, то мы бы не достигли коррекции речи никаким способом. – врач сосредоточенно устанавливал новую капельницу. – А с имплантом да, заливай что угодно через слуховую область коры. Приживется любая программа.

  – Ой, только не грузи меня подробностями. – поморщился человек в сером костюме. – Знаешь что, док... А ты можешь проколоть ему седативов так, что бы он после коррекции еще недельку был спокойным? Что бы подольше в себя приходил. А то боюсь, что начнет скандалить, прежде чем поймёт серьезность ситуации.

  -Да хоть на месяц в ступор его отправлю. – улыбнулся доктор.

  Марат провел два дня в бреду. Он не понимал, где явь, а где сон. Он всё так же плохо видел, пелена не уходила с глаз. О течении времени ему периодически сообщал его собеседник, которого он так и не смог рассмотреть. Просто всё время видел одно большое белое пятно на белом фоне. Шевелиться очень не хотелось. Он не ел, не ходил в туалет. По крайней мере он этого не помнил.

  – Итак, сегодня третий день коррекции. Пора приходить в себя. – сказал ему всё тот же голос.

  Марат снова почувствовал укол в предплечье, но в этот раз у него учащенно забилось сердце, на лбу выступила испарина, а внутри вдруг вспыхнуло чувство непонятной тревоги. Его взяли за руки и помогли сесть. Дали воды. Потом ему что-то поднесли к лицу и помогли надеть. Это были очки. И тут же окружающий мир обрел четкость. Марат резко огляделся и увидел немного полноватого мужчину в белом халате. Потом он бегло осмотрел комнату, в которой находился – это была больничная палата: белые стены, белый потолок, белая мебель в минимальном количестве. У его кровати стояли стойки капельниц.

  – Молодой человек, постарайтесь не паниковать. С вами теперь будет работать другой специалист, а моя работа завершена. Вон за той дверью, – человек в халате указал пальцем, – санитарная комната. Очки не снимайте. У вас теперь другое зрение. Сейчас ваша зрительная кора головного мозга адаптируется и учится обрабатывать визуальную информацию. Поэтому без очков, на которые мы вас настроили, поначалу будет сложно, если вдруг возникнет такая необходимость их снять. Потом всё сгладится, сможете и без очков передвигаться и что-то делать. Осмотрите себя и привыкните к себе.

  Он вышел из палаты.

  Марат спустил ноги с кровати и встал. Состояние было такое, словно по нему проехались катком. И физическое и моральное. Он прошел в уборную, и сразу с порога увидел свое отражение в зеркале напротив входа. Это был он и не он. Очки, щетина, другая прическа. Он был в больничной накидке, под которой ничего не было. Сорвав ее он увидел то, что еще больше поразило его: на левой стороне груди у него была татуировка, а на шее крестик на цепочке. Он не поверил своим глазам и ощупал сначала крестик, а потом потер татуировку в виде головы ворона. Почему-то ему вспомнилось лицо парня за рулем 'Субару'. Тот парень был даже больше похож на оригинального Марата, чем настоящий Марат сейчас.

  Наклонившись над раковиной, он хотел умыться. Но просто плеснул себе водой на очки. Пришлось их снимать, протирать полой своей накидки, а потом только умываться. Зрение без очков было ужасно размытым. Умывшись, Марат снова водрузил очки на нос и пошел в палату, неся робу в руке. Но в палате он оказался не один: на стуле у входа сидел другой мужчина в сером костюме с невыразительным лицом. Такие лица Марат часто видел у охранников отца, это были лица профессиональных игроков в покер – ни одной эмоции, непробиваемая маска. Марат инстинктивно прикрылся накидкой, но мужчина даже не обратил на это внимания, продолжая его разглядывать.

  – Ну привет, Тимур. Отлично получился. – сказал он с усмешкой.

  – Я тебе не Тимур. Че за шутки? Че вообще со мной сделали? – зло бросил Марат. И еще больше разозлился от своих слов. Ну не мог он так говорить. Только в старых фильмах, которые он раньше с удовольствием смотрел, так говорили какие-то бандиты и неудачники.