Текст книги "Свердлов"

Автор книги: Ефим Городецкий

Соавторы: Юрий Шарапов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Но вот на историческую арену вышел как самостоятельный класс пролетариат. В этот период, – говорил Свердлов, – создавались межеумочные классовые организации и межеумочное государственное устройство, когда власть создавалась на коалиционных началах двумя господствующими классами: классом буржуазии и классом земельных собственников. Эти два класса, в течение долгого времени враждовавшие между собой, увидели тогда, что выступил уже на сцену новый класс, готовящийся к уничтожению прерогатив и привилегий и одного и другого борющихся между собой классов; у них произошло некоторое примирение, государственное устройство приобрело коалиционное начало. Опасность со стороны пролетариата заставила старых бойцов и врагов вложить мечи в ножны свои, заставила обратиться друг к другу и вести общую работу по угнетению пролетариата.

Итак, – подвел итог первой части своей лекции Свердлов, – по отношению к прежним государствам являются совершенно правильными слова наших великих учителей Маркса и Энгельса, что всякое государство есть не что иное, как орган господствующего класса.

Во время краткого перерыва слушатели окружили Свердлова, забрасывали его самыми разнообразными вопросами: как здоровье Ленина, совсем ли он поправился после ранения? Что происходит в Германии? Скоро ли там рухнет антинародная власть Вильгельма?

Свердлов не торопясь отвечал на все вопросы и сам спрашивал слушателей об их работе, как они устроены, достаточно ли питание.

Питание было плохое, но никто не жаловался… Люди, знавшие в прошлом тяжкий физический труд, жаждали знаний. Недостаток знаний они ощущали как недостаток боевого оружия.

Прозвучал звонок, все расселись по местам, лекция продолжалась. Вторая, центральная часть лекции Свердлова была посвящена анализу классовой сущности Советского государства, нового государственного аппарата, истории выработки Советской Конституции.

– Наше государство, – говорил Свердлов, – также является органом классового господства, органом господства одного класса над другим, с той разницей, что до сих пор угнетающими были классы, представлявшие собой незначительную часть всего населения, в то время как теперешнее государственное устройство предполагает господство огромного большинства над меньшинством: в этом заключается вся разница. В своих программах мы, коммунисты, везде говорим, что в конечном счете при осуществлении наших идеалов, при уничтожении капитализма, при социализме исчезнут антагонистические классы, исчезнет разделение общества на враждебные классы.

Может показаться некоторым противоречием, что мы, коммунисты, говорившие всегда, что для нас государство является органом, неизбежно долженствующим исчезнуть в процессе исторического развития, мы в то же время не только создаем известный аппарат государственной власти, но работаем по укреплению этих государственных органов.

Но это противоречие только кажущееся. Оно основано на том, что мы в настоящее время еще не считаем закрепленным тот исторический строй, к закреплению которого мы шли в течение долгого времени; мы не считаем, что борьба с буржуазией уже закончена; мы не считаем, что настал такой момент, когда все человечество представляет собой единую трудящуюся массу, не разделенную на группы и классы с разными интересами. И вот на такой период, на переходный период, мы считаем необходимым укрепление государственных органов, в интересах скорейшего достижения такого момента, когда сами эти органы станут ненужными, станут излишними.

Именно на этот переходный момент, когда еще не исчезли старые классы, нам надо создать такой крепкий государственный аппарат, который был бы приспособлен к более сильному и постоянному, планомерному подавлению сопротивления ранее господствующих классов, в целях полной их ликвидации, полного уничтожения какого бы то ни было господства за ними, в целях закрепления всего господства за классом, до сих пор в течение веков угнетавшимся. И только в тот момент, когда исчезнет какая-либо опасность для возвращения к старому государственному устройству, только в тот момент, когда мы сознаем, что наша победа обеспечена и упрочена, когда в рабочий класс уже вошло все население, все население стало трудящимся, в этот момент мы скажем: всякие государственные угнетательские аппараты стали излишними.

Яков Михайлович перешел далее к характеристике нового государственного аппарата, созданного Октябрьской революцией. Этот раздел лекции слушатели воспринимали как нечто близкое, свое – ведь речь шла об их работе, о деле, которому они отдавали жизнь, все силы, – о строительстве нового государственного аппарата. Свердлов раскрыл принципиальные особенности этого аппарата, критически оценил ошибки и недостатки в его деятельности.

– Весь наш государственный аппарат, – говорил он, – построен на признании верховных интересов трудящихся масс, этого большинства населения, мы строим свои государственные органы таким образом, чтобы это большинство получило более полную возможность для своего постоянного развития. Целью такого аппарата, такого государства всегда стояли слова: свобода, равенство, братство; создавая паше государственное устройство, мы исходили из этих принципов. Если нам приходилось в процессе своего строительства сплошь да рядом делать те или иные ошибки, это объяснялось исключительно тем, что наш класс, класс до сих пор угнетенный, принимал слишком слабое участие в общегосударственном устройстве. Говорят, что государственное устройство, которое создано нами, далеко от совершенства. Мы и сами признаем это. И не могли мы создать сколько-нибудь совершенного аппарата, раз мы в течение веков и веков не принимали никакого участия в государственном устройстве, в управлении страной, раз это было делом господствующих классов. Но мы нисколько не сомневаемся в том, что правильно понимаем интересы самых широких масс; мы взяли правильное направление в своей работе, мы наметили правильную линию для образования государственных органов, которые должны отражать интересы трудящихся масс, огромного большинства российского населения. Раз верна общая линия и те принципы, которые мы положили в основу нашего государственного устройства, то мы уже одинаково оправдаемся и перед историей, и перед всем человечеством. Невозможно требовать от нас совершенной организации в тот период, когда еще не затихла гражданская война, когда она вспыхивает все новым и новым пламенем в отдельных местах.

И когда Свердлов говорил о том, что только пролетариат мог выдвинуть из своей среды людей, которые наряду с огромной разрушительной работой имеют возможность заниматься творческой, созидательной работой, каждый из слушателей ощущал радостное чувство – это о нем говорит председатель ВЦИКа.

– Если вы присмотритесь, – продолжал Свердлов, – к тем государственным образцам, как они возникли в Западной Европе, вы увидите, что там отдельные параграфы той или иной статьи, отдельные разделы вырабатывались в течение многих и многих месяцев и лет творческой работы буржуазии. Присмотритесь к нашему строю, к нашей Советской Конституции: она возникла, родилась и была закончена в течение каких-нибудь двух-трех месяцев. Российский пролетариат оказался достаточно сильным, чтобы, разрушая старые органы, создать новый аппарат.

Свердлов вызывает в аудитории гордое сознание своего первородства в деле, которое приобрело огромное международное значение. Он учит этих усталых и полуголодных людей пониманию своей авангардной роли и ответственности не только перед своим народом, но перед трудящимися всего мира.

– Рабочий класс, – говорит Свердлов, – смог создать Конституцию, которая уже сейчас является путеводной звездой для наших западноевропейских товарищей. Эта Конституция, как бы несовершенна она ни была, служит той основой, по которой западноевропейские рабочие будут строить свое государство. Несмотря на все ее несовершенства, она проникнута настолько верными для рабочего класса всех стран основными принципами, что неизбежно станет общей для всех стран. И вот нам, живущим здесь, в России, нам, которым выпали на долю честь и счастье служить примером для всех западноевропейских рабочих в созидании нашего государства, необходимо в точности знать, каким образом строилась наша Конституция, что было положено в ее основу, как она возникла, для того, чтобы знать, к чему, в конце концов, она приспособлена и каково будущее этой Конституции.

Перед агитаторами выступал один из авторов Конституции, который вместе с Лениным создавал основные ее разделы. Многое из того, что сообщил слушателям Яков Михайлович, не нашло отражения ни в каких документах и поэтому является ценным, а в ряде случаев и единственным источником для восстановления истории Конституции.

– Конституция, – говорил Свердлов, – не только наша, но конституция любой западноевропейской страны всегда являлась не чем иным, как отражением уже существующего внутри страны соотношения сил между разными слоями и разными классами. Буржуазные ученые рассматривали те или иные конституции как статуты и параграфы, выработанные независимо от классовых интересов отдельных групп, как нечто незыблемое и вечное. В лучшем случае они обманывались или сознательно обманывали широкие массы.

Создать у слушателей ясное представление о переходном характере Советской Конституции, связать эту Конституцию с конечной целью – такова была задача лектора.

Прошло несколько более трех месяцев со дня принятия первой Советской Конституции. Нужно было обладать острым чувством истории, высоким пониманием мировой значимости революционных событий в России, чтобы в самой истории создания Конституции увидеть оружие борьбы за укрепление социалистического государства.

– Покончив с общими понятиями о государстве и Конституции, мы можем, – говорил Свердлов, – перейти к нашей Конституции, к Конституции Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Прежде чем остановиться на тех общих положениях и принципах, которые были положены в основу нашей Конституции, я считаю необходимым в кратких словах рассказать вам самую историю этой Конституции, как она у нас возникла.

…На одном из заседаний Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов, – рассказал Свердлов, – незадолго до созыва Учредительного собрания, нами была разработана и принята «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», которая содержала в себе все те основные требования, которые где-либо, когда-либо выставлял рабочий класс в своей борьбе с буржуазией. Эту декларацию мы решили на первом же заседании преподнести Учредительному собранию и на этой декларации выявить истинное лицо этого Учредительного собрания. Мы с самого начала были уверены в том, что значительная часть так называемых социалистов, прошедших в Учредительное собрание, выскажется самым резким образом против декларации. Для нас было несомненно, что та новая форма государственного устройства, советская форма, которая была создана в процессе Октябрьской революции и в ее результате, наиболее правильно и полно отразит собой господство трудящихся слоев населения. Для нас не было сомнения, что Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет как орган, объединивший к тому времени все Советы рабочих и крестьянских депутатов, что этот Центральный Исполнительный Комитет правильно понимал и отражал интересы трудящихся масс. Мы должны были сделать еще одну попытку помириться с теми слоями населения, которые в октябрьские дни стояли по другую сторону баррикад. Вы все помните, как предложенная нами декларация была отвергнута Учредительным собранием. Вы все помните тот момент, когда мы, не будучи в силах, не имея ни малейшего права отказаться от тех обязательств, которые мы взяли перед трудящимися массами России, пи малейшего права отказаться и уступить власть Учредительному собранию, которое не отражало воли и интересов большинства трудящихся России.

Свердлов рассказал в своей лекции об основном замысле III Всероссийского съезда Советов, основной его задаче:

– Мы сочли необходимым созвать Всероссийский съезд Советов, который должен был стать Учредительным собранием в том смысле, что должен был принять основные положения нашей Советской республики, основные положения господства трудящегося народа. Этому съезду Советов нами была предложена декларация, которая была выработана Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом. Вы там найдете наши первые шаги, те декреты и законы, которые легли в основу всей нашей деятельности. Там вы найдете указания на закон о передаче всей земли крестьянству, о социализации земли, закон о рабочем контроле, о переходе фабрик и заводов к рабочему классу, декреты о национализации банков; там вы найдете основу нашей советской деятельности.

Но останавливаться только на декларации, на провозглашении своих принципов мы не могли. На III съезде Советов мы приняли некоторые основные положения, касающиеся федеративного устройства нашей Советской республики. В декларации мы подчеркиваем, что являемся самыми горячими сторонниками самоопределения трудящихся народов, борцами за угнетенное человечество, где бы, когда бы и кем бы те или иные группы человечества ни угнетались.

На первом же заседании избранный III съездом Советов Центральный Исполнительный Комитет постановил образовать специальную комиссию для выработки Конституции Российской Социалистической Советской Республики, – рассказывал Свердлов. – Было решено положить в основу Конституции те основные положения, которые были намечены в декларации. Комиссии были даны только самые общие указания, причем комиссия обязана была отчитаться в своей работе перед Центральным Исполнительным Комитетом. Нам было указано Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом, чтобы мы при выработке Конституции исходили не из тех или иных абстрактных положений и хитроумных сплетений, а исходили из непосредственной советской практики. К этому моменту, когда была создана самая комиссия – это было в феврале месяце настоящего года, мы имели уже за собой некоторую советскую практику и целый ряд советских органов, налаженных и правильно функционирующих. У нас существовал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет как орган, выдвинутый съездом Советов; наряду с ним или под ним непосредственно существовали областные Советы рабочих депутатов, местные, губернские, уездные Советы, волостные. Нужно было разграничить деятельность этих Советов и указать, каковы их взаимоотношения между собой, как, например, относится волостной Совет к губернскому Совету, какова соподчиненность этих органов. Мы могли заняться этой работой только после того, как уже была проделана большая работа на практике.

Свердлов рассказал слушателям о том, как работала конституционная комиссия.

– В течение долгого времени, – говорил Яков Михайлович, – комиссия занималась предварительной, подготовительной работой. Пришлось собрать целую кучу специальных материалов о деятельности тех или иных советских органов, чтобы не на основании одного какого-нибудь примера, а на основании широкой практики наметить правильное положение, правильную мысль о том, каково должно быть отношение одних частей к другим. Вся Конституция должна была, таким образом, по мысли Центрального Исполнительного Комитета, дать отражение того, что дала уже практика, и только. И наша Конституция в этом отношении, если смотреть на нее внимательнее, если изучать ее, является не чем иным, как отражением советской работы на местах; в процессе долгой работы, путем долгих усилий, долгих столкновений местных Советов, уездных, волостных, губернских и т. д. удалось наметить наконец правильную линию работы.

На IV съезде Советов Конституция представлена не была, – говорил Свердлов. – Прошло три месяца со времени III съезда, столь же бурных, в смысле гражданской войны, как и предшествующие, и мы к IV съезду представить Конституцию не могли. Но IV съезд дал в лице Президиума указание, что необходимо к ближайшему съезду во что бы то ни стало Конституцию завершить, хотя бы она вначале не обладала теми совершенствами, которыми может обладать работа более длительного времени.

Подготовительные работы по собиранию материалов, ознакомлению, выработке и разработке сведений по отдельным группам – все это потребовало массу времени, и если вы просмотрите Конституцию, которая вначале была намечена нами, вы увидите, что она достаточно сильно отличалась от той, которая была принята впоследствии съездом Советов.

В комиссии были разногласия по целому ряду вопросов, и Гойхбарг и Рейснер, ученые, коммунистические профессора, которых мы призвали в эту комиссию, они с нами, практиками, советскими деятелями, во многом не соглашались. Эти несогласия они в свое время выносили в печать, и в «Известиях» можно увидеть большую полемику, где эти профессора указывали на целый ряд несовершенств в нашей Конституции. Но все, и сторонники и противники принятой Конституции, в конце концов должны были признать, что лучше принять ту Конституцию, которая намечена комиссией Центрального Исполнительного Комитета, чем другую.

К V съезду Советов мы оказались в таком положении, когда хаотичность, раздроблённость нашей работы на местах, несогласованность отдельных учреждений достигла высшего пункта развития. Мы подошли к моменту, когда необходимо было зафиксировать пашу практику и на основании этой практики впоследствии вносить те или иные изменения в принятую Конституцию. Мы с самого начала рассматривали ту Конституцию, которую мы будем принимать, как Конституцию, не данную нам на веки веков, как Конституцию, которая в любой момент, любым съездом Советов может быть даже в корне изменена.

Если вы посмотрите самую работу комиссии, вы увидите, что одна общая линия проходит через всю ее работу. Это, во-первых, необходимость внесения планомерности во взаимоотношения между различными советскими организациями, и, во-вторых, чтобы в этой Конституции был с самого начала зафиксирован ее преходящий характер, и то, что она должна отражать собой не что иное, как диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства. Принцип диктатуры до сих пор ни в одной конституции не был намечен; все конституции, с которыми мы имели дело до сих пор, будь то французская, английская и другие, – всегда исходили из общечеловеческих прав. Мы в нашей Конституции считали необходимым с первого же момента подчеркнуть, что для нас нет общечеловеческих прав; для нас есть право каждого конкретного человека и право классового человека. Нами человек рассматривается как человек, обладающий теми или иными правами лишь в той плоскости, в какой он является членом того или иного класса. Если прежние конституции не только не подчеркивали того, что они фиксируют учреждения, долженствующие оказать насилие над другими гражданами, то мы в своей Конституции считали сугубо необходимым подчеркнуть этот элемент насилия.

Присмотритесь к нашей Конституции. В качестве основного положения мы выдвигаем отнюдь не всеобщность прав всех без исключения людей, мы подчеркиваем и кладем в основание особые права трудящегося и эксплуатируемого человека. Нашей Конституции мы предпосылаем ту самую декларацию, которая была предложена Учредительному собранию и была одобрена III съездом, которая называлась «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Только с этой точки зрения, только с точки зрения диктатуры трудящихся масс, мы подходили к нашей Конституции.

Комиссия работала в течение четырех приблизительно месяцев и плод своей работы представила Всероссийскому съезду Советов, собравшемуся в июле месяце. Тогда, на V съезде Советов, предложенная нами Конституция была принята единогласно. Правда, это происходило уже после изгнания так называемых левых эсеров со съезда; многие из них в это время сидели в тюрьме, многие были на воле, но отдельные их представители принимали участие в утверждении этой Конституции. Надо сказать, что в самой комиссии принимали участие представители разных партий: там были и большевики, и социалисты-революционеры, и максималисты, и если в комиссии бывали какие-нибудь разногласия, то не по линии партийности. На съезде Советов, которому была предложена Конституция, никаких разногласий по вопросу о Конституции не возникало. Опа была принята единогласно.

Со времени V съезда прошло несколько месяцев, и лучшим доказательством того, что эта Конституция жизненна, что она действительно соответствует той практике, которая уже имелась на местах, является тот факт, что у нас нет ни одного предложения со стороны какого-либо местного Совета или той или иной группы Советов, или со стороны какого-либо советского учреждения о пересмотре Конституции. Везде и всюду вся советская работа после V съезда стала строиться на основах, указанных Конституцией, и ниоткуда никаких не раздавалось жалоб. Это лучшее доказательство, что она правильно учла советскую практику на местах и дала правильное направление Советской республике. К годовщине Октябрьской революции будет собран VI съезд Советов: он будет иметь полную возможность изменить, реорганизовать, упразднить настоящую Конституцию, но мы можем сказать, что съезд Советов не будет даже поднимать этого вопроса…

Выступая в январе нынешнего года перед Учредительным собранием, я подчеркивал, что «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» является исторически чрезвычайно важной величиной, но она имеет известный прецедент. «Декларация прав человека и гражданина» конца XVIII века была декларацией прав буржуазного человека и гражданина. Тогда эта декларация прошла по всему миру. Великая французская революция несла на штыках эту декларацию буржуазного государства.

Мы можем с полной уверенностью сказать, что декларация, которая намечена нами, декларация трудящегося и эксплуатируемого человека, она должна была прокатиться и уже прокатилась по всему миру.

Нам важно было наметить основу для господства рабочего класса не только у нас в России, но и во всем мире. Борьба рабочего класса во всех странах носила один и тот же характер. Общие цели, общие стремления, общие методы борьбы приводили к тому, что рабочее движение каждой отдельной страны было тесно переплетено и связано с рабочим движением других стран. Элементы международного значения были заложены в нашей Конституции с самого начала, и мы можем сказать, что и тут оправдались наши ожидания. Мы знаем, как наша Конституция была подхвачена везде и всюду в Западной Европе; она комментировалась и буржуазной прессой и прессой пролетарской. Те элементы, которые мы предполагали вложить в эту Конституцию, элементы международности, они проявлялись с первого момента опубликования Конституции. Те основные положения, которые были заложены фундаментом в самой работе комиссии при выработке Конституции, они состояли из тех положений, которые одни общи, одни дороги, одни понятны каждому рабочему в каждой стране. Рабочий класс каждой страны подвергался одинаковому угнетению со стороны «своего собственного» класса капиталистов. И рабочий класс каждой страны обдумывает то государственное устройство, которое он будет ставить на месте существующего буржуазного государства. Он видит, что мы во всей своей работе исходим не только из интересов ааших российских, но и из интересов международных. И этот момент, момент международный, плюс все те общие положения, на которые я указывал, они действительно сделали нашу Конституцию самым ценным приобретением, самым ценным орудием рабочего класса во всех странах, в его борьбе за господство.

Подводя итоги тем общим положениям, на основе которых создана наша Конституция, я могу их сформулировать следующим образом: во-первых, наша Конституция отражает собой диктатуру трудящихся масс; она фиксирует те учреждения, которые должны привести, в конце концов, к полному уничтожению классового господства. Наша конституция отражает такой период нашего развития, когда господство находится в руках рабочего класса и когда рабочий класс принужден строить все свои органы в целях полнейшего уничтожения господства буржуазии, в целях полнейшего закрепления власти рабочего класса в России. Второе положение – наша Конституция с самого начала предусматривает свое собственное уничтожение. Все свои построения, все свои органы она фиксирует с самого начала таким образом, чтобы уже предвидеть тот момент, когда исчезнет какая бы то ни было надобность в каком-либо государственном, а следовательно, и конституционном положении. И наша Конституция, с самого начала являясь Конституцией, выработанной представителями рабочего класса, имеет в виду не только российские интересы, но и международные интересы, имеет в виду не только устроение рабочего класса в России, но и устроение рабочего класса во всех других странах.

Лекция закончена, но в обширном амфитеатре аудитории никакого движения. Кто дописывает последние слова лектора, кто сидит в глубоком раздумье, вглядываясь в то прекрасное будущее, о котором рассказал Свердлов. Лицо лектора посветлело, он добрыми глазами оглядывает молодые лица, вслушивается в нарастающий гул пришедшей наконец в движение аудитории.

Свердлов предполагал посвятить специальную лекцию отдельным разделам и статьям Советской Конституции.

– Необходимо, – говорил он в заключение, – теперь перейти к подробному ознакомлению с теми частями и разделами, на которые разбита наша Конституция.

Нам неизвестно, была ли прочитана вторая лекция. Возможно, что дальнейшие поиски приведут исследователей к этому важному документу истории революционной большевистской мысли.

Неправленная стенограмма первой лекции Свердлова донесла до нас неповторимые интонации его речи, манеру усиливать значение слов рефренами, энергическое построение фразы.

Вчитываясь в строки лекции, мы явно ощущаем огромное влияние ленинского труда «Государство и революция». Вся первая часть лекции построена на этой работе Ленина. Главной темой второй части лекции был советский опыт, воплощенный в Конституции 1918 года. Огромный материал этого опыта обобщен был Свердловым с глубоким знанием человека, руководившего важнейшими отраслями советского строительства в первый год пролетарской диктатуры.

Путь к Интернационалу

Осенью 1918 года в Москву стали поступать волнующие сведения о революции в странах германского блока. Приближался конец первой мировой войны, но и возрастала опасность, что освободившиеся силы Антанты будут брошены против Советской республики.

Номера «Правды» за начало ноября 1918 года. Лозунги к первой годовщине Октября: «На юг, рабочие и крестьяне, навстречу главному врагу – союзному капиталу»; «Кто против диктатуры рабочих, тот хочет разоружить и продать их!»

Передовая: «Слова и дела социал-предателей» – против шейдемановцев, заключивших союз с Красновым и Деникиным на юге, с белофиннами на севере.

Статья о Кубани и Тереке: «Владикавказ и Грозный – это социалистические оазисы среди контрреволюционной пустыни».

Воззвание Либкнехта к народам стран Антанты в защиту русской революции.

Шапка на всю полосу: «В Вене и Будапеште рабочие и солдаты свергли старую власть!»

С глубокой надеждой следил Свердлов за подъемом национально-освободительного движения на Востоке. Как представитель Советского государства, председатель ВЦИКа, он приветствовал в ноябре 1918 года делегацию народов Индии, «Недалек момент, – говорил он, обращаясь к делегации, – когда порабощенные Англией народы наконец освободятся от хищнического господства и примут участие в победном шествии всех стран».

Хорошие вести приходили из Западной и Юго-Восточной Европы. Первой поднялась Болгария. Еще в сентябре 1918 года восстали солдаты болгарской армии. Через месяц – мощный подъем революционной борьбы в Австрии и Венгрии, в славянских землях габсбургской монархии. В результате – распад империи, образование Австрийской, Венгерской, Чехословацкой республик.

Доживала свои последние дни и германская империя. 3 ноября восстали моряки германского флота.

Кабинет Ленина в Кремле. Два часа ночи с 9 на 10 ноября 1918 года. Взволнованный Владимир Ильич читает Якову Михайловичу только что полученную радиограмму из Киля. Император Вильгельм II свергнут! Вооруженные рабочие и солдаты овладели Берлином!

– Нужно немедленно, – сказал Свердлов, – довести это известие до немецких солдат на Украине. Это, Владимир Ильич, можно поручить Орловскому и Курскому исполкомам Советов и комитетам партии.

Перед Лениным бланк со штампом:

Российская Федеративная Социалистическая Советская Республика.

Совет Народных Комиссаров.

Москва, Кремль.

Рука Ленина быстро ведет по бумаге:

«Секретно Срочно вне всякой очереди…

Орел, губисполкому и губкому коммунистов.

Курск, губисполкому и губкому коммунистов.

Сейчас получена радиограмма из Киля, обращенная к международному пролетариату и сообщающая, что власть в Германии перешла к рабочим и солдатам…

Необходимо напрячь все усилия для того, чтобы как можно скорее сообщить это немецким солдатам на Украине и посоветовать им ударить на красновские войска, ибо тогда мы вместе завоюем десятки миллионов пудов хлеба для немецких рабочих и отразим нашествие англичан, которые теперь подходят эскадрой к Новороссийску.

Телеграфируйте о получении и исполнении.

Предсовнаркома Ленин» [115]115
  В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 50, стр. 202–203.


[Закрыть]

Этой же ночью Совнарком принял обращение ко всем Советам рабочих, солдатских и матросских депутатов Германии.

Советская республика протягивала братскую руку помощи германской революции. «Дело идет о том, – говорилось в обращении, – чтобы одновременно с борьбой за мир и свободу вести борьбу за хлеб. В России, на Украине, на Дону и на Кубани достаточно хлеба для нас и для вас… Наша Красная Армия мужественно сражается с бандами врагов рабочих, поддерживаемыми также вашими генералами и правительством шейдемановцев». И далее: «Мы не можем послать вам немедленно делегатов, так как немецкие генералы в Литве и Польше преграждают дорогу к вам, и это будет продолжаться до тех пор, пока вы не приберете к рукам генералов Гофмана и Белелера. Связывайтесь с нами по радио, вызывайте радиостанции Москвы и Царского Села…» [116]116
  «Декреты Советской власти», т. IV, стр. 3–4, 6–7.


[Закрыть].

Одновременно Совнарком направил радиограмму всем пограничным Советам с информацией о революции в Германии и предложил довести эту весть до сведения солдат германской оккупационной армии.

В эти дни Свердловым владели противоречивые чувства. Жизнь, революция достигли очень важной вершины, о которой давно мечтали люди его поколения. И в то же время одолевали тревожные мысли о новых опасностях, новых трудностях, которые неизбежно подстерегали революцию.